Аннотация: Ещё одно моё произведение. Народ, плиз, пишите комментарии, повышайте самооценку моего муза, а то он начинает впадать в творческий кризис.
"Иван Акулов - Художник счастья". Пестрела красками немного помпезная, на мой взгляд, размашистая надпись на дверях выставочного дома, куда меня затащил в целях просвещения мой нынешний бойфренд. Он уже давно достал меня своей программой "окультуривания" тёмных личностей, к коим я с его лёгкой руки тоже был причислен с первого нашего свидания. Сегодня был наш так сказать прощальный культпоход, после которого мы наконец-то расстанемся раз и навсегда. Надо сказать, Тёмка совершенно спокойно принял известие об отставке, сказав, что со мной было клёво, но так действительно будет лучше. Я даже сначала хотел немного обидеться, на такую его реакцию, а потом решил: какого чёрта? Мы оба с самого начала наших отношений знали, что это не навсегда. Он был приятным собеседником, нам было хорошо в постели, и после разрыва мы (я уверен) будем поддерживать тёплые дружеские отношения. Чего мне ещё надо?
А ответ был прост до банальности. Хотелось любви. Большого светлого чувства. Чтобы как в сказках, раз и навсегда, с первого взгляда и на всю оставшуюся жизнь.
Говорят, если чего-то очень сильно захотеть, это непременно сбудется. А ещё, говорят: "Бойтесь своих желаний, ибо они могут и сбыться". Я не прислушивался к этим народным мудростям. Возможно зря. А, может, и нет. Так или иначе, но случилось то, что случилось, и этого уже было не изменить.
Я влюбился. Именно так, как и хотел - с первого взгляда. Возможно, сейчас скажу банальность, но это было словно гром среди ясного неба. Разряд молнии, вонзившийся прямо в сердце. И лишь одна мысль, лихорадочно мечущаяся в мозгу: "Мой".
- Сень, ты чего? - Тёмка тронул меня за локоть и обеспокоено заглянул в глаза.
- Ничего. Пойдём. - Я отвёл взгляд от афиши, с которой на меня смущённо улыбаясь, смотрел Иван Акулов, и открыл дверь.
Вообще-то меня зовут Сергеем (а не Семёном, как могло показаться), но даже я уже стал забывать об этом, класса с шестого привыкнув отзываться на "Сеню".
Выставка действительно стоила того, чтобы на неё посмотреть. Конечно, я не являлся тонким ценителем искусства, и вообще не разбирался в живописи, но сцены, запечатлённые на полотнах, заставляли сердце сжиматься в груди. Действительно "художник счастья". На всех картинах были изображены влюблённые пары, счастливые пары. Они целовались, держались за руки, просто смотрели друг на друга с разных концов улицы, но не оставалось ни малейшего сомнения, что они беззаветно любят друг друга.
Мужчины, пришедшие на выставку, притягивали в объятья своих половинок. Женщины и девушки тихо млели, загадочно улыбаясь. Даже Темка, поддавшись какому-то порыву, переплёл пальцы наших рук и склонил голову мне на плечо.
А мне хотелось плакать. Да, плакать, ведь каждый мазок кисти на этих картинах был полон такой неизбывной тоски, что слёзы непроизвольно наворачивались на глаза. Это было чужое счастье. Словно кусочек украденного тепла. Каждая улыбка, каждый изображённый жест, наносились на холст ценой новой кровоточащей раны на сердце художника. Все эти сцены были взяты не из внутреннего мира их автора, а были подсмотрены из-за угла. Неужели никто кроме меня не видит отчаянный призыв этих картин? Они всем своим видом молят подарить их создателю хоть каплю того счастья, что выведено его рукой на полотне.
Я отвёл взгляд и молча вышел на улицу. Отчаянно хотелось курить, но ведь я вроде как бросил... Зелёные глаза грустно смотрели на мир, а улыбка была явно вымученной. Хорошая афиша, правдивая.
- Сень? - Тихо подошёл Тёмка. - Ты какой-то странный сегодня. Что-то случилось?
- Не знаю. Возможно. - Я улыбнулся и чмокнул уже бывшего бойфренда в уголок губ. - Я пойду, наверное. Что-то совсем настроения нет.
- Сенька. - Тёма обнял меня и шепнул. - Ты мне позвони, ладно? Пусть мы больше не любовники, но я беспокоюсь за тебя.
