Книга Кейта Ричардса "Life"



Модераторы: AlexGB, shattered

Сообщение Александра » 31-01, 21:28

December Child
Большое спасибо!!!

Сколько красивейших песен,таких,как "Angie",получилось после подобных ломок и "возвращений"!Интересно,услышали бы мы их,если бы не такой образ жизни? :?:
Александра

Аватара пользователя
эксперт
эксперт
 
Сообщения: 264
Зарегистрирован: 15-07, 01:00
Откуда: Москва

Сообщение December Child » 05-02, 02:02

Александра писал(а):December Child
Большое спасибо!!!

Сколько красивейших песен,таких,как "Angie",получилось после подобных ломок и "возвращений"!Интересно,услышали бы мы их,если бы не такой образ жизни? :?:


Спасибо за хорошие отзывы! :smile:

Вообще-то, Кейт пишет, что наркотики не повлияли существенно на его творчество...

А теперь - продолжение :arrow:
December Child

Аватара пользователя
знаток
знаток
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 19-06, 00:59
Откуда: Москва

Сообщение December Child » 05-02, 02:05

Из главы 9

Изображение

«Грандиозный и бурный тур Stones 1972 года начался 3 июня. Вы можете видеть, как такой впечатлительный человек, как Кейт, может нуждаться в медикаментах, и это меня не радует. Я надеялся на лучшее. Идеализм гастролей 1969 года закончился. Тур 1972 года был циничным. В нем принимали участие: Truman Capote, Terry Southern , Princess Lee Radziwill, и Robert Frank. В путешествии их сопровождали врачи, дилеры, толпы поклонниц. Большие сцены секса и наркотиков. Я мог бы описать вам в интимных деталях их публичные выходки, оскорбляющие общественность, и оргии, свидетелем которых я был, и в которых участвовал во время тура. Но достаточно увидеть это один раз - феттучини на бархатной обивке, горячая моча, льющаяся на густой ковер, волны извергающейся спермы, кажется, что они текут непрерывно. Так сказать, увидев одно, ты увидишь всё. Вариации незначительны.»
(Так пишет Стенли Бут в своей книге «Кейт: Стоя в тени»).

Тур 72-го стал известен под другим названием – тур Восхода Кокаина и Текилы, или STP, Stones Touring Party (Команда Тура Стоунз). Он был мифологизирован благодаря описанию Стенли Бута, приведенному выше. Лично я никогда не видел ничего подобного. Должно быть, Стенли сильно преувеличивает, либо он был в то время слишком невинным мальчиком.
В тот период мы не могли зарезервировать места в каком-либо отеле классом выше, чем Holiday Inn. Мы начали бронировать целые этажи, не допуская туда посторонних, чтобы для некоторых из нас – для таких, как я - обеспечить конфиденциальность и безопасность. Только так мы могли быть уверены, что во время наших вечеринок мы сможем держать ситуацию под контролем, или хотя бы получим предупреждение в случае опасности. Весь антураж создавали толпы дорожных менеджеров и техников, разных прихлебателей и поклонниц. Первый раз мы путешествовали на специально арендованном самолете с нашим фирменным языком, нарисованным на борту. Мы стали нацией пиратов, которые огромной толпой передвигаются по миру под своим флагом, со своими адвокатами, клоунами, обслуживающим персоналом. Тур включал в себя тридцать городов Северной Америки. Почти в каждом городе наше выступление открывал Стиви Уандер, тогда ему было всего двадцать два года.
. . . . . . . . . .

С нами был дорожный врач, назовем его доктор Билл. В его обязанности входило оказывать неотложную медицинскую помощь. Мик, которого очень нервировали люди, пытающиеся добраться до него – ему поступали угрозы, были сумасшедшие, зацикленные на нем; Ангелы хотели его смерти – хотел, чтобы рядом был доктор, который мог бы спасти ему жизнь в случае, если он получит огнестрельное ранение на сцене. Но у самого доктора Билла был свой интерес – он ездил с нами ради того, чтобы заниматься сексом с нашими поклонницами. И, будучи довольно молодым и симпатичным, он получал то, что хотел. Он напечатал визитки: “Доктор Билл. Врач Rolling Stones”. Он делал вылазки в зрительскую аудиторию перед каждым нашим выходом на сцену, и раздавал по двадцать или тридцать таких визиток самым красивым и привлекательным девушкам, даже если они были с парнями. На обратной стороне он писал название нашего отеля и номер телефона. И даже те девушки, которые были с парнями, шли домой, а затем возвращались. Они предъявляли эту визитку охраннику, и доктор Билл знал, что из шести-семи девушек, которые приходили, одну или двух он может заполучить себе, если скажет им, что ведет их знакомить с нами. Каждую ночь он трахал какую-нибудь из них. Кроме того, у него был чемоданчик, в котором было много препаратов, всё, что хочешь, например Demerol. Он мог выписывать рецепты в каждом городе. Обычно мы посылали к нему в комнату девчонок, чтобы взять у него пакет с медикаментами. В его комнате собиралась целая очередь с пакетами, полными использованных шприцов, когда он выдавал Demerol.
В Чикаго была острая нехватка гостиничных номеров, это добавило нам проблем. И тогда Хью Хефнер решил, что будет забавным пригласить некоторых из нас остановиться в Playboy Mansion. [Хью Хефнер – основатель журнала “Playboy” (Прим. перев.)]. Я думаю, что он пожалел об этом. Что за чудак, этот Хью Хефнер. Нам приходилось иметь дело с сутенерами разного уровня, от низших до высших. Хефнер был из высших, но, тем не менее, он всё-таки был сутенером. Он предоставил место для Stones, и мы провели там целую неделю. И все эти ныряния в сауне, эти девочки-зайчики, это было не что иное, как публичный дом, который мне на самом деле не понравился. Хотя мои воспоминания об этом очень и очень туманны. Помню, мы повеселились там немножко. Мы отрывались там на полную катушку. Незадолго до нашего визита на Хефнера было совершено покушение, поэтому по всему дому ходили вооруженные до зубов охранники, это напоминало режим военной диктатуры. Но мы с Бобби старались скрыться от них, а также от туристов, которые приезжали посмотреть на нашу игру в Playboy Mansion, мы развлекались по-своему, когда нас никто не видел. С нами был наш доктор, и мы хотели снять для него одну из девочек-зайчиков. Нам предложили сделку: “Вы приносите нам пакет с наличными, и можете взять Дэби”. Я чувствовал, что уж теперь-то доктор выпишет мне рецепт, по максимуму.
Мы с Бобби зашли чересчур далеко в своей игре, когда устроили пожар в ванной. Ну, это сделали не мы, а допинг. В этом не наша вина. Мы с Бобби просто сидели в туалете, в удобном, хорошем туалете на полу, и у нас с собой была сумка нашего доктора, и мы просто стали вытаскивать из нее всё подряд. “Интересно, как это действует?” Бах. И в какой-то момент всё заволокло не то туманом, не то дымом. Бобби говорит: “Как-то здесь дымно”. Я смотрю на Бобби и не вижу его. И шторы потихоньку тлеют, всё как в лучшие времена. Его уже совсем не видно, он исчез в этом тумане. “Да, мне кажется, здесь немного дымно”. На самом деле это была запоздалая реакция. Вдруг в дверь начали барабанить, и сработала пожарная сигнализация – бип, бип, бип. “Что это за шум, Боб?” – “Не знаю, может надо открыть окно?” Кто-то кричит через дверь: “Вы в порядке?” - “О, да, у нас всё отлично, всё зашибись, мужик!” Потом он ушел, а мы сидели и не могли сообразить, что нам делать. Может быть, по-хорошему выйти и заплатить за ремонт? А чуть позже раздался стук в дверь, официанты и какие-то парни в черных костюмах принесли вёдра с водой. Они выбили дверь, а мы сидели на полу, неподвижно глядя перед собой. Я сказал: “Мы могли бы сделать это сами. Как вы смеете вторгаться в нашу частную жизнь?” Вскоре после этого Хью переехал в Лос-Анджелес.

Некоторые события тех безумных ночей совершенно выпали из моей памяти, и я мог поверить в то, что они действительно происходили, только из-за неопровержимых доказательств. Не удивительно, что я славился своими вечеринками! Считайте, что вечеринка удалась, если на утро вы не можете ничего вспомнить. Вы узнаёте от других людей, что вы делали вчера. “Ты что, не помнишь, как ты стрелял из пистолета? Подними ковер, мужик, и посмотри на эти дыры”. Я испытывал смущение и некоторое чувство вины. “Ты не можешь это вспомнить? Как ты залез на люстру, чтобы тебя никто не смог достать, вытащил свой член, и стал заворачивать его в пятифунтовую банкноту?” Нет, я ничего об этом не помню. Трудно объяснить, почему наши вечеринки принимали такие масштабы. Вы не говорили: о’кей, давайте сегодня устроим вечеринку. Это начиналось само собой. Я полагаю, в этом было бессознательное желание отключиться от всего. Работая в группе, вы много времени проводите в замкнутом пространстве, и ваша известность становится для вас тюрьмой. Вам просто хочется на несколько часов перестать быть собой. Когда я не осознаю сам себя, я могу импровизировать. Видимо, это один из моих чудесных трюков. Я стараюсь не терять контакт с Кейтом Ричардсом, которого я знаю. Но я знаю и другого человека, который скрывается во мне. Самые интересные истории происходят со мной именно тогда, когда меня на самом деле там нет, или, по крайней мере, я себя не осознаю. Очевидно, я совершаю какие-то действия, потому что слишком многие люди это подтверждают, но я могу дойти до такой точки, особенно если сижу несколько дней на кокаине, когда я просто ломаюсь, мне кажется, что я уже сплю, и всё происходит со мной во сне, а в реальности начинаю делать всякие непотребные вещи. Это называется выйти за рамки. Но никто мне так и не показал, насколько далеко простираются эти рамки. Наступает вдруг такой момент, когда отключаешься от всего, потому что ты зашел слишком далеко, но это просто очень весело, и ты пишешь песни, и вокруг собираются какие-то подруги и друзья, которые тебя подзаряжают, и даже когда рубильник выключается, ты продолжаешь двигаться. Это как будто включается другой генератор, но сознание и память полностью отключены.

Мой друг Фредди Сесслер хранил множество таких историй обо мне, упокой Господь его душу. Еще одно воспоминание, связанное с люстрами, может быть классифицировано как смертельно опасное приключение. Я записал эту историю в свою тетрадь под названием “Небесное ружье”.
«Одна леди (без имени), которую я развлекал, была от меня в таком восторге, что решила тоже развлечь меня. Она скинула с себя всю одежду, подпрыгнула и уцепилась за огромную люстру, висящую на потолке. Затем она стала исполнять сложные гимнастические упражнения, так что лучи света замелькали по всей комнате. Это было очень прикольно. Затем, с проворностью акробата, она отпустила руки и приземлилась прямо на диван рядом со мной. В этот момент люстра сорвалась с потолка и рухнула на пол. Мы с ней истерически хохотали, прижавшись друг к другу, когда осколки хрусталя дождем посыпались на нас. А потом стало ещё прикольнее.»
. . . . . . . . . .
December Child

Аватара пользователя
знаток
знаток
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 19-06, 00:59
Откуда: Москва

Сообщение December Child » 12-02, 22:43

Изображение

Я запомнил концерт в Бостоне 19 июля 1972 года по двум причинам. Первая – в Род-Айленде полицейские хотели арестовать нас. Мы прилетели из Канады и приземлились в Провиденсе, и пока они разгружали наш багаж, я прилег вздремнуть на крыло пожарной машины, это была машина старой модели, с изогнутыми крыльями. Внезапно меня разбудила яркая фотовспышка, направленная мне в лицо, и я просто вскочил и схватил камеру. Чёрт возьми! Я пнул фотографа. И был арестован. Мик, Бобби Киз и Маршалл Чесс потребовали, чтобы их тоже арестовали вместе со мной. Нужно отдать должное Мику. Но в тот день в Бостоне произошли какие-то беспорядки в пуэрто-риканском квартале, и полиции было не до нас. Мэр Бостона сказал: отпустите сейчас же этих му**ков, на сегодня с меня хватит одной заварушки. Нас отпустили и торжественно препроводили в Бостон на большой скорости, в сопровождении полицейского эскорта, под фанфары.

