Кузнецов М.Н., Понкин И.В. Бесчестная дискуссия о религиозном образовании в светской школе: ложь, подмены, агрессивная ксенофобия. Правовой анализ. – М.: Издательство Учебно-научного центра довузовского образования, 2005.

 

 

2.2. Анализ «Гуманистического манифеста 2000 “Призыв к новому планетарному гуманизму”»

 

Данный подраздел помещен в настоящее исследование на том основании, что целый ряд противников православной культуры заявляет свою принадлежность (наряду с принадлежностью к иным идеологиям – воинствующему атеизму, либертаризму и пр.) к так называемому «светскому гуманизму» (В.Л. Гинзбург и др.) и противопоставляет эту идеологию ценностям традиционных для России религий.

«Гуманистический манифест 2000 “Призыв к новому планетарному гуманизму”»[1] (далее – Манифест), состоящий из 10 разделов, был подписан в 2000 г. 136 мужчинами и женщинами из 29 стран[2]. Автор исходного текста документа – Поль Куртц.

Прежде всего, определимся с наименованием приверженцев гуманизма как политико-идеологического течения (но не как одного из философских направлений), вынужденно введя термин «гуманиты», поскольку использование для обозначения этой категории лиц слова «гуманисты» неадекватно и не соответствует содержанию их идеологии и их пропагандистской деятельности. Нет никаких оснований, да и желания, позволять вовлекать себя в игру терминологическими подменами. Гуманист, при всем многообразии дефиниций этого понятия, – это человек, проявляющий гуманизм, человечность[3], приверженец гуманизма как человечного, гуманного отношения к человеку и человеческому сообществу, сторонник философии особого гуманного восприятия человечества в целом.

Тот факт, что подписанты Манифеста презентовали себя в качестве «прогрессивной части человечества», не говорит ни о чем. Тот факт, что Манифест был подписан в числе прочих и 10 Нобелевскими лауреатами, так же ни о чем не говорит, поскольку в мире много больше Нобелевских лауреатов, чем 10, среди Нобелевских лауреатов есть представители различных мировоззрений, как религиозных, так и не религиозных, как политических идеологий, так и неполитических мировоззрений, их взгляды на те или иные вопросы или проблемы могут различаться полярным образом. Одним из важнейших оснований любого демократического государства является свобода мировоззренческого выбора, идеологическое многообразие. Поэтому те люди, для кого высказанные в Манифесте положения являются неприемлемыми, не могут одним лишь фактом несогласия с Манифестом быть отнесены к «непрогрессивной» части общества, а сторонниками Манифеста, совершенно очевидно, прогрессивная часть человечества отнюдь не исчерпывается. Более того, многие положения Манифеста, и это будет показано ниже, вообще не позволяют отнести гуманитов к прогрессивной части человечества и, уж тем более, назвать Манифест подлинно гуманным и гуманистическим.

Манифест достаточно четко показывает те «ценности», которые отстаиваются и навязываются гуманитами и обозначаются понятием «новая нравственная революция»: «Гуманистический манифест II был создан в тот момент, когда казалось, что наступает новая нравственная революция: в нем защищалось право на контроль рождаемости, аборты, разводы, сексуальную свободу для взрослых людей по их взаимному согласию, право на эвтаназию… Они выступали за терпимость по отношению к различным образам жизни». В действительности, это  – совершенно определенно новая революция безнравственности и аморализма. Нет никаких оснований те цели, которые постулируются гуманитами, назвать гуманными и нравственными.

Среди множества лозунгов, обширных перечислений достижений человечества, к которым гуманиты не имеют никакого отношения, за самым редким исключением, можно выделить следующие разрушительные или, по меньшей мере, сомнительные «ценности» идеологии гуманизма.

Прежде всего, следует выделить такую «ценность», как принудительный контроль рождаемости. Прямым текстом заявляется о «праве на контроль рождаемости». Очевидно, что речь идет о контроле рождаемости, осуществляемом не конкретной семьей, а некими организациями (глобальными международными, специализированными национальными).

В качестве положительного явления гуманиты заявляют следующее: «Решена проблема роста населения в богатых странах Европы и Северной Америки. Во многих областях мира население растет не за счет рождаемости, а за счет уменьшения смертности и увеличения продолжительности жизни, – это положительная тенденция». Для кого из нормальных людей сокращение численности населения и резкое падение рождаемости могут восприниматься позитивными? При том, что снижение численности населения осуществляется на практике отнюдь не гуманными методами: стерилизация, поставление людей и даже целых народов в такие нищенские условия, которые обусловливают невозможность нормального рождения и воспитания детей. Как такой подход может быть соотнесен с гуманизмом как человечностью? Совершенно очевидно, что такой подход, идущий еще от человеконенавистницы и антисемитки Маргарет Зангер, создателя Международной федерации планирования семьи, является как раз бесчеловечным и экстремистским.

Уместно заметить, что в США отмечается рост численности населения, и никто таковому препятствовать не собирается, более того, государство всемерно поддерживает этот рост. А в России такие действия гуманитов приведут к демографической, а затем – гуманитарной и государственной катастрофам.

