Аннотация: Главная героиня. пережившая плен на чужой планете, побеждает свой страх, чтобы спасти от подобной участи любимого человека.
Сильнее страха.
Сильнее смерти.
Она проснулась от собственных стонов, в поту. Опять тот же сон!..
Рене не открыла глаза, не встала, хоть и знала, что больше уже не уснет. Она лежала, не шевелясь, с напряжением ожидая услышать знакомые жуткие звуки. На секунду - другую ей даже показалось, она действительно слышит их, прямо сквозь редкие, но оглушительные удары своего сердца слышит... но потом кошмарные иллюзии, слава богу, отступили, оставив ее в тишине. Только тогда она осторожно приоткрыла глаза - еще одна привычка, навязанная страхом: каждый раз, просыпаясь, она боялась, что вместо часов на стене, она увидит зеленоватое свечение лазерных прутьев клетки, в которой провела долгие месяцы плена.
Сердце забилось ровнее: перед ней ее комната, ее часы. На часах было 3.05. Что ж, ей редко приходилось спать всю ночь: страшные воспоминания имели привычку возвращаться и мучить ее во сне.
Рене хорошо знала, что сопротивляться терзающей ее боли, лежа, труднее, движения быстрее прогоняли страх и успокаивали встревоженную память, поэтому она встала и прошлась по комнате к окну. Ее комната, единственное в здании жилое помещение, выходящее окнами прямо на площадку космодрома, была почти пустой: Рене нуждалась в пространстве, а шум двигателей за окном напоминал ей о близости кораблей и, значит, о шансе спасения. Рене нажала кнопку, поднялись жалюзи, обнажая большое от потолка до пола окно, и комната осветилась огнями посадочного поля. Пол застилал обычный серый ковер, на стенах кое-где были размещены стеллажи с тщательно отобранными книгами и фильмами, в основном посвященными современным производственным технологиям, чье содержание даже отдаленно не касалось ее болезненных воспоминаний. В углу напротив окна стояло кресло, рядом был установлен обычный домашний компьютер, которым она пользовалась только когда анализировала события и изменения в ближайших системах, что было необходимо в целях безопасности. Ближе к выходу, в стенном шкафу помещался небольшой гардероб, всего несколько рабочих комбинезонов и официальный костюм. Больше в комнате ничего не было, ничего, что связывало бы ее с прошлой или даже настоящей жизнью, что говорило об ее привязанностях, вкусах или желаниях - комната была безликой.
Рене подошла к панели, скрывающей кухонную нишу. Почти сразу над плитой автоматически зажегся неяркий зеленый свет, но она поспешно его выключила: она никогда не пользовалась этим освещением, это слишком напоминало ей лабораторию... Так трудно избежать напоминаний, мыслей о прошлом, когда оно может вернуться!
Приготовив себе крепкий травяной чай, Рене забралась с ногами в кресло.
Даже сейчас, глубокой ночью, космодром продолжал принимать корабли, шла разгрузка почты, работали люди и машины. Пб-6731 была небольшой планетой, почтовой базой, находящейся в отдалении от цивилизованного мира, точнее между двумя основными политическими центрами Вселенной. Единственным населенным пунктом планеты был этот самый космодром и прилегающие к нему сортировочные базы, куда доставлялись почта и грузы с самых разных уголков познанной Вселенной, сортировались и перенаправлялись в зависимости от назначения, или хранились на многочисленных складах, расположенных по всей планете. Сам космодром представлял собой прямоугольного вида площадь, окруженную по периметру городком: зданием, объединяющим все жилые и рабочие помещения в единое целое. Конечно, объем работ здесь не был таким, как на центральных планетах, и корабли прибывали не каждый час, но все же, ее окно освещалось огнями космодрома, слышался шум двигателей, иногда отголоски переговоров пилотов с диспетчерской, и это приносило Рене облегчение, надежду на то, что у нее есть возможность снова бежать.
Она, отлично сознавала, что силы ее несравнимы с силой и возможностями тех, от кого она бежала, и потому, какие бы хитроумные комбинации она не придумывала, ей не переиграть их до конца, а, стало быть, рано или поздно ее найдут. Все, что она могла у них выиграть, это время, - год, месяц, час... Даже несколько минут вне плена имели значение. И, в конце концов, все же могло что-нибудь произойти, могла явиться смерть, в которой единственно она и видела реальное избавление от всего - настоящего, будущего и прошлого...
Ей было тридцать один. Большинство женщин ее возраста имели семьи, детей, о них кто-то заботился, или сами они заботились о ком-то, были счастливы, или надеялись стать счастливыми, были поглощены повседневными делами и проблемами, временами о чем-то мечтали, что-то планировали, с кем-то встречались, обсуждали свои мысли и впечатления, и просто жили приятными воспоминаниями... А вот у нее впереди, в настоящем и прошлом был лишь страх, боль, стыд. И больше ничего человеческого. Она иногда думала об этом... так, без особых эмоций, просто потому, что время от времени невольно наблюдала фрагменты чужих жизней. Все же для человека важно, быть как все... или просто жить так, как сложилось, без чужого вмешательства, без страха, и без гнетущих воспоминаний о прошлом... Ее же жалкое существование жизнью назвать было нельзя. И страх, постоянный страх, чудовище, которое далеко не всегда поддавалось контролю разума, даже когда она не спала!..
За окном снова засветились посадочные огни, возникла легкая вибрация. Сейчас приземлится корабль. Да, так и есть, сел почтовый, устаревшая модель ЗЕЙД, такие выпускали в еще лет шесть- семь назад, когда ... когда она еще работала на ГБИК - Главной Базе Исследований Космоса.
Здесь на Пб -6731, где она работала обычным инженером, никто и не догадывался об ее образовании и всех специальностях, которыми она владела. И, слава богу! Здесь ей было почти спокойно. Маленькая планета одна из многих, расположенная на краю одной из центральных систем. Она сменила несколько подобных почтовых баз, прежде чем осела на два года на этой. Она попыталась затеряться, как следует, и на время ей это удалось. Но сейчас... она чувствовала уже какое-то время нарастающую тревогу - пора. Настало время что-нибудь изменить, иначе ее найдут. Нужно снова придумать очередной опережающий ход, предвосхитить их мысли, или еще лучше разрушить собственные поведенческие стереотипы, чтобы сбить их со следа. Поэтому придется вспомнить и в очередной раз проанализировать все... до конца... Впрочем, это как раз не трудно. Такое нельзя, невозможно забыть. Прошлое, как огромная злокачественная опухоль, давно пустило корни в каждую клеточку ее организма, и вот уже шесть лет пожирало ее изнутри при помощи страха.
