Николай Дашкиев
"Властелин мира"
Оглавление:
Глава 1. В чем же дело?
Глава 2. Торпеда движется по спирали
Глава 3. "Колдун двадцатого столетия"
Глава 4. Один в море
Глава 5. Корона "Королевы вселенной"
Глава 6. "Мыслящая машина" бунтует
Глава 7. В море и на суше
Глава 8. Неожиданная встреча
Глава 9. В джунглях
Глава 10. Каждый стремится к своей цели
Глава 11. Хищник против хищника
Глава 12. Исповедь развенчанного "сверхчеловека"
Глава 13. Взорванные мечты
Глава 14. Банкрот ищет спасения
Глава 15. Друзья и враги
Глава 16. Ми-Ха-Ло
Глава 17. Мистер Паркер рискует жизнью
Глава 18. С заклинаниями против бомб и пуль
Глава 19. Когда портится мотор
Глава 20. События развиваются стремительно
Глава 21. На последнем рубеже
Глава 22. Конец "Властелина мира"
Эпилог
Дашкиев Н. "Властелин мира": н.-фант. роман - Харьков: Харьковское
областное издательство, 1957 - 200с. (Художник С.Письменный)
Глава 1
В чем же дело?
- Я больше не могу, Джек! Ты слышишь: не мо-гу!
Высокий худой человек - с ввалившимися возбужденными глазами вскочил с
места и, шумно отдуваясь, забегал по комнате. Крупные капли пота катились
по его морщинистому лицу, он дышал хрипло и учащенно.
- Джек, еще несколько дней такой работы, и я сойду с ума!.. Я уже не
владею собой... Как мне хочется разбить вдребезги этот проклятый
интегратор!..
О-о-о!.. - человек простонал, сжав руками виски, и тяжело облокотился
на подоконник.
За окном плыла густая, влажная, душная тропическая ночь. Ни звука, ни
огонька в мягком податливом хаосе. Лишь из окна мутным потоком лился
желтый неяркий свет и, не достигая, земли, захлебывался в тумане.
- Джек, ну почему ты так жесток?! - голос человека болезненно дрогнул.
- Мы знаем друг друга четверть века... Ты никогда не был таким...
Приземистый мужчина с нездоровым одутловатым лицом, сидя у стола,
загроможденного сложной аппаратурой, по-прежнему молчал, равнодушно дымя
сигарой. Наконец поднял голову и сказал сухо, даже злобно:
- Ты тоже никогда не был таким психопатом, Гарри! Садись-ка лучше на
место да заряди новую кассету. Слышал? - босс вернулся. Я не хочу получать
из-за тебя взбучку.
С тяжелым вздохом Гарри поплелся в противоположный конец лаборатории.
Джек окликнул его вовремя: контрольная лампа интегратора показывала, что
начальник требует новую кассету.
Гарри быстро сменил кассету и придвинулся к прибору: как всегда, после
перезарядки нужно было произвести подстройку.
- Джек, дай контрольный сигнал! - Гарри произнес эти слова уже обычным
деловым тоном.
Джек щелкнул рубильником.
- Готово...
- Уменьшай... Постепенно... Еще... еще... - Гарри внимательно наблюдал
за прибором. На молочно-белом экране плясали и извивались две ярко-зеленые
линии: они перепрыгивали одна через другую, скручивались в толстый жгут,
наконец слились в одну - тонкую и подвижную. Лишь на вершине линия все еще
делилась на две.
Гарри чуть-чуть передвинул рукоятку настройки и в тот же миг дико
взвыл, откинувшись на спинку кресла. Он почувствовал, что в его глаза
ударила вспышка света невероятной силы. Фиолетовые лучи ввинчивались в
зрачки, рассекая их бесчисленными тончайшими лезвиями, вливались в мозг
струйками расплавленного металла.
- Джек... - Закрыв глаза ладонями, Гарри уже не кричал, а едва слышно
стонал. - Выключи... выключи свет... Откуда этот свет? Выключи...
На этот раз Джек не выдержал. Вскочив, он выкрикнул грубо, с оттенком
испуга в голосе:
- Что ты городишь, Гарри? Какой свет? Ты ведь не сова, чтобы бояться
стоваттной лампы?!
Гарри не отвечал. Он лежал, запрокинув голову, смертельно бледный,
неподвижный. Джек подскочил к нему, потряс его за плечи, отнес на руках к
дивану, уложил. Гарри открыл глаза:
- Спасибо, Джек. Ты - настоящий друг... Скажи, что это было? Молния?..
Ну, включи же свет - я ничего не вижу.
Джек вздрогнул: под потолком, как и прежде, горела яркая лампа.
- Сейчас, сейчас, Гарри! Верхний свет погас, я попытаюсь зажечь
настольную... - Джек нарочно щелкнул выключателем и обернулся к другу. Тот
часто-часто мигал веками и торопил:
- Ну, скорее же... Очень темно, а я должен проверить приборы...
- Не волнуйся, Гарри. Должно быть, - авария на станции.