В тот день произошло еще одно знаменательное событие. В дверь моего гостиничного номера кто-то постучал, и передо мной предстал Фредди Сесслер, это была наша первая с ним встреча. Я не знаю, как он сюда пробрался, но тогда ко мне ходили все. С меня было достаточно – я уже не мог больше выдерживать такой темп – но именно в тот момент я ничем не был занят, к тому же этот человек выглядел интригующе. Ярко выраженный еврей, одетый в какие-то смешные одежды, что уже характеризовало его. “У меня есть кое-что, что вам понравится” – сказал он. И вытащил целую нераспечатанную унцию чистого кокаина фирмы “Merck Pharmaceutical”. Реальная поставка. “Это подарок. Я люблю вашу музыку.” Это был такой препарат, который при открытии почти что вылетает из бутылки со свистом. До этого мне нравился мой кокаин, но в Англии за неимением хорошего кокаина приходилось довольствоваться уличной дрянью; ты никогда не мог знать, не подсунут ли тебе амфетамин. И с тех пор, раз в месяц Фредди стал приносить мне по целой унции чистого кокаина. Он не брал денег. Фредди не хотел, чтобы мы считали его “поставщиком”. Он не был дилером, которому можно было позвонить и спросить: “Эй, Фред, у тебя есть…?” Это было совсем другое. Мы с Фредди просто очень ладили. У него был невероятный характер. Он был на двадцать лет старше меня. Его история, как и у многих евреев, переживших вторжение нацистов в Польшу, была историей ужасов и чудесного выживания. Только трое из его пятидесяти четырех родственников в Польше остались живы. До поры до времени я не знал всех подробностей его истории. Вскоре Фредди стал постоянно ездить с нами на гастроли. Он был для меня вторым отцом в течение следующих десяти или пятнадцати лет, хотя сам он, вероятно, не осознавал этого. Я почти сразу что-то разглядел в нем. Он был пиратом, авантюристом, и аутсайдером в то же время, хотя у него были очень хорошие связи. Он был невероятно весёлым и остроумным, и у него за плечами был большой жизненный опыт. Более пяти раз он зарабатывал целое состояние, терял его, и каждый раз начинал всё с нуля – первый раз на карандашах. Он говорил: что становится короче всякий раз, когда вы используете это? Он заработал большие деньги на канцелярских принадлежностях. А потом у него появилась другая идея, когда он летел над Нью-Йорком, глядя на все эти здания и огни. Тот, кто поставляет эти лампы, тот, должно быть, зарабатывает чертовски большие деньги. Через две недели он уже занимался этим. Очень простые идеи. Другие его проекты не были так просты и успешны. Например, использование змеиного яда для лечения рассеянного склероза. В другой раз он вложил много денег в производство автомобиля-амфибии, который смог бы ездить под водой. Это был изначально обреченный проект. Зачем вам нужен автомобиль для переезда через реки, когда у вас есть мосты? Фредди был из породы людей типа Леонардо да Винчи. Зачем ему были нужны все эти бизнес-проекты? Он быстро забывал о них. Когда какой-то его проект начинал работать, он терял к нему всякий интерес и бросал это дело. Конечно, Мик не принял Фредди. Многие другие тоже. Он был слишком непредсказуем. Вероятно, Фредди не представлял такой большой опасности для наших отношений с Миком, как Грэм Парсонс, потому что в случае с Грэмом речь шла о музыке. Но Мик презирал Фредди. Он мирился с ним только потому, что знал – если он будет грубить Фредди, то этим он разозлит меня. Иногда бывали моменты, когда Мик и Фредди нормально общались, но это было пару раз, не больше. Фредди оказывал Мику некоторые услуги, о которых не рассказывал даже мне, он сводил его с какой-нибудь девицей, или с какой-нибудь проституткой. Можно сказать, что он играл роль смазки для Мика в таких делах. Мик обращался к Фредди, когда ему было от него что-то нужно, и Фредди ему не отказывал. Люди критиковали Фредди, говорили, что он грубый, дерзкий и вульгарный, ну и что? Вы можете думать о нем всё, что хотите, но Фредди был одним из самых лучших людей, которых я когда-либо встречал. Да, он был ужасным, даже отталкивающим. Он был человеком крайностей, временами глупым, но очень надежным. Я не знаю другого такого парня, который был бы таким надежным во всех отношениях. Я в те времена был глупым, и тоже был человеком крайностей. Я провоцировал Фредди на какие-нибудь скандальные поступки, даже когда он этого не хотел, и в этом была моя ошибка, но я знал, что в этом человеке было главным. Он ни о чем не переживал; ему всё было пофиг. Он считал, что он умер еще в пятнадцать лет. “В любом случае, я уже умер, даже если я до сих пор жив. Всё остальное для меня – это соус, даже если это дерьмо. Так давайте же делать из дерьма соус, если это возможно.” Так Фредди относился к жизни, и я перенял у него этот “пофигизм”. Ему было пятнадцать лет, когда на его глазах его дед, которого он очень уважал, и его дядя были подвергнуты пыткам, а затем расстреляны нацистами на главной площади их города. Его дед был выбран для этого ужасного наказания, потому что он был лидером еврейской общины в их местечке. Затем Фредди тоже схватили, и с того дня он больше ни разу не видел никого из своей семьи, из тех, что жили в Польше. Всех забрали в лагеря. Фредди оставил автобиографическую рукопись, посвященную двум людям – мне и своему деду, Якову Гольдштейну, который был тогда убит. Мне даже как-то неловко за это. Там он описывает ужасы войны, но это также захватывающая история выживания, очень похожая по содержанию на роман Пастернака. Это объясняет, почему мы так сблизились с этим человеком. Например, он рассказывает, что он родом из зажиточной еврейской семьи, они жили в Кракове в 1939 году. На лето они выезжали в свой загородный дом, с конюшнями и амбарами, с подстриженными газонами. Однажды, когда он шел через маковое поле, ему повстречалась цыганка, и сказала: я прочитаю твою судьбу, только положи мне на ладонь серебряную монету, и всё такое. И она предсказала ему, что вся его семья погибнет, выживут только трое, двое из них находятся за пределами Польши, а третий – Фредди, который, по ее словам, отправится на восток, в Сибирь. Немцы пришли в сентябре 1939-го. Фредди был отправлен в трудовой лагерь в Польше, из которого он бежал. Несколько недель он прятался в лесу, воруя еду из деревенских домов, по ночам пробираясь на восток, к той части Польши, которая была занята русскими войсками. Когда он переходил через замерзшую реку, пули свистели вокруг него, и он попал прямиком в руки Красной Армии. В те времена Гитлер и Сталин заключили пакт, но это было всё же лучше, чем попасть к немцам. Фредди отправили в Сибирский Гулаг, как и предсказала гадалка. Ему было шестнадцать лет. Это было место наподобие Кандид, где царили бесконечные наказания и отчаяние, как он это описывает, и в этих суровых условиях Сибири Фредди удалось выжить. Даже много лет спустя всё это снилось ему в ночных кошмарах. Когда Германия вторглась в Россию, Фредди и несколько других польских заключенных, которые были еще живы, были выпущены на свободу. Вместе с тысячами освобожденных из других лагерей, Фредди должен был добраться до железной дороги, до которой было около ста миль. Только триста из них дошли до цели. Фредди присоединился к Польской армии в Ташкенте, заразился брюшным тифом, был демобилизован, и уже в 1942-м поступил на службу в польский военно-морской флот. В его обязанности входило круглосуточно следить за радаром. Судовой врач дал ему попробовать фармацевтический кокаин, после чего жизнь стала понемножку налаживаться. Брат Фредди, единственный выживший из семи его братьев и сестер, учился в Париже, в Сорбонне, как раз в то время, когда Германия захватила Польшу. Он вступил в Польскую армию, а позже смог перебраться в Англию. Фредди переехал к нему в Лондон после войны…
Когда я познакомился с Фредди, у него был собственный центр по удлинению волос (Hair Extension Center) в Нью-Йорке. Центр работал по методике, разработанной им самим.
Кокаин и Quaaludes были его любимыми наркотиками, и он имел доступ к самым лучшим из них. Фактически он владел аптеками Нью-Йорка, а также имел власть над врачами. Они выписывали рецепты для его аптек. Он зарабатывал по 20 тысяч долларов в неделю на фармацевтических препаратах. Он никогда не продавал "рекреационные" наркотики, но он любил выручать своих друзей, он хотел обеспечить им доступ к наркотикам, какой был у него. По его словам, он не хотел, чтобы они попадали на улицу. Он находил для себя удовлетворение в том, чтобы приносить радость людям, которые составляли славу рок-н-ролла. Одежда, которую носил Фредди, была ужасной. Он мог надеть ковбойские сапоги, и заправить в них брюки от выходного костюма. “Как тебе это нравится? Это очень круто, правда?” Это было хрен знает что – шелковый пиджак в сочетании с узкими хипповскими штанами, натянутыми на его здоровенную задницу, которая оттопыривалась из-под пиджака. У Фредди было совершенно невероятное представление о моде. Это была польская черта в нем. У него ещё были такие подруги, которые нарочно одевали его в какие-нибудь нелепые одежды, и при этом говорили: "Ты прекрасно выглядишь!" Гавайская рубашка и коричневый фирменный костюм, заправленный в какие-то ковбойские сапоги, и вдобавок ко всему они надевали на него шляпу-котелок. Но ему вовсе не было наплевать, он прекрасно понимал, что происходит. Он вечно охотился за молодыми девушками и поклонницами в коридоре. Иногда он раздражал и выводил меня из себя. Однажды привел в комнату трех девчонок, на вид малолеток. “Фредди, выпроводи их сейчас же. Деточки, у нас с вами ничего не получится.” Один раз в Чикаго он устроил большую вечеринку в моей комнате, собралось множество каких-то легкомысленных девиц, поклонниц Фредди. Они торчали у нас двенадцать часов подряд, и у меня от них разболелась голова; я начал говорить им, чтобы они убирались отсюда, но они всё не уходили. Я хотел освободить комнату, но меня никто не слушал. Ну, не хотите по-хорошему, я вам покажу. Я даю вам пять минут. А потом – бум! Я выстрелил в пол. Этажом ниже, прямо подо мной жил Ронни со своей первой женой Крисси, но они в этот момент тоже были в моей комнате, и я знал, что внизу никого нет. И эти, похватав свои юбки и лифчики, в один момент испарились в облаке из поднятой пыли. После этого я зарядил пушку и стал ждать, когда придут охранники или копы, но, к моему удивлению, никто не пришел!..
Многие люди не любили Фредди; менеджмент его ненавидел. “Этот парень плохо влияет на Кейта.” Такие люди, как Питер Рудж, менеджер, и Билл Картер, адвокат, считали, что иметь дело с Фредди очень рискованно. Но Фредди просто не обращал внимания, он не придавал особого значения тому, что о нем думают другие. Он считал, что нужно быть самим собой, а остальное не имеет значения. По образу жизни Фредди был частью 60-х, в нем было это бесстрашие: давайте просто разрушим границы. Почему мы должны кланяться этим проклятым копам и соблюдать социальную корректность? (Которая с тех пор стала еще хуже. Фредди возненавидел бы это сейчас). Мы с Фредди знали, что мы можем предложить друг другу. Фредди предложил мне защиту. Он умел отфильтровывать людей из команды, которые с нами путешествовали. Я могу понять людей, которые видели в нем угрозу. Во-первых, он был близок ко мне, и это означало, что никто не мог легко осадить его. И это было девяносто процентов барьера. Потом я всегда слышал истории о том, как Фредди наживался на мне, спекулируя билетами, и так далее. Ну и что? Всё это херня по сравнению с нашей дружбой и нашим духовным родством. Вперед, приятель, спекулируй, на х.., столько, сколько захочешь...
December Child

Аватара пользователя
знаток
знаток
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 19-06, 00:59
Откуда: Москва

Сообщение Doomwatcher » 15-02, 22:44

Купил книгу в оригинале, но перед прочтением прочитал запоем переводы отрывков выложенные здесь на форуме. Огромное спасибо автору за проделанный гигантский труд! Терпения и вдохновения в этом нелегком деле!

Со своей стороны хочу предложить для прочтение интервью с Миком (Melody Maker (Англия) 28 мая – 4 июня 1966г.), выложенное мной в переводе на собственном сайте - http://www.rock-archives.ru/rock-archiv ... golos.html
It's Only Rock-N-roll, But I Like it!
Doomwatcher

завсегдатай
завсегдатай
 
Сообщения: 43
Зарегистрирован: 15-02, 22:37
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение December Child » 19-02, 23:26

Doomwatcher писал(а):Купил книгу в оригинале, но перед прочтением прочитал запоем переводы отрывков выложенные здесь на форуме. Огромное спасибо автору за проделанный гигантский труд! Терпения и вдохновения в этом нелегком деле!

Со своей стороны хочу предложить для прочтение интервью с Миком (Melody Maker (Англия) 28 мая – 4 июня 1966г.), выложенное мной в переводе на собственном сайте - http://www.rock-archives.ru/rock-archiv ... golos.html


Спасибо за добрые слова и за интервью! :smile:
December Child

Аватара пользователя
знаток
знаток
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 19-06, 00:59
Откуда: Москва

Сообщение December Child » 19-02, 23:37

Изображение

Швейцария была моей базой в течение следующих четырех лет, или около того. Я не мог жить во Франции по юридическим причинам, и не мог жить в Великобритании из-за налогов. В 1972 году мы переехали в Вилларс, в горах над Монтре, к востоку от озера Женева - очень маленькое и уединенное место. Там можно было кататься на лыжах, – а я умею кататься на лыжах – лыжня подходила прямо к задней двери нашего дома. В то время я сделал заявление в своем интервью, приведу его здесь: “До середины 1970-х Мик и я были неразлучны. Мы принимали все решения в группе. Мы собирались вместе, и, отбросив всё, писали наши песни. Но как только мы расстались, я пошел своей дорогой, которая вела меня вниз, в долину допинга, а Мик, наоборот, пошел в гору. У нас накопилось множество проблем, причины которых тянулись еще с 60-х”.
Мик иногда приезжал ко мне в гости, в Швейцарию, и рассказывал об “экономической реструктуризации”. Мы с ним сидели, и половину времени разговаривали о налогах! Тонкости голландского налогового законодательства в сравнении с английским и французским налоговым законодательством. Все эти налоги сильно били нас по карманам. Мне не хотелось об этом говорить, я был далек от всего этого. Мик был более практичным в этих вопросах: "Решения, которые мы сейчас принимаем, будут влиять на бла-бла-бла." …

Я не всегда придерживался врачебных рекомендаций в период между гастролями, когда я не работал. Анита очистилась, когда была беременна, но когда она родила ребенка, то в ту же минуту вернулась к наркотикам, и стала принимать их всё больше и больше. Но, по крайней мере, мы опять могли путешествовать вместе с детьми, и в ноябре 1972-го мы вылетели на Ямайку, чтобы там заняться монтажом альбома “Goats Head Soup”. Я уже бывал на Ямайке в 1969-м, в местечке под названием Frenchman's Cove. Вы могли ходить по улицам и слушать ритмы. Фри-реггей, рок-стеди и ска. В тех местах вы чувствуете себя чужаком, потому что вы единственный белый парень там, вы изолированы от местной культуры, и если вы хотите ее найти, вам нужно выйти на улицу. Я встретил несколько хороших парней. Я тогда много слушал Отиса Реддинга. Я обнаружил, что на Ямайке люди слушали всего две радиостанции из США, так как только на этих двух был хороший приём. Одна из них была из Нэшвилла, которая передавала кантри-музыку. А другая из Нью-Орлеана, и это тоже был невероятно мощный поток. И когда я опять приехал на Ямайку в конце 1972-го, я понял, что они делали свою музыку, слушая эти две станции и складывая их вместе. Слушайте "Send Me That You the Pillow Dream On", регги версию, которую потом выпустили Bleechers. Ритм-секция звучит как Нью-Орлеан, голос и пение – Нэшвилл. В основном это рокабилли, черное и белое, соединенное вместе в удивительных сочетаниях. Мелодия от одного с ритмом от другого. Подобно тому, как из смеси белого и черного возник рок-н-ролл. И я сказал, ну, иди ты, я на полпути! Ямайка в то время – это не то, что Ямайка сейчас. Это было время ее расцвета. “Wailers” записывались на “Island Records”. Марли только отращивал свои локоны. Джимми Клифф появился на экранах в фильме “The Harder They Come”. Город был полон экзотических форм энергии, горячих чувств, многие из которых исходили от печально известной студии “Byron Lee's Dynamic Sounds”. Она была построена как крепость, окруженная белым забором, как она и показана в фильме. Трек "The Harder They Come" был смонтирован Джимми Клифом в той же комнате, где мы записывали некоторые вещи из "Goats Head Soup", с тем же инженером, Микки Чангом. Прекрасная студия, с четырьмя треками.
Мы все жили в отеле “Terra Nova” в Кингстоне. Ни Мик, ни я не могли получить визы в Соединенные Штаты в тот момент, что отчасти объясняет, почему мы были на Ямайке. Мы пошли в американское посольство в Кингстоне. Посол был одним из парней Никсона, и очевидно, он действовал по заказу, к тому же, он ненавидел нас. А мы просто пытались получить визу. В ту минуту, когда мы вошли, мы сразу поняли, что мы ее не получим, но мы были вынуждены выслушать целую лекцию с потоком яда от этого парня. “Такие люди, как вы…” Мы с Миком посмотрели друг на друга: где-то мы уже слышали это раньше? Позже мы узнали из переговоров, которые вел Билл Картер от нашего имени, что информация, которую они имели о нас, была очень примитивной - несколько вырезок из газет, пара кричащих заголовков, история о том, как мы ссали на стену...

