ЭКСМО

    № 7
    
    Следы на снегу
    
    Словно просверленные умелым мастером жемчужины, нанизанные на белую ниточку прибоя, сверкали на изумрудной морской глади вереницы атоллов. Ветер игриво ерошил невидимыми пальцами верхушки пальм, стряхивая тут и там спелые кокосы. Потом, наигравшись, скакал по волнам к белоснежной шхуне. Паруса еще полоскались, никак не нащупывая первый порыв утреннего бриза, а опытный рулевой уже крепче сжимал мозолистыми пальцами рукоятки штурвала и расставлял пошире ноги. Еще секунда, и вцепившиеся в шкаторины щупальца такелажа натянулись до предела. Паруса поймали ветер и с хлопком вздулись пузырём.
    Женщина испуганно взвизгнула, прижимаясь к другу. Он знал, что страх наигран, что на самом деле она привыкла и к хлопкам парусов, и к полету гика над палубой, и к ветру, насквозь пропитанному солью и озорством. Знал, но всё равно поддерживал эту странную, такую непривычную для обоих игру, а она с подозрением косилась на нависающую над ними громаду грота-рея с вибрирующей от напряжения парусиной, освобождённой от цепких объятий сезней. Шхуна, надёжно удерживаемая рулевым на курсе, шла брейвинд. Крылья парусов, слегка развёрнутые и удерживаемые шкотами, несли её от берега в лазурь, кажущуюся нереальной, невозможной в мире смертных. Палуба слегка накренилась, он крепче обнял любимую, вдохнул аромат её распущенных волос и с тоской посмотрел на удаляющийся берег. Там остались три безумные ночи, там они позабыли про то, что являются всего лишь фигурками, расставленными на доске умелой рукой вселенского игрока, что у каждого есть своя роль. А может, это он, великий хитрец, придумал новую партию? Раскрасил небо красной полосой пламенеющего заката, вырезал кольцо рифа, вставил хрусталик прозрачной лагуны в изумрудную оправу океана, рассыпал белоснежный песок на пляже, полого спускающемся к воде… Декорации вечного спектакля для двоих влюбленных.
    Там на белом песке осталась цепочка следов, ведущая к пляжу. Один из многочисленных пиратских складов на богом забытом рифе стал местом уединения влюблённой пленницы и покорённого пленителя. Команда уважала своего капитана. Ни у кого не возникло и тени сомнения в его действиях, когда он приказал погрузить в шлюпку провиант на несколько дней, трепетно, словно величайшую ценность препроводил в лодку ту, которую не отдал им на потеху, сам сел за вёсла.
    Три дня "Беспечный" дрейфовал в десяти кабельтовых от берега рифа. Пираты предавались безделью и тосковали по упущенной добыче - совсем недалеко проходил путь, по которому шли корабли с золотом, шелками и пряностями. Жалкие посудины по сравнению с пятидесятипушечным "Беспечным".
    Слава Спасителю, всё теперь встало на свои места. Капитан, счастливый как никогда, снова распоряжался их душами - первый после бога. Впереди ждали лихие абордажи и целые горы золота. А может, и пропитанный солью линь, завязанный в петлю. Но о такой судьбе никто из морских сорвиголов не думал...
    – Через три дня мы будем возле берегов Ямайки. Ты должна вернуться... Я не смогу заботиться о тебе здесь, и не смогу уйти от всего этого...
    Капитан повёл рукой, словно собирался обнять океан, небо, редкие перистые облака в вышине.
    – Ты из другого мира… Тебе не место среди нас.
    Она не ответила, только крепче прижалась к нему, словно ища защиты.
    
    ***
    Шторм сверкал яростью молний, хмурился чернотой облаков, и, словно старый бражник сдувал с волн клочья пены, орошая белой поволокой высокие скалы. Здесь, на севере, заключённый в лабиринты фьордов, океан был сварлив и капризен, как старый скряга.
    Жители замка третий день укрывались от непогоды за надёжными стенами. Снег завалил дорогу в столицу, и только сумасшедший мог рискнуть приехать в эту богом забытую провинцию.
    – Сударыня, у меня есть надёжные люди, которые не боятся самого чёрта. Что уж говорить о королевских гвардейцах.
    Визитёр смотрел мимо неё. Туда, где за окном скручивалось в спирали снежное крошево. Шрам через всё лицо, искусственная, словно приклеенная к губам улыбка, холодный блеск в бесцветных глазах. Он мог бы сойти за пирата, если бы не роскошная одежда, которую носили только сановные особы.
    – Откуда ты узнал?
     – Достаточно было мимолётного взгляда, которым вы обменялись… Скажите, если вам так нужна смерть этого висельника, почему бы не дождаться казни?
    – Ты не понимаешь! Пытки…
    – Он не похож на того, кто расскажет правду даже на дыбе.
    Теперь он смотрел на неё. Внимательно, с прищуром, словно на диковинного зверька. Она отвела взгляд, досадливо поджав губы.
    – Дело не в этом. Догадался ты – догадаются и другие.
    – Так дайте мне возможность спасти его!
    Грустное покачивание головой. Неожиданно твёрдый голос:
    – Он опасен!
    Ничего не ответив, мужчина отвернулся и шагнул к двери.
    – Постойте! Как? Как он умрёт?
    – Яд. Он умрёт во сне... Я подкупил охранника.
    Тихий вздох облегчения заглушил шорох закрывающейся двери. Она долго сидела в раздумье, потом порывисто бросилась к заиндевелому окну. Кареты уже не было. Только цепочка следов, ведущая, казалось, в никуда. На секунду ей показалось, что эти следы похожи на что-то, виденное давно, в прошлой жизни. Или во сне?

