Сердюков неподсуден

Минувшая неделя ознаменовалась новыми действиями в рамках дела "Оборонсервиса". На бывшего начальника департамента имущественных отношений Минобороны Евгению Васильеву надели электронный браслет, который позволит тюремщикам следить за ее перемещениями. Пребывающая под домашним арестом фигурантка скандального дела "Оборонсервиса" стала одной из первых, кто опробует на себе это чудо отечественной техники: всего около двух недель назад правительство утвердило порядок применения таких средств электронного контроля.

Одновременно следователи наложили арест на недвижимость Васильевой: три квартиры (одну в Москве и две в Санкт-Петербурге), дом в Ленинградской области и нежилое помещение на улице Арбат общей площадью более 600 кв. метров. Похоже, это было сделано в ответ на довольно-таки агрессивное поведение подруги Сердюкова: Васильева упорно отказывается давать показания, постоянно торгуется по поводу условий домашнего ареста, а в довершение всего потребовала вернуть изъятые при обыске деньги, антиквариат и драгоценности.

Но, видимо, такого рода мелкие уколы – это все, что может применить следствие к самым высокопоставленным фигурантам громкого дела. И Васильева, и ее главный покровитель Сердюков явно пользуются неофициальным иммунитетом. Главный спикер СКР может сколько угодно намекать на то, что процессуальный статус Сердюкова вот-вот изменится, однако отправить его за решетку, как и Васильеву, подчиненные Бастрыкина не в состоянии. "У нас же не 37-й год", сказал Путин – и те, кто надо, эти слова услышали.

Число связанных с "Оборонсервисом" уголовных дел с пяти в октябре прошлого года выросло до 25 к февралю нынешнего, однако санация Минобороны не пошла дальше второстепенных персонажей: под арестом оказались руководитель Центра правовой поддержки "Эксперт" Екатерина Сметанова, ее гражданский муж Максим Закутайло, бывший в свое время гендиректором окружного склада Московского округа ВВС, экс-глава юрслужбы ООО "МИРА" Дмитрий Митяев. Эти организации привлекались для оценки стоимости недвижимого имущества ведомства.

Также были арестованы гендиректор подконтрольного "Оборонсервису" ОАО "Славянка" Александр Елькин, его главный бухгалтер Юлия Ротанова, директор департамента Константин Лапшин и гендиректор ЗАО "Безопасность и связь" Андрей Луганский, с которым Елькин, по версии следствия, заключил фиктивные контракты на ремонт и обслуживание объектов Минобороны.

Это очень показательный список: уголовное дело возбуждено в связи с хищением бюджетного имущества и средств, однако за решеткой оказались, в основном, коммерсанты, которые, конечно же, могли принимать участие в криминальных сделках, но не распоряжались казенными деньгами. Единственный арестованный по делу "Оборонсервиса" чиновник – начальник хозяйственного управления (то есть фактически завхоз) Минобороны Николай Рябых.

Выглядит все происходящее так, как будто именно отставка Сердюкова и была основной целью громкой кампании по расследованию коррупции в Минобороны. После того как цель оказалась достигнута, актуальность расследовании резко снизилась. Разумеется, теперь архитекторам этого дела придется учитывать общественный запрос: по данным социологов, отставка министра обороны нашла поддержку у большинства россиян, хотя больше половины (55%) не верят в то, что замешанные в скандале чиновники будут привлечены к ответственности.

Такая догадливость закономерна: в конце концов, это уже далеко не первый случай, когда громкая антикоррупционная кампания используется в межклановых "разборках". Вот, например, дело о казино в Подмосковье, весьма своевременно возникшее как раз в канун продления полномочий генпрокурора Юрия Чайки. По данным Следственного комитета, крышеванием казино занимались подмосковные прокуроры во главе заместителем прокурора Московской области Александром Игнатенко. Дело "пиарили" на полную катушку, но в итоге Чайку все-таки переназначили. После этого аресты основных фигурантов "игорного дела" были признаны незаконными, а дело явно лишилось какой бы то ни было судебной перспективы.

Еще раньше было дело "оборотней в погонах", за которым стояла атака на экс-главу ФСКН Виктора Черкесова. Атака оказалась успешной, и Черкесову с политической сцены пришлось уйти. Но крупной антикоррупционной кампании, обещанной тогдашним главой МВД Борисом Грызловым на старте этого дела, так и не последовало – были осуждены только близкие к Черкесову начальник Управления безопасности МЧС Владимир Ганеев и отставной генерал ФСКН Александр Бульбов.

Дело Сердюкова, очевидно, следует рассматривать в контексте атаки на премьера Дмитрия Медведева: бывший министр обороны был, пожалуй, единственным из руководителей силовых ведомств, близким к экс-президенту. Непосредственным покровителем Сердюкова считается его тесть Виктор Зубков, бывший премьер-министр и один из наиболее приближенных к Путину людей. Но Зубков фактически отправлен на почетную пенсию – представлять президента в Организации стран-экспортеров газа. А вот с Медведевым у Сердюкова в последние годы отношения складывались неплохо: бывший президент принимал сторону Минобороны в его конфликтах в ВПК и поддерживал кадровые решения министра. В разгар коррупционого скандала Медведев заявил, что Сердюков работал "весьма эффективно", а окружение премьера постаралось донести до публики, что Анатолий Сердюков подал прошение об отставке сам (а не был уволен), и что его деятельность на посту министра в целом оценивается премьером позитивно.

То есть сняли Сердюкова так же, как в свое время и поставили – как разменную фигуру на доске. При этом неписаных правил бюрократического протокола экс-министр обороны не нарушал: отставку принял молча, публичного скандала не устраивал, разоблачениями не грозил – сохранил полную лояльность по отношению к руководству. Так что, с точки зрения начальства, сажать Сердюкова действительно не за что – не 37-й год на дворе, в самом деле. Такая логика влечет определенные репутационные издержки для власти, поскольку подрывает веру общества в ее способность справиться с коррупцией. Зато укрепляет вертикаль власти, давая всем заинтересованным участникам понять: старая добрая формула "лояльность в обмен на вседозволенность" все еще работает.