Тем временем работа над “Goats Head Soup” продвигалась с трудом. Я думаю, мы с Миком немного иссякли после “Exile”. В США мы были всё время в разъездах, и теперь на подходе был еще один альбом. После “Exile”, прекрасно выстроенного альбома, где песни составляли единое целое, было трудно сделать такой же плотный альбом. Мы целый год не были в студии. Но у нас было несколько хороших идей. "Coming Down Again," "Angie," "Starfucker," "Heartbreaker." Я получал удовольствие, делая это. Наш метод изменялся в процессе записи, постепенно моё звучание приближалось к ритмам Ямайки, до точки, от которой я уже не уходил. Там были некоторые недостатки. Я до сих пор это вижу, чёрт возьми… Конечно, я сидел тогда на допинге. Не так давно я говорил, что не написал бы "Coming Down Again" без героина. Я не знаю, была ли эта песня про допинг. Это была просто печальная песня – вы можете найти эту меланхолию в себе. Обычно я стараюсь найти энергичный ритм, мощный рифф в духе рок-н-ролла, но есть во мне и что-то другое, что до сих пор стремится туда, откуда пришли "As Tears Go By". К тому времени я много работал в стиле кантри, особенно с Грэмом Парсонсом, это была высокая печаль одиночества, затрагивающая сердечные струны. Ты думаешь, а сможешь ли ты натянуть их немножко потуже. Некоторые думают, что в песне "Coming Down Again" я рассказываю, как я увёл Аниту, но с тех пор вся вода утекла на хрен под мост. У нас были взлеты и падения. В основном, всё это время я был на очень большом подъёме, но уж если падал, то очень, очень низко. Я помню радость и счастье, и много тяжелой работы. Но уж если хит получался, то он всегда пользовался большим успехом. Вы чувствовали себя обессиленным и опустошенным. Долгое время либо я был под следствием, либо у нас были проблемы с визами. Это всё время висело над нами. Единственным удовольствием было зайти в студию, отключиться от всего и забыть о проблемах на несколько часов. А когда ты выходил из студии, ты знал, что столкнешься с каким-нибудь дерьмом, так или иначе.

Когда запись была закончена, мы с Анитой решили остаться на Ямайке, и вместе с детьми переехали на северное побережье, в Mammee Bay, между Ocho Rios и Saint Ann's Bay. Мы бежали от наркотиков. “Холодная индейка” в раю, это в порядке вещей. Если вы собираетесь завязывать, то есть места похуже. (Тем не менее, эта индейка была лишь чуть-чуть потеплее). Но, “всё проходит”, и вскоре мы снова почувствовали себя людьми, а потом познакомились с некоторыми парнями из местного Растаманского братства. Первый из них, Чоббс (его настоящее имя Ричард Уильямс), он был одних из тех нахальных парней, которых вы могли встретить на пляже. Он продавал кокосы, ром, и что-то еще, всё, что он мог стащить где-нибудь. Он катал детей на своей лодке. Обычно это было так: “Эй, мужик, может, ты мне заплатишь?” С этого и началось. Потом я познакомился с Дерелином, Байроном и Спокси. Они зарабатывали на туристах в Mammee Bay, а жили в основном в Steer Town. И постепенно, люди такого сорта собирались вместе и начинали говорить о музыке. Уоррин (Warrin Williamson), "Железный Лев" Джеки (Vincent Ellis), Невилл (Milton Beckerd), человек с дредами, который до сих пор живет в моем доме на Ямайке. Там были Тони “Черный Череп” и Локсли Уитлок, “Локси”, он был у них лидером, так сказать, боссом. Они называли его Локси, за его густые дреды. Локсли мог бы стать первоклассным игроком в крикет. Он был замечательным бэтсменом. Его приглашали в лучшую команду Ямайки, но он отказался отрезать свои дреды. Единственным среди них профессионалом в музыке был Джастин Хиндс. Король Ска. Его уже нет в живых. Прекрасный певец – реинкарнация Сэма Кука. Одна из его лучших песен под названием "Carry Go Bring Come" была величайшим хитом на Ямайке в 1963 году. За несколько лет до своей смерти в 2005 году он записывал альбомы со своей группой “Jamaica All Stars”. Он тоже был одним из членов братства в Steer Town. Это было опасное место, я не решился бы пойти туда без приглашения, когда был с ними еще не знаком. Они относились ко мне хорошо благодаря Чоббсу, и в конце концов мне было разрешено посещать Covenant, так они называли свои передвижные собрания. “Добро пожаловать в Covenant, брат”. Я не знал, насколько это важно в их кругу, но если бы меня попросили уйти, я бы ушел. Честно говоря, там ничего не было видно, всё застилал дым. У них было приспособление для курения – огромный глиняный кувшин с кокосом наверху, в котором была трава, примерно полфунта, из него была протянута резиновая трубка. Вопрос был в том, кто из них сможет выкурить больше. Смелые парни наливали в кокос белый ром, как в кальян, и курили траву через ром. Глиняный контейнер ставили на огонь, и клубы дыма поднимались вверх. “Огонь горит, да здравствует Джа!” Кто я такой, чтобы бросать вызов местным обычаям? О'кей, я постараюсь соответствовать им. Местная трава очень сильная. Это довольно смешно, но я никогда не терял сознания. Думаю, поэтому они произвели на меня такое впечатление. До этого я довольно много курил, в течение нескольких лет, но такого со мной не случалось. Это было как вызов, в каком-то смысле. Они хотели посмотреть, как белый человек упадет на пол. И я говорил сам себе: не падай на пол, не падай на пол. Я встал, и стоял вместе с ними. Но, чтоб вы знали, я упал уже позже, когда вышел оттуда.

Казалось, что Steer Town населяют одни музыканты, чья музыка состояла из прекрасно переработанных гимнов, это было пение под барабаны. Я был на небесах. Они пели в унисон, не было никакой концепции гармонического пения, они не использовали других инструментов, кроме барабанов – это был очень мощный звук. Только барабаны и голоса. Этим словам и песнопениям было уже сто лет или более, старые гимны и псалмы они переделали на свой вкус. Но сами мелодии остались церковными, и во многих церквях на Ямайке использовались барабаны. Они играли на них всю ночь. Гипнотизм. Транс. Они бьют неумолимо. И продолжают петь разные песни, они знают их очень много. В том числе и самые новые свои песни. Барабаны принадлежали Локсли, в том числе бас-барабан, который был настолько громким, что, по их поверьям, он мог убить вас своим оглушительным звуком. На самом деле было много свидетелей истории, как один полицейский имел неосторожность зайти в дом в Steer Town, Локсли посмотрел на него - они были в маленькой комнате - и сказал: "Огонь горит," это было предупреждение для окружающих, что барабан сейчас зазвучит, и чтобы они закрыли уши. Потом он ударил в барабан, и полицейский потерял сознание, с него сняли униформу и предупредили, чтобы он больше сюда не возвращался. Steer Town был городом растаманов в то время. Это был их бастион, они, не стесняясь, ходили по городу с мачете. И у них были основания для опасений. Страх перед полицией вынудил их самих стать опасными, так что теперь копы даже не решались совать свой нос в город. Ведь совсем в недавние времена полицейские разъезжали по улицам, и если встречали по дороге двух растаманов, то пристреливали одного из них, оставляя другого уносить тело. И эти парни встали стеной на свою защиту. Я всегда восхищался ими за это.

Растафарианство было религией, но это была религия курильщиков. Принципом растафарианства было “игнорировать их мир”, жить вне социума. Конечно, это было безнадежным делом. Но в то время это была очень красивая идея. Когда цивилизация стала подступать к ним всё ближе, позиции растафарианства пошатнулись. Эти парни просто знали, что у них свой духовный путь, несовместимый с цивилизацией. Их невозможно было запугать, даже если им пришлось бы умереть. И некоторые из них так и сделали. Они не захотели вписаться в экономическую систему. Они не собирались работать на Вавилон; они не собирались работать на государство. Для них это было равносильно рабству. Они просто хотели иметь свое пространство. Если говорить о теологии, они считали себя потерянным племенем. “Мы потерянное колено Иуды.” Вы скажете, о'кей, но почему эта кучка чернокожих жителей Ямайки считает себя евреями, вот в чем вопрос. Если существовало потерянное племя, значит, оно должно быть найдено, и оно нашлось. Я думаю, так оно и было. А потом они нашли себе забытое божество, которым стал некий Хайле Селассие, якобы живший когда-то в Средневековье, со всеми его библейскими именами – Селассие, Лев Иуды. Если гремел гром и сверкала молния, “Джа!” Все вставали. “Воздайте хвалу и благодарность.” Это был знак, что Бог рядом. Они знали свою Библию, от конца и до начала – они могли процитировать любую фразу из Старого Завета. Я любил их за их горячность, потому что были они религиозными или нет, это была жизнь на грани. У них у всех была собственная гордость. То, чем они занимались, в конце концов, не было религией. Это было последнее противостояние Вавилону. Не все из них соблюдали законы Растафарианства. Они были очень гибкими. Они легко нарушали все правила, которые у них были. Интересно было наблюдать за ними, когда они вели между собой споры о доктрине. У них не было ни парламента, ни сената, ни суда старейшин. Политическая жизнь растафари - "фундаментальные рассуждения" - была очень похожа на заседания в палате общин, с большим количеством обкуренных людей и огромными клубами дыма. Там не было тебя и меня, были только “я” и “я”. Стиралась грань между тем, кто есть ты, и кто есть я. Мы не могли разговаривать, но “я” и “я” могли говорить друг с другом. Мы были одно. Прекрасно. В такие моменты они были очень серьезны. Я тогда подумал, что я попал в настоящую, странную, неизвестную секту, и как раз в то время появились Боб Марли и “Wailers”, и вдруг Раста стали модными во всем мире. Они обрели мировую известность в тот год. До того, как стать Растафари, Боб Марли пытался стать одним из “Temptations”. Как у многих других в музыкальном бизнесе, у него за плечами была длинная карьера – рок-стеди, ска, и т.д. Но другие говорили: “Эй, у Марли не было никаких грёбанных локонов, вы знаете? Он не был растаманом, пока это не стало модным”…

Jah is not dead (Джа не умер)
http://www.youtube.com/watch?v=VM6t8LApQEg

В те дни, когда я бывал в Steer Town, я мог там зайти в любую дверь и получить всё, что мне нужно. Ко мне относилились как к члену семьи, и я вел себя как член их семьи. То есть ничего не делал! Они стали моей семьёй. Мне подметали двор, мне готовили кокосовое пюре, мне делали чашу для священного курения. Мужик, я стал больше Растафари, чем они. Я хорошо проводил время с этими парнями и с их женщинами. Это один из тех случаев в моей жизни, когда я был принят в сообщество, о существовании которого я раньше не знал. Также я получил некоторые полезные навыки – как обращаться с ямайским ножом. Это рабочий нож, который используют как для чистки и резки, так и для самообороны. Я почти всегда носил с собой нож, а это требовало специальной техники. Я использовал его, чтобы поставить точку, или чтобы заставить окружающих меня слушать. Этот нож имеет кольцо для блокировки лезвия, одним легким нажатием вы можете привести его в рабочее положение. Нужно быть быстрым в этой игре. Как мне объяснили, победителем становится тот, кто сможет быстро сделать горизонтальный надрез на лбу противника. Кровь потечет ему в глаза, но на самом деле это не больно, и вы положите конец борьбе, потому что он ничего не видит из-за этой кровавой завесы. Вы спрячете нож в карман прежде, чем кто-либо об это заметит. Два главные правила борьбы на ножах: а) не пытайтесь использовать его дома; б) главное - никогда, никогда не пускайте в ход лезвие. Используйте его, чтобы отвлечь противника. Пока он глазеет на эту сверкающую сталь, вы пинаете его по яйцам – и он весь ваш. Просто легкий толчок!
В конце концов они занесли барабаны в дом, что было нарушением священных конвенций, хотя я не понимал это тогда. Мы начали делать записи, просто на кассеты, и играли всю ночь. Естественно, я выбрал гитару и начал играть, выясняя, какие аккорды им подходят, а они, в нарушение их собственных правил, обернулись ко мне и сказали: “Эй, мужик, это здорово!” Так я проложил к ним дорогу. Возможно, в этом мне помогла гитара. Они могли бы послать меня на хрен, а могли принять. Я предоставил им право решать. Но когда они услышали, как они звучат на магнитофонной кассете, им это очень понравилось – им нравилось слушать свои собственные записи. Да, черт возьми, вы хороши. Вы чертовски уникальные чуваки! Я приезжал туда многие годы спустя. Мы просто делали записи в помещении. Если у меня с собой был магнитофон, мы записывали, если нет, то это не важно. Если пленка кончалась, это не имело значения. Мы собирались там не для того, чтобы записывать, а для того, чтобы играть. Я чувствовал себя как мальчик-певчий. Я немножко поиграл им на гитаре, в надежде, что я их не слишком раздражаю. Один хмурый взгляд, и я бы замолчал. Но меня вроде бы приняли. А потом они сказали мне, что я на самом деле не белый. Для тех ямайцев, которые меня знают, я чёрный, просто я стал белым, чтобы быть их шпионом, типа, “наш человек на севере”. Я воспринимаю это как комплимент. Я как белая лилия с черной серединкой, хранящая свой счастливый секрет.
Моя миссия состояла в том, чтобы как-то записать этих парней. В конце концов, мы снова встретились в 1975 году, и собрали их всех в Dynamic Sounds, но они не смогли приспособиться к студийной обстановке. Это была не их стихия. “Ты встань туда, ты подойди сюда…” Когда им указывали, что им делать, они этого не понимали. И это был провал, на самом деле. Даже несмотря на то, что это была хорошая студия. И тогда я понял, что этих парней нужно записывать в таком месте, где они будут чувствовать себя комфортно, не думая ни о какой записи. Нам пришлось ждать еще двадцать лет, прежде чем мы смогли сделать всё так, как хотели. Это было тогда, когда они стали известны под названием “Wingless Angels” (“Бескрылые Ангелы”).

