Записки безумного археолога: Начало

Стоит пояснить вначале, как я вообще попала на раскопки. Как студентка исторического факультета, после окончания первого курса была обязана отправиться либо в археологическую, либо в этнографическую экспедицию. Но так уж вышло, что лучше я буду копать останки мертвых, чем говорить с живыми людьми. И вот, конец учебного года, сформированы списки людей, едущих в экспедицию. И мы с друзьями едем на раскопки в старинный сибирский город Тара, основанный в 1594 году….Брр, хватит истории. О ней будет еще сказано достаточно. И вот, 8 июля 2013 года от 5 платформы Омского автовокзала отправились участники экспедиции с кодовым названием ТарАЭ-13 (Тарская археологическая экспедиция).

До нашего городка мы добирались 4 часа. Успели трижды поспать, поесть, поиграть во все известные дорожные игры и окончательно притомиться. Но вот, наконец, мы на месте. Так как ехали мы без руководителей (они должны были встречать нас уже в Таре), то по пути ограничивать нас было некому. И, на мой взгляд, водитель благодарил Бога, когда мы, наконец, освободили его машину.

Тарский автовокзал. Место нашего беспокойства. После приезда прошло 10 минут, 15…Никто не спешил нас забирать. Сбросив сумки посреди зала ожидания, мы принялись фотографироваться. Действительно, чем еще нам было заниматься? Саша достал губную гармошку и начал наигрывать веселые мотивы, которые, однако, не улучшили нашего настроения. А вот два пирожка с картошкой из местной столовой вполне смогли его поднять. Ну и конечно же, именно в тот момент, когда мы наслаждались вкусом еды, приехало наше руководство. Пытаясь быстро все прожевать и вытереть жирные пальцы, мы поспешили им навстречу.

Поскольку раскопки велись в центре города, жили мы не в палатках, а в ДСЮШ, стадион с прекрасным футбольным полем и беговой дорожкой – буквально за дверьми комнаты.

О комнате. Помещение ≈ 80 м², заставленное кроватями. Воздух настолько сырой, что в нем можно плавать, свет проникает сквозь зарешеченные окна, одеяла и подушки издают непонятный запах – смесь сырости и чего-то еще. Кровати скрипят дико, лучше вообще не шевелиться, потому что этот скрип напоминает визг грешников в аду.

О питании. Кушаем в столовой гимназии, находящейся в получасе ходьбы от стадиона. Кормят на убой. Но вот парадокс! Постоянно хочется съесть что-то еще.

Вечером на общем собрании на трибунах стадиона нам огласили распорядок дня. 8:00 – подъем. 8:30 – общий сбор. 9:00 – завтрак. Затем раскопки, 13:00 – 14:00 – перерыв на обед, до 18:00 копаем, затем ужин. После – свободное время до полуночи. В 0:00 – отбой. Такое обилие свободного времени радовало нас до 2 дня, когда стало ясно, что очередь в душ длится до 21:00, волосы сушатся еще дольше, Тара – город хоть и небольшой, но криминальный и вечером здесь опасно. Таким образом, вечера проходили на трибунах стадиона.

Отправляясь в археологическую практику, я искренне верила в несколько вещей:

1.      Девочки не копают, они работают кисточками и перебирают находки, а также приносят предметы, которые потребуются мужчинам в их нелегком труде.

2.      Обязательно будет романтика – костры, песни под гитару, закаты-рассветы.

3.      Время будет лететь быстро.

4.      Мы получим шоколадный загар.

Не ошиблась я в одном – загар получился не просто шоколадный. Я даже не знаю, как назвать этот цвет. Но если идти по шоколадной шкале, то это горький шоколад российского производства. А в остальном, как оказалось позже, я глубоко заблуждалась…

Раскопки начались феерично. Нас привели на огромный раскоп, выдали лопаты всем девушкам (о, это первое разочарование!) и сказали снять 10 см почвы. Хотя лопату в руках я держала не впервые, до сих пор мне не приходилось снимать землю по сантиметрам, при этом измельчая и пересыпая ее в поисках находок. При первом найденном осколке керамики голубоватого цвета мы плясали от восторга. Однако к концу дня (а уж тем более всех раскопок) керамики было найдено столько, что от одного ее вида тошнило. И, как оказалось, именно девушки копают. А парни лишь выбрасывают землю из раскопа.

Засыпали мы после такого дня мигом, едва голова касалась подушки. Время тянулось ужасно медленно. Находок не было. Были лишь остатки воеводской усадьбы, которые, впрочем, перестали удивлять.

Но вот второй день пребывания в Таре (и лишь ПЕРВЫЙ день раскопок), как уже начался экшн. После обеда пошел дождь, копать стало невозможно. Сгрудившись под навесом, мы пытались переждать дождь, но стихия разбушевалась. Руководители предложили нам либо дождаться ужина здесь, либо идти в корпус. Вначале мы собирались пережидать, но затем приехал дядя нашей Полины и отвез нас на машине на стадион. Беда была в том, что все мы забыли сказать начальству, куда и с кем мы поехали.

Результат – вечером серьезный разговор с зав. кафедрой археологии по поводу криминогенной обстановки города и техники безопасности. Первое правило экспедиции – «шеф всегда прав». А если шеф не прав, то смотри пункт 1.

В общем, нависла угроза отправки домой с последующей отработкой практики в сентябре. Нам было велено дожидаться решения в комнате. Ожидание было мрачным.

-Девочки, вы понимаете, что у нас будет самый короткий дневник практики? «День первый – мы приехали. День второй – нас выгнали».

Хотя на самом деле мы лежали на кроватях и истерически хохотали над таким, как нам казалось, везением. Искренне верили, что нас отправят домой. Однако нас оставили. На тот момент казалось, что хуже нет ничего. Но сейчас, оглядываясь на все это – слава богу, что нас не отправили! Ибо мы бы не узнали столько интересного, а экспедиция  потеряла бы 5 пар рабочих рук.

Продолжение следует…

P.S.: А вечером того же дня записывали все, что произошло. Тогда мы еще пытались вести дневник. От более старших и мудрых товарищей поступило предложение описать произошедшее в древнерусском летописном стиле. Не могу не поделиться этим творением:

"Давеча решили нанять извозчика, коим стал дядюшка Полины. Ничто не предвещало беды. Кутили всю дорогу. Когда нашу пропажу обнаружил барин, то за сие преступление отдал нашу еду холопам. А кара его была страшна. Молвил он "Холопки! Глупые бабы!" Засим ... (из текста удалена часть посредством цензуры). Затем мы стояли под дождем и осознавали всю тщетность и грешность своего существования..."

(Далее мы ничего не могли записать, так как началась массовая истерика)