- Хорошо. - Я коротко сжал его в ответ и, не оглядываясь, пошёл к остановке троллейбуса.
***
Я напился. Впервые в свои 19 я напился до полностью невменяемого состояния и уснул прямо за столом в кухне. Хорошо хоть мама ночевала у сестры и не видела этого безобразия. А утро всё же оказалось мудренее вечера, и после душа и чашки обжигающе горячего кофе, я вспомнил про такую полезную вещь как Интернет, и залез на сайт нашего города. На одном из форумов, конечно же, обсуждали нужную мне выставку, и, разумеется, её автора. К моему удивлению я почти сразу же натолкнулся на то, что искал, а именно - его адрес. Не долго думая я подхватил куртку и выскочил из квартиры.
Улица и даже дом были мне известны, так как там жил мой бывший одноклассник, до того, как переехал в другой город, поэтому плутать не пришлось. Домофон, как обычно бывает в нашей стране, не работал и я беспрепятственно вошёл в подъезд. Поднявшись на нужный этаж, немного помялся у двери, но я точно знал, что этот парень должен принадлежать мне, поэтому протянул руку к звонку, и замер. Дверь была не закрыта, и даже прикрыта не плотно, А из щели раздавались явственный мат и приглушённые всхлипы. Не долго думая, зашёл внутрь и просто остолбенел, не веря, что происходящее - реальность.
Скромно, если не сказать бедно обставленная комната, насквозь пропитанная алкогольными парами. На полу какие-то осколки, предметы одежды, несколько пустых бутылок не самой лучшей водки. А на продавленном диване в центре комнаты какой-то ублюдок насилует моего (МОЕГО!) Ваньку. Именно насилует, на секс по обоюдному согласию это не похоже. Парень распластался на животе, кусая подушку, чтобы не кричать в голос, а за его спиной пыхтел не первой свежести мужик, явно алкашной наружности, яростно вбиваясь в его нежное тело.
- Молчи, сучёнок! - Мужчина сильнее толкнулся вперёд, намеренно причиняя боль, и это решило всё.
Глухо зарычав, я подскочил к этому уроду, и, сорвав с Ваньки, отшвырнул в сторону с такой силой, что он ударился о стену и безвольно сполз по ней на пол. Ванька испуганно посмотрел на меня и попытался отползти на другой край дивана. Я закрыл глаза, подавляя ярость, и глубоко вздохнул, выравнивая дыхание.
- Чья это квартира? - Отрывисто бросил я, всё ещё не открывая глаз.
- М-моя. - Дрожащим голосом выдавил Ванька.
- Этот. - Я кивнул в сторону бессознательной тушки. - Прописан здесь?
- Н-нет.
Хищно оскалившись, я подхватил мужика, и выкинул на лестничную клетку, заперев дверь на замок. Если бы Ванька сказал, что квартира принадлежит этому уроду, я бы просто забрал его отсюда и увёз к себе домой.
Вернувшись в комнату, я подошёл к дивану, и присев на уголок, ласково погладил Ваньку по волосам.
- В ванную дойдёшь, или помочь?
Контраст тихого спокойного голоса с предыдущей яростью был настолько силён, что вздрогнувший было под моей рукой паренёк, вскинулся и удивлённо посмотрел на меня.
- Я с-сам. - Он неуклюже сполз с дивана, и, пошатываясь, побрёл в коридор.
Вздохнув, качаю головой, и оказываюсь рядом как раз вовремя, чтобы подхватить удивительно лёгкое тело на руки.
- Сам он, как же. - Бурчу. - Куда идти?
Заношу его в ванную, и осторожно поддерживая одной рукой, другой регулирую воду. Когда вода поднимается на приемлемый уровень, осторожно опускаю в неё паренька, и она тут же окрашивается в розовый цвет. Зашипев сквозь зубы, чтобы сдержать рвущиеся наружу проклятия, нежно обмываю покорно лежащее тело.
- У тебя чистые простыни есть? - Спрашиваю, занося его обратно в комнату.
- Не надо. - Слабым голосом шепчет он. - Я же их кровью запачкаю.
Сдавленно выдыхаю.
- Он тебя сильно порвал? Может врача вызвать.