Джек резким движением ткнул пальцем чуть ли не в глаз друга. Гарри не
отшатнулся, даже не мигнул. По спине у Джека пополз неприятный холодок:
перед ним сидел либо слепой, либо сумасшедший.
- Гарри, ты отдохни, я подежурю за тебя. - Дрожащей рукой Джек налил в
стакан немного спирта. - На вот, выпей, а я схожу к монтеру.
Гарри выпил, поморщился и тотчас уснул. Джек уселся на краешек дивана,
размышляя над происшедшим. Он не знал, что предпринять. Сообщить боссу?..
Но мистер Харвуд раз и навсегда запретил беспокоить его в лаборатории, что
бы ни случилось... Заявить врачу?.. Но этот олух моментально отправит
Гарри в сумасшедший дом...
С искренней жалостью смотрел Джек на своего друга. Тот спал тревожно -
вскрикивал во сне, дышал тяжело. По временам его лицо болезненно
морщилось, и он стонал... Да, Гарри, безусловно, серьезно болен. Ну, пусть
отдохнет.
В сущности Джек Петерсон вовсе не был черствым и очень любил Блеквелла.
Они познакомились еще в колледже Винстона более двадцати лет назад и с той
поры бок о бок шли по безрадостной дороге незаурядных инженеров, не
умеющих делать бизнес. У них изредка бывали счастливые дни, но чаще всего
они нуждались, ведя отчаянную борьбу за существование, и только настоящая
дружба помогала им более-менее спокойно переносить тягости и невзгоды.
Грубоватая шутка или даже молчаливое пожатие руки могли рассеять дурное
настроение, возвратить к тому состоянию грустного оптимизма, которое
поддерживает "среднего американца" призраком счастливого случая.
И вот теперь произошло что-то непонятное. Может быть, всему виной
несносная тропическая жара, напряженная работа, наконец эти ежедневные
галлюцинации у Гарри. У Джека почему-то совсем расстроились нервы. Он стал
раздражительным и жестоким; мучения Гарри доставляли ему даже какое-то
чувство удовольствия.
Однако припадки угрюмого, злого настроения исчезали всякий раз, когда
он покидал стены этой лаборатории... Нет, надо убираться отсюда, и чем
скорее, тем лучше...
Джек укрыл Гарри плащом, проверил работу приборов, сел в кресло и
задумался.
Вот уже десять дней они с Гарри работают в этой лаборатории, не зная ни
направления, ни цели исследований. Профессор Харвуд нанял их как
высококвалифицированных инженеров-радиотехников, но приходится работать в
качестве чуть ли не лаборантов. Откуда-то приходят невероятно короткие
радиоволны, их надо принять, усилить, записать на специальную пленку, а
затем по первому требованию отослать куда-то по высокочастотному кабелю...
Что это - исследование новейшего радиолокатора?.. Ни схема, ни принцип
работы не пригодны для этой цели... Какие-нибудь "лучи смерти"?.. Вздор,
конечно... Но почему же Гарри, всегда такой выдержанный и спокойный, вдруг
стал истеричным?.. То ему слышатся стоны, то у него появляются боли в
разных частях тела... А сегодня - прямо уму непостижимо! - после
воображаемой вспышки света он ослеп...
Джек настолько углубился в размышления, что совершенно забыл об
интеграторе.
Телефонный звонок заставил его вскочить с места.
- Да, да, мистер Харвуд!.. Не спал, мистер Харвуд... Гарри заболел,
мистер Харвуд... Нет, не повторится - буду сидеть у аппарата.
Джек торопливо вытер покрывшуюся испариной лысину и бросился к прибору.
Кассету он сменил легко, но настроить интегратор долго не удавалось.
Когда зажглась световая табличка "Запись!", Джек все еще возился с
реостатом.
Тихо жужжал мотор. На экране прибора извивалась волнистая линия. И
вдруг один из изгибов этой линии подскочил вверх, задрожал, распадаясь на
ряд мельчайших язычков. В тот же миг послышался приглушенный стон.
Что это? - Джек встревоженно посмотрел на Гарри. Тот спокойно посапывал
носом. А стон все нарастал, и нельзя было понять, откуда он доносится: его
было слышно одновременно со всех сторон. В мозгу возникали какие-то
непонятные тревожащие слова, вспыхивали неясные видения; беспокойно,
прерывисто стучало сердце.
Джек закрыл глаза и потер лоб. Он начал теперь понимать Гарри:
странные, непроизвольные мысли парализовали волю, сковывали тело.
Почему-то захотелось отдернуть левую руку - Джек почувствовал, что ей
очень горячо.
Убеждаясь в том, что больше не может выдержать этого странного
полуневменяемого состояния, Джек все свое внимание перенес на приборы.
Линии на экране так и остались раздвоенными - прибор все еще не был
настроен. Джек осторожным движением повернул на несколько градусов
рукоятку потенциометра и...
Его левую руку вдруг охватила невероятная боль. Петерсон ясно ощущал:
на коже горит какая-то жидкость. Он отдернул руку, но боль не прекратилась.
