Самостийность - попытка номер раз

Популярная идея стран Восточной Европы об интеграции в Европу охватила умы и в бывших братских республиках СССР. Практически любые политические действия их руководства явно или неявно исходят из нее. Но ничто не ново - в 1917 году после крушения Российской Империи началась ее дезинтеграция и "национальные окраины" так называемой "тюрьмы народов" бросились встраиваться в Европу. Их там ждали с нетерпением, особенно Украину.

Два с половиной года мировой войны оказались неподъемными для государственной машины Российской Империи. В первую очередь это сказалось в неумении правильно организовать мобилизацию ресурсов страны, что, соответственно, вело к дальнейшему разрегулированию экономического обмена и далее по цепочке - к тяжелым политическим последствиям. Так, уже в 1916 году экономическая политика Империи, направленная на административное регулирование цен на товары для государственных нужд, привела к тому, что начался распад единого рынка - губернаторы стали запрещать вывоз из своих губерний сельскохозяйственных товаров и сырья. В результате там уже практически сложились свои, местные, цены -- например среднеквадратическое отклонение от средней по стране цены на пшеницу в 1916 г. доходило до 42 копеек, при 13 копейках в 1913 году ([1, с.138]). Ослабло единство денежной системы страны -- вместе с процессами вымывания из оборота звонкой монеты резко усилилась роль товара, в первую очередь продовольствия, в качестве платежного средства в народном обращении. В этих условиях, когда экономические механизмы стали работать с перебоями, предпринять эффективные административные меры, вроде организации рационирования и распределения продуктов, власти не смогли. Стоит напомнить, что волнения в Петрограде, приведшие к падению монархии, начались с хлебного бунта, вызванного неорганизованностью транспорта - склады в провинциях были полны зерном, а доставка его в столицу была провалена, как бы мы сказали теперь, из-за неграмотной логистики.

Разрушение рыночных отношений, регионализация экономики и распад бюджетных отношений оказались тем экономическим фоном, на который наложились крупные политические изменения Февральской революции. Фактический выход из подчинения армии когда был отменен принцип единоначалия и руководство в частях взяли на себя солдатские комитеты и разгром полиции - все это образовало вакуум силовых средств у новой власти. Для Временного правительства оставался единственный реальный рычаг управления огромной страной - денежная эмиссия. С марта по октябрь 1917 года она составила 25 миллиардов рублей и последствия не замедлили сказаться - инфляция с 1914 г. бывшая ползучей, к 1917 г. приобрела галопирующий характер : с 1 января 1914 по 1 января 1917 г. рост цен составил 194%, а с 1 января по 1 декабря 1917 г. - уже 426% ([5, с.14])

Какое-то время на этом можно было продержаться, но инфляция, выраженная в уменьшении реальной денежной массы, вела к ускорению оборота денег. При этом уже развернувшиеся процессы автаркизации провинций Империи получали дополнительный толчок в тех регионах, в которых сочетались развитая транспортная инфраструктура с наличием сбалансированного сельского хозяйства и промышленности. В этом отношении в наиболее выигрышном положении оказывалась Юго-Западная Россия, нынешняя Украина. К 1917 г. там проживало свыше 35 миллионов человек или 21% населения Российской Империи (на 1913 г., вместе с Польшей), производилось 90% угля и 70% железной руды страны, железнодорожная сеть была самой густой и составляла по протяженности треть от общеимперской (рассчитано по [3], [4], [12]). И, разумеется, нельзя забывать, что там производилась основная часть продовольствия, избыточного для населения региона, и потому бывшего до войны объектом вывоза - через местные же порты, в основном через Одессу. Сбыт главного экспортного ресурса - хлеба, после вступления в войну Турции и закрытия проливов резко сократился, разрушавшаяся финансовая система страны не позволяла организовать внутреннее потребление, что вызывало недовольство производителей и желание их так или иначе, но решить проблему экспорта - через окончание войны. Конечно, лучше было закончить ее победой, но ее ожидание сильно затянулось, а потери росли. Решение же правительства в 1916 г. ввести продовольственную разверстку по низким казенным ценам особенно болезненно воспринималось крупными украинскими хлебопроизводителями, все громче звучали мотивы "эксплуатации центром окраин" и требования "децентрализации".

