Асы - жители Асгарда - обманывали, нарушали клятвы, губили хорошего человека во имя ещё лучшего дела настолько часто, что им потребовался персонаж, способный выгодно оттенить их имидж. После долгих собеседований выбор пал на Локи, сына великана Фарбаути и жены его Лаувейи. Причиной выбора и главным отличием Локи от Асов стало то, что Локи делал гадости не для великой цели, а исключительно ради самого процесса. Более того, инстинкт самосохранения проявлялся у Локи с некоторым опозданием, так что пакостить ещё не мешал, но полную силу набирал лишь тогда, когда его носитель получал предъявы за базар, разводки и подставы.

   Всё, в общем-то, шло расчитанно плохо, то есть хорошо. Непредвиденной оказалась вовсе не нордическая сексуальная всеядность Локи, ухитрившегося задолго до Хиросимы и Чернобыля принять активное участие в появлении на свет очевидных мутантов: Лунного Пса Фенрира, каталептичку Хель, страдавшую серьёзными кожными болезнями, и змея Йормунганда, которого эстеты-Асы сразу же попытались утопить, но безрезультатно.

   Великаншу Хель отправили присматривать за Мглистыми пределами, рассудив, что мертвецам уже всё равно, и нервных припадков, инсультов и инфарктов от лицезрения гостеприимной хозяйки они не получат, как бы этого ни хотели. Тем более, что в царство Хель направлялся контингент второй свежести, с нераскроенными в кровавых битвах черепами и с фабричным числом конечностей; не то, что в Вальхаллу.

   С Фенриром получилось сложнее. Так как он был самым опасным из троих, то Асы решили держать его при себе - улавливаете божественную логику? Это, между прочим, то ли ещё будет... Малыш креп, рос и мужал; Асы всё отчётливее проникались духом предсказания, что Солнце и Луну сожрёт именно он, а не ручной крокодил Корнея Чуковского. Сдать Фенрира на живодёрню Асы не решились, так как в силу общей умственной неразвитости сильно уважали пророчества и газетные гороскопы. Пойдя по пути оппортунизма, постановили просто посадить на цепь.

   Когда Фенрир извёл на металлолом несколько тонн редкоземельных элементов, до богов наконец-то дошло, что идти надо другим путём. Расписав Фенрира в самых мрачных тонах каким-то подземным карликам, Асы получили от запуганных гномов нестрашную на вид ленточку из рыбьего дыхания, шума кошачьих шагов, корней гор и прочей ерунды.

   Фенрира подначили на то, что уж с синтетикой ему не справиться. Лунный Пёс оскорбился, хотя и почуял неладное. В качестве гарантии от обмана он потребовал, чтобы ему в пасть вложил руку один из Асов. Тут же вызвался Тюр, Бог Справедливых Законов, которому до смерти надоело оставаться единственным Асом, который не надувал и не прощелыжничал. Когда привязь разорвать не удалось, и Фенрир мрачно прожевал и выплюнул компенсацию, Тюр тут же с радостью подал в отставку, впоследствии заслужив прозвище "однорукий бандит".

   Некоторое представление о характере, наклонностях и чувстве юмора жителей Асгарда даёт тот факт, что когда облапошенный и уже не представлявший никакой опасности Фенрир привыкал к своему новому положению - то есть плевался, матерился и лязгал клыками, "изловчились Асы и вставили ему в пасть острый меч, так что челюсти не смыкались".

   Ещё один отпрыск Локи - восьминогий конь Слейпнир. Тут Локи уже постарался сам, никому не доверив выносить и родить. Папу-жеребца звали Свадильфари (великанск.: "тыгдымский конь"), и был он рабочей скотинкой у одного хитрого великана, работавшего под прикрытием строительной фирмы из нейтрального государства и подписавшегося возвести за три зимы стену вокруг Мидгарда в обмен на Солнце, Луну и Фрейю в жёны.

