Пройди и оглянись или афганский дневник сапёра

               
ПРОЙДИ И ОГЛЯНИСЬ
или
АФГАНСКИЙ ДНЕВНИК САПЕРА
роман






















Калинин А.Н.
Пройди и оглянись или Афганский дневник сапера
Этот роман написан на основе воспоминаний автора. Главный герой - Карасик попадает на афганскую ВОИНУ. Здесь все иное: другая природа, другое государство, другие люди. Истинны лишь поступки людей. Эта книга - повод для того, чтобы вспомнить о простых людях, которые по приказу добросовестно исполняли свой интернациональный долг.
                Это все было, это все правда


Сегодня мы уже понемногу и упорно начинаем забывать о том, что произошло с нами совсем недавно, о горьких и неприятных страницах своей истории. Одна из страниц - Афганистан, непонятная и никому не нужная война в чужой и далекой стране. Автор этой книги побывал на той бойне, ответственность за организацию которой до сих пор так никто и не понес и уже, скорее всего, не понесет. Все, что он описывает - это правда: до боли обидная и страшная.
Афган стал своеобразным чистилищем для сотен тысяч, миллионов людей. Для тех, кто воевал, кто любил и ждал, верил, а порой и предавал. И хоть автор не рассматривает в трилогии глобальных вселенских проблем, пишет о «маленьком» человеке - рядовом участнике событий, он затрагивает весь спектр человеческих взаимопониманий, позволяя увидеть все, как оно было на самом деле.
Образ Карасика, созданный Александром Калининым, во многом автобиографичен и потому вызывает искреннюю симпатию. Он олицетворяет собой, по большому счету, русского солдата, тех парней, которые выполнили «приказ Родины» и которых та же Родина, уже практически не вспоминает.
Пусть эта добрая книга послужит памятью о тех, чьи судьбы были опалены Афганом, кто остался в далеких горах и пропастях, кто умирая от душманских пуль и нелепых приказов, свято верил, что он отдает жизнь не зря.

Э.Живитченко, член Союза журналистов России, лауреат премии им. Ш. Худайбардина СЖ РБ














                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НА ИЗЛОМЕ
«Слово, которое зачастую является пустым звуком для какого-нибудь политического деятеля, становится грозной силой для солдата; то, что один произносит легкомысленно, или с коварным умыслом, другой пишет на пыльной земле своей кровью...»
Альфред де Виньи «Неволя и величие солдата»
1.ТАШКЕНТ - КАБУЛ
Мощные турбины воздушного лайнера монотонно-усыпляюще гудели, успокаивая душу и настраивая мысли на лирический лад. И только один вопрос сидел занозой в голове - что же будет дальше? Какая судьба уготована тебе, командиру взвода, направляющегося в далекую южную страну?
И снова в голове, словно на экране стали прокручиваться события последних дней.
Подготовка к командно-штабным ученьям подходила к концу. Командир инженерно-саперного взвода мотострелкового полка старший лейтенант Карасик придирчиво еще раз осмотрел сборный командно-наблюдательный пункт, пахнущий свежей краской, и остался доволен работой. Обычно, щиты красили просто в зеленый цвет, а тут Карасик все выкрасил по всем правилам  маскировки, путем нанесения камуфляжа.
Увидев своего шефа - начальника инженерной службы полка, направляющегося к нему своей неторопливой походкой, Карасик в ожидании похвал сделал насколько смог равнодушное выражение лица, а когда начальник приблизился вплотную, небрежно кивнул в сторону щитов:
- Пойдет?
В ответ начальник достал сигарету и, закурив, проговорил:
- Не знаю с чего и начать.
- А вы начните с самого начала.
- Хорошо, тебе необходимо срочно сдать должность и через три дня убыть в Хабаровск для дальнейшего прохождения службы в Туркестанском военном округе...
- Короче посылают в Афган.
