Окончание. Начало читать здесь: Последнее Бирюлево. Как будет, если всё так и будет..

На туалетной бумаге были заметны следы крови. В три часа ночи Мишико всё ещё сидел на толчке, страдая родовым проклятьем – запором. Его выпученные глаза продолжали шарить по турнирной таблице футбольного первенства Москвабада. Надо же было как-то занять себя бессонной ночью.

— А, шени деда, — прокомментировал очередную неудачную потугу грузин, но затем улыбнулся: войковская «Гурия» шла на втором месте, имея одинаковое количество очков с лидером — «Аль-Араби» из Отрадного. Да и другой клуб диаспоры, «Барсеточник», сильно играл в своём дивизионе, имея виды на москвабадскую премьер-лигу.

Чемпионат определённо удавался – каждый тур приносил острые эмоции. То болельщики «Вайнаха» (Сокол) обстреляют автобус команды «Кайрат» (Басманное). То ясеневский «Карабах» прямо на поле пойдёт в ножевую атаку на «Карабах» чертановский, вновь обострив армяно-азербайджанские отношения. То матч перовской «Алги» и куркинского «Навбахора» прервётся кровавой бойней.

Мишико заплакал от усталости и беспомощности – слабительное не помогало.

**

— Замело тебя снегом, Россия, — задумчиво произнёс генерал, опустив бинокль.
— Да, весна в этом году поздняя, — подал голос, хоть и не просили, адъютант.
— Запуржило седою пургой, — продолжил полководец распевно цитировать старый романс. — И холодныя ветры степныя панихиды поют над тобой.

Адъютант, поняв, промолчал. Да и что можно было добавить?
— Что же, пора браться за лопаты, — весело глянул генерал на юношу. Тот улыбнулся и обернулся к телефонисту.

**

— Ахмат, твоя очередь, — вышел из комнаты на кухню Мовсар.
Самый молодой член банды волнуясь вскочил с места и, стараясь не терять сосредоточенности, убежал в спальню.

Вот уже седьмой день моджахеды пользовали «русскую наташку» — одну из тех несчастных похищенных, которую бравые бойцы Шамиля, поймав, продали братьям по вере.

Мовсар машинально проверил ширинку, улыбнулся, вспомнив, что он в спортивных штанах, и затянулся косяком.
— Аллах даёт, — глумливо кивнул он в сторону комнаты. Банда заржала.

Светало.

**

В город входили молча и спокойно. Посланные вперёд группы заранее вырезали все кордоны – какие пьяные, какие обдолбанные, какие спящие.

Редко раздавались выстрелы – отдельные оккупанты пытались сопротивляться, но уставший от круглосуточного, ежедневного беспредела Москвабад не реагировал. Мало ли кому пришло в голову покуражиться с огнестрелом.

Ополчение втягивалось в город, зная свой манёвр. Ранее переданные разведданные позволяли освободителям легко ориентироваться в порядком подзабытом – а для кого-то и вовсе незнакомом – мегаполисе.

Генерал рассчитывал на то, что к полудню удастся выйти к третьему кругу Москвабада, но действительность превосходила ожидания. Отдельные подразделения из авангарда рапортовали о том, что им удалось установить контроль над своими зонами ответственности.

В Капотне, Очакове, Лианозове уже начиналась зачистка. С окраинными спальными районами было сложнее, но, судя по поступавшим оттуда донесениям, бойцы не ссали и с нетерпением ждали урочного часа, когда пора будет приступать к ликвидации пришлого элемента, не заботясь о соблюдении тишины и аккуратности.
— Время намаза, — взглянул на часы генерал.

**

— Джаляб! – выругался Фарход. Кайф уходил, оставляя после себя тоскливое похмелье. Вот уже шесть часов продолжалась бестолковая осада двушки, в которой засела русня. За это время Средняя Азия потеряла двух своих храбрых сынов – один сорвался с карниза, пытаясь проникнуть на балкон проклятой квартиры, другой погиб от выстрела кяфира из травмата, попытавшись что-то крикнуть в выдавленный дверной глазок.

— Водка йок, — злобно глянул на Фархода Тахир. Все было нелегко.
— Салом, — насмешливо произнес кто-то подкравшийся сзади.

Последнее что успели сделать в жизни друзья, так это поймать по штыку в брюхо. Пуль вернувшиеся жители района решили не тратить.
— Свои! – постучали в осаждённую квартиру бойцы. С той стороны заворочали замками.

**

…Особенное усердие при наступлении проявляли лосино-петровцы.
Эта рота зародилась ещё тогда, когда в городке на Клязьме оккупанты попытались устроить резню, чтоб окончательно захватить населённый пункт. Не вышло. Загодя вооружившиеся местные встретили прицельным огнём надвигавшуюся на их дома толпу, а затем растворились на просторах северной Мещёры.

В те времена власти старались сразу репрессировать борцов с инородцами, так что отступление было весьма кстати. Власти пытались было оправдаться перед заказчиками, но быстро сдали свои полномочия вместе с имуществом и жизнью. Жёны и дети чиновников были проданы на органы.

Лосино-петровцы шли на Кремль с востока. Позади осталось Гольяново, замирить которое подразделению удалось удивительно легко – на виду у всего двора сжигался пойманный абрек, после чего изумлённой публике предлагалось побросать из окон оружие. От предложения никто не отказывался – точнее, была пара случаев, но они разрешались гранатомётом. Затем подъезды заколачивались до подхода санитарных служб.

…Хорошо показывали себя ставропольцы. Они имели что предъявить современному населению Москвабада, а потому и не было отбоя от добровольцев, когда готовилось возвращение столицы. Невинномысск, Минеральные Воды, Лермонтов, Пятигорск отправили под знамёна ополчения не одну сотню своих сыновей.

Генерал лично позвонил и поздравил командира бригады, когда та покрыла себя славой в Марьине: выжгла так называемый «московский Гуниб» — рынок у прудов, а заодно зачистила зелёнку – парк имени 850-летия Махачкалы (вообще, организаторы переименования думали назвать правильную дату, но решили вознестись над течением времени).

…Бодро продвигались вперёд союзники – мордовские, чувашские, удмуртские, марийские соединения.
Умело воевали немцы. Уроженцы Кёнигсберщины, Краснодарщины, Саратовщины, Алтая и так далее, правда, немного стеснялись прирождённых навыков, но постепенно расслаблялись и начинали ловить кайф от своего третьего, после музыки и литературы, любимого дела. Они двигались на Лефортово.

— В таких вещах, как война, ошибки от доброжелательности являются худшими из всех, — вслух цитировал известного стратега генерал, смотрел на карту Москвабада и принимал новые телефонограммы.
Операция «Минин и Пожарский» шла своим путём.

**

Кому ещё можно было доверить освобождение первопрестольной?
Генерал доказал всё и всем, окончательно усмирив Кавказ. Действовал он по учебникам Нельсона Майлза, Рэналда Маккензи и прочих покорителей диких американских просторов. Зарубежная общественность ворчала чего-то про права людей, однако по сути вопроса возразить ничего не могла.

Сейчас семья полководца мирно отдыхала на курортах бывшего Северного Кавказа, ныне – Терской области, и с нетерпением ждала счастливой весточки от главы семейства.