Власть во власти Власти - Глава 1

    Фантастический роман.

Содержание:
      Пролог
           Летая над собой
           Не рождённый
           Подселившийся
           Приветствие Волоса

      Глава 1. Власть над Властью
           Кома Посоорву
           Посев
           За стеной отчуждения
           Идущий в пяти мирах
           Без сердца
           Конструкторы интеллекта
           Три бойца штрафа
           Ипостаси
           Изготовители звёзд
           Трансформация <<< http://www.stihi.ru/2015/07/17/344

      Глава 2. Во владениях Власти
           Блохастый
           Курсы бессердечности
           Сновидения Ли-Ли-Т <<< http://www.stihi.ru/2015/07/30/7500

      Глава 3. Новый властитель
           Возрождение Орпа
           Первый лудь
           Внук главного считаря <<< http://www.stihi.ru/2015/07/30/7565

      Глава 4. Во власти потопа
           Просветление Шета
           Беспокойство Борза
           В семи кругах
           Смена двадцати двух
           Обнуление Менавора <<< http://www.stihi.ru/2015/11/16/1280


      В произведении все события действительные, совпадения с несуществующим случайны.
      
      Эпиграф:
      "Юшечка горошку рассыпала на дорожку", - русская народная загадка Вологодской области (звёзды)

      
      Пролог
      
      Летая над собой
      
      Я всегда был крайне подозрительным скептиком. Почти до конвульсий клялся себе и буквально вбивал окружающим, что ни при каких обстоятельствах не поверю в существование инопланетян. Даже если один из них навязчиво похлопает меня по плечу или предельно открыто предложит мне чашечку кофе. Но...
      Всегда остаётся это самое 'но'. Оно, как распаренный лист, нагло прилипает даже к самому ясному убеждению и уже не позволяет полностью довериться 'очевидному' недоверию, столь прелестно дурманящему своей устоявшейся привычностью.
      Заодно с этим недоверием выступала и моя же собственная память. Она густо наматывала суконную нить вельветовых воспоминаний на точёное древко веретена жизни, и та уже не прерывалась больше ни на мгновение. Поэтому-то с самого первого дня существования на этой Земле я помню его - своё странное рождение.
      Словно кто-то очень властный включает невидимой рукой сильно подстывший тумблер. Окисленные вечностью контакты бесцеремонно пинают друг друга, и очнувшиеся от этого толчка искры посылают небесам ожесточённые электрические проклятия. Ещё миг, и память начинает растекаться по ячейкам возбуждённых нейронных сетей, заполняя их замёрзшими битами вчерашних событий.
      Сознание, вспыхнувшее, словно трут от падения одного из раскалённых осколков потревоженного кремня, включается в тот момент, когда меня только что извлекли из живота матери. Я инстинктивно глотнул ещё неведомого мне воздуха. Первый раз обжёг им расправившиеся от напора лёгкие. И какие-то цепкие руки аккуратно положили меня на жёсткую медицинскую кровать.
      И вот уже я, едва новорождённый и чуть появившийся, взираю на эту непонятную мне ситуацию своими собственными глазами. Но не с неудобной кушетки. А с какого-то места, находящегося где-то под потолком: метрах в трёх от растопыренного стола и на метр выше, чем все врачи, собравшиеся в этой просторной и не совсем просматриваемой комнате.
      Это может показаться невероятным, но я вижу. Вижу себя. На той самой кушетке. Я - маленький и молчащий. Вокруг - те самые врачи.
      - Будем усыплять? - спрашивает один из них, перед этим долго разминая лицо гримасами вселенского нежелания.
      Коллеги дёргаются от неожиданно прозвучавшего голоса, через мгновение приходят в себя и испуганно начинают кивать. Крайне неохотно, демонстрируя друг другу одинаковую мимику горя, они всё-таки соглашаются с приговором поставленного вопроса.
      Не знаю, каким по счёту чувством, но вместе с ними и я понимаю, что моей едва начавшейся и столь короткой жизни пришёл неожиданный конец. Я принимаюсь отчаянно кричать. Прошу, опомнитесь, меня нельзя вот так сразу, только что родившегося убивать!
      Но в плотной тишине неуклюже театрального помещения мой вопиющий голос почему-то предательски не звучит, и никто из невольных палачей вовсе не слышит неудержимого детского отчаяния.
      Густой и тягучей карамелью мгновения зависают над ножницами Судьбы. В полной тишине их затупившаяся тысячелетиями сталь медленно возвращает утраченную остроту. С каждым атомом железа, вернувшимся на режущую кромку, моя настойчивость угасает. И под почти уже состоявшийся лязг восстановленного металла я почти принимаю неотвратимое.
      Но тут у главного врача останавливаются руки. Словно чья-то могучая воля лишает их возможности привести приговор в исполнение. Импульсы необходимого управления уже не проходят привычными путями, и врач даже ценой неимоверных усилий не может себя заставить убить беспомощного новорождённого.
      На фоне этой неразрешённости спокойным потоком неотвратимой мощи в дальней части операционной материализуется медсестра. Пожилая женщина с тщательно убранными белыми волосами, проработавшая в этой самой больнице много своих бесконечных лет, она безапелляционно заявляет свои неоспоримые права на ещё не растерзанного младенца.
      - Не надо. Я выхожу его, - тихо произносит она, и врачи, только этого и ожидавшие, с облегчением и шумом выдыхают застоявшийся от долго томления воздух.
      Обернувшись на прозвучавшее требование, старший не без напряжения отвечает:
      - Ну, если вы, Марь Дмитриевна, обещаете, то берите - выхаживайте.
      В мгновение ножницы Судьбы покрылись толстым слоем спасительной ржи. Сколько они ни чавкали, перекусить соскальзывающую нить жизни у них уже не получилось. Последний судорожный лязг щербатого металла, навсегда оказался скованным кровавыми окислами, и я получил бесценный и неожиданный приз - своё собственное детство.
      Вот так и мне удалось приобщиться к этой странноватой симфонии, выписываемой в монументальном концертном зале незыблемой Вселенной тонкими голосами непрочных человеческих жизней. По мере лет эти нити закалялись и прочнели, а детские голоса постепенно снижали свой тон.
      Затем обобществлённая юность закономерно превратилось в увлекательную борьбу за уникальное существование. И когда мне исполнилось двадцать лет, я уже знал, как надо задавать вопросы, которые могут заставить людей засомневаться в устойчивости твоей психики.
      Долго подбирая слова и многократно репетируя, я всё равно сделал всё предельно неожиданно. На мой вопрос, было ли такое со мной, мать тихонько изумилась и присела на краешек стула. Совершенно не веря в происходящее, она на полном автоматизме ответила: да, но ты этого помнить не можешь.
      Конечно же, я этого помнить не мог.
      Но я - помнил...
      
      Не рождённый
      
      Они легко вращали маятник, раскладывая прошлое и будущее по полочкам доступной логики. Причудливый прибор послушно вращался в чуткой руке и на любой вопрос выдавал молниеносный ответ. Он всегда попадал, что называется, в точку.
      И всё равно Глате не покидало томное ощущение какой-то пластиковой натужности этого препарирования фактов, этого не очень понятного заглядывания за горизонт неизвестных событий.
      Возможно, вовсе не маятники позволяли операторам отыскивать нужный ответ. Жилка досужего скептицизма подсказывала, что могли быть и какие-то технические средства, незримо помогающие 'магам' творить 'чудеса'.
      Например, под волной нахлынувшего удивления никто бы не заметил миниатюрный приёмник и передатчик, встроенный в какой-нибудь завиток ушной раковины или замурованный пломбой в зубе. А если такой прибор был, то заинтересованные силы вполне могли передавать пророкам всякую нужную информацию и конкретно манипулировать эмоциональностью жертвы. Но в этом случае такие действия пророчеством называть уже было нельзя...
      Переживая по этому поводу, Глате ёрзал на стуле. Он пыхтел, распалённый нетерпением, собираясь придумать пророкам такое испытание, задать такой вопрос, на которые не могли знать ответа ни операторы с маятниками, ни их невидимые суфлёры. Если таковые, конечно, имелись.
      Но о чём можно спросить? В наше время ничего заведомо тайного ни у кого быть не может. Вся наша жизнь человека распростёрта перед взором специальных служб как на ладони. И только очень глупый человек всерьёз может рассчитывать, что почему-то именно на него никакой пухлой папки 'компромата' не собрано.
      Но надо отдавать себе отчёт: собрано. Почти с самого рождения на каждого человека начинает накапливаться досье...
      'Вот! Придумал! - внутренне обрадовался Глате. - С самого рождения! Точно! А само рождение? Его-то не контролируют! Наверное... Да, чего там контролировать? Человек только родился! Ему ещё всего несколько секунд, минут, часов...'.
      - Хорошо всё это. Но вот ещё один интересный вопрос. Что называется, на засыпку, - Глате изо всех сил пытался придать своему лицу спокойное выражение и произнёс эти слова самым ровным тоном. - Как вы думаете: в чём моя загадка? Что со мной не так?
      Дивоор пустил маятник. Тот принялся целеустремлённо крутиться. Оборот за оборотом нарезал он круги, соглашаясь с тем вопросом, которые ему мысленно задал Дивоор.
      - Тебя нет, - наконец, просто ответил он, и пока крутил, его брови медленно ползли вверх и вверх - Дивоор просто не мог поверить в эти немыслимые показания своего прибора.
      - Да. Тебя - нет, - подтвердил Викомп , сделав несколько проверочных оборотов своим маятником.
      И у Викомпа брови тоже поползли верх. И он не мог поверить в то, что показывает ему маятник. Не мог понять, что такое неладное происходит с прибором. И Дивоор, и Викомп видели, что Глате здесь, он с ними рядом, сидит на стуле и загадочно улыбается. А им приходится говорить, что его нет. И это притом, что они озвучивают ответ на заданный Глате вопрос - Глате, которого нет.
      - В каком смысле меня нет? - нервно хихикнув, поинтересовался Глате и тут же с ужасом начал понимать суть их ответа.
      - Тебя здесь нет, - пояснил Дивоор, не веря тому, что сам же и говорит. - Ты - как бы голограмма. Воплощение Виднета . Более точно пока сам понять не могу. Но тебя точно здесь нет.
      - Ты находишься..., как бы в параллельном пространстве, - попытался объяснить ситуацию Викомп; тщательно подбирая слова, чтобы выразить свои не вполне понятные ощущения, он так и не смог сказать ничего более конкретного.
      - Интересно, - протянул Глате; он несколько секунд подумал над тем, говорить пророкам или нет, а потом решился и объявил: - А ведь вы правы: меня здесь нет. Я сначала не мог понять - почему вы так сказали. Но сейчас, кажется, понял. Я - не рождался. Я - не родился. Поэтому меня здесь и нет.
      Викомп сидел на стуле и никак не реагировал на слова Глате. Он мягко произнёс несколько каких-то дежурных фраз, выводя разговор на психологический уровень. Однако, как он не скрывал своих эмоций, было отчётливо видно - у Викомпа буквально срывало сознание.
      - А мы видим: тебя здесь нет. Да. Ты не рождался.
      Затем последовал вопрос и требования разъяснить сказанное, и Глате пришлось рассказать историю своего 'рождения'. Некоторые подробности он, конечно же, опустил, но даже в общих чертах рассказ потряс пророков.
      - А мы видим... Маятник показывает, что тебя нет... Не ясно, как это... Но если ты не рождался, то становится понятно...
      - Но такое вообще может быть реализовано? Может такое быть или нет? - удивился Глате.
      - Может, - ответил Дивоор.
      - Твоя человеческая жизнь видна до двух - семи лет. То есть до этого времени ты как бы был, присутствовал в жизни. Твоя жизнь видна. Она прощупывается. А затем она пропадает. И вместо неё появляется... другая.
      Глате не верил своим ушам, а Викомп продолжал:
      - Эта новая жизнь более мощная, чем прежняя. И у новой жизни есть какие-то огромные возможности. Маятник показывает, что теперь ты существуешь сразу в двух мирах. То есть можешь находиться как в одном, так и в другом мире. В нашем мире находится твоё тело - назовём это так. То, что мы видим. Оболочка. А в параллельном измерении, в ненашем мире, находится твоя, скажем так, душа.
      Ну, что? В конце разговора мы пожали плечами - всё, вроде, правильно, хотя верится с трудом. Собрались и двинулись к транспортёрам . По дороге Викомп опять вспомнил беседу и сказал:
      - Вот сейчас мы идём, а я вижу, что тебя двое - один идёт за другим...
      
      ...Моя память, взбудораженная пророками и подстёгнутая столь откровенными видениями, возвращала мне нестирающийся всю мою жизнь образ. Я - беспомощный младенец - смотрю из-под потолка, как меня хотят лишить жизни. И вдруг из темноты непонятности проявляется моя спасительница - Марь Дмитриевна, и я остаюсь жить.
      Меня всегда мучил один тот же вопрос: кто она такая - эта Марь Дмитриевна? Почему она вышла из не просматриваемого тёмного угла? Почему ей, появившейся в простом белом халате медсестры, весь коллектив заслуженных врачей быстро и беспрекословно подчинился?
      Стоило ей только появиться и предъявить свои права на умирающего младенца, то есть меня, врачи тут же безропотно отдали меня, не смея спорить, не смея протестовать.
      И это было не менее странно, чем само выживание...
      Уже потом. Через много-много лет. Почти в день своего рождения. Я наконец-то понял, кем была эта Марь Дмитриевна - бабушка, которую я всегда считал медсестрой и воспринимал в качестве ангела-хранителя, оказалась всесильной богиней Марой, могущественной Смертью.
      Это она в первые секунды моей жизни по долгу своей божественной службы пришла за мной, но по какой-то известной ей причине оставила меня в живых.
      И поэтому теперь, когда Дивоор и Викомп накручивали своими маятниками и заявляли мне, что меня здесь нет, я их полностью понимал: ведь меня здесь действительно нет...
      
      Подселившийся
      
      Зато нерождение давало массу преимуществ. Всё, что говорил, я всегда знал точно. И многое из того, что я говорил, превращалось в быль. Да, само нерождение - это всего лишь почти метафора. На самом деле, конечно же, рождение состоялось.
      - Да. Конечно. Ты родился, - односложно ответил Викомп, раскручивая маятник. - Просто сам процесс был несколько изменён.
      - Кем? - удивился я. - И как изменён? Как это 'изменён'?
      Я вообще не понимал, как можно изменить процесс рождения обычного ребёнка. Ну, даже не могу придумать: назад что ли его вложить? Ерунда какая-то...
      - Когда ты родился, к тебе подселилась какая-то более сильная сущность. Она не из нашего мира, - несколько растерянно ответил Викомп, не особенно веря в свои слова и не особо их понимая.
      - Дух что ли какой-то? - рассмеялся я, живо представляя такой процесс - как это зачастую показывается в каком-нибудь развлекательном мультике.
      - Нет, - серьёзно ответил Викомп. - Это действительно какое-то существо, которое очень мощное по своей природе. Оно не из нашего мира. Оно из более... Из гораздо более высокого мира.
      - Зачем? - хрипло кашлянул я, так и не осилив вторую часть вопроса.
      - У него есть какая-то задача. Миссия. Он что-то должен сделать. А ты - его носитель. Проводник.
      - Ты можешь его увидеть? Как он выглядит? Может, это чёрт? - испугался я, напрасно пытаясь выглядеть безмятежным.
      - Нет. Это не чёрт. Это существо не из нашего мира.
      - А что, черти из нашего? - удивился я и, прекратив попытки отделаться от испуга, затрясся, как под электротоком.
      - Черти - из нашего. А этот - нет, - Викомп всё сильней раскручивал маятник и теперь уже говорил почти машинным голосом: - Это дракон. У него мощное тело. Он очень могуществен. Обладает какими-то другими способностями, которые мы даже понять не можем. Он - командир...
      Тут маятник резко остановился и повис. Викомп непонимаючи посмотрел на него, пожал плечами и сказал, что больше ничего не видит.
      - Как штору опустили.
      - Для меня это опасно?
      - Нет. Не опасно. Он даёт тебе новые возможности. Своим присутствием даёт. И оберегает. Очень мощно оберегает.
      Я подошёл к зеркалу и стал всматриваться в себя. Ничего такого не увидел. Обычный. Таких много. Конечно, каждый выпендривается и считает себя особенным. Но если серьёзно, все мы одинаковые. Кто-то чуть больше преуспел в одном, кто-то в другом...
      - Я вспомнил! - неожиданно для себя выпалил я. - Мне всегда давали прозвище Змей! Змей Горыныч. Дракоша, Дракон, Трёхголовый. Так было всегда! В разных местах, не сговариваясь, люди приходили к таким прозвищам.
      - Ну вот, - улыбнулся Викомп. - Его-то я и видел. И люди, скорее всего, тоже видели. Каким-то другим зрением. Может, не понимали, но подсознание срабатывало за них.
      
      Приветствие Волоса
      
      Вопросы древней истории прорезались постепенно - как постоянные зубы взамен молочных. Я углубился в анализ древних артефактов настолько, что иногда из них выходила сохранённая реальность. Попав в интересующиеся руки, древняя вещица, словно прижимистая устрица, раскрывала свои тайные створки и показывала всё, что её удалось запомнить. Из этих воспоминаний, будто замкнутый пузырь новорождённой вселенной, возникал достоверный образ запечатлённых событий.
      Соревнуясь друг с другом, ревнуя к получившимся успехам, древние предметы почти наперегонки спешили поделиться со мной своей многовековой памятью. Материализуясь, словно медсестра по имени Марь Дмитриевна, из тонкой материи нефритовых колец, лазуритовых бус и янтарных пуговиц сочились изображения далёких эпох.
      Поблёскивая бесконечно тлеющими гамма-квантами бдящего за временем полураспада, из сплетающихся резонансов складывались таинственные картины уже состоявшейся жизни. Она - улетела в вечность на крыльях стремительного времени. Далеко за световым горизонтом растворились последние вдохи стражников прежних эпох. Даже звон железных мечей, обернувшись тоннелем приглушённого эха, стал похож на нелепые удары тренировочных палок.
      Но картины всё равно казались настолько реалистичными, как будто у меня в руках находился драгоценный магический кристалл. И, я с трепетом всматривался в интригующую древность, как и тогда, в роддоме: откуда-то сверху - из-под какого-то небесного 'потолка'.
      По мере привыкания к этому странному состоянию, и уже вполне свободно путешествуя по просторам времени, я видел людей, идущих по северным торговым путям. Они деловито шествовали в далёкие и манящие своей непохожестью страны за несказанно чудесными 'заморскими' товарами. Они уставали от тысяч шагов протяжённых путей, укрывались на сон бархатным пологом миллиардно-звёздной ночи и непременно радовались каждому воскресающему утру, ибо оно как всесильный маг приближало их к заветной цели.
      Они упорно продвигались по замшелым лесам и осторожно перемещались по непослушным рекам. Они встречались, расставались, влюблялись, спорили, ругались и достигали согласия. И всегда подавали друг другу суровую и твёрдую руку настоящей помощи. А, когда достигали враждебных пределов страны желтолицых мутантов, забывали все свои недомолвки и становились по-братски слитыми - воедино.
      Я своими глазами видел войну между людьми и мутантами - синарами. Я видел, как мутанты изобрели страшное оружие - религию. С её помощью синары вводили людей в изменённое состояние, и, когда жертва уже не могла адекватно воспринимать окружающую действительность, мутанты делали из неё очередного раба.
      Первыми в той войне пали южные рубежи Великой Империи Русь - те, которые располагались за Великой Стеной и не были ею защищены. Сначала пал Шумер, затем Египет. После этого мутанты, разорив округу, двинулись на север. И их не могла сдержать даже Великая Стена, или как ещё её называли в Империи - Сварогов Вал.
      С каждым своим погружением в прошлое я проникал всё в более глубокие пласты и оставался в них надолго.
      Однажды мне даже удалось заглянуть в ядро Земли - в тот самый момент, когда только что возникшая Белая дыра начинала рождать первые атомы земного вещества. Я с изумлением наблюдал за тем, как 'лопаются' кванты вакуума, высвобождая 'холодный' водород. Затем 'горячие' нейтроны бомбардировали атомы наилегчайшего газа до тех пор, пока из него не получился гелий и все остальные элементы планета Земля.
      Я много раз просиживал вечера рядом с пещерными людьми, взирал на их быт, пытался понять их примитивный язык, перенимал их жесты...
      
      ...Но однажды, путешествуя по прошлому, я наткнулся на огромный космический корабль и змееподобных людей, выходящих из него.
      - Приветствуем тебя, Волос! - сказал один из инопланетян, обращаясь ко мне. - Как там, в будущем? В этот раз тебя что-то долго не было...


      Глава 1. Власть над Властью
      
      Кома Посоорву
      
      Всего несколько мгновений назад она встретила свой двадцать пятый день рождения. Но он прошёл для неё неосознанно - во сне.
      Корабль совершал обычный межгалактический скачок. Экипаж находился в диабиотическом состоянии, и время для него ничего не значило. В координатах абсолютного времени (1) её двадцать пятый день рождения случился уже почти в миллионный раз.
      Она лежала спокойно. Черты её лица изумляли своим совершенством - тем, которое, казалось, было под силу воспроизвести только некой высокоточной машине.
      Но это совершенство "вылепил", точнее, осуществил (2) Он, единственное Существо во всей Вселенной - Кома Посоорву.
      Его внутреннее око в очередной раз задумчиво скользило по изящным изгибам её линий носа, губ, глаз, ушей и мысленно утопало не существующей рукой в волшебном шёлке её русых волос.
      Кома Посоорву наслаждался своим творением.
      Это наслаждение было внутренним: удовлетворение в очередной раз растекалось по всему пространству Комы, теряясь призрачными искорками среди мириадов звёзд где-то в тринадцати миллиардах световых лет отсюда.
      Убирая своё внимание, он успел ещё удивиться: "Странное имя дали мне эти неугомонные властелины - "коллективная матрица полной совокупности организмов всех уровней"". Кома мысленно поулыбался ещё какое-то время.
      И вдруг бунтарская искра мелькнула в ближайших кластерах этого трансцендентального (3) Существа. Она вспыхнула всего лишь на какое-то мгновение: "А что если я высею это семя именно здесь?"...
      * * *
      Лена проснулась. Мягкий свет не сильно тревожил отвыкшие от фотонов глаза. Несколько минут потребовалось, чтобы полностью придти в себя. Пошевелила пальцами, потом потянулась всем телом, пошевелила головой, приподнялась на одном локте и осмотрелась. В зале, на соседних столах пробуждались остальные члены команды космического транспорта "Алатырь".
      "Прекрасно! Уже прибыли", - подумала Елена и стала рассматривать суетящихся в зале властелинов. Ей ещё не хотелось покидать свою "кровать".
      Перед самым пробуждением её снился странный сон. Как будто она плыла в огромном океане на маленькой деревенской лодчонке. Плыть далеко, океан велик, и она боится. Вдруг огромная волна появляется из ниоткуда. Она ласково берёт Лену вместе с лодкой и в мгновение ока бережно переносит... Нет, не на тот, не на нужный девушке берег. А куда-то совершенно в другое место. Но там, где вдруг очутилась Елена, всё оказалось таким прекрасным!..
      
      Посев
      
      Главная панель (4) сообщала, что миссия транспорта "Алатырь" неожиданно прервана. Бортовая система сканирования Босиска (5) не может установить основания аборта. Требуется проверка всех систем управления. Но уже сейчас ясно, какая-то сила заставила корабль вынырнуть из "кротовой норы" в каком-то неизвестном месте пространства, расположенном примерно в двадцати пяти процентах от координаты точки назначения.
      - Это значит, что запаса движения у нас не хватит ни на обратный путь, ни на продолжение скачка, - с сожалением объявил проснувшимся властелинам командир по имени Волос. - А это, в свою очередь, значит, что нам придётся остаться здесь.
      - Где "здесь"? - в полной тишине последовал важный для всех вопрос.
      - Здесь - это в том месте, где мы сейчас и находимся, - развёл руками Волос. - Поэтому будем принимать решение. Есть два варианта, как нам проложить себе маршрут в будущее. Первый - оставаться на месте и спокойно доживать свой век. Ну, и, конечно же, ожидать помощи.
      - А второй? - поинтересовался бортинженер Перунец, разминая своё тело.
      - А второй - попробовать найти невдалеке планету, подходящую для нашей жизни, и, если нам удастся найти такую, поселиться на ней, - пожал плечами Волос.
      - Зачем? Ведь нас и здесь ничто не стесняет, - пропыхтел Перунец, не очень желая утруждать себя ничем не спрогнозированными поисками какой-то "иголки" в необъятном космическом "стоге сена". - Питания у нас достаточно, тем более что оно возобновляемое. Запасов движения нам хватит надолго. Так, что, если мы случайно с чем-нибудь не столкнёмся, то можем себе и здесь прекрасно жить-поживать.
      - Боюсь, что помощи нам ждать не придётся, - вмешалась в разговор Лена. - Я не чувствую ни самой Власти (6), ни какой-либо из её периферийных баз связи.
      - Как ты думаешь, далеко до них? Сможешь ли дотянуться? - поинтересовался Волос.
      - Нет, - неуверенно помотала головой девушка. - Что-то мешает мне. Или, точнее сказать... Я бы сказала... Что-то не даёт... Не даёт мне связаться с Властью... Видимо, мы вынырнули из "кротовой норы" так неожиданно, что в каких-то узлах произошла расстыковка причинно-следственной связи.
      * * *
      Сканирование окружающей небесной сферы показало, что совсем рядом есть планета, условия жизни на которой вполне подходят экипажу "Алатыря".
      - Я обнаружил планету, пригодную для нашего переселения, - сообщил навигатор Барма. - Поскольку уже нет необходимости измерять окружающую действительность в нашей сетке величин, я всё пересчитал, исходя из собственных параметров этой планеты. Её возраст составляет 13 миллиардов лет - от начала вскипания белой дыры и розжига звезды до формирования твёрдой железно-никелевой оболочки. И около 5,5 миллиардов лет - это возраст в образе твёрдотельной планеты.
      - Какова величина инерции? - спросил Волос.
      - Инерция средняя, - ответил Брама. - Это значит, что нам там без специальных средств не выжить.
      - У нас много корфандров, - напомнил Перунец. - Будем жить в "Алатыре", а за его пределы выходить в корфандрах.
      - Не шибко интересно так существовать, - прошипел Ладон. - Какой смысл переселяться на эту планету, если всё равно мы не сможем ею воспользоваться и даже не сможем насладиться её прелестями?
      - Придумай что-нибудь. Ты же - гений, - в ответ улыбнулся Волос.
      - Есть один путь, - моментально отреагировал Ладон, как будто долго раздумывал над этим, а сейчас просто напросился на такое предложение. - Изменение структуры нашего организма. Причём, мне придётся изменить наш геном таким образом, чтобы он смог самостоятельно формировать недостающие части нашего организма, а уже имеющиеся модифицировать так, чтобы они могли нормально функционировать в новых условиях этой планеты.
      - Не сложновато ли? - задумчиво отозвался Волос.
      - Главное, - добавил Ладон. - Нам придётся восстанавливать иммунную систему, которой многие из нас пожертвовали ради дополнительных процентов интеллекта.
      
      За стеной отчуждения
      
      В 55 году новой эры на территориях, расположенных за Стеной Отчуждения, колониальное правительство решилось на последний шаг порабощения. Был принят беспрецедентный закон, согласно которому отныне каждый житель Нижнего города должен был платить специфический налог - налог на жизнь. Его пришлось платить за каждый удар сердца...
      Историю своей планеты знал каждый житель Рамы. Её проходили в школе, её исследовали учёные. Её формировала Сва как параллельную задачу, решаемую в альтернативном Земле виде.
      - Дивердеги снова свирепствуют, - устало произнёс Рор. В его голосе не было слышно ни вопроса, ни утверждения. Просто ровная констатация факта.
      - А что им остаётся? - также безэмоционально отреагировала на произнесённые слова Интена. Она немного помедлила и уже с нескрываемым отвращением добавила: - Бессердечным...
      В этот момент появились назойливые информеры. Они расположились так, чтобы охватить своим вещанием всех людей вокруг, и завели свою заунывную историческую волынку.
      - В этом году исполняется тридцать лет введению налога на жизнь, - низким поставленным и каким-то животнорычащим голосом произнёс механический диктор. - А тогда, в самом начале переходного этапа, который с успехом преодолело общество Нижнего города, события развивались крайне драматично. Давайте вместе с вами вспомним, как это было.
      Информеры инициировали Виднет и принялись генерировать трёхмерную объёмную графику, и жителям Нижнего города в который раз уже пришлось смотреть этот тривиальный спектакль.
      
      Идущий в пяти мирах
      
      - Волос, как ты умудряешь не потерять рассудок, перемещаясь между мирами? - удивлённо произнесла Лена. - Ведь если задуматься о чём-либо в одном мире, то почти невозможно перестроиться и настроиться на другой. Слишком миры разные.
      - Привычка, - сухо ответил Волос, потом немного помолчал, подумал, что не надо расстраивать девушку куцым ответом и объяснил: - Должна сформироваться привычка. Когда переходишь из одного мира в другой, это нужно осознавать. Момент перехода даётся для того, чтобы успеть перестроить свою психику.
      - Но ведь это не одежду сменить и не ипостаси поменять.
      - Есть набор стандартных поведенческих алгоритмов, которые я вызываю из своей памяти в момент перехода. Это происходит почти машинально. Я уже настолько привык, что даже не задумываюсь над тем, как это случается.
      - Машинально? То есть ты даже не думаешь над сменой менталитета?
      - Не думаю. Если задумаешься, то будет хуже. А без обдумывания организм справляется сам. И справляется хорошо. Если всё-таки немного не попал в другую реальность, то за то время когда уже начинает действовать стандартный алгоритм, можно отредактировать своё поведение.
      - А расскажи, Волос, как там, в пяти мирах? - теперь уже задумчиво протянула Лена. - Чем они отличаются? Кто в них живёт? Какие у них ценности? Какая у них любовь? И вообще, есть ли она? Расскажи! А я постараюсь понять. Ведь я смогу понять?
      - Сможешь, конечно, - улыбнулся командир корабля. - Главное, ты должна понять, что все пять миров абсолютно разные. Их нельзя сравнивать, потому что они...
      - В параллельных измерениях? - угадала Лена.
      - Нет, - снова улыбнулся Волос. - Не в измерениях.
      - А в чём тогда разница?
      - Всё намного сложнее. Все пять миров существуют одновременно в одном и том же месте. Но между ними нет никаких соприкосновений. Они, как сито и вода, проходят друг сквозь друга, не задевая друг друга.
      - Ты хочешь сказать, что миры всегда здесь, но мы их не видим? - удивилась Лена и подозрительно оглянулась: никаких иных миров действительно видно не было.
      - Ладно, к чему эти примеры? Давай я тебе просто опишу эти миры, а ты постарайся понять.
      - Хорошо, - ответила Лена и настроилась на понимание.
      - Самый простой мир - мир людей.
      - Кого?
      - Людей, - повторил Волос. - Это существа, которых мы скоро сделаем. Это интересные существа. Они..., - Волос задумался, как бы это выразиться: - Они самые простые биологические объекты. Но на них строятся все остальные миры.
      - И наш?
      - Пока нет, но скоро будет построен и наш. Люди - это наше будущее. Другого выхода нет. Так, вот они создают жизнь не только своими телами, но и своим интеллектом, своим разумом и своим поведением...
      - Когда 'создают'? - переспросила Лена. - Их же нет.
      - В ближайшем будущем. Для тебя его ещё нет. Но для меня оно уже было. Ты же знаешь, я там уже побывал. Поэтому тебе и рассказываю. Устами очевидца.
      - Ладно, я поняла. А второй мир?
      - Второй мир - он альтернативный. Это наш запасной вариант. Контрольная группа. Если в нашем основном мире что-то пойдёт не так, то мы всегда сможем обнулить ситуацию и вернуться к началу с помощью второго мира. Это тоже проект нашего ближайшего будущего. В нём, в этом мире, всё то же, что и в первом: такие же биологические существа, но с иной, альтернативной судьбой.
      - Ладно. А третий?
      - Третий мир - это мир того, что складывается из больших кусков первого мира. Это мир, где царят гигантские сущности - общества, коллективы, социумы.
      - Но это же не... не... Как ты их назвал? Не люди! В нашем с тобой понимании, - удивилась Лена.
      - Вот ты и попалась, - улыбнулся Волос. - Мы совершили переход, а ты не успела сменить ментальность. Представь, что ты попадаешь в мир больших обществ. Теперь ты - такое же общество. Теперь ты - не человек. Ты - общество, которое должно строить отношения с другими обществами. Какой вид ты примешь, то есть облик, очень важно. Если будешь агрессивна, то тебя будут воспринимать, как агрессора. Если будешь добра, то как доброе существо или как жертву.
      - У меня голова пошла кругом - я попыталась себя представить коллективом, - призналась Лена.
      - Это в первый раз. Так всегда бывает. От размера. Потом привыкаешь. Чтобы существовать в третьем мире ты должна быть социумом. Тебя должно быть много. Ты должна состоять из разных членов - людей, - каждый из которых для самого себя самостоятелен, но в тебе он является всего лишь твоей управляемой клеточкой.
      - Значит, если я задумала в третьем мире что-то сделать, то я должна действовать не как физическая я, а как... Как я должна действовать?
      - В третьем мире ты должна действовать через свои структуры. Но ты должна сначала стать такой структурой. Трансформироваться из одной красавицы в целый коллектив таких красавиц. Ну, или в чудовищ, - Волос хитро улыбнулся.
      - Это я не смогу сделать. У меня нет таких возможностей, как у тебя, - вздохнула Лена. - А четвёртый мир?
      - Четвёртый мир - это наш мир. Здесь мы - высшие существа.
      - Но, если я правильно тебя поняла, мы же ничем не отличаемся от людей? - предположила Лена.
      - Как же не отличаемся? Некоторые из нас могут существовать во всех низших мирах. Это и есть показатель того, что мы сами стоим уровнем выше.
      - Ладно, убедил. Пятый уровень?
      - Вот тут проблемы, - задумался Волос. - Я знаю только, что он есть, это пятый уровень. Но каков он - даже представить не могу. Это и означает, что он выше нашего.
      - А откуда ты тогда знаешь?
      - Есть некоторые соображения, - уклончиво ответил Волос.
      - Не темни, - настояла Лена.
      - Во-первых, странным является наша подозрительно 'случайная' остановка в этом никому не известном кластере какого-то пространства...
      
      Без сердца
      
      - У меня получилось! - профессор Вихаи запрыгал, словно малый ребёнок. Он вздымал свои руки к небу около какой-то склянки с какими-то потрохами. Со стороны можно было подумать, что он молится богу.
      - Профессор! - брезгливо одёрнул его мистер Глорвой. Он подождал, пока Вихаи уймётся, а затем уже приказным тоном повторил: - Профессор! Успокойтесь! Религия запрещена законом. Мне придётся вас оштрафовать.
      Но и после этого чудик в белом халате с выпученными глазами и курчавыми паклями волос на немытой и порядком засаленной голове не прекратил своих вычурных танцев.
      - Профессор..., - повторил Глорвой и, догадавшись о причинах такого сумасшествия, осёкся: - Неужели?!
      - Да, мистер Глорвой! Да! Я сделал это! - радостно выкрикнул профессор, не переставая причудливо двигаться.
      Начальник с недоверием приблизился к банке с потрохами. От того, что в ней плавало, тянулись какие-то провода и трубки. По ним толчками двигалась красная жидкость, похожая на кровь. Но не это интересовало мистера Глорвоя. Он буквально впился глазами в совсем небольшой предмет, у которого торчала крохотная металлическая антенна, а на таком же крохотном мониторе какие-то цифры показывали обратный отсчёт.
      - Итак, Вихаи, вы утверждаете, что эта коробка в состоянии управлять сердцем так, как того требует новый закон? - с неугасающим недоверием произнёс мистер Глорвой.
      - Да! Именно так! - полным энтузиазма голосом отозвался профессор.
      - Хм, - промычал Глорвой. - Эта штука достаточно точна? А то ведь вы знаете, что закон требует высочайшей точности. Нельзя допустить ошибки даже в один удар сердца. Затаскают по судам...
      - Всё точно! Датчики, детекторы, сумматоры и инфарктеры синхронизированы до самого последнего импульса. Ошибка полностью исключена.
      На этом трансляция прекратилась, и информеры исчезли так же внезапно, как и появились. Внимательные слушатели и принуждённые зрители безэмоционально отреагировали на резкое прекращение 'интересного' фильма. Они плавно перешли к своим событиям, в то же мгновение забыв только что так навязчиво рассказанную историю. И лишь автоматически инициированные чипы принялись у каждого в голове формировать одни и те же необходимые воспоминания...
      
      Конструкторы интеллекта
      
      По мере окончания общего учебного заведения для маленьких властелинов наступала пора выбора - кем быть? После того, как властелин определялся со своим выбором, он отправлялся вспять по времени - к моменту своего рождения. Там модификаторы меняли его генетическую матрицу и вносили в неё изменения, необходимые для того, чтобы организм властелина соответствовал сделанному выбору.
      После этого властелин рождался заново.
      Он рос и развивался уже по специальной, модифицированной программе. В результате такого процесса - сложного, двухходового рождения - получался узкоспециализированный индивид. Он был модифицирован не только в плане интеллекта, но и, как правило, имел частично или полностью перестроенный организм.
      Особенно эти метаморфозы касались астронавтов, которым в долгих космических путешествиях жёсткие тела не требовались.
      К такому решению пришли не сразу. Сначала, когда ещё космические полёты осуществлялись вблизи родной планеты, учёные Власти стремились создать искусственную гравитацию на борту каждого звездолёта. Но потом, когда стало ясно, что скелетная часть организма и при искусственной гравитации всё равно будет неминуемо деградировать, учёные решили больше не экспериментировать в этом направлении, а сосредоточили свои усилия в другом.
      Согласно теории организма, высвобождающуюся по разным причинам информационную ёмкость "ненужных" по тем или иным причинам матриц организма можно собрать и использовать для заполнения другой информацией.
      В связи с этим, одна группа учёных взялась за поиски таких "ненужных матриц" в организме, другая группа - специалисты, готовившие астронавтов, - приступила к поиску методов модифицирования организма. Нужны были такие методы, которые позволили бы перепрограммировать высвобождённые матрицы ненужных в космосе частей организма в нужные матрицы - допустим, в матрицы по увеличению специфического интеллекта (7).
      Для астронавтов ненужными оказались матрицы движения, которые ранее отвечали за формирование ног: их костей, мышц и систем - кровеносной, нервной и т.п. По расчётам, высвобождающих матриц должно было хватить на загрузку новых десяти - двенадцати процентов специфического интеллекта. А он уже, в свою очередь, раскрывал дополнительные возможности!
      Однако после того как опыты закончились положительно, и такие эксперименты стали успешными, оказалось, что существуют два ограничения. Первое - полностью ноги убрать из структуры организма оказалось нельзя, ибо системы транспортировки крови и других веществ должны были оставаться замкнутыми и иметь некую определённую минимальную длину.
      Но всё же за счёт перепрограммирования матриц, формирующих кости ног и специфичность мышц, удалось высвободить достаточно места для модификации интеллекта организма.
      И вот тут уже подстерегало второе - оказалось, что в реальности высвобождается не столько много процентов дополнительного интеллекта, как это прогнозировалось. Всего около трёх, в лучшем случае - около пяти процентов.
      Но это всё равно дало потрясающую эффективность. Особенно для астронавтов связи, которые в большинстве случаев теперь уже могли обходиться без механических средств и напрямую общались безвещественными (8) образами в обычном электромагнитном диапазоне.
      * * *
      В итоге генетических модификаций население на Власти стало дифференцированным. Сначала такая дифференциация привела к появлению рас. Но со временем расы переросли в отдельные биологические виды. Властелины разных видов, работавшие в разных областях, теперь резко отличались друг от друга своим внешним обликом. Из-за этих отличий какой-нибудь не посвящённый в специфичность властелинского общества сторонний наблюдатель ни за что бы не поверил, что все "сегодняшние" властелины - это в глубоком прошлом один биологический вид.
      Такое внедрение в организм властелина не осталось без последствий. Чем больше изменений совершалось генетическим путём в каждом конкретном индивидууме, тем эти индивидуумы больше отличались друг от друга. Вследствие того вмешательства возникли проблемы с деторождением.
      Цивилизация Власти долгое время боролась за генетическую чистоту своих детей. Долгие годы усилиями генетиков из генома удалялись все нарушения и вредоносные структуры.
      И вдруг цивилизация испытала мощный взрыв конфликтующих генов. Каждый в отдельности, все геномы были исключительно стерильными на присутствие чужеродных включений. Но по отношению друг к другу эти же самые геномы вдруг стали крайне агрессивными мутагенами.
      Политики Власти проиграли свою битву сторонникам межвидовых браков, и стали активно появляться межвидовые метисы. Они крайне агрессивно сражались за своё равноправие, и всего за несколько десятков лет, по данным нормогенетики, всё население Власти превратилось в мутантов.
      Некоторое время чистокровные властелины с удивлением наблюдали за тем, как метисы-мутанты заводят планету в тупик однополых браков. Только генетики знали, что это типичное поведение межвидовых гибридов. Но, будучи посаженными на "крючок" общественных грантов, учёные молчали или боязливо соглашались с толпой.
      В скором времени браки между этими мутантами стали невозможны. И по той причине, что властелины радикально отличались друг от друга - некоторые из них нуждались в разных средах для проживания: одним требовался воздух, другим - вода, третьим - космос.
      Но браки стали также невозможны в силу действующего фундаментального биологического закона о вычищении гибридов: чем больше генетическое расстояние между родителями, тем меньше у родителей шансов зачать ребёнка. Из-за этого среди властелинов развилось бесплодие.
      А если всё-таки ребёнка удавалось зачать, то в большинстве случаев он оказывался генетическим уродом. Внутри организма такого ребёнка гены матери воевали с генами отца и заставляли друг друга мутировать, резонансно усиливая количество мутаций в организме такого метиса.
      После нескольких обширных серий рождения мутантов, общество Власти законодательно запретило межвидовые браки. Врачи давали разрешение на брак, только в том случае, если генетическое расстояние между родителями не превышало минимального критического уровня, установленного законом.
      Но и без непосредственного обращения к закону пары могли установить последствия своей возможной близости простым "дедовским" способом: чем меньше отец и мать отличались друг от друга, тем меньшее количество мутаций могло состояться при слиянии их геномов и тем здоровее у них рождалось потомство.
      Среди здоровых властелинов стали процветать близкородственные браки. Появились целые населённые пункты, сформированные одной фамилией. Некоторые даже назывались по доминантной фамилии. Внутрь таких поселений генетическому чужаку попасть было невозможно.
      Поначалу небольшая часть населения выступала резко против очевидного генетического оздоровления общества. Они утверждали, что, мол, если вступают в такие близкородственные браки, то их дети наоборот родятся уродами.
      Этим спором воспользовались политики и стали его всячески разжигать, преследуя свои цели. Но после детального научного и судебного разбирательства оказалось, что "бастующие" являлись как раз теми самыми детьми метисов-мутантов, которые являлись носителями повреждённого генетики.
      
      Три бойца штрафа
      
      - Колониальное правительство Нижнего города требует от вас, тегосины учёные, скорейшего выполнения государственного заказа, - помпезно обратился к собравшимся мистер Глорвой. - Все вы прекрасно понимаете, с какими трудностями сталкивается колониальное правительство. Население Нижнего города, к сожалению, не управляемо. Не управляемо в том смысле, в котором такое управление понимается государством и колониальным правительством. Перенаселение и нежелание осуществлять общественно полезный труд - вот две основным проблемы нашего мира.
      - Мы отстояли своё право на капитализм, - продолжил мистер Глорвой. - Мы поступили самоотверженно и не пошли на поводу у организаторов из Верхнего города. Наши демократические ценности остались прежними - это свобода и право быть свободным. Но, как все вы прекрасно знаете, в капиталистической системе за всё нужно платить. Это - основа свободных отношений. Вот и за эти ценности надо платить.
      Мистер Глорвой остановился, сделал долгий вдох и медленно обвёл взглядом собравшихся. Он словно пытался понять: достучался ли он своим вступлением до каждого, и можно ли переходить к следующей странице текста.
      - Свобода - это наша наиболее значимая ценность! - продолжил оратор. - И каждый житель Нижнего города не должен быть ограничен в своей свободе никоим образом. Колониальное правительство до сих пор ревностно следило за исполнением этого условия нашего демократического государства. Но, как вы знаете, существует проблема. Это проблема сбора налогов. Сегодня налоги платят далеко не все. Почему? Потому что многие уклоняются от работы в реальном секторе экономики. Они понимают свободу по-своему и предпочитают заниматься в секторе развлечений. Я имею в виду танцоров, музыкантов, артистов и вас, тегосины учёные!
      На последнем слове оратор сделал особый упор. Было видно, что эта тема его сильно волнует. То есть из всех перечисленных именно учёные более всего оказались ему не по нутру.
      - И как поступило в этом случае колониальное правительство? - с гримасой полного отвращения продолжил мистер Глорвой. - А колониальное правительство поступило очень демократически и в полном соответствии с нормами законов Нижнего города. Колониальное правительство признало за жителями нашего города право на свободу выбора. Если вы хотите заниматься непроизводственными видами деятельности, то это ваш свободный выбор. И колониальное правительство уважает его. Более того, закон Нижнего города стоит на страже этого вашего выбора и в случае необходимости защитит ваш свободный выбор.
      Оратор в очередной раз перевёл дух. В получившейся паузе никто не издал ни звука. Собравшиеся понимали, что надвигается какая-то беда, но пока все слова оратора были на их стороне и не обнаруживали никакой агрессии.
      - Колониальное правительство выполняет возложенную на него миссию должным образом? - резко обратился с вопросом мистер Глорвой. Последовало долгое молчание. Оратор выдержал паузу и повторил вопрос, наращивая интонацию: - Повторяю свой вопрос: колониальное правительство выполняет возложенную на него миссию должным образом? Я жду ответа!
      По залу прошёл шорох голосов. Послышались неуверенные реплики одобрения и согласия. Оратор дождался, пока свой голос подаст большинство, и продолжил.
      - Тогда и вы выполняйте свои обязанности должным образом! - перешёл в наступление оратор. - Колониальное правительство даёт вам право выбора образа и стиля жизни. Вы берёте себе право не производить реальный продукт и платить не все налоги. Из-за этого возникают нестыковки бюджета Нижнего города. И вы должны понять, что у колониального правительства нет такой задачи, чтобы бегать за каждым должником и добиваться от него уплаты положенных по закону налогов...
      Оратор в последний раз сделал техническую паузу, и, убедившись в полной готовности слушателей воспринять его главное сообщение, крайне жёстко произнёс:
      - Сегодня колониальное правительство приняло закон, который устанавливает единый вид налога. Теперь плата взимается с каждого конкретного человека таким образом, что плательщик сам осуществляет свободу своего выбора - платить ему или не платить. И система сбора нового налога обеспечивает такую свободу. Если вы хотите платить налог - платите, если не хотите - не платите. В обоих случаях новая система сбора налога реализует ваш свободный выбор.
      По залу пролетел ветерок одобрения, хотя доверия слова оратора всё-таки по-прежнему не вызывали. Слушатели уже поняли, что новый закон ещё больше сделает их свободными, но каждый отчётливо понимал, что государство не позволит себя обмануть или лишить значительных поступлений в бюджет Нижнего города.
      - Давайте все поаплодируем нашему великому учёному - тегосину Вихаи, - неожиданно обратился оратор к залу, поднял руки и показательно захлопал в ладоши.
      Люди посмотрели на 'виновника' оваций и присоединились к поздравлениям. Тегосин Вихаи смущённо заулыбался. Было видно, что ему приятно, хотя он и не понимал, за что его благодарят.
      - Наш замечательный учёный тегосин Вихаи разработал уникальную систему сбора налогов. Она позволит соблюсти свободу выбора каждого горожанина и обеспечит полную собираемость налогов, - продолжил оратор, сделал короткую паузу и, словно средневековый тореадор, вонзил эстоку в коллективное сознание собравшихся. - Отныне налог будет взиматься с каждого удара сердца налогоплательщика. Вы вправе заниматься всем, чем только вам угодно. Вы даже можете выбрать такой режим жизни, при котором не будете платить никакого налога. Но бесплатными будут только первые 333 миллиона ударов сердца. Треть миллиарда!
      Мистер Глорвой сделал очередную паузу, выжидая, когда предыдущая часть сообщения осядет в сознании собравшихся. Они стояли и моргали глазами. Было видно, что люди не понимают: шутят над ними, или всё это происходит всерьёз.
      Мистер Глорвой откровенно ухмыльнулся и продолжил:
      - За каждый последующий миллион ударов необходимо уплатить налог в размере трёх бойцов . В случае неуплаты очередного объёма налога снимается соответствующее количество ударов сердца. Таким образом, новый налог полностью позволяет вам реализовать все ваши свободы. Заниматься, чем ходите! И платите или не платите налог.
      Оратор смолк. Зал тоже молчал. Ещё мгновение и казалось, начнётся громкая работа мозговых извилин. Собравшиеся силились понять, в чём состоит подвох. Многим слишком сладким казался новый закон. Ведь он позволял не платить...
      - Получается, количество ударов сердца - это своеобразный обменный счёт человека, на котором вместо денег находится ресурс организма? - раздался какой-то голос из самой глубины зала. - Каждый получает бесплатный ресурс с рождения. Вы назвали цифру 333 миллиона. Этот бесплатный ресурс рассчитан на десять лет?
      - Десять с половиной, - поправил мистер Глорвой.
      - До достижения десяти лет? - не слушал его голос. - А после десятилетия? За каждый дополнительный миллион ударов сердца нужно платить налог. Я правильно понял?
      - Да, - коротко ответил оратор.
      - А если не платить, ресурс кончится? Да?
      - Да.
      - И что в этом случае произойдёт?
      В зале повисла тяжёлая тишина. Оратор был готов к этому вопросу, поскольку он был очевиден. Мистер Глорвой медленно обвёл глазами собравшихся и придал своему лицу выражение чиновничьего безразличия.
      - Сердце биться перестанет, - отчётливо произнёс он.
      
