К каждому новому Министру образования (либо образования и науки) мы относимся без всякой предвзятости, более того - с положительной гипотезой. В дальнейшем же строим отношения в зависимости от того, насколько министр защищает или не защищает интересы отечественного образования и науки, т.е. не по соображениям политической конъюнктуры, но, прежде всего - по профессиональным.

Предыдущий Министр неоднократно заявлял, что его задача – защита интересов общества, а не отрасли. И был не прав. В отношении образования и науки мы имеем уникальный случай, когда корпоративные интересы этих отраслей практически полностью совпадают с общественными: чем лучше в стране будет ученику в широком смысле (от дошкольника до людей, так называемого, золотого возраста), чем лучше будет учителю в широком смысле (от воспитателя детского сада до профессора и академика), тем выше будет наш человеческий потенциал - основа любой современной модернизации. Никакого другого фундамента модернизации в XXI веке никто не придумал и в ближайшие десятилетия не придумает.

Скажу сразу: мы готовы поддержать несколько шагов нового министерства. Назову лишь два.

Первый – отказ от идеи резкого сокращения числа бюджетных студентов, который недавно был подтвержден Премьером Дмитрием Медведевым. Это правильное решение, поскольку условия доступа к образованию в России и без того хуже, чем в большинстве развитых стран. Напомню: в странах с социальной моделью экономики типа Германии или Франции доля бюджетных студентов  составляет 80%,  90% и более процентов. В России – менее 40%.

Второй шаг. По сообщениям СМИ, в Минобрнауки принято решение апробировать новую форму ЕГЭ с применением элементов устного экзамена по всем гуманитарным предметам. Если это соответствует действительности, мы приветствуем такую инициативу.

Невозможно понять, сможет ли абитуриент впоследствии работать учителем, журналистом, политологом, если не проверить, умеет ли он говорить. Кроме того, результаты устного экзамена, проведенного независимыми экспертами под камеру, практически невозможно подделать. Недаром Петр I требовал от своих подчиненных говорить без бумажки – дабы дурь каждого была видна. Добавлю от себя – и ум тоже.

Среди наиболее острых проблем российского образования остановлюсь на двух.

Первое. Как известно, экс-министр Андрей Фурсенко 17 мая утвердил новый образовательный стандарт для старшей школы. Мне уже доводилось в этом зале читать заключение на проект этого документа, подготовленное Российской Академией Образования. Окончательный текст документа от проекта практически не отличается. Приведу лишь один фрагмент заключения академии:

«Обязательным статусом проект наделяет предметные области «филология», «иностранные языки», «общественные науки», «математика и информатика», «естественные науки», «физкультура и основы безопасности жизнедеятельности». Предметы, входящие в их состав, обязательными не являются. Можно получить аттестат зрелости, не изучив физику, химию, биологию, историю, географию, обществознание и прочие, заменив их на другие предметы данных областей».

Мы убеждены: это вопрос не только права человека на образование, но и национальной безопасности нашей страны. Нами собрано необходимое число подписей депутатов фракций КПРФ и «Справедливая Россия» для постановки вопроса о создании по этому поводу комиссии парламентского расследования. Однако, стремясь найти конструктивное решение вопроса, мы предлагаем совместно с министерством провести круглый стол либо Парламентские слушания с участием не только профильного комитета по образованию, но также комитетов по науке, по культуре, по вопросам семьи, женщин и детей и по безопасности. Время для исправления ситуации ещё есть.

Второе. Недавно на сайте Минобрнауки были опубликованы результаты мониторинга российских вузов, выполненного за хорошие деньги Высшей школой экономики по ее же собственной методике. Увы, эти результаты вызывают смех сквозь слезы.

Во-первых, уважаемая «вышка», которую почему-то     сделали законодателем мод в образовательной политике, в очередной раз предлагает нам измерять температуру тела спидометром, а педагогические результаты – банковским счетом. Напомню, по каким критериям оценивались вузы.

Первый критерий - средний балл ЕГЭ абитуриентов. Думаю, любому нормальному человеку очевидно: этот балл определяется не столько качеством работы вуза, сколько престижностью будущей профессии. А потому заранее было известно, что «в пролете» окажутся те, кто готовит самых нужных для страны специалистов – учителей, инженеров, агрономов, работников культуры. Закономерно, что в красной зоне из 136 вузов оказалось 30 педагогических, 24 сельскохозяйственных, 17 вузов культуры, 5 инженерных вузов.  Государство уже наказало эти вузы низкой зарплатой выпускников. Теперь хочет наказать второй раз.

Неужели мы всерьез думаем, что модернизацию будут делать сплошные экономисты и менеджеры? Хочется понять, за чей счет они будут экономить и кем управлять?

