Экономколлегия ВС поставила точку в длительном споре "Россельхозбанка" и участника ООО, который оспаривал договоры ипотеки на том основании, что они являются одновременно крупными и сделками с заинтересованностью, но совершены без одобрения общего собрания участников. Дело прошло три круга, а в последний раз апелляция и кассация округа решили, что банк, не обратив внимания на различия в "шрифтовом исполнении" документов, проявил неосмотрительность.
История началась в 2009 году: 17 августа, "Российский сельскохозяйственный банк" ("Россельхозбанк") заключил с индивидуальным предпринимателем Дмитрием Никоновым договор об открытии кредитной линии с лимитом выдачи 26,5 млн руб. под 17 % годовых со сроком возврата до 16 августа 2010-го. Впоследствии, 15 апреля 2010 года, "Россельхозбанк" открыл также кредитную линию ООО "Пингвин-Авто" на общую сумму 130 млн руб. под 14 % годовых со сроком возврата 14 апреля 2011-го. А в обеспечение обязательств по этим сделкам банк заключил два договора ипотеки с ООО "Сэви" – 17 августа 2009-го и 15 апреля 2010-го соответственно. Предметом их была принадлежащая обществу недвижимость и земля в Петропавловске-Камчатском.
ИП Никонов своих обязательств по кредитному договору не выполнил. И 27 ноября 2010 года Петропавловск-Камчатский городской суд взыскал с него задолженность, а кроме того, обратил взыскание на заложенное обществом "Сэви" имущество по договору об ипотеке от 17 августа 2009 года.
А дальше в "Сэви" разгорелся корпоративный конфликт. Так, в январе 2012 года участник общества Кан Хюн-Ку, владелец 40 % доли, обратился в Арбитражный суд Камчатского края с требованием признать договоры ипотеки недействительными (№ А24-53/2012). В обоснование он ссылался на то, что сделки являются крупными и с заинтересованностью и заключены в нарушение положений статей 45, 46 Закона об ООО: без одобрения общего собрания участников. А гендиректор "Сэви" – Евгений Никонов (брат ИП Никонова), владеющий 60 % компании, действовал неразумно, недобросовестно и с намерением причинить обществу вред, настаивал Кан Хюн-Ку. Так, спорный залог вообще обеспечивал кредит, выданный "Россельхозбанком" его брату.
Суды со второго круга требования Кан Хюн-Ку полностью удовлетворили. Они пришли к выводу, что сделки действительно были крупными, а генеральный директор компании Никонов, будучи братом ИП Никонова, был заинтересован в их заключении. Кроме того, была проведена почерковедческая экспертиза протоколов внеочередных общих собраний участников "Сэви", которая показала, что подпись в них была выполнена не Кан Хюн-Ку, а другим лицом.
"Сэви" в лице генерального директора злоупотребило правом при передаче имущества в ипотеку, в результате чего компания утратила возможность использовать свое имущество и получать прибыль, рассудили все инстанции, признав спорные договоры экономически необоснованными и явно заключенными в ущерб компании. Ссылку же "Россельхозбанка" на его добросовестность при их совершении и отсутствие информации о нарушениях суды отклонили. Она не имеет правового значения для разрешения настоящего спора, поскольку оспариваемые сделки недействительны с момента их совершения и независимо от признания их недействительными судом, сочли они.
Одного злоупотребления мало…
Однако делом занялся Президиум Высшего арбитражного суда РФ, который с таким подходом не согласился и 13 мая 2014 года направил спор на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Судам было дано указание проверить и оценить, должен ли был банк знать о совершении спорных сделок с нарушением корпоративного порядка их одобрения и мог ли он, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить как наличие у этих договоров признаков крупных сделок и сделок с заинтересованностью, так и несоблюдение порядка их одобрения. Без исследования этих обстоятельств признать "Россельхозбанк" недобросовестным залогодержателем нельзя, подытожил Президиум.
Кроме того, напутствовали судьи ВАС, для квалификации сделок как ничтожных необходимо установить не только признаки злоупотребления правом со стороны залогодателя – "Сэви", но и либо наличие сговора между банком и руководителем общества, либо факт осведомленности банка о неправомерных действиях руководства компании.
Есть подпись – есть согласие
При новом рассмотрении в АС Камчатского края удача от Кан Хюн-Ку отвернулась: 22 сентября 2014 года судья Виктория Березкина в требованиях ему полностью отказала. Она приняла во внимание тот факт, что при заключении спорных договоров "Россельхозбанку" передавались протоколы собраний участников общества об их единогласном одобрении сделок. На них были в том числе и подписи Кан Хюн-Ку, подтверждающие его согласие на их совершение. Существенных пороков эти документы не содержали, а значит, банк не мог усомниться в их действительности, рассудила судья Березкина. "Действующим законодательством не предусмотрена обязанность залогодержателя проверять действительную волю участника общества при наличии его подписи в протоколе собрания участников", – говорится в ее решении. Учла она и то, что и уполномоченный орган провел госрегистрацию ипотеки и наложил обременение на спорные объекты недвижимости, основываясь также на этих документах.
Без сомнения, сомнения!
Но решение судьи Березкиной поправила коллегия 5-го арбитражного апелляционного суда (Сергей Култышев, Александра Ветошкевич и Надежда Скрипка). По ее мнению, у "Россельхозбанка", как у "профессионального участника отношений по кредитованию субъектов предпринимательской деятельности", при заключении спорных договоров должны были возникнуть вопросы и подозрения. В частности, при получении документов (протоколов и решений общего собрания участников), представленных в подтверждение одобрения спорной сделки от 2010 года, которые имеют "ряд существенных отличий" в "шрифтовом исполнении" и содержании, указывали судьи. Помимо "нетипичности ведения документооборота в деятельности юридического лица по одному вопросу различным шрифтовым исполнением", банк должен был обратить внимание, сочла апелляция, и на то, что местом составления документов от 2 апреля 2010 года был город Сеул, но в Петропавловске-Камчатском они появились не позднее 6 апреля – то есть "в крайне сжатые сроки".
"У банка, действующего разумно и проявляющего требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, могли и должны были возникнуть нуждающиеся в дополнительной проверке обоснованные сомнения в наличии действительного согласия Кан Хюн-Ку как участника общества "Сэви" на обременение недвижимости ипотекой", – резюмировала апелляционная коллегия и в результате 15 декабря 2014 года один из спорных договоров – от 15 августа 2010 года – признала недействительным. А вот в удовлетворении требования о признании недействительным второй сделки – от 17 августа 2009 года – судьи отказали. В связи с истечением срока исковой давности, пояснили они.
14 апреля 2015 года кассационная коллегия Арбитражного суда Дальневосточного округа (Светлана Лесненко, Светлана Новикова и Олег Цирулик) все выводы своих коллег из апелляции поддержала, оставив их постановление в силе.
Разумность превыше подозрительности
Однако спором захотела заняться экономическая коллегия Верховного суда РФ, которая в итоге выводы апелляции и кассации округа признала ошибочными. 13 августа этого года тройка ВС (Наталья Чучунова, Елена Золотова и Алексей Маненков) постановления 5-го ААС и АС Дальневосточного округа отменила, оставив в силе решение суда первой инстанции от 22 сентября 2014-го. Таким образом, в требованиях Кан Хюн-Ку полностью отказано.
Свои мотивы экономколлегия объяснила в опубликованном в середине августа определении. Судьи ВС пришли к выводу, что банк не должен был знать о совершении сделок с нарушением корпоративного порядка их одобрения. "Действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, у банка как разумного участника оборота не могли возникнуть сомнения в подлинности подписей Кан Хюн-Ку на протоколах, в наличии действительного согласия этого участника общества "Сэви" на обременение недвижимости ипотекой", – говорится в определении ВС. Отметила "тройка" и то, что с учетом указаний ВАС судами не было установлено ни сговора между "Россельхозбанком" и руководителем общества, ни факт осведомленности "воспользовавшейся сложившейся ситуацией" кредитной организации о неправомерных действиях руководства компании.