Когда-то она... Нет, не она, совсем другой человек, некая Арерия Даартни... Как странно! Не вериться, что раньше ее так звали! Впрочем, сейчас она вряд ли могла отнести к себе любое имя. Эгорегоз обезличил ее. Удивительно не то, что она почти не помнит, как ее звали, но то, что она это сознает, что до сих пор существует... Но это не в ее власти. Так вот, Арерия Даартни закончила Школу Высшего Летного Мастерства и, после прохождении всех испытаний, была принята вторым пилотом-испытателем на ГБИК ( Главную Базу Исследований Космоса). Это было почти невозможно, получить такое блестящее назначение в таком юном возрасте - ей было лишь двадцать три, но ее взяли. Конечно, она очень успешно закончила Школу, одной из лучших прошла все испытания, к тому же, ее родители работали когда-то на Базе, а профессиональная преемственность поддерживалась администрацией. Но все же, ей повезло! Теперь это звучит жутким абсурдом, а тогда она была счастлива. Они все тогда были счастливы и влюблены в свою работу: все пятеро - ее экипаж: Карла Ус, Ритер Уэйн, Миша Эвак и их командир Орн Бьор. Самым старшим среди них был Ритер, ему минуло пятьдесят, он был вторым пилотом, доктором и ученым-исследователем, и он знал о работе намного больше всех них, поскольку за спиной у него был немалый опыт. Тем не менее, он никогда не демонстрировал свои преимущества перед другими, за это его все любили. Его жена, тоже ученый-исследователь, погибла много лет назад в аварии, и с тех пор все интересы Ритера были связаны с только с работой. Орну, командиру их экипажа, было всего тридцать четыре, но более уравновешенного и мудрого мужчины она не встречала. Его темных волос на висках уже коснулась седина, что при такой работе и образе жизни было естественным, и все же интриговало. И ей самой, и Карле, чье восхищение командиром превосходило даже ее собственное, страстно хотелось узнать о его прошлом, а пока в часы досуга они развлекались, придумывая ему разнообразные героико-романтические подвиги. Карла, как и Миша Эвак, была старше ее всего на два года. Оба они, и Миша, и Карла, также блестяще закончили Школу Высшего Летного Мастерства, но потом год отработали на самой Базе, ожидая назначения на корабль-исследователь. Когда Рене пришла в экипаж, Миша работал бортинженером и механиком, Карла - третьим пилотом и биологом-исследователем. Ее же, только закончившую Школу, приняли личным помощником командира и документоведом, хотя вообще-то, она получила диплом по трем основным специальностям: пилот класса А (пилоты выше классом в экипаже были только Уэйн и сам Бьор, имевшие в опыте несравнимо больше летного времени), языковед и инженер - исследователь, как и ее родители. Однако, пока у нее не появился бы солидный опыт работы на ГБИК, никто не доверил бы ей большего. Зато, при таком блестящем начале у нее были все основания для надежд на будущее... В Школе, как шутили студенты-пилоты, их учили на героев, но оказалось, что даже те, кто получил красный диплом из рук настоящих героических пилотов, даже те не всегда в жизни становятся героями, и она тому очередной пример.
Тем не менее, тогда все сложилось, как она и мечтать не смела. Руководство предпочитало формировать разновозрастные экипажи, исходя из того, что пилоты проводят в космосе большую часть жизни, и нуждаются в семье, поддержке близких, и домашнем микроклимате во время короткого отдыха в полете, поэтому она неожиданно обрела то, что и не надеялась когда-либо снова получить - семью. На корабле она была самой младшей, и как принято в семьях, все заботились о ней, старались ее чему-то научить, или просто баловали. Впервые после смерти родителей, ее любили.
Это был ее второй дальний полет. Они испытывали новую модель Ринго, корабля высшего класса. 'Ринго'! На этой почтовой базе все пилоты выбегают посмотреть, когда садиться 'Ринго', восторгаются мощью, скоростью, оснащением даже устаревших моделей...
А вот ей довелось летать на 'Ринго 712'. Два года. Два года счастья!... за которое ей пришлось заплатить, как говорил Аалеки. Тогда она, как и все ее товарищи, благоговела перед космосом, особенно, перед непознанными мирами. Как исследователи, они были обязаны не только испытывать корабли и проводить запланированные учеными Базы эксперименты, но и находить новые миры, вступать в контакт с новыми цивилизациями. И Карла, и Миша, и она сама, как все молодые и полные сил люди, каждую минуту ожидающие от жизни чуда, считали эту возможность самым замечательным, что только может произойти в жизни. Несмотря на то, что в Школе им внушали, что работа исследователя это серые будни, а большие открытия и важные находки удел редких избранных, и что их последствие нельзя предугадать, несмотря на это, в душе все они верили, что держат в руках ключ от волшебных тайн Вселенной, и что они, по счастью своему, ближе к их разгадке, чем кто-либо другой, что у них всегда есть шанс изменить мир, сделать кого-то счастливей...
Это был ее второй полет. Все шло довольно обычно, пока они не получили сигнал.
Карла сказала:
- Приборы что-то поймали... Сигнал! Довольно сильный. Сейчас посмотрим... Рери, взгляни!
Арерия ниже склонилась над экраном компьютера, чтобы скрыть волнение.
- Ну, что там у вас, не молчите, - попросил Миша, высунувшись из люка. Он изучал устройство нового прибора.
Они находились тогда в самой труднопроходимого этапа их маршрута, так называемой зоне вихревых галактик. Здесь всегда было неспокойно в плане безопасности полета, оттого эти галактики, несмотря на их открытие, редко посещались кем-то кроме исследователей Базы и контрабандистов, предпочитающих уединенные пути. На этот раз турбулентные потоки скручивали корабль так, что им иногда казалось, были слышны стоны обшивки.
- Это действительно сигнал? - спросил Бьор из своей рубки, - не помехи передач с Базы? Может, несмотря на вихревые потоки, им все же удалось связаться с нами, пусть с сильными искажениями? Или мы случайно поймали сигналы с других кораблей, находящихся где-то поблизости?
- Скорее второе, Орн. Думаю, никакое оборудование не проведет сигнал с Базы среди таких помех, - вмешался Ритер.
- Прогресс не стоит на месте, коллега, мы уже почти десять дней без связи, и за это время на Базе могли настолько усовершенствовать систему связи, что сигнал добрался и к нам!- с энтузиазмом проговорил Миша, ковыряя отверткой прибор.
- Да, за девять дней на все могло глобально измениться, не только система связи, умник, настанет время возвращаться, а оказывается, Базу-то за десять дней перенесли в другую галактику,- усмехнулся на него Ритер.
- Нет, это не с Базы, - сказала Арерия, - сигнал довольно четкий, просто совершенно неизвестный язык. На компьютерные коды тоже не похоже...
- Неизвестный язык? О, это еще лучше! - воскликнул Миша, игнорируя насмешки Ритера.
- Что это ты так заинтересовался сигналом? Думаешь, мы найдем новый мир, и ты сможешь покрасоваться перед местными девушками?- ехидно спросила его Карла.
Эвак, несмотря на неказистую в целом внешность, а был он небольшого роста и, в свои двадцать семь уже начал лысеть, разыгрывал отчаянного Казанову. Каждый раз, возвращаясь из отпуска, он долго и подробно рассказывал увлекательные истории о своих романтических приключениях, отлично, впрочем, сознавая, что ему никто не верит.
- Почему бы и нет?.. И в Большой Летописи Открытий Познанной Вселенной будет записано: 'Миша Эвак - отважный покоритель космического пространства и женских сердец...' Что? По-моему, как раз про меня, скромная и полностью соответствующая истине характеристика!
- Эй, парень, если ты и дальше, будешь между болтовней заниматься ремонтом приборов, твое имя будет вписано только на твоем надгробии, в парке Скорби, - сказал ему Ритер.
Он был по-отечески привязан к Мише, но предпочитал скрывать это за ворчанием.
Карла засмеялась, а Миша сделал вид, что смертельно обижен.
- Ну, разумеется, отчего же не сорвать плохое настроение на своем молодом и талантливом коллеге, вместо того, чтобы ему помочь, ободрить, поддержать...
Проходя мимо Арерии, он остановился, и, наклонившись над ее креслом сзади, негромко сказал:
- Никто меня не любит... Рери, а ты не пожалеешь меня?... Ну хоть немного!
Это услышала Карла:
- Отстань от нее, я все слышу!..
Не обращая внимания на слова Карлы, Эвак, скорчив смешную гримасу, продолжал шептать:
- Скажи мне, что я тебе не безразличен, что я тебе нравлюсь, хоть немного, ну, пожалуйста!... Это так меня поддержит в этой атмосфере вечной травли...
Карла кричала ему со своего рабочего места:
- Эвак, отстань, она не для тебя!
- Почему это?
- Потому что у Рери уже есть кое-кто на примете!
- Что?! Кто? Ты имеешь ввиду Дрего? - Миша посерьезнел, нахмурился, как строгий старший брат, - Честно говоря, мне совсем не нравится этот парень!.. Такой холодный и высокомерный! Эгоист и нарцисс. Не думаю, что он вообще способен на чувства!