    № 8
    
    Берег вечности
    
    Ты идешь по песчаному берегу, шелк твоей кожи и бархат песка – услада для глаз. Твое платье будто соткано из тысяч жемчужин - переливы рассветного солнца перламутровой радугой нежатся в складках, когда порывистый, но ласковый ветер начинает играть с тонкой тканью. Он же развевает твои густые волосы. Ты улыбаешься, терпеливо убирая их с лица, и вновь и вновь твой взор обращается к туманному океану. Среди позолоченных волн бездны, кажущейся темной и жадной, то тут, то там белыми глыбами вздымаются спины китов.
    Я ступаю за тобой след в след. Как же долго я тебя искал...
    Бронзовая дымка отступает, словно мираж безмятежности, обнажая корабельные кости, торчащие на кряжистых рифах.
    Песни китов, неистовые и печальные, пронзают водную тьму и золотое зеркало, наполняют матовый воздух небесной печалью, которой ты дышишь.
    Я знаю твои глаза. Знаю эту надежду и теплую тоску. Наша встреча представлялась мне совсем не так, но приходится ли выбирать заблудшему бродяге?
    Я слышал эти песни раньше. Они казались волшебными, недосягаемыми, они зачаровали мой разум. Я поклялся найти тебя, потому что только ты могла унять мое бушующее одиночество.
    Ты слышишь меня?
    Мне казалось, ты была всегда где-то рядом. Я видел твои знамения: в чужих поцелуях и нежных взглядах, в чутких словах и пылкой искренности. Они не предназначались мне, но давали мне надежду, что когда-нибудь я обрету тебя.
    Надежду, что когда-нибудь и мое сердце будет пламенеть с твоим в вечном рассвете, будет нырять с головой в пучину, где не важно время. Нужно было только ждать.
    Я представлял тебя, склеенную из снов и мечт, но не такой. Ты была прекрасна в воображении, но в реальности ты идеальна. Тебе не страшны жизненные бури, которые победили меня.
    Вон там, видишь? Это моя ладья. Да, она скромна и незаметна. Не смотри на эти ссадины и шрамы на бортах – главное лишь то, что она надежна. Да, она мала, я не стремился к лишнему, но я ценил то, что имел. Да, она хрупка, как и все корабли, на таких трудно преодолевать крутые валы, но мне ли жаловаться? Да, у меня не было команды, я был всегда один. Я был так глубоко, но даже там меня вел светочем сквозь мрак твой зов, твой чистый голос.
    И вот я здесь, в этом незнакомом мире с янтарным небом и теплой негой, где ты ждешь. Меня больше ничто не гложет, но теперь я лишь тень, что следует за тобой вместе с другими такими же неугомонными душами.
    Обещаю, твой зов будет все так же трогать потерянные сердца. Ты не одна.
    Мой голос - это лишь один отзвук в плаче китов. Твой голос - это любовь.

    № 9
    
    Понять и простить
    
    Последнее время кисть Тулу́з-Лотре́ка не слушалась. После третьего стакана абсента коротышка, обняв Марту, поднимался в свое убежище, мансарду под чердаком, с которой были видны парижские крыши. Вся жизнь графу казалась такой лишней и никому не нужной, что хотелось взлететь и понестись к этим чарующим крышам. Но все мираж: разве под их черепицей не такая же грязь, да и полет, наверняка, окончится отпеванием в Церковь Святого Августина. А Марта?
    Еще одна призрачная надежда на то, что он забудет о мерзости каждого дня. Сделает свое мужское дело и отпустит. Женщина будет для виду отказываться, изображать из себя благородную даму. А потом засунет под лиф несколько су и останется довольной. И забудет она о нем тут же, среди подруг в баре или... в объятиях нового клиента.
    Но когда Марта выскользнула из-под одеяла, Анре вскрикнул: «Постой!» Что-то ему померещилось. Изгиб тела в момент вставания с кровати? То как заметался во время резкого движения луч света, перейдя с шеи на спину, потом по бедро? Женское тело, только что насытившее его похоть, опять превратилось во что-то неземное в душе художника. Перед ним была снова натурщица, которая могла возбудить не только низменные чувства. Граф мечтал уже о дне, когда ряд поднимающихся женских ножек в канкане на сцене Мулен-Ружа, а потом сброшенные по команде бюстгальтеры не будут вызывать в нем низменное, животное чувство. Когда уже наступит час благословенной апатии к противоположному полу и он поймет, наконец, что прекрасное женское тело должно возбуждать чисто эстетически? У него на днях разгорелся спор с Огю́стом Ренуа́ром на эту тему. Огю́ст считал, что подобное состояние, о котором мечтал Анри́ навсегда убьет в нем художника. Ренуа́р даже посоветовал обратиться к специалисту, который специализировался на певцах-юношах, кастрируя их для сохранения прекрасного голоса.
    Да, искусство порой требует жертв. После ухода Марты художник еще долго всматривался в какое-то пятно на стене. Какая разница, что это все то, что осталось от раздавленного таракана, в которого он метко попал на прошлой неделе. Ему просто нужно было место, чтобы упорядочить свои мысли. Он был беременен вдохновением, которое в конце концов разродится когда-нибудь в его очерствевшей от повторяемости жизни душе. Нет. Марта, должна появиться опять, но отнюдь не для утех. Ему важен момент, когда ее тело примет на себя свет. Какие божественные переливы оттенков на вспотевшей от пережитой страсти шее, груди, животе!
    Он должен найти Марту и обязательно поймать этот момент опять. Если надо, он заставит ее не просто позировать, а делать это десятки, сотни раз.
    После беготни и поисков, на что ушел весь день, Тулуз-Лотрек нашел эту офранцузившуюся немку, которая сама начинала когда-то художницей, пока не поняла, что талант натурщицы у нее намного сильнее. Несколько акварельных рисунков — все что осталось от больших надежд маленькой девочки, приехавшей покорять Париж.
    Марта хорошо понимала графа.
    Ей самой интересно было заглядывать в глаза художника, когда после очередной попытки она соскакивала с кровати вниз. Тулуз-Лотрек, имитируя пот, даже смазал ее тело каким-то провансальским жиром, который она терпеть не могла, он вызывал у женщины рвоту. Но ради искусства она готова была терпеть. Ни о каких деньгах уже не стояло речи. И когда после сотой попытки художник поймал вдохновение, она взглянула в его глаза. Анри больше не приказывал: «Еще разок!» Натурщица поняла, что она нанесла уже первый мазок на картину. Это будет плод их совместного вдохновения.
    Художник словно отключился. Он закрыл глаза и о чем-то напряженно размышлял. Две глубокие складки от переносицы почти до верха лба напряглись в каком-то ожидании.
    Женщина накинула на себя платье и подошла к мольберту. На пустом холсте после движения ее кисти появилось первое пятнышко.
    Тулуз-Лотрек открыл глаза. Он быстро подошел к Марте и ее же рукой сделал несколько мазков. Потом в каком-то порыве вырвал у нее кисть и, смешав несколько красок, начал быстро наносить мазки в присущей ему неподражаемой манере. Художник уже не замечал присутствия постороннего человека и весь ушел в
    творчество. Была ли Марта лишней? Она с восторгом смотрела на отсутствующие глаза Анри и понимала, что если уйдет, то он потеряет вдохновение.
    Когда на лице художника внезапно застыло мученическое выражение, чем-то напоминающее детскую растерянность, Марта осторожно освободила руку маленького человека от кисти и повела его опять к постели. Здесь заставила опять погрузиться в мир страсти и неги. Потом заботливо подняла коротышку, как сомнамбулу, подвела к картине и всунула в руку кисть. Подобное повторялось несколько раз.
    Но Марте не устала. Она понимала, что творит вместе с художником их картину.
    На выставке картина «Невинность» произвела фурор. Но вскоре была кем-то украдена и художник впоследствии отказывался признаваться, что писал подобное.
    
