I. Ошибка вышла


 Я был и слаб и уязвим,
 Дрожал всем существом своим,
 Кровоточил своим больным
         Истерзанным нутром, -
 И, словно в пошлом попурри,
 Огромный лоб возник в двери
 И озарился изнутри
         Здоровым недобром.

        И властно дернулась рука:
        "Лежать лицом к стене!" -
        И вот мне стали мять бока
        На липком топчане.

        А самый главный - сел за стол,
        Вздохнул осатанело
        И что-то на меня завел,
        Похожее на "дело".

 Вот в пальцах цепких и худых
 Смешно задергался кадык,
 Нажали в пах, потом - под дых,
         На печень-бедолагу, -
 Когда давили под ребро -
 Как екнуло мое нутро!
 И кровью харкало перо
         В невинную бумагу.

        В полубреду, в полупылу
        Разделся донага, -
        В углу готовила иглу
        Нестарая карга, -

        И от корней волос до пят
        По телу ужас плелся:
        А вдруг уколом усыпят,
        Чтоб сонный раскололся?!

 Он, потрудясь над животом,
 Сдавил мне череп, а потом
 Предплечья мне стянул жгутом
 И крови ток прервал, -
 Я, было, взвизгнул, но замолк, -
 Сухие губы на замок, -
 А он кряхтел, кривился, мок,
         Писал и ликовал.

        Он в раж вошел - знакомый раж, -
        Но я как заору:
        "Чего строчишь? А ну, покажь
        Секретную муру!.."

        Подручный - бывший психопат -
        Связал мои запястья, -
        Тускнели, выложившись в ряд,
        Орудия пристрастья.

 Я терт и бит, и нравом крут,
 Могу - вразнос, могу - враскрут, -
 Но тут смирят, но тут уймут -
         Я никну и скучаю.

 Лежу я, голый как сокол,
 А главный - шмыг да шмыг за стол -
 Все что-то пишет в протокол,
         Хоть я не отвечаю.

        Нет, надо силы поберечь,
        А то уже устал, -
        Ведь скоро пятки будут жечь,
        Чтоб я захохотал,

        Держусь на нерве, начеку,
        Но чувствую отвратно, -
        Мне в горло сунули кишку -
        Я выплюнул обратно.

 Я взят в тиски, я в клещи взят -
 По мне елозят, егозят,
 Все вызвать, выведать хотят,
         Все пробуют на ощупь, -
 Тут не пройдут и пять минут,
 Как душу вынут, изомнут,
 Всю испоганят, изорвут,
         Ужмут и прополощут.

        "Дыши, дыши поглубже ртом!
        Да выдохни, - умрешь!"
        "У вас тут выдохни - потом
        Навряд ли и вздохнешь!"

        Во весь свой пересохший рот
        Я скалюсь: "Ну, порядки!
        У вас, ребятки, не пройдет
        Играть со мною в прятки!"

 Убрали свет и дали газ,
 Доска какая-то зажглась, -
 И гноем брызнуло из глаз,
         И булькнула трахея.
 Он стервенел, входил в экстаз,
 Приволокли зачем-то таз...
 Я видел это как-то раз -
         Фильм в качестве трофея.

        Ко мне заходят со спины
        И делают укол...
        "Колите, сукины сыны,
        Но дайте протокол!"

        Я даже на колени встал,
        Я к тазу лбом прижался;
        Я требовал и угрожал,
        Молил и унижался.

 Но туже затянули жгут,
 Вон вижу я - спиртовку жгут,
 Все рыжую чертовку ждут
         С волосяным кнутом.
 Где-где, а тут свое возьмут!
 А я гадаю, старый шут:
 Когда же раскаленный прут -
         Сейчас или потом?

        Шабаш калился и лысел,
        Пот лился горячо, -
        Раздался звон - и ворон сел
        На белое плечо.

        И ворон крикнул: "Nеvеrмоrе!" -
        Проворен он и прыток, -
        Напоминает: прямо в морг
        Выходит зал для пыток.

 Я слабо поднимаю хвост,
 Хотя для них я глуп и прост:
 "Эй! За пристрастный ваш допрос
         Придется отвечать!
 Вы, как вас там по именам, -
 Вернулись к старым временам!
 Но протокол допроса нам
         Обязаны давать!"

        И я через плечо кошу
        На писанину ту:
        "Я это вам не подпишу,
        Покуда не прочту!"

        Мне чья-то желтая спина
        Ответила бесстрастно:
        "А ваша подпись не нужна -
        Нам без нее все ясно".

 "Сестренка, милая, не трусь -
 Я не смолчу, я не утрусь,
 От протокола отопрусь
         При встрече с адвокатом!
 Я ничего им не сказал,
 Ни на кого не показал, -
 Скажите всем, кого я знал:
         Я им остался братом!"

        Он молвил, подведя черту:
        "Читай, мол, и остынь!"
        Я впился в писанину ту,
        А там - одна латынь...

        В глазах - круги, в мозгу - нули, -
        Проклятый страх, исчезни:
        Они же просто завели
        Историю болезни!