Мелкие производители, менее зависимые от экспортных доходов, так же были недовольны этими мерами сначала царского, а затем продолжившего их Временного правительства. Но в большей степени их задевал вопрос земельного пользования - в среде мелкого сельского хозяина ширилось представление о возможности дарового раздела помещичьих земель. Именно это было платформой основных "национально ориентированных" украинских партий, социалистических по своей сути, в их внутренней политике. Вопрос роли Украины в мировом экономическом обмене поначалу мало их занимал в развернувшейся внутриполитической борьбе. В первую очередь она заключалась в объединении различных украинских организаций и партий. В итоге, собравшийся 6(19) - 8(21) апреля 1917 г. Украинский национальный конгресс и создал такой объединяющий всех орган -- Украинскую Центральную Раду во главе с председателем профессором Михаилом Грушевским (украинским эсером).

Все эти факторы были материальной подкладкой сепаратистских настроений явно проявившихся на Украине вскоре после Февральской революции как среди верхушки общества, так и широких масс населения, в первую очередь сельского, составлявшего большинство на Украине. Однако на первом этапе - до декабря 1917 г., они не шли дальше требований -- сначала автономии, а потом - федерального устройства будущей России, куда Украина и другие федеративные республики войдут на равноправных основаниях. Но при этом заранее предусматривались шаги по созданию суверенных органов. Так, в июне-сентябре 1917 г., Центральная Рада постановила -- ввести свои украинские, наряду с общероссийскими, налоги (подоходный и поземельный) , создать отдельный бюджет Украины и организовать Национальный украинский банк ([11, т.1]). Кроме того, активно проводилась политика "украинизации" воинских частей - их создавали на базе частей с преимущественно украинским личным составом, откуда откомандировывались неукраинцы, а на их место присылались украинцы из других частей.

Октябрьский переворот в Петрограде дал толчок к следующему шагу - 7(20) ноября 1917 г. Центральная Рада своим 3-м Универсалом провозгласила создание Украинской Народной Республики (УНР) в составе Российской федерации (до окончательного государственного устройства страны на Всероссийском Учредительном собрании) , объявив там же о передаче помещичьей земли без выкупа и о начале переговоров о мире. Сходство с известными большевистскими декретами неслучайно - большинство мест в Центральной Раде и ее секретариате, являвшемся теперь правительством УНР, занимали представители социалистических партий, от эсеров до социал-демократов (меньшевиков и большевиков). Однако быстро выяснилось, что социалисты в Москве и Киеве по разному видят организацию власти - основным камнем преткновения стал вопрос об организации выборов краевых-уездных Советов, которые должны были легитимизировать власть Центральной Рады на Украине и в результате которых ленинское правительство готово было признать УНР. Понятно, что петроградская власть надеялась через эти Советы контролировать украинские власти.

Другим пунктом расхождения стал вопрос переговоров о мире с Центральными державами - правительство Ленина вело их от имени всей России, УНР же желала участвовать в них своей независимой делегацией. В конечном итоге, делегация УНР сама прибыла в Брест-Литовск 12 января 1918 г. и была признана равноправным членом переговоров представителями Центральных держав - Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции. Тут то и пришел долгожданный момент объявить о своей "самостийности" -- 4-й Универсал Центральной Рады, ее объявивший, даже не вспомнил о Всероссийском Учредительном Собрании, на которое ссылался предыдущий Универсал как о высшем полномочном органе страны.

Начальник германского Генерального штаба Э. Людендорф вспоминает: "Представителям четверного союза представилась возможность завязать сепаратные переговоры с Украиной. Они велись на твердой почве и не терялись в области фантастических и отдаленных шагов" ([7, с.128]). Восторг фактического диктатора Германии в последние годы войны понятен - страны "четверного союза" находились в очень тяжелом экономическом положении, особенно Австро-Венгрия. Мирный же договор с Россией предполагал получение практически голодавшими Германией и Австро-Венгрией больших объемов продовольствия. Именно дешевые продовольственные товары Украины подразумевались под "твердой почвой" -- зерно, скот и прочее сырье в обмен на германскую "крышу" режиму УНР. Союзник немцев Австро-Венгрия в своем тяжелом положении даже теряла лицо, откровенно торопя старшего партнера - император Карл шлет в Брест-Литовск телеграммы следующего содержания: "Судьба династии и монархии зависит от своевременного заключения мира в Бресте" ([8, с.20]). Но и украинские делегаты, спешащие стать "частью Европы", быстро соглашаются на внесение в текст мирного договора пункта с прямым обязательством Украины поставить 1 миллион тонн зерновых до 30 июня 1918 г. Более того , предусматривалось, что если немцы не получат указанных объемов зерна, то они имеют право не выполнять "политические условия соглашения" -- так именовалась договоренность об оккупации Украины немцами. Нужно заметить, что с России, более стесненной в своих продовольственных возможностях, немцы предпочли получить контрибуцию золотом - большевики к тому времени контролировали значительную часть золотого запаса Российской Империи.