Изображение
December Child

Аватара пользователя
знаток
знаток
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 19-06, 00:59
Откуда: Москва

Сообщение Doomwatcher » 20-02, 06:26

Всем кому интересно, (простите за offtop).

Мои переводы статей и интервью The Rolling Stones за разные года -

http://www.rock-archives.ru/rock-archiv ... ng_stones/

Обновляется еженедельно.
Последний раз редактировалось Doomwatcher 20-02, 10:58, всего редактировалось 1 раз.
It's Only Rock-N-roll, But I Like it!
Doomwatcher

завсегдатай
завсегдатай
 
Сообщения: 43
Зарегистрирован: 15-02, 22:37
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение rustones » 20-02, 09:45

Doomwatcher писал(а):Рискну предложить на прочтение пару-тройку крайних переводов по The Rolling Stones

Дмитрий, приветствую тебя на нашем форуме. Спасибо за твою работу по переводам интервью, но всё-таки для ссылок на них желательно создать отдельную тему. В теме по книге Кифа это выглядит оффтопом. Причём не только выглядит: например, у меня есть несколько замечаний, касающихся твоих переводов, но где мне их высказывать -- не здесь же? Здесь речь идёт о переводе December Child...
_______________________


December Child, я всё отмалчиваюсь, чтобы сразу вылить все похвалы по завершению работы... :lol:
Но раз уж пришлось высказаться -- то буквально пару слов. Читаю с удовольствием, перевод значительно лучше, чем в некоторых книгах, изданных официально и прошедших редактуру. В одиночку -- грандиозная работа! Глаз цепляется лишь за некоторые моменты, и хотя они совершенно не искажают смысл перевода, об них всё-таки "спотыкаешься". Ну вот, например, буквально в самой последней опубликованной части:
December Child писал(а):Мужик, я стал больше Растафари, чем они.
Здесь "man" -- это эмоциональное восклицание, что-то вроде "чёрт возьми", "ё-моё", "блин" и т.п. Буквальное "мужик" тут совершенно не в тему...
Короче, чуть подправить стилистику -- и будет вообще замечательно!

И, кстати, почему всё-таки "Кейт"? Традиционно в русском языке (и это отражено во всех словарях) так передаётся английское женское имя Kate. Мужское же имя Keith по-русски передаётся как Кит.
Вот примеры из Яндекса -- речь там не только про нашего Кифа:

http://yandex.ua/yandsearch?text=keith+ ... %82&lr=145

Да и на слух, кем бы не произносилось это имя, явно слышно длинное [и], а никак не [эй]...

Но, тем не менее, всё равно спасибо за работу! Несмотря на вышесказанное, читаю с огромным удовольствием!
rustones

Аватара пользователя
Site Admin
 
Сообщения: 992
Зарегистрирован: 08-11, 03:42
Откуда: Одесса

Сообщение Doomwatcher » 20-02, 10:47

Rustones

Замечания по публикации ссылок на мои переводы учел, в дальнейшем в данной теме ничего постить не буду, только относящееся к переводу книги.
Да, с моей стороны было неуместно давать именно здесь эти ссылки, но так хотелось поделится и своими трудами тоже. Поймите правильно. Еще хочу сказать, что старинных материалов на перевод у меня достаточно. Буквально вчера купил на ebay.com журнал Guitar World за март 1986. Кит на обложке и внутри огромное интервью с ним. Что тоже будет мной переводится в ближайшее время.

Спасибо за подсказку касательно русского написания имени Кит. Учту на будущее.

Со своей стороны хочу сказать пару слов о переводе December Child. Мне все нравится за исключением пары-тройки моментов. Частого повторения слов "это", "мы" и "ты". Повествование можно моделивать таким образом, исключая эти бесконечные повторения. Это типичная ошибка. Я сам через "это" :grin: прошел.

Что касается слово "man", то в разговорной речи, при обращении к знакомому и очень знакомому человеку, это слово ЕЩЕ можно и должно переводить, как "старик", "старина", "дружище", даже с вульгарным оттенком "чувак".

used as exclamation, especially when you are expressin' a strong emotion -

Man, we had a good time - we drank all through the night!
It's Only Rock-N-roll, But I Like it!
Doomwatcher

завсегдатай
завсегдатай
 
Сообщения: 43
Зарегистрирован: 15-02, 22:37
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение December Child » 26-02, 16:34

Спасибо за комментарии и замечания! :smile:
December Child

Аватара пользователя
знаток
знаток
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 19-06, 00:59
Откуда: Москва

Сообщение December Child » 26-02, 17:09

Изображение

Я очистился перед тем, как ехать на гастроли, но в середине этого длинного тура кто-то дал мне какую-то дрянь, и мне захотелось еще. И я сказал, хорошо, я приму сейчас немножко, потому что мне нужно переждать это время, а после тура я пройду очистку. В дороге меня сопровождали милые девчонки, наркоманки, которые спасали мне жизнь, снимая меня с крючка то здесь, то там. И большинство из них не были падшими созданиями. Большинство из них были утонченные, умные и самостоятельные женщины. Это были не те женщины, которых можно найти на улице или в борделе. Мы устраивали вечеринки после концерта, или шли куда-нибудь в общество, и обычно я курил эту дрянь только потому, что мне ее предлагали эти наркоманки-дебютантки, храни их Господь. Даже тогда я не мог быть с женщиной, если у меня не было к ней искренних чувств, даже если это всего на одну-две ночи, или в порту во время шторма. Иногда они заботились обо мне, иногда я о них, и обычно это не имело отношения к сексу. Много раз я оказывался в постели с женщиной, и мы с ней ничего не делали, просто спали, обнявшись. Я любил многих из них. И что всегда меня поражало, они тоже по-настоящему любили меня в ответ. Я помню девочку в Хьюстоне, мою подругу-наркоманку, кажется во время тура 72-го. Я был на улице, мне стало плохо, у меня началась ломка. Я столкнулся с ней в баре, и она дала мне немного наркоты. Неделю я любил ее, и она любила меня, и вот она увидела меня в тяжелый момент. Я нарушил свои собственные правила, и наши отношения затянулись. Эта милая девочка пришла мне на помощь и переехала ко мне. Я не знаю, как я нашел ее. Откуда приходят ангелы? Они знают, что к чему, они видят тебя насквозь, пробиваясь сквозь дерьмо, смотрят тебе в глаза и говорят: “Ты должен сделать это”. От тебя, я возьму это. Спасибо тебе, сестра. Другая была в Мельбурне, в Австралии. У нее был маленький ребенок. Милая, скромная, застенчивая. Её парень бросил ее с ребенком. Она могла достать мне чистый фармацевтический кокаин. Она постоянно носила его мне в отель, и тогда я подумал: эй, а почему бы мне не переехать к ней? Жить в пригороде Мельбурна с матерью и ребенком, было немного странно. Четыре или пять дней я провел как настоящий австралийский семьянин. Шейла, где, чёрт возьми, мой завтрак? Вот твой завтрак, милый. Как будто я жил там всегда. И я чувствовал себя прекрасно. Она ходила на работу, а я сидел с ребенком. Я стал мужем на неделю. Менял пеленки ребенку. Кто-то сейчас живет в пригороде Мельбурна, и даже не знает, что когда-то я подтирал ему задницу.
Потом в Аделаиде мы с Бобби подцепили двух девчонок, и хорошо провели с ними время. Милые девушки, они о нас очень заботились. У них было немножко кислоты, а я не большой любитель кислоты, но у нас была пара выходных дней в Аделаиде, и девчонки были очень красивые. Они жили высоко в горах, у них там было маленькое хипповское бунгало - занавешенная дверь, свечи, ладан, закопченный масляный светильник. О’кей, возьмите меня туда. Мы всё время были в дороге, жили в отелях, и для нас было большим облегчением хоть ненадолго сменить обстановку. После Аделаиды мы должны были лететь в Перт, это на другом конце континента, и мы сказали девчонкам: а почему бы вам не поехать с нами? Они так и сделали, но мы все на тот момент были сильно под кайфом. Мы сели в самолет. И вот, где-то на полпути в Перт, мы с Бобби сидим в переднем ряду, и вдруг наши девчонки выскакивают вдвоем из туалета полуголые, покатываясь со смеху. Они были отвязные австралийские Шейлы. Мы смеялись. “Иди, возьми их обеих”, и тут мы услышали возмущенные возгласы у нас за спиной. Нам-то казалось, что мы находимся в нашем собственном самолете, мы забыли про других пассажиров. Мы обернулись и увидели две сотни лиц, в глазах которых был шок, это, в основном, были австралийские бизнесмены с женами. Некоторые из них начали смеяться, некоторые пошли к капитану с требованием немедленно наказать нас. Таким образом, мы оказались под угрозой ареста в аэропорту Перта. Нас всех задержали, когда мы приземлились. От нас потребовали объяснений, но нам с Бобби как-то удалось выкрутиться. Мы сказали: а что мы такого сделали? Мы просто сидели на своих местах. А эти две девчонки объяснили, что они просто “обменивались платьями”. Не знаю, как их отпустили после этого. Они поехали с нами в Перт, мы дали там концерт, и обратно улетали уже на нашем собственном самолете. Это был грузовой самолет, Super Constellation. Утечка масла, никакой звукоизоляции, и весь ваш комплект состоял из одного или двух матрасов, чтобы лежать. Можно было громко разговаривать, это никому не мешало. Мы провели пятнадцать часов в полете от Перта до Сиднея. Мы чувствовали себя как в бомбардировщике времен второй мировой, без бензедрина. И мы, очевидно, сделали всё как надо. Мы провели с этими девчонками неделю. И таких приключений на гастролях было множество. Это были очень скоротечные отношения, они возникали почти мгновенно, и так же быстро заканчивались. “Мы были близки с ней, я по-настоящему любил ее, только не могу вспомнить ее имя”. Я не был похож на коллекционера – я ведь не Билл Уайман и не Мик Джаггер, которые записывали, сколько у них было женщин. Я здесь не говорю о сексе. Я никогда не считал для себя возможным лечь в постель с женщиной просто ради секса. Мне это неинтересно. Я уж лучше подрочу, чем трахать лишь бы кого. Я хочу обнять и поцеловать вас, защитить вас, сделать так, чтобы вам было хорошо. Я оставлю вам утром хорошую записку, и будем на связи. Я никогда в жизни не платил за это. Хотя, бывали случаи, иногда я давал взятку: “Я тоже люблю тебя, возьми героин, я угощаю!” Иногда я ввязывался в это просто ради забавы. Сможешь ли ты завлечь ее? Посмотрим, что у тебя получится. Покажи всё, на что ты способен. Обычно меня интересовали не те девчонки, которые бегали за мной, распустив слюни. Например, я говорил себе: а что, если попробовать охмурить жену банкира…
Я помню один случай в Австралии, моя комната в отеле была напротив комнаты Билла Уаймана. Однажды я услышал, как он о чем-то говорит со швейцаром, а на улице перед отелем толпятся девчонки – что-то около двух тысяч. “Вон та, в розовом. Нет, не эта в розовом, а та в розовом”. В тот день девчонки шли к нему толпой, и ни одна из них не задержалась у него дольше десяти минут. Я не думаю, что какая-нибудь из них получила больше, чем чашку чая без сахара, которым Билл любит всех угощать – чайный пакетик, заваренный кипятком и немножко молока. За такое короткое время невозможно что-то сделать, а потом еще и одеться. Ни одна из них не вышла оттуда растрепанной, скажем так. Но, тем не менее, он записывал в свой дневник, что он поимел ее! Я насчитал девять за четыре часа. Он не трахал их, так что я полагаю, что он только расспрашивал их. “Вы сами откуда, живете где-то здесь?”…