   Локи тогда из чистой вредности пролоббировал этот проект, сократив срок до одной зимы. После залихватской агитации сына Лаувейи - "грудь в крестах или голова в кустах!", "любить, так королеву, воровать - так миллион!", "семи смертям не бывать, а одной не миновать!" - Асы согласились; разумеется, имея в виду впоследствии вольного каменщика кинуть.

   Однако Свадильфари работал, как дюжина дюжин ударников коммунистического труда, и Асы, обеспокоенные тем, что халява может сорваться, перевели стрелки на Локи, пообещав его в случае облома порешить. Резкость обещания объяснялась, с одной стороны, тем, что Локи иных аргументов не понимал, а с другой - отсутствием таковых аргументов у самих Асов.

   Движимый цейтнотом и цугцвангом одновременно, Локи не придумал ничего лучше, чем превратиться в кобылицу...

   Когда каменщик понял, что из-за сексуального марафона Свадильфари работа вовремя сделана не будет (выходила задержка на 9 1/2 недель), то впал в истерику и расшифровался, после чего Асы с лёгким сердцем призвали Тора, которого на момент подписания контракта предусмотрительно услали подальше. Тор поплевал на руки, заметил оцепеневшему великану, что его, Тора, подписи - крестика в виде свастики - на бумаге не стоИт, и на этом правовом основании проломил юридически неграмотному великану голову молотом Мьёлльнир - местным оружием возмездия, дальним и несовершенным предком СС-18 "Сатана".

   А Локи по техническим причинам и отсутствию ветеринаров так и проходил кобылицей весь срок беременности. Легко догадаться, что его характер от этого не улучшился.

   Отголоски досадного инцидента, искажённые до неузнаваемости, можно встретить в легендах более поздних времён - "посудите сами, друг мой, этот негодяй родил из бедра шестипалого мальчишку и назвал его Пампой..."

   Как известно, наши достоинства - продолжение наших же недостатков, и наоборот. В случае с Локи высказывание теряет смысл. Во-первых, речь должна идти не о достоинствах и недостатках, а о недостатках соответственно мелких и крупных. Во-вторых, те и другие переходили друг в друга постоянно и неразличимо для простого и божественного глаза.

   Но однажды Локи действительно зарвался, временно бросив воровство, киднеппинг, трансвестизм, домогательства на сексуальной почве и вхождение в доверие с целью последующего злоупотребления оным. На одной из попоек - не помню повода - Локи не просто ныл и гундел, жаловался и ворчал, но и треснул особо расторопного официанта кубком, испортив две или три песни сразу. За что его Тор и вынес из горницы на пинках.

   Тут бы дело и закончить, но Локи, движимый пьяным упорством, затаился в палисаднике и дождался, пока Тор не уедет на своей колеснице. Когда последние отзвуки "Шумел камыш"-а затихли вдали, Локи вернулся в горницу и мрачно спросил, уважают ли его. Купился Браги, покровитель поэтов, который ответил риторическим вопросом: "А за что, собственно?" Локи опять начал жаловаться и ныть, так что хозяин пира Один позволил ему остаться, искренне надеясь, что сын Лаувейи напьётся и уснёт под столом ко всеобщей радости.

   Локи поднял бокал и сказал, что пьёт за всех, кроме хама Браги. У Браги на скулах заиграли желваки, но он пообещал Локи меч из нержавейки и педального коня, лишь бы заткнулся.

   Локи радостно спросил, откуда у такого мажорного мальчика меч и конь. Браги намекнул, что, если бы не День защиты насекомых, Локи мог бы и ответить за гнилой базар (волшебных слов "пойдём выйдем" тогда ещё не знали).

   В разговор вмешалась Гевьон (тогдашняя и.о. Аллы Пугачёвой и Тамары Глобы в одном лице). После предсказуемого призыва "давайте жить дружно", Локи заскрипел зубами и обозвал её проституткой (дословно:"ты готова обнимать всякого, кто подарит тебе нарядный убор").

