Изначально «Крот» оказался в Соединённых Штатах на правах типичного «подпольного» фильма – однако стараниями Джона Леннона, попавшего под сильное впечатление и уговорившего друзей купить права на дистрибуцию ленты, вышел в кинопрокат официально. И там тоже нашёл своих поклонников – быть может, не слишком многочисленных, зато верных и способных оценить своеобразие причудливого замысла. Таким образом, картина, задуманная в качестве гимна во славу «андеграундного» творчества энтузиастов экранного авангардизма, обернулась первым «официально зарегистрированным» «культовым» кинопроизведением, послужив вдохновляющим примером для коллег Алехандро Ходоровского. Кто-то даже счёл название точной метафорической характеристикой творцов из кинематографического подполья, в конечном итоге – обречённого на признание «мэйнстрима».

А между тем мексиканский режиссёр и сценарист едва ли ограничивался узкопрофессиональным интересом. Ведь даже в сугубо жанровом отношении его работа представляет ощутимый интерес, являя собой действенную альтернативу итальянским «спагетти-вестернам». Оприходовав декорации, оставшиеся после съёмок очередного американского ковбойского фильма¹, Ходоровский с изяществом факира продемонстрировал, какую глубокомысленную, свежую по мысли и, кстати, не лишённую фривольности притчу можно сотворить на основе старых как мир, порядком набивших оскомину сюжетных конструкций. Глупо предъявлять автору претензии в отсутствии привычной интриги – создание странной, явно сюрреалистического толка атмосферы как раз являлось первоочередной задачей. В своих поступках герои руководствуются логикой мифологизированных персонажей – если не архетипов, обрётших плоть и кровь. Уже в прологе, равно как и в эпилоге, крот характеризуется животным, которое прорывает длинные тоннели под землёй и которое в своём стремлении иногда достигает поверхности, где, как только видит свет, слепнет. Речь явно идёт о непрерывном, подчас одержимом поиске сокрытой² Высокой Истины – смысла нашего бренного существования, который всё-таки слишком велик для слабого человеческого ума. Крот последовательно проходит через испытания не бытом, но бытиём, избавляя Анахоретов от издевательств Злодея, прощаясь с Сыном ради Женщины, одолев Мастеров, основав мировую религию³, наконец, водрузив на себя миссию по освобождению народа. Но чего добивается?.. Целлулоидная фантазия, разбитая на главы «Книга Бытия», «Пророки», «Псалмы», «Апокалипсис», уподобляется Библии, словно поверяя на истинность книгу книг – и амбициозно выказывая несогласие. Богоборчество? Богохульство?.. Не думаю. Ходоровский, не случайно лично явившийся облачённым в чёрную рясу, точно пресвитер, лишь ставит под сомнение монополию на истину, бросая персональный вызов тем, кого метко величают «мировой закулисой».


__________
1 – «Час злого стрелка» /1968/ Джерри Торпа с Гленном Фордом и Артуром Кеннеди.
2 – К слову, Ходоровский дополнительно подчёркивает это самой зашифрованной формой произведения, равно как и торжественной многозначительностью интонации. Даже слоган лури распотрошённого главаря бандитов. Узри священника, скачущего на закат с карликом и своим новорождённым ребёнком. Что всё это значит, не совсем ясно – но это незабываемо».
3 – Один из лучших, на мой взгляд, эпизодов – с разоблачением трюкачества касты жрецов и последующим срыванием со стены их древнего символа (всевидящее око в проекции пирамиды), облюбованного и масонами, и водворением христианского креста.