Хотя к тому времени правительство УНР было уже выгнано большевиками из Киева в Житомир, переговоры по поставкам украинских товаров шли именно с его представителями. С делегацией же большевиков во главе с тов. Шахраем, представлявшей новую советскую власть на Украине и приехавшей в Брест, немцы не захотели иметь дела. Да и зачем - операция "Фаустшлаг" по оккупации шла успешно, а 3 марта был подписан Брест-Литовский договор в то время как австро-германские войска планомерно занимали губернию за губернией. Правительство Рады, вернувшееся в Киев вместе с немецкими войсками, к апрелю подписало все необходимые немцам экономические соглашения. Согласно ним, Украина обязывалась поставить 60 млн пудов зерна и продуктов его переработки, 400 - 500 млн штук яиц, 2 750 тыс. пудов крупного рогатого скота, 1,5 млн пудов картофеля, 37,5 млн пудов железной руды ([6, с.84-93], [8, с.88]).

Формально эти соглашения представлялись бартерной сделкой - Германия и Австро-Венгрия взамен предлагали поставить уголь, нефть, сельскохозяйственный инвентарь и мануфактуру. Фактически же это было ограбление через неэквивалентный обмен за счет завышенных цен по германским товарам и заниженных - по украинским, плюс назначаемые немцами обменные курсы марка/рубль. Так, цены на немецкий уголь устанавливались в 4,5 и 5 рублей за пуд, в зависимости от сортности. А величина "установленных для нас украинским правительством цен на хлеб составляет в среднем 3 рублей на пуд" (из телеграммы № 395 германского посла барона фон Мумма в МИД от 21 апреля 1918 г., [6, с.89]). В условиях когда 1 пуд хлеба стоил до войны 76 копеек (средняя цена на зерновые в 1913 г., [2, с.244]) и покупательная способность рубля по официальной статистике на 1918 г. составляла 4% от довоенной, немцам в 1918 г. пуд хлеба доставался не более чем за 12 довоенных копеек. Цену же на свой уголь немцы индексировали - она практически совпадала с довоенной ценой в 20 коп за пуд. Так перевернув соотношение цен на зерно и уголь с 4:1 до войны, на 0,6:1 в 1918 г. и уже получая тем самым огромный выигрыш, источники сверхприбыли Германии этим не исчерпывались - себестоимость угля там была примерно вдвое ниже чем на Украине.

По мере выполнения договоров на поставку украинского продовольствия и сырья (в первоначальный период со складов в крупных населенных пунктах), немцы стали планировать новые методы их выкачивания - был поднят вопрос о доли Украины в государственных долгах Российской Империи и компенсации германским и австро-венгерским подданным за убытки и потери, понесенные "во время войны в связи с их происхождением". Другим источником получения материальных ценностей были штрафы и реквизиции, проводимые австро-германскими войсками на свои "текущие нужды" и не учитываемые в межгосударственных соглашениях. Такие действия солдат и офицеров были вполне поощряемы командованием, рассчитывавшим и таким способом улучшить продовольственное положение в Фатерлянде - через "инициативу снизу". Так, было официально разрешено отправлять посылки до 12 фунтов весом ежедневно каждому военнослужащему, причем транспортные издержки ложились на украинскую сторону.

Но вскоре организованный грабеж затормозился - после исчерпания запасов крупных центров, немцы обнаружили неспособность правительства УНР контролировать ситуацию в сельской местности и обеспечить "правильную" поставку необходимых объемов продовольствия. Не слишком вникая в суть проблемы, верховное командование решило поправить дело заменой "социалистического" правительства Рады на более управляемый режим генерала Скоропадского, объявленного "гетманом" Украины. Задача прикрыть германский интерес и вмешательство в "переворот" была решена на удивление легко. Правительство УНР было уже основательно скомпрометировано тотальной коррупцией и некомпетентностью. Последняя действительно сильно раздражала привыкших к "орднунгу" немцев.

