Произведение по моей фэнтези-вселенной "Инфинитас".
Действие происходит на вымышленной планете Наргон из систем Дальних Миров.
---
Эх... Было дело.
Из заметок капитана Москанской гвардии Николая Крашича.
Спрашиваете.... Хах... Азис Похотливый... Думаете, он всегда нам союзником был? Ага! Так я вы ему и поверили... Да он такой же нам союзник, как .... Яндова или Орда Дикая. А уж сколько войн мы вели с этими погаными варварами. С Наргоном правда тоже война велась....
Интересно сегодня было. Варфоломей, как всегда, угощал меня чаёчком у себя в имении. Говорил о нашем скором отбытии в Наргон-кале. Много чего говорил. Об Азисе сказал пару-тройку словечек. Добрых словечек. А я его сразу заткнул. Как говорится, Варфоломей мне друг, но истина-то дороже будет. Никогда Азис не был нам союзником. То, что он решил сейчас замутить эту шаланду с объединением, вовсе не из-за его проснувшегося миролюбия. Какой там... Миролюбие.... Азис Похотливый далеко не миролюб. Далеко-далеко....
- Да ладно, - скажет мне Варфоломей, - Мы ж уже лет десять как не воюем ни с кем. А уж тем более с Наргонской империей. Кончились распри. Кончились дни былые....
- А я между прочим поддерживаю сержанта, - согласится княгиня Волконская.
Конечно, Волконская всегда у нас в своём репертуаре. Азис очаровал её своим обаянием. Конечно.... Такой могучий и богатый властелин всего востока. Сколько он ей надарил драгоценностей, даже страшно представить. Эта дамочка вечно трепет что-нибудь неразумное..... Уж простите меня за такие выражансы. Хотя к кому я обращаюсь? Этот же дневник никто не увидит. Подумаешь... Решил Николай среди ночки мыслишки написать.
Никому это не сдалось. И никто этого не увидит. Никто и никогда... наверное. И жёнушке моей показывать не стану.... Но ладно, вернусь-ка к основной теме. Чего-то понесло меня....
Азиса ошибочно боготворят. Заметьте, ребята. Азис Похотливый - не тот, за кого себя выдаёт. И это мягко говоря ещё... Во-первых, разберём его образ. Похотливый бородатый мужик средних лет. Похотливый до безумия. У него громаднейший гарем по всей планете. Наложниц тысяча... Не понимаю, почему Волконская так от него тащится... Это же омерзительный человек. Омерзительный во всём. Во всех смыслах. Нет ничего и никого более омерзительного, нежели Азис Похотливый. Царь царей и император императоров. Мнит себя величайшим шахиншахом. Его высокомерие с каждым разом лишь только растёт.
- Но мы же союзники, - снова скажет сержант во время кабачной беседы, - Теперь мы друзья с Наргоном.
Да... Друзья.... Но Азису я точно не друг. Да, в его присутствии, я сдерживаюсь. Этикет, государи мои... Его Высокоблагородие господин Этикет.... И господин этот не позволяет мне дерзить мерзавцу. Мерзавцу... Хах, мерзавцу. Да, только этим и можно окрестить Азиса. Мерзавец, высокомерный и напыщенный павлин, похотливый недоносок. Сказать, почему я его не люблю? Хотя кого я спрашиваю... Никто не узнает моего дневника... Так что, пожалуй, мне стоит сказать. Стоит всё расписать. Хотя бы для себя....
Вспоминаю батьку моего. Азис тогда только на трон вошёл. Батька был генералом при царе-батюшке. Получил титул графа Южно-Борковского. Командовал элитным гусарским корпусом. Офицер и аристократ. Могучий был человек.... Могучий, как и говаривала моя матушка... Матушка моя в нём души не чаяла. Любила его больше всех на свете... Пожалуй, даже больше меня. Но батька мой многого навидался... Уж он-то сейчас сказал бы словечко, да жаль нет его уже давно.... Однако же знаю его я. Сказал бы сейчас своим гордым тоном.
- Азис? Да какой же союзник. Союзник он такой же нам, как аспид проклятый, что людей кусает.
Любил батька мой красноречие. Звали его кстати говоря, Маврикий. Хороший был муж. Добрый и славный. Отец как отец. Отец не только сыну своему, но и всем воинам.