    ***
    Марта умирала тяжело и мучительно в приюте церкви в приюте церкви Лоретской Богоматери в одном из переулочков знаменитого холма Монмартра.
    Она попросила игуменью, которая заглянула сегодня с утра, выполнить последнюю ее просьбу.
    Сердобольная женщина мотнула головой в ответ. Она понимала, что умирающей осталось совсем немного.
    — Мадмуазель, похороните меня вместе с той картиной, которая висит над моей кроватью. И никому не говорите об этом.
    — Да, дорогая, я обещаю.
    
    ***
    Вскоре женщины не стало. Тулуз-Лотрек не понял, почему ноги привели его сегодня на кладбище.
    Неужели он настолько ушел в свои мысли? Потом граф увидел похоронную процессию.
    Узнал среди провожающих несколько лиц...
    Значит Марта... жаль... очень. Она ведь была соавтором его навсегда исчезнувшей картины.
    Тут четкая мысль, словно подсказка внутреннего голоса, заставила его содрогнуться. Он теперь почти не сомневался, кто был вор. Нет... она унесла с собой то, что написала. Она ведь была соавтором, а вполне возможно и единственным автором.
    Страшное желание раскрыть гроб долго мучило художника. Потом он понял... зачем... это уже ничего не изменит в его жизни.

    № 10
    
    ЭПИЗОД
    
    Белые искрящиеся снежинки танцуют в свете фонаря. Они похожи на маленьких беззаботных мотыльков, кружатся, порхают, резвятся. Им невдомёк, что их жизнь слишком скоротечна, слишком мимолётна… Но они живут, существуют, летят к тёплому фонарю, чтобы растаять в его объятиях, напоследок поразив избранника красотой и совершенством форм. Я такой же одинокий фонарь, исторгаю потоки слепящей зовущей любви, но эта любовь слишком коротка, чтобы дать счастье обоим.
    
    Глаза, как и прежде, полыхают молодым задором, но сутулая спина припорошена снегом. Это ушедшее время, прах сгоревших надежд и безумных грёз, это седина. Как там у Высоцкого? «Не докопался до глубин, А ту, которая одна, — недолюбил…».
    
     Недолюбил. Я хронический вдовец. Мои милые девочки сгорели как снежинки в лучах моей любви, а я ничего не смог сделать. Не помогли ни мои деньги, ни связи. Связи… В канцелярии Всевышнего я ещё не обзавёлся полезными знакомыми, а медицина до сих пор не научилась лечить онкологию. «Это злой рок» – говорили одни мои знакомые. «Это проклятие» – шептали за моей спиной другие. Но мне было не легче.
    
    С первой женой мы прожили три года и шесть месяцев. А со второй больше восьми лет. Я не знаю, кого я любил больше. Мне казалось, что и та и другая посланы небесами. Я думал, что лимит любящих женщин для меня исчерпан. «Ты был счастлив, – сказал я себе, – пусть недолго, но в твоей жизни было два светлых и незабываемых эпизода». Эпизода? Я становлюсь циником, назвать глубокие и сильные чувства таким грубым и недостойным словом. Но мне слишком не хватало любви.
    
    Недолюбил. Вот только возраст больше не позволял питать иллюзии. Шестьдесят девять – это не сорок и даже не пятьдесят… Моей первой жене очень нравилась картина «Неравный брак». Я купил весьма неплохую репродукцию, она висела в нашей спальне, и я, глядя на неё, думал: «Девочке не повезло. Хорошо, что я молод и в силе». Как же давно это было. Я выбросил полотно пять лет назад, когда однажды поймал себя на мысли, что неуловимо стал похож на того мерзкого старикана.
    
