К весне 1905 года высшее руководство Японской империи убедилось в том, что затеянная им при подстрекательстве Запада агрессия против России потерпела фиаско. Разгром русских сил на Дальнем Востоке в ходе скоротечной кампании не удался. Расчет строился на изначальном многократном превосходстве в численности и боеспособности японской  армии в Маньчжурии, невозможности – из-за удаленности театра войны – быстрой переброски наших подкреплений и предметов снабжения (Великий Сибирский путь не был завершен). Большое значение придавалось разложению тыла посредством ведения подрывной работы со ставкой на революционные партии (подробнее об этом в нашей статье «Японские деньги для революции»: http://rys-strategia.ru/news/2019-03-07-6947

Такой расчет не оправдался. Русская армия устояла и, нарастив свою мощь, позволила принудить врага к миру на приемлемых для России условиях. Со всей наглядностью это проявилось на мирных переговорах в Портсмуте (США), стартовавших 115 лет назад, 6 августа 1905 года.

Начиная с нападения японцев на Русский флот в Порт-Артуре (январь 1904 г.), с которого и началась война, внешне все выглядело как череда боевых неудач Русской армии. Однако это была лишь видимость. Все крупные сухопутные операции (а именно на суше решался исход войны) – при Ляояне, Шахе, Сандепу, Мукдене – проходили по одному и тому же сценарию: упорное сражение, для русских оборонительное или встречное, блокировка русским командованием всяких попыток окружения и разгрома основных сил, отведение войск в полном порядке на новые, заранее подготовленные оборонительные  позиции. Такую стратегию выбрал русский главнокомандующий генерал-адъютант А.Н. Куропаткин, в чем-то повторяя действия Кутузова в войне с Наполеоном в Отечественную войну 1812 года. Подробно – в статье «Поражение японской армии при Мукдене»: http://rys-strategia.ru/news/2020-02-13-8998 .

Главным итогом всех боев 1904 и начала 1905 гг. были не потери нашими полками по нескольку десятков верст территории в Южной Маньчжурии (за всю войну они отступили лишь на 200 км), а медленное, но неуклонное изменение соотношения сил в пользу Русской армии. Японцы несли громадные потери, их ресурсы, прежде всего людские, таяли. В то время как мощь русской группировки непрерывно возрастала.

На Сыпингайских позициях

После Мукденского сражения Император Николай II произвел кадровые перемены в вооруженных силах Дальнего Востока. Генерал Алексей Куропаткин был смещен (назначен командующим 1-й армией), вместо него пост главнокомандующего Маньжурскими армиями занял генерал-адъютант Николай Линевич. В Петербурге были полны решимости довести войну до победы. Так бы, несомненно, и вышло, не вмешайся в ход событий внутриполитический фактор.

Между тем значительный урон, понесенный Русской армией, требовал срочных и крупных подкреплений. Стратегия потерявшего свой пост А. Куропаткина по накапливанию войск, достаточных для решительного наступления и победоносного завершения кампании, оставалась в силе.  Теперь для этого имелись все необходимые условия. К марту 1905 г. провозная способность Сибирского пути достигла 12 пар поездов в сутки, то есть с начала войны выросла вчетверо. Еще осенью 1904 г. началось движение поездов по Кругобайкальской железной дороге. Царю удалось снизить напряженность в отношениях с Германией, благодаря чему первоклассные полевые дивизии с западной границы были двинуты на охваченный войной Дальний Восток.

Высочайшим указом от 13 мая 1905 г.  приводились в боевую готовность войска XIX армейского корпуса со штабом в Брест-Литовске. Их комплектовали чинами запасных батальонов, сформированных в ходе предыдущих призывов. Кроме того, с 28 июня была проведена восьмая частная мобилизация с развертыванием IX (Киев) и XIII (Смоленск) армейских корпусов. Это были последние войска, прибывшие в Маньчжурию и вставшие в строй на Сыпингайских позициях.

Девятая (и последняя) частная мобилизация началась 3 августа 1905 г. и велась уже во время переговоров в Портсмуте. Переведенный при ней на военное положение XXI армейский корпус (33-я и 44-я дивизии со штабами в Киеве и Умани) в поход не выступил, поскольку вскоре после его развертывания поступило известие о подписании мирного договора. 

К середине марта 1905 г. три Маньчжурские армии заняли прекрасно оборудованные в инженерном отношении позиции у г. Сыпингай – примерно на полпути от Порт-Артура к Харбину.