Арерия познакомилась с Арсом Дрего на Базе, в тот же году. Они вместе посещали курсы повышения квалификации пилотов А класса, которые пилоты проходят каждый год. И он действительно был красив, умен и горд. И очень одинок. Он не так давно потерял мать, которая занимала очень важное место в его жизни, и попросту нуждался в хорошем слушателе, чтобы выговорить хотя бы часть своего горя. С Арерией их не связывало ничего, кроме того, что она искренне им восхищалась, он же, по-видимому, отдавал должное ее чуткости и такту. Они встретились вне работы лишь дважды, и только как друзья, но и это послужило поводом к поддразниванию со стороны коллег.
Карла снова вмешалась:
-Что? Дрего? ... Вот еще! Да это один из самых привлекательных пилотов Базы! У кого еще такие глаза, и ресницы сантиметров по десять... а фигура!.. Ну, может, он слегка необщителен, но не с тобой, верно, Рери?... И, потом, уж ты-то ей точно не подходишь!
- Это почему? - Эвак сразу выпрямился, чтобы защититься должным образом.
- Да ты же почти на голову меньше ее ростом, а разница более чем в сантиметр в пользу партнерши, знаешь ли, сейчас не в моде!
- Я ниже ростом?! Вранье!.. Просто мой организм так адаптируется к космосу, ясно тебе?!
Карла засмеялась, и Арерия тоже не могла не улыбнуться. Миша и Карла дружили со школы, но не могли и дня прожить без споров и перепалок. На шум подошел командир. У Карлы, как всегда при его приближении, блеснули глаза, и она вмиг стала серьезной и тихой.
- Ну, что нового с сигналом?
- Все еще обрабатывается, Орн. Возможно, это надолго - компьютер не смог сразу распознать ни знака, зато мы теперь скоро будем знать, откуда получен сигнал, еще минут пять...
- Ты что думаешь, Арерия?
- Это определенно язык - есть общие элементы со вселенским, но слишком замысловато. Никаких известных аналогов, поэтому расшифровка может занять не один день.
- Так значит, мы на пороге!...- обрадовался Эвак.
Бьер взглянул на сосредоточенного Уэйна.
- Твое мнение, Ритер?
Тот ответил не сразу. По его виду можно было судить о том, что он, скорее рассматривает ситуацию как проблемную.
- Мы находимся на окраине Познанной Вселенной. Типичный затерянный мир, в стороне от контролируемых космических путей и, стало быть, законов. Шансы открытия новой цивилизации, очень малы. Наши корабли-исследователи проходят здесь все же довольно часто, и они, конечно, давно бы отреагировали на сигнал, уж не говоря о контрабандистах, как раз предпочитающих такие вот обходные пути... Думаю, здесь другое. Возможно, это пираты.
- Я тоже подумал об этом. Карла, проверь, пожалуйста, статистику по этому квадрату на пропавшие корабли.
Они имели ввиду космических пиратов. Ежегодно десяток - другой официально, но по факту гораздо больше, пропавших кораблей терялись Базой по причине нападения пиратов. Такие корабли как 'Ринго', даже разобранные на запчасти, стоили на свободном рынке невероятно дорого, да еще новейшее оборудование, которыми были укомплектованы лаборатории корабля... Конечно, соблазн был велик. Пираты устраивали ловушки, как правило, вот на таких уединенных маршрутах, где связаться с Базой можно было только на определенном этапе путешествия, при отсутствии помех. Пираты отлично знали, что любые корабли Базы обязаны отреагировать на сигнал, что они обязательно сядут на планету, с которой принят сигнал. И, вот тут-то на них устраивали настоящую охоту, в результате, экипаж пропадал бесследно, а корабль через некоторое время, измененный до неузнаваемости внешне или разобранный на детали, с тщательно удаленными чипами, поступал в продажу на каком-нибудь нелегальном частном транспортном рынке.
- Да, командир. Сейчас... В общем, ничего особенного. Не выше чем в любых других окраинных районах.
- Источник сигнала уже нашли?
- Да, это Ок-20 или Тейя, четвертая планета системы Эдер или Эдельвейс. Открыта для и изучения почти двести лет назад. Климатические условия приемлемы для жизни планетников нашей группы, а вот биологические - не совсем: полное отсутствие на поверхности воды. Растительный и животный мир представлен очень скудно... Есть жизнь. Немногочисленное население ведет примитивный кочевой образ жизни. IQ туземцев приближен к умственной отсталости, так что вряд ли это они отправили сигнал.
- Этот сигнал и для пиратов слишком замысловат. Обычно они расставляют куда более простые ловушки. На связь с Базой не выйти еще неделю полета... Что ж, тогда будем садиться. Все равно, кораблю нужен ремонт: верхний слой обширно пострадал в последней буре. Так что, Миша, тебе будет, чем заняться, когда сядем. Ладно, готовимся к посадке. Но не близко к источнику сигнала. Нам нужно подготовиться. Хорошо, что планета пустынна., если это пираты, мы заметим их приближение издали.
- Это как раз совпадает с твоими планами, дорогой! - ехидно пропела Карла.
- О!... - только и смог простонать Эвак.
Рене взглянула за окно. Ночью небо здесь глубокого черного цвета, словно сшитое из большого куска бархата, а утром оно снова засинеет. А на Тейе небо низкое, порезанное на длинные неровные полосы. Часть вдоль горизонта ярко желтая, тревожная, а чуть выше оно сразу становиться коричневым, густым и безнадежным, словно неумолимая судьба. Вся планета, сплошное каменное плато, покрытое слоем вязкой красно-коричневой пыли. Растительный мир был представлен лишь плесенью на поверхности пыли, и даже по цвету от нее не отличался. Ничего скучнее не придумаешь.
Приняв обычные меры безопасности, все они сразу принялись за работу. Бьерн решил, что на сигнал отправятся они с Карлой (к огромному восторгу Карлы), Миша и Ритер начнут чинить обшивку, а Арерии было поручено координировать действия всего экипажа, оставаясь на корабле.
Разумеется, она приуныла - ей тоже хотелось быть с ними рядом, участвовать в происходящем самой, а не наблюдать за их действиями через мониторы, но правда была в том, что она все еще оставалась самым неопытным исследователем из всех, и в том, что была ее очередь нести вахту.
Они быстро оделись. Карла помахала ей рукой на прощанье, Миша послал воздушный поцелуй, и они ушли. Если бы только можно было их вернуть, или задержать!.. Нет, ничего бы к лучшему не изменилось. Они бы только разделили страдания, которые выпали на ее долю. Но этого она никогда не хотела.
Спустя минуту она уже видела их на мониторе: Карла и Бьерн садились в корабельный планер, взяв предварительно пробы микрофлоры почвы рядом с кораблем. Ритер, проводив их взглядом, начал планировать работу по ремонту обшивки, а Миша, отправив ей еще один воздушный поцелуй, полез за инструментом. И тут что-то случилось.
Это была волна. Сухая, колючая, царапающая кожу волна горячего воздуха. Арерия почувствовала ее, несмотря на защитное поле корабля. Тем более, что в момент ее прохождения вдруг вышли из строя все системы, погас свет, померкли мониторы, перестали поступать сигналы бортового компьютера. Она растерялась, потому, что их корабль, первоклассный 'Ринго', казалось бы, был защищен от подобных случайностей: три автономных системы жизнеобеспечения!.. И в рекомендациях было сказано - производителями гарантирована защита даже от мощнейших взрывов. Орн говорил, что это надежнейший корабль на свете!.. И вот теперь, она осталась одна в темноте...