- Выходит так, я понимаю, что у тебя большого желания.
- Да ладно, я все понял, - Карасик направился к дому, размышляя о том, что сделать в первую очередь; то ли зайти в штаб оформлять документы, то ли зайти домой и сказать жене., но как сказать, это было самое сложное.
Он медленно поднимался к себе на пятый этаж, прокручивая в голове, как потактичней преподнести новость.
- Что-то ты рано на обед, - встретила его жена, - или что-то случилось?
- Через три дня я должен быть в Хабаровске, получить предписание убыть для прохождения службы в Туркестанском военном округе.
- Значит все-таки Афганистан?
- Выходит так.
- А родителям ты сообщил?
- Это ты правильно заметила, -  подхватил Карасик, облегченно вздохнув, что разговор не перешел в другие рамки, что не надо объяснять, почему он не отмазался от Афгана, - я побежал на почту.
Старший сын Димка бегал где-то на грязном пруду, а младший Миша, которому исполнилось только полтора года, стоял в детской кроватке и удивленно посматривал на родителей. При виде младшего у Карасика завлажнели глаза и он поспешно вышел на улицу.
Родители прибыли на следующий день, когда Карасик метался сдавая должность и оформляя документы, успев пропустить немного вина с Валеркой Зубаревым, который также собирался в Афганистан.
Вечером, когда все собрались за столом, отец Карасика, фронтовик, изрядно захмелев, подлил еще масла в огонь заявив, что с такой мерзопакостной профессией как сапер, вряд ли кто возвращался живым. За это напутственное слово он получил подзатыльник от матери, но вечер был испорчен окончательно .
Самолет тряхнуло, сильнее загудели турбины и стюардесса, прервав воспоминания, приятным голосом сообщила, что самолет начинает посадку в городе Ташкенте.
Аэропорт, по-восточному шумный и разноголосый, производил впечатление огромного муравейника, где казавшаяся хаотичность подчинялась четкому ритму работы порта. Такси на жаре ждать не хотелось, поэтому, жадно напившись холодной искрящейся воды, взяли частника и покатили на пересылку.
Не прошло и полчаса, как, оформившись, получили ключи от номера в гостинице, которая по комфорту сходила за простое общежитие.
- Ну вот и прибыли, - с ноткой облечения высказался Карасик своим новым друзьям, - теперь можно и трохи отдохнуть.
- Не мешало бы и пахавать что-нибудь, - заявил длинный рябоватый прапорщик, - для полного так сказать удовольствия.
Все дружно поддержали его и направились на один из многочисленных базаров, который находился недалеко от пересылки.
Узбеки в халатах стояли вдоль торговых рядов, наперебой предлагая виноград, яблоки, дыни, изюм и много всякой вкуснятины. Дымили мангалы, распространяя дразнящий запах шашлыков. И все, по сравнению с Дальним Востоком, было фантастически дешевым, особенно помидоры.
Затарившись, друзья в самом наилучшем настроении направились к себе в комнату в предвкушении отличного обеда. На КПП  пересылки висел огромный плакат с надписью «Проносить и распивать спиртные напитки категорически запрещается», и Кара¬сик, таща огромную сумку с громыхающими бутылками, невольно замедлил шаги, покосившись в сторону дежурного. Тот, равнодушно лениво бросил взгляд на сумку и дипломатично отвернулся.
Друзья, балагуря, ввалились в комнату и оперативно накрыли стол.
- Не рано ли? - высказался Карасик, - все-таки еще не все документы оформлены, вдруг вызовут.
- Вызовут, так вызовут, - прапорщик недовольно зыркнул в сторону Карасика, - не надо зацикливаться на этом.
Веселый шум стоял в комнате до глубокой ночи. Постоянно в комнату заходили и выходили прапорщики и офицеры из других ком¬нат, находили земляков. Одни из них служили на Дальнем Востоке, другие жили там, у третьих там были родственники. Но всех объединяло одно - принадлежность к той миссии, которую предстоит одним выполнять впервые, а другие возвращались из отпусков.
