Фильм - Огни большого города (City Lights, 1931)

«Он появился, Чарли, и, боюсь, теперь от него никуда не денешься», – говорил, вторя многим в окружении, о приходе звука в кинематограф Джо Шенк, долго слывший одним из последних среди продюсеров приверженцем «великого немого». Не больше энтузиазма внушал и опыт, скажем, Рене Клера, на первых порах встретившего изобретение в штыки, но вскоре – явившего мюзикл «Под крышами Парижа» /1930/, подлинный шедевр в новообразованном жанре. Однако Чаплин, начавший съёмки ещё в конце 1927-го и в общей сложности потративший порядка $2 млн. из личных средств, проявил редкостную настойчивость, поскольку, как признавался, видел своё будущее детище только немым, пойдя на компромисс разве что в аккуратном введении (наряду с музыкой) шумов, включая неразборчивую речь. И не прогадал! Дело не только в том, что, вопреки всем опасениям, картину ждал триумф, причём в числе покорённых были и такие личности, как Эйнштейн и Шоу. Именно «Огни большого города», номинально не ставшие последним (и даже последним выдающимся) кинопроизведением без звука, подвели итог целой эры существования кинематографа, завершившей своё развитие, но тем не менее – оставшейся в веках.

Фильм является идеальной иллюстрацией тезиса о том, что всё гениальное – просто. Чаплин писал сценарий, взяв за основу два подлинных инцидента. Рассказ о том, как состоятельные аристократы поставили «опыт» над бездомным, пригласив того на виллу и, как только он заснул, пьяный, возвратив на набережную (бродяга решил, что видел сон), и историю клоуна, потерявшего зрение, но, по совету психолога, не рискнувшего огорчать маленькую дочь. Только, художественно осмысленные и преображённые, они уже не кажутся частными случаями, забавными казусами. Вся линия с Эксцентричным Миллионером, в котором лишь под воздействием спиртного внезапно раскрывается лучшая сторона натуры и, больше, начинают доминировать вытравленные чувства, но который моментально, забыв обо всём, «приходит в себя», становясь циничным, чёрствым, жестокосердным, как только хмель улетучивается, не просто блестяще разыграна и смешна до коликов. Сей лаконичный экранный парадокс, навеянный самой жизнью, воистину стоит сотен толстенных томов обличительно-велеречивых сочинений о «загнивании» и бесчеловечной сущности капиталистического мира! И всё же фильм просто не может не оставить со светлым ощущением на душе, даруя надежду на осуществление – наперекор всему – самых сокровенных желаний. В названии не только слышится холодность и равнодушие к маленькому человеку современных пространных метрополий, но и видится, напротив, красочная, переливающаяся всеми цветами радуги картина огней большого города, являющихся в озарении, воспринимаясь слабым отблеском даже Божественной Иллюминации, о которой писали средневековые философы. Чаплин 342 (!) раза переснимал патетичный финальный аккорд своего, как сказано в титрах, «комедийного романса в пантомиме», когда и зритель словно впервые, новыми глазами лицезрит образ Бродяжки Чарли, одного из самых знаменитых людей планеты.