   Почему-то не выдержал Один и ответил в том смысле, что бесплатная любовь - это, конечно, хорошо, но не надо делать из неё фетиш. И вообще, если Локи будет докапываться к Гевьон, она ему такого напредсказывать может, что Локи не обрадуется. И тут Локи понесло.

   Он обвинил Одина в нечестном судействе битв и поединков, когда всяким подонкам ставят 6.0 за артистизм, а храбрым и самоотверженным людям назначаются высосанные из божественного пальца пенальти. Один выпучил единственный глаз и заорал в том смысле, что храбрецам место в Вальхалле, а с трУсами и подлецами тоже, наверное, разберутся посмертно (словно от этого при жизни кому-то будет легче). Кроме того, Один припомнил Локи и его дефективных детишек, и особенно эпопею с жеребцом. Локи взбесился, что немудрено: для кого ведь старался?!

   Для затравки он обозвал Одина трансвеститом. Пока тот лез за ответным словом в карман, вмешалась его жена Фригг с тонким намёком на "кто старое помянет". Локи в ответ пообещал всем рассказать, чем и с кем занималась жена Одина, пока последний занимался тем же самым в многочисленных командировках.

   Не теряя ни секунды всеобщего онемения, Локи начал изгаляться над Бальдром, которому было предсказано, что его убьёт родной слепой брат Хёд. Бальдр вообще слыл самым светлым богом во всей этой гоп-компании, поэтому ему для равновесия много чего напророчили - что ни один его приговор не исполнится, и так далее.

   Когда морской бог Ньёрд попытался усовестить хулигана, Локи открыл огонь всем бортом: нимфоманка-дочь, сын-сексуальный маньяк и приблудная жена по имени Скади-Лыжница. Намёк мало кто понял, но Ньёрд всё равно обиделся и опять попрекнул Локи его потомством в стиле "у самогО-то?"

   Локи взвизгнул, что о потомстве поговорим, когда мой сынулька Солнце с Луной с неба снюмзает. А моя дочурка Хель скоро загребёт вашего исусика Бальдра, которого укокошит его же слеподырый братец. Братец и помянутый выше Тюр заорали "замолчи!" Локи весело захихикал и напомнил собравшимся о малопонятной истории матери Тюра и одного особо гнусного великана.

   Вероятно, Асы узнали бы друг о друге ещё много нового и любопытного, но тут вернулся Тор, чьи способности к навигации в нетрезвом состоянии иначе как рудиментарными назвать было трудно.

   До Локи не сразу дошло, что веселье заканчивается - он ещё вещал на тему Тора и его жены Сив, но Тор замахнулся Мьёлльниром с неприкрыто теоцидальными намерениями, и Локи бежал, невнятно выкрикивая на ходу что-то о свободе слова и преследовании по политическим мотивам.

   В общем, праздник удался. На следующий день Асы собрали вещички Локи и выкинули их за ворота Асгарда. Изгнанный бог ещё долго шлялся под стенами, перечисляя, чего ему не вернули, но его никто не слушал.

   Однажды Тор и его ординарец Тьялви, патрулируя Мидгард, встретили Локи. Локи бомжевал и вид имел откровенно задрипанный. После того, как ему позволили имитировать нашествие саранчи на запасы провизии, Локи в благодарность оглоушил Тора сообщением, что в стране великанов Утгард объявился какой-то серьёзный полевой командир с псевдонимом Утгардалоки, каковой командир планирует рейд на Асгард - ну там, захват роддома с беременными богинями и прочее. Тор представил себе Одина, кричащего в волшебный кристалл "Утгардалоки, говорите громче!" и содрогнулся.

   Локи тут же пообещал провести Тора в замок Утгардалоки. Тор ничего не знал о подвиге Ивана Сусанина и поэтому согласился.

   Ниже приводится дневник Тора, посвящённый этому путешествию. Почерк, разумеется, Тьялви.