Ладонь багровела, покрывалась пузырями; мускулы напряглись так, что
рука казалась перевитой узловатыми веревками. Боль была такой сильной, что
уже почти не ощущалась: ее заглушало чувство невероятной злобы, ненависти,
упрямства. В эту минуту Джек не смог бы вспомнить ни одного английского
слова - в его мозгу сплошным потоком лилась какая-то тарабарщина.
Вспыхнула надпись: "Закончено!", и Джек, с трудом подняв руку, выключил
интегратор. Тотчас же исчезла боль. От руки отхлынула кровь.
Сжав ладонями виски, Джек растерянно смотрел в окно. Он чувствовал:
несколько дней такой работы - и можно сойти с ума.
Глава 2
Торпеда движется по спирали
В конце апреля 195... года из Владивостокского порта вышел советский
теплоход "Игарка" с грузом пшеницы для Индии. Вначале рейс протекал
нормально, но в Южно-Китайском море корабль попал в жесточайший шторм.
Здесь, на юго-восточной оконечности Азии, где холодное Курильское
течение сталкивается с горячими экваториальными водами, находится кухня
погоды тропического пояса. Неглубокое Южно-Китайское море беспокойно
вообще, а штормы, или тайфуны, как их тут называют, зачастую достигают
исключительной силы. Волны, мчащиеся со скоростью курьерского поезда, иной
раз имеют высоту двухэтажного дома. Горе утлому суденышку, попавшему в
центр тайфуна! Вода и воздух, смешанные воедино, разметут снасти,
искромсают дерево, разбросают железо - от кораблика не останется и следа.
Но и большому пароходу приходится туго. Сотни и тысячи железных остовов
лежат на отмелях этого моря. Они загромождают и без того узкий фарватер.
Отклониться от линии, проложенной на карте, - значит, рисковать многим.
Давным-давно окончилась вторая мировая война, однако плавание в морях
на подступах к Азии все еще было небезопасным. Затонувшие корабли, минные
поля, многочисленные мели ограничивали маневренность судов. Лоции -
мореходные справочники, издаваемые "хозяевами" этих берегов - англичанами
и американцами, - пестреют противоречивыми, а зачастую даже фальшивыми
сведениями. К тому же у военно-морских баз ежедневно возводятся все новые
и новые минные заграждения, и радиостанции Сингапура, Гонконга, Манилы
непрерывно предупреждают о том, что к берегам приближаться нельзя.
Тайфун трепал "Игарку" три дня. Наконец, утром третьего мая порывы
ветра начали ослабевать, и небо прояснилось. Удалось определить
местонахождение судна. Оказалось, что "Игарку" унесло на северо-запад от
обычной трассы. Так как этот район согласно лоции считался опасным из-за
мин, на теплоходе были включены ультразвуковые локаторы и усилено
наблюдение.
После шторма, как это часто бывает, наступил полный штиль. Было душно,
как в бане; к вечеру все небо вновь затянулось низкими тучами. На
верхушках мачт, на всех острых предметах вспыхивали мерцающие язычки
пламени - огни Эльма. И море было необычным: оно светилось прозрачным
голубоватым сиянием; переливалась каждая волна, сияла каждая рыбка в
глубине.
Это было необыкновенное, феерическое зрелище. И пассажиры, и свободные
от вахты члены экипажа собрались на палубе, любуясь прекрасной игрой света.
На носу теплохода, облокотившись на перила, стояли двое: невысокий
худощавый звукометрист "Игарки" инженер Петр Сергеевич Щеглов и громадный
широкоплечий радист Михаил Никитович Лымарь. Радист, впервые попавший в
экваториальную полосу, интересовался всем, как дитя.
- А это что, товарищ инженер? - показал он на длинную светящуюся ленту
в воде.
- Вероятно, морской угорь, - ответил инженер.
- Почему он светится?
- Да потому же, что и все остальное: в тропических подах размножаются
определенные светящиеся бактерии.
Лымарь проводил взглядом извивающуюся ленту и глубокомысленно сказал:
- Такое освещение, пожалуй, не особенно выгодно для угря. Какая-нибудь
там акула проплыла бы мимо, а то - вот он, как на ладони!
Инженер улыбнулся:
- Но ведь и акула плывет с подобной иллюминацией. А так как она больше,
то ее дальше видно. Следовательно, в выигрыше оказывается угорь.
Щеглов заметил что-то вдали и схватил Лымаря за руку:
- А ну-ка, взгляните вон туда... Да нет, правее...
У Лымаря загорелись глаза:
- Акула?
Инженер внимательно всматривался в белесую мглу.
- Возможно... возможно... Однако...
Мимо теплохода на значительном расстоянии проплывало длинное и узкое
светящееся пятно. Его центральная часть была более яркой и оттуда в
стороны расходились такие же голубоватые лучи, как и от носа "Игарки".
- Подводная лодка... - прошептал Щеглов.
- Подводная лодка?! - Лымарь уже приготовился забросать инженера
вопросами, но тот побежал к капитанскому мостику. Через несколько секунд
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг