«Глядя на мир под натиском его обстоятельств, не стоит забывать, что мир тоже внимательно смотрит на нас и способен меняться уже по нашему «образу и подобию»
(Сергей Жариков: Популярная механика Егора Летова)

«Над суматохой жизни смейся»

(Людмила Щипахина)

На периферии греческого мира в городе Абдеры примерно в 470-460 годах до н.э. в семье знатного горожанина Дамасиппа родился мальчик, которому дали имя Демокрит. Занимаясь преимущественно морской торговлей Дамасипп обеспечил себе и своей семье приличное состояние. Во время войны между Лидией и Персией граждане Абдер приняли сторону последней, заручившись поддержкой и покровительством царя Ксеркса, который в благодарность за гостеприимство пожаловал городу золотой меч, вышитую золотом тиару и нескольких магов в качестве учителей абдерских юношей. В своём доме маленький Демокрит часто слышал оживлённые разговоры о политике, ведь от неё зависело не только настоящее и будущее родного города, но успех или неудача торгового дела семьи. Поэтому с детства Демокрит был хорошо осведомлён о том, что происходит в Абдерах, а также в соседних и отдалённых странах. Когда Демокрит стал обучаться у персидских магов, он уже имел некоторый запас знаний, поскольку многое слышал ранее, когда те обучали его старших братьев. Обладая неиссякаемым интересом к познанию всего нового и необычного, юноша Демокрит буквально пытал своих учителей разными вопросами и просьбами рассказать всё как можно подробнее.

Но особенно живой интерес у Демокрита вызывали личность и учение Пифагора, великого мага, ученого и наставника. Имея от природы математический склад ума, юный демокрит восхищался числовыми построениями пифагорейцев, его волновали рассказы о знаменитой пифагорейской дружбе, порождаемой единомыслием, сама личность Пифагора казалась такой таинственной, а образ его жизни и путешествия в Египет и другие далёкие земли не выходили у Демокрита из головы. Он старательно собирал всё, что было известно о Пифагоре, мечтал побывать там, где проходил великий мудрец. Результатом этой увлечённости пифагореизмом стало первое произведение Демокрита так и озаглавленное им - «Пифагор».

Демокрит не любил весёлых игр со сверстниками, мало интересовал его и семейный бизнес. Он любил думать в одиночестве, иногда он настолько уходил в себя, что не замечал ничего происходящего вокруг. Но когда ватага молодых озорников привязала к беседке, где Демокрит любил уединяться, быка для жертвоприношений, он сразу это заметил, но нисколько не подал виду. Сначала у абдеритов такое поведение их земляка вызывало удивление, но затем оно переросло в откровенную неприязнь: в действиях Демокрита видели заносчивость и откровенное неуважение к согражданам. И по городу поползли слухи, что Демокрит дни и ночи проводит на кладбище в общении с мертвецами. «Остаётся только догадываться, чем он там занимается» - язвительно замечали абдерские жители в разговорах друг с другом. Со стойкостью достойной мудреца переносил Демокрит эти небылицы, возводимые на него: «Берегись наветов, даже если они ложны: ведь толпа не ведает истины, а считается лишь с общепринятым мнением».

Но Демокрит не был отшельником, он с удовольствием слушал местных и приезжих ораторов. Особенно ему нравились речи, прибывшего из Милета мыслителя Левкиппа. От него Демокрит узнал о великих милетских мудрецах Фалесе и Анаксимандре, а также об удивительном учении Парменида из Элеи, слушать которого довелось Левкиппу лично. Парменид учил о сущем, которое едино, неизменно, неделимо, только оно одно и есть, но Левкипп допускал, что раз есть сущее, то почему бы не быть и не-сущему. Это не-сущее есть великая пустота, которая объемлет всю полноту сущего.

Именно Левкипп посоветовал Демокриту вместе с несколькими другими молодыми людьми отправиться в Афины, где можно с успехом пополнить свои знания в области философии и других науках. Так Демокрит оказался в Афинах — центре греческой культуры, образованности и философии. Хотя Демокрит к тому времени уже прекрасно владел искусством красноречия, мог состязаться в споре на любые темы практически с любым человеком, считающим себя мудрым и знающим, однако предпочитал больше молчать и учиться. «Я прибыл в Афины и никто меня здесь не узнал» - вспоминал позже Демокрит в одной из своих книг.

Нужно заметить, что будучи ещё слушателем Левкиппа и позже, приехав в Афины, Демокрит постоянно записывал всё, казавшееся ему важным и интересным, а также собственные суждения и выводы. Из этих записей затем образовался Великий и Малый Мирострой. В Афинах Демокрит познакомился с представителями всех известных в то время философских и общественных учений: здесь уже с успехом преподавал старший земляк Демокрита Протагор, ученик Парменида Зенон приводил сложные но убедительные доказательства в пользу тезисов своего учителя, много слушателей собирали речи Горгия Леонтийского, Ликофронта из Тарента, Архелая из Лампсака. Речи популярнейшего Анаксагора из Клазомен не вызвали у Демокрита никакой симпатии, а в полных весёлой иронии беседах Сократа, Демокрит находил много здравого смысла.

Но тут неожиданно из Абдер пришло печальное известие — умер отец Демокрита. Сколько добрых и мудрых советов частенько давал своему сыну Дамасипп. Он обладал здоровым чувством юмора, но его шутки никого не обижали, он был справедливым в делах и общительным с людьми. «Благомыслие отца — лучшее наставление для детей».

В Абдерах Демокрита ожидало много хлопот: нужно было решать вопрос о наследстве, о том, на чьи плечи ляжет нелёгкая ноша ведения домашнего хозяйства и семейного бизнеса. Демокрит не желал продолжать дело отца, да и с Абдерами его ничего не связывало: с горожанами давно установились взаимные неприязненные отношения. Возвращаться в Афины тоже не имело смысла — всё что мог Демокрит там уже изучил, а делать карьеру ритора или политика ему, хотя все возможности для этого были, просто не хотелось. Демокрит с нежностью вспомнил дни своей юности, обучение у персидских магов и увлечение Пифагором. Его снова манил Восток с его тайнами, с прежним рвением захотелось побывать там, где бывал великий Пифагор. На семейном совете договорились, что Демокрит из наследства возьмёт только деньги — 100 талантов, и отправится путешествовать. Запасшись сопроводительными письмами, Демокрит намеревался ехать в Персию и там поступить на службу при царском дворе, но сначала он хотел посетить Египет, где можно было бы постигать учения египетских жрецов.

Не чаял Демокрит когда-либо вновь увидеть родные края. Да и как можно долгое время жить среди людей, чьи представления примитивны, а интересы обывательски мелочны, среди людей, о которых притчей во языцах стало мнение как о полных дураках и простофилях. Бросив прощальный взгляд на Абдеры, Демокрит произнёс: «Отныне для меня открыта вся земля, ибо весь мир — родина для высокого духа».

В Египте Демокрит сблизился с жрецами и всем сердцем отдался изучению тайного манускрипта «О том, что в преисподней». Эта книга служила путеводителем в страну мёртвых. Чистые души — верные спутники бога Аммона-Ра, ночью странствуют по загробному миру, а утром получают возможность появляться на свет. Они находятся в состоянии просветления, дышат и ходят как живые люди, сохраняют свой земной облик и никогда не попадают в место уничтожения. Нечто подобное Демокрит знал и ранее у себя в Греции из культа Орфея и слышал от пифагорейцев. Особенно поражало воображение Демокрита описание суда над мёртвыми, который вершит бог Осирис, сопровождаемый огромными крылатыми змеями, готовыми в любой момент поглотить усопшего. Но если знать специальные коды, вовремя произносить сакральные формулы, то можно безопасно путешествовать по царству мёртвых и даже возвращаться обратно на землю.

В Египте в то время находилось много греков, которые вели свои торговые дела, постигали древние науки или просто путешествовали. Так Демокрит познакомился с врачом Гоппократом с острова Кос, который изучал в Египте искусство бальзамирования и мунифицирования тел. Демокрит нашёл его в уединении, среди трупов и различных медицинских инструментов, препарирующим тела животных. Подолгу беседуя с Гоппократом, Демокрит приобщился к медицине и полюбил естествознание. «Медицина — сестра философии» - заключил Абдерит.

Нужно отметить, что в своих странствиях Демокрит часто сталкивался с необычными, не виданными у себя в Греции животными, растениями, техническими устройствами, обычаями, даже словами и выражениями. Всё это Демокрит по старой своей привычке тщательно записывал или зарисовывал. Так у философа выработалась тяга к изучению всего конкретного, к собиранию и накоплению фактологического материала. Демокрит писал о диете и действии различных растений на организм человека, изучал физиогномику смеха, природу лихорадки, как и где лучше высаживать виноградники и о многом, многом другом.

После Египта Демокрит отправился в Эфиопию, посетив прославленный город-оазис Мероу, жители которого поклонялись уникальному богу с головой льва — Апедемаку. Об искусствах и нравах меройцев, которые отличались как от греческих, так и от египетских, Демокрит написал в книге «О том, что в Мерое».

Наконец, Демокрит прибыл в Персию, где поступил на службу к царю Дарию II. Персидский владыка благосклонно принял греческого мудреца и поначалу прислушивался к его умным советам: «Правитель должен правильно оценивать момент, быть храбрым с врагами и благожелательным к подчинённым. Тому, кто будет властвовать над другими, надлежит сначала властвовать над собой». Также Демокрит наставлял: «В величайшей степени справедлив и добродетелен тот, кто по достоинству распределяет почести». Но жалобы Абдерита на нерадивость и льстивость сановников, вызвали враждебное отношение к греческому советнику, да и самому царю постепенно надоели скучные рассуждения о том, каким должен быть правитель. Если Демокрит так уж хочет проявить своё усердие на государственной службе, то пусть отправляется в Вавилон и разведает, не зреет ли заговор в этой неспокойной провинции. А для себя Демокрит извлёк урок: «Откровенная речь — свойство свободного духа, однако опасно выбрать для неё неподходящий момент».

Ещё в юности, обучаясь у учителей-магов, Демокрит неплохо понимал вавилонскую клинопись, но находясь в Вавилоне он смог усовершенствовать свои знания. Восточная письменность, заметил Демокрит, кардинально отличается от греческой. Во-первых, клинопись основана на поворотах письменных знаков. Во-вторых, если в греческом письме нет отделения одного слова от другого, то в клинописи слова разделяются пустотами. В-третьих, начертанные на затвердевшей глине, вавилонские письмена обретают статус прочности, тяжеловесности, не подверженности внешним влияниям. В-четвёртых, у клинописи есть минимальная основа – треугольный клин, открывающий глубокую премудрость неба и земли. О вавилонской клинописи Демокрит написал специальное сочинение: «О священных буквах в Вавилоне».

Не только техника вавилонского письма привлекала внимание Демокрита, но и содержание глиняных табличек, написанных клинописью. Греческого философа так впечатлили нравственные сентенции легендарного Ахикара, что он выучил их наизусть. «Собачий хвост дает собаке пищу, ее челюсть – камни. Не позволяй своему соседу наступать тебе на ногу, чтобы завтра он не наступил тебе на шею. Не будь слишком медоточив, чтобы тебя не проглотили; не будь слишком язвительным, чтобы тебя не выплюнули. Лучше споткнуться ногой, чем запнуться языком. Свинья отправилась купаться вместе с господином; когда она вышла, то увидела грязную лужу и извалялась в ней».

Нужно заметить, что к выполнению своих непосредственных поручений: узнать настроения сановников Вавилона, Демокрит относился как к чему-то малоприятному, но необходимому. «Не подобает добрым гражданам, пренебрегая собственными делами, заниматься чужими: ибо собственные дела тогда страдают», - рассуждал Демокрит. «С другой стороны, если кто-либо пренебрегает общественными делами, он приобретает дурную славу, даже если не будет ничего воровать и не совершит никакой несправедливости».

В Вавилоне Демокрит также начал изучать предсказательную астрологию. В родной Греции никого бы не удивило предсказание дня или даже часа затмения солнца или луны, но предвидение погоды или урожая по расположению небесных светил было известно только вавилонским магам, которые верили в сакральную связь неба и земли. На основе изучения месопотамской астрологии Демокрит позже написал труды «Описание небесных тел», «Описание вращающегося небосвода», «Великий год, или Астрономия с астрономическим передвижным календарём».

Миссия в Вавилоне подходила к концу и пришлось Абдериту возвращаться обратно к царю Дарию II. Демокриту к тому времени было далеко за 30, но его души ещё не разу не касалось чувство любви. При царском дворе находилась молодая персиянка по имени Дилара, которой шёл 17 год жизни. Рассказывая придворному люду о своих путешествиях, Демокрит сразу приметил эту девушку, с искренним увлечением слушавшую его рассказы. Через некоторое время Демокрит обнаружил, что непроизвольно его взгляд ищет встречи с черными глазами юной красавицы. Когда землю посетила очередная весна, весна любви впервые расцвела в сердце Демокрита. Всё меньше и меньше времени греческий мыслитель предавался научным изысканиям и всё больше часов проводил в обществе прекрасной Дилары.

Насколько очаровательна внешне была Дилара, настолько она отличалась и умом. Частенько при вечерней заре двое влюблённых восхищались полными глубокого смысла словами Авесты. Демокрит всегда считал, что украшение женщины — молчаливость; похвальна также и простота наряда. Именно такой и была Дилара: скромной, непритязательной, благочестивой.

Но счастье единения двух сердец оказалось до нелепости кратким. Неожиданно Дилара заболела, жизнь стала быстро угасать в её юном теле, и вскоре она умерла. Горе и отчаяние Демокрита не знало границ. Как же так, почему он, Демокрит, столь искушённый во многих науках, не смог хотя бы по расположению небесных светил предвидеть надвигающуюся катастрофу в его жизни? Почему, имея способности в медицине, не смог вовремя определить и предотвратить развившуюся болезнь в своей возлюбленной? Царь Дарий готов был сделать всё возможное, чтобы как-то облегчить скорбные муки своего греческого подданного. По примеру легендарного Орфея Демокрит готовился спуститься в царство мёртвых и вернуть оттуда свою возлюбленную. Он хорошо знал магические формулы и заклинания, помогающие ориентироваться в загробном мире. Но не будет ли его воскресшая любимая лишь бледной копией, тенью, бесплотным образом, отдалённо напоминающим настоящую Дилару? Даже если бы девушка осталась жива, что ждало бы их в будущем? Они поженились бы, она родила ему детей и все силы время уходили бы на их воспитание. Смогли бы они тогда сохранить своё чувство друг к другу? И разве каждый человек не теряет в своей жизни самых любимых и близких людей? «Что же ты, нелепейший человек, не перестаешь плакать, как будто с тобой одним случилось такое несчастье, когда ты не можешь найти даже одного человека, которому не пришлось бы испытать какую-либо печаль» - сказал Демокрит, обращаясь к самому себе.

Как же далёк человек от ясного постижения действительности. То, что Демокрит считал самым ценным в жизни — его любовь к Диларе, на деле оказывалось рабством, жалкой привязанностью, сковывающей свободный дух философа. И тут, вместо того, чтобы безутешно предаваться скорби и унынию, Демокрит громко рассмеялся искренним и ясным смехом. Ибо только от души посмеявшись над самим собой, над своими заботами, философ может разглядеть истину там, где другие видят только тупик безысходности: ἐν βυθωι γάρ ἤ ἀλήθεια.