Выполнение интернационального долга - так назвали ее руководители страны, хотя у нее было более точное и правильное
имя – ВОЙНА.

.
Оставшиеся с дороги деньги тратились быстро, легко, никто их не жалел. Особенно внимательно Карасик присматривался к тем, кто уже побывал там, они чем-то отличались от новичков. Также пили, смеялись, реагируя на шутки, но проскальзывала что-то немного нервозное, а иногда кто-нибудь из них замолкал, уставившись в одну точку, очевидно в мыслях они улетали по другую сторону границы. На вопросы «Как там?», многие отвечали уклончиво, неохотно: «Прибудете, увидите...»
... Два дня пролетели незаметно и, наконец, ранним утром автобус отвозил очередную группу, в которую входил и Карасик, на военный аэродром.
Огромный самолет, опустив аппарели, поглотил в свое нутро очередную партию пассажиров и со скрипом закрылся трап. Сиденья располагались только возле бортов, поэтому пришлось располагаться на собственных чемоданах. Взлетели. «ИЛ-76» шел ровно, ничто не нарушало равномерный шум двигателей. Знакомые остались на пересылке в ожидании другого борта, поэтому Карасик молча разглядывал пассажиров. Недалеко сидели, прижавшись, друг к другу, две девушки.
- Медсестры, скорее всего, - решил про себя Карасик, - и чего им дома не сиделось? Мне что? Дали команду - и точка, а эти. И в иллюминатор не заглянешь, где мы сейчас летим, хрен его знает, не мог место поинтересней занять что ли, сижу как дурак в самом хвосте самолета, скорей бы Кабул, что ли.
Неожиданно самолет вздрогнул, словно от удара. Он испуганно огляделся, но все сидели спокойно.
- Неужели обстреливают самолет?! Стало страшновато и тоскливо. А вдруг собьют?
Самолет продолжал по-прежнему вздрагивать от ударов, затем резко пошел на снижение, да так, что живот стал приближаться к горлу, страшно разболелась голова, тошнило. Наконец, самолет затрясся на бетонке, стал резко тормозить, сотрясаясь всем корпусом, но на душе стало легче, и все страхи улетучились.
Опустился трап и в салон вдохнулся жаркий сухой воздух.
- Извините, - обратился Карасик к летчику, - а что это за стуки были при посадке самолета?
- Это он сам отстреливался тепловыми ракетами, чтобы его не подбили.
Молодой, в наглаженной чистой форме капитан, судя по щеголеватому виду из штабных, равнодушно окинул взглядом вновь прибывших и небрежно махнул рукой.
- Следуйте за мной.

Двигаясь к одноэтажным деревянным домикам, Карасик косился на конец летного поля, где огромной металлической горой громоздились подбитые самолеты и вертолеты.
Оглянувшись, он увидел, что их мощный ИЛ уже поднялся в воздух, и от него красивыми огнями уходят сверкающие полосы. А в небе кружились вертолеты.
- Слышь, капитан, - Карасик догнал сопровождающего, - какого черта вертолеты круги накручивают, тренируются что ли?
Капитан окинул взглядом щуплую фигуру старшего лейтенанта и усмехнулся.
В случае обстрела они принимают удар на себя.
Понял. Смертники значит? Камикадзе.

Смертники, говоришь, да ты, сапер, по риску не так уж далеко от них ушел.
- И этот туда же, - проворчал Карасик, вспомнив высказывания своего отца на проводах, - раскаркались, тьфу на вас.
От этой жары страшно захотелось пить.
- Ничего, здоровей буду, - успокаивал себя, вспомнив, как проходил медицинскую комиссию перед отправкой в Афганистан.
Тогда он пожаловался врачу, что у него полиартрит и радикулит.
- Вот и прекрасно, - заявил тогда врач, чиркнув в медицинской книжке «Годен для службы в ДРА », - там и прогреешь свои суставы.