- Нет! Не надо врача! - Вцепившись в мой рукав, Ванька с мольбой заглянул мне в глаза. - Пожалуйста. Не надо. Заживёт. Как всегда.
- Как всегда? - Вскрикиваю я. - То есть он уже не в первый раз насилует тебя? Зачем ты это терпишь? Почему молчишь?
- Он мой менеджер. Это он организует выставки и прочее.
- И что? Это повод терпеть его издевательства? - Искренне возмутился я.
- Как ты не понимаешь?!.. - Отчаянно вздохнул Ванька.
- Не понимаю. И не хочу понимать. С этого дня он больше не переступит порог твоего дома.
- И кто ему запретит? - Горько усмехнулся парень. - Ты?
- Я. Где у тебя чистые простыни?
Ванька сдался и позволил мне хозяйничать в его квартире. Перестелив постель, я уложил моего мальчика на диван на живот, и осторожно развёл в стороны упругие ягодички. Трещинок было много, но все они мелкие, и заживут за пару-тройку дней.
- У тебя смазка есть? Или хотя бы крем, какой заживляющий? - Спросил я, протягивая Ваньке таблетку анальгина и стакан воды.
- Нет.
Я, в который уже раз вздохнул и принялся шарить по своим карманам. Только бы я её не выложил. А, нет, вот. Выудив из внутреннего кармана куртки тюбик смазки, я свинтил колпачок, и, выдавив немного на пальцы, смазал воспалённый анус моего Ваньки.
- Поспи. - Нежно шепнул, закончив, и погладил своё чудо по голове.
Ванька очень робко мне улыбнулся и действительно уснул.
***
Проснулся измученный паренёк лишь под вечер. За это время я успел навести во всей квартире, кстати, оказавшейся двухкомнатной (во второй была, как я понял, мастерская) относительный порядок, сгонять в магазин и приготовить ужин. Да, я умею готовить, и что?
Устроив Ваньку в нагромождении подушек, чтобы лишний раз не бередить и так истерзанную попку, я чуть ли не с ложечки накормил его, и устроился на диване рядом с ним, обнимая и ласково поглаживая.
- Пусть немного с задержкой, но давай всё же познакомимся. Меня Сергеем зовут, но лучше просто Сеня.
- Ваня.
- Да, знаю. Я был на твоей выставке.
- И как? - Выдавил из себя улыбку мой художник.
- Красиво. Только очень грустно.
- Грустно? - Ванька посмотрел на меня расширенными глазами, потом вздохнул и устроил голову у меня на плече. - Ты первый, кто это увидел.
Улыбаюсь и нежно чмокаю его в макушку.
- Я уже догадался.
- Почему ты со мной возишься? - Он запрокинул голову, желая встретиться со мной взглядом.
Его губы были так близко, что я не удержался и коснулся их почти целомудренным поцелуем.
- Потому что кажется, влюбился в тебя.
По-моему Ванька хотел что-то ответить, но у меня зазвонил телефон, и мне пришлось отвлечься.
- Да? Мама? Нет, ночевать не приду. Что? Опять? Да, конечно помогу. Хорошо, завтра в два буду. И тебе.
Отложив мобильник, я вновь обнял паренька и принялся целенаправленно ласкать губами мочку его уха.
- Что ты делаешь? - Охнул Ванька, закусывая губу.
- Не надо, поранишься. - Я лизнул его губки и снова вернулся к уху. - Неужели не нравится?
- Нравится. - Сказал мой художник, но сказал это так, что я тут же отстранился.
- Прости, ты прав, не стоит сейчас. Знаешь, тебе нужно научиться говорить "нет", кто-то другой ведь мог и не понять.
- Не получается. - Ванька грустно улыбнулся и стал выводить пальцами у меня на груди какие-то узоры. - Никто кроме тебя никогда и не понимал, что я хочу сказать. Откуда ты это знаешь?
- А я и не знаю, я чувствую.
Ванька немного помолчал и тихо выдохнул.
- Представить не могу, что будет, когда ты уйдёшь.
- Ничего не будет, потому что я никуда уходить не собираюсь.
***
- Мам. - Я стоял на вокзале, провожая маму в очередную командировку, и не знал, как ей сказать, что хочу от неё переехать. - Мам, я влюбился.