Между тем на Дальний Восток непрерывным потоком шли укомплектования и свежие войсковые части. В марте-августе прибыло 4 армейских корпуса, 2 стрелковых бригады и одна пехотная дивизия (53-я), а также 183 930 нижних чинов для укомплектования пехотных частей Маньчжурских армий и войск Приамурского военного округа, причем 83 процента этих пополнений составила молодежь – срочнослужащие и молодые солдаты. Примерно 40 тыс. человек из состава укомплектований были охотники со всех полков Русской Армии. По отзывам командиров, все названные категории представляли собой «прекрасный боевой материал» и «рвались в бой». Вот как выглядит график прибытия подкреплений в Сыпингайский период.

Март

• Из Виленского военного округа – IV армейский корпус (16, 30 дивизии)
• Из Одесского – 3-я и 4-я стрелковые бригады

Май

• Из Одесского – 53-я пехотная дивизия

Июнь

• Из Киевского – IX армейский корпус (5, 42 дивизии)

Июль

• Из Варшавского – XIX армейский корпус (17, 38 дивизии)

Август

•  Из Московского – XIII армейский корпус (1, 36 дивизии)

В тот же период на театр войны прибыло 2522 офицера, что позволило снизить их некомплект в войсковых частях с 26 до 8 проц.

Прирост Маньчжурских армий составил 236 батальонов пехоты (или 60 проц.), 56 сотен конницы (40 проц.), 615 орудий (58 проц.), 332 пулемета (в 8,5 раза), 12 инженерных батальонов (90 проц). Численность их боевого состава возросла до 446,5 тысячи штыков. Для сравнения: под Ляояном мы имели 130 тыс., на Шахе – 170 тыс., при Мукдене – 275 тыс. штыков.

В то же время боевой элемент армий маршала Ойямы летом 1905 г. насчитывал 384 750 штыков, из них 38 250 находилось в Корее и 9000 на Сахалине. Если до мая 1905 г. противник все еще сохранял численное преимущество, то в августе на маньчжурском театре русские армии имели перевес в 109 тыс. штыков. Наличие японских войск в Корее с избытком уравновешивалось нашей группировкой в Приморье численностью 75 500 человек.

Антон Иванович Деникин, подобно сотням таких же армейских офицеров добровольно отправившийся на Маньчжурский фронт (состоял начштаба Забайкальской казачьей дивизии генерала Ренненкампфа), так описывал ситуацию, сложившуюся к лету 1905 г.: «Эшелоны подкреплений шли к нам из России в бодром и веселом настроении. Японская армия, стоявшая против нас, имела на 32% меньше бойцов. Страна была истощена. Среди пленных попадались старики и дети. …Принимая во внимание все «за» и «против», не закрывая глаза на все наши недочеты, на вопрос: «Что ждало бы нас, если бы мы с Сыпингайских позиций перешли в наступление?» – отвечал тогда, отвечаю и теперь: «Победа!».

Понеся столь громадные потери, Япония переживала кризис, как сказано выше, для восполнения потерь у нее просто не имелось ресурсов, материальных и людских. Моральный дух японцев, высокий в первые фазы войны благодаря десятилетней шовинистической пропаганде,  резко упал. Участились случаи отказа выполнять приказы командования.

В этих условиях Токио запросил посредничества США для скорейшего заключения мира. Почему Император Николай II согласился на мирные переговоры, хотя разгром врага, казалось, был неминуем?  К этому Государя вынудили два обстоятельства. Во-первых, желание прекратить кровопролитие, даже и ценой некоторых уступок. Во-вторых, революционная смута, получившая к лету 1905 г. широкий размах.

Портсмутский мир

В ответ на настойчивые приглашения к переговорам, идущие от президента США через посла в Санкт-Петербурге, Николай II все же дал  согласие, но с условием, чтобы японцы также заявили о таком желании. Перед принятием решения вопрос обсуждался на военном совещании, состоявшемся 24 мая в Царском Селе. Некоторые из его участников высказались за мир ценой существенных уступок противнику, другие (Ф. Дубасов, В. Сахаров) утверждали, что Россия не вправе закончить войну после Мукдена и Цусимы.

Против преждевременного мира, заключаемого в момент, когда чаша весов склонилась в нашу пользу, выступали военные круги, включая главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами в Маньчжурии генерал-адъютанта Линевича. Их позицию выразил генерал А. Куропаткин, заявивший, что теперь Япония слаба, а Россия сильна, как никогда, и что он верит в успех русского оружия.

Николай II также считал, что победа реальна, но в условиях разгоревшейся смуты и сильного давления оппозиции и западных держав уступил. Затем последовала нота Т. Рузвельта с предложением начать переговоры, адресованная воюющим сторонам. Стремясь обезопасить западную границу и еще более усилить маньчжурские армии, Царь заключил секретное соглашение с кайзером Вильгельмом II, состоявшееся 11 июля 1905 г. в Бьёрке (близ Выборга) и обозначившее союз трех континентальных держав (Германии, России, Франции) против Великобритании – главного союзника японцев. 

