1.
И всё-таки пробились на Парнас
Мы, мальчики заснеженной России…
О, как тогда критиковали нас,
Приехавших в Москву с периферии!
За наше неуменье промолчать
О горестях всеобщего разора,
За наше нежеланье источать
Хвалу певцам всецарственного хора.
За наше неприятие лукавств –
Как хитростей скользить не в низ, а в горы,
За наше неприятие мытарств –
Дворцов, увы, не доблестной опоры.
За наше нехотенье прозябать,
Как эта вся нежизненная сила,
За русское уменье устоять,
Не продавая душу русофила!
За истое стремленье послужить
Не всевождизму – а высокой музе!
За безрассудство – в век иллюзий жить,
Не оставляя место для иллюзий!!
За наше всежеланье привнести
В поэзию окраины и веси,
Где гимны власти вовсе не в чести,
А чести честь – душа народных песен…
2.
Печальных песен, томных и тревожных,
Крамольно-дерзких, сладостных как миг,
Великой правдой так неосторожных –
И этим возвышающих свой лик,
Исполненных далёким и щемящим,
И нам родным – как жизни нашей часть! –
Как будто всё о нашем настоящем,
И всё-таки – куда нам не попасть!!
И нежностью овеянных как хлебы,
Как дитятки и тонкие ростки,
Что тянутся ручонками в высь к Небу,
Спасаясь от безвыходной тоски.
Исторгнутых и в радость, и в кручину,
Замешанных на счастье и крови,
В последние минуты до кончины
И в первые всетаинства любви.
И близких нам как спутник на дорогах,
На речках шалых и среди долин,
На горных тропках и на тех отрогах,
Где лишь орёл и ветер властелин.
И милые во всякую годину –
И в вольности, и в горечи оков,
Те песни будто сёмушка в пучину
И как нектар – напиток для богов!
Но слёзками одевшись, как дождями,
Что всё идут три ночи напролёт,
Они порой как страшное над нами,
Что вот нависло – и сейчас грядёт!!
3.
Земля всё ускользающего счастья,
Тебе неволя вольности милей?!
И будто цепи давит на запястья
Угрюмая неласковость полей…
И право сильных нашею же силой
Страну и нас в бессилье низвергать?
Неужто для того нас Русь вскормила,
Чтоб были мастера пережидать?!
И про запас всё силушки копили,
И чтоб не жить – а делать вид, что жив,
И как пескарь премудрый – мудро жили,
Всю мудрость в бесхарактерность вложив?
И не вздохнуть нам грудью молодецкой,
Когда и сам Закон здесь – как батрак…
И ты в стране не в русской, не в советской,
А в той, где вновь жирует вурдалак!
И не себе ль давно мы стали втягость?
Как истина вселганью не важна! –
Как милосердно-призрачная благость
Всем попранным пятою не нужна!
И Слово то – что было изначально, -
Не мы ли разменяли на рубли?!
И век святой, и век сакраментальный
Ужель навек – как в сказочной дали?!
И где поэты пушкинского слога?
Цветистости и яркости лугов…
Всебедностью, как мрачностью острога,
Изведены за праведность стихов?!
4.
Земля обетованная – она ли?
Как мило всё – и как жесток удел…
Как низко здесь не падшие упали,
А кто на трон в день смуты пересел!
И кто подсел, правителя лелея
И обещая тысячи свобод, -
Не всеблагие помыслы имя,
А помышляя как надуть народ.
Дни красные в иное перекрасив!
Дни чёрные до солнца вознеся!
И наш протест и наше несогласье,
Назвав согласьем праздничного дня!!
И не тюрьмой – рублём поправ Свободу:
Поэт без средств – как в ссылке диссидент! –
И нет в стране родной таланту ходу,
Коль чуть на правду сделаешь акцент.
5.
Земля любви? Земля Святого Духа?
В гульбе-загуле низменных страстей?!
Где все витийства – только показуха,
Дабы не впасть в немилость у властей?
Где всё купить и вышколить всё можно:
И яркость звёзд и яркий свет афиш –
И только честь сбыть, право, очень сложно:
Как ни торгуй – а всё продешевишь!!
И где сильней всё давит раболепство:
Как снег и наледь – нежное губя,
И от Святынь Великих наше бегство –
Не это ли есть бегство от себя?!
И шире чем простор твои пороки?
И вновь ступают бесы на порог?
Ужели все библейские уроки,
Век двадцать первый вами пренебрёг?!
6.
Земля красы – подаренная Богом
И предками нам данная как дар,
Ты почему так выглядишь убого:
Как печка пережившая пожар?!
Как сад вишнёвый – вырубленный снова!
Как сыр-трава вразброс - а не в стогу!
Как сбитая с надломами подкова,
Несущая погибель седоку!
Как нищенка на людном перекрёстке:
Где блеск и лоск, но где не подают!
И в свете фар слезиночки, как блёстки,
Воссоздают обманчивый уют…
И как же мы до этого дожили?
Коль снова повторилось в наши дни:
Когда в парадном барина просили –
И эхом отзывалось вновь: «Гони!!».
7.
Земля отцов?! Земля великой славы?!
И оберег Земля? И берегинь?
Ты ладно ладишь злому переправы?
И доброму бросаешь хлёстко: «Сгинь!»?
И не подашь ладони на подмогу,
И битому прислугою – поддашь!!
И скатишься к печальному итогу:
Как потерявший облик персонаж?!
И оправдав все барские замашки,
От Музы кроткой отведя глаза,
Ты нагадаешь беды на ромашке,
Прогнувшись с ней как тонкая лоза.
И как Иван, не помнящий пенаты,
Ты позабудешь сплотки славных лет:
И за закатом новые закаты -
Все очернят сиятельный рассвет.
Земля Руси – да ты ли в самом деле?!
Где реки величавы как душа
И где на мель мы безнадёжно сели,
Себя и баржу сами в пыль круша??
8.
Где - как и прежде – полосы не сжаты,
Где – как и древле – крики журавлей,
Где бедные лишь бедностью богаты
И памятью о житницах полей.
Где тонкие берёзки в стынь у тына
Склоняются без листьев словно тын,
И нет судьбы иной у селянина –
Как будто он совсем не селянин!
Где крик-напев унылый по-над речкой
Не ветер, а безверье разнесёт –
И не вернётся отчее крылечко
Под ноги обездоленных сирот.
Где плыл Ермак и волны холодили,
И колокольчик муторно звенел,
И нищие холопами ходили,
Закрыв глаза на царский передел.
Где баргузин и парус дыроватый,
И загнанный, как узники, Байкал,
Где невиновный – снова виноватый,
А виноватый - снова правит бал!
И где с тоской взирают на дорогу,
Поскольку все дороги в никуда –
И грустную глубокую тревогу
Заглушит только новая беда.
9.
И где, как зёрна русского начала,
Мы, может, не в то время проросли:
И потому не солнце нас встречало,
А снеги промороженной земли.
Надменно-величавые сугробы,
Пурга стеной – четыре дня подряд!!
Урал крутой – с рассветом златолобый,
А ночью угодивший в звездопад!
И где опять матёрые метели
Берёзки заметали будто мхи –
И на морозе пальцы холодели!
А души полыхали как стихи!!
И где рябина гроздочкою красной
Тянулась к нам сквозь снежный перепляс:
То ль уводя от долюшки опасной,
То ль подводя к судьбе прекрасной нас!
И где весной туманной и всеяркой
Мы находили дивные слова
И нашим милым делали подарки:
Траву-парчу и ночи волшебства!
Где мчалась мысль как тройка почтовая
И трогал ветку ветер молодой,
И наши книги, вовсе не читая,
Назвав крамолой, слали на убой.
И где до сорока цветики поблекли,
Мир уводя в воронки кривизны!
Где русского писателя посекли,
Чтоб спесь содрать – как кожу со спины.
… И всё-таки пробились на Парнас
Мы, мальчики Большой периферии, -
И поняли – он вовсе не для нас,
Отверженный властями от России.
Но мы не стих без племени рода
И не забудем тот ярчайший год,
Когда мы выходили из народа
И возвращались песнями в народ.
И нам претит слепая аксиома:
«Страна – не наша! Родина – ничья!» -
И вновь вернутся очертанья дома -
Как строчки вод иссякшего ручья!
5 – 14 октября 2004 г.
Москва