 1975-1976

II. Никакой ошибки


 На стене висели в рамках бородатые мужчины -
 Все в очечках на цепочках, по-народному - в пенсне, -
 Все они открыли что-то, все придумали вакцины,
 Так что если я не умер - это все по их вине.

        Мне сказали: "Вы больны", -
        И меня заколотило,
        Но сердечное светило
        Ухмыльнулось со стены, -

        Здесь не камера - палата,
        Здесь не нары, а скамья,
        Не подследственный, ребята,
        А исследуемый я!

 И хотя я весь в недугах, мне не страшно почему-то, -
 Подмахну давай, не глядя, медицинский протокол!
 Мне приятен Склифосовский, основатель института,
 Мне знаком товарищ Боткин - он желтуху изобрел.

        В положении моем
        Лишь чудак права качает:
        Доктор, если осерчает,
        Так упрячет в "желтый дом".

        Все зависит в этом доме оном
        От тебя от самого:
        Хочешь - можешь стать Буденным,
        Хочешь - лошадью его!

 У меня мозги за разум не заходят - верьте слову -
 Задаю вопрос с намеком, то есть лезу на скандал:
 "Если б Кащенко, к примеру, лег лечиться к Пирогову -
 Пирогов бы без причины резать Кащенку не стал..."

        Доктор мой не лыком шит -
        Он хитер и осторожен.
        "Да, вы правы, но возможен
        Ход обратный", - говорит.

        Вот палата на пять коек,
        Вот профессор входит в дверь -
        Тычет пальцем: "Параноик", -
        И поди его проверь!

 Хорошо, что вас, светила, всех повесили на стенку -
 Я за вами, дорогие, как за каменной стеной,
 На Вишневского надеюсь, уповаю на Бурденку, -
 Подтвердят, что не душевно, а духовно я больной!

        Род мой крепкий - весь в меня, -
        Правда, прадед был незрячий;
        Шурин мой - белогорячий,
        Но ведь шурин - не родня!

        "Доктор, мы здесь с глазу на глаз -
        Отвечай же мне, будь скор:
        Или будет мне диагноз,
        Или будет - приговор?"

 И врачи, и санитары, и светила все смутились,
 Заоконное светило закатилось за спиной,
 И очечки на цепочке как бы влагою покрылись,
 У отца желтухи щечки вдруг покрылись белизной.

        И нависло острие,
        И поежилась бумага, -
        Доктор действовал во благо,
        Жалко - благо не мое, -

        Но не лист перо стальное -
        Грудь проткнуло, как стилет:
        Мой диагноз - паранойя,
        Это значит - пара лет!

 1976

III. История болезни


 Вдруг словно канули во мрак
 Портреты и врачи,
 Жар от меня струился как
 От доменной печи.

 Я злую ловкость ощутил -
 Пошел как на таран, -
 И фельдшер еле защитил
 Рентгеновский экран.

        И - горлом кровь, и не уймешь -
        Залью хоть всю Россию, -
        И - крик: "На стол его, под нож!
        Наркоз! Анестезию!"

 Мне обложили шею льдом -
 Спешат, рубаху рвут, -
 Я ухмыляюсь красным ртом,
 Как на манеже шут.

 Я сам себе кричу: "Трави! -
 И напрягаю грудь. -
 В твоей запекшейся крови
 Увязнет кто-нибудь!"

        Я б мог, когда б не глаз да глаз,
        Всю землю окровавить, -
        Жаль, что успели медный таз
        Не вовремя подставить!

 Уже я свой не слышу крик,
 Не узнаю сестру, -
 Вот сладкий газ в меня проник,
 Как водка поутру.

 Цветастый саван скрыл и зал
 И лица докторов, -
 Но я им все же доказал,
 Что умственно здоров!

        Слабею, дергаюсь и вновь
        Травлю, - но иглы вводят
        И льют искусственную кровь -
        Та горлом не выходит.

 "Хирург, пока не взял наркоз,
 Ты голову нагни, -
 Я важных слов не произнес -
 Послушай, вот они.

 Взрезайте с богом, помолясь,
 Тем более бойчей,
 Что эти строки не про вас,
 А про других врачей!..

        Я лег на сгибе бытия,
        На полдороге к бездне, -
        И вся история моя -
        История болезни.

 Я был здоров - здоров как бык,
 Как целых два быка, -
 Любому встречному в час пик
 Я мог намять бока.

 Идешь, бывало, и поешь,
 Общаешься с людьми,
 И вдруг - на стол его, под нож, -
 Допелся, черт возьми!.."

        "Не огорчайтесь, милый друг, -
        Врач стал чуть-чуть любезней, -
        Почти у всех людей вокруг
        Истории болезней".

 Все человечество давно
 Хронически больно -
 Со дня творения оно
 Болеть обречено.

 Сам первый человек хандрил -
 Он только это скрыл, -
 Да и создатель болен был,
 Когда наш мир творил.

        Вы огорчаться не должны -
        Для вас покой полезней, -
        Ведь вся история страны -
         История болезни.

         У человечества всего -
        То колики, то рези, -
         И вся история его -
         История болезни.

        Живет больное все бодрей,
        Все злей и бесполезней -
        И наслаждается своей
         Историей болезни.