Изображение
Мик и Билл

Удивительно, как такие, казалось бы, разные люди как Билл Уаймен и Мик Джаггер были на самом деле очень похожи. Это раздражало Мика, как мне говорили. Но если бы вы понаблюдали за ними во время гастролей или почитали бы их дневники, то в основном, это одно и то же. Различие только в том, что Мик был в немного более выгодном положении, он был ведущим солистом и ла, ла, ла. Но если бы вы увидели, чем они заняты за сценой: “Сколько у тебя было сегодня ночью?” - в этом они были одинаковы.
Была и другая категория поклонниц – групи. Они отличались от девчонок-подростков, стоящих в очереди, чтобы выпить чашку чая с Биллом Уайменом. Хочу сказать в их оправдание, что они были красивыми молодыми женщинами, которые знают, чего хотят, и знают, что могут предложить. Были там и несколько бесстыдных оппортунисток, как “гипсолитейщицы”, которые болтались вокруг, пытаясь получить у каждого рок-музыканта оттиск его пениса. [“Гипсолитейщица”( “Plaster Caster”) - Синтия Албриттон, американка, скульптор, получившая известность созданием гипсовых слепков пенисов и грудей знаменитостей. - Прим. перев.] Со мной у них ничего не вышло. Я не пойду на это. Или “масляные королевы”, соперницы “гипсолитейщиц”. Я восхищаюсь их дерзостью. Но я не люблю профессионалок, которые ходят как хищницы на охоту, стараясь поиметь и его, и его… как Билл Уаймен, только наборот. Меня никогда не интересовало количество. Таких я не трахал принципиально. Я говорил им: о'кей, можете раздеться и уходить, прямо сейчас. Потому что я знал, что буду просто очередным в их списке. Но среди этих групи было и очень много просто хороших девчонок, которым нравилось заботиться о парнях, порой очень по-матерински. И если всё складывалось хорошо, о'кей, можно было и в постель лечь, и потрахаться. Но это было не главное в моих отношениях с поклонницами. Они были для меня друзьями, и большинство из них не были особо привлекательными. Они оказывали вам услуги. Вы приезжали в город, в Цинциннати или в Кливленд, и вы знали, что в каждом городе к вам будут приходить одна или две девчонки, будут заботиться о вас, следить за тем, чтобы вы питались правильно, чтобы у вас было всё в порядке. Они стучались в дверь, ты смотрел в глазок и говорил: о, это Ширли. Они были для нас как родственницы. Свободно созданное сообщество. И что мне реально нравилось, у них не было ревности друг к другу, или чувства собственности. В те дни это была своего рода цепочка. Мы играли в Цинциннати, на следующий день в Браунсвилле, потом ехали в Оклахому, по намеченному маршруту. И они просто передавали нас своим следующим друзьям в очередном городе. Мы просто шли к ним и просили у них помощи. Детка, я умираю здесь! Я отыграл четыре концерта, я подыхаю. В основном они были няньками. Это было больше, чем Красный Крест. Они стирают вам одежду, они моют вас в ванне, и все остальное. И ты удивляешься, почему вы делаете всё это для гитариста? Ведь таких, как мы, миллион. Фло, о которой я уже упоминал, была одной из моих любимиц, она жила в Лос-Анджелесе и была из группы чёрных девчонок. Она всегда ходила вместе с тремя или четырьмя подругами. Если мне немножко не хватало травы или чего-нибудь еще, она высылала ко мне свой отряд. Мы много раз с ней спали вместе, и никогда не трахались, или очень редко. Мы сразу засыпали, либо просто не ложились спать и слушали музыку. Многое из этого было связано с музыкой. У меня был лучший звук, а они привносили в это свои звуки, которые рождались прямо сейчас. Ложились ли вы вместе в постель, в конце концов, это было не так важно, на самом деле…

Изображение
Sixties super-groupie Chris O'Dell with Keith Richards
December Child

Аватара пользователя
знаток
знаток
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 19-06, 00:59
Откуда: Москва

Сообщение Doomwatcher » 27-02, 23:23

December Child

Огромное спасибо за очередной отрывок из книги. Распечатал и прочитал (как и все предыдущие фырагменты) с превеликим удовольствием! Удачи в дальнейшем переводе.
It's Only Rock-N-roll, But I Like it!
Doomwatcher

завсегдатай
завсегдатай
 
Сообщения: 43
Зарегистрирован: 15-02, 22:37
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение December Child » 03-03, 21:46

Изображение

Я снова поехал на Ямайку, где оставил Аниту с детьми. Они жили в Mammee Bay весной 1973-го. Уже тогда у нас с Анитой было не всё гладко. Она начинала вести себя непредсказуемо; у нее возникали симптомы паранойи. Когда я уезжал на гастроли, в мое отсутствие в нашем доме собиралось множество разных людей, которые беззастенчиво пользовались ее гостеприимством. Даже когда я жил там, у нас был очень шумный дом. Мы шокировали окружающих, не замечая этого сами. Белый человек живет в большом доме, и все знали, что по ночам туда приходят растаманы, играют и записывают музыку. Соседи не стали бы возражать, если бы это было только по выходным, но это у нас продолжалось буквально каждую ночь. К тому же, эти парни жгли траву, и дым разносился на целую милю. Это не радовало соседей. Позже я узнал, что Анита оскорбила нескольких людей, она получила предупреждение, но очень грубо разговаривала с полицейскими и с теми, кто жаловался. Соседи называли ее грубиянкой, они придумали для нее смешное прозвище – Муссолини, потому что она говорила по-итальянски. Анита могла быть грубой. Я был женат на ней (не будучи женатым на ней официально). И она попала в беду. Я уехал в Англию, и полицейские ворвались в дом ночью, едва я приземлился в Лондоне - много полицейских в штатском. Были выстрелы, один из них прозвучал, когда Анита выбросила фунт травы в сад. Она сильно сопротивлялась, но они схватили ее и отправили в тюрьму в Сент-Энн. Дети остались дома одни. Марлону едва исполнилось четыре, Анджеле был один год, и Марлон, по крайней мере, наблюдал за этим. Ужасное дерьмо. Я узнал о том, что случилось, когда был в Лондоне. Первой моей мыслью было лететь обратно на Ямайку ближайшим рейсом. Но потом я решил, что нужно действовать, находясь в Лондоне. Если бы я приехал туда, меня, скорее всего, арестовали бы тоже. Братья и сестры забрали наших детей и перевезли их в Steer Town. Они жили там, пока Анита была в тюрьме, и растаманы заботились о них лучшим образом. Мне было важно знать, что они под защитой, в безопасности. Энджи и Марлон подружились там с другими детьми, которые до сих пор помнят их; они уже стали взрослыми парнями. Я мог сосредоточиться на том, чтобы спасти Аниту. Были мифы и слухи, в основном исходящие от Испанца Тони, из его книги обо мне, которым многие поверили. Будто бы Анита была изнасилована в тюрьме, и что мне пришлось заплатить большую сумму, чтобы вытащить ее оттуда, что всё это был заговор белых набобов, и тому подобное. Но ничего этого не было. В тюремных камерах Сент-Энн не было удобств – спать было не на чем, не было возможности помыться, и там было полно тараканов. Всё это не было благоприятно для Аниты, с её приступами паранойи и галлюцинациями, от которых она страдала. И они насмехались над ней - "грубая девушка, грубая девушка". Но ее никто не насиловал, и никто не вымогал у меня взятку. Её арест был просто наказанием за то, что она игнорировала их предупреждения. Всё это мне объяснил адвокат. Ей не было предъявлено никаких обвинений, и полицейские были даже рады избавиться от нее, они не знали, что с ней делать. Её освободили с условием, что она покинет остров. Она собрала детей и улетела в Лондон. Анита часто вела себя неправильно, делая не то, что нужно делать в данный момент. В то же время, Анита есть Анита. Вам не взять ее ни за что. Я все еще любил ее, и она была матерью моих детей. Но наши с ней отношения уже не были такими хорошими, как раньше. Несмотря на всё это, мои корни на Ямайке только углубились, хотя у меня не было возможности вернуться туда еще несколько лет. Я уже настолько любил Ямайку, что решил приобрести там настоящий хороший дом. Я больше не хотел быть арендатором. Мне показали дом Томми Стила, спрятанный в горах над Очо Риос. Он назывался “Point of View”, и располагался в прекрасном месте, на небольшой скале над лесистым склоном, с видом на залив. Блестящий образец архитектуры. Дом обошелся мне в восемьдесят тысяч, и он до сих пор принадлежит мне. Я купил его и сразу уехал. Я был очень занят в тот период, к тому же я сидел на допинге.

Изображение

Мы гастролировали по Европе в сентябре-октябре 1973-го, после выхода Goats Head Soup. С нами теперь был Билли Престон, наш почти постоянный участник до 1977 года, он играл на клавишных, в основном на органе. Он уже сделал стремительную карьеру, играл с Литтл Ричардом и с "Beatles", у них он был почти пятым членом группы. Он писал музыку, у него были собственные хиты. Он был из Калифорнии, родился в Хьюстоне, его музыка - соул и госпел, а под конец он играл со всеми лучшими музыкантами. Теперь мы гастролировали с двумя трубами, двумя саксофонами и двумя клавишными - орган Билли Престона и фортепиано Ники Хопкинса. Билли привнес в нашу музыку новый звук. Если вы послушаете наши записи с ним, такие как "Melody", то он вписывается идеально. Но на сцене, во время шоу, было такое впечатление, что он хочет поставить свою печать на всё. Он привык быть полноправной звездой. Однажды, во время концерта в Глазго, он начал играть так громко, что заглушал всю остальную группу. Я затащил его за сцену и показал ему нож. “Ты знаешь, что это такое, Билл? Дорогой Уильям. Если ты сейчас же не сделаешь свою хрень потише, то тебе придется почувствовать это на себе”. Это не Билли Престон и Rolling Stones. Ты клавишник, играющий с Rolling Stones. Но большую часть времени у меня не было с этим проблем. Чарли использовал элементы джаза, и мы сыграли много хороших вещей вместе. Билли умер от осложнений, вызванных различными видами злоупотреблений, в 2006 году. У него не было причин опускаться. Он мог бы идти всё время вверх. Он был необыкновенно талантлив во всем. Я думаю, он играл слишком долго; он начал очень молодым. И он был геем, а в те времена никто не мог себе позволить быть геем открыто, и это тоже добавило трудностей в его жизнь. Билли мог долгое время пребывать в хорошем настроении, но иногда он срывался. Однажды мне пришлось вмешаться и остановить его, когда он избивал своего друга в лифте. Билли, держись за свой парик, а не то я сейчас сорву его с тебя. Он носил смешной африканский парик…

В Инсбруке, сразу после шоу, мы с Бобби Кизом пошли в туалет поссать, и Боб, который обычно отпускает одну-две шуточки в такие моменты, на этот раз был необычно тихим. Он сказал: “У меня плохие новости… Грэм Парсонс умер”. Для меня это было как удар в солнечное сплетение. Я посмотрел на него. Грэм умер? Я понял, что он не шутит. Все подробности потом, сказал Бобби. Всё, что я слышал, это то, что он умер. О, мой друг. Вы никогда не знаете заранее, как вы отреагируете на такое, и это было не в первый раз. Ещё одно прощание с ещё одним хорошим другом. Позже мы узнали. Что Грэм получил передозировку. До этого он был чистым, и принял свою обычную дозу. “О, только одну…” Но из-за перенесенной ломки его организм не мог сопротивляться, и всё. Это обычная роковая ошибка наркоманов. Когда ты очищаешься, организм получает сильный шок. Они думают: я уколюсь всего один раз, и берут дозу, которую они принимали неделю назад и к которой они уже привыкли, но она слишком велика для их состояния. И организм просто говорит: ну всё, на хрен, я сдаюсь. Если вы собираетесь сделать что-то подобное, постарайтесь вспомнить, какое количество вы брали в самый первый раз, когда вы только начинали. Начните всё сначала. На треть меньше. Маленькую щепотку.

Мне нужно было как-то пережить известие о смерти Грэма, и я сказал: я не могу оставаться в Инсбруке этой ночью. Я возьму напрокат машину, и мы поедем в Мюнхен. Мы будем искать женщину. Давайте просто забудем про это, и займемся чем-нибудь другим. Я ненавижу все эти слезы, эту скорбь. Вы уже ничего не можете с этим сделать. Этот сукин сын уже мертв, а вам остается только сходить с ума, оттого что он умер. Поэтому нужно как-то отвлечься. Я решил поставить перед собой невыполнимую задачу - найти одну из самых красивых женщин в мире. Я видел ее всего раз или два, и она меня очаровала. Я знал, что это бессмысленно, но мы всё же собирались ехать в Мюнхен, чтобы разыскать ее. Поедем ночью. Пусть я не найду ее, но главное, поставить себе цель. Мы с Бобби взяли напрокат BMW, и тронулись в путь в час ночи.
Моей целью была Уши Обермайер. Если что-то и могло успокоить мою душу, то только она. Она была очень красива. Она была довольно известна в Германии как модель, которая стала иконой студенческого движения протеста, возникшего в результате конфликта поколений, грозившего разорвать страну на части. Ее фотографии были всюду, она была “девушкой с обложки”, представляющей “левых”. Она была страстной фанаткой рок-н-ролла, и наше краткое с ней знакомство состоялось тогда, когда она шла к Мику. Он пригласил ее приехать к нему в Штутгарт, и она искала его в отеле. Она перепутала номера и случайно зашла ко мне, я проводил ее к Мику. Но я видел ее фотографии на плакатах и в журналах, и было в ней что-то, что меня зацепило. Ее друг, парень по имени Райнер Лангханс, был одним из основателей “Коммуны 1”, общественной организации, созданной для борьбы против ядерной войны и против авторитарного государства. Ее называли Баварская Барбара, и она гордилась этим. Она никогда не принимала идеологию всерьез, открыто пила запрещенную пепси-колу, курила ментоловые сигареты, в нарушение всех правил Коммуны. Она снималась обнаженной для журнала “Штерн”, у нее было искреннее желание вызвать возмущение немецкой буржуазии. Но когда Коммуна распалась на два лагеря – террористические группы с одной стороны, и Зеленые с другой, Уши не стала участвовать в борьбе, бросила Райнера и вернулась в Мюнхен. В ее жизни было множество парней, которые пытались приручить ее. Но это было напрасно, она была совершенно неприручаемым существом. Она была самой лучшей “плохой девчонкой”, которую я знал. Мы безуспешно искали ее в Bayerischer Hof, где у каждого над кроватью висит подлинник Рембранта. И Боб сказал: ну что мы будем делать теперь, Кейт? Я сказал, Боб, поедем теперь в Швабинг, будем искать ее в клубах. Будем делать то, что сделал бы Грэм на нашем месте, если бы мы вдруг подохли. Я сказал, мы должны искать Уши Обермайер в этом городе. У меня должна быть цель. Я даже не знал, была ли она тогда в городе. Мы начали ездить по клубам. Там было весело, но это было не то, что мы искали. В пятом или шестом по счету клубе я встретил знакомого ди-джея, Джорджа Грека, и разговорился с ним. Оказалось, что он знает Уши Обермайер. Но если даже я найду ее, что я собираюсь делать? Я не в том состоянии, чтобы “сделать” ее, да и времени у меня не много. О'кей, мы нашли кого-то, кто знает ее, и это уже хорошо, но у меня не было дальнейшего плана. Джордж сказал, что знает ее адрес, но она живет со своим парнем. Я сказал Джорджу: давай поедем туда. Мы припарковались напротив ее окон, и я сказал: Джордж, ты можешь пойти к ней и сказать, что ее ищет KR? Я решил идти до конца, чтобы отвлечься от мыслей о смерти Грэма. Джордж постучал в ее дверь, и она выглянула в окно: кто вы такие и что вам нужно? Я не знаю, что мне нужно, просто у меня умер друг, и мне очень плохо. Я просто хочу сказать тебе “привет”. Мы искали тебя, и мы тебя нашли. Мы сейчас уедем. Тогда она спустилась вниз, обняла меня и поцеловала, а потом опять поднялась к себе. Но, эй, нам это удалось! Миссия была выполнена.