Мирная конференция открылась в Портсмуте 27 июля (6 августа). Делегацию Японии возглавлял глава внешнеполитического ведомства Комура. Наша справка: Комура Дзютаро (1855-1911), министр иностранных дел Японии (1901-1906). Барон. Из самурайской семьи. Окончил правовую школу в Гарварде.  С 1880 на государственной службе. С 1898 посол в США. Сторонник жесткой линии в отношениях с Китаем, затем – Россией. Подписал Портсмутский договор. С 1906 посол в Лондоне, с 1908 вновь глава МИДа.

Японцы заявили требования из девяти пунктов: 1) признание их господства в Корее, 2) вывод войск обеих сторон из Маньчжурии, за исключением Квантунского полуострова, 3) передача Японии южной части Ляодунского полуострова с Порт-Артуром и прилегающей акваторией, 4) уступка южной ветви КВЖД со всей инфраструктурой, 5) уступка Сахалина и прилегающих островов, 6) выплата контрибуции в размере 1,2 млрд иен (по курсу 1905 г.  иена примерно равна рублю), 7) выдача в качестве трофеев русских кораблей, интернированных в нейтральных портах, 8) ограничение мощи русского Тихоокеанского флота и срытие укреплений крепости Владивосток с превращением его в торговый порт, 9) право японцев на рыбную ловлю у русского побережья.

Глава российской делегации Сергей Витте склонялся к тому, чтобы пойти на значительные уступки. На том же настаивало, прикрываясь показным миролюбием, руководство США, выступавшее посредником. Однако Император Николай II выдал своим уполномоченным жесткий наказ: ни пяди русской земли, ни копейки контрибуции. Позиция Государя состояла в том, что Россия – не побежденная страна и согласилась на переговоры исключительно ради мира. «Я ненавижу кровопролитие, но оно более приемлемо, чем позорный мир», – сообщил Николай II в письме кайзеру Вильгельму, предлагавшему передать вопрос о мире Государственной Думе.

По приказу Царя русская делегация заявила в Портсмуте, что в этой войне нет победителей и побежденных, а есть, как она надеется, обоюдное желание воюющих сторон прекратить кровопролитие. Ради этого Россия согласна удовлетворить часть японских требований (протекторат в Корее, вывод войск из Маньчжурии, уступка Порт-Артура и ведущей к нему ветки КВЖД, свобода рыболовства), но не намерена  отступать в остальном. Кроме того, было заявлено о согласии уступить японцам оккупированный ими в июле Южный Сахалин, но без права воздвигать на нем военные укрепления и без какого-либо выкупа за возврат северной части острова. Требование возместить Японии военные расходы (кроме небольшой суммы на содержание военнопленных)  также категорически отвергалось, не говоря уж об ограничении Тихоокеанского флота и демилитаризации Владивостока.  Эти условия в категорической форме были повторены русской делегацией на встрече 16 августа. В сущности, Россия вела переговоры с позиции силы. Все ждали ответа японцев. «После короткого молчания, – писал С. Ольденбург, – главный японский дипломат Комура ровным голосом сказал, что японское правительство, в целях восстановления мира, принимает все условия». Присутствующие были ошеломлены.

Внезапная японская уступчивость имела простое объяснение. Агрессор не достиг главных военных целей – быстрого разгрома России и принуждения ее к безоговорочной капитуляции. Ни в одном из восьми сражений на суше русские войска не были разбиты. Единственное, что удалось японцам, – это уничтожить Русский флот, который не играл решающей роли в войне, и завладеть крепостью Порт-Артур, а также продвинуться в Южной Маньчжурии к северу всего на 200-250 верст. Все это далось ценою огромных потерь, людских и финансовых. Вести затяжную войну Япония была не в силах. Летом 1905 г. нарастившая свою мощь Русская Армия стояла на пороге победы. Ей помешали антигосударственная позиция и подрывная деятельность революционных партий. Тем не менее Император Николай II смог закончить войну так, что Россия осталась в Азии великой державой.

Станислав Смирнов

для Русской Стратегии

Примечание. Русский взгляд на войну с Японией 1904-1905 гг. изложен в книге С.А. Смирнова «Русско-японская война и Нижегородский край», вышедшей летом 2019 г. В общеисторической ее части повествуется о предыстории, основных события дипломатического и военного характера, итогах первого крупного конфликта России в XX веке, роли в этих событиях Императора Николая II. В приложениях даются перечни боевых частей на Дальнем Востоке (Армия и Флот), база данных о политических и военных деятелях, списки офицеров и нижних чинов – кавалеров ордена Святого Георгия. Справки: smir-np@yandex.ru