Александр Шпагин
Удивительная лента. Сегодня она воспринимается как внятная, просчитанная аллюзия на те события, которые происходили в реальности. Здесь впервые осмыслена романтическая утопия, которой грезили шестидесятники, - та, что в итоге напоролась на каменную стену, упавшую на весь советский мир после чехословацких событий 68-го. И это был конец свободы.
Читать далее
|
|
|
|
4 мая 2011
Пол Томас Андерсон Перевод: Наталия Пылаева
Прославленный европейский кинематографист, автор Идиотов и Танцующей в темноте беседует с режиссером, чей рано развившийся талант подарил миру фильмы Ночи в стиле буги, Магнолия и Любовь, сбивающая с ног. Они обсуждают Америку, актерское "я" и фильм Догвилль.
Итак, интервью Пола Томаса Андерсона с Ларсом фон Триером. Мечта киномана. Несмотря на абсолютно разные подходы, их объединяет интерес к "лишнему" человеку: нелепые неудачники-одиночки Магнолии и Любви, сбивающей с ног Андерсона созвучны персонажам фильмов Танцующая в темноте и Догвилль Триера.
Их подход к созданию кино отличает особая четкая дисциплина, почти не оставляющая места случайности. Фон Триер заслужил репутацию режиссера, весьма воинственно настроенного по отношению к своим актерам: в особенности к Бьорк во время съемок Танцующей в темноте. Но его жесткость, как правило, выводит актера на новый уровень профессионализма. Андерсон также известен способностью добиваться блестящей актерской работы. Ярчайший тому пример – Филип Сеймур Хоффман, появившийся во всех его фильмах, или Адам Сэндлер, чье многоуровневое, выстраданное перевоплощение в Любви, сбивающей с ног стало сюрпризом.
Режиссеры встретились в студии фон Триера "Zentropa" на окраине Копенгагена, чтобы посплетничать об актерах, обменяться мнениями об Америке и назвать несколько любимых фильмов. Интервью было впервые опубликовано в журнале Black Book Magazine, журналист издания, следивший за беседой, обозначен в тексте инициалами BB.
ЛФТ. О чем бы мне хотелось поговорить, так это об актерах, потому что, как я вам уже говорил, мне очень понравилась Магнолия и в том, каких результатов вы добились от актеров, я увидел нечто близкое мне самому. Вы говорили - это от того, что вы их любите.
ПТА. Ага.
ЛФТ. Что само по себе шокирует. Если вы их любите – предположим, что это так – как же вы с ними работаете?
ПТА. Ну, они говорят свои реплики. Потом…
ЛФТ. …вы говорите: "Готовы?"
ПТА. Начали.
ЛФТ. Начали? И они произносят реплики.
ПТА. Ну, тут дело вот в чем. Когда я писал Магнолию, я писал под конкретных актеров, и мог представить, как бы они это сделали. Я писал с этим преимуществом. Но актеры меня не пугают. Знаете, кто пугает? Плохие актеры. Работать с хорошим актером – это все равно, что наблюдать за великим музыкантом. Но плохие актеры приводят меня в ужас, потому что в этом случае приходится выдумывать, что сказать или как себя повести. И это очень раздражает, потому что хочется на чем-то сконцентрироваться, а вместо этого вязнешь в болоте, пытаясь помочь им разобраться со словами или следя за тем, чтобы они не натыкались на мебель на ходу. В такие моменты хочется их придушить. Мне очень повезло, что первым настоящим актером, с которым мне пришлось работать, стал Филип Бейкер Холл. Мне сразу же встретился человек, подходящий на сто процентов, который хотел со мной работать и никоим образом не был против меня настроен. И думаю, я немного избалован этим и ожидаю, что все должно быть именно так. А когда появляется, скажем, Берт Рейнолдс или кто-то вроде него, для меня это настоящий шок… Мне кажется, вы втайне любите актеров.
Трейлер фильма Магнолия, реж. Пол Томас Андерсон
ЛФТ: [смеется]
BB: Вы думаете, слишком сильно любить актеров – это не для вас, Ларс? Вы держите дистанцию?
ЛФТ. Я стараюсь этого не делать, но актеры – это единственное, что стоит между вами и хорошим фильмом. Тут уж ничего не поделаешь. Но здесь речь идет о контроле. Отчасти это все равно, что снимать животных: животные неконтролируемы.
ПТА. Но не все.
ЛФТ. Не все. И они должны быть неконтролируемыми. Если вы хотите добиться чего-нибудь от людей, вы должны им доверять. Поэтому у меня все сводится скорее к игре, а не к режиссуре. Но есть просто актеры и Актеры. Стеллан [Скарсгард] – не просто актер.
ПТА. Я могу сказать то же самое о Филипе [Сеймуре Хоффмане] или Джоне Си Райли. Они не актеры; они – часть моей семьи.
ЛФТ. Да, и поскольку они – члены твоей семьи, ты знаешь, на что они способны, а на что – нет. Ну, это как с твоим дядей – ты знаешь, что у него получается хорошо, а что – нет. Конечно, он может быть настолько тебе близок, что ты не дашь ему никого шанса вообще, что тоже несправедливо.
ПТА. А, например, на второго режиссера, монтажера или оператора, или художника по костюмам вы можете положиться больше, чем на актеров?
ЛФТ. Сейчас я снимаю в формате "Синемаскоп", ну и ношусь повсюду с гигантской камерой, световым оборудованием, звуком. А вокруг находятся человек сто, и все они говорят: "Удачи!" и исчезают. А мы остаемся одни на четыре часа – актеры и я. Поэтому все мои страхи связаны с этой техникой, у меня сильнейшая клаустрофобия. Если я ничего не делаю, ничего не происходит. Не поверите – за последние четыре месяца я пережил самый тяжелый свой кризис, и мое психическое здоровье сейчас в крайне плачевном состоянии.
ПТА. Почему? Такое случается после съемок или когда фильм выпущен? Вы видите некую закономерность, можете объяснить, почему так происходит?
ЛФТ. Ну, конечно, закономерность существует. Когда работаешь над фильмом, ты вкладываешь в него все силы, и ты не можешь их тратить, на то чтобы представлять, что умираешь. И еще возникает синдром Баден-Пауэлла [основатель движения Бой Скаутов] – появляется ощущение, что нужно несмотря ни на что идти вперед и вперед восемь, десять недель к ряду, что, конечно, хорошо. Такое мазохистское чувство, что нужно не останавливаться и делать себе еще больнее, и если ты причинишь себе достаточно боли, то это будет уже неважно – ты умрешь ради дела.
ПТА. Вы можете подавить это чувство, когда пишете? Вы сейчас пишете?
ЛФТ. Нет. Нет. Думаю, я сейчас такой сумасшедший из-за этого бесконечного ожидания Николь [Кидман]. Потому что обычно я пишу сценарий - раз-раз-раз… Но поскольку я жду ее уже полтора года, все затухло, я чувствую себя погано, ужасно. И это не из-за фильма – когда ты боишься, что умрешь, тебе насрать на фильм или на то, как его примут, или кто в нем снялся – просто работа над кино – это способ улучшить настроение, выбросить много всего из своей системы.
BB: Что вы имеете ввиду под ожиданием Николь?
ЛФТ. Мы давно решили, что должны продолжать снимать вместе, Николь и я, но это оказалось невозможным, как выяснилось после полутора лет страданий [ожидания, пока прояснится график Кидман]. А в промежутках я не могу снимать другое кино. Это трилогия, которую я написал с одной главной героиней.
|
|
|