Для этого навязывается идея «права на аборты»: «Женщины должны иметь право самим распоряжаться собственным телом. Это предполагает свободу иметь или не иметь детей, право на добровольную контрацепцию и прерывание беременности». А где в этом случае права отца неродившегося ребенка? Где права самого неродившегося ребенка? Такая искусственная сепарация людей на тех, кто имеет все права, и «прочих», не имеет никакого отношения к гуманизму в его общепринятом понимании.

Еще один значимый тезис политической программы гуманитов: «С раннего возраста должна быть доступна возможность соответствующего сексуального просвещения, касающегося вопросов ответственного сексуального поведения, планирования семьи и методов контрацепции».

Ранний возраст – это малыши! То есть учащиеся младших классов, согласно Манифесту, уже должны знакомиться с презервативами и прочими средствами контрацепции. Совершенно очевидно, что такие рекомендации являются пропагандой растления малолетних.

Следующая «ценность» гуманитов – разрешение эвтаназии. Манифест говорит о «праве на эвтаназию». Праве кого? Врача? Или больного человека? Но эватаназия – это форма убийства человека. О каком гуманизме может идти речь?

Заявляется: «Гуманисты обосновывают право человека на достойный уход из жизни, как и право разумных взрослых людей отказаться от медицинской помощи, избавляя себя от страданий и даже приближая смерть. Гуманисты признают также важность движения за устройство хосписов, облегчающих умирающим людям их последние дни».

Еще «смелые ценности» гуманитов: «Мы должны быть готовыми принять новые возможности воспроизведения рода, открывшиеся благодаря научным исследованиям – такие как… генетическая инженерия, трансплантация органов и клонирование. В этих вопросах мы уже не можем оглядываться на моральные устои прошлого».

Вот так. Общество в запале экспериментирования на самом себе не должно оглядываться на моральные устои прошлого, поскольку, как утверждается в Манифесте, таковые являются «архаичными», отсталыми и присущими лишь «фанатикам».

Безнравственность и безответственность в половых отношениях, сексуальные извращения – это следующие важные «ценности» гуманитов.

В Манифесте заявляется, что гуманиты выступают за «сексуальную свободу для взрослых людей по их взаимному согласию». По взаимному согласию мужчины и женщины они и до и без гуманитов вполне могли вступать в сексуальные отношения. Очевидно, что речь идет именно о пропаганде безнравственности и безответственности в половых отношениях, пропаганде сексуальных извращений, в том числе как образа жизни.

Но гуманиты и не скрывают своих воззрений. Важнейший их тезис по данному вопросу – отстаивание легализации однополых браков: «Супружеские пары одного пола должны обладать теми же правами, что и гетеросексуальные пары».

Собственно создается устойчивое впечатление, что весь этот «огород» городили именно  и исключительно только для того, чтобы наработать аргументацию для лоббирования легализации гомосексуальных браков, все остальное – лишь словесное пропагандистское прикрытие.

Манифест заявляет: «Мы ждем смелых и новаторских идей, направленных на максимальное ускорение человеческого прогресса в мировом масштабе».

И самой «смелой», а с точки зрения нормальных людей – самой чудовищной «ценностью» гуманитов в этой области является следующее положение: «Не должны запрещаться браки между родственниками». Пропаганда инцеста как нормы – это закономерный венец всего «морального корпуса» идеологии гуманитов.

В этом смысле авторы Манифеста весьма характерно проговариваются: «Каждый представитель человеческого рода должен быть гарантирован от страха перед моральным давлением (будь то со стороны частных лиц, общественных или политических институтов)». Отстаивая свои идеи аморализма, гуманиты заявляют, что никто не может им ничего высказывать против, ведь это вполне может быть оценено как намеренное инициирование «испуга» гуманита (гуманитов) посредством морального давления. Свобода слова, таким образом, отныне, как это следует из Манифеста, тоже является архаичной и должна остаться в прошлом.

Осознавая, что их «ценности» будут восприняты многими людьми как неприемлемые и даже оскорбительные, гуманиты одной из своих целей ставят разрушение существующей общественной нравственности и замещение ее своей системой псевдонравственных установлений. Для этого всячески навязывается ложная мысль о том, что существующая мораль уже является «архаичной», отсталой, тормозящей научный прогресс: «Планетарный гуманизм стремится предложить достижимые цели на длительную перспективу. В этом состоит принципиальное различие между гуманизмом и архаичной, основывающейся на религии моралью. Гуманизм рисует новые, смелые образы будущего, порождает уверенность в способности человеческого рода разрешать встающие перед ним проблемы, опираясь на разум и позитивное мировоззрение».

И действительно, планы гуманитов по созданию будущего человечеству, где будет единое для всех мировоззрение, разгул гомосексуализма, инцеста, эвтаназии, абортов и принудительное сокращение численности населения, вполне можно назвать «смелыми образами будущего». Вот только воспринимаются такие образы будущего абсолютным большинством человечества негативно, а потому должны остаться в мечтах гуманитов, если человечество выбирает демократический путь развития и стремится защитить себя от хаоса и вымирания.

Отметим в процитированном фрагменте явную нетерпимость гуманитов к традиционной для человечества морали, основанной на религии (в целом, моральные нормы всех мировых религий сопоставимы и аналогичны). Эта мораль оскорбительно именуется «архаичной». Но традиционной нравственности не может быть содержательно противопоставлена никакая другая нравственность, это будет уже не нравственность (как бы ее ни называли – «прогрессивная», «продвинутая», «новой эры» и пр.) и даже не безнравственность, а аморализм. Очевидно, что требования ликвидации традиционной нравственности и замены ее инвертированными «ценностями» или противоположными по содержанию установлениями (то есть порочностью) не имеют никакого отношения к гуманизму как человечности.

«Архаичной» морали противопоставляется идеология гуманитов как «высшая ценность»: «Планетарный гуманизм, представленный в данном Манифесте, является по своему мировоззрению пост-постмодернистским. Он основывается на высших ценностях современности». Высшая ценность для кого? Пропагандируемые гуманитами «ценности» не являются никакими «высшими ценностями современности» и не основаны на таковых. Это – не более чем манипуляция.

«Уникальная миссия гуманизма в современном мире определяется его приверженностью научному мировоззрению. Большинство принятых ныне точек зрения на мироустройство являются по своему характеру религиозными, мистическими или теологическими. Истоки этих взглядов прослеживаются далеко в древности, во временах доурбанистического, кочевого и земледельческого обществ, но только не в складывающейся ныне современной индустриальной или постиндустриальной глобальной информационной культуре».

Видимо, для обоснования совсем уж полной «архаичности» мировых религий, Манифест пытается идентифицировать их как связанных с кочевым и доурбанистическим обществами. Понятно, что такое отождествление является безосновательным, хотя бы уже в силу того, что многие современные развитые страны не порывают со своей связанной с определенной религиозной традицией национально-культурной идентичностью (или с несколькими такими идентичностями).

Отвергая накопленный человечеством опыт в нравственном саморегулировании, гуманиты заявляют, что не желают мириться с существующими нормами морали, несут человечеству собственную мораль, главным критерием оценки которой будет «счастье»: «Моральные склонности глубоко коренятся в человеческом естестве и развивались на протяжении всей истории человечества. Поэтому гуманистическая этика не требует согласия относительно теологических или религиозных постулатов – такого согласия и невозможно достичь, – но сводит, в конечном счете, любые моральные нормы к обычным человеческим интересам, желаниям, нуждам и ценностям. Мы судим об этих нормах по тому, как они служат человеческому счастью и социальной справедливости».

Но «счастье» в данном случае – это очень размытое понятие. Для христианина категория счастье будет раскрываться через иные характеристики качества и условий жизни, нежели для гомосексуалиста. Счастье олигарха вряд ли будет одинаковым со счастьем бедной крестьянки, к тому же лишенной гуманитами права родить ребенка (чтобы не перегружать планету лишним населением).

Отсутствие разумной аргументации полезности своей идеологии гуманиты вынуждены компенсировать манипуляциями: «Действительно, понятия гуманизм и современность выглядят зачастую как синонимы». – Это типичный образчик манипуляции сознанием читателя. Использование слова «действительно» здесь еще больше усиливает манипулятивную натяжку – отождествление современности и идеологии гуманитов. Для кого они выглядят как синонимы? Для них самих или для всего мирового сообщества? Для России – точно не выглядят, учитывая резко негативное отношение практически крупных централизованных религиозных организаций России, объединяющих по критерию выражения принадлежности или предпочтительного отношения к ним, к гомосексуализму, инцесту, эвтаназии и принудительному сокращению населения.

Еще пример манипуляции: «Мы полагаем, что настала необходимость представить миру альтернативный образ завтрашнего дня. Правительства государств и руководители различных корпораций должны отказаться от близорукой политики и оказывать поддержку программам, имеющим в виду будущее. Слишком часто эти лидеры игнорируют рекомендации лучших ученых и гуманитариев, строят свою политику, исходя из предстоящих выборов или квартальных отчетов». Самоименование гуманитов «лучшими учеными и гуманитариями» очень трогательно («сам себя не похвалишь…»), но вряд ли обоснованно.

Заявляется: «Гуманизм – это этическое, научное и философское мировоззрение, преобразившее наш мир. Его истоки восходят к философии и поэзии древних Греции и Рима, Китая времен Конфуция, к движению чарвака в классической Индии. Художники и писатели, ученые и мыслители, разделявшие гуманистические взгляды, определяли лицо современности в течение более чем половины последнего тысячелетия». Данное утверждение является еше одним примером манипуляции. Это какие мыслители и ученые последних пятисот лет пропагандировали гомосексуализм, инцест и эвтаназию и этим самым определяли лицо современности?!

Подобного рода манипуляциями буквально переполнен весь Манифест. В частности, заявляется, что идеология гуманитов несет человечеству «счастье»: «Гуманизм способствовал формированию новой этики, выдвигающей на первый план ценности свободы и счастья, подчеркивающей значимость естественных человеческих прав». Какое счастье? Нет никаких оснований считать, что для всего человечества (или даже для хотя бы сколь-нибудь значимой его части) приемлемы и востребованы навязываемые гуманитами модели построения общества на основе отвержения существующих нравственных ценностей и навязывания новых (новых ли?) – эвтаназии, принудительной стерилизации, гомосексуализма, инцеста, однополых семей, мировоззренческого общеобязательного единообразия и т.д.,

К слову, пропагандируемые гуманитами «право на эвтаназию», «право умереть, не родившись, для удовлетворения планов гуманитов по сокращению численности населения» и «право не заводить детей, чтобы удовлетворить устремления гуманитов по сокращению численности населения» не являются никакими естественными правами человека.