Спустя несколько длинных минут тишины, послышалось слабое жужжание, и оборудование корабля медленно начало включаться в работу. Первое, что она сделала, бросилась к мониторам, чтобы убедиться, все ли в порядке у остальных, но ничего не увидела. Арерия подумала, они бортовые компьютеры вышли из строя, потому, что мониторы показывали все, что она видела до этого, красную пыль, покрывающую планету по линию горизонта, коричневое с острой желтой полосой небо, сам корабль, все, кроме ее экипажа. Их не было нигде! Личные чипы тоже не откликались, словно их и не было. Она звала их по именам, переключая мониторы то на дальнее видение, то снова искала у корабля... они не могли вот так просто исчезнуть за минуту! Она просто не могла поверить в это. И она снова и снова начинала поиск... но ничего не менялось. Ее экипаж пропал.
Ужас от нереальности происходящего заставил ее, наконец, остановиться и сесть, попытаться взглянуть на ситуацию под другим углом. Так ее учили в Школе. Но мысли бились совершенно хаотично. Неужели это пираты? Тогда через некоторое время они предъявят свои условия... или попытаются взять корабль боем. Но как это произошло? Как она захватили всех ее коллег? Надо учесть, что это опытные пилоты, знающие, как действовать в случае нападения... по-крайней мере, тогда она услышала бы звуки боя... парализующий газ? ...И все же должно было что-то остаться, какие-то следы!... А если они ранены и умирают от болевого шока, не в силах ничего предпринять?.. А что если их захватили в плен, как заложников?.. Но как, за две минуты? Нет, это невозможно... А эта волна... Они применили новую технологию! Она ничего о ней не слышала... Что делать? До Базы далеко, связи нет, спросить совет не у кого... Она поставит защиту на входные люки и выйдет на поиски своего экипажа.
Арерия отчетливо сознавала, что поступает неправильно, подвергает себя и корабль риску, нарушает инструкции, строго регламентирующие в таких случаях действия члена экипажа, оставшегося на корабле единственным. В инструкциях говорилось, что в случае исчезновения своих товарищей, в том числе старших по рангу, она должна немедленно послать отчет на Базу, и следом, прождав на корабле сутки, отвести туда же корабль. Одно дело знать правила, другое их выполнять, когда дело касается близких тебе людей. Это была ее семья. Она не могла поверить в их смерть.
Арерия автоматически послала на Базу судовой журнал, впрочем, особенно на него не надеясь, из-за помех, он мог потеряться и пропасть бесследно, а потом, наскоро надев защитный костюм, вышла.
Сухой и горячий воздух Тейи, в котором было нелегко дышать, даже немного жег ей легкие, не смотря на включенный воздухоадаптор. Арерия растеряно оглянулась. Кругом была пустыня из красноватой тусклой пыли. Ветер, видимо от скуки, лениво подбрасывал и рассыпал ее по равнине. Ее взгляд в отчаянье скользил по линии горизонта и обратно, цепляясь за тени от маленьких песчаных холмов. Более она ничего не видела, ни души, ни следа...Нет!... Что-то было!... Она бросилась бежать к какому-то холмику, метрах в двухстах от нее... тень от него была больше...
Они обгорели так, что по лицам их узнать было невозможно. Арерия узнала их по звездолету, хотя его уже почти засыпала пыль, и видны были только сидения, на которых лежали теперь почти пустые костюмы.... Бьерн и Карла! Их кости. Тела словно высохли, словно истаяли, или словно костюмы внезапно стали им велики... Вот костюм Бьерна ... Его правая рука и часть туловища прикрывали Карлу. Он заслонил ее собой и она обгорела чуть меньше... на голове у виска оставалась прядка сьежившихся волос... рот в оскале боли... Видимо, Орн почувствовал приближение опасности... И у него всегда была отличная реакция.
Больше она ничего не увидела. Ритер и Миша Эвак исчезли.
Арерия вернулась к кораблю и села на ступеньку перед люком. В Школе ее готовили к внезапному нападению, опасности и всяческим неожиданностям, но не к смерти друзей. Они ушли так быстро, внезапно, и их смерть не могла так же быстро быть принята ее сознанием. Просто не могла. Она замотала головой, и невольно засмеялась, стремясь избавиться от нелепых мыслей о потере друзей, но смех прозвучал среди этого давящего одиночества так дико, что почти сразу перешел в стон, и плач.
Тут что-то зашевелилось в пыли под кораблем... и она увидела руки, они зацепились за ступень и подтянули тело. Это был Миша Эвак. Его лицо тоже обгорело, словно покрылось красной пылью и ссохлось, он тяжело дышал.
- О, господи, Миша, ты жив! Сейчас я тебя вытащу! Где Ритер?
Миша медленно покачал головой, чуть отстранившись от нее:
- Не спеши, дорогая... Дай мне отдышаться и сказать...
- Ничего, ничего, все будет хорошо, Миша, я помогу тебе! Вот возьми обезболивающее...
Она не слушала его, потому что испытывала шок, и отчаянно цеплялась за надежду. Дрожащими руками, она сорвала с пояса аптечку:
- Вот таблетка...
- Я уже принял две... Я ждал тебя... Послушай же меня, Рери! Действие обезболивающего и стабилиотика скоро закончиться, и я истеку кровью, и не успею сказать...
- Ничего не говори, не будем тратить твои силы! Давай руки, я вытащу тебя!
- Нет! Не стоит, милая, - проговорил он, перехватив ее руку, но все же, улыбаясь через силу, чтобы не испугать ее окончательно, - боюсь, больше вытаскивать нечего... я был под кораблем, когда прошла эта волна... корабль осел...и меня почти разрезало днищем пополам... Я бы и пытаться вылезать не стал, если бы не ты... Ритер умер мгновенно. Я слышал, его вздох... Орн и Карла ведь... тоже погибли?.. Чтож, похоже, детка, тебе придется справляться одной... Хорошо, что ты останешься... жить... Если бы пришлось выбирать, я бы хотел, чтобы выжила ... именно ты... Черт, уже больно!... Теперь о главном, дорогая, иди на корабль, и улетай отсюда... 'Ринго' - надежный корабль, ты долетишь даже с неисправностями... Не медли! Может, они пошлют еще волну... Это горячий сжатый воздух... новая технология, нам не знакомая... Думаю, это все же пираты, и ты должна... принять все меры предосторожности. Ты ведь их... не забыла?
Внезапно он весь побелел сквозь ожоги и пыль, его тело начало содрогаться: действие лекарств заканчивалось.
- Ну вот... пора кончать... болтовню... а так... не ...хочется!
Арерия схватила его руки и задрожала, слезы градом катились по щекам, несмотря на то, что ей нужно было быть сильной, ради него.
-Миша!
-Ну, что ты... не плачь!... Но знаешь... мне... приятно... что ты... по мне.. плачешь... Я... всегда...
Он еще попытался улыбнуться ей напоследок, но тут судорога боли искривила его лицо и кровь, уже не сдерживаемая стабилиотитком, хлынула изо рта.
Неписанный закон пилотов гласит, что тела погибших товарищей нужно предать земле, любой земле, где бы смерть их не настигла... так их души обретут покой, и не будут странствовать по чужим мирам, в поисках родных, потерянные и одинокие. И близкие смогут сказать о них: 'покоится с миром'.
Она не похоронила их. Сначала это угнетало ее, но позже она поняла, что они обрели покой и без нее. Они были избавлены смертью от ее судьбы, от стыда, страха, страданий и опустошения. На планете Скорби близкие смогут положить цветы к памятникам, на которых будут написаны их имена, и они сделают это без содрогания, без мыслей о том, что их смерть была ужасной, но явилась, как избавление от стыда и боли. В глазах всего мира они останутся героями, и память о них всегда будет светлой.
О ней никто так не скажет. Никогда... И пусть. Лишь бы умереть!
Она не успела. Сколько раз потом, в клетке, она просчитывала каждую минуту, секунду, чтобы успеть! Ее, как и многих других, попавших в беду, преследовала мысль, что она была на волосок от спасения... но не успела, растерялась, не смогла воспользоваться шансом! Сколько раз она проживала это время по-другому, снова и снова. Как будто это возможно - спорить с судьбой.