Изображение

Когда я второй раз пытался связаться с Уши, я попросил Фредди Сесслера разыскать ее по телефону. Он позвонил ее агенту, и агент сказал: “Мне не разрешено давать кому-либо ее номер телефона”. Но Фредди смог его уговорить, он умел уговаривать людей, как никто другой. Фредди знал много языков. Уши и я говорили на разных языках. Когда я позвонил ей, она сняла трубку и сказала: “Привет, Мик”. Я сказал: “Нет, это Кейт”. Она жила в Гамбурге в то время, и я послал за ней машину. Ей пришлось подраться со своим парнем, чтобы сбежать от него; она села в машину и приехала ко мне в Роттердам. Этой ночью в постели она порвала мне ухо, вырвав серьгу. Мы жили в отеле в японском стиле – на следующее утро я обнаружил, что моё ухо приклеилось к подушке моей собственной кровью. Моя правая мочка уха до сих пор имеет деформацию, как память о тех днях. Нас связала страсть, чистая и простая. Но потом Уши Обермайер вошла в мое сердце и завладела моими мыслями. Мы с ней рисовали друг другу картинки или объяснялись на языке жестов. Но, несмотря на то, что мы не могли говорить с ней, я нашел настоящего друга. Я очень нежно любил ее. Мы с ней хорошо проводили время в 70-х, а потом она встретила новую любовь, парня по имени Дитер Бокхорн, и уехала с ним в Афганистан. И я перестал о ней думать, она как-то быстро выскользнула из моего сердца. А потом я услышал, что она умерла от выкидыша где-то в Турции. Но оказалось, это было не совсем так. Реальную историю я узнал много лет спустя, на пляже в Мексике, в самый важный день в моей жизни…

Изображение
Keith Richards with German model/actress Uschi Obermaier during the Rolling Stones’ 1975 Tour of the Americas.
December Child

Аватара пользователя
знаток
знаток
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 19-06, 00:59
Откуда: Москва

Сообщение Doomwatcher » 03-03, 22:49

December Child

Огромное спасибо за очередной фрагмент. Прочитал с интересом.

Касательно смерти Грэма. Через много лет (июль 2002) точно такой же смертью умер Ди Ди Рамоун (Дуглас Колвин), оригинальный басист The Ramones. Передозировка героином после длительной завязки. Ему было 50 лет. R.I.P. All naive former junkies! :sad:
It's Only Rock-N-roll, But I Like it!
Doomwatcher

завсегдатай
завсегдатай
 
Сообщения: 43
Зарегистрирован: 15-02, 22:37
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение AlexGB » 04-03, 19:04

December Child

Спасибо :!:
Ждем продолжения.
Right now somebody is listening to…… you Keeping their eyes peeled…… on you Mmm, mmm, what a price, what a price to pay
AlexGB

Аватара пользователя
Ph.D
Ph.D
 
Сообщения: 2141
Зарегистрирован: 13-11, 01:05
Откуда: Москва

Сообщение December Child » 10-03, 02:35

Изображение

В 1973 году моего приятеля Бобби Киза уволили из группы. Он сам раскачал свою лодку, и я не смог спасти его. Это было как раз перед последним концертом Европейского тура, в Бельгии. Бобби решил искупаться в ванне с шампанским Дом Периньон. Говорят, что Бобби Киз – единственный человек, который по собственному опыту знает, сколько бутылок шампанского нужно взять, чтобы наполнить ванну. Когда в тот день группа собралась, Бобби нигде не было. Его везде искали, стучались в его дверь, но никто не отвечал. В конце концов, стали спрашивать меня, не видел ли я своего приятеля. Тогда я пошел к нему в номер и сказал: Боб, нам пора выходить, прямо сейчас. Он в это время лежал в ванне, наполненной шампанским, вместе с юной француженкой, и курил сигару. Он сказал: да пошли вы все… Да, это очень впечатляюще, Боб, но ты можешь сильно пожалеть об этом. Уже после, бухгалтер сообщил Бобу, что он ничего не заработал за время всего тура, и даже остался должен; это была расплата за ванну с шампанским. Мне понадобилось целых десять лет, или даже больше, чтобы вернуть его в группу, потому что Мик был неумолим, и в этом он был прав. Мик умеет быть беспощадным в таких случаях. Я не мог отвечать за Бобби. Всё, что я мог сделать, это помочь ему очиститься, и я сделал это.

В начале 1973 года я попал в “список смертников”, который начал печататься в музыкальных журналах. Это было что-то новое. Ничто другое не вызывало такого интереса в музыкальном мире. New Musical Express составил список рок-звезд, которые, с большой вероятностью, скоро умрут, и поместил меня на первое место в этом списке. Кроме того, они стали придумывать для меня различные титулы – Князь Тьмы, самый элегантный наркоман, и прочее. Эти ярлыки так и приклеились ко мне с тех пор. В тот период многие ждали моей смерти, даже доброжелательно настроенные люди. Поначалу это было в новинку. Таково было их мнение о рок-н-ролле, сложившееся еще в 60-е. Сначала они хотят, чтобы ты ушел, а когда ты не уходишь, они начинают желать тебе смерти. Десять лет я стоял под номером один в этом списке! Тогда это меня смешило. Это был единственный случай, когда я возглавлял чарты в течение десяти лет подряд. В какой-то мере, я гордился этим. Никто другой не удерживался на этой позиции так долго. И, на самом деле, я был даже разочарован, когда в этих списках я стал опускаться вниз. В конце-концов, я постепенно опустился на девятое место. Боже мой, это закончилось. Тогда у этих некромантов появился повод сочинить новую историю, как будто бы я ездил в Швейцарию, где мне меняли всю кровь – возможно, это единственная вещь, которую обо мне знают все. Этому Кейту всё нипочём, он может просто поехать, обновить свою кровь, и спокойно жить дальше. Говорили даже, что там имела место некая сделка с дьяволом, в глубоких подземельях Цюриха. Человек входил туда с лицом белым, как пергамент, а когда возвращался, на его щеках снова горел румянец, это было что-то вроде атаки вампира, только наоборот. Но я никогда не менял свою кровь! Начало всем этим слухам положила история, произошедшая со мной по дороге в Швейцарию, куда я летел, чтобы лечь в клинику для очищения. Мне нужно было сделать пересадку в аэропорту Хитроу. А эти проститутки таскались за мной по пятам. “Эй, Кейт!” Я сказал им: “Эй, заткнитесь, чёрт бы вас побрал. Я еду менять свою кровь”. Началась посадка, и я сел в самолет. После того случая это стало почти библейской историей, или вроде того. Я просто сказал это, чтобы приколоться над ними. С тех пор и пошло. Я оказался в плену своего имиджа. Кольцо с черепом, сломанный зуб и подведенные глаза. Многие до сих пор считают меня безбожным наркоманом. А ведь прошло уже тридцать лет, как я отказался от допинга! Имидж как длинная тень, даже после захода солнца она следует за тобой. Люди видят во мне то, что скрыто в них самих. Доброжелатели шлют мне грузовики, полные черепов. Во мне сидит демон, но демон сидит в каждом. Просто я осмеливаюсь делать то, на что другие не решаются. Они сделали из меня фольклорного героя. Людям нужен герой. Да хранит их Господь. И я делаю всё, чтобы дать им то, что им нужно. Я живу по сценарию, который они пишут для меня. Не будет преувеличением сказать, что почти всю свою жизнь я жил вне закона. Я побывал во всех возможных списках. Все, что я должен был сделать, это отречься, и тогда мог бы жить спокойно. Но это было то, чего я сделать не мог.
. . . . . . . . . .
Ронни Вуд появился на моем горизонте в конце 1973 года. Я пересекался с ним и раньше, но друзьями мы не были. Я его знал как хорошего гитариста группы “Faces”. Однажды в клубе “Tramps”, где мы часто тусовались в то время, ко мне подошла незнакомая блондинка и сказала: “Привет, я жена Ронни Вуда”. Я сказал: “Рад с тобой познакомиться. Как дела, девочка? Как Ронни?” Она сказала, что он сейчас записывается у себя дома в Ричмонде. “Хочешь поехать к нам?” Я сказал: “Конечно, я буду рад повидать Ронни, поехали!” И мы вместе с Крисси поехали в Ричмонд. Их дом назывался “Wick”, и я остался у них на несколько недель. В то время у Stones был небольшой перерыв, Мик работал над вокалом к альбому "It's Only Rock 'n' Roll", и я в какой-то мере чувствовал себя свободным музыкантом. Ронни тогда делал свой первый сольный альбом. С ним играли Вилли Викс на басу, Энди Ньюмарк на барабанах и Ян Маклаган, приятель Ронни из группы “Faces”, на клавишных. Они дали мне гитару, и я просто начал играть вместе с ними. Мы с Ронни дали жару на двух гитарах, и этим ознаменовали нашу первую встречу. На следующий день Ронни сказал: давай тогда уже доведем это дело до конца. Я сказал: хорошо, но мне нужно поехать домой, в Чейни Уолк. Нет, только затем, чтобы взять там кое-что из одежды.
Ронни купил “Wick” у актера Джона Миллса, и там была студия в подвале. Я впервые видел, чтобы у кого-то в доме имелась специально спроектированная студия. Дом был красивый, с садом, спускающимся к реке. Студия Ронни была таким местом, где одновременно собиралось множество талантливейших музыкантов. Однажды зашел Джордж Харрисон. Часто появлялся Род Стюарт. Мик приходил, чтобы спеть, а Мик Тейлор играл. Я уже два года не выступал на Лондонской сцене, и мне было приятно повидать их всех, не выходя из дома. Они сами приходили к нам, и мы без конца джемовали. Ронни и я сразу поладили, целыми днями мы шутили и смеялись. Он сказал, что ему не хватает песен для альбома, и я подкинул ему парочку - "Sure the One You Need" и "We Got to Get Our Shit Together". В этой студии я впервые услышал "It's Only Rock 'n' Roll". Это была песня Мика, и он записал ее на пару с Дэвидом Боуи. Они играли и пели ее вместе, и это было чертовски здорово. “Мик, какого чёрта ты играешь ее с Боуи? Это должна быть наша песня”. И она стала нашей, это не стоило нам большого труда. Название песни звучало так красиво и просто, и не важно, что сама по себе она не была шедевром. Я имею в виду – “давай, это всего лишь рок-н-ролл, но мне это нравится”.
Закончив запись для альбома Ронни, в декабре 1974-го мы поехали в Мюнхен записывать “Black and Blue”, нам нужно было сделать основные треки к таким песням, как "Fool to Cry" и "Cherry Oh Baby". И вот, в этот момент Мик Тейлор заявил, что он уходит из группы, что у него теперь другие планы. Это был как гром среди ясного неба. Никто из нас не мог в это поверить. У нас уже были запланированы гастроли по США на 1975 год, и получалось, что из-за него мы попали в трудное положение. Мик так и не объяснил нам толком, почему он ушел. Он и сам не знал, почему. Я много раз спрашивал его об этом, а он отвечал: я не знаю. Ему было известно моё отношение к таким вещам. Я всегда старался сохранить целостность группы. Уйти можно либо на кладбище, либо на пенсию по старости, после долгих лет службы, никаких других причин быть не может. Возможно, он ушел из-за своей жены, Роуз, а возможно, потому что не очень-то вписывался в группу. Я думаю, он считал, что способен сочинять песни, а не только исполнять. Но он ничего не делал…

Несмотря на нашу близость с Ронни в то время, он не был для нас единственно возможным кандидатом на место в группе. Всё-таки он тогда еще был членом “Faces”. До него у нас пробовались другие музыканты - Уэйн Перкинс, Харви Мандель. Оба они прекрасные гитаристы, оба играли с нами на “Black and Blue”. Ронни рассматривался нами в последнюю очередь, это была настоящая жеребьевка. Нам очень понравился Перкинс. Он был чудесным музыкантом, очень мелодичным, его стиль игры гармонировал с тем, что до него делал Мик Тейлор. Потом Ронни сказал нам, что у него проблемы с “Faces”. Ронни разносторонний музыкант. Он может играть множество вещей, в различных стилях. К тому же, мы с ним совсем недавно играли вместе несколько недель подряд, так, что щепки летели. Но дело было даже не в игре. Ко всему прочему, Ронни был англичанин! Всё-таки мы были английской группой, хотя, возможно, сейчас это уже не так. В то время мы считали, что мы должны быть национальной группой. Когда мы без конца в разъездах, у нас должны быть общие корни. Ронни родился в Лондоне, и жил недалеко от меня, это был своего рода код, мы вместе были одной командой. Ронни сумел сплотить группу. Это был глоток свежего воздуха. Мы знали, что у него прекрасная техника, что он может играть, но самое ценное, это его невероятный энтузиазм и умение ладить со всеми. Мик Тейлор всё время ходил грустный. Не было такого, чтобы он падал на пол от смеха, держась за живот. Ронни, напротив, очень любит посмеяться.
Когда играешь вместе с Ронни, он может, забыв обо всем, сконцентрироваться на игре, у него есть невероятная способность подстраиваться под партнера. Временами он может удивлять вас. Мне до сих пор очень радостно играть с ним. Мы с ним делали "You Got the Silver", и я сказал: я могу это спеть, но я не могу петь и играть одновременно. Ты должен сыграть мою партию. И он прекрасно с этим справился. Он очень хорошо играет на слайд-гитаре. И он искренне любит музыку, которую играет. Он в совершенстве овладел нашим старинным приемом, который мы разработали ещё с Брайаном, когда звуки ритм-гитары и ведущей гитары сливаются в один, это была основа фирменного саунда Rolling Stones. Исчезла дистанция между двумя гитарами, которая была у нас с Миком Тейлором. "Beast of Burden", хороший пример того, как удачно перекликаются наши гитары. Тогда мы сказали: давайте попробуем поиграть вместе, пока на временной основе, и посмотрим, что у нас получится. Таким образом, Ронни поехал с нами на гастроли в США в 1975 году, хотя официально он не был членом группы.
Из всех людей, которых я знал, Ронни обладает самым гибким характером, он настоящий хамелеон. Он и сам не знает, какой он на самом деле. Это не притворство. Просто он старается везде быть своим. Он нуждается в братской любви, ему нужна группа. Ронни очень привязан к своей семье. У него был трудный период – его родители и оба его брата умерли в течение нескольких последних лет. Когда я говорил ему: Ронни, мне очень жаль, он отвечал: ну, что ты хочешь, у каждого свой срок. Но он никогда не показывал своих чувств, всё держал в себе. Когда не стало его мамы, он ходил как потерянный. Будучи самым младшим в семье, он был “маменькиным сынком”. Я понимаю его, у меня та же история. Его семья была из последних водных цыган, которая перебралась на сушу. Это фантастический момент эволюции. Хотя мне иногда кажется, что Ронни так и не приспособился к жизни на суше, его вечно тянет обратно в воду. Ему не нравится быть сухим, возможно, поэтому он почти никогда не просыхает. В отличие от меня, Ронни был человеком крайностей. Он вообще себя не контролировал. Я человек немного пьющий, скажем так, но у Ронни было всё по максимуму. Я мог встать с утра и выпить, но завтрак Ронни обычно состоял из текилы “White Cloud” и воды. Если ему давали настоящий кокаин, то он ему не нравился, он предпочитал амфетамин. Кроме того, он покупал его по цене кокаина. Я пытался вдолбить ему в голову: это ведь амфетамин, а не кокаин, тебе его только что впарили по цене кокаина. Но он не собирался менять своих привычек, перейдя на новую работу. Ронни прошел своего рода инициацию как раз перед американским туром в марте 1975-го. Мы с группой репетировали в Монтоке, на Лонг Айленде, и мы решили нанести визит Фредди Сесслеру, который жил в Dobbs Ferry, на реке Гудзон, за Манхеттеном. Фредди угостил нас тогда унцией кокаина. Это было так, будто три страницы вырвали из моего дневника. Только записки Фредди проливают свет на то, что там происходило, потому что сам я мало что помню.