И вот.... Собственно говоря, дело было. Азис, как я уже сказал, только на трон взошёл. Отец этого недоноска таинственным образом скончался... Но держу пари, что Азис лично его траванул. Уж он-то может... Хитрая скотина. Хитрая и двуличная гадина... Вот и всё, что можно сказать.
Началась в те дни далёкие война между нами и наргонцами. Азис пришёл и требования выставил. Говорит, отдайте Запределье южное. Принадлежало Наргону и будет принадлежать. Предложил царю нашему золотых много. Но а что для нас Запределье? Разве просто ненужный клочок земли? Как бы ни так! Мы за него кровь проливали. Там монастырей много.... Монахи живут. Раньше под Ордой были, потом к нам перешли. А Азис заявил права на эти земли. Говорит, дам столько золотых, сколько весь ваш народ весит. Царь же наш отказался. Молвил, Запределье - истинная земля москанцев. Ещё с времён Первопрестольной там поселенцы жили. Жили, землю пахали, обрабатывали. Города построли... Историческая земля для народа нашего. Обитель бога Солнечного.
Батька мой при переговорах был. Потом рассказывал много. Азиса лично видел. Только одно словечко ему в голову пришло... Мерзость. Господин Мерзость. Уже будучи юным этот Похотливый царёк обзавёлся наложницами. Приезжал в Борковград с кучей прислужников. Выставлял напоказ своих гвардейцев. А сам весь, словно девица какая, себя украшал. Губы красил алой помадой, глаза подводил.... Весь в золоте. Всё в золоте у него там было. Мантия в золоте, шапка его длинная в золоте, серьги золотые.... Борода в косички заплетена. Обручи золотые...
- Прошу Запределье для Наргонской империи, - глаголил этот царёк при дворе правителя нашего. - Земли эти некогда под нашей державой были.... Отец прадеда моего, Эн-Сипадзиан, разгромил племена Ниррту и поставил зиккурат свой в честь победы. Потом пришли и другие народы, выбили наргонцев... Зиккурат разрушили. Но земля это Москану не принадлежит.... Там живут духи наших богов.
- Не дадим Запределье, - сказал тогда властелин наш москанский, - Наша это земля. И не просите более. Давно уж было, и нет уже никакого Эн-Сипадзиана царя. Ваши просьбы отклонены.
Азис обиделся... Оскорбился. Выругаться позволил он даже при царе нашем батюшке. Бояре да дворяне вокруг засуетились. Говорят, "Гони царь ирода проклятого". Выгнали Азиса Похотливого из дворца. Последовал правитель Наргонский обратно к себе в столицу. И тут же начал тихо собирать войска. И немалые войска. Янычаров собрал за месяц, гвардию снарядил. Солаков со всех провинций вызвал. Все при ружьях и мушкетах. Всадников собрал могучих. Да и вторгся в Запределье, поганец. При чём вторгся по-хитрому. Всё сделал тихо... Исподтишка.
Войны официальной не объявил. Просто напал и всё... Послал он генерала Арташеса с кавалерией грабить Запределье. Батька мой к несчастью тогда в пределах провинции сидел. Его крепость находилась близко к Запределью. А в самом городе провинциальным его адъютант находился. Распоряжался провизией, передавал приказы местному полковнику Скрябину. Адъютант молодой ещё был. Звали его Григорий Тихонов. Молодой... совсем юный. Но батька его любил. Правда гонял много... Но любил. Любил, почти как меня.
И вот, короче говоря, Тихонов и Скрябин в столице Запределья сидели. Но тут-то нахлынула орда Наргонская. Пришла армия Арташеса. Поганые служаки шахиншаха... Все при оружии. Даже пушки привезли. Всадники приходили в каждую деревню. Поначалу просили мирно покориться власти Наргонской. Кто-то им конечно же прислуживал. Старосты бывало, посидят, покумекают, да решение примут. Часть деревень склонилась... Не умирать же всем сразу. И водрузились флаги Наргонские на зданиях советов сельских. И поставил генерал Арташес своих представителей. Назывались они Карателями. Сидели в деревнях да всеми командовали. Даже дружины из местных создавали.
Потом армия Наргонская вглубь пошла. К столице провинции двигались, черти поганые. Арташес с конницей вперёд выступил. Тут уже крестьяне похрабрее попадались. Подумают бабы да мужики, и скажут разом. "А не пойти ли тебе, бес наргонский, обратно к своему крашенному царю?". И гнев лютой в глазах их появится. Такой гнев, что у дракона в душе не сыскать. Обозлились деревенские на вторженцев проклятых.
Передали Арташесу соглядатаи его, что десяток сёл покоряться не желают. Задумался генерал о дальнейшем.... Говорил с подручными, что делать.... Сжигать всех... Или в рабство. Может и Азису тихонько письмецо послал... Что Азис ответил, не знаю... Но батька мой считает, что ответил он самым жёстким образом. И ответ этот жизней немало унёс среди соплеменников моих.
Вернулся вскоре Арташес в пределы непокорных сёл. Пришли выжигатели с факелами. Всадников много привели. Собрали крестьян и в сараях позапирали. А потом сожгли всех до единого... бестии поганые. И детей сожгли. И женщин сожгли... И стариков.... Про мужчин уж говорить не желаю. Вырезать стали все деревни непокорные. Арташес, проклятая скотина, режим ужесточил в подконтрольных сёл. Разослал гонцов. Приказал всех, кто только вякнет недовольство какое, казнить немедленно. Прислал палачей в каждую деревню. Они и младенцев топорами рубить готовы были. Кровь полилась по землям Запределья. Кровь и насилие.
Потом дошёл Арташес и до столицы этого края. Провинция превратилась в поле сражения. Кровь лилась рекой. Наргонцы никого не щадили. Убивали всех без разбору. Арташесу что-то в голову взбрело.. То ли Азис ему приказ отдал, то ли сам от насилия сбрендил.... Батька мало что говорил. Одно только рассказал. Историю адъютанта своего и полковника местного. Тихонов Григорий Иванович и Скрябин Анатолий Сергеевич. Боги... Сколько же они вынесли.... Повезло Скрябину. Он сразу скончался... Мук почти не испытал.
Пришли наргонцы в столицу Запределья. Потребовали сдаться. Делать было нечего... Сдались. И тут Арташес как рявкнет приказ безумный. "Резать всех!" - слышались его крики по всему краю, "Всех без разбору". И понеслось злодеяние. Город сожгли. Всех солдат Москана захватили в плен, а потом перестреляли как на учениях. Расправы жуткие начались. Полковника бедного Скрябина лошадьми разорвали. Потом разносили его куски тела по всему городу. Страшно было... Тихонов никогда сего не забудет... И не забыл. Ему-то самому тоже досталось.
Приводят, значит, Григория в штаб Арташеса, который он в местной ратуше сделал. Высекли его плетьми без причины. Избили сапогами. И втаскивают в покои генерала наргонского. Сам генералишка Азисовский, весь из себя.... В мундирчике с эполетами златыми. В шароварах алых. С саблей позолоченной на боку. Глядит на Гришку с крайним презрением.... Смотрит, словно на раба какого. Ирод он поганый.
- Зачем напали? - вопросил тогда Тихонов, - Мы вам что сделали?
- Вы царя нашего Азиса прогнали, - сказал в ответ Арташес, при этом всё время касаясь сабли, - Императора оскорбили. Землю не дали. А коли шахиншах гневается.... Войны не избежать.
- Так это он вас послал? - послышался голос Гриши.
- Можно сказать и так, - незамедлительно произнёс генерал, зловеще улыбнувшись, - Но я тебе жизнь сохраню... Нравишься ты больно. Молод ещё... Не хочу тебя убивать. Но должен ты одно условие выполнить.
Тут в комнатку двое солаков в кафтанах входят. Один несёт статуя Бога нашего Солнечного, а второй с портретом. Глянул Тихонов на портрет, и тут же в нём Азиса узнал. Его бородатое крашеное лицо. Лицо двуличного ублюдка.
Генерал, значит, смотрит на Гришку взглядом пылающим. И улыбается... гад. Улыбается при этом.
- Разбей статую бога своего, - слышался голос Арташеса, - И растопчи её. Скажи при всех нас... что от бога своего ложного отрекаешься. А шахиншаха нашего Азиса наравне с Творцом ставишь. Поцелуй затем портрет императора нашего, поклонись ему и свободен будешь.
Тихонов в ужас пришёл. Раскалывать статую бога Солнечного.... Святотатство великое. И предан был вере нашей Гришка-то. Предан получше многих духовников... Верил искренне он в бога своего, и не мог на такое пойти. Не мог он лобызать портрет убийцы извращённого. Не смел он. Не простил бы себе грех такой.
- Нет! - резко ответил адъютант батьки моего, - Никогда! Ни за что!
- Тогда тебе плохо будет, - с ухмылочкой Арташес промолвил.
Повели тогда Тихонова в казематы подвальные. И увидел адъютант, как истязают там солдат москанские изуверы Азисовы. Всё превратили в камеры пыточные. Кому-то главы секли, кому-то ноги раздавливали... Кошмар... Жуть, что рассказывал мне Тихонов. Убивали там наших медленно и страшно. Палачи проклятые.
Велено было Гришке дать двадцать ударов плетьми. Но палач оказался злобным. Говорит, двадцать пять - лучшее число. Ведь у него день рождения был двадцать пятого апреля. И решил он поиздеваться по крупному. Избивал он Тихонова до потери сознания. Потом бросили адъютанта окровавленного в чашу с водою тухлой. Держали его там не меньше полудня. Раны так зажить и не успели... Повезло, что не загноились, иначе бы туго пришлось.
Наутро снова повели Гришу к генералу Арташесу. И сказал изувер те же слова. "Поклонись", - говорит, "Шахиншаху моему, а иначе будет хуже. Будем пальцы на ногах отрезать. Ходить не сможешь. А дальше будет ещё хуже.... И так до тех пор, пока шахиншаха нашего как Бога не станешь почитать. Тогда и отпустим.... Если конечно, от тебя останется ещё что-нибудь".
И на этот раз не дрогнул наш адъютант. Только хитро сделал. Вырвался из рук цепких палачей своих... Бросился со всех ног к портрету Азисову и плюнул в него. Потом копьё схватил, что у стражника одного имелось. И копьём этим Арташеса прикончил. Метнул орудие своё, и глаз генералу пробил. Рухнул полководец наргонский. Кровь полилась ручьями из головы его.
Стража-то вся в панике.... Генерал убит. Нет у них командира.
- Арташеса убили! - слышались всюду вопли солдат, - Арташеса убили.... Гады!
Воспользовался этим Тихонов. Ружьё себе добыл. Перестрелял всех, кто в кабинете генеральском находился. Потом гэть и удрал из ратуши захваченной.... Быстро удрал. Стражи повсюду носились, искали его, а он уж в городе-то и скрылся. Потом только звуки горнов услышал. То трубили наши.... Наши бравые ребятушки.
К столице края подступали войска батьки моего, Маврикия Павловича. Гусары лихие неслись на конях. Полк целый отец пригнал на битву великую. Случилась схватка, да маленькая. Арташес пал... Наргонцы быстро на коней вскочили, да и последовали прочь из города. Оставлена была столица Запределья. Но многих успели положить гусары борковские. Порезали не меньше двух сотен врагов саблями острыми. Эх... Молодцы, гусары! Храбрые ребятушки!
Отец мой тогда адъютанта своего сыскал в городе. Измождён тот был и травмирован. Спина его вся уж язвами покрылась. Велено было Григория к лекарям доставить. Думали уж, что сепсис подхватит... Но ничего, обошлось. Встал на ноги вскоре герой наш могучий. Снова саблей махать стал. С гусарами потом расправлялся с отдельными наргонскими отрядами по всему Запределью. И вот Григорий с батькой моим Маврикием бок о бок сражаться стали. Нашли они последние крупные части наргонцев и разгромили их в битве у Озера Синего.
Потом, конечно, направил царь наш батюшка послов своих в Наргон-кале к Азису. Говорили, послы шахиншаху поганому, что коли войска не выведет из Запределья, армия Москана разобьёт их всех, а потом вторгнется в пределы Наргонской империи. Угрожали послы, что захватят Наргон-кале. И что же вы думаете, господа?... Что же вы думаете? Думаете, Азис Похотливый испугался угроз??? О да.... Он испугался... Либо же вёл какую-то собственную игру, о которой мы и не знали.... Послы говорили царю нашему, что Азис бледен был, словно больной. Побледнел он так, что лицо его в льдину превратилось. Тушь потекла по глазам его крашеным.
- А не мы нападали.... - утверждал Азис Похотливый, - Не моя это армия....
- Как же не твоя? - послы вопрошали, - Под твоими знамёнами они выступили. Запределье разграбили... Тысячи убили. Невинных казнили. Младенцев жгли... Женщин... стариков. Твоя это армия, о величайший из лжецов!
- Не моя это армия, - вскричал тогда шахиншах Наргонский, - Не моя! А Арташеса... Арташес генерал.... Он предал меня. Угрожал сместить с трона. Войско своё из разбойников собрал... Флаги мои похитил... И войну спровоцировал. Поссорить хотел наши страны. Я, конечно, тоже на Москан в обиде.... Но никогда бы не вторгся в его пределы. А Арташес - предатель. И он получит наказание!
- Не получит, - ответствовал один из посланников, - Убили его уже! Воины генерала Маврикия Крашича. Порешили проклятого изувера. Копьём его в глаз поразили.
На секунду тогда Азис вздрогнул. А потом сотворил подобие улыбки.... И не знает никто, была ли та улыбка настоящая или нет. Восхвалил он тогда царство Москанское. Говорил, что будет век благодарен за избавление от мерзавца такого. Арташеса он проклинал словами последними.... Часть послов поверило Азису, другая же посчитала его обманщиком и хитрецом. На том переговоры и завершились. Вот такие и дела.
И что вы думаете, дальше было? Наш царь-батюшка заключил с Наргоном союз... Всю вину злодеяний на Арташеса свалили. Азис снова приехал в столицу нашу, Борковград. Мириться с правителем нашим прибыл. Долго говорили они между собой, и вскоре уже общались как друзья и союзники. Но не нравилось это жутко отцу моему, Маврикию. А уж Григорий и вовсе с ума сходил. Не понимал он такого исхода событий. Считали они с батькой, что именно Азис ответственен за преступления. Неужто Азис не знал о действиях своего генерала?! И если Арташес такой предатель и мятежник, зачем ему восхвалять шахиншаха?! Отчего же заставил он Гришку бедного портрет государя целовать?! Нет... Господа, всё не сходится... Но а как доказать? Никак... Никак уж и не доказать.
Вскоре, наши державы заключили военный альянс. Азис перестал требовать Запределье. Отказался от этой идеи... Но никто из тамошних жителей не забыл преступления. Никто не забыл, как наргонцы казнили нещадно детей и стариков. Ничто не забыто... И ничто не прощено. Батька мой с Григорием не забывали. До самой смерти отец мой говаривал про наргонцев не лучшие слова. Он поливал их грязью почти ежедневно. Больно ему видеть было, как царь наш с наргонцами якшается. С Азисом вместе охотится и пьёт. Больно всё это видеть.....
Но а что теперь делать. Не докажешь... Вот если б Гришка в плен взял этого Арташеса, может и удалось, что выяснить. А теперь уж всё ушло. Что было, того уж нет. И неизвестна тайна великая. Хотя... Подсказывает мне сердце, что без Азиса не обошлось. Недаром же ещё в начале этой записки упоминал про его скрытые удары. Всегда, когда я глядел в глаза шахиншаху, я видел нечто тёмное и зловещее. Он всегда казался мне сукиным сыном... Двуличным тираном, у которого своя игра.... Он с лёгкостью отделался. Свалил вину на какого-то генерала... Но я уверен, что войско это было послано им. И тщательно подготовлено.
Так что... Если кто найдёт этот дневник, господа... Хотя я, конечно, надеюсь, что мои записки останутся в тайне.... Но если всё же такое случится. Я вам вот что скажу... Не верьте Азису. Не верьте ему..... Не верьте наргонцам. Они недостойны этого. Они недостойны.... Батька мой ещё говаривал про них. Про Азиса он много ругательств высказывал. "Погубит он ещё нас всех", - молвил как-то Маврикий за чашкой чая, "Погубит он нас всех... Помяните слова мои". И кто же знает....
Кто же знает... Прав ли мой батька? Или неправ? Кто знает..... Наверное, никто и не узнает.... Но как бы кто ни говаривал про Азиса, я вам вот что скажу.... Никогда он не будет нашим другом... Нашим братом или союзником.... И даже если вся планета признает его хорошим, я буду единственным, у кого будет собственное мнение. И мнение моё не изменится.... Пусть даже его богом сделают.... Я останусь при своём. И батька мой тоже..... И Тихонов, ныне покойный уже..... Не верьте Азису. Он того не стоит.... Он явно что-то затеял....
И это что-то.... Скоро грядёт. Вот увидите. Оно грядёт.
---