Второй критерий - количество иностранных студентов. Ничего не имея против обучения иностранцев, я по наивности думал, что задача российских вузов заключается прежде всего в том, чтобы готовить специалистов для своей страны. Вот, например, литературный институт им. Горького воспитывает будущих российских писателей. Среди его выпускников больше лауреатов госпремии, чем во всем парламенте и правительстве, но он в красной зоне. Означает ли это, что он должен готовить русских писателей для Китая, США или Центральной Африки? 

Третий критерий - количество квадратных метров на студента. Авторы мониторинга, видимо, хотят, чтобы вузы избавлялись от «студенческих душ» и тем самым увеличивали количество метров на каждую из них. Мы-то полагали, что это как раз  свидетельствует  о неэффективности использования государственного имущества, а оказывается – показатель успеха!

Четвертый критерий – наука. Но если вы думаете, что речь идет об открытиях, монографиях или, на худой конец, диссертациях, то заблуждаетесь. На самом деле, имеется в виду затраченные на научные исследования деньги, т.е. эффективность определяется не результатом, а затратами. Экономический здравый смысл вывернут наизнанку.

Между прочим, напомню: по оценкам Алексея Кудрина, разработка школьного стандарта, предполагавшего только три обязательных предмета: ОБЖ, физкультура и «Россия в мире» - обошлась бюджету в миллиард рублей. Если бы это гениальное творение выполнил вуз, то оказался бы в числе лидеров мониторинга!

Наконец, пятый критерий – общее количество бюджетных и внебюджетных денег  в расчете на одного преподавателя. Напомню: в заведомо привилегированное положение в этом отношении поставлены Московский и Питерский университеты, университеты федеральные и национальные исследовательские. Кроме того, нормативы финансирования технических вузов примерно вдове выше, чем гуманитарных. Порочный круг очевиден: сначала вузам дают заведомо разные деньги, а затем оценивают эти вузы  по количеству того, что сами же дали.

Во-вторых, удручает запрограммированный антисоциальный характер результатов мониторинга. Как и ожидалось, в красную зону, помимо педагогических, инженерных, сельскохозяйственных вузов и вузов культуры, попали вузы с ярко выраженной социальной направленностью. Например, в Москве это Российский государственный социальный университет, Московский государственный гуманитарно-экономический институт и государственный специализированный институт искусств. Первый готовит социальных работников, а два других обучают инвалидов.

В целом же в красной зоне около 20 вузов, в которых учится значительное число инвалидов. Более того, любой вуз, выполняющий социальную миссию, по этому мониторингу резко ухудшает свои показатели.

Хорошо, что по этому вопросу удалось найти понимание в Министерстве образования и науки. Однако если социальная направленность образования понижает рейтинг вуза, значит методика составления рейтинга порочна.

В-третьих, напрашивается вывод об ангажированности мониторинга – экономической либо политической. Например, в отношении Российского государственного торгово-экономического университета информация просто искажена. Их доходы в расчете на  преподавателя составляют 194 тысячи рублей, а, согласно мониторингу, лишь 90 тысяч. Не потому ли, что ректор университета Сергей Николаевич Бабурин неоднократно критиковал отечественную образовательную политику?

Никак не разделяя радикальной либеральной идеологии, хочу все же спросить: как в красной зоне мониторинга оказался РГГУ – один из наиболее известных в мире российских гуманитарных университетов?  Не потому ли, что кому-то все еще мерещится в этом вузе призрак Ходорковского, действия которого некогда приветствовались Министерством образования? Или кому-то кажется, что в нем есть преподаватели и студенты, сочувствующие внесистемной оппозиции?

Вообще эксперты сразу обратили внимание, что очень многие вузы, признанные неэффективными, имеют здания в центре городов, особенно в Москве, и давно являются кандидатами на «реструктуризацию».

Короче: при проведении мониторинга «вышка» проявила крайний непрофессионализм:

ее радикальным экономистам следовало бы почитать таких классиков экономической науки, как Макс Вебер или Йозеф Шумпетер. Инвестиции в образование исключительно выгодные.

Эффективность образования измеряется не примитивной сиюминутной бухгалтерией, но той отдачей, которую принесут стране выпускники, став специалистами. Поэтому главными критериями оценки работы вузов должны быть образовательные результаты и социальная миссия, а коммерческий успех может служить лишь подчиненным дополнительным измерителем.

Думаю, правильными были бы следующие решения:

1) признать методологию и методику мониторинга несостоятельной;

2) изъять затраченные деньги у Высшей школы экономики;

3) провести открытый конкурс методологических разработок действительных критериев эффективности работы вузов;

4) провести новый мониторинг.

Убежден: это можно будет сделать за половину тех денег, которые затратила «вышка». Принимать же управленческие решения на основе показателей температуры, измеренной спидометром, - значит обрекать себя на грубейшие ошибки.