- Как в академию поступать, - возмутился тогда Карасик, - так кучу болезней найдут, а тут годен!
- Это что, поддержал его другой, - неделю назад я у окулиста выписывал очки, а сегодня пожалуйста, стопроцентное зрение...
- Что с тобой? - сопровождающий оглянулся. Карасик уткнулся чемоданом в его спину, - уснул, что ли? Пришли.
- Вещи заносите вот в тот модуль.
- Куда?
Эти деревянные домики называются модулями, - пояснил капитан.
- Модули так модули, - пожал плечами Карасик.
И снова, как в штабе Туркестанского военного округа, нужно было заполнить анкету с вопросами; куда желаешь попасть служить после Афганистана, сколько лет и в какой должности служил последнее время.
- А если был перерыв в должности? - спросил Карасик.
- В смысле?
- Вот я десять лет прокомандовал взводом, кстати, он несколько лет был отличным, затем восемь месяцев ротой, ну а сейчас опять взводный.
Последние слова Карасика утонули в хохоте.
- Слушай, а когда тебе капитана получать? - поинтересовался рядом сидящий майор.
Карасик пожал плечами.
- Трудно сказать, но одно могу точно проинформировать - по выслуге лет в прошлом году должен быть подполковником.
Снова последовал взрыв смеха, и все стали ближе друг к другу, посыпались воспоминания про всякие интересные случаи из армейской жизни. Но и здесь Александр переплюнул всех, рассказав один эпизод из своей службы.
- Вот вы говорите, что траву приходилось красить перед приез¬дом начальства, а вот мне в Чехословакии пришлось грибы сажать.
- Давай, сапер, трави, - послышались одобрительные голоса.
- Дело было так, - начал Карасик, - служил я тогда в танковом полку командиром инженерно саперного взвода, а начальником танковой директрисы на стрельбище был прапорщик, маленький щупленький, но занозистый, везде встревал, правда отменно играл в шахматы, поэтому постоянно пропадал на соревнованиях. И вот принесла его нелегкая перед осенней проверкой в полк, он возьми и похвастайся начальнику штаба Группы войск, что у него на полигоне есть места, где много отменных грибов. Тот, естественно заинтересовался, и сказал командиру полка, что через два дня непременно сходит за грибами.
На следующий день командир полка вызывает этого прапорщика и интересуется, как там поживают грибы.
- Да их полигонная команда все посрывала, - был невинный ответ.
Естественно, мужики, дело принимает не совсем приятный оборот, но не тот был у нас командир, чтобы теряться в таких ситуациях. Вызывает он меня и командира разведывательного взвода.
- Слушайте, говорит боевую задачу. Предстоит вам в ближайших лесах отыскать грибы и рассадить их в указанном, вот этим чудаком на букву «м», - он ткнул в сторону прапорщика, - месте! Вопросы есть!? Вопросов нет. Свободны.
- Ну разведчика вроде понятно, - перебил кто-то Карасика, - а тебя-то зачем?
- Здрасте, а кто специалист по установке мин? А тут задача посложнее, нужно было извлечь гриб вместе с дерном и пересадить так, чтобы комар носа не подточил, со всеми правилами маскировки.
В общем, поехали мои саперы с разведкой в леса. Разведчики ищут грибы и устанавливают специальные флажки для обозначения мин, ну а я с саперами извлекаю грибы, и аккуратно грузим на машину. Устал как собака, поэтому, когда приехали на место, я приказал своему заместителю устанавливать грибы и строго- настрого предупредил, чтобы все было аккуратно и четко, а сам отправился в корчму пить пиво.
На следующий день командир вызывает меня и сообщает, чтобы я сопровождал генерала при поиске грибов.
И вот прибывает генерал со своей свитой на место. Я как глянул, так и обомлел. Нет, не думайте, с маскировкой все отлично, но посажены они были ровненькими конвертиками. Генерал обрадовался, собирает их в свою корзинку, а командир полка зыркнул в мою сторону и неодобрительно закряхтел.
Прошли первую полянку, переходим на вторую, а там, мать честная, грибы растут на таком же расстоянии и в такой же последовательности!
Генералу-то что, радуется, даже сопит от удовольствия, а командир на меня так глянул, что мало не покажется, я уже психологически был готов к наказанию.
Все дружно рассмеялись.
- Ну и чем все это кончилось? Понял генерал?
- А хрен его знает, но то, что остался доволен, это факт. Сам привез грибы в офицерскую столовую и попросил их приготовить, а там уже давно приготовленные грибы ждут генерала, так что для приличия немного выждали время и торжественно подали к столу.
Так что история закончилась благополучно, не считая прапорщика. Когда генерал похвалил его за приглашение сходить по грибы, тот от радости возьми и ляпни: дескать, приезжайте еще, товарищ генерал, скоро сезон опят начнется. Так я этого шахматиста чуть после не пришиб, заявив, что опята ты сам будешь на пень приколачивать, а пень тащить из леса на собственном горбу.
Так за прибаутками время незаметно пролетело до обеда. Карасик после столовой подошел к бочонку с водой и, попробовав теплую, насыщенную хлоркой воду, с отвращением сплюнул.
- Где здесь можно попробовать человеческой воды, - спросил он у подошедшего офицера.
- Сейчас должен открыться магазин, там можешь взять сок или минералку.
- Это для меня пока невозможно.
- Что, чеков нет? - офицер протянул несколько смятых бумажек, - бери на первый случай, а когда прибудешь на место, то заменщик на радостях завалит тебя и чеками и афошками.

- Огромнейшее спасибо! - Карасик помчался в модуль, чтобы поделиться с друзьями.
От нечего делать он решил немного поспать, но это ему никак не удавалось. Только чуть задремлет, как репродуктор начинал вещать «Борт-171 - Джелалабад - на выход! Борт-55 - Кандагар на выход!
- А тебе куда? - спросил сосед по койке.
- Пока не знаю, еще не был в штабе армии, но уверен в одном - это будет какая-нибудь дыра.
- Почему ты так решил?
- А мне всегда не везет, вечно по дырам мотаюсь.
- С одной стороны тебе легче, а тут через некоторое время начинают сниться улицы, парки, высокие дома, - сосед смачно зевнул, - ладно, давай спать, кстати, тебя как зовут?
- Александр.
- Тезка, значит, - сосед протяжно зевнул и через некоторое время захрапел, несмотря на громкий голос из репродуктора.

2ТРАГЕДИЯ В ВОЗДУХЕ
И кому судьба, какая выпадет, Предсказать пока что не берись,
Нам не всем ракетой алой высветит Право на посадку и на жизнь...
Раннее утро над Кабулом. С очередным бортом Карасик встретил знакомого офицера, с которым служили когда-то вместе, и хотя раньше они и не были большими друзьями, но здесь обрадовались друг другу. Александр, уже на правах бывалого вводил бывшего однополчанина в курс дел. Он провел его по территории, затем они остановились у летного поля.
- Давай, Игорь, постоим здесь, поболтаем.
- Как скажешь.
Офицеры прислонились к металлическому забору и стали наблюдать, как идет посадка на АН-24.
- Домой летят, - тихо проговорил Карасик, провожая завистливым взглядом садящихся в самолет.
- А ты что, успел уже соскучиться по дому? - Игорь вертел, головой разглядывая вертолеты, которые казалось, играли друг с другом в догонялки, порхая по кругу.
- Конечно, у меня ощущение, что я давно уехал из дома.
Неожиданно от трапа самолета побежала девушка, крича и
размахивая руками.
- Оля! Оля! Я сумочку забыла!
- Я сейчас, - услышали офицеры совсем рядом звонкий девичий голос.
Рядом стоящая девушка сбегала в модуль и, сразу же вернувшись, просунула сумочку сквозь металлическую ограду.