Мама удивлённо посмотрела на меня, и даже потрогала ладонью лоб, проверяя, нет ли у меня температуры. Её можно понять, я этого ей ещё никогда не говорил.
- Когда я вернусь, то хочу, чтобы ты обязательно познакомил меня с тем юношей, которому всё же удалось покорить твоё сердце, раз ты уже даже о любви заговорил.
Я покраснел. Конечно же, мама всегда знала о моих предпочтениях, у меня не было привычки скрывать от неё что-либо, но чтобы вот так откровенно.
- Обещаю.
Мама улыбнулась и поцеловала меня в щёку.
- Мам. - Я замялся. - Мам, я перееду к нему?
Она вздохнула, немного поколебалась, он всё же согласно кивнула, а, увидев, как я просиял, рассмеялась и взъерошила мои волосы.
- Чудо ты моё, голубое.
- Мама! - Возмущённо взвыл я, но всё же усмехнулся и нежно обнял единственную в моей жизни любимую женщину.
Обратно к Ваньке я летел словно на крыльях.
- Вань!
Мне никто не ответил. Немного обеспокоено я прошёлся по квартире, и прежде чем окончательно удариться в панику, всё же додумался заглянуть в мастерскую. Ванька был там, задумчиво рассматривая чистый холст.
- Привет. - Я обнял его со спины, положив подбородок на плечо. Он вздохнул и чуть откинулся назад, доверчиво прижимаясь ко мне. Хм, а я его выше. Мой Ванька вообще не выглядит на свои 24, и не скажешь, что между нами 5 лет разницы.
- Не могу. - Он повернулся в моих объятьях и жалобно заглянул мне в глаза. - Совсем ничего не пишется. Обычно, после того как Вовка меня... как... На меня словно накатывало и я за несколько часов заканчивал картину. А сейчас ничего. Пусто.
Парнишка всхлипнул и потёрся носом о мою шею.
- Ванька... - Я не знал что сказать.
Если насилие вызывает у него вдохновение... Чёрт, не знаю! Ведь в этом вся его жизнь. Я крепче стиснул его в объятиях.
- Ты будешь рисовать, малыш. Будешь! Иначе и быть не может.
Он пальчиками пробежался по моим щекам, скулам, привстал на цыпочки и коснулся губами губ.
- Я верю тебе.
***
В течение следующей недели я потихоньку перетащил в его квартиру свои, довольно многочисленные пожитки, и она (квартира то бишь) превратилась в милое и уютное, не побоюсь этого слова, семейное гнёздышко. Конечно, о семье пока говорить рано, но так хочется. Верить или не верить, дело ваше, но мне хватило всего одного дня, рядом с Ваней, чтобы понять - это навсегда. Я люблю его.
Ванька тянулся ко мне, но прежняя жизнь была к нему слишком сурова, и парнишка был очень забитым. Он всё время и во всём пытался мне угодить, чуть ли не панически боясь моего недовольства. Конечно, его забота была приятна, если бы не отдавала раболепием. Я пытался лаской и нежностью помочь ему раскрыться, но что можно сделать за какие-то 7 дней?
Ещё на Ваньку давило отсутствие вдохновения. Он, конечно, старался не подавать виду, но иногда, когда думал что я не вижу, бросал взгляды на закрытую дверь мастерской, и всегда на мгновение задерживался, когда проходил мимо неё по коридору.
Как-то вечером мой малыш прижался ко мне и недвусмысленно погладил по груди.
- Сень. - Не поднимая глаз на меня, тихо проговорил он. - Ты не хочешь меня, да?
- Ванечка! - Я перехватил его руку, и поцеловал центр ладони. - Что за глупости ты говоришь? Я хочу тебя так, что искры из глаз сыплются, когда ты так близко.
- Тогда почему?
- Почему что?
- Почему ты не взял меня? У меня уже всё давно зажило.
- Потому что ты не хочешь.
- Я хочу! - Он приподнялся и поймал мой взгляд. - Правда, хочу.
- Чего ты хочешь? - Я твёрдо посмотрел на него в ответ.
Он смутился, и снова устроил голову на моём плече.
- Я хочу стать твоим. Хочу, чтобы тебе было хорошо со мной.
- А тебе? - Я приподнял его голову за подбородок. - Только честно.
- Это больно. Очень. Но это ничего. Я потерплю. Это ведь будешь ты.