    Хронический вдовец. Я поставил на себе жирный крест и уже старался не смотреть на смазливых молоденьких девушек. И вдруг появилась она…
    Мы познакомились в художественной галерее. Наверное, у каждого человека есть любимые картины или фильмы, которые хочется иногда пересматривать. «Старый пруд», так называется полотно неизвестного художника XIX века, рядом с которым мне всегда было приятно грустить. Заросший ряской водоём в точности напоминал мне картинки из моего детства. Я часто приходил в галерею и подолгу стоял рядом с этим рукотворным шедевром, вздыхал, ворошил прошлое, наслаждался. Наверное, кроме меня, эта картина не вызывала ни у кого такого восторга. Немногочисленные посетители лишь равнодушно скользили по ней глазами и торопились пройти прочь. Но не она. Заметив у картины молодую задумчивую девушку, я был озадачен и раздосадован. Она слишком долго наслаждалась холстом, который я уже давно окрестил «мой мир». Я ждал, но она не уходила. Уже теряя терпение, я негромко кашлянул. Девушка вздрогнула, обернулась.
    – Божественно, – прошептала она и тут же смущённо добавила: – Простите, я замечталась…
    – Ничего, – сконфуженно промямлил я, – это вы меня извините.
    Она не ответила, круто повернувшись, зацокала на каблучках прочь.
    «Вот старый дурак, – мысленно обругал я себя, – помечтать девочке не дал. А вкус у малышки определённо есть».
    
    Мы снова встретились. У выхода из галереи. Она теребила смартфон и кусала губки. Я невольно залюбовался ею. Стройная и гибкая, с длинными прямыми волосами, ниспадающими каштановым водопадом на плечи. А глаза… банальный штамп, но ведь в них действительно можно утонуть. Эх, где мои двадцать лет?
    – Простите, у вас нет мобильника?
    Она смотрела на меня с такой надеждой, словно от меня зависела её жизнь.
    – Пожалуйста.
    Похоже, она давала отлуп своему парню:
    – Между нами всё кончено. Прощай, Антон. Да, ты правильно понял – я не прощаю предательства.
    Она замерла, стояла с опущенной головой. А я как дурак топтался рядом, боясь нарушить торжественность момента.
    – Простите, – спохватилась она. – Так бывает. Что разбилось – не склеить.
    – «На свете есть два непохожих сердца. Не примирить им помыслы свои», – пробормотал я и хотел уйти, как вдруг услышал:
    – «От одного огня им не согреться, не захмелеть им от одной любви…».
    Я был поражён:
    – Вы знакомы с творчеством Степана Щипачёва?
    – Конечно, это мой любимый поэт.
    
    Вот так начался наш роман с Лизой. Как и я, она была вдовой. Это тоже сблизило нас. Я безумно влюбился. Ей лишь двадцать два года, но разница в возрасте уже не смущала меня. Мы были слишком похожи, чтобы задумываться о такой ерунде. Мы поженились. Сейчас годовщина нашей свадьбы. Она как прежде красива и весела, а мне очень грустно. Лиза гладит бриллиантовое колье – мой подарок, и с восхищением смотрит на меня. Протягивает мне бокал вина:
    – Давай выпьем за нас, любимый!
    – Ты же знаешь, что я пью Rosemount только со льдом.
    – Какая я забывчивая!
    Она уносится на кухню, а я со вздохом меняю наши бокалы.
    
    «Если ты любишь женщину – доверяй ей». Я доверял, но моя молодая супруга слишком часто захлопывала ноутбук, когда я заходил в её комнату. И однажды я отнёс его моему начальнику безопасности. Пароль был несложный. И такими же незамысловатыми были планы Елизаветы.
    Я читал рекомендации на мой счёт того самого Антона, с кем она якобы рассталась, и горькая обида заставляла мои глаза истекать влагой.
    «А ещё проштудируй стишки Асадова и Шарля Бодлера. Дедок тащится от них».
    Спасибо, что приготовила для меня безболезненный яд. Твой друг так и написал: «Старикашка просто уснёт и тихо, без мучений склеит ласты».
    
    Я смотрю, как она пьёт последний в своей жизни бокал, и чувствую пустоту в душе. Ещё один незабываемый эпизод в моей жизни. Но мне не привыкать. Я ведь хронический вдовец…

    Буду ругаться. Есть на что. Очень уж плохо написанных работ в этом конкурсе нет, поэтому плевать на тактику, только стратегия, только глобально, только ножом по живому. Поочередно, как выложено, сначала по внеконкурсу, затем по нему самому:
    
    «Я пью эту сладкую ночь»
    Мне не хватило пищи для ума. Мастерство подачи, как мне кажется, должно помогать передаче каких-то мыслей и если не подвигать на поступок, то хотя бы давать повод задуматься. Здесь этого не нашел, просто очаровательно рассказанная грустная история. Жаль.
    
    «Босиком за ветром»
    Красивенько, трогательненько, беспроблемненько. В чем идейка? Какая разничка. Главное, что глазу приятненько, если я правильно понял суть. А к этому претензий нет.
    
    «Вне»
    Есть выражение – говно на палочке. Внешне – леденец, шоколадка или вкусная мороженка, но когда ребеночек (в данном случае – читатель) вгрызется… Я категорически против такой литературы, что сделана внешне шикарно, но гонит кровь не в направлении мозгов. Если б автор те же время и усилия употребил на что-то позитивное – честь ему и хвала. Не хочет? Или не может? В обоих случаях – жаль, потому что грязь, например, у него выходит превосходно.
    
    «Вне. Назад к корням»
    Игра словами ради игры словами. Смысла не обнаружено. Но прикольно. Но смысла не обнаружено.
    