- Держи, Наталка! Ну, ты и, растяпа! Поцелуй за меня мамочку, Смотри! Самолет тебя не дождался!
Но девушка рванула наперерез.
- Стойте! Возьмите меня! Там мои вещи!
Самолет притормозил, открылся боковой люк, и несколько рук втащили девушку вовнутрь.
- Ну и отчаянная девчонка, даже не побоялась остановить самолет, - Игорь достал пачку сигарет, - угощайся.
- Да если мне пришлось лететь домой, я бы лег под колеса шасси, чтобы остановить самолет, - Карасик с удовольствием затянулся предложенной сигаретой.
А самолет тем временем стал набирать высоту.
Карасик, стоя рядом с Игорем, незаметно поглядывал на девушку, которая без устали махала рукой вслед самолету.
- Интересно, кого она провожала? Сестру, подругу, или просто землячку, а впрочем, зачем мне это нужно знать...
- Я тебя уже второй раз спрашиваю, а ты молчишь, - Игорь тронул за рукав, - уснул, что ли?
- Да нет. Просто так задумался. О чем ты спрашивал? А, почему самолет уже набрал высоту и до сих пор не отстреливается тепловыми ракетами?
- На небольших самолетах это устройство не ставят, - Карасик старался говорить как можно громче, чтобы окружающие не чувствовали в нем новичка...
- Смотрите! - закричал кто-то, указывая на самолет. Несмотря на яркое июльское солнце, было видно, как к самолету приближалась огненная стрела, яркая вспышка ударила по глазам, затем монотонный шум Кабульского аэродрома разорвал грохот.
-
- Наташа-а-а! - надрывный крик вывел Карасика из оцепенения, - Наташа! - девушка, вцепившись в прутья ограды, стала биться всем телом. - Да что же это делается!? О господи-и!
Офицеры поддержали девушку, которая стала сползать на землю, царапая лицо об ограду.
- Сестрёночка моя любимая! Да что я маме-то скажу-у! С женского модуля прибежали подруги и, окружив девушку, повели ее от взлетной полосы.
- Наташенька! Наташа! - в этом крике, который долго не затихал, было столько отчаяния, боли, несбывшихся надежд...
А в воздух стали подниматься еще вертолеты, заработала артиллерия, огненные стрелы реактивных снарядов полетели в сторону гор, вскоре оттуда послышался глухой шум рвущихся снарядов.
Потрясенный увиденным, Карасик медленно побрел в сторону модуля. Подойдя к баку с питьевой водой, выпил залпом стакан воды, не ощущая запаха хлорки.
- Не могут даже оснастить все самолеты противоракетной системой, - со злостью проговорил Игорь, закуривая очередную сигарету и выругавшись отборным матом.
- А у нас всегда так, на чем-нибудь, но обязательно сэкономят, - то ли себе, то ли Игорю проговорил вполголоса Карасик и пошел в курилку. Это была металлическая беседка, обтянутая маскировочной сеткой. Позже, такие курилки встречались часто по всему Афганистану. И солнце не попадало, и проветривалась хорошо. Захотелось побыть одному и, на вопрос Игоря пойдет ли он на обед, Карасик отрицательно мотнул головой. Он вдруг осознал, что нет уже той прежней жизни, здесь была другая действительность со своими законами и взглядами. Он перешагнул ту черту, которая разделила его жизнь на две половины и, если придется вернуться к той мирной жизни, то вряд ли он будет мыслить так же как прежде...
Только на третий день Карасика и Игоря по громкой связи вызвали на КПП, где их ожидала санитарная машина. Капитан пригласил их садиться.
- Сейчас, ребята, - пояснил он, - мы поедем в инженерный отдел Армии, где и получите назначения в части.
- Значит, сейчас мы убываем?
- Конечно.
- Можно было, и сразу предупредить, - проворчал Карасик, - пошли Игорь за шмотками.
- Только побыстрее, - крикнул им вдогонку капитан.
