Кровь чернела на льду
Сетью пролитых капель,
Слезы льдинками стыли у глаз.
И метался в бреду
Умирающий Каппель,
Отдавая последний приказ.

И сжимались ряды,
И стремились к востоку,
За Иркутск, за тайгу, за Байкал.
И предвестьем беды
Вслед людскому потоку
Плавил стужу звериный оскал.

Видно, с древних времен
Не бывало исхода
Тяжелей и страшнее, чем тот,
Где без слов и имен
Пелась дикая ода
Про Великий Сибирский поход.

Где ни питерских дам
И ни омских министров
Не осталось в бредущей толпе,
Лишь метель по следам
Пролетала со свистом,
Замирая на волчьей тропе.

И казалось порой,
Что нельзя на пределе
Бесконечно идти в никуда.
Ледяною корой
Покрывались недели
И терялись средь вечного льда.

А когда в стороне
Пред людьми засверкала
Меж высоких кедровых стволов
В белоснежной броне
Гладь седого Байкала,
То уже без имен и без слов

Зазвучала не ода,
А нечто иное,
То ли плачь, то ли стон, то ли крик.
И двадцатого года
Кольцо ледяное
Вдруг распалось, исчезло на миг.

И тогда над Байкалом
От края до края,
Согревая сердца и тела
Ослепительно алым
Видением рая
Богородица тихо прошла.

Д.В. Кузнецов

Картина С. Чуданова

Белый Рассвет