    1 Перфекционистка
     «Написано более чем профессионально. Читал и вспомнимал старые советские фильмы про помещичий быт, про гусар удалых да про девок, "про которых можно смело сказать: "мэдам, уже падают листья""(с). Молодец автор, пробудил веселого зверька ностальджинна. Но на этом пока и все. Сюжет незамысловат, финал безбожно слит. Ну реально, я вот надеялся, что она оправдает гордое звание, выведенное в заголовок. Что за поедание блинов столь непрезентабельным способом, она этому горе-вояке ручки выдернет да спички вставит. А она банально развелась на секс с козинаками. Как же так, батенька? Секс, оно конечно хорошо, но уж слишком все у нее просто и бытово получилось. Как в жизни. То есть скучно. Ых( Я расстроился...»
    Просто подпишусь под каждым словом, которое высказал Жан-джан (надеюсь, достославный инквизитор не обидится на такое проявление уважения и человеческой симпатии (как уверили меня друзья-армяне, которые ко мне обращаются с такой же приставкой). А если обидится, то прошу прощения и больше так делать не буду).
    
    2 Любовь в сапогах
    Напоминает просто историю, случившуюся с автором, которую он решил поведать свету. Я из нее ничего для себя не вынес, кроме указания не лить клей в сапоги перед большими событиями. Для хорошего рассказа, имхо, мораль слабовата, ибо нормальный (невлюбленный) человек так и сделает, а влюбленному хоть кол на голове теши, он, если надо, сапоги гуталином на ногах нарисует и все равно на свидание пойдет. А в нужный момент вообще разницы не будет – зимние ли сапоги, есть ли они вообще и в каком количестве.
    
    3 Однажды в Вероне
    Бесплатно ничего не бывает. Логично. И чужого святого давно пора было вывести на чистую воду. Только концовка прописана совершенно невнятно и сводит впечатление на нет. Фтопку финал. Герои, насколько я могу предположить, не повторили судьбу пары других известных веронцев, как поняла Евлампия, а только, как понял я, скормили, польстившись на халяву, свои надежды на счастье. И еще любопытная вилка: если за рассказ не проголосовать, то он с точки зрения автора (согласно данным в тексте размышлениям) хороший, а если проголосовать – плохой? Намек понял, приму к действию.
    
    4 Пробуждение
    Автор погрузился в такие глубины, что потерял сюжет как понятие. Здесь обязательно помогут форумная Мастерская или, как вариант, геронтолог.
    
    5 Она не виновата
    Родинка – рояль, каких поискать. И посыл, что жизнь – дерьмо (если, конечно, просто ждать милостей от судьбы и ничего не делать), логичен, но неприятен. Одна надежда, что родинка отомстит обидчикам за все. То есть, сделает то, что по слабости духа (не хочу даже предпологать, что по недалекости ума) не отважилась героиня истории. В общем, неприятное послевкусие. Позитивчику бы.
    
    6 Не подумайте обо мне плохо
    Если выкинуть лишние прилагательные, которые вроде бы работают на атмосферу, но вызывают зевоту, получится живая, очень динамичная, хотя и до неприличия неправдоподобная история. Любой участковый не настолько дурак, чтоб участвовать в подставе, не продумав каждую мелочь, а если участвует, то ни один следователь не подкопается, а доказательство вины в любом случае зависит не от следователя, который всегда идет по пути наименьшего сопротивления, а от судьи с адвокатом (последний играет роль только в случае правильной огласки дела). Концовка истории эти упреки сводит на нет. Вместе со смыслом. Что в итоге? Любовь. Стокгольмский синдром. Фантазии. Короче, герою или в ЗАГС пора, или в психушку, маниакальные наклонности лечить. Единственная светлая мысль, кроме всеобъясняющего «патамушталюбофф», которую я вынес из рассказанного – что курить вредно не только для физического здоровья, но и для психического.
    
    7 Следы на снегу
    Специальные термины сильно отвлекают от собственно сюжета, особенно такие, которые я, ни разу не моряк и не яхтсмен, не встречал в других книгах. «Брейвинд» - это как? Бейдевинд? Бакштаг? Проще написать, что судно шло галсами, это поймет даже не связанный с морем человек, смысл похож, а непонимания не возникнет.
    «она с подозрением косилась на нависающую над ними громаду грота-рея с вибрирующей от напряжения парусиной, освобождённой от цепких объятий сезней. Шхуна, надёжно удерживаемая рулевым на курсе, шла брейвинд. Крылья парусов, слегка развёрнутые и удерживаемые шкотами, несли её от берега в лазурь, кажущуюся нереальной, невозможной в мире смертных. Палуба слегка накренилась». Замечательна картина. И тут же: «Три дня "Беспечный" дрейфовал». Дрейф, вообще-то, рядом не лежал с накренившейся палубой и вибрирующей парусиной.
    Орудийный расчет одной морской пушки - от четырех до восемнадцати человек. Пятьдесят пушек на шхуне… это точно была шхуна?
    Или: «шли корабли с золотом, шелками и пряностями.» Для справки: корабли не возят грузы, только суда.
    Если убрать некомпетентность автора и несколько галеонов лишних прилагательных, могла получиться неплохая история. Но не получилась. Жаль.
    
     8 Берег вечности
     Много слов ни о чем. Вроде бы о любви, а ни о чем. Сердце не тронуло, уму ничего не дало. Такое ощущение, что это только начало чего-то большего, но поставлена точка, а до нее просто много-много слов.
    
     9 Понять и простить
     Ощущение, что уже читал это где-то. Дежа вю. Но вспомнить пока не могу. Обидно, досадно, но ладно, будем спишем на маразм и глюки. Но из-за этого ощущения других мыслей в голову не приходит. Буду вспоминать.
    «Но Марте не устала.» - пардон, в глаза бросилось.
    
     10 Эпизод
    Только выложили, еще не читал.
    