Когда Миша умер, она сидела рядом с ним еще какое-то время, обхватив себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону, как делала в детстве, когда оставалась одна и чего-нибудь боялась. Она не понимала, никак не могла принять происходящее, и поэтому вместо того, чтобы идти на корабль, отправилась искать Ритера, как будто, это что-то могло изменить!.. Но расстаться с надеждой пусть совершенно призрачной было очень трудно... Потеряв их, она осиротела во второй раз, и это обесценивало в ее глазах будущее.
Ритера она не нашла, не успела найти, потому, что почувствовала приближение новой волны. Воздух снова стал сухим и жестким, и она бросилась к кораблю.
Она нажала на клавишу, прямой защиты и кнопку экстренного старта, предусмотренного программой безопасности... и ничего не произошло. На дисплее отразилось: ' Внимание! Системы жизнеобеспечения корабля выведены из строя. Покиньте корабль.' и пропало...
Что-то невидимое приподняло корабль и легко, несмотря на огромный вес, поволокло по пыли...
Арерия вытерла слезы и собралась. В Школе они отрабатывали эти движения до автоматизма: подготовка оружия к бою, позиция у входа, предельная концентрация внимания... Арерия заняла оборону у иллюминатора рядом с входным люком. Никто не возьмет этот корабль, пока она жива. Она будет защищать его до конца, ведь ее товарищи... единственная ее семья, погибла из-за этого корабля.
Корабль двигался, минуя холмы и равнины пыли, и впереди показалась гора. Не очень высокая, и слишком ровная, чтобы иметь природное происхождение... Гора оказалась огромной пирамидой с широкой каменной платформой, ее вершина предельно точно и угрожающе нацелилась прямо в небо. Арерия не сомневалась, что там ее и встретят те, кто убил ее товарищей.
Около пирамиды корабль остановился и погрузился в пыль. Арерия не вытирая выступивший от напряжения пот, продолжала ждать. В тот момент она была готова к смерти и приняла бы ее достойно, как ее учили, но судьба распорядилась иначе. Как объяснил ей потом Аалеки, любые инструкции и правила формируют стереотипы поведения, которые легко разрушаются, стоит только вмешаться случаю, а часто пустяку.
Поэтому, когда вместо ожидаемых ею злодеев с внешностью монстров из пирамиды вышли два обычных человека, вышли спокойно, не торопясь, о чем-то негромко разговаривая между собой, она испугалась больше, чем если бы оттуда выползло нечто чудовищное... Это была ее самая серьезная ошибка - она забыла, что настоящие чудовища в жизни выглядят как раз совсем не как чудовища. В тех, кто приближался к кораблю, не было и следа агрессии. Они были одеты в удобные рабочие комбинезоны, наподобие тех, что носили на Базе, и у них не было оружия... по крайней мере, не было видно. Они выглядели, не как пираты, или преступники, а как обычные люди, уставшие от ограниченного пространства душного кабинета, и потому, с удовольствием прогуливающиеся во время рабочего перерыва. Ничто в них не выражало угрозу.
Один из них был постарше и повыше ростом, худощавый и подтянутый, в очках, с тонкими губами на строгом холодном лице, другой - молод и хорош собой: темные волнистые волосы до плеч, большие выразительные глаза, тонкие черты лица и гибкая фигура... Они шли к кораблю, что-то обсуждая между собой, при чем тот, кто помоложе увлеченно о чем-то рассказывал, а второй слушал его внимательно, иногда вставляя короткие фразы, точно учитель. Остановившись перед кораблем, они его неспешно оглядели, и тот, что помоложе, вполголоса высказал какое-то предположение, а потом обратился к ней:
- Здравствуйте!.. Позвольте поприветствовать вас, на Тейе, четвертой планете системы Эдельвейс. Мне не хотелось бы вас огорчать, но экипажу необходимо покинуть корабль, он неисправен, и все системы жизнеобеспечения и защиты отключены. Мы приглашаем вас воспользоваться гостеприимством Эгорегоза, единственного цивилизованного города этой планеты.
- Кто вы?- ее голос осип от напряжения, и молодой человек, услышав это, улыбнулся.
- О, простите, я забыл представиться... Видите ли, столь почетная миссия, как эта, встречать межпланетный корабль, поручена мне впервые. Я - Аалеки, житель Эгорегоза, начинающий ученый, а это мой друг и учитель, Зоонтеген, блестящий ученый-естествоиспытатель, автор ряда выдающихся трудов в области естествознания... кажется так на межпланетном языке называется область научных знаний, к которой имеют отношение наши труды... Разрешите теперь узнать ваши имена?
- Почему вы захватили мой корабль?
- О, нет, не захватили! Ваш корабль нам совершенно не нужен, поверьте! Мы только доставили его поближе к городу.
- И вывели из строя все жизнеобеспечивающие системы.
- Вы имеете в виду термическую волну, стерилизующую корабль и всю посадочкую площадку?.. Иногда она действительно выводит из строя некоторые приборы, но это, как правило, поправимо.
- Так вы проводили стерилизацию?! Поэтому и погиб весь мой экипаж?
Тот, что назвался Аалеки, кинул на своего учителя взгляд полный смятения
- Ваш экипаж погиб?
- Да.
- Как это могло случиться?!... Неужели, они успели покинуть корабль?
- Да.
- Все, кроме Вас?
Она не ответила.
- Как это печально!.. Нам очень жаль... Видимо, ваш корабль оснащен наиболее совершенными технологиями, и главное, имеет скорость более высокую, чем та, на которую настроены наши системы защиты. Дело в том, что Тейя представляет собой почти стерильную по чистоте зону. А пыль, покрывающая поверхность планеты обладает особой чувствительностью к вирусам. Иными словами, мы вынуждены защищаться от вирусов всеми доступными способами, иначе возникнет эпидемия, и тогда все небольшое население Тейи погибнет. Защитное средство, используемое нами, совершенно в плане уничтожения вирусов, но, к сожалению, смертельно для живых организмов. Если бы ваш экипаж оставался под защитой корабля, они были бы живы!.. Мы и предположить не могли, что члены вашего экипажа успеют выйти! Дело в том, что запуск стерилизующей волны осуществляется автоматически по прохождении кораблем верхнего слоя атмосферы Тейи... Вы сели слишком быстро, и слишком быстро покинули корабль. Запуск системы просто не был рассчитан на скорость вашего корабля. Нам очень жаль.
- Вы несете ответственность за их смерть!
- Мы не отрицаем своей ответственности. Но изменить случившееся не в силах. Надеюсь, это понятно? - сухо сказал Зоонтенген.
- Нам искренне жаль, что все так случилось. Мы хотели бы как-нибудь искупить свою вину перед вами лично. Прошу вас, будьте нашей гостьей!- поспешно продолжил Аалеки, словно стараясь смягчить впечатление от суровых слов своего старшего товарища.
- Мне нужно связаться с Главной Базой Исследований Космоса Познанной Вселенной.
- Разумеется. Это можно сделать из города. Главная База Космических исследований!.. Так вот почему ваш корабль сел так быстро!
- Вы знаете о Базе? Вы поддерживаете связь... постоянную связь с другими цивилизациями?
Она прекрасно знала, что на ГБИК никто не слышал о цивилизации Эгорегоз.
