| Lita | Дата: Вторник, 05.07.2011, 17:26 | Сообщение # 1 |
 Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Персонаж Кано Солье
Кано Солье, скромный кентавр из мира Мали-ай-Мали. Примерно 20 лет или около того. В общении открыт и прост, приключений не ищет, наверное, поэтому вся его жизнь - приключение со счастливой развязкой. Удачлив и верит в себя, но всегда рад научиться тому, чего не умеет. Может быть, поэтому однажды Дорога привела его в Академию Высшей Магии, где он познакомился с интересными людьми – умной и веселой эльфийкой Оксисалинэ, отчаянной Флэй Скайфайр, последней из своего огненного рода, сильной и гордой Нарикамиель и самим Марком Ксеноном, полудемоном, Ректором Академии. И не смотрите на то, что большая часть его новых друзей – девушки. Кано тут совершенно ни при чем!
О Дороге. Сказать бы, что кентавр настолько удивителен, что ему не нужны телепорты, чтобы путешествовать сквозь миры, но это не так. Телепорты не нужны тому, кто ступил на Дорогу, а она неведомым и, пожалуй, чудесным образом, соединяет все миры, даже те которых еще нет. А может не миры, а души – миров, людей, событий…
Так что Кано - самый обычный кентавр.
предыстория: Кентавр мечтает о полете
Участвуют: Кано, Оксисалинэ
Место действия: Гавань Надежд рядом с Академией, небольшая таверна у моря - всего несколько столиков, уютная обстановка, немного грустная после ухода знаменитого менестреля Арфы.
Оскисалинэ, девушка-эльф с колечком в котором живет ворчливая но добрая фэйри Лин, зашла в таверну...
Зашла в таверну, кивнула тарктирщику
Менестрель давно покинул Академию, лишь гитара пылилась рядом с барной стойкой.
Я взяла в руки инструмент, легко коснулась пальцами струн, те отозвались печалью...
Ты смотришь , как снег отражает печаль.
Ты видишь, как тают снежинки на веках.
Узнать не желаешь? Как сизая даль
Скрывает в тумане осколочки смеха…
Рассыпаны были хрустальные бусы.
И втоптаны в грязь шелка и батист.
А красная лента в косе светло – русой,
За ветром летит, словно сорванный лист.
Не знают пощады острые пики,
Не ведает страха булатная сталь.
Что им до смертей, до слез и до криков
Ни жен, ни детей, никого им не жаль...
Ты смотришь, как алыми маками кровь
На белом, холодном цветет покрывале
Прозрачные брызги - соленая боль
А копья и стрелы душу забрали.
Разбитые судьбы снег отражает,
И ветер уносит красный атлас.
Осколочки смеха с грязью смешает.
А сизый туман вопрос не задаст…
Я вернула гитару на место, окинула взглядом пустую таверну.
В эту минуту дверь окрылась и в таверну вошел кентавр. Увидев девушку он застыл на пороге, а потом решительно процокал к ней.
- Здравствуй, - сказал он и вежливо поклонился, - можно посидеть тут с тобой?
-Здравствуй.- улыбнулась я,- конечно можно. Как орк?
Трактирщик засуетился и возник рядом с нами,готовый принять заказ.
- Малиновый чай,- сделала попросила я и снова улыбнулась Кано.
- Он убежал, - с сожалением вздохнуд кентавр, - прадставляешь, и даже не попрощался.
Кано помолчал.
- Ты улыбаешься, но ты все равно грустная, - заметил он и взял в руки инструмент. - Хочешь, я спою для тебя? Может быть песня вернет тебе твою настоящую улыбку, ту, которая у тебя в сердце?
На столике появился высокий хрустальный стакан с темно -розовым, тепло пахнущим малиной чаем.
Я кивком поблагодарила трактирщика и сказала.
-Я буду рада услышать, как ты поешь, Кано.
- Совсем плохо, госпожа, - немедленно признался скромный и правдивый кентавр и густо покраснел, - но всетаки...