Заявление, что «современный гуманизм… послужил развитию современной науки», – так же из области беспочвенных рекламных лозунгов. Чем он послужил? В чем конкретно, кроме пустых лозунгов, это проявилось? В том, что какой-то относящий себя к гуманитам ученый, действительно внесший вклад в науку, заявит, что лично ему идеология гуманитов помогла сделать то или иное изобретение? Но это, совершенно очевидно, будет явной натяжкой. Среди великих ученых последних столетий были как верующие люди (принадлежавшие к различным религиям), так и не верующие, из последних большинство относило себя к различным мировоззренческим системам, но отнюдь не к идеологии гуманитов. Если же брать понятие гуманизма в его общепринятом понимании, то и в данном случае данное утверждение является несколько натянутым, поскольку изобретение атомной, а затем термоядерной бомбы, бактериологического, химического и тектонического оружия никак нельзя назвать следствием гуманистических воззрений.

Еще одна манипуляция того же рода: «Реальности мирового сообщества таковы, что только новый, Планетарный Гуманизм может указать разумные пути в будущее». Почему исключительно только идеология гуманитов может указать разумные пути в будущее? Остальные философские течения и религиозные традиции, стало быть, могут указать только неразумные пути? Не существует никаких фактических доказательств большей правоты гуманитов, чем любых их критиков, за исключением прошедших этапов истории и той истории человечества, которая еще только состоится. А прошедшая история свидетельствует об обратном: идеология гуманитов – это просто одна из существующих идеологий, представленная весьма малым количеством приверженцев и явно не отличающаяся терпимостью и уважением к тем, кто мыслит иначе.

Целесообразно обратиться к описанию предыстории появления серии манифестов: «В двадцатом веке было обнародовано четыре основных гуманистических документа: Гуманистический манифест I, Гуманистический манифест II, Декларация светского гуманизма и Декларация взаимной зависимости. Гуманистический манифест I появился в 1933 году в пик всемирной экономической депрессии. Подписанный 34 американскими гуманистами (в том числе философом Джоном Дьюи), он отражал представления того времени, выдвигая, во-первых, в качестве альтернативы современным религиям нетеистический религиозный гуманизм, и, во-вторых, принципы государственного экономического и социального планирования. Гуманистический манифест II был выпущен в 1973 году как отклик на новые реалии, возникшие на мировой арене за прошедший период: распространение фашизма и его поражение во Второй мировой войне, рост силы и влияния марксизма-ленинизма и маоизма, холодная война, послевоенное экономическое восстановление Европы и Америки, создание Организации Объединенных Наций, сексуальная революция… Манифест защищал человеческие права во всемирном масштабе, отстаивая право на передвижение за пределами государственных границ, в то время как люди, оказавшиеся за так называемым железным занавесом, были этой возможности лишены… Гуманистический манифест II уже не делал ставку на плановую экономику, вопрос о планировании мог решаться различно в разных экономических системах. Поэтому манифест был подписан как либералами и сторонниками экономической свободы, рыночных отношений, так и социал-демократами и демократически настроенными социалистами, полагавшими, что государственная власть должна играть определяющую роль в управлении народным хозяйством… Гуманистический манифест II был создан в тот момент, когда казалось, что наступает новая нравственная революция: в нем защищалось право на контроль рождаемости, аборты, разводы, сексуальную свободу для взрослых людей по их взаимному согласию, право на эвтаназию… Они выступали за терпимость по отношению к различным образам жизни и за мирное разрешение имеющихся противоречий, осуждали расовые, религиозные и классовые антагонизмы; призывали покончить с террором и взаимной ненавистью… Гуманистический манифест II оставлял место, как натуралистическому гуманизму, так и гуманизму либерально-религиозному… В 1980 году была выпущена Декларация светского гуманизма. Необходимость в ней определилась жестокой критикой, которой подвергся гуманизм и в особенности Гуманистический манифест II, в частности, со стороны фундаменталистски настроенных религиозных и правых политических сил в Соединенных Штатах… В 1988 году Международная гуманистическая академия предложила четвертый документ - Декларацию взаимной зависимости, призывающую к выработке новой всемирной этики и построению мирового сообщества, что становилось все более насущным ввиду быстрого роста международных общественных институтов».

Характерно использование гуманитами типичных приемов политической партии: не найдя понимания своих идей среди значительных социальных групп, они банально меняют свою идеологическую платформу. Изменив несколько второстепенных для них постулатов об отношении к плановой экономике, то есть, по сути, популистски модифицировав «предвыборную программу», они получили себе в актив дополнительную поддержку социал-демократов и части социалистов.

Что касается утверждения, что второй манифест «защищал человеческие права во всемирном масштабе», то здесь следует напомнить, что к моменту его выхода уже давно действовали Всеобщая декларация прав человека от 1948 г., Международный Пакт об экономических, социальных и культурных правах от 1966 г., Международный Пакт о гражданских и политических правах от 1966 г., целый ряд иных международных актов о правах человека, активно и эффективно действовали различные международные организации. Поэтому приведенная сентенция является своего рода паразитацией гуманитов на сделанном не ими.