      Ипостаси
      
      После такого решения относительно изменений структуры организма был сделан ещё один виток трансформационных улучшений: некоторые властелины заимели по нескольку сменных тел.
      Но обычно их было не больше двух, поскольку и здесь возникли свои трудности. Они оказались связаны с перемещением оперативной части интеллекта. Существо этой проблемы можно пояснить так. В каждом теле оставалась необходимая базовая часть интеллекта носителя. Она формировалась за счёт обычных, рутинных матриц стационарного интеллекта.
      А в оперативных матрицах находилась вся специфика, которой определялся тот или иной индивидуум. Перенося эти матрицы в пределы одного или другого тела, вместе с ними переносился и оперативный интеллект индивидуума.
      В итоге тела получались такими сменными костюмами. Но в каждом из них необходимо было находиться определённое время, иначе тело приходило в негодность.
      Многие властелины заимели себе по дополнительному телу, которые сначала называли "по-стати", то есть "после ставшие", а потом это слово превратилось в сленговое "ипостась".
      * * *
      Почти у каждого члена экипажа "Алатыря" было по две ипостаси: одна, главная - чтобы осуществлять свою деятельность в пределах космического корабля и условий космоса, другая - для выполнения работ за пределами корабля.
      Главная ипостась почти у всех членов экипажа 'Алатыря' была одинаковой - это змееподобное тело с человеческим торсом, человеческой головой, человеческими руками. То есть властелинов можно было принять за людей - если не смотреть на нижнюю часть тела, которая в космосе им была просто не нужна.
      Вторая ипостась у разных членов экипажа была реализована по-разному. Она отвечала тем требованиям, которые возлагались на властелина его профессиональными обязанностями.
      Командир корабля Волос имел тело мощного дракона - пернатого змея, с перепончатыми крыльями, мощными когтистыми ногами и обладал способностью извергать огонь.
      У Земун, в ведении которой находились все плантации и оранжереи с растительной пищей на 'Алатыре', второй ипостасью было тело коровы. Это позволяло ей лучше интегрироваться в мир растений и, естественно, не меняя ипостаси, питаться ими. Тем более что ей это нравилось.
      Если смотреть на членов 'Алатыря', то в этот полёт отправилась весьма пёстрая компания.
      В обязанности Козы Седунь входило обеспечение экипажа энергией: первое - световой, второе - белковой. А также она исполняла обязанности судьи и защитницы интересов экипажа как единого целого. Она, одна из немногих, имела три ипостаси. Правда, две из них не сильно отличались между собой.
      Для белковой энергетики Седунь использовала ипостась козы. Для работ по световому энергоснабжению она использовала другую ипостась - красивой белокурой девушки с белоснежными крыльями. Команде больше нравился этот образ Седуни, и Козе в такой ипостаси придумали отдельное имя - Светана, или Света, или Сатана. Кому как нравилось. Но смысл на языке властелинов был один - имя Козы означало 'Свет'. В третьей, главной - змеиной ипостаси Седунь исполняла функции судьи и проводила почти всё свободное время.
      Ещё один член команды - хронограф Майя. В её обязанности входило фиксирование всех событий, происходивших внутри корабля, с кораблём и с каждым членом экипажа. Майя была единственной, кто не имел второй ипостаси. Она всегда выглядела одинаково - молодая девушка с длинными золотыми волосами на голове, двумя волшебными крыльями за спиной и змееподобным низом.
      Две антенны для осуществления непосредственной связи имплантировали ей ещё в период генетического морфогенеза. Во лбу у неё располагалась звездоподобная антенна, а сзади, под волосами располагалась другая антенна - в виде полумесяца.
      Интеллект корабля звали Сва. Иногда члены экипажа, обращаясь к Сва, добавляли уважительное 'Матерь'. Получалось - Матерь Сва. Это единственный член экипажа, который был трансформирован наоборот. В своей главной ипостаси Сва являлась просто интеллектом корабля и поэтому не имела физического тела. Но для осуществления жизнедеятельности внутри экипажа у неё всё-таки имелась ещё одна ипостась - это образ полупрозрачной русоволосой девушки с почти невидимыми крыльями, и, опять же, со змеиной нижней частью.
      За все генетические манипуляции, за поддержание генетической тенденции, за чистоту властелинского рода, а также за всяческие медицинские операции на борту 'Алатыря' отвечал источник Ра. 'Источник' - это научное звание, которое имел Ра, единственный на корабле. Оно означало, что Ра способен самостоятельно генерировать задачи генетического плана, касающиеся членов экипажа. За их правильность и возможные последствия Ра нёс персональную ответственность.
      Ра тоже имел две ипостаси. Главная - русоволосый парень со змеиным низом. Вторая, военная - разноцветный дракон. В этой ипостаси члены команды звали дракона Радуга, что означало Дюжий Ра, то есть Сильный, Мощный Ра.
      На его форменной нашивке был изображён дракон, переливающийся всеми цветами видимого спектра и пьющий воду из реки Знания.
      Вечно взлохмаченный двигателист Стрибог отвечал за движение 'Алатыря', а также за все двигатели и движители, которые могут понадобиться команде в полёте или при выполнении предназначенной миссии. У него была тоже одна ипостась - мужчина с белёсой бородой и такими же усами, развивающимися по ветру.
      Он мог становиться невесомым, и тогда его тело, как и у Сва, становилось почти прозрачным. Имя Стрибога буквально значило Бог Пространства, а прозрачность и невесомость нужны были ему для того, чтобы свободно перемещаться в пространстве.
      Стрибог мог проходить сквозь любые тела, мог гулять по световой дорожке, мог проникать вглубь планет и звёзд. Всё это было необходимо, поскольку двигатели корабля властелинов работали на вакууме и в ходе своей работы превращали окружающий вакуум в вещество. Сопровождающие эту трансформацию излучения и потоки частиц создавали тягу. Стрибогу была крайне необходима способность мгновенного проникновения в любую фазу работающего двигателя, только так он мог отслеживать процесс и своевременно регулировать его.
      Таруса - это, мы бы сказали, массовик-затейник. Она никогда не сидит на месте и никогда не молчит. Она, как вечный моторчик, - всё время тараторит, болтает, суетится и тарусит. Это и есть её функция в миссии 'Алатыря' - не дать команде засохнуть эмоционально. В связи с задачами формирования здорового общения в коллективе, оставленном наедине друг с другом в замкнутом пространстве, когда члены экипажа буквально привязаны друг к другу очень долгое время, Таруса была наделена специфическими умениями. Она могла поддерживать несколько общений сразу и вести сразу несколько диалогов.
      Если с одним членом экипажа в данный момент она разговаривала, используя голосовой аппарат, то с другими в то же время она могла общаться, загружая им свои фразы непосредственно в мозг, а ответы считывая дистанционно. Никто ещё не смог перегрузить Тарусу так, чтобы она сказала что-то типа 'у меня язык устал', или 'мне не хватает каналов общения'. Казалось, что Таруса может переговорить всю планету!
      Если где-то в команде назревали какие-то трения, и члены экипажа 'Алатыря' только начинали испытывать друг к другу хотя бы малейшие неприязненные эмоции, тут же появлялась Таруса. Она мастерски непринуждёнными разговорами переключала обоих спорщиков на другие 'очень важные' темы, и недавние забияки забывали друг о друге, полностью переводя своё внимание на Тарусу. Ни одни экипаж звездолёта властелинов не отправлялся в путешествие без такого 'массовика-затейника'.
      * * *
      - Я исследую планету и после этого дам вам окончательное заключение на предмет её пригодности для нашего проживания, - заявила Юша и засобиралась в кратковременный десант.
      Юша - специалист по трансформации пространства. Она отвечала за переход из явного мира в мир неявный, то есть за межгалактические скачки и путешествия по 'кротовым норам'. Она обладала способностями воздействовать на космические тела, трансформируя их в некоторых необходимых ей пределах.
      Юша также свободно перемещалась в пространстве - на не очень большие расстояния, а во времени - на огромные. У неё имелась специально реализованная способность оставаться живым организмом в любом из мнимых подпространств обширного комплексного окружающего пространства. Юша могла быть обычной живой девушкой, как другие члены экипажа состоявшей из 'плоти и крови'. Но она же могла превратиться в плазмоид, подобный шаровой молнии и проявляющийся в нашем мире только лишь электрической стороной свого бытия.
      В электрическом виде Юша путешествовала по силовым линиям планет и звёзд, исследуя космические тела в целях экспедиции. В таком виде она могла использовать для перемещения любое электрическое пространство, любую сеть, по которой двигались электрические заряды.
      Юша могла также включить свой массивный вид. В нём не было почти ничего примечательно, кроме того, что к такой Юше начинали притягиваться все предметы - от мелких пылинок до звёзд и галактик. Это своё умение Юша применяла, например, для создания новых солнечных систем в тех областях пространства, где ещё не было комических объектов.
      Юша могла переходить в свой информационный вид. Она становилась дискретной. И в таком виде, состоящая из многих отдельных независимых фрагментов, она перемещались как одно целое. И, наконец, Юша могла включать своё временное тело. Это было, пожалуй, самое интересное. В таком виде она становилась подобной бесконечному набору вращающихся фрагментов пространства. И именно по этому виду Юша получила своё имя - Юша означало Юла, или Яга, то есть вращение.
      Для каждого вида, в котором Юша могла предстать перед взором случайного свидетеля, члены команды 'Алатыря' придумали отдельное звучание её имени. Для временной формы, как мы уже сказали, Юше придумали имя Юла или Яга. Всё зависело от момента. Если Юша находилась на каком-то большом задании, то это была Яга, а если на малом - то Юла.
      Для информационного вида придумали имя Азъ, то есть Один, намекая таким образом на то, что после всех своих диссипаций и дефрагментаций Юша всё же должна возвратиться в свой единственный и неповторимый вид. Для массивного вида придумали имя Уж, говоря этим, что ужа всегда притягивает к грунту, от которого он оторваться не может. Для электрического вида придумали ей имя Асцила, а иногда Юшу называли даже ещё более красиво - Осциллятор.
      В своём сбалансированном виде Юша могла предстать в одной из двух ипостасей: главная - девушка с огненно-рыжими волосами и змеиными низом, вторая - бескрылый змей-дракон, но, тем не менее, умеющий летать.
      * * *
      Некоторые члены экипажа в виду своих специфических способностей могли для своего общения расширить пределы корабля. Если 'Алатырь' находился не в состоянии гипердвижения, то есть либо стоял на швартовке около какой-нибудь планеты или звезды или совершал бреющий полёт, то можно было наблюдать такие забавные картины.
      Временами можно было увидеть, как невдалеке от корабля по дорожке света, сотканной из продуктов работы двигателя, прогуливаются двигателист Стрибог и специалист по трансформации пространства Юша. Они беседуют, спорят о чём-то, как будто под ними не луч света, а какое-нибудь шоссе.
      Их споры и беседы почти всегда касались одного. Стрибог неустанно следил за работоспособностью двигателей, для обеспечения которой иногда возникала необходимость в очень редких химических элементах. Большинство таких потребностей Стрибог решал за счёт близлежащих планет и звёзд. Он проникал в небесное тело, извлекал необходимое вещество и доставлял на корабль. Ничего сложного.
      Но иногда никаких звёзд или планет поблизости не было, а текущий ремонт двигателям требовался. Тогда Стрибог прибегал к помощи Юши. Если необходимы были какие-то не очень специфические элементы, то Юша могла сама принести их с более удалённой планеты или звезды. Для этого она сначала переходила в свою временную форму и так перемещалась вне времени на любые расстояния. Потом, в окрестностях нужной точки пространства она переходила в электрическую форму и в виде высокочастотного излучения беспрепятственно проникала в глубь любого космического тела. После чего возвращалась на корабль.
      Обсуждая эти операции, Стрибог и Юша разгуливали по следу корабля, производили замеры, планировали конкретные фазы перемещения и договаривались о контрольных точках, в которых они должны были друг друга страховать.
      Из пролетающего мимо космического корабля можно было видеть такую картину. Летит борт 'Алатырь', а на дорожке его 'выхлопа' разгуливают какие-то существа. Кроме того, иногда к ним присоединялся командир корабля Волос. Он представал перед невольными зрителями в виде мощного крылатого дракона, и случайные наблюдатели, которым посчастливилось видеть такую картину, надолго впадали в ступор.
      
