Сожаление
Я грех свячу тоской.
Мне жалко негодяев
как Алексей Толстой
и Валентин Катаев.
Мне жаль их пышных дней
и суетной удачи:
их сущность тем бедней,
чем видимость богаче.
Их сок ушел в песок,
чтоб, к веку приспособясь,
за лакомый кусок
отдать талант и совесть.
Их светом стала тьма,
их ладом стала заметь,
но им палач сама
тревожливая память.
Кто знает, сколько раз,
возвышенность утратив,
в них юность отреклась
от воздуха и братьев.
Как страшно быть шутом
на всенародных сценах
и вызывать потом
безвинно убиенных.
В них роскошь языка
натаска водолея
судила свысока
Платонова Андрея.
(О нем, чей путь тернист,
за чаркою растаяв,
«Какой же он стилист?»
обмолвился Катаев.)
Мне жаль их все равно.
Вся мера их таланта
известная давно
словесная баланда.
Им жарко от наград,
но вид у них отечен,
и щеки их горят
от призрачных пощечин.
Безжизненные пни,
разляписто-убоги,
воистину они
знамение эпохи
Я слезы лью о двух,
но всем им нет предела,
чей разложился дух
скорей, чем плоть истлела
и умерло Лицо,
себя не узнавая,
под трупною ленцой
льстеца и краснобая.
<1969>