Фредди Сесслер:
Я глубоко спал, и вдруг около пяти часов утра я услышал громкий стук в дверь моего дома. Не открывая глаз, я пошел открывать. Мне пришлось тут же проснуться, потому что на пороге стоял Кейт, который со свойственным ему чувством юмора встретил меня такими словами: “Какого чёрта ты спишь, в то время как мы работаем, надрывая наши задницы, и только что проехали сотню миль, чтобы навестить тебя?” Я сказал: “О'кей, я уже встал, только дайте мне умыться”. Потом я взял апельсиновый сок для себя и бутылку Jack Daniel для Кейта. Он сразу поставил кассету в стереосистему, музыку реггей, и врубил ее на полную громкость. Значит, вечеринка началась. Через какое-то время я сказал, что хотел бы взбодриться, и спросил Кейта и Ронни, не составят ли они мне компанию. У меня была припрятана запечатанная бутылка кокаина Merck. Одно из самых больших удовольствий для меня – ритуал открытия бутылки. Это высшая точка, эйфория. Я получаю от этого больше радости, чем от самого кокаина. Я сорвал печать и высыпал в стакан две трети содержимого. Потом я приготовил две равные кучки по восемь грамм для нас с Кейтом, и одну на четыре грамма для Ронни. Когда всё было готово, я сказал Кейту: “Кейт, я хотел бы проверить тебя, что ты за человек”, прекрасно зная, что он всегда готов принять любой вызов. Я сделал две дорожки, взял соломинку, и одним махом вдохнул свои восемь грамм. “А теперь посмотрим, сможешь ли ты сделать то же”. Я никогда в жизни не видел, чтобы кто-то позволял себе принимать такие дозы. Кейт посмотрел на меня, взял соломинку, и легко повторил то же самое. Я протянул четыре грамма Ронни, сказав: “Ты новичок, тебе хватит и этого. Делай, как мы”. И он сделал это. Фармацевтический кокаин не идет ни в какое сравнение с тем, который привозят из Центральной и Южной Америки. Он чистый, не вызывает сонливости и не приводит к депрессии. Совершенно другой тип эйфории, стимулирующей творчество, вызванной моментальным действием на нервную систему. И абсолютно никакой абстиненции. В тот момент я почувствовал огромный прилив сил, я был готов взлететь под потолок. Необыкновенные ощущения, даже не знаю, с чем их сравнить. Слова, сказанные мной Ронни, когда я предлагал ему дозу, были последними моими словами в течение последующих шести часов. Мы решили совершить путешествие в Вудсток.

Чистый кокаин. Вы едете или нет? Дружно прыгнули в машину и поехали. Мы понятия не имели, куда ехать. Это было так же, как тогда, когда мы путешествовали с Джоном Ленноном. Я не представляю, как мы вообще хоть куда-то добрались. Очевидно, я ехал очень осторожно, нигде не останавливаясь. Я отрывочно помню, что мы заночевали в Bearsville, с группой “The Band”, возможно, с Левоном Хелмом. Не знаю, с какой целью мы туда приехали. Может, хотели увидеться с кем-то. Не думаю, что Боб Дилан жил там в то время. В конце концов мы вернулись в Dobbs Ferry…
Тур 1975 года, в который мы вскоре отправились, проходил для нас под знаком кокаина Merck. На сцене между песнями мы прятались за колонками и нюхали. Одна песня – одна доза, это стало обычным делом для нас с Ронни.

Изображение
December Child

Аватара пользователя
знаток
знаток
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 19-06, 00:59
Откуда: Москва

Сообщение Doomwatcher » 11-03, 06:42

December Child

Огромное спасибо за очередной фрагмент из книги. Небольшое исправление. "менять кровь", я бы все же перевел "переливать кровь".
И все эти бесконечные "Hey" в начале прямой авторской речи в диалогах я бы переводил как обращение "Послушай", или не переводил бы вовсе.

Хотя я много читал о "гитарной связке" Ронни-Кит, мне все равно было крайне интересно читать о "гитарной концепции" со слов самого Кита.

Меньше месяца назад я переводил интервью Кита американскому журналу Creem датированное октябрем 1976 года, в котором он в частности так характеризовал роль Ронни и Мика Тэйлора в The Stones -

Кит: Правильная химия, причем еще более правильная, чем это было с Брайаном. А вот Мик Тейлор, по большому счету, бесстрастный наблюдатель. Мне он нравится, Мик замечательный гитарист, но, в принципе, гитарист такого калибра, должен быть один в группе. Вуди был просто создан для игры на две гитары, но до сегодняшнего дня у него не было шанса раскрыться. Сильная сторона Вуди, впрочем, как и моя, играть в паре со вторым гитаристом. Никого нельзя назвать виртуозом, но сейчас потенциал начинает раскрываться.

*****
Ты себе просто не представляешь, сколько альбомов Stones было записано только с одной гитарой. Как только Брайан «пустился во все тяжкие», он все реже играл на пластинках. Не люблю я записывать альбомы The Rolling Stones без второго гитариста. Я знаю, как та или иная партия должна быть сыграна, но не ведаю, кто эту партию должен сыграть. И так было до прихода Вуди. Теперь все идеально. С тех пор как с нами играет Вуди, мы сочинили на репетициях несколько многообещающих вещей. Теперь в нашей группе три автора-сочинителя. Вуди, как и мы, сочиняет. Мы с Миком никогда не стремились сочинять песни вместе, но были вынуждены это сделать, так как все остальные в группе не особо то и умели сочинять. Надеюсь, что «Black 'N Blue» это первый шаг на пути совместного сочинительства, а не просто очередной особенно хороший альбом The Rolling Stones. Но мне трудно об этом говорить т. к. слушатель далеко не сразу «въезжает» в эту пластинку. Единственный отрицательный отклик на «Black 'N Blue» был в том, что его не могли назвать такой же классикой, как «Exile», но посмотрим, что критики скажут через три года.
It's Only Rock-N-roll, But I Like it!
Doomwatcher

завсегдатай
завсегдатай
 
Сообщения: 43
Зарегистрирован: 15-02, 22:37
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение Александра » 16-03, 13:20

December Child
Большое спасибо!!!
Александра

Аватара пользователя
эксперт
эксперт
 
Сообщения: 264
Зарегистрирован: 15-07, 01:00
Откуда: Москва

Сообщение December Child » 17-03, 19:42

Doomwatcher писал(а):December Child

Огромное спасибо за очередной фрагмент из книги. Небольшое исправление. "менять кровь", я бы все же перевел "переливать кровь".


Согласно слухам, Кифу, якобы, выкачивали всю кровь полностью, и заменяли ее на донорскую. А это всё же "круче", чем обычное медицинское переливание крови (по английски - "blood transfusion"). В книге у Кифа - "to get my blood changed". :smile:
December Child

Аватара пользователя
знаток
знаток
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 19-06, 00:59
Откуда: Москва

Сообщение December Child » 17-03, 19:46

Из главы 10

Изображение

Во время тура 1975 года было множество опасных ситуаций. Арест в Фордайсе был самым страшным, грозящем мне гибелью. Я уже использовал все мои кошачьи жизни, которые я обычно не считал. Автомобили летели по дорогам, шальные пули свистели над головой. Каким-то чудом мне удалось уйти от погони. Но тучи сгущались, надвигалась буря. Я снова встретил Уши – она присоединилась к нашему туру в Сан-Франциско на неделю, а потом опять исчезла на много лет. Той осенью Rolling Stones провели некоторое время в Швейцарии, она тогда стала моим домом. Мы продолжали работу над Black and Blue. Мы работали над такими песнями, как "Cherry Oh Baby," "Fool to Cry" и "Hot Stuff". В Женеве в марте 1976 года Анита родила нашего третьего ребенка, мальчика, которого назвали Тара. Едва ему исполнился месяц, я уехал в длительный тур по Европе, который продолжался с апреля по июнь. Я взял с собой Марлона в качестве своего дорожного компаньона. Ему было семь лет. Мы с Анитой были двумя наркоманами, и каждый из нас жил своей независимой жизнью. Единственное, что нас связывало, это дети, которых мы пытались как-то воспитывать. Для меня это не представляло трудностей, я постоянно был в разъездах, и теперь Марлон почти всегда был со мной. Но атмосфера в нашей семье не была благоприятной. Очень трудно жить с женщиной, которая еще больше зависит от наркотиков, чем ты сам. Единственные слова, которые я в то время мог услышать от Аниты, были: “Ну что, привезли?” Наркотики стали самой важной вещью в ее жизни. У нее уже реально начинала ехать крыша. Однажды она устроила скандал среди ночи, и швырнула об стенку целую бутылку то ли клюквенного сока, то ли вина, а мы тогда только что въехали в новый арендованный дом. “О, тебе нужна доза, милая?” Я всё понимал, но ремонт этого грёбанного дома не входил в мои планы. Она тогда уже не ездила с нами на гастроли и не приходила на сессии звукозаписи, она стала всё больше отдаляться от всех. По мере этого, я старался держать сына при себе. Для меня было очень важно наблюдать, как он растет, я уже мог сказать ему: мне нужна твоя помощь, парень. Мы с Марлоном стали командой. Анджела в 1976 году была еще слишком мала, чтобы брать ее с собой в дорогу.
Мы ездили на концерты на моей большой машине. Марлон был моим навигатором. В то время Европа еще не была единой, между странами были границы. У нас была карта. Я дал ему задание – говорить мне, когда мы будем подъезжать к границе. Мы ехали из Швейцарии в Германию через Австрию. Чтобы доехать до Мюнхена, нужно было несколько раз пересечь границу. “Ты должен быть очень точным, особенно в снег и гололед”. Марлон быстро вошел в курс дела. Он говорил: “Пятнадцать километров до границы, папа”. Время от времени мне было необходимо съехать на обочину и уколоться, или принять еще какую-нибудь дрянь. Иногда он толкал меня в бок и говорил: “Папа, пора съезжать на обочину. Ты уже засыпаешь на ходу”. Он вел себя уже как взрослый. Что бы я делал без него? Особенно, когда нас останавливали полицейские. “Эй, папа!” - “Да?” (Он тряс меня за плечо, пытаясь разбудить). “Люди в синих костюмах стоят на дороге”.
Я не пропустил ни одного концерта, и редко опаздывал. Но уж если опаздывал, то очень надолго. Это всегда были большие шоу. Как показывает мой опыт, публика была готова ждать столько, сколько нужно, пока я приеду. Половину из них составляли хиппи, одурманенные наркотиками. В 70-х, время начала шоу означало время, когда я просыпался. А я мог проснуться на три часа позже, чем назначено, но для нашего шоу не было такого понятия, как “комендантский час”. Публика приходила на концерт, с расчетом остаться на всю ночь. Никто не говорил, что пора начинать. Если я опаздывал, извините, но значит, именно в это время и должно было начинаться шоу. Никто не расходился. Но я не хотел злоупотреблять этим. Я старался не опаздывать слишком надолго. Обычно я опаздывал из-за того, что крепко спал. Я помню, Марлону вменили в обязанность будить меня. Это вошло в привычку, на самом деле. Джим Каллагэн и охрана знали, что у меня пистолет под подушкой, и они не хотели будить меня. За полчаса до нашего выхода на сцену они посылали Марлона ко мне в комнату. “Папа…” Марлон быстро вошел в свою роль, он знал, что сказать. “Папа, уже на самом деле пора”. Что-то в этом роде. “Значит, у меня есть еще два часа, правда?” – “Папа, я скажу им, чтобы они подождали”. Он был очень сообразительным. Я был в какой-то степени непредсказуем в те дни, по крайней мере, они так думали. Я никогда ни в кого не стрелял, но всегда была опасность, что я проснусь в дурном расположении духа и схвачусь за пистолет, если мне спросонья покажется, что меня грабят. Мне было так было удобно. Я не хотел задерживать людей, но жесткий график был не по мне, я всю дорогу ездил с ребенком и сильно уставал. Но когда я выходил на сцену, я сразу просыпался. Встать с кровати, это одно, а проснуться, это другое. К тому же, мне нужно было натянуть на себя какие-нибудь шмотки. Я выходил на сцену, самое раннее, через час после назначенного времени. “Что на мне надето?” – “Пижама, папа”. – “О'кей, быстро, где мои грёбанные штаны?” Обычно я выскакивал на сцену, в чем был, ведь я должен был играть в любом случае. Через полчаса звучало: “Леди и джентльмены, Rolling Stones!” Это было сигналом к пробуждению.
Пусть Марлон расскажет об этом.