      Изготовители звёзд
      
      Было очень интересно наблюдать за тем, как Юша создавала новую звезду или планету.
      Она принимала свою информационную форму и дробилась до тех пор, пока не переходила в состояние вакуума, то есть Юша переходила в состояние метавещества, которое соткано из отдельных квантов вакуума, сцепленных наподобие сети в одно квантовое пространство. Образно говоря, Юша становилась Асцилой. В таком виде она выбирала конкретное место в пространстве и выделяла один конкретный квант вакуума резон.
      На этом квантовом уровне резон представлял собой кольцо, состоящее из пары сцепленных между собой электрона и позитрона. Они двигались по взаимно параллельным орбитам и вокруг одной оси. Получалось кольцо единичного электрического тока, состоящее из двух витков - один виток являлся траекторией движения электрона, другой - позитрона. Конструкция из этих двух витков представляла собой два витка катушки индуктивности, между которыми возникала прослойка пустоты, наделяющая схему свойствами конденсатора. Вся система находилась в состоянии резонанса, отсюда возникали условия сверхпроводимости и сверхтекучести, и поэтому квант вакуума резон 'работал' вечно.
      Находя нужный резон, а им мог быть, в общем-то, любой, Юша разрывала орбиту его движения. Квант вакуума начинал трансформироваться. Одна ветвь его разорванной части по спирали закручивалась по часовой стрелке, и на её конце оказывался электрон, другая часть закручивалась симметрично, то есть против часовой стрелки, и заканчивалась позитроном. В результате получался нейтрон, который через некоторое время терял электрон и нейтрино и превращался в протон, или, что то же, в ядро атома водорода, то есть первого химического элемента.
      Юша надрывала несколько соседних резонов. Получалось несколько нейтронов и протонов. Они сталкивались между собой и запускали термоядерную реакцию и формировали новое небесное тело, которое называется Белая дыра. В результате каждого столкновения возникал атом нового химического элемента. Водород переходил в гелий, гелий в литий и так далее. Это хорошо известный науке протон-протонный цикл.
      На только что пустом месте пространства рождалась крохотная звезда. Она вовлекала в протон-протонный цикл всё новые и новые области пространства и росла, превращаясь в огромное космическое тело.
      Юша могла не только вот таким способом родить новую звезду. Она могла управлять этим процессом. В первом акте, когда шёл только разрыв первых резонов, нужно было начинать не с определённой точки пространства и ей не ограничиваться. Если сформировать область таких разорванных квантов вакуума на поверхности некоторой сферы, то внутри неё оказывался локализованным некоторый объем ещё не задействованного вакуума. Который служил новой звезде горючим на долгие миллиарды лет.
      Чем большим был такой объём, тем сильнее разогревалась внутренняя область, и тем более мощное небесное тело получалось в итоге. Только в таких звёздах термоядерные реакции могли перешагнуть барьер создания железа. Поэтому только из мощных новых звёзд Юша могла создавать планеты, в которых могли формироваться тяжёлые химические элементы, в том числе и уран.
      Но вернёмся к процессу создания планеты. Когда мощная звезда разогревалась, то постепенно она превращалась в нейтронную звезду. В ней жидкость из свободных нейтронов была запечатана в твёрдой металлической оболочке, созданной из сплава никеля и железа. Внутри оболочки продолжались термоядерные процессы, и формировалось вещество.
      Такая звезда остывала за счёт нейтринного охлаждения, а за счёт нарождения нового вещества внутри формировалось внутреннее количество вещества, которое сквозь трещины в оболочке выходило наружу и оседало поверх неё. Планета росла, поверхность её остывала, а первоначальная нейтронная звезда постепенно становилась ядром новой планеты.
      Если создавалась каменная, то есть твёрдая, планета, то продолжающийся внутри нового небесного тела термоядерный процесс продолжал поставлять новое вещество. Разные химические элементы группировались в обширные области и такими массами изливались на поверхность планеты. Твердые фракции застревали внутри планеты, формируя её грунт. Жидкие, как, например, вода, изливались на поверхность планеты через полюса, или через трещины в коре. Газообразные фракции проникали на поверхность по-разному.
      То есть создать звезду или планету было, вроде бы, несложно, но сложность была. И состояла она вот в чём. На все эти процессы требовалось очень много времени. На формирование небольшой звезды несколько сотен миллионов лет, а на формирование каменной планеты требовалось более пяти миллиардов лет. Такого времени у Юши, естественно, не было.
      Поэтому в реальности она могла либо запустить новую звезду и использовать её для каких-либо сиюминутных целей. Либо Юша становилась Асцилой, то есть принимала временной вид, перемещалась на несколько миллионов или миллиардов лет в прошлое и создавала уже там новую звезду. Создавала с таким расчётом, что в настоящем эта звезда станет тем небесным телом с теми параметрами, которые в него заранее заложила Юша.
      Но на таких временных расстояниях, как и на реальных метрических расстояниях, ошибки и промахи были неизбежны, да и всякое могло случиться с самой новой звездой. Например, за отрезок времени, протянувшийся от прошлого до настоящего, через разогретую Юшей область пространства могла пронестись какая-нибудь галактика, унося творение Асцилы с собой.
      Было и ещё одно любопытное свойство у возможностей Юши. Она могла, скажем так, ремонтировать звёзды или планеты. То есть занималась астроформированием или тераформированием. Возвращаясь в образе Асцилы в прошлое, к началу возгорания звезды или планеты, она корректировала область вакуума, подверженную первоначальному возгоранию, и тем самым усиливала или уменьшала будущую мощность небесного тела.
      