- Боюсь, что нет. Видите ли, мы поглощены собственными исследованиями. Но мы попытаемся сделать все, чтобы вы вошли в контакт хотя бы с представителями ГБИК, членами других экипажей. С ними установить связь нетрудно, некоторые корабли ГБИК в пределах досягаемости Эгорегоза... Прошу вас, следуйте за нами в наш город, и вы познакомитесь с нашей уникальной цивилизацией. Думаю, на вас, как исследователя, наши достижения произведут немалое впечатление... К тому же, ваш корабль теперь все равно не сможет взлететь, как я уже сказал, профилактическая волна выводит из строя любые системы и технологии, созданные в вашем мире, а если даже и не повреждает, то полностью обезэнерживает. Не думаю, что ваш корабль сможет взлететь без основательного ремонта. Оставаясь на корабле, вы не защищены должным образом, а запас пищи и воды рано или поздно кончиться. Это не разумно. Прошу Вас, будьте нашей гостьей. И не надо боятся. Мы не хотим вашей смерти, поверьте!
Арерия лихорадочно искала выход. 'Ринго' был оснащен тремя автономными системами управления, двумя очень сложными и еще одной совсем простой, работающей на топливе, и, возможно, невредимой, но запас топлива был ограничен, поскольку никто и не думал, что оно когда-нибудь вообще понадобиться, ведь первая система работала безукоризненно. Значит, кораблю скорее всего не хватит энергии, чтобы преодолеть силу их защитного поля, которое сейчас удерживало 'Ринго' у пирамиды. Арерия проверила затвор оружия - и обнаружила, что оно не отвечает на команду, даже когда она просто включает его - настолько разрядился аккумулятор. Они были правы, она была совершенно беззащитна. И она была одна, совсем одна!.. Больше всего на свете она боялась быть одна, потому что так всегда и было, сначала без родителей, когда они отправлялись в долгий рейс, да и потом, когда они погибли, а бабушка умерла, совсем без близких, а теперь она снова лишилась семьи, своих друзей...Что ей оставалась делать?
Даже теперь она содрогнулась при мысли о том решении: у нее был еще нож, огнемет, она могла бы... Но случилось иначе.
- Вы обещаете мне связь с Базой прямо сейчас?
- Разумеется, - сказал молодой, улыбнувшись своей мягкой улыбкой. Он взглянул на старшего, и тот снисходительно кивнул, не желая, видимо, тратить на ответ слова.
-Хорошо. Я выхожу.
Когда она, наконец, появилась из люка, Аалеки, в секунду окинув ее взглядом, восхищенно улыбнулся ей и склонил голову, почтительно приветствуя, а Зоонтенген лишь холодно показал рукой на пирамиду, предлагая следовать за ним к входу.
- Вы так молоды!.. Я совершенно этого не ожидал, простите. Как вас зовут?- спросил Аалеки.
Арерия помедлила с ответом. У нее что-то заныло внутри, предчувствие чего-то плохого и неотвратимого... Но пути назад она не видела, а инстинкту все еще не доверяла. Впрочем, в таких ситуациях почти все люди идут навстречу своей судьбе.
- Арерия Даартни, младший пилот-исследователь ГБИК.
Он еще раз наклонил голову и торжественно заявил Зоонтенгену:
- Мы имеем честь принять у себя одну из самых привлекательных женщин Вселенной, Зоонтенген.
Арерию поразила неуместность этой любезности. Ее экипаж еще даже не похоронен!... И потом, Рене никогда не считала себя красавицей, она даже не знала, какая она глазами других. Задумываться о своей внешности в Школе было некогда - она училась все свободное время кроме сна и чтения. А позже все ее мысли захватила работа, ее новая семья... И в том, что теперь ею восхищался человек, который пусть косвенно, но все же был виновен в смерти близких для нее людей... в этом было что-то страшное, неправильное, словно смерть ничего не значила в мире живых. Если бы напряжение, в котором она находилась с минуты смерти ее друзей, можно было усилить, это бы сейчас произошло. Но разум опирался на факты. Они вели себя абсолютно спокойно.
По каменной дорожке они проследовали к пирамид
- Наши предки построили Эгорегоз, или город Открытий почти два столетия назад. Это прекрасный комфортабельный город, заключенный в уникальную форму. Вы знаете, что означает пирамида, как символ, и почему так часто его использовали различные продвинутые цивилизации, чьими достижениями мы восхищаемся до сих пор?.. О, это очень интересно. Пока мы будем проходить стерилизацию, я с удовольствием вам расскажу.
Они подошли к самой стене, и тут площадка, на которой они стояли, поехала вниз, втянув их в внутрь пирамиды. Первый Темный зал Эгорегоза, в котором они оказались, был каменным. Сводчатый невысокий потолок и огромная свободная площадка под ним, при полном отсутствии колонн. Освещения, создаваемого странными факелообразными светильниками, было недостаточно, и полумрак предавал залу вид глубокий и мрачный. И стены, и низкий потолок, и многочисленные двери по периметру, все покрывали барельефы, где слова, превращенные искусным мастером в переплетенные каменные узоры, повествовали об истории создании города. Рене догадалась об этом, бросив лишь взгляд на них, словно из глубин пробудилось знание языка. Обучая языковедению в Школе, их подробно знакомили с символами, но эта письменность была ей не знакома. Но все же она была уверена, что не ошиблась. Ей даже слышался голос, озвучивающий надписи, шум молотка и резца по камню под руками искусного мастера. Пол, узорчатые стены и светильники сияли чистотой, но ей вдруг почудился запах тления, и препарата, которым его подавляют, запах смерти, как в склепах. Возможно, это было воображение, но позже она поняла - это был инстинкт. Она пережила шок от потери своих товарищей, и всем существом ощущала возрастающую тревогу, оттого активизировались все имеющиеся у нее защитные механизмы. В Школе их учили доверять разуму, фактам, логике. И она сделал так, как их учили, подавила тревогу. Впрочем, все равно уже было поздно.
- Сейчас мы пройдем стерилизацию. Видите ли, Эгорегоз очень уединенная цивилизация, оттого довольно таки уязвимая перед вирусами Космоса. Мы разрабатываем каждый год новые антивирусные программы, но иногда, к сожалению, они очень быстро устаревают, в отличие от мгновенно изменяющихся и адаптирующихся в любой среде болезнетворных микробов. Сейчас нас пронижут лучи из наших стерилизующих установок. Не бойтесь, это совершенно безвредно для здоровья.
Они просто сели на кресла, поднявшиеся на круглой платформе в центре зала. Вокруг них сразу возникло энергетическое поле из зеленых лазерных лучей.
- Наши предки не родились на Тейе. Их родина находилась за много миров отсюда, на высоко цивилизованной планете под названием Леммос. Тех, кто обрел здесь свою истинную родину, основателей города, было не много, всего каких-то сто человек. Они летели сюда, на Тейю, целенаправленно, создавать новую цивилизацию, цивилизацию ученых-исследователей. Они специально выбрали Тейю, планету на окраине, с примитивными формами разумной жизни, где никто бы не помешал им вести исследования. Первый этаж пирамиды Эгорегоз создан их руками, а следующее поколение, вдохновленное усердными и талантливыми строителями, закончило город Открытий. Нам же остается только совершенствовать его. Правда, учитывая размах и достижения предыдущих поколений, это очень не просто.
- Ваши предки прилетели сюда триста восемьдесят лет назад.
Оба они посмотрели на нее одновременно, и Арерия поняла, что не ошиблась - даже в лице Зоонтенгена, все время отстраненно молчавшего, впервые мелькнул к ней некоторый интерес, точно он увидел, наконец, в ней нечто живое.
- Откуда вы узнали?
- Кажется, прочла на стене...
- Вы понимаете наш язык, язык Эгорегоза?
- Я изучала языки, и есть некоторая схожесть между вашими символами и известными мне обозначениями цифр... но не букв.
Ее спутники снова обменялись взглядами.
- Мы знаем, что работа на ГБИК подразумевает соответвующее образование, но все же, никто еще не мог прочесть ни слова с этих стен, - восторженно произнес молодой эгорегозец, - Я счастлив, что мне удалось вступить в контакт с высоко интеллектуальным представителем другой цивилизации. И к тому же очаровательной женщиной! Не всем нашим ученым так везет.