- Глупенький мой маленький мальчик. - Я нежно поцеловал его, скользнув языком в приоткрывшийся мне навстречу ротик. - Это не больно. Когда любишь, это сладко.
Ванька покраснел и опустил голову, прячась за завесой волос.
- Я пока не знаю, что чувствую к тебе. Не знаю, любовь ли это.
- Ш-ш, будет достаточно и того, что люблю я. Я покажу тебе.
Уложив паренька на спину, я поцелуями спустился по груди и животу вниз. Приспустив пижамные штанишки, зарылся носом в мягкую поросль волосков на лобке, и лизнул мягкий член. Ванька сдавленно охнул, а его дружок заинтересованно приподнялся. Улыбнувшись такой отзывчивости, я принялся лизать и посасывать его член, пока он гордо не поднялся на всю длину. Я поднял глаза. Красный как варёный рак Ванька, неотрывно смотрел на меня, тяжело дыша и сжимая в кулаках простынь. Не отводя взгляд, я облизнулся, и плотоядно усмехнувшись, вернулся к прерванному занятию, погружая возбуждённую плоть себе в рот. Ванька сдавленно то ли всхлипнул, то ли вскрикнул, и качнулся бёдрами вперёд. Я расслабил горло и позволил ему войти на всю длину, превращая минет в полноценный оральный секс. Ванька вскидывал бёдра, толкаясь так глубоко, как мог, а я не мог оторвать глаз от его напряженного раскрасневшегося лица, так прекрасен был мой мальчик в порыве страсти.
Ванька начал кончать, и я чуть сдвинулся с его члена, чтобы не захлебнуться и принялся помогать себе рукой. Он тонко протяжно заскулил, выгибаясь так, что чуть ли не встал в мостик, и обессилено опал на подушки, потеряв сознание от ошеломляющей по своей силе волне оргазма, накрывшей его с головой.
Мой малыш уснул, так и не приходя в себя, и глядя на его счастливое, умиротворённое личико, я ни на секунду не пожалел, что справляться со своим возбуждением мне пришлось без его участия.
***
Проснувшись утром первым, я долго держал Ваньку в объятиях, просто наслаждаясь его близостью и теплом, а мысли уже начали плавно смещаться в сторону "как бы повторить вчерашнее", когда все планы резко рухнули под звон мобильного телефона.
Чтобы не будить и так заворочавшегося паренька, я быстро нажал на кнопку принятия вызова, и осторожно выскальзывая из-под одеяла, прошептал в трубку:
- Да нет, всё в порядке, я не спал. - Всё так же приглушённо ответил я, выходя из комнаты, и прикрыв за собой дверь, уже нормальным голосом поинтересовался. - А ты уже приехала?
- Ещё вчера, но было поздно, и я не хотела вас лишний раз беспокоить.
- Ну что ты, какое беспокойство, ты же моя мама. - По губам скользнула нежная, и даже какая-то беззащитная улыбка.
Кажется мама смутилась, потому что не нашла что ответить, пришлось брать инициативу на себя.
- Кстати, ты ещё не поменяла планы познакомиться с моим Ванькой.
- Нет, конечно, нет! - Тут же откликнулась она.
- Вот и отлично, значит, сегодня мы ужинаем у тебя. Нормально будет, если придём часам к пяти?
- Да, разумеется. Буду вас ждать.
- Вот и ладненько, тогда я не прощаюсь.
- Хорошо.
Я нажал на сброс и вернулся в комнату. Ванька уже не спал. Он лежал на животе, подложив скрещенные руки под голову, и смотрел на меня.
- Доброе утро.
Ванька покраснел и еле слышно прошептал:
- Доброе.
Я усмехнулся, и, наплевав на то, что времени вообще-то было полдесятого, снова забрался на кровать, и притянул к себе моё сокровище.
- Как спалось.
Паренёк покраснел ещё сильнее, хотя я даже и не подозревал, что это возможно.
- Хорошо, а тебе?
- Тоже. - Выдохнул я, и жадно впился в его рот поцелуем.
Ванька отвечал. Сначала нерешительно, а потом всё смелее и смелее, в какой-то момент полностью перехватывая инициативу, подминая меня под себя. Я аж зарычал от удовольствия, но Ваня, словно только сейчас осознав, что делает, дернулся, и резко отстранившись, перекатился на другой конец дивана, глядя на меня с испугом и отчаянием.
- Сень, Сень, пожалуйста, прости! Я не хотел.
- Не хотел чего? - Лукаво улыбаясь, я подобрался ближе, и снова затянул его на себя. - Меня?
Ванька смутился, и попытался отодвинуться в сторону, но я не дал, оплетя его ногами за пояс и потеревшись своим возбуждением о его промежность.
- Малыш, в эти игры ведь можно играть и по-другому.
- Нет! - Он жалобно заглянул мне в глаза. - Пожалуйста, я не хочу делать тебе больно, лучше возьми ты меня.
Я рассмеялся.
- Какой же ты ещё ребёнок. Никто и не говорит, что ты должен причинять мне боль. Совсем наоборот, я прошу тебя о наслаждении.
- Но я не знаю как! - Вскричал он в отчаянии.
- Я научу. - Просто ответил я, и мой мальчик сдался.
- Что... что мне делать? - Осипшим голосом спросил он, облизнув пересохшие губы.
- Поцелуй меня.
- Просто поцеловать?
- Не просто. - Я ухмыльнулся и закинул руки за голову, предвкушая последующее удовольствие. - А везде, где тебе захочется.
Сначала, конечно же, были губы. Долгий, жаркий поцелуй, путающий мысли и наполняющий голову сладким туманом. Потом Ванька, всё же решившись, спустился ниже, и принялся зацеловывать, а где-то и полизывать мою шею и ключицы. Потом настал черёд сосков, и я, хриплым от возбуждения голосом попросил:
- Прикуси.
Он укусил чуть сильнее, чем надо, но тут же, извиняясь, принялся зализывать обиженное местечко, и за эту ласку я был готов простить ему и большее. Со вторым соском он обошёлся уже нежнее и осторожнее, и я в голос застонал от наслаждения, выгибаясь ему навстречу. Медленно, но верно, Ванька всё же подобрался к моему члену, и замер над ним в нерешительности.
- Если не хочешь, можешь и не делать этого. - Тихо сказал я, обратив внимание на его заминку. Он решительно тряхнул чёлкой.
- Я хочу. Тебе - хочу.
- Тогда подожди.
Я достал тюбик со смазкой, и, выдавив немного себе на анус, приставил к дырочке его пальцы.
- Только нежно. Ты должен растянуть меня, чтобы я принял тебя без боли.
Он кивнул и протолкнул в меня один палец, сразу же задев простату. Я взвыл, выгибаясь, и он испуганно отдёрнул руку.
- Ещё! - Простонал я.
- Тебе понравилось? - Он внимательно посмотрел мне в глаза.
- Да, очень. - И пояснил, охая и постанывая, так как он вернул в меня палец, и во всю шевелил им. - Там есть одна точка. От прикосновения к ней, просто крышу сносит.
Ванька задумчиво склонил голову на бок, вводя в меня второй палец.
- Да, я замечал, что боль притупляется, когда Вовка задевал что-то внутри. Но это было так редко, что я просто не придал этому значения. Значит, тебе хорошо, когда я делаю так? - Он хитро посмотрел на меня, и намеренно провёл пальцем по бугорку простаты.
Я вскрикнул и подался вперёд, сильнее насаживаясь на его пальцы. Улыбнувшись, в конец осмелевший Ванька добавил к уже имеющимся двум третий палец, и склонился, к забытому было члену, но я его остановил.
- Нет! Иначе я не выдержу и кончу прямо сейчас, а я хочу почувствовать тебя в себе.
Разведя шире колени, я отстранил его пальцы, направляя в себя его плоть. Мой мальчик мягко скользнул внутрь, заполняя меня до основания, и тут же начал двигаться, постепенно наращивая темп. Опыта в плане растягивания удовольствия у меня было больше, поэтому Ванька всё же кончил первым, заливая всё внутри меня своим соком, и падая мне на грудь. Я уже думал, что он, как и вчера потеряет сознание, но нет. Через несколько мгновений паренёк зашевелился, приподнялся на дрожащих руках и виновато посмотрел на меня.
- Ты не кончил.
Я улыбнулся и ласково поцеловал его в подбородок.
- Но ты ведь поможешь мне, правда?
- Да.