Он коснулся струн, сначала осторожно, потом более смело, натянул потуже одну из них, а другую наоборот отпустил и заиграл. Мелодия не была веселой, но и печальной она не была. В ней были и беспокойство и надежда...
- Скольженье по лучу, когда звезда
Ночную тьму своим украсит светом –
Мой верный путь. Пусть я не знаю где там
Та цель, что манит, с ней мне никогда
Себя не потерять в миру большом.
Мир так изменчив, мир неповторим.
Живут его рассветы и закаты
В сердцах. И мы, тем пламенем объяты
Звездою путеводною горим,
Или костром.
Для тех кто не спешит, кто путь ведет
Меж небом и землей, скользя по краю,
Где песня, только песня воскрешает,
И лишь любовь ей силу ту дает,
Не требуя платить;
Кто просит не пощады, а огня,
Огня в ночи, чтоб путь продолжить споро,
Кто отдает без торга и без спора
Жизнь – ради жизни, тот поймет меня,
И тот – простит.
И если снова вскрикнут небеса,
Позвав туда, где ты кому-то нужен,
Где зрак луны зрачком звериным сужен,
Спеши, смотри, не опускай глаза!
Собою будь!
Надежда неспроста дается в дар,
Меж радостью и горем – жизнь, движенье,
И свет звезды и по лучу скольженье,
Костер заката, и любви пожар,
И новый путь.
Доиграв, кентавр задумчиво опустил инструмент.
- Знаешь, - сказал он, - я ведь хотел спеть совсем другую песню...
-А почему спел эту?- спросила я.-Она красива, почти грустная, но в то же время дарующая силу...Силу идти дальше, когда не осталось ни ради чего, ни ради кого...
Я в задумчивости смотрела, как по запотевшему стакану стекает капля, оставляя след....
- Не знаю, так получилось, - Кано смущенно кивнул, - у меня все в жизни так, случайно. И сюда я тоже случайно попал, хотя вела меня по дороге Мечта.
-Мечта-это хорошо...- сказала я и улыбнулась.- Откуда ты родом? Расскажи о себе, если хочешь, конечно...
- Почти нечего рассказывать. Мой мир зовется Мали-ай-мали, что означает «Ни так, ни эдак», в нем нет магии, но никогда ничего не происходит. Но мой мир красивый... Не знаю, как рассказать тебе об этом. Если просто сказать «красивый мир», то ты представишь то, что ты когда-то и вдела и считаешь красивым. Если я начну описывать наши горы леса и озера, для тебя это будут просто какие-то горы леса и озера... лучше было бы, если бы я мог пригласить тебя в гости, но я не смею... А о себе я могу рассказать еще меньше. У меня большая семья, - он порылся в сумке и достал альбом с портретами родственников, потом почему-то смутился и передумал показывать девушке всех своих родных, - а я... сама видишь – кентавр по имени Кано Солье, и ничего больше. Но у меня есть мечта. Я хочу летать... Вот. Наверное это говорит обо мне больше чем все остальные слова.
-Летающий кентавр- это почти Пегас...- задумчиво протянула Лин.
-Отличня мечта,- улыбнулась я, - думаю,что твой Мир прекрасен, я с удовольствием приму твое приглашение, если оно, конечно, последует. Но позже.
Я снова улыбнулась и сделала глоток холодного малинового чая, наслаждаясь компанией и сладким привкусом ягод.
Кентавр смотрел на нее с улыбкой.
- Я не слишком приставучий? Тогда может быть и ты расскажешь о себе? А приглашение... конечно же я приглашаю тебя! Прости пожалуйста, я не должен был так вот сразу... Но ты милая и добрая...
Странно, но произнеся это Кано и не думал краснеть...
-Спасибо,- с кентавром было легко, я знала: он говорит, что думает, не пытаясь завуалировать или придать словам какой-то иной смысл.- А обо мне...Я светлая эльфийка...
Фейри фыркнула ,но ничего не сказала, а я продолжила.
- Воспитывалась у тетки, потом приняла решение покинуть родные пенаты...
- Правда не сказала никому...ай-яй-яй..- хихикнула Лин, я улыбнулась.
- Прихватила только вот это болтливое кольцо, оно принадлежало моей матери,- я сделала паузу и ехидно сказала.- Надо было ожерелье с изумрудами брать, оно хоть с советами не лезет.
- Неблагодарная! - обиделась фейри.
- Кстати, разреши тебе представить Лионалинелла Фэйри Ло, живет в кольце и учит меня уму разуму.
- А то ты учишься..- буркнула Лин и поприветствовала кентавра. - Очень приятно, Кано Солье.
- И мне тоже очень приятно, - кивнул Кано, - госпожа, может быть, вы на время выйдите из кольца? Там ведь наверное тесновато? Я угостил бы вас вкусным чаем, или молоком, или чем-то что вы любите...
Он робко посмотрел на девушку.
- Ты разрешишь тебя угостить? Можно заказать тебе пирожное, или ты любишь орехи в меду и фрукты?
- Фрукты,- определилась я с выбором.-Спасибо.
- Спасибо за предложение, уважаемый Кано, мне тут совсем не тесно, если вы не настаиваете, предпочту остаться в кольце, не успела маникюр сделать, и буду чувствовать себя некомфортно. - ответила Лин кентавру и шепнула только мне. - Какой галантный молодой че..кентавр...
Расторопный слуга подал плетеную корзиночку с фруктами, и на удивление, маленький букетик цветов, нежный фиалок. Кент взял из его рук цветы и вложил их в руки Окси.
- Я не знаю, какие обычаи приняты в вашем мире, но у нас цветы дарят просто чтобы порадовать кого-то, - сказал он с улыбкой.
Я смутилась.
- Спасибо,- нежный букетик, с капельками росы на цветках источал легкий аромат.- Тебе удалось меня порадовать.
Я смутилась еще больше и улыбнулась.
- Угу,- мрачно пробубнила Лин.- Так все и начинается...стихи, букетики...
И громко сказала, обращаясь к кентавру.
- Уважаемый Кано, вы просто чудо! Таких воспитанных молодых чел...кентавров я не встречала. Спасибо вам за компанию, но Оксис ждут в Пестром Холле, поэтому мы вынужденны откланяться.- и тихо прошипела мне.- Встали и пошли...
Я недоуменно посмотрела на кольцо, вдохнула нежный аромат.
- Пожалуй мне действительно пора, спасибо за песню и цветы, думаю еще увидимся.
И помахав кентавру на прощание вышла из таверны.
Кано помахал рукой ей вслед, расплатился со слугой и вышел, направляясь куда глядели его зоркие кентаврьи глаза.
Всегда рядом.
|
| |
| |
| Lita | Дата: Понедельник, 31.10.2011, 17:58 | Сообщение # 2 |
|
Друг
Группа: Администраторы
Сообщений: 9617
Награды: 178
Репутация: 192
Статус: Offline
| Персонаж Флэй Скайфайр (Агни)
Флэй Скайфайр, последняя из рода Огня... Как вышло что последняя? Обычная история. Не поделили власть с Домом Воздуха, пленили его наследника, за которым пришел отец, едва успевший спасти сына Последней Ценой. Дом Огня был уничтожен, кроме находившейся в отлучке Флэй. Позже ее нашел покинувший семью наследник дома Воздуха, мальчишка, переживший собственную смерть. Нашел чтобы спасти и привел в Академию Высшей Магии, где невозможны вражда и месть, где защитят любого. Девушка была против защиты... Но в тот момент она не приняла решения, которого нельзя будет исправить. Приняла другое - поступить учиться в Академию. Ей нужно было просто немного времени.
предыстория: Вес твоего чувства.
участвуют: Флэй, Кано-кентавр.
место действия: Библиотека с мире Академии
Девушка нашла библиотеку сразу; Симила показывала ей это крыло Академии и дверь, ведущую в хранилище знаний. Войдя в библиотечный зал, Флэй сразу же погрузилась в тишину, такую полную, что на миг ей показалось что все и всё кроме нее и этого места исчезло. Это оказалось странно и тревожно... и породило панику, едва не заставившую ее шагнуть назад, за дверь, в шумный коридор учебного корпуса. В тихой ярости на саму себя, девушка до боли сжала тонкие пальцы. Хотелось закричать и ударить кого-нибудь, ударить за ту слабость, которую она проявляла, хотя клялась быть сильной, за слабость, в которой никто кроме нее не был виноват, в которой она сама себе должна была отказывать...
"Ненавижу... - прошептала она, - ненавижу весь этот мир и тех, кто загоняет меня в рамки своих представлений о том «как надо». Ненавижу любые чувства кроме ощущения, что я свободна во всем, даже не чувствовать ничего, ненавижу, когда нет выбора, и приходится быть не тем кто я есть, ненавижу эту тишину, которая вынимает из меня душу и словно гной из зараженной раны выдавливает из меня гнев, ненавижу..."
Ноги почему-то стали ватными; Флэй села на устланный мягким ковром пол, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Надо было понять, что с ней происходит и прийти в себя. Хорошо, что в библиотеке было пусто, и никто не видел ее сейчас.
Кентавр, гулявший по Академии, решил наведаться в библиотеку: он очень любил читать и надеялся найти тут много интересного. Однако когда он открыл дверь библиотеки, то увидел кое-что куда более интересное - сидевшую на полу девушку с пепельной кожей. От нее исходили волны напряжения и печали, словно недавно у нее случилось что-то очень плохое и никто не смог ей помочь.
Кано поспешно вошел, приблизился к девушке и, опустившись на пол рядом с ней, с сочувствием спросил:
- Тебе плохо, да?
Флэй не сразу поняла, что больше не одна. «Ну вот, - мысленно сказала она себе, внутренне затвердевая, обращаясь в бесчувственный камень, чтобы не выдать себя - знакомцу или незнакомцу, не важно, - живи, дыши, притворяйся, что ты в порядке и лги, потому что рамки тесны, но за ними тишина, а с тишиной ты не справишься никогда».
Девушка посмотрела на странное создание и неопределенно пожала плечами.
- Нет. Я просто медитирую.
- А меня не научишь? - тут же нашелся Кано. Он видел, что ей все-таки плохо и понимал, что девушку нужно от этого "плохо" отвлечь, а потом она сама справится с тем, что сейчас затягивает ее, как болотная топь.
- Извини, кажется тут есть кто-то, кто учит этому, - равнодушно сказала она, хотя просьба удивила и почти заставила ее улыбнуться. Наивный кентавр ждал, что она научит его чему-то вроде "ом мани падме хум", приносящему спокойствие в разум и очищающему его от посторонних мыслей, и достижению душевного равновесия.
Кентавр сделал наивное лицо, почесал в затылке и заметил со всей искренностью:
- А я думал что ты, может быть, учитель.
Флэй растерялась.
- Ты серьезно? Разве меня можно принять за учителя? Разве ты не видишь что на мне ученическая форма?
Кано Солье - Это вовсе не доказательство. Я слышал, - кент заговорщически понизил голос, - что некоторые учителя тут одеваются как ученики и даже ходят на уроки.
Флэй хмыкнула, а потом задумалась; на самом деле это могло быть правдой.
- А ты сам случайно не учитель? - положив на полку разума новое знание, спросила она.
- Нет-нет! Я просто скромный кентавр из мира Мали-ай-мали. А ты?
- А я просто скромная де... - Флэй невольно улыбнулась, едва не повторив за кентавром его смешное и милое выражение, - а я из мира Рагни.
- Наверное, красивый мир? - хлопая длиннющими ресницами, спросил кент.
- Почему? - удивилась догадке-предположению девушка.
- Потому, что ты сама очень красивая. Я подумал, что тебя с детства окружала красота... Да я не о внешности. Ты выглядишь необычно... Слишком необычно, чтобы сразу сказать, красива ты или нет. Но у тебя красивая душа. Она смотрит из твоих глаз, как маленький зверек смотрит на яркий мир из темной чащи.
Флэй едва не подавилась словами готовой уже сорваться с ее уст грубой отповеди нежданному ухажеру, рискнувшему похвалить ее красоту. Это был не комплимент. Скорее всего, это была правда, как ее понимал и чувствовал этот кентавр.
От не слишком удобной позы у нее начали затекать ноги. Флэй села так как ей нравилось, поджав одну ногу а на вторую положив ладони и уперевшись в них подбородком и закрыла глаза. Это было невежливо по отношению к собеседнику. Но может быть он сам поймет и уйдет?
Она услышала шорох и приглушенный стук копыт, а потом ощутила, что кто-то снова сел с ней рядом и этот кто-то вдруг начал читать ей стихи:
Я закрываю глаза и вижу – облака плывут надо мною,
Словно это движенье к цели ни сил ни стоит им, ни утрат.
Я поднимаюсь к ним, отрываясь от всей земли и всего покоя,
Я хочу говорить о многом - но облака молчат.
Флэй открыла глаза и посмотрела на кентавра. Он держал в руках маленькую книжку с виньетками на странице, куда более отчетливыми и яркими, чем печатаные строки, и самозабвенно декламировал.
- Я открываю глаза и знаю, что увижу все то же, то же –
Неба вечность, смертную жажду земли, плывущие облака.
Мне неподвластно сделать с этим хоть что-то, но может быть однажды
Вскинется голос, ответит эхо, камень найдет рука.
Я брошу камень – достать до неба, я кину голос – лети, лети!
Пускай мне вольно и одиноко – в том ни пользы нет, ни вреда.
Уйти – остаться?.. Вон ту звезду бы в ладонь мне. Я ей шепну – свети!
Пусть невозможное в этом мире случается иногда…
- Не люблю стихи, - тихо сказала Флэй, неприятно задетая воспоминанием о своем "стишном приступе" в таверне, заставившем ее говорить рифмованным слогом. - О чем это?
- Кто как понимает. Хочешь знать, что думаю я? - девушка кивнула и Кано, не раздумывая, ответил: - Тот, кто это написал, был очень одиноким. Он хотел превратить свое одиночество в камень и отбросить его от себя подальше. Но - не получилось, ведь все камни всегда падают обратно на землю. И тогда он написал стихи - как просьбу о помощи и выражение того, что чувствует. Кто-то, читая эти стихи, становится менее одиноким, потому что находит сочувствие. Написавший их сделал это для себя, но помог другим.
- А кто поможет ему самому? - тихо спросила Флэй. Кентавр так и не сказал, о чем выбранный им стих, зато объяснил, для чего.
- Я не знаю. Но кто-нибудь обязательно поможет. Так уж всегда...
- Ты не понимаешь! - перебила Флэй с беспомощным гневом, - бывает, что помочь просто НЕКОМУ! Или... Есть дела, которые касаются только тебя! Ты и на полшага не можешь никого к ним подпустить. Потому что это только твой долг!
- А как же долг дружбы, долг любви и тот который есть у каждого человека перед самим собой? - серьезно спросил Кано.
- Ты о чем? - не понимая, спросила девушка.
- Долг признавать правду. Например, что у тебя красивая душа, но она сейчас готова плакать или подвывать, что тебе нужен друг, а не случайный собеседник, от которого никакого проку, кроме пустой болтовни, - кент беспомощно улыбнулся. - И что никто тебе не сможет помочь, пока ты отталкиваешь эту помощь, словно тебе предлагают отраву. Но помощь это дар, а не упрек и не попытка заставить тебя стать кому-то должной на всю жизнь.