Изображение

Марлон:
Тур 1976-го проходил в Европе, и я ездил с ними всё лето, последние концерты были в августе, в городе Knebworth, где они играли с Zeppelin. Они всегда просили меня разбудить Кейта, потому что он не любил, когда его будили, и мог проснуться в дурном настроении. Поэтому Мик, или кто-нибудь еще, шли ко мне и говорили: мы должны выезжать через несколько часов, почему бы тебе не пойти и не разбудить твоего папу? Только я мог сделать это без риска, что он оторвет мне голову. Я говорил: папа, вставай, пора собираться, нам нужно успеть на самолет; и он просыпался. Он был очень ласков со мной. Мы ехали на концерт, а потом возвращались обратно. Я не помню слишком больших скандалов, правда. Мы жили в одной комнате с двумя кроватями. Я будил его и заказывал завтрак в номер. Мороженое или торт. Официантки часто были очень снисходительны ко мне - ах, бедный мальчик, - а я говорил им: убирайтесь отсюда. Меня это на самом деле раздражало. Я довольно быстро распознавал всяких прихлебателей, а также тех, кто хотел сблизиться с Кейтом через меня. От них я тоже быстро научился избавляться, я говорил им: слушайте, я не хочу вас видеть, уходите. Когда Кейт хотел выпроводить кого-то, он говорил: Марлону пора спать, мне нужно уложить его. Некоторым девушкам и всяким назойливым типам я говорил: убирайтесь, папа спит, оставьте нас в покое. Они не могли ничего сказать ребенку, и повиновались. Я помню, во время этого тура, Мик был весьма любезен. Мы были в Германии, в Гамбурге, Кейт спал, и Мик пригласил меня в свою комнату. Он заказал мне гамбургер, я их никогда не ел до этого. “Ты никогда не пробовал гамбургер, Марлон? Ты обязательно должен съесть гамбургер в Гамбурге”. Так мы сидели с ним и обедали. Он был очень дружелюбный и очаровательный в то время. Он тоже был все время рядом с Кейтом, он заботился о нем и оберегал его, когда Кейт был в таком состоянии. Это замечали все.
Кейт всегда читал мне книги. Нам с ним особенно нравились рассказы про Тинтина и Астерикса, но он не умел читать по-французски, а у нас были только французские издания, и все эти увлекательные истории он сам сочинял на ходу, сопровождая свой рассказ разными жестами, изображая всех героев в лицах. Только много лет спустя, когда я сам прочел книгу про Тинтина, я понял, что Кейт вообще не представлял, о чем идет речь в этих чёртовых рассказах; он выдумывал всё от начала и до конца. Помню, у меня была всего одна пара обуви и одна пара брюк, и я изнашивал их до дыр за время всего тура. У нас было два телохранителя, Боб Бендер и Боб Ковальский, два Боба. По шесть футов ростом, здоровенные, как шкафы, один брюнет, другой блондин. Я часто играл с ними в шахматы в холле, это было их обычным занятием, чтобы скоротать время. Было очень весело. Мне никогда не было тяжело всё это время, для меня это было как развлечение, каждый день ездить на концерты в разные города. Иногда я не ложился до пяти утра, а потом спал до трех часов дня. Такой режим был у нас с Кейтом.
Мне никогда не хотелось попробовать наркотики, даже из любопытства. Эти люди казались мне ужасно смешными, я считал, что они на самом деле поступают глупо. Анита рассказывала мне, что когда мне было четыре года, я скурил множество косяков на Ямайке, но я в это совершенно не верю; наверное, Анита это выдумала. Я считал, что наркотики – это отвратительно, но я был приучен прибирать их, если они где-нибудь валялись. Если я находил их, я сразу убирал их подальше. Обычно я брал журнал или книгу и погружался в чтение, забывая обо всем. Кейт не был слишком сумасшедшим.
В конце этого тура с нами случилась автомобильная авария, когда мы возвращались из Knebworth. Кейт заснул за рулем и врезался в дерево. В машине нас было семеро, и никто из нас серьезно не пострадал, нам снова повезло, благодаря тому, что это был Бентли.

. . . . . . . . . .
Я был в Париже, на гастролях, вместе с Марлоном, когда мне сообщили, что наш маленький сын Тара был найден мертвым в своей кровати. Ему было чуть больше двух месяцев. Мне позвонили по телефону как раз в тот момент, когда я готовился к шоу. “С сожалением сообщаем вам…” Это прозвучало как выстрел. “Несомненно, вы захотите отменить шоу”. Я размышлял несколько секунд, а потом сказал: нет, мы не будем отменять шоу. Это было бы худшим решением, потому что мне некуда было идти. Что мне было делать, возвращаться в Швейцарию и выяснять, как всё произошло? Это уже случилось. Или сидеть на месте и хандрить, и мучительно думать: как? Почему? Я, конечно, позвонил Аните, она была в слезах, и ничего не смогла толком объяснить. Анита должна была оставаться там, чтобы позаботиться о кремации, а также побеседовать с местными следователями, прежде чем приехать ко мне в Париж. Всё, что я мог сделать, это уберечь Марлона, чтобы эта тяжесть не свалилась на него. Единственное, что меня тогда держало, это необходимость изо дня в день заботиться о семилетнем ребенке в дороге. У меня не было времени плакать, я должен был следить, чтобы с Марлоном было всё в порядке. Слава Богу, он был со мной. Он был еще слишком юным, чтобы в полной мере осознать это несчастье. Я должен был выйти на сцену в тот вечер. Мы с Марлоном должны были держаться, несмотря ни на что. Я потерял своего второго сына, и я не хотел потерять первого.
Что тогда произошло? Мне мало известно о тех обстоятельствах. Все, что я знал о Таре – это был красивый маленький мальчик, лежащий в своей колыбели. Эй, чертёнок, я еще увижу тебя, когда вернусь, ладно? Он казался совершенно здоровым. Он был похож на Марлона в миниатюре. Я почти не знал его. Кажется, раза два менял ему пеленки. Это была внезапная детская смерть от дыхательной недостаточности. Анита нашла его утром. Только она знает всю правду. Я тогда не стал задавать ей никаких вопросов. Не думаю, что это ее вина, это была случайная смерть. Но я не могу простить себе, что я оставил ее с новорожденным, это было как дезертирство с моей стороны. Мы с Анитой с тех пор ни разу не говорили об этом. Я закрыл эту тему, потому что не хотел бередить старые раны. Если бы Анита захотела рассказать мне об этом, то я бы поговорил с ней, но заставить ее я не мог. Это слишком болезненно. Это худшее, что случилось у нас с Анитой, и это послужило толчком к дальнейшему распаду наших отношений. Анита начала ещё больше погружаться в свои страхи и в паранойю. Когда у Эрика Клэптона умер сын, я написал ему письмо, понимая, что ему пришлось пережить. Я пережил смерть матери и смерть отца, но это в порядке вещей. Но потерять ребенка, это совсем другое дело. Это никогда не отпустит вас, и будет преследовать всю жизнь. Когда я работал над этой книгой, я записал в своей тетради: “Время от времени Тара приходит ко мне во сне. Мой сын. Ему было бы тридцать с лишним сейчас”. Тара живет во мне. Но я даже не знаю, где этот малыш похоронен, если он похоронен вообще.

В тот же месяц, когда умер Тара, я, глядя на Аниту, решил, что для нашей дочери Анджелы будет лучше, если ее заберет к себе моя мама. Дорис постоянно жила в Дартфорте, ей было за пятьдесят, и она была в состоянии воспитать еще одного ребенка. Взвесив все обстоятельства, она согласилась взять Анджелу к себе. Я знал, что я еще не раз попаду под арест, и какой смысл было держать дочь у себя, зная, что в любой момент ко мне в дверь могут постучать полицейские? По крайней мере, я знал, что в моем безумном мире есть надежное убежище для Анджелы. И Анджела осталась у Дорис на целых двадцать лет. Долгое время мы не могли даже подумать о том, чтобы забрать ее обратно. Марлон был со мной до конца тура, до августа.
. . . . . . . . . .
Мы с Анитой и с Марлоном переезжали с места на место, сначала остановились в отеле Blakes, потом арендовали дом в Челси, в котором раньше жил актер Дональд Сазерленд. Именно здесь, в этом доме, у нас с Анитой произошел окончательный разрыв. У нее начинался параноидальный бред. Это был самый мрачный ее период, и это было связано с допингом. Каждый раз, когда мы переезжали на новое место, она почему-то была убеждена, что кто-то спрятал там тайник, прежде чем выехать. Она обшаривала все места, пытаясь найти его. Ванная комната в отеле Риц, диваны, обои, панели. Помню, однажды я взял ее с собой в машину и сказал, чтобы она следила за номерными знаками, я хотел таким образом подключить ее к реальности, дать ей успокоиться. По ее просьбе, мы с ней заключили договор, что я никогда не отправлю ее в психушку. Я люблю женщин, сильных духом. В случае с Анитой, я имел дело с Валькирией, которая сама решает, кому погибать в бою. Но она сошла с рельсов, это становилось опасным для жизни. Она была зациклена на том, есть у нас допинг или нет, а если допинга не было, она сходила с ума. Мы с Марлоном жили в страхе, что она сделает что-нибудь с собой, не говоря уже о нас. Обычно мы с ним спускались по лестнице в кухню и сидели там на корточках, я говорил ему: подождем здесь, пока мама успокоится. Эта стерва вполне могла ударить ребенка. Когда мы возвращались домой, стены были облиты не то кровью, не то вином. Мы никогда не знали, чего ждать от нее в следующий раз. Она могла проснуться с криком среди ночи, и, выскочив на лестницу, в очередном припадке начать швырять в нас стеклянные предметы. Она превратилась в настоящую суку. Нет, жить с Анитой в то время было совсем не в кайф. Она стала невыносимой. Она вела себя как стерва по отношению ко мне и к Марлону, она стала врагом и самой себе. Она сама знает это, и я пишу это здесь, в этой книге. Я стал всё чаще задумываться, как бы мне свалить оттуда и забрать с собой детей. Я ее очень любил. Я не связываюсь с женщинами, если я не люблю их. И если мне не удается построить с ними нормальные отношения, я всегда считаю, что это моя вина. Я говорил себе: чёрт возьми, что я делаю? O’кей, она мать моих детей. Смирись с этим. У нее проблемы? Я буду решать их. Я буду ей помогать. Она была неудержима в своем саморазрушении. Подобно Гитлеру, она хотела погубить всех вместе с собой. Я много раз старался очиститься от наркотиков, но Анита даже не пыталась. Она пошла другим путем. Она категорически отвергала любые мои предложения. Она не хотела выполнять домашние обязанности. "Недобросовестная” – это было слишком мягкое слово для нее. Я мог бы высказать всё это ей в лицо, прямо сейчас, и она знает это. Жить с ней стало невозможно. Я просто сделал то, что должен был сделать. Анита должна сама себе задать вопрос: какого черта она всё испортила? Я мог бы до сих пор быть с ней! Я бы никогда не бросил ее, особенно с детьми. Теперь мы встречаемся с ней на Рождество, сидим вместе с нашими внуками, и подшучиваем друг над другом: эй, ты, старая глупая корова, как твои дела? Анита в хорошей форме. Она обрела душевное равновесие. Она замечательная бабушка. Она выжила. Но все могло бы быть лучше, детка…

Изображение
December Child

Аватара пользователя
знаток
знаток
 
Сообщения: 139
Зарегистрирован: 19-06, 00:59
Откуда: Москва

Сообщение AlexGB » 17-03, 22:41

December Child
Большое спасибо :!:
Right now somebody is listening to…… you Keeping their eyes peeled…… on you Mmm, mmm, what a price, what a price to pay
AlexGB

Аватара пользователя
Ph.D
Ph.D
 
Сообщения: 2141
Зарегистрирован: 13-11, 01:05
Откуда: Москва

Сообщение Doomwatcher » 18-03, 22:16

December Child

Огромное спасибо за очередной отрывок из книги!

Что касается фрагмента, в котором Кит рассказывает о том, что якобы менял свою кровь, то я посмотрел оригинальный английский текст и полностью согласен с замечанием. Со слов Кита, речь действительно идет о "замене" крови, а не о переливании. Тем самым мое замечание о неправильности перевода было некоректным, прошу прощения.

P.S. Я бы осторожней относился к переводу "dope" именно как "допинг", по той простой причине, что "допинг" ЭТО ПРЕЖДЕ ВСЕГО средство применяемое для улучшения СПОРТИВНОГО результата, средство, которое при введении в организм резко, но кратковременно повышает физическую и нервную активность, а в контексте повествования Кита это ЛЮБОЙ НАРКОТИК, ЛЮБОЕ НАРКОТИЧЕСКОЕ средство на короткое время искусственно взбадривающее организм. Я бы лично перевел, как "дурь". Стоит помнить, что dope это any type of illegal drug.
It's Only Rock-N-roll, But I Like it!
Doomwatcher

завсегдатай
завсегдатай
 
Сообщения: 43
Зарегистрирован: 15-02, 22:37
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение AlexGB » 19-03, 11:48

Doomwatcher

А мне кажется, именно как "допинг" и надо переводить. Точнее не придумаешь. Такой же эвфемизм используется, к примеру, в фильме "Высоцкий" и зрители понимают о чем речь.
Right now somebody is listening to…… you Keeping their eyes peeled…… on you Mmm, mmm, what a price, what a price to pay
AlexGB

Аватара пользователя
Ph.D
Ph.D
 
Сообщения: 2141
Зарегистрирован: 13-11, 01:05
Откуда: Москва

Сообщение Doomwatcher » 19-03, 13:01

AlexGB

Информация к размышлению.

Doping - the practice of using drugs to improve performance IN A SPORT: doping scandal/ban/test etc doping offences

Longman
Dictionary of contemporary English
It's Only Rock-N-roll, But I Like it!
Doomwatcher

завсегдатай
завсегдатай
 
Сообщения: 43
Зарегистрирован: 15-02, 22:37
Откуда: Санкт-Петербург

Пред.След.

Вернуться в Новости!

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0

cron