Гроза воспоминаний

Это была одна из тех бессонных ночей перед очередной гонкой. Ева лежала в своём гамаке, уставившись в потолок. Где-то вдалеке пели Друджеры, за занавеской посапывал Джордан, а в голову не по годам повзрослевшей девочке лезли странные мысли. Это были воспоминания, планы и мечты... Как было ясно всей команде Земли, ничего так не хотелось Молли, как выиграть Гонки: её настойчивость, решимость, иногда смешивающиеся с безумством, удивляли и... пугали. В некоторые моменты не только окружающие, но и сама Ева понимала, что то самое заветное желание уже похоже на помешательство и печальное безумие... Ева очень скучала по матери и отцу, хотя тот и был в двух шагах от неё уже много дней. Девочка прикрыла глаза в очередной попытке уснуть. Вдруг всё поменялось: Ева была за штурвалом "Лунного Света", длинные розовые волосы спадали на плечи, глаза впивались в трассу; минут пять назад она пообещала своей дочери в следующий раз взять её с собой полетать, поцеловала её и мужа, и, улыбаясь его серьёзности, села за штурвал. Сейчас Она, Майя, уже понимала, что в этой гонке стоит пропустить Филс вперёд. Неподвижное, но при этом, казалось бы, доброе лицо Спирита, поблагодарило землянку, и после её доброго жеста пришелец вышел вперёд. Всё должно было пройти идеально. Финишировав второй, Майя бы спокойно вышла из кабины, улыбнулась семье, мол, "Подумаешь, большое дело", пожала бы руку Филс и поспешила домой, чтобы приготовить ужин... Но нет, что-то не так. Сердце вдруг забилось чаще, руки начали соскальзывать со штурвала, «Лунный Свет» затрясло, словно человека в лихорадке. Филс накрыл своей тенью корабль Майи, точно грозовая туча, и тут, словно маленький зверёк, потерявшийся в глубинах души, тоненький голосок пискнул: "Мама!"... И сверкнула ослепительная молния, и грянул гром, и только в мыслях пронеслось: «Всё хорошо, дочка. Я не брошу тебя, не брошу папу. Это не конец Света…» Ева открыла глаза, тяжело дыша, вся в холодном поту. Всё так же смотря в потолок, она и не думала приподняться: у неё просто не было сил. Она вспоминала, что происходило после той аварии, после той грозы: струи воды, направленные на пылающий корабль, кареты скорой помощи… Сейчас Ева почувствовала всё, что чувствовала тогда её мама. Как тогда понимала сама Майя и как сейчас знала Ева, Спирит не виноват в этой ужасной катастрофе; здесь был замешан кто-то ещё, и Ева была уверена в этом, как никогда. Ева присела в гамаке и приоткрыла шторку. Растрёпанный Джордан, свесив голову с постели, продолжал сопеть и что-то бормотать во сне: всё было на своих местах. Рассвет. Подойдя к окну, Ева обдумывала всё, что увидела: розовое небо напоминало о маминых волосах, деревья с тёмно-красными листьями – о её глазах, а клин чёрных птиц – о добром друге с планеты Филс… И только мрачные, тёмные арки древних храмов Обана не давали покоя разуму: какая-то тайна была сокрыта в недрах истории и руин, и эта тайна была пока недоступной для пилота команды Земли. Сейчас, стоя у окна, Ева не была той самоуверенной и упёртой Молли, она скорее была похожа на того самого маленького зверька из недр души и сознания… - Что ты делаешь? Ещё так рано, - сказал проснувшийся Джордан, широко зевая. Вместо ответа, всё ещё смотря вдаль, Молли сказала: - Мы должны выиграть эти гонки, Джордан. Любой ценой!