- Уверен? Ты уверен, что это ВСЕГДА так?
- Нет, - сказал кентавр, - но я верю, что так должно быть всегда. Быть милосердным, добрым и сочувствующим бескорыстно - это самая простая и естественная вещь на свете.
- Ненавидеть кого-то до колик, до бессонницы - вот это естественная вещь.
Кентавр вздохнул.
- Хочешь, что-то покажу? - спросил он.
Флэй равнодушно пожала плечами. Кент начал ее раздражать.
Кано поднялся снова, дотопал до ближайшего стола, и вернувшись, принес с собой несколько листов бумаги чернильницу и перо.
На одном листе он написал "Любовь" на другом "Ненависть", подсушил чернила, дуя на них, и на ладонях протянул девушке оба листка.
- Попробуй, подержи.
Сначала она не поняла. Потом взяла один из листочков и подержала его на весу на открытой ладони. Листок был невесомым, как и положено. Флэй отложила в сторону "любовь" и взяла "ненависть". Лист был также невесом... Вначале... но прошло пять или шесть секунд и она ощутила, как руку под неведомой тяжестью потянуло вниз, к земле. Флэй снова почти запаниковала и инстинктивно поддержала груз второй рукой... Не помогло. Ненависть продолжала тяжелеть. Флэй опустила руку, немного отдохнула, переложила "ненависть" в левую ладонь а "любовь" взяла в правую. Пять секунд... Невесомая любовь словно делала ладонь легче, а каменнотяжкая ненависть пугающе тянула вниз.
- Самовнушение, - тихо сказала она, опустив обе руки.
- Возможно, - Кано кивнул, закрыл глаза и протянул вперед руки.
Флэй поняла. Она положила на одну его ладонь один листок - даже записанным словом вниз и сама не смотрела что там, несколько раз быстро перетасовав листки, - на другую второй.
Кентавр был сильным, только через одиннадцать секунд одна из его рук поползла вниз.
Ощутив, как тянет тяжесть, Кано открыл глаза, взял и перевернул сначала "легкий" листок, потом второй. На первом стояло "любовь", второй был "ненавистью".
- А ведь это всего лишь бумага и слово, - сказал он.
Флэй молчала. Ей было плохо... И в то же время хорошо. Что-то происходило именно сейчас и происходило правильно. Наконец она поняла, что нужно сказать, чтобы кентавр ушел; правда, ей уже и не хотелось, чтобы он уходил. Но необходимо было побыть наедине со своими мыслями.
- Спасибо тебе, - сказала она, зачем-то забирая у него листочки.
- Не за что, - улыбнулся скромный кентавр из мира Мали-ай-Мали, и встал. Он все понял и не хотел мешать. Махнув на прощанье рукой, Кано вышел за дверь.
Флэй взяла с пола чернильницу с пером, встала и, подойдя к столу вернула прибор на место. Мыслей было слишком много, но ни одной связной. Пройдясь вдоль полок - без цели найти что-то, просто стараясь привести себя в состояние в котором могла бы нормально размышлять, она наткнулась взглядом на трактат об огненной магии. Сняв его с полки, она села за стол и принялась сначала листать, а потом и читать. В голове прояснялось, мысли успокаивались. Флэй снова стала сама собой, в ее "мозаике души" теперь был какой-то новый кусочек, пока не слишком удобный, но нужный и правильный. Как правильным было появление кентавра, который так и не назвал своего имени.
Но, читая и отслеживая разницу между тем, к чему привыкла и тем, чему ей предстояло учиться здесь, она иногда останавливалась и бросала взгляд на сложенные на столе листочки, на каждом из которых было только одно слово - "любовь" или "ненависть"... И иногда она ощущала неподъемную тяжесть одного и невесомую, небесную легкость другого.
Всегда рядом.
|
| |
| |