'Значит,- подумала Арерия, - здесь кто-то уже был с Базы, до нее...Но тогда...'
- Здесь был корабль с Базы? Когда?
-Да, разумеется. Иначе откуда бы мы узнали о существовании самой Базы?- Аалеки лукаво улыбнулся.
- Но я никогда не слышала о том, что существует Эгорегоз!
- Неудивительно, ведь мы просим не разглашать нашу тайну. Видите ли, нам бы не хотелось, чтобы на планету приземлился исследовательский корабль, и планетники с оружием начали бы здесь свою проверку наших достижений. Мы не вторгаемся в жизнь Познанной Вселенной, как вы ее называете, и очень хотели бы, чтобы и Познанная Вселенная оставила нас нашим занятиям.
- Но тогда зачем вы посылаете сигнал?
- Это другое. Нам, как существам цивилизованным, необходимо общение.
- Но вы посылаете сигнал даже не на вселенском языке, хотя и знаете его!
- Именно поэтому. Нам хотелось бы общаться с людьми разумными, теми, кто придаст сигналу значение, попробует прочитать его, или хотя бы попытается разобраться с источником, как обычно поступают исследовательские корабли Базы.
- Что он обозначает?
- Наш сигнал? Дословно: 'Добро пожаловать на Тейю, в Эгорегоз, город Открытий'.
Не верилось, чтобы экипажи кораблей Базы держали в тайне обнаружение Эгорегоза, несмотря на свои прямые обязанности сообщать все о своих исследованиях и открытиях. Неужели они умеют так убеждать? Нет, скорее.. Возможно, они воздействуют на память... Если, конечно, они вообще позволяют улетать с Тейи... Все-таки, пиратство?!..
Они легко читали ее мысли, возможно, потому, что она мыслила стереотипами, не так как они.
- Надеюсь, Вы не думаете, что мы специально погубили ваших коллег? О, нет, поверьте, у нас не было подобных замыслов!.. Напротив, мы искренне скорбим по этой утрате. Может быть, даже более, чем Вы сама. И ваш корабль нам не нужен. Поверьте, мы не пираты.
- Хорошо, но мне нужно связаться с Базой!
- Конечно. Но сначала, мне бы хотелось показать вам Эгорегоз. Все равно, вам придется подождать, пока настроится оборудование связи, при подобных вихревых потоках, как вы понимаете, это не просто.
- Сколько мне придется ждать?
- Два-три часа. Как только вихревые потоки станут менее интенсивными.
- Когда вы начнете настраивать оборудование?
- Зоонтенген, вы не могли бы?
Тот кивнул и ушел. Аалеки тоже поднялся с кресла.
- Ну вот, стерилизация закончилась, Арерия, идемте. Зоонтенген был так добр, что предоставил удовольствие знакомить вас с Эгорегозом мне, а сам он, тем временем подготовит соответствующее оборудование, которое позволит установить вам контакт с Базой, или... с кем-нибудь из членов экипажей Базы, находящихся поблизости от нас. Это, как вы понимаете, гораздо быстрее и проще. Вас это устроит?
- Да.
- Отлично. Тогда идемте, лазеры уже сделали свое дело, вирусы обезврежены, и мы можем пройти к лифтам.
Лазерные лучи действительно уже какое-то время назад исчезли. И как только они отошли от кресел, площадка с ними ушла вниз.
Только теперь Арерия поняла, что все двустворчатые двери, располагающиеся через каждые два метра по всему периметру зала, несмотря на их массивность, служили дверьми лифтов. Они подошли одной из них, и Аалеки слегка коснулся его ручки ладонью, и двери тотчас расползлись в стороны, пропуская их в небольшое пространство с небольшим кожаным диваном посредине.
- Прошу вас, Арерия, входите, это только лифт. Мы передвигаемся по всему городу на лифтах, это очень удобно и быстро. Каждый из нас имеет свой персональный лифт, но, конечно, может воспользоваться и другим... это тоже не возбраняется. Этот мой.
Лифт представлял собой изящно обставленную комнатку с диваном и столиком рядом с ним. На столике кроме стакана с соком и стопкой книг стоял миниатюрный светильник в виде человеческой руки, украшенной сияющими ювелирными украшениями, а на стене, над диваном висела картина.
- Вы удивлены подобному убранству лифта?.. На самом деле, в лифтах только и есть время для отдыха, и потом, иногда мы попадаем в пробку, приходиться ждать несколько минут, теряя бесценное время...
- Пробки?
- Персональный лифт, как я уже говорил, имеет каждый из нас, жителей Эгорегоза, а ведь нас около сотни.
- Всего сотня?
Он снова улыбнулся.
- Если быть более точным - восемьдесят шесть. Вообще-то это секретная информация, но я вам доверяю.
Он смотрел одновременно и лукаво, и открыто, и у нее сразу заболела голова, потому что уже какое-то время она спрашивала себя, можно ли верить ему. И не могла ответить. И Арерия перевела взгляд на картину.
Это была абстракция. Многомерное шахматное поле... и вдруг сквозь него тебя пронизывает цепкий холодный взгляд... Глаз без рестниц, нарисованный в углу композиции, был совершенно живым. Ощущение, что за тобой наблюдают, рождалось внезапно, и немало шокировало.
- Вам нравиться живопись? Старинное искусство, но я его ярый приверженец. Сделать объемное плоским при помощи нехитрых инструментов, и этим достичь обратного эффекта... Это ли не познание сущности объекта, это ли не сущность истинного исследования, не правда ли?
- Это портрет?
- Да. Вы тоже увлекаетесь живописью? Нет?.. - спросил он оживленно, - А может, вы узнали?..
- Ваш коллега...Зоонтенген?
- О, вы снова поразили меня!... Неужели вы действительно узнали его? Или просто догадались, потому что никого другого здесь еще не видели?
- Я почти не знаю его, но сходство нельзя не уловить.
- Благодарю, вас. Я очень рад, что... Что вы моя гостья, и что у нас столько общего... вы ведь получали образование в закрытой школе, очевидно, при Базе?.. Ваши родители были очень занятыми людьми, и мало уделяли вам внимания в детстве, оттого, несмотря на незаурядный интеллект, в вас присутствует эта милая неуверенность в себе. Должно быть, вам и теперь снятся они... и вы просыпаетесь от страдания, поскольку по-прежнему испытываете постоянную потребность в их ласке, любви и защите?
Холод тонкой змейкой пробежал по ее спине, оставляя влажный след на коже, и не только от того, что он так быстро понял ее, - Аалеки говорил, задавал вопросы, как ... одержимый ...Он без труда угадал ее прошлое, но желал проникнуть дальше, гораздо дальше и как можно быстрее, пренебрегая всеми человеческими условностями общения... Даже сейчас, в состоянии стресса, Арерия поняла, что до ее чувств ему не было никакого дела, все, что им двигало - желание знать. И даже без образования психолога по неистовому блеску в глазах можно было определить, что он не остановится ни перед чем, чтобы достичь своей цели.
Заметив ее испуг, он улыбнулся, отвел взгляд, спрятав желание, и, вежливо пригласил ее выйти, потому что лифт остановился.
Аалеки показал ей несколько ярусов пирамиды. Один из ярусов занимала огромная библиотека, возможно даже превосходящая по размеру зала и количеству собранных здесь материалов Первую Имперскую, которую она посещала, еще когда училась в Школе. В Эгорегозе были собраны мысли миллионов существ с разных планет, записанные в самой разной форме и адаптированные на язык Эгорегоза, или вселенский. Лекции, выступления самых знаменитых ученых Познанной Вселенной и совсем неизвестных ей, были собраны в коллекции записей на дисках и картах, модели открытий были представлены как в трехмерном изображении, так и в разнообразных мини и макси моделях. Впечатлял не только объем самих материалов, но и то, сколько подходов они применили при составлении каталога - по мысли, слову, букве, направлению, теме, виду записи, дате, фотографии... При желании посетителей обслуживали роботы, плавным движениям которых позавидовали бы и танцоры. Но все же, неживых выдавал стеклянный взгляд и замедленность всех движений.