      Трансформация
      
      Подлетая к планете, Юша отметила, что это небесное тело вполне пригодно для жизни, и почти не требует никаких изменений или переделок. Единственным проблемным местом являлось то, что планета была в стадии завершения кувырка, и поэтому ось вращения периодически отклонялась то в одну, то в другую сторону. Из-за этого на планете происходили всевозможные климатические эксцессы.
      Но всё можно было поправить. Для этого требовалось только стабилизировать вращение.
      - На планете всё в порядке, - отрапортовала Юша по возвращении. - Она почти полностью пригодна для переселения.
      - Что значит 'почти'? - спросил Волос.
      - Нужны небольшие изменения параметров вращения планеты, тогда она полностью стабилизируется, - ответила Юша. - Я это сделаю. Правда, мне потребуется некоторое время, около года, но если мы примем решение о её колонизации, то другого выбора у нас просто нет.
      - Хорошо, - ответил Волос. - Расскажи об остальных ресурсах планеты.
      - Во-первых, хочу отметить, она - очень зелёная. Прямо, как оранжереи нашей Земун! - улыбнулась Юша. - Поэтому, кстати и если никто не против, давайте назовём эту планету именем нашей Коровки, царицы зелени и оранжерей - ласково Земуля, или, лучше, Земля. Не против?! Вот и прекрасно! Теперь наша планета имеет имя - Земля!
      - Надо сказать, неожиданное решение, - улыбнулся Волос. - Но ты у нас девушка резкая: решила назвать - пусть будет так.
      - Юша, - удалённо вмешалась в разговор Таруса. - Тут Земун передаёт тебе благодарности и предлагает ответный шаг. Она спрашивает, почему бы нам не назвать полюс, с которого вращение идёт по часовой стрелке твоим именем? То есть Юшиным, или южным! Ты же с него начнёшь раскрутку Земли?
      - А что? И я не против! Нам же всё равно придётся называть всё на нашей новой Земле, - засмеялась Юша. - А как назовём противоположный полюс, Земун не предлагает?
      - Противоположный полюс, - вмешался Волос. - Тоже вертится, как Юшин. Юшин вертится и противоположный совертится, то есть северный! Подходит?
      Все согласились, а Матерь Сва, на время материализовавшись среди общающейся группы, отрапортовала:
      - В судовую память записаны новые данные: Земля, Южный полюс, Северный полюс. Они залиты в памяти всех членов экипажа 'Алатыря'.
      - Спасибо! - ответил Волос Матери Сваи и поинтересовался у Юши. - Что ещё там,.. на Земле, интересного?
      - Очень много воды: солёной и пресной. С одной стороны, нам, естественно, с огромным запасом её хватит. А с другой стороны, это говорит о том, что планета живая и растёт, поэтому и продолжает генерировать воду. Судя по всему, таким состояние планеты будет и в ближайший миллиард лет. Если я раскручу Землю, одновременно увеличивая её объём, то все процессы пойдут ещё быстрее, это даст ещё больше внутренней энергетики.
      - Сколько тебе потребуется движения из аккумуляторов 'Алатыря'? - спросил Волос.
      - По моим расчётам, около шестидесяти процентов от сегодняшнего значения, - ответила Юша. - А оставшегося запаса движения нам хватит на то, чтобы прожить на Земле в среднем темпе потребления более ста тысяч лет. Я уже и место подобрала. По северной широте я предлагаю место для посадки на пятьдесят седьмом градусе. С учётом сегодняшнего климата и климата, который установится после моего вмешательства, это будет самое удобное место с точки зрения вирусно-температурного баланса.
      - Поясни.
      - В месте предполагаемой посадки существуют два периода - тёплый и холодный. Оба - необходимы для нормальной жизни. За тёплый период в этом месте на Земле растения успевают совершить весь необходимый вегетативный период, а животные успевают размножиться. За холодный период погибают многие болезнетворные микробы. Вирусно-бактериальный статус обнуляется. Природа очень заметно оздоравливается. Кстати, Волос, чуток к северу от того места, которое я выбрала для посадки корабля, протекает самая крупная река в этом регионе - давай назовём её твоим именем? Волога... Или лучше - Волга!
      - Называй, - улыбнулся Волос. - Ты сегодня главная называльщица.
      - И я добавлю, - вмешалась Таруса. - Я уже представила, как мы там обживёмся. Представьте и вы: мы стоим лицом к Юшиному югу, там центральная звезда занимает самое высокое положение. А вот слева от нас эта самая звезда восходит, а справа она же падает за горизонт. Слева - восход, справа - запад.
      - Звезда не ходит, а движется, - вмешалась Майя. - А поскольку мы всё равно эту звезду будем использовать для того, чтобы создать местную шкалу времени, и время, напоминаю, тоже не ходит, а течёт, то предлагаю использовать термин 'восток' и 'восточный'. То есть 'восходящий ток' времени или движения звезды.
      Все согласились, а Майя вновь отрапортовала о введении новых терминов в память корабля и всех членов экипажа.
      - Нам же надо как-то именовать новые места, - прокомментировал результаты Волос. - Итак, координаты - 57R00;00; северной широты. Ладно, с широтой я согласен. Поясни, кстати, почему бы нам не закрепиться где-нибудь у моря или, наоборот, в глубине материка, или на другой половине планеты?
      - Во-первых, после моего вмешательства в движение планеты близость к морю станет опасной. Станут случаться штормы и затопления. Во-вторых, к востоку от намеченного места нашей посадки климат изменится и станет континентальным. Более суровым. А ещё дальше, через горы , большие пространства вообще окажутся затопленными.
      - Это всё? - вздохнув, спросил Волос.
      - Нет, - ответила Юша. - На восточном краю континента расположена одна из зон роста Земли, там, опять же, будут затопления и никогда не прекратятся вулканы. В южном полушарии на той широте, которая нам нужна по температурным критериям, вообще нет и не будет материков. Нам лучше обосноваться там, где я наметила. Другие места - хуже.
      - Ладно, меня убедила, - согласился Волос. - Слово за тобой, Мокошь. Что ты видишь в будущем?
      Девушка с большой головой и огромными глазами, чьей функцией на корабле было сканирование, изучение и изменение будущего, то есть - оператор будущего, уже была готова к ответу. Она подняла руки согнутые в локтях кверху и спокойным голосом проговорила:
      - Место хорошее, Яга, как всегда, удачлива в своём выборе. На этом месте не будет ни землетрясений, ни затоплений. Один раз только льды подойдут совсем близко, но до корабля не доберутся. Нас всегда будет окружать лес и множество животных. После того, как наши потомки перейдут на питание растениями и животными, это станет особенно важно. Важно станет также и то, что вокруг всегда будет много воды. Ну, и, конечно же, Юша права: болезнетворных микроорганизмов в этом месте всегда будет мало - из-за периодических похолоданий. Это позволит нашему геному меньше подвергаться земному мутированию.
      - Ну, вот и решили? - Обрадовано спросила Юша командира Волоса. - И я уже придумала, как назвать это место, - Яново! В будущем мы создадим здесь замечательный город. Поскольку инициатива происходила от нас, от жён, то это будет город жён - Жаново. Нет, лучше Яново, или Иваново!
      - Ты льстишь мне! - улыбнулась Мокошь.
      - Ну, почему же? - отозвалась Юша. - Ты же знаешь, что это будет так. Мы с тобой вместе работали над концепцией будущей Земли. Ведь если сейчас взглянуть на планету, то там почти ничего того, о чём мы так уверенно говорили сейчас, нет. Всё это появится только в том случае, если я немного изменю историю планеты.
      - Да ты права. А этот город действительно всегда будут называть одним из моих имён - Город жён или Иваново, - подтвердила Мокошь. - Более того, на герб этого города поместят моё изображение. Такая, сижу в кокошнике, в сарафане, пряду нить судьбы. Красиво!
      * * *
      Нужно было серией коротких импульсов, сфокусированных на центре Земли, придать белой дыре, функционирующей в недрах Земли, дополнительную энергию. То есть закачать внутрь Земли определённую порцию термоядерного горючего - вакуума. Тогда белая дыра будет более активно продуцировать вещество, и при росте объёма Земля получит дополнительную порцию своего вращения до требуемой величине. После чего стабилизируется вращение планеты.
      Но задача усложнялась тем, что все эти манипуляции с планетой нужно было произвести в её далёком прошлом. По расчётам Юши, начало изменения вращения Земли должно было отнесено в прошлое примерно на глубину трёх с половиной миллиардов лет. За последующие миллиарды лет такая огромная планета увеличится в несколько раз и в этом объёме раскрутится до нужной скорости. Продолжительность суток увеличится с 6 часов до 24 часов - такой длительности биологические ритмы требуются для членов команды 'Алатыря'.
      Да, и спутник Земли по мере изменений отдалится от неё на такое расстояние, когда уже не будет нависать назойливым огромным небесным объектом размером в полнеба.
      Все эти трансформации над прошлым планеты позволят команде 'Алатыря' переформировать её под свои нужды и спокойно поселиться на ней.
      * * *
      Началась накачка Земли. От напряжения магнитоводы 'Алатыря' покрылись инеем - это расколотые кванты вакуума 'резоны' превращались в материю с образованием электронно-позитронного тока. В таком процессе поверхность всегда остывает. Юша настроила трансформатор на сердцевину Земли, приняла временной вид и отправилась в прошлое планеты Земля, в самое её нутро, прямо в работающую белую дыру.
      * * *
      Если использовать альфа-детектор, то можно было бы увидеть, как миллиарды невесомых колец, сформированных движущимися электронами и позитронами, лопались и превращались в протий - легчайшие атомы водорода. Потом они бомбардировали другие атомы протия, и получался дейтерий, который, в свою очередь, под бомбардировкой протия превращался в гелий. И так формировались все последующие химические элементы.
      Различными путями они вырывались на поверхность планеты, но большинство тяжёлых элементов оседало в соответствующих пластах. Когда в некоторой замкнутой области получалось множество однотипных атомов и молекул, они пробивались к поверхности Земли единой трубкой. Большинство из них в виде минеральных 'пузырей' навсегда застревало в толще планеты. Но самые крепкие, например, углеродные, почти достигали поверхности и, буквально пронзив тело Земли, оказались в непосредственной близости от неё в виде тонких алмазных трубок.
      Вода постепенно просачивалась сквозь толщу Земли и выходила на поверхность планеты множеством родников, которые давали начало ручьям и речкам, а те, в свою очередь, сливались в более крупные реки.
      - Настоящие реки текут вверх, - повторяла Юша. - А ложные потоки падают с гор вниз.
      Планета росла, прибавляя каждые десять лет по семь миллиметров окружности. В итоге, к намеченному сроку Земля приобрела необходимые размеры, мощную магнитосферу, а также стабилизировалась в пространстве.
      Миссия Юши была закончена. Она возвращалась на корабль.
      * * *
      Вечно трещащая Таруса первой встретила Юшу.
      - Ага! Вернулась! Ура! - сходу выпалила она серию приветствий. - А я к твоему возвращению уже и инсталляцию сотворила. Смотри!
      И Таруса показала Юше свою инсталляцию. Это была трёхмерная картина, в центре которой на троне восседал Кома Посоорву. В одной руке он держал планету Земля, а в другой руке у него была Юша со своим змееподобным телом. В следующий момент Кома перемещал Юшу на Землю, Юша проникала внутрь неё, и планета начинала расти, не прекращая вращения. Потом, когда Земля выросла, Юша вылезла из неё и уселась опять на правую ладонь Комы.
      - Здорово! - обрадовалась Юша. - Ты - отменный художник! А я прямо, как червячок: залезла в яблоко, посидела там и вылезла обратно. Смешно!
      - Ага, червячок! Рыжий червячок! - рассмеялась Таруса. - Хотя наша Мокошь говорит, что с твоим участием формирование и рост планеты Земля выглядел точно так, как будто пряха, взяв веретено (это - ты, Юша), раскрутила его и началась прясть пряжу. Пряжа наматывалась на веретено, и постепенно получился клубок. Клубок - с Юшей внутри! Ха-ха!
      - А что? Похоже, - ответила Юша. - Мокошь, как всегда права. Где все остальные?
      - А они уже готовы к высадке на только что сотворённую тобой Землю.
      * * *
      - Перемещаемся! - скомандовал Волос, и 'Алатырь' двинулся к Земле.
      
      
      Примечания к Главе 1:
      
      1. Абсолютное время - пространство времени, привязанное к самой Вселенной.
      2. Осуществление - действие, совершаемое Существом, или Сущим.
      3. Трансцендентность - букв. 'превосходящий, выходящий за пределы', то, что принципиально недоступно опытному познанию или не основано на опыте; 'потустороннее' в отличие от имманентного как 'посюстороннего'; место реальности которую мы не можем ни осмыслить, ни понять.
      4. Имя бортовой системы управления.
      5. БОортовая СИстема СКАнирования.
      6. Власть - имя материнской планеты властелинов.
      7. Периферийный интеллект, аналогичный, например, интеллекту спинного мозга.
      8. Безвещественные образы - образы, не имеющие вещественного наполнения, то есть наполнения атомами и молекулами.