Он сместился вниз, и сразу же заглотил головку готового вот-вот взорваться члена. Долго я не выдержал, разрядившись ему в рот целым потоком спермы, которую он тут же проглотил. Я обнял его, прижимая спиной к своей груди, и зарылся носом в его волосы.
- Люблю тебя.
***
- А вдруг я её не понравлюсь? - Ванька нервно теребил манжету рубашки.
- Глупости, ты не можешь не понравиться. - Уверенно ответил я, притягивая его к себе, и целуя.
Нажимаю на звонок, и мой мальчик едва успевает отпрыгнуть от меня до того, как дверь открывается и на пороге появляется мама.
- Привет, мам. - Целую её в щёку и захожу в прихожую, таща за собой на буксире алеющего как маков цвет возлюбленного. - Познакомься. Иван Акулов, мой любимый человек.
Ванька снова вспыхнул такому определению, а мама разулыбалась, и вдруг обняла его, чем окончательно ввела в ступор.
- Очень рада с вами познакомиться молодой человек. Постойте, Иван Акулов? Тот самый?
Я усмехнулся.
- Ага, тот самый. Который художник счастья. - Я, ничуть не смущаясь, приобнял его за плечи и чмокнул в висок. - Он у меня весь из себя знаменитый.
Теперь они краснели с мамой на пару. Она отошла первой.
- Охламон. - Припечатала родительница. - Не обращай внимания, Ванечка. Пойдёмте лучше к столу, у меня уже всё накрыто. Кстати, я Анна Борисовна, но можешь звать меня просто тётя Аня.
В общем, вечер прошёл на ура. Ванька маму просто очаровал. Она очень сильно удивилась, узнав, что он меня старше, но мой выбор явно одобрила. Да и Ванька немного оттаял, и к концу вечера уже во всю болтал с мамой о живописи в эпоху Ренессанса. Засиделись мы допоздна, и мама даже предложила остаться ночевать у неё, благо моя комната ещё пока никуда не исчезла. Я оставил решение за Ваней. Он покосился на меня, вздохнул, очень смутился, и... отказался. Пришлось вызывать такси, потому как троллейбусы уже не ходили, а пешком было далековато. Но я, если честно, был даже рад такому его выбору.
***
Дома, а я как-то незаметно привык считать Ванькину квартиру домом, мы первым делом, конечно же, пошли в ванную. Вместе. Разумеется, я не упустил случая приласкаться к парню, а он и не имел ничего против, охотно отвечая.
На кровать мы уже завалились порядочно заведённые, и Ванька раскинулся на спине, разводя колени в недвусмысленном приглашении.
- Вань, ты уверен? - Я нежно откинул чёлку с его лба и заглянул в глаза.
- Если тебе утром не было больно, то почему должно быть больно мне? Да, Сеня, я уверен.
Со стоном я склонился над ним, начиная любовную игру, и он заметался по постели, выстанывая в потолок моё имя. Спустившись к средоточию его желания, я лизнул головку, и пошёл дальше, вылизывая плотное колечко мышц и проталкивая внутрь кончик языка. Ванька захлебнулся криком, выгибаясь в моих руках. Какой же он всё-таки чувственный. Я усмехнулся и потянулся к тюбику смазки.
Когда я приставил к растянутому проходику головку своего члена, Ваня непроизвольно сжался, но, встретившись со мной глазами, расслабился и лишь покусывал губу, пока я короткими плавными толчками заполнял его тело собой. Потом... потом была бешеная скачка, его жаркий шёпот, мои стоны, лихорадочные ласки, жадные поцелуи, и ослепительная вспышка чистейшего экстаза, поглотившая нас.
Утром, уже проснувшись, но, ещё не открывая глаз, я понял, что нахожусь в постели один. Причём довольно давно, так как простыни успели остыть. Поднявшись, я вышел в коридор. В квартире стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и скрипом половиц под моими ногами. Ваньки нигде не было. Словно по наитию я шагнул к мастерской и тихонько приоткрыл дверь. Мой любимый спал, свернувшись калачиком в кресле, сжимая в руке кисть. Перед ним стоял мольберт с законченной картиной. Я подошёл ближе. На простынях алого шёлка сплелись в танце страсти две обнажённых мужских фигуры, два огненных демона, сгорающих в огне друг друга. И короткая лаконичная надпись в нижнем углу полотна. "Люблю".