Ярус развлечений и отдыха был поделен на две части - музыкальный зал и зал других искусств. Расписные потолки и стены, инкрустированные цветными переливчатыми металлами, названия которых она не знала, коллекции удивительных инструментов разных планет, и многочисленная фонотека, занимали большую часть пространства яруса. Кроме того, здесь находились разнообразные индивидуальные кино и ауди залы, залы коллекций, бассейны. Все увиденное вызвало бы у Арерии восторг, не будь она так встревожена и подавлена смертью друзей.
- Сколько всего ярусов в Эгорегозе? - спросила она.
- Шесть.
- Вместе с первым залом мы посмотрели сейчас три яруса. Что же еще находится на оставшихся, кроме жилых помещений?
- У нас есть еще биоярус, самый важный ярус нашего города, где сосредоточены избранные образцы флоры и фауны некоторых планет и систем. Это необыкновенное место... но доступ туда, к сожалению, строго ограничен, это связано с хрупкостью и уникальностью некоторых растений и объектов... Общедоступный зал природы находиться здесь же, он тоже очень неплох, просто немного меньше... Многие из нас могут расслабляться только ухаживая за растениями и животными, например Зоонтенген, он один из самых активных флористов города, и по статусу он имеет постоянный доступ и в верхний ярус. Я сам бываю там нечасто, не испытываю необходимости, хотя тоже люблю растения... Кроме того, у нас есть еще Общий ярус, там находятся залы заседаний, консилиумов и конференций. Там работает Совет Эгорегоза - выборочный орган управления развитием нашей цивилизации. И, наконец, Рабочий Ярус - там сосредоточены индивидуальные лаборатории, ведь все жители Эгорегоза - ученые-исследователи.
- Что же вы изучаете?
- У каждого есть своя тема, утвержденная на Совете, есть план исследования и, соответственно, объект, субъект и гипотеза. Мы частенько устраиваем консилиумы и конференции, чтобы помогать друг другу продвигаться в науке вперед.
- А темы исследования?
Он опять лукаво улыбнулся и сказал:
- Вы спрашиваете меня о секретной информации. Я не могу ее разглашать, без разрешения Совета, но... Я сделаю лучше, я познакомлю вас с работой собственной лаборатории. Вы узнаете все, что вас интересует. Даже в подробностях. Идемте!
Он привел ее в лабораторию, расположенную, как и остальные восемьдесят пять на рабочем ярусе. Вход - по прикосновению ладони к сенсорному экрану.
- Дайте мне вашу ладошку, я ввел ваши данные, чтобы система защиты смогла вас запомнить и пропустить.
- Система защиты? От кого?
- От чужого вмешательства. Разве так только у нас в Эгорегозе ? Разве в лабораториях Базы иначе?
- Только в секретных лабораториях. Я думала, раз вас так мало, вы поддерживаете хорошие взаимоотношения между жителями города.
- Именно так. И думаю, в основном, благодаря системам защиты. Видите ли, мы испытываем некоторый дефицит в объектах, на которых проводим исследования... Впрочем, сейчас вы все узнаете! Входите же, дорогая Арерия Даартни, будьте моей гостьей.
Внутри было темно. И первое что она услышала - звуки... странные звуки похожие на... стоны и причитания...
- Что это? Кто?... Я ничего не вижу!
- О, не волнуйтесь, это всего лишь... объекты моего исследования. Они не любят яркого освещения... не надо их тревожить. Прошу, проходите сюда... Осторожнее, здесь несколько ступенек... вот сюда, пожалуйста, на эту площадку... стоп, теперь можно будет включить неяркий свет... Вот вы и дома.
. Со вспыхнувшим зеленоватым светом страшные звуки усилились. О, господи!...Вокруг нее в клетках сидели, лежали живые существа подобные ей, планетники, люди! И все они были - объекты исследования!
Еще не веря в увиденное, Арерия шагнула вперед и вдруг - почувствовала боль - она наткнулась на лазерный прут клетки, которая полукругом, от стены до стены преградила ей дорогу!
- Что вы сделали? - спросила она наблюдающего за ней Аалеки, - Выпустите меня немедленно! Меня все равно найдут, перед тем как выйти из корабля я послала сигнал на Базу и судовой журнал!.. Послушайте, вы же не хотите, чтобы здесь оказались военные? Вам лучше выпустить меня!
Аалеки, глядя на нее теперь отстраненным задумчивым взглядом, разочаровано улыбнулся и произнес:
- Удивительно, что все объекты в этой ситуации чувствуют и говорят совершенно одинаково, несмотря на уровень развития интеллекта - сначала просто не верят в произошедшее, потом приходит страх, неприятие случившегося, вспышка агрессии, угрозы, а позже - посулы, просьбы, мольбы... Это несколько утомляет, не правда ли? Ладно, дорогая, ничего страшного. Я уже привык. Надеюсь, все же, внутри, ты иная. Во всяком случае хоть немного отличаешься... А пока отдыхай. Наверное, ты голодна?.. Тогда нажми кнопку в углу, и выдвинется полка с едой и водой. И постарайся заснуть, к завтрашнему дню тебе надо набраться сил, ты устала, а первый день в лаборатории, всегда самый трудный.
- Немедленно выпустите меня! Вы дали мне слово! Я требую, чтобы вы предоставили мне возможность связаться с Базой!
- Мы ведь передоговорились на связь с экипажами Базы, верно? В таком случае, просто осмотрись вокруг, дорогая, здесь есть и пилоты Базы. Боюсь, правда, они не смогут разумно ответить. Видишь ли, я получил статус самостоятельного исследователя лишь недавно, поэтому, проводил эксперименты на объектах уже побывавших в экспериментальной работе у других специалистов... К сожалению, объекты очень хрупки, да и далеко не все исследователи бережно к ним относятся. Многое зависит также от темы исследования, композиции приемов и методов воздействия в экспериментах. Кстати, тема моего исследования: 'Боль и страх, как стимулы адаптивной активности и защиты разумного организма'.
- Я настоятельно прошу вас освободить меня. Вы не имеете права меня задерживать здесь. Вы нарушаете закон!- ее голос стал тонким и чужим от напряжения переходящего в истерику.
- Не надо касаться лучей, дорогая. В клетке порядком места, чтобы лечь и не касаться их... например два угла. Объекты обычно выбирают правый, им кажется, что он немного дальше от входа в лабораторию... Немного нелепо, но это так. Бедняжка, ты опять ожглась... прутья всегда немного обжигают, верно?.. Это чтобы понимать, где находишься, чтобы контролировать свое поведение, свою безопасность. Я знаю, ты будешь хорошей девочкой, и мне не придется применять другие формы контроля... Одежду пока оставим, но завтра ее придется снять, поддерживать стерильность ткани довольно сложно, и, к тому же, здесь достаточно тепло. Поспи. Я не буду сегодня начинать работу, чтобы ты отдохнула, как следует. Я приду завтра.
- Я требую...
Он обернулся уже у дверей:
- И мне бы не хотелось, чтобы у тебя оставались какие-то иллюзии относительно возможности побега, дорогая. Ради тебя самой! Не хотел бы, чтобы тебя постигло горькое разочарование, как это было со многими до тебя... потому что за тобой и днем и ночью будет наблюдать специальная техника и роботы. Отсюда невозможно выйти. Эгорегоз очень дорожит объектами исследования. И, поверь, я искренне не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось вне стен моей лаборатории. Как бы некорректно это прозвучало, но... не все ученые Эгорегоза столь гуманны. А здесь ты под моей защитой. Так что будь спокойна и спи.
Под защитой он подразумевал самые различные эксперименты, которые ставил на ней в течение нескольких долгих месяцев постоянной боли и страха.