Предлог для переворота нашелся быстро - началось с того, что в Киеве пропал влиятельный банкир, директор "Русского для внешней торговли банка" Добрый. Это событие получило значительный резонанс и правительство Рады, в лице премьера и министра внутренних дел Ткаченко заверило, что поиски ведутся очень тщательно и меры по его обнаружению предприняты чрезвычайные. Однако вскоре, в Харькове, в расположении украинской части банкир был случайно обнаружен немцами. Они его освободили и проведя расследование установили: министр внутренних дел Ткаченко вместе с военным министром Жуковским при одобрении премьер-министра Голубовича, организовали похищение -- среди бела дня в квартиру Доброго зашли четыре человека в масках (среди них были министры Ткаченко и Жуковский) и под дулами револьверов посадили его в машину и увезли. Как выяснилось, таким образом украинское правительство хотело нейтрализовать членов влиятельных промышленно-финансовых кругов, которые "относились с ненавистью к полуинтеллигенции из Рады, невежественной, самоуверенной, относились с ненавистью и презрением потому, что все эти сельские учителя, фельдшера и маленькие журналисты были…совершенно неспособны к какой-нибудь государственной и хозяйственной деятельности" (С. Сумский, корреспондент "Киевской мысли", [9, с.112]).

Под предлогом расследования, министры Рады были арестованы, а власть ее была ликвидирована. Собравшийся 29 апреля 1918 г. в Киевском цирке "съезд хлеборобов", а точнее крупных землевладельцев, провозгласил "Гетманщину" с гетманом Скоропадским во главе, а германское командование немедленно признало его. Бывшие же министры бывшей УНР предстали перед германским военно-полевым судом, который был успешно использован для дискредитации свергнутой власти.

Сменив, говоря современным языком, никуда не годный менеджмент, немцы решили, что после удовлетворения своих краткосрочных нужд по добыче украинского продовольствия, можно будет перейти и к более длительным планам. Появились разработки экономических расчетов по постройке новых железных дорог, организации воздушного сообщения через Украину, использованию черноморских портов и расширению телефонной и телеграфной сетей ([6, с.96-97]). Однако, всего через полгода в Европе произошли большие перемены -- поражение Центральных держав в войне и революция в Германии и Австро-Венгрии, и проекты остались только на бумаге. В то же время вывезенные с Украины товары были вполне материальными, также как и ущерб и потери ее экономики. Развал пусть и марионеточной, но власти правительства гетмана довершил разрушение хозяйства и с институциональной стороны. Попросту говоря, анархия окончательно развалила экономические механизмы и страна вернулась ко временам меновой торговли. Таким образом, "интеграция" Украины в Центральную Европу закончилась таким же результатом, который получили большевики на подвластной им территории другими методами - полной хозяйственной разрухой. Что неудивительно - во властные "элиты" и России и Украины в 1917 - 18 гг. пришли примерно одинаковые по некомпетентности люди, достигшие ее максимума.

Использованные источники и литература

1. Ю.П. Бокарев Социалистическая промышленность и мелкое крестьянское хозяйство в СССР в 20-е годы. Источники, методы исследования, этапы взаимоотношений, "Наука", М. 1989
2. А.Л. Вайнштейн Место сельского хозяйства в народном хозяйстве России//Избранные труды в двух книгах, кн. 1, "Наука", М. 2000
3. "Достижения Советской власти за 40 лет в цифрах", Госстатиздат, М. 1957
4. "Итоги всесоюзной переписи населения 1959 года", Госстатиздат, М. 1962
5. М.П. Кохн Русские индексы цен, М. 1926
6. "Крах германской оккупации на Украине. По документам оккупантов", ОГИЗ 1936
7. Э. Людендорф Мои воспоминания о войне 1914 - 1918, т.2, Государственное издательство, М. 1924
8. В.И. Петров Непокорившиеся кайзеровскому нашествию, "Наука", М. 1988
9. "Революция на Украине. По мемуарам белых", Государственное издательство, М.-Л. 1930
10. П.П. Скоропадский Воспоминания, Східноєвропейський дослідний інститут ім. В.К. Липинського - Інститут української археографії та джерелознавства НАН України - Інститут східноєвропейських досліджень НАН України, Київ-Філадельфія 1995
11. "Українська Центральна Рада. Документи і матеріали у двох томах", "Наукова думка", Київ 1996
12. "Экономическое развитие России, выпуск первый, Эпоха промышленного капитализма", Государственное издательство, М.-Л. 1928

©Роман Храпачевский, 2002

На главную

Содержание