Следует отметить, что как первый, так и второй манифесты заявляли о религиозности их идеологии: если первый манифест вообще заявлял о необходимости замены современных мировых религий «нетеистическим религиозным гуманизмом», то второй «оставлял место», как «натуралистическому», так и «либерально-религиозному» гуманизму. По существу, некие лица, объединившиеся на основе исповедания собственной квазирелигии, заявляют о том, что их религия лучше. Это – обычная практика для любой религии, что однако не воспринимается государством для оценки той или иной религии как «более хорошей» (расширенное сотрудничество государства с религиями большинства населения сюда отношения не имеет). В этом смысле совершенно нет никаких оснований для признания обоснованными претензий гуманитов на придание их религии (или квазирелигиозной идеологии – как угодно) статуса общеобязательной или государственной.

Отметим также, что собственные признания гуманитов по поводу религиозного характера их идеологии (посредством добровольного подписания Манифеста, где об этом совершенно определенно сказано) делают абсолютно несостоятельными любые последующие попытки заявлять идеологию гуманитов в качестве нерелигиозного, «светского» мировоззрения.

Собственно, авторы Манифеста и не скрывают, что их заявления о несравненной полезности идей Манифеста для всего человечества в целом являются следствием их «веры» в это: «Мы, подписавшие настоящий Манифест, верим, что гуманизму есть что предложить человечеству перед лицом проблем двадцать первого века»; «Многие нынешние взгляды на будущее человечества являются пессимистическими, даже апокалиптическими. Но мы не согласны с ними, ибо верим, что можно создать лучший мир».

Все так и есть. Нет никаких рациональных аргументов о предпочтительности для человечества идеологии гуманитов. В их программных документах имеются не обоснования, а идеологические лозунги, в которых они просто «верят» в собственную всеобщую универсальность и превалирующую значимость по сравнению со сложившимися ценностями. Налицо – подтверждение квазирелигиозного характера идеологии гуманитов.

Следует сказать, что Верховный Суд США, рассматривая дело Торкасо против Уоткинса (1961), признал светский гу­манизм формой религии: «Среди исповедуемых в этой стране религий есть и такие, которые не проповедуют традиционной веры в существование Бога. Это – буддизм, даосизм, этическая культура, светский гуманизм»[4].

И здесь совершенно неубедительно выглядят их заверения: «Многие из критиков манифеста утверждали, что светский гуманизм является своего рода религией. Преподавание светского гуманизма в школах, по их мнению, нарушает принцип отделения церкви от государства и ведет к созданию новой религии. Ответ Декларации состоял в том, что светский гуманизм представляет собой комплекс моральных ценностей, нетеистическую философскую и научную точку зрения, которые не могут быть приравнены к религиозной вере. Преподавание светского гуманистического мировоззрения ни в коей мере не является нарушением принципа отделения церкви от государства».

Критерием оценки или подтверждением того, нарушает или не нарушает принцип отделения церкви от государства общеобязательное преподавание учащимся государственных и муниципальных школ идеологии гуманитов, не может считаться собственное заявление гуманитов о том, что «ни в коем случае» не нарушает.

В данном случае налицо подмена: общеобязательное преподавание учащимся государственных и муниципальных школ идеологии гуманитов (как бы ее ни называли – «светский гуманизм», «планетарный гуманизм» и пр.) нарушает не столько принцип «отделения церкви от государства» (религиозных объединений от государства), сколько в целом принцип светскости образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. С другой стороны, учитывая квазирелигиозный характер идеологии гуманитов, навязывание учащимся светской школы этой идеологии нарушает и принцип отделения религиозных объединений от государства.

Столь же необоснованно содержащееся в Манифесте утверждение: «Ответ Декларации состоял в том, что светский гуманизм представляет собой комплекс моральных ценностей». Именование идеологии гуманитов светской мировоззренческой системой является беспочвенным и связано со стремлением гуманитов обыграть здесь вытекающие из принципа светскости государства запреты и ограничения. Навязав точку зрения о светскости своей идеологии (что не соответствует действительности и опровергается самим же Манифестом-2000, равно как и предыдущими манифестами, заявлявшими о религиозности идеологии гуманизма), гуманиты, тем самым, стремятся получить преимущества в воздействии на общество, прежде всего – на подрастающее поколение через светскую школу, перед религиозными организациями и конкурирующими с идеологией гуманитов другими идеологиями.

Манифест заявляет: «Разум и знания наилучшим образом способствуют различению нами истинных моральных ценностей, – в свете очевидного и по приносимым ими плодам. Гуманистов несправедливо упрекают в неумении предложить жизнеспособные основания идее моральной ответственности. Так, их часто обвиняют в якобы существующем упадке общественной морали. Это глубокое заблуждение. На протяжении столетий философы указывают на прочные светские основы гуманистического морального поведения. Более того, многие и многие миллионы гуманистов вели примерную жизнь, были ответственными гражданами, с любовью и заботой растили своих детей и существенно способствовали моральному прогрессу общества».

Ни о каких светских основах данной идеологии не может быть и речи. Идеология гуманитов – это всего лишь одна из существующих идеологий, причем, согласно самому Манифесту, имеющая религиозный характер. Какие философы указывают на «прочные светские основы гуманистического морального поведения»? Очевидно, что это – не более чем просто литературный прием. А если какие-то лица и делали такого рода заявления, то эти лица, скорее всего, сами являются приверженцами идеологии гуманитов.

«Гуманисты отстаивают принцип отделения церкви от государства. Мы считаем, что государство должно быть светским и не выступать ни в защиту, ни против религии. Следовательно, мы отвергаем теократии, пытающиеся навязать каждому гражданину какой-либо единый моральный или религиозный кодекс. Мы полагаем, что государство должно допускать сосуществование широкого многообразия моральных ценностей».

Какие теократии? К теократии в классическом ее понимании сегодня может быть отнесен только Ватикан. Элементы теократического государства присутствуют в Иране и Королевстве Саудовская Аравия. Очевидно, что речь идет о мировых религиях, а не о теократиях. Но кому они навязывают свой «моральный кодекс»? Своим верующим? Гуманитов раздражает воздействие (даже нравственное!) мировых религий на человеческое общество, воспринимаемое гуманитами исключительно как собственная аудитория.

Что касается «принципа отделения церкви от государства» (религиозных объединений от государства), то агрессивное навязывание идеологии гуманитов как раз нарушает данный принцип. Отсюда и эти заявления гуманитов о самой горячей поддержке указанного принципа, чтобы таким образом ввести читателей и общественность в целом в заблуждение.

Прекрасно осознавая, что основными противниками нравственного растления человечества по калькам гуманитов будут мировые религии, а также нравственные устои, детерминированные национальной культурой народов, гуманиты объявляют о борьбе с таковыми: «Нам следует остерегаться чрезмерного подчеркивания национальных культурных особенностей, которые могут служить взаимному отчуждению и быть деструктивными. Мы должны быть терпимыми к культурным различиям, за исключением случаев, когда сами эти культуры проявляют нетерпимость или жестокость. Настало время подняться над узкой клановостью, чтобы найти общую для всех моральную почву». Нравственные устои и религиозные традиции народов всегда будут основой для категорического неприятия большинством людей аморализма идеологии гуманитов. Но, само по себе, это будет не деструктивным отношением, а ответом на деструктивное поведение. Гуманиты в обычной своей манере все ставят с ног на голову, стремясь манипулировать общественным сознанием.

Для устранения препятствия в виде национальных культур, планируется ввести новую всеобщую идентичность: «Пора ввести в обиход новый способ идентификации человека – принадлежность к мировому сообществу». Очевидно, именно в Манифесте черпает свое русофобское вдохновение квазирелигиозное объединение так называемых «методологов» (П.Г. Щедровицкий, С.Н. Градировский, В.Л. Глазычев), на протяжении многих лет навязывающих российскому обществу и государству разрушительные русоненавистнические проекты («Русский ислам», «Государство. Антропоток»), а также А.В. Журавский, подготовивший в Минрегионразвития России проект Концепции Федеральной целевой программы «Этнокультурное развитие регионов России (2006–2008 гг.)», ведущую полную преемственность от указанных разрушительных проектов и тоже заявляющую о формировании принципиально новой российской идентичности.

На фоне сказанного неубедительны заявления, типа: «Основные принципы морального поведения являются общими для всех мыслимых цивилизаций – как религиозных, так и не религиозных».  А как же выше приведенные рассуждения про архаичные и отжившие религии и основанную на них мораль? Эти внутренние противоречия свидетельствуют о стремлении авторов Манифеста использовать популистские приемы, выказав себя уважающими убеждения других. И все бы хорошо, если бы действительное отношение гуманитов к инакомыслящим не проявлялось по всему Манифесту и не показывало, что эти популистские приемы являются способом введения в заблуждение относительно действительного содержания идеологии гуманитов.

Из текста Манифеста явно просматривается негативное и нетерпимое отношение гуманитов к мировым религиям, к существующей в обществе системе нравственных норм (включая «общечеловеческие ценности»): «Многие из прежних идей и традиций, унаследованных человечеством, уже не отвечают новым реалиям и тому, что готовит нам будущее». Нет никаких данных, свидетельствующих в пользу данного утверждения гуманитов. Для них человеческие традиции не отвечают новым реалиям, для большинства человечества – отвечают. Нетерпимость гуманитов к религиям не может восприниматься в качестве аргументированного доказательства «устарелости» этих религий.

Манифест утверждает: «Планетарный гуманизм отвергает нигилистическую философию рока и отчаяния, как и ту, что проповедует отказ от разума и свободы, терзается страхом и мрачными предчувствиями и одержима апокалиптическими сценариями явления Армагеддона… Однако в то время как мир все более превращается в единую семью народов, религиозно-этническое соперничество стремится разбить его на враждующие лагеря. Вновь набирают силу фундаменталистские религии, борющиеся против принципов гуманизма и светской культуры и жаждущие возврата к архаичной религиозности». Очевидно, что данные нападки на религию адресованы мировым религиям. Такие оценки являются необоснованными, оскорбительными для верующих этих религий и направлены на их шельмование.

В Манифесте достаточно откровенно заявляется о том, кто именно воспринимается гуманитами в качестве главной помехи в реализации человеконенавистнических планов гуманитов по снижению численности населения. В качестве таких врагов указываются неназванные религиозные группы, однако очевидно, что речь идет именно о христианстве, приверженцы которого (католики и протестанты) выступили в США и Европе резко против планов и идеологии гуманитов: «Многие религиозные и политические группы препятствуют распространению противозачаточных средств или финансированию программ, направленных на снижение рождаемости и ограничение роста населения. Как следствие, замедляется экономическое развитие и борьба с нищетой».

То есть гуманиты обвиняют в нищете и бедственном положении не транснациональные компании и олигархические группы, а христиан, которые «посмели» выступить против программ снижения рождаемости и снижения численности населения.

Верующие мировых религий огульно и безосновательно обвиняются в отсталости, фанатизме и пр.: «В мире существуют и другие опасные тенденции, еще недостаточно распознанные. В особенности нас тревожит распространение антинаучных и ретроградных течений, в частности, назойливые фундаменталистские голоса, слепой фанатизм и нетерпимость, будь то религиозного, политического или этнического толка. Это те самые силы, которые во многих странах мира препятствуют мерам по разрешению социальных проблем или улучшению условий человеческого существования».

Использование подобного рода выражений для аргументации вряд ли можно признать корректным. Но это уже традиция всех либертаристов, гуманитов и прочих ненавистников христианства – использование кликушества вместо аргументов, нагнетание истерической паники, приклеивание ярлыков – «по ком звонит колокол», «слышны назойливые фундаменталистские голоса» и т.п. Это прямое неуважение к точкам зрения оппонентов – «назойливых фундаменталистов», которые обнаглели уже настолько, что «слышны их назойливые голоса»! И что, им теперь онеметь? Или не высказывать свою точку зрения, чтобы не беспокоить своей «фундаменталистской назойливостью» гуманитов, занимающихся продуцированием «счастья» для всего человечества и «новой нравственной революции»? Все, кто не разделяют мнение гуманитов по поводу инцеста, гомосексуализма, эвтаназии, абортов, «архаичности и устарелости» их нравственных ценностей, наделяются в Манифесте ярлыками «слепых и нетерпимых фанатиков». В действительности, и это ярчайшим образом просматривается из Манифеста, мировоззренческий фанатизм и религиозная нетерпимость характеризуют именно гуманитов.

Еще утверждение того же рода: «Упорная приверженность традиционным религиозным воззрениям обычно способствует нереалистичным, пассивистским, мистическим подходам к социальным проблемам, сеет недоверие к науке и слишком часто становится на защиту отсталых социальных институтов».

Какие социальные институты гуманиты заявляют в качестве «отсталых»? Об этом многократно говорится в самом Манифесте – традиционные религии, традиционные нравственные ценности, нормальная семья, нормальные сексуальные отношения, неприятие сексуальных извращений и эвтаназии, негативная оценка абортов. Гуманиты объявляют «отсталым» все, что способствует нравственному здоровью и развитию человечества. Должно ли, однако, человечество разделять такие экстремистские воззрения? Вряд ли.

Авторы Манифеста всячески нагнетают антирелигиозную истерию: «Мир все чаще и чаще становится свидетелем жестоких этнических конфликтов, усиливающихся национальных раздоров. Религиозная подоплека этих конфликтов в большинстве случаев освещается недостаточно».

Что действительно освещается явно недостаточно, так это роль приверженцев идеологии «религиозного гуманизма» в страшных трагедиях Великой французской революции 1789 года и октябрьской революции в России 1917 года, когда было истреблено колоссальное количество людей. Видимо, исключительно из соображений гуманности?!

Но все ставится с ног на голову, и именно верующие огульно обвиняются Манифестом в терроризме и геноциде: «Мир справедливо обеспокоен учащающимися проявлениями терроризма и геноцида, за которыми часто стоят все те же этнические националисты или религиозные шовинисты».

Американский историк Джеймс Хитчкок пишет: «Светский гуманизм часто манипулирует общественным мнением, настраивая его в свою пользу заявлениями о том, что история церкви есть история кровавых преследований инокомыслящих, в том время как светский гуманизм отличала терпимость», однако «с самого начала современный светский гуманизм был запятнан кровью»[5]. Как отмечает Гарольд Дж. Берри, «надо быть наивным, чтобы поверить в то, что светские гуманисты были когда-либо терпимы, или что в наши дни они терпимы к тем, кто исповедует христианство»[6].

Заявляется, что гуманиты выступают за «терпимость по отношению к различным образам жизни». Но на практике гуманиты проявляют терпимость только к тем моделям поведения которые укладываются в их квазирелигиозную доктрину, но отнюдь не к тем, которые ей противоречат: «Пророки Страшного суда настроены пессимистически; последователи Иеремии предрекают человечеству несчастья и бедствия». Данным, очевидно, образным выражением Манифест вновь описывает верующих мировых религий, имея в виду, что в противовес всем этим архаичным и отсталым религиям и системам нравственности идеология гуманитов несет счастье и свет. Россия уже повидала много идеологий, которые декларировали аналогичное, только вот заканчивалось все обычно большой кровью, а не обещанным «всеобщим счастьем».

Манифест ясно показывает как раз религиозную и, шире, мировоззренческую нетерпимость гуманитов: «Богословские моральные доктрины зачастую отражают унаследованные от прошлого, донаучные представления о природе и человеческом естестве. Моральные заповеди, обнаруживаемые в этом наследии, противоречивы, и разные религии часто придерживаются существенно различных взглядов по моральным вопросам. Теисты и трансценденталисты высказываются как за, так и против рабства, кастовости, войны, смертной казни, женского равноправия и моногамии. Часто члены одних религиозных сект безнаказанно вырезают приверженцев других сект. Многие ужасные войны прошлого и настоящего вызваны непримиримым религиозным догматизмом. Мы не оспариваем того, что верующие люди совершили много добрых дел; мы отрицаем только, что набожность является единственной гарантией добродетели».

Такого рода оценки оскорбительны для верующих, а потому заявления гуманитов о своей приверженности к терпимости и уважению убеждений других являются безосновательными. Очевидно, что обвинения верующих в высказываниях за войну и рабство являются необоснованными и так же оскорбительны для верующих.

Противники идеологии гуманитов огульно наделяются ярлыками шовинистов и националистов: «Транснациональная система, о которой мы говорим, без сомнения вызовет повсеместную политическую оппозицию – особенно в лице националистов и шовинистов. И все же она должна складываться – и, в конце концов, утвердиться, – если мы стремимся к достижению планетарного этического консенсуса».

Несомненно, абсолютное большинство людей на Земле сочтут невозможным этический консенсус со сторонниками гомосексуализма и инцеста. Но называть большинство людей «националистами» и «шовинистами» нет никаких оснований.

Отношение гуманитов к любым своим оппонентам или тем, кто воспринимается гуманитами в качестве конкурента, – нетерпимое и агрессивное. Вот как, к примеру, оценивается Манифестом философское течение постмодернизма, критикующее идеологию гуманитов: «Некоторые формы постмодернизма проповедуют пораженчество: в лучшем случае они не предлагают никаких путей разрешения стоящих перед миром проблем, в худшем – оспаривают саму их возможность или достижимость. Влияние этого философско-литературного течения антипродуктивно, даже разрушительно. Нам оно представляется глубоко ошибочным, ибо наука предлагает разумные объективные критерии, позволяющие судить об истинности своих положений».

Не останавливаясь на традиционном для гуманитов голословном шельмовании оппонентов, отметим, что в процитированном фрагменте вновь использована манипуляция. В данном случае это явная натяжка в виде необоснованного отождествления идеологии гуманитов (квазирелигиозной, что и не скрывается) с наукой.

Гуманиты заявляют, что их «главной ценностью является достоинство и независимость личности». Но это не соответствует действительности, поскольку из данного принципа вытекает обязанность уважать убеждения другого, а это, как выясняется, как раз и не удается гуманитам.

На политизированность идеологии гуманитов указывают их утверждения о родственности их идеологии с идеологией марксизма, так сказать, в чистом виде: «Многие марксисты Восточной Европы, разделявшие гуманистические взгляды, боролись против застывших тоталитарных режимов и приветствовали защиту демократии и прав человека».

Весьма характерно следующее положение Манифеста: «Гуманисты считают, что необходимо распространить применение методов науки на другие области человеческой деятельности, и что не должно вводиться никаких ограничений для научных исследований, за исключением случаев, когда такие исследования нарушают права личности». А если такие исследования не нарушают права конкретной личности здесь и сейчас, но являются бесчеловечными и безнравственными, или если они угрожают всему человечеству в целом в будущем? Тогда можно?

Манифест отвечает, что научные исследования в принципе не могут быть связаны или ограничены никакими моральными соображениями: «Попытки препятствовать свободному исследованию по каким-либо моральным, политическим, идеологическим или религиозным соображениям в прошлом неизменно терпели неудачи».

Манифест отмечает, что «одним из первых пунктов в гуманистической программе действий является обеспечение морального воспитания детей и юношества, которое способствовало бы становлению характера человека и должного отношения к общечеловеческим моральным нормам, а также поощряло его нравственное совершенствование и потребность в самостоятельном моральном осмыслении происходящего». Это положение и является моментом истины, показывающим истинные причины нетерпимости гуманитов к преподаванию православной культуры в светской школе, в чем настоящая причина нетерпимости гуманитов к христианам. Безосновательно и огульно обвиняя сторонников такого преподавания в навязывании общеобязательной религии и нарушении свободы совести, гуманиты на деле сами стремятся навязывать собственную идеологию, причем в этом случае ни о какой добровольности выбора гуманиты даже и речи не ведут, они уже все решили за все общество. А если кто против, тот – экстремист, архаичный фанатик и т.д.

Кстати, на чем именно гуманиты собираются воспитывать молодежь? На каких примерах? Примерах кровавого террора конца XVIII века во Франции или начала XX века в России, мировоззренческой основой которого явилась, в том числе, идеология гуманитов? Или примерах жизни людей, принадлежащих к другим мировоззрениям? Видимо, воспитание будет абстрактным и основано на понуждении молодежи поверить в позитивность «ценностей» идеологии гуманитов.

Завершая анализ, следует остановиться на таком положении Манифеста: «Мы предлагаем, но не навязываем, нижеследующие рекомендации, будучи уверенными в том, что это будет вкладом в диалог между людьми различных культур, политических, экономических и религиозных воззрений». Именно что навязывают. И это явно следует из Манифеста, подтверждается использованными в этом документе многочисленными манипуляциями и подменами, а также  агрессивной и нетерпимой практической пропагандистской деятельностью современных гуманитов (публичные выступления и интервью).

И о каком диалоге с гуманитами может вообще идти речь, если в Манифесте отражена их нетерпимость к существующим религиям и совершенно четко заявляется о необходимости разрушения существующих нравственных систем ценностей и религиозных учений, как исчерпавших себя («уже не отвечают новым реалиям»), и навязывании порока?