   "Ночевали в каком-то странном доме. В полночь раздался шум да гром и продолжался до рассвета. Проезжих лягушат в коробчонках не наблюдалось. Всю ночь стоял у входа на стрёме.

   Утро. Рядом спит великан. Шум и гром был его храпом. Оказывается, мы ночевали в его рукавице. Зовут Скрюмир. Идёт добровольцем в банду Утгардалоки. Пойдём вместе.

   Вечер. Скрюмир - скотина. Положил нашу котомку в свою и затянул ремень, а сам лёг спать, разрешив нам развязать ремень и угощаться. Похоже, даже мой пупок может развязаться намного быстрее, чем этот ремень. Локи в панике и подбивает меня напасть на Скрюмира, пока тот дрыхнет.

   Напал на Скрюмира. Тот проснулся, зевнул и спросил, поужинали мы или нет. Я спрятал Мьёлльнир за спину и ответил, что поужинали. Скрюмир сказал, что, похоже, ему на голову упал дубовый листок. Издевается?

   Полночь. Локи спит. Я ещё раз напал на Скрюмира. Он опять проснулся и сказал, что теперь падают жёлуди. Я непринуждённо пожелал ему спокойной ночи.

   Утро. Опять напал на Скрюмира. Тот сообщил, что птички проснулись, и проснулся сам. Развязал котомку и угостил нас завтраком. Есть почему-то не хочется.

   Дошли до замка Утгардалоки. Скрюмир пошёл на вербовочный пункт. Нас привели к самому Утгардалоки, тот стал издеваться на тему, что мы можем. Тьялви говорит, что бегает быстрее всех. Локи сказал, что ест быстрее всех. Я сказал, что умею пить.

   Локи состязался в быстроедении с местным интендантом. Тот сожрал столько же плюс кости, тарелки и стол. Один-ноль не в нашу пользу.

   Тьялви бегал наперегонки с каким-то первогодком Хуги. Два-ноль. Салабоны дедов равняют. Нехорошо.

   Мне поднесли штрафную. Пиво явно не чешское, чересчур солёное и горчит. Пил до одурения, но в чаше, похоже, совсем не убавилось. Утгардалоки издевается.

   Предложили поднять кошку. Почти поднял (приподнял одну лапу). Утгардалоки счастлив. Очень хочется в туалет.

   Боролся с какой-то старухой. В конце концов упал на одно колено. Позор.

   Разместили нас хорошо, Тьялви и Локи выспались. Я всю ночь бегал в туалет.

   Утро. Хозяин провожал нас. Когда я спросил "в чём подвох-то?", он взял с меня слово никому не говорить. Оказывается, это он косил под Скрюмира и подставил под мои удары близлежащую скалу. Копперфильд хренов. Локи соревновался с Огнём, Тьялви состязался в быстроте с Мыслью. Явно не моей. Мне лично предложили выпить Океан. Мерзавцы. Потом я поднимал закамуфлированного под кошку Мидгардсорма, он же Йормунганд, он же Мировой Змей. Заметка на Рагнарёк: порвать-таки гадину на макароны. Потом я боролся со Старостью.

   Утгардалоки вдоволь насмеялся над тем, как я, подобный скандинавскому языку, великий и могучий, пытался убить спящего. В самом деле, позор в квадрате. Решил убрать свидетеля и замахнулся молотом. Утгардалоки хихикнул и исчез вместе с замком. Локи исчез тоже.

   Кругом один Утгард. Странные ассоциации с именем Утгардалоки...

   Днём позже. ЛОКИ - ЗАДАВЛЮ, ГНИДУ!!!"

   Бальдру предсказано было умереть от руки его слепого брата Хёда. Последствия были ужасны.