    И на прощание еще раз то, с чего начал. Плохо написанных работ в этом конкурсе нет, а если критику есть за что зацепиться в тексте – значит, все отлично, автор молодец, вот если бы не за что – значит, текст (или автор) мертв. Идеал недостижим.
    Будем здоровы.

    

ПИнгвин писал(а):Просто подпишусь под каждым словом, которое высказал Жан-джан (надеюсь, достославный инквизитор не обидится на такое проявление уважения и человеческой симпатии (как уверили меня друзья-армяне, которые ко мне обращаются с такой же приставкой). А если обидится, то прошу прощения и больше так делать не буду).

    Только за, дружище))

    Только хотела спросить, где собсно читатели, а тут уже ПИнгвин лютует))
    
    10 работ! И это ещё не вечер. Отдельное мерси Евлампии и Жану-Кристобалю за активное привлечение участников

    конкретно по сюжетам и качеству пока ничего не скажу, ибо надо дождаться всех работ, но некоторые перлы заставили прям долбиться лбом об клаву.
    "Иссиня-черное небо равнодушно взирало на бельмо одинокой звезды" - о ужас! небо взирало на свое бельмо! вы можете это представить? а чтобы звезды бельмом называли, видали? ах, да! и еще есть подозрение, исходя из контекста, что луна у нас стала звездой, если я правильно поняла.
    "Он был беременен вдохновением..." - всё, я выпала в осадок. вот не хочется ругать, но вы бы там, автор, чем-то лучше другим разродились.
    Игуменья в парижской церкви, где приютилась немка, - вы уверены, что у католиков (или какая там церковь во Франции) настоятельниц называют игуменьями? вот с трудом верится. пруфы в студию.
    "Она теребила смартфон и кусала губки" - ох, как вы, мужики, любите эта фразы. у вас каждый женский персонаж поголовно практически кусает чуть что губы и теребит чего-нибудь.
    "горькая обида заставляла мои глаза истекать влагой" - может, это нормально для автора, но у меня глаза слезятся от такого сочетания.
    Мне всегда думалось, что миниатюра - это форма, где каждое слово подобрано, прям тютелька в тютельку, точно, метко, а тут в этих примерах - словоблудие одно.

    

ПИнгвин писал(а):Или не может?

    Не может Ну не может он показать элитного киллера няшкой и сюсюкающим владельцем одноногой собачки, нежным отцом двух славных дочурок-даунов и верным мужем приболевшей раком жёнушки, который на досуге мастерит скворечники.
    
    upd Или может?
    
    — Дорогая, я дома!
    Пока переодеваюсь в засаленый ватник, Фёкла могла бы ворчать, что натащил на ботинках много снега, что он растает, что будут лужи. У меня нет ботинок, хожу в целлофановых мешках, набитых ватой и тряпьём. Я бы показал ей рукой, как крякает утка, но вместо этого переживаю три клинических смерти подряд. Фёкла утверждала бы, что в жизни ещё такого обалдуя не встречала, а я поцеловал бы её носик. Иду на кухню.
    На ужин сегодня стакан снега, клиническая смерть и разогретые в руках объедки из помойки.
    — Скоро, — говорю с набитым ртом и переживая ещё одну клиническую смерть, — без работы останусь. Любому мудаку под силу морковь сортировать. Будем нищенствовать, попомни моё слово. Помрём... — рыгаю, — ...с голоду, вот увидишь.
    Фёкла засмеялась бы и сказала, что с нашими потребностями истратить уже накопленное можно только через час. Очень кстати стучат в дверь коллекторы с надоевшей новостью, что предоставивший ипотеку банк разрывает со мной договор ввиду хронических задержек выплат, так что я не открываю.
    — С моими, детка, с моими, — возражаю, заглянув в светящийся колодец. — Не с нашими. Час я бы протянул один, не купи я тебе новые носки. Полиэстер, полипропилен… как их там? Зачем тебе столько носков? Сколько у тебя ног? Мерзавка и транжира. Любимая.
    Фёкла засомневалась бы, что любима, и потребовала бы, чтобы я вернул носки в магазин, раз уж их покупка настолько продырявила наш бюджет.
    — И верну, — говорю (и добавляю в уме «Если вспомню, в какой помойке их нашёл», вновь ныряя пару раз в коридор света). — Пойду в душ.
    В душе я, как ни странно, смотрюсь в осколок зеркала, так как воду отключили в мае прошлого года и делать в ванной больше, собственно, нечего, потом допиваю на кухне подтаявший снег и захожу в спальню. Фёкла лежит на спине и кричит. В её зелёных глазах мука. Рядом с ней Глаша и Параша — доченьки ненаглядные (кажется, уже мёртвые), и Мистер Хвост Морковкой — одноногий щенок, взявшийся неизвестно откуда и уже определённо мёртвый. Мы идеальная семья. Я ложусь там, где была батарея, семь раз подряд ощущаю падение в колодец неземного сияния, говорю всем: «Завтра всё будет хорошо» и замечаю, что уголок скотча на разбитом оконном стекле отклеился.
    Завтра подклею. Не знаю пока чем. С мыслями о скворечниках засыпаю.

    

Таити писал(а):10 работ! И это ещё не вечер. Отдельное мерси Евлампии и Жану-Кристобалю за активное привлечение участников

    Дык на твой конкурс - всегда рады) Попробую ещё народ привлечь) У нас скорописцы есть) Черкнут нетленок, ага)

    № 11
    
    Воспоминание
    
    Он очнулся.
    – Вам повезло, – говорят ему. – Но девушка, которая ехала с вами, погибла. Вы что-нибудь помните?
    – Нет, – отвечает он. – Я все забыл. Как я мог забыть?
    Он шумно набирает воздух в грудь и теряет сознание.
    
    Он идет вдоль дороги, под безмолвными взглядами фар, на мгновение задевающих его и снова исчезающих в никуда.
    Он идет вдоль реки, а она стоит на мосту и кормит уток хлебом. На ней темно-серое пальто и длинный шарф, развевающийся на ветру. Он подходит ближе, и она узнает его. Он обнимает ее и уводит за собой.
    Он идет вдоль дороги, а по левую руку стоят живой оградой деревья, настолько высокие, что их кроны тонут в ночном небе.
    Он идет мимо ее дома, а она смотрит в окно и машет рукой. Он машет ей в ответ. Она выбегает из дома и приглашает его на день рождения. Он смеется и спрашивает – неужели нельзя было по телефону? Она лишь мотает головой и уходит обратно в дом.
    Он идет вдоль дороги, а под ногами хрустят ветки. Ему холодно, и хочется уже поскорее дойти, но он лишь в начале пути.
    Он идет по коридору и ведет ее за руку. Они выходят на балкон, и он просит ее закрыть глаза. Он встает на колени и достает кольцо. Она открывает глаза и плачет. С днем рождения.
    
    Он забирает это воспоминание. Он собирает по крупицам все воспоминания. Их медовый месяц. Их новая квартира. Их первая ссора. Он собирает все эти кусочки и склеивает их. В середине – пустота. Ему осталось найти последний осколок.
    Он ведет машину по шоссе, а она молча сидит на заднем сиденье. Уже темно, но ему наплевать, и он не включает дальний свет.
    Он идет вдоль шоссе и видит оленя, выбежавшего на дорогу, а впереди машина, и фары включены на ближний свет.
    Он ведет машину по шоссе и в последний момент замечает оленя. Он проворачивает руль, чтобы свернуть в сторону, и это становится ошибкой – машину заносит в сторону.
    Он идет вдоль шоссе, а водитель пытается объехать оленя, но уже слишком поздно, и все, что ему удается – на всей скорости вылететь на обочину.
    Он видит свои глаза.
    Он видит свои глаза.
    
    Он очнулся.
    – Вам повезло, – говорят ему. – Но девушка, которая ехала с вами, погибла. Вы что-нибудь помните?
    – Да, – отвечает он. – Я помню все.
    Он шумно набирает воздух в грудь и теряет сознание.

    Всю тему не читала
    Извините
    Я не поняла - а миньки должны быть новенькие и незасвеченные или можно любые выставлять?

    

Marta Bella писал(а):Я не поняла - а миньки должны быть новенькие и незасвеченные или можно любые выставлять?

    Марта, на конк - новенькие. Фишка в том, чтобы мозг поразмять написанием нового. К тому же анонимность предполагает, что рассказ ранее не светился. Но если "в столе" лежит что-то, к чему легко и элегантно можно приклеить допусловие, - почему нет?
    На вне - любые.

    № 12
    
    Тень твоей улыбки
    
    Давным-давно... ещё до армии... ещё до того, как ногу поломал... ну совсем в другой нездешней жизни я был влюблён в соседку. А у нас тогда заливали по зимам хоккейную площадку. И вот как-то раз я поднялся к соседке с коньками, связанными шнурками и на них, на шнурках, висящими на шее моей — это таки было теперь уж и совсем давным-давно, ещё до армии, ещё до того, как ногу поломал... ну совсем в другой нездешней жизни:
    — Пойдём, покатаемся?
    И она прям тут же и выскочила.
    Сейчас живёт в Германии и пишет мне, что я дурак, и что любила.
    Дело было около полуночи. Полнейшая луна. И тишина. И ни одной собаки среди египетских сугробов. Египетскими сугробы были потому, что величиной с те пирамиды.
    Мы шуршали коньками. Я целовал снежинки на её ресницах. И луна была с полнеба.
    Оказалось, какой-то мужик уже давно за нами наблюдал.
    Наблюдал, наблюдал да и не выдержал — включил нам "The shadow of your smile" на своём транзисторе.
    И мы танцевали.
    Мне помнится, мы были прекрасны.
    Мне верится, мы были прекрасны...

    № 13
    
    Лягушка-царевна
    
    Рядом с теми бомжами обосновалась ещё и стайка собак. Одна из тех псин особенно примечательна: сама песочного цвета, но на глазах — натуральная черная маска. Зорро! Чистый Зорро!..
    Посидели с другом. Пивка с рыбкой провисной повкушали... Друг уехал — ему на другой конец города. Я собрал хвостики-шкурки от рыбы и зову:
    — Шашлык! Шашлык!..
    Собаки тут же подбежали.
    Но ещё и бомжуйка подошла:
    — Молодой-красивый, а не соблаговолите ли и кусочек хлеба к шашлыку?
    Купил ей бутерброд.
    — А почему без кетчупа?
    Хмыкаю, разворачиваюсь, чтобы уйти...
    Вслед:
    — Домой?
    — Угу...
    — К жене?
    — К маме. Я — разведённый...
    — Фу-у-у! как всё тоскливо...
    — А... что не так?
    — Надо говорить "я в поиске"...
    — Угу... Чтоб ты мне бросилась на шею как та лягушка-царевна: "Бери меня всю — ты меня нашёл!"
    И она вздохнула:
    — Ну… а — чё?!.. Любовь…

    Вне
    
    Они дружили с детства
    
     В школе он притворялся, что она ему не нравится. Дергал ее за косички, делал подножки. Однако списывать давал, укоризненно обзывая ее козюлей.
    
     По вечерам сидел у нее во дворе, смотрел на окна, пытаясь писать стихи и высматривая ее силуэт за занавесками.
    
     Тонкие косички,
     Толстенькая попа,
     Ногти в лаке белом,
     А в носу сопля.
     Мы с тобой ходили
     В одну и ту же школу.
     Тебя любил я, но ты
     Любила не меня.
    
     На выпускном вечере она танцевала с физруком, который лапал ее за толстую попу.
     Он смотрел из угла, отчаянно кусая свой кулак.
     После школы он пошел в медицинский, а она - в артшколу Пятого Метрополитена.
     Она выбелила волосы пергидролем, купила алую помаду и короткую юбку.
     Он зубрил латынь и названия человеческих костей.
     Они встретились осенним вечером возле уютного кафе. Он пригласил ее на кофе.
     - Извини, - ответила она, - но я не готова к новым отношениям. Меня бросил физрук. И вообще - мы такие разные. Я смотрю любовные сериалы, а ты цитируешь Кафку.
     И ушла.
     - Козюля, - грустно сказал он.
     В другой раз он встретил ее возле кинотеатра "Богатырь".
     - Ты знаешь, а я снялась в этом фильме, - сказала она, тыча пальцем в рекламу боевика, - но мой эпизод вырезали.
     Он опять пригласил ее в кафе. И она опять отказалась.
     - Мой Давид такой ревнивый, - сказала она. - Он не верит в дружбу мужчины и женщины.
     Он еще много раз ее встречал. Имена ее бойфрендов менялись, но он не терял надежды. Он верил, что однажды подойдет и его очередь.
     И вот в один солнечный день он заметил ее на скамейке в парке. Она была пьяна, громко ругалась и пиналась босыми ногами.
     -Сапоги, ссссс.... ссссперли!!!!- орала она в раскидистый шиповник.
     Он понял, что пора действовать. Запихал ее в машину и отвез в ЗАГС. Пока не очухалась.
     Хотелось бы сказать, что стали они жить-поживать да добра наживать, да не получится. Сразу же, протрезвев, она наставила ему рога.
     - Козюля... - прошептал он, открыв ей утром дверь.
     Впрочем, тут-то она наконец и приняла его всей душой.
     - Я - козюля, он тоже... с рогами, - рассуждала она. - Мы гармоничная пара и накрепко склеились друг с другом!
     Ну и что, что их счастье не вписывается в нормы морали. Главное - что им нравится быть вместе.

    

EauVive писал(а):Почему-то напомнило одесский юмор

    
    Был занесен несколькими волнами русско-еврейской эмиграции и выжил в теле мрачной латиноамериканской антиутопии.

    

ПИнгвин писал(а): В чем идейка? Какая разничка.

    
    Ахахахаха!
    Ну, ПИнгвин))) Уел.
    Это мне за докапывания до конкурсантов.
    
    Ну, я прямо с радостью отчитаюсь.
    Если читатель из рассказа ничего не понял, то автору нет смысла объяснять - мы опустим.
    Ну, хотя бы потому что на эту миню у меня есть читатели, которые что-то там поняли.
    
    Значится так - идеечка:
    1. Я о том, что там бывает людишечками после смертички.
    2. Потом немножечко о прощаньице.
    3. Чуточку о том, как людишечек жизнь сводит и разводит в разные стороны.
    4. Капелюшечку об одиночестве.
    5. И главненькое - о ветре (типа человечечки могут у него многому подучиться)
    
    
    Если мало, я еще накидаю.

    

Marta Bella писал(а): Всю тему не читала

    
    Марта)))
    Присоединяйтесь.

    

Таити писал(а):№ 7

    

Таити писал(а):Паруса еще полоскались, никак не нащупывая первый порыв утреннего бриза,

    никак не убрать.
    И будет паруса ещё полоскали нащупывая порыв утреннего бриза.
    Зачем лишние утяжеляющие отрицания, когда картинка и так рисуется))
    
    Написано красиво, гладко, немного туманно, но в данном случае это не мешает.
    Но чуть-чуть убавить терминологию в начале и будет лучше.
    Вторая часть кстати легче читается, хотя ничуть не теряет в атмосфере.

    

Таити писал(а): № 8

    
    Так нас решили "порадовать" очередным размышлизмом.
    Похоже один и тот же автор.
    Если это он - то зря. лучше бы попытался написать художественное произведение, а не лепить одни и те же поделки.
    Скажу только чем эта работа отличается от предыдущей.
    Банальностью!
    Бесконечной изжёванностью данной темы.
    Настолько, что даже киты спасти её не в состоянии.
    У меня лично пережёвывание одной и той же жвачки не вызывает ничего кроме отвращения.
    
    Автор, простите.
    Это лишь моё мнение.

    Какой наплыв работ))
    даже если все авторы отметили два раза - мы имеем уже шесть авторов.
    Пишите есчо.

    

Таити писал(а):№ 9

    
    Так-с... значит кисть Тулуз-Лотрека его не слушалась.
    Пришла какая-то шлюшка и появился шедевр.
    Я блин голову слова пытаясь припомнить такую, но её ж украли... легко и просто украли то, что по словам автора произвело фурор.
    И исчезновение картины осталось для мира не замеченным.
    Наверное потому что работа была не Тулуз Лотрека, а соавторская.
    
    Вот зачем трепать имена великих, когда простая история о спившемся художнике сыграла бы возможно сильнее.
    
    Разозлили Вы меня автор. Не верю я Вам.

    

Таити писал(а): № 10

    

Таити писал(а): но сутулая спина припорошена снегом.

    
    А это как? У него что сугроб на спине?
    

Таити писал(а):а медицина до сих пор не научилась лечить онкологию.

    То есть первые две жены умерли естественным путём?
    
    А в остальном прекрасно.
    Автору брависсимо)))

    

Таити писал(а): а тут уже ПИнгвин лютует))

    
    Это уже не Пингвин, а лютаволк.
    Вот что конкурсы с людьми делают.
    Надо ещё Крезота заманить.