Могу предложить для размышления интереснейшую суфийскую притчу о служителе Зла.
Автором её был персидский мудрец Санайи (1131 г.), тот самый, у которого Данте (XIV век) позаимствовал сюжет для «Божественной комедии», но дело в том,
что Санайи имел опыт, потому изложил свою историю во многих местах сюжета более проникновенно и прозрачно по смыслам, нежели интерпретатор Данте.
Поэма Санаи «Путешествие рабов божьих к месту возврата» (Сайр ал-'ибад) — авторитетнейший текст иранской средневековой культуры
— обычно рассматривается как замечательный образец суфийской эзотерической литературы, в котором в аллегорической форме
описано путешествие человека в глубины своего сознания.
Но сейчас перед вами небольшой фрагмент сказки
Жалоба сатаны.
Эхо Санайи
Святым наставником у ангелов я был...
Я был ближайшим другом Бога до того,
Как пал до уровня земного... Но чело...
Моё... небесное!
А род людской... забыл!
Служил я Богу много тысяч лет подряд
И был так свят, что человеку не понять,
Ведь самому ему сие не испытать.
Но совершён был надо мною зла обряд...
Итак, я пал, хотя гнездом любви осталось
Моё болезненное сердце, и огонь
Горит так жарко, словно солнечная боль
В оковах тяжести... Душа же расплескалась!
И я теперь по капле души собираю:
Где уловлю в силки, где хитростью возьму,
Где змеем сладости тихонечко вползу,
А где и попросту, за деньги покупаю!
Но продают-то больше хилые душонки,
От тел красивых и охочих до наград.
За славу, золото - текут они уж в ад,
А мне всё польза за трухлявые деньжонки.
Бывает, жирную я душу и найду...
Красива, доблестна и даже широка,
Бывает изредка умна и глубока.
Такую с трудностью себе приобрету.
Но вы спросите, для чего мне, Сатане,
Сим ремеслом неблагодарным заниматься?
Да без меня ведь вам… в раю не оказаться!
Без зла и смерти, без проклятия на мне!
Да, проклял Бог меня, и, руки мне связав,
Он в воды жизни кинул:
- Только не промокни!
Смеясь, оставил на земле. Вы не оглохли?
Со мною так Он попрощался, дну отдав...
А я горю и ныне пламенем огня
И покупаю потихоньку души ваши,
Иль отбираю, коль под тяжестью поклажи
Душа скукожилась, от бед своих скорбя.
И только ангелы мне слугами остались,
Вот это преданность благих учеников,
Что даже падшему учителю веков
Они верны. Вернее верных оказались!
Ведь часто “верные” учителя подводят,
Иную веру изберут, ученье, Бога…
Не таковы созданья солнечного Слога,
Они и ныне, в Сатане своё находят.
Бог приказал мне поклониться человеку,
Но как могу я? Ведь за много тысяч лет
До сотворенья человека видел свет!
Служил я Богу и теперь иду сквозь лету,
Храня Воление Его, но не приказ.
Я лишь Ему покорен, а не грубой глине,
Из коей сделан был Адам в Его долине.
Я лишь пред Богом не открою хитрых глаз.
А вам, лукаво улыбаясь, так скажу:
- Хотите счастия? А славы? А богатства?
Успеха в деле или даже просто братства?
Я рядом с вами! Я мгновенно услужу!
Живите полною душою, мне она
Потом сгодится! Не заметите вы сами,
Как обменяетесь со мною вы местами,
И вас похвалит лишь за это голова!
От удовольствий грех великий отказаться.
Молитвы - праведникам, это дело их.
А вам - борьба за процветание своих
Домов, детей!
Иначе... можно оказаться
Вам в неудачниках, и счастья не узнать!
Коль славы нет среди друзей, то вам хула,
Коль нет для тела удовольствия - беда,
Зачем и жить тогда, коль скоро умирать?
Я много слов для вас прекрасных насбирал,
Вы только слушайте и тихо мне внимайте,
Что неприятно, то легонько отметайте,
Но я вам умную науку показал.
Я научу вас, помогу и одарю!
Я дам вам молодость, богатство и успех,
И удовольствия заслуженных утех,
И никого потом из вас не укорю!
Вы только слушайте
и тихо мне внимайте...
За ваше счастие радею я душою,
Хоть и не светлой, но горячею, большою!
Я рядом с вами, вы меня не прогоняйте.
Творенье божье Я, об этом не забыли!?
А всё, что создал Бог - во благо для людей.
Для обучения я здесь. Я - для друзей!
Учу я вас, учу себя... ученье - были...
Моё горение телесного огня -
То кровь людская, что от плотского желанья.
Я ваш помощник - пыль дороги мирозданья.
Ведь без дороги не познаете себя.
Я - ваша часть, пусть небольшая, но с умом!
Проклятье Бога я на тягостном пути.
От человеческого скоро не уйти...
Всё возвращается извечно,
Но потом...
Потом и Я, поймите, глупые созданья,
Вернусь к Себе, на место прежнее, коль вы
Не пожалеете отдать мне те труды,
Что совершаете для блага созиданья.
Вы, созидатели!
Подобие ли Бога
Созданья ваши и “полезные” плоды?
А не устали ль вы от бденья суеты?
Я нынче жалуюсь у божьего порога...
Душонки жалкие всё больше расплодились,
Неинтересно их ни брать, ни отбирать,
И уж не стану за гроши их покупать,
А души сильные... ещё не проявились...
Хотя и ждут они Меня, дабы сразиться,
И я их жду, хоть мелочёвку собираю,
От скуки разве что, на почести меняю,
Но жду того, пред кем мне стоит преклониться!
Кто мне на жалобу ответит?
Где ты, друг?
Ты содрогаешься от “друга”? Почему?
Я не напрасно здесь, и многому учу,
Я завершаю существа земного круг.
Адам из глины...
Я же - создан из огня!
Да разве глина воспротивится огню?
Вы только вслушайтесь...
О чём я говорю!
Не приказанию, а Воле верен я.
Воленью Господа я только и покорен,
Всё остальное для меня - всегда игра.
Я воплощение для вас земного зла.
Друзья, поэтому я смел, силён, задорен!
Монотеистом назовите вы меня.
Мой бунт лишь святость Бога здесь провозглашает,
И зло сражается с добром, а не мешает!
Горите пламенем, не бойтесь же огня!
цитата из труда Н. Бердяева - "О назначении человека"
"В традиционной катафатической теологии есть всегда желание унизить человека. Но факт существования зла, за которое возлагается ответственность не на Творца, а на тварь, делает непонятным такое унижение тварного мира! Ответственность за зло возвышает, а не унижает тварный мир и человека, ибо приписывает ему огромную силу свободы, способной восстать на Творца, отделиться от него и создать собственный безбожный мир, создать ад. Ведь идея грехопадения есть, в сущности, гордая идея, и через нее человек выходит из состояния унижения. Отпадение от Бога предполагает очень большую высоту человека, высоту твари, очень большую ее свободу, большую ее силу. И выходит, что тварь возвышают лишь тогда, когда речь идет о свободе грехопадения и об ответственности за него..."