   Бальдр был красавцем, интеллектуалом и авторитетом. Рейтинг его колебался на уровне 120-128 процентов, то есть далеко за гранью всенародного обожания. Обратной стороной всего этого было народное отношение к Хёду, которое иначе как превентивным остракизмом не назовёшь. От бедного слепого парня прятали всевозможные острые предметы, и все пристально следили за каждым его движением. Положение усугублялось тем, что Бальдр относился к своему брату с истинно братской любовью, отказываясь отпустить его от себя куда-нибудь в Анадырь.

   Однако их мать Фригг была мудрой бабой и однажды ей показалось, что она нашла решение. С чисто материнской целеустремлённостью и настойчивостью обошла она весь мир и взяла клятву не причинять вреда Бальдру со всего, что движется, не движется, не двигалось, или когда-то двигалось, но теперь не хочет. Даже великаны, узнав, что речь идёт о Бальдре, поголовно отказывались его бить и убивать.

   В результате Бальдру не причинил бы вреда даже термоядерный удар, а Ас вполне мог чистить картошку скальпелем не глядя - пальцы в ведро всё равно бы не падали.

   Знаете, что сделали Асы, когда узнали об этом? Нет, вы не угадаете. Цитирую: "поставили Бальдра посреди поля... и по очереди метали в него камни, кололи острыми копьями, стреляли из луков". Вот так, больше ни до чего не додумались. В разгар этого издевательства над курсом молодого бойца, Бальдр углядел где-то вдали Локи и пригласил его заглянуть в Асгард и разделить веселье.

   Локи не заставил себя упрашивать и принял участие. Сломав несколько окованных железом дубин и истощив запасы стрел на полгода вперёд, он впал в чёрную меланхолию и погрузился в думы. Но потом вскочил и воскликнул: "А! Решение существует!"

   Не изменяя старым привычкам, он прикинулся служанкой и, стоически выдержав неизбежные щипки и лапанье со стороны бодигардов, вскоре заговорил с Фригг на тему "а не забыли ли Вы чего?" Фригг подумала и вспомнила, что на ветке Иггдрасиля к западу от Вальхаллы есть неохваченный пропагандистской работой росток омёлы. Локи тут же пообещал проследить, чтобы никто его не тронул. Фригг порадовалась, как все любят её сына.

   Через несколько минут Локи уже вёл задушевную беседу с Хёдом, подсовывая ему в руку веточку омёлы и уговаривая принять участие во всеобщем веселье, чтобы оно стало совсем уж всеобщим и окончательно весёлым. Хёд, как и всякий нормальный Ас, имевший дело с Локи, поначалу отказывался, а потом всё-таки согласился, лишь бы Локи отстал.

   ...Единственное, о чём впоследствии сожалел Локи, так это о невозможности сделать контрольный выстрел. Впрочем, и так получилось неплохо.

   Хотя ещё не всё было потеряно. Великанша Хель согласилась было отпустить Бальдра, если в строго назначенный час по нему заплачет всё живое и неживое. Асы сбились с ног, сверяя часы, налаживая систему оповещения и распространяя дармовые луковицы и "черёмуху".

   И действительно, в назначенный час плакало всё. Выли сирены - от древнегреческих до пожарных. Исходили слезами сыры. Ревели водопады и поклонницы "Иванушек Интернешнл". И так далее.

   И вот, на этом фоне предвкушения великой радости кто-то засмеялся на манер робота с самонаводящимися ракетами в "Descent". Наряд, посланный на источник звука, обнаружил отвратительную великаншу, назвавшуюся Тёкк-Благодарность, которая, весело кривляясь, изложила своё понимание тезиса "умерла так умерла" применительно к данной ситуации.

   Справедливость в лице Тора, как всегда,примчалась со значительным опозданием, великанша успела скрыться в неизвестном направлении, а Бальдр, вздохнув, уложил свои манатки обратно в тумбочку и приготовился отбывать срок до неизбежного отныне Рагнарёка.

   Если оценить по предыдущему повествованию общий уровень догадливости Асов, станет ясно, что у Локи было полно времени, чтобы спрятаться, пока его не объявят в международный розыск. Он и спрятался. Залез в глубокие пещеры возле водопада Франагр, днём превращался в лосося, а в ночное время суток отсиживался на самом дне подземелий. История умалчивает о трёх вещах: почему Локи превращался именно в лосося, как он отличал день от ночи, и говорил ли он "горлум-горлум".

   Когда Добро пришло побеждать Зло, Локи успел перейти в подводное положение и лечь на грунт, так что в первый раз сеть прошла выше и пришла с тиной, а во второй раз Локи-лосось её перепрыгнул, имитировав нерест, но почему-то никто ему не поверил. Невод оказался набит травою морскою. Сеть повели в третий раз, и Тор стал посреди озера в позе вратаря перед пробитием одиннадцатиметрового. Когда лосось выпрыгнул из воды, Тор совершил блестящий сэйв и ухватил Локи за хвост.

   Локи тут же превратился обратно и стал молить о пощаде. Не понимаю, на что он надеялся, унижаясь перед теми, кто ради развлечения вставили меч в пасть его сыну и швырялись копьями в собственного родного брата.

   За Локи заступилась его законная жена Сигюн, ради ужалобления судий приведшая двух законнорожденных сыновей Локи - Нари и Нарви. Кто тут же превратил их в волков - дело тёмное, но разорвали они друг друга качественно, кишки на клыки намотав. Этими кишками Локи присобачили (приволчили?) к трём плоским камням. Чтобы вы не подумали хорошего - камни вообще были поставлены на ребро. Добро собиралось побеждать Зло основательно и с расстановкой.

   Помянутая выше Скади-Лыжница не забыла грязных намёков Локи.

   ...Маленькое отступление. В своё время Локи двурушничал на её отца-великана, приведя того к гибели. Замечу в скобках, что иной исход для такого профессионала, как Локи, был бы унизительным. Когда Скади пришла в Асгард мстить, Один велел Локи рассмешить её. Локи начал какую-то унылую репризу с козой, которую приволок в пиршественную залу за бороду, когда с него неожиданно и совершенно не в тему упали штаны. Нецелованную и невоспитанную Скади это привело в полный восторг, равно как и остальных присутствующих. Локи тогда ещё вздохнул про себя: "На кого вдохновение трачу..."

   Так вот, Скади, пробормотав нечто насчёт "божьей росы", привинтила ядовитую змею прямо над головой Локи, повелев той капать охальнику ядом прямо в глаза. В Асгарде вообще плохо понимали выражения типа "зуб за зуб" или "симметричный ответ", не говоря уж о знаменитой максиме относительно правой и левой щёк.

   Жена Локи, Сигюн, любит его, и поэтому до сих пор стоит над ним с чашей в руках, собирая капающий яд. Когда яду набирается полная чаша, Сигюн продаёт его династиям с перепроизводством наследников престола или Брынцалову, в лечебных целях. Во время аукциона яд всё-таки попадает Локи в глаза, он кричит и судорожно дёргается, матеря Сигюн, единственное существо в девяти мирах, которой Локи дорог. Выручку Сигюн переводит в Фонд Мира, надеясь отсрочить наступление Рагнарёка.

   А ещё она плачет над Локи и своими сыновьями.

   Когда после ядерной зимы Фимбульветр грянет Рагнарёк, Локи будет командовать десантным крейсером Сынов Огня, Фенрир сожрёт Одина, а Йормунганд разберётся с Тором. Локи сразится с Хеймдаллем, и оба погибнут.

   Поговаривают, что после Рагнарёка, когда в силу войдут младшие боги, не нарушавшие клятв, когда вернётся Бальдр, когда щи будут не такими кислыми, а слова "о времена, о нравы" станут выражением восхищения, надобность в персонажах, подобных Локи, попросту отпадёт, и о нём никто не вспомнит.

   В последнее я не верю.