Как только машина выехала на улицы Кабула, офицеры, забыв обо всем, прильнули к окнам.
- Нет, ты только, Игорь, посмотри, совсем как у Сенкевича в «Клубе путешественников»: женщины все в парандже, бородатые мужики в чалмах, а кругом одни торговые лавки.
Машина, выезжая то на левую сторону, то на правую, маневрируя между пешеходами, приближалась к центру города. На площади сто¬ял афганец в форме с автоматом, по всей видимости, регулиров-щик, но регулированием он особо и не занимался. Пешеходы смело топали прямо по проезжей части, а машины двигались то по левой, то по правой стороне и невозможно было определить какое тут движение правостороннее, или левостороннее. Не было видно ни одного разрушенного здания. Внимание привлекли две девушки с открыты¬ми лицами. В красивых платьях, обвешанные различной бижутерией они поразили тем, что у обеих на плечах висели автоматы. С интере¬сом поглядывая на машину, прошла группа подростков с оружием.
- А теперь смотрите направо, - сказал капитан, - сейчас покажется штаб 40-ой Армии, бывший дворец Амина. И действи¬тельно, вскоре показался красивый дворец, стоящий на холме.

- А инженерный отдел находится в другом здании.
- А жаль, - ответил Карасик, - мне хотелось познакомиться с ним поближе.
- Успеешь.
Машина, резко тормознув, остановилась у деревянного здания, вход в который закрывал навес из маскировочной сети. Приехали.
- Начальник инженерных войск не может вас принять, - сообщил высокий худощавый подполковник, когда офицеры вошли в кабинет, встретивший их приятной прохладой, создаваемой кондиционером, - инструктировать буду я. Он сделал паузу и будто на политзанятиях начал рассказывать об особенностях выполнения боевых задач в условиях горно-пустынной местности с жарким климатом, но Карасик его слушал в пол уха, разглядывая в окно штаб Армии.
Так вот он какой, тот дворец, который в декабре семьдесят девятого года штурмовали наши десантники. Здесь убили Амина, отравившего своего предшественника Тараки. А ведь все они в свое время были нашими друзьями...
- Вы, товарищ Карасик, будете служить в Герате, это вот здесь, - подполковник ткнул карандашом на большую карту на стене, - это запад Афганистана, а вы, товарищ Никитин, будете проходить службу на востоке страны, в Кундузе.
- Дан приказ ему на запад, мне в другую сторону, - проговорил Никитин.
- Что делать, мужики, уже дружелюбнее сказал подполковник, рад бы отправить в одно место, но это не зависит от меня. Ну, а пока некоторое время вам придется вместе проходить доподготовку в Чарикаре, в саперном полку. Изучите мины иностранных армий, которые применяют мятежники, а также ознакомитесь с нашими новыми минами. Да и акклиматизацию необходимо пройти. Ранее таких сборов не было. Я понимаю ваше стремление быстрее рваться в бой, а знаний пока маловато, но это я так к слову, а сейчас пообедаете, и отвезут вас на диспетчерский пункт, дожидаться машину до Чарикара.

На посту офицеры рассматривали окраину города. Здесь в северной части Кабула было меньше развалин, чем в южной. Мимо проходили ярко расписанные машины афганцев, загруженные под завязку тюками, на которых восседали старцы, отрешенно покуривая наркотики, мальчишки, женщины. В кабину набивались по пять, шесть человек, а также стояли на подножках, и даже прицеплялись за заднюю лесенку.
- Сейчас бы нашу ГАИ сюда, - проговорил, улыбнувшись, Игорь.
- Да, чокнулись бы!
Подошел летчик с коротким автоматом с двумя большими, перевязанными изолентой магазинами.
- Привет, славяне, - поздоровался он, - в Баграм?
- Да нет, в Чарикар.
- Ну, что, - с иронией спросил он, - небось, завалили рапортами штабы с просьбой послать в Афган.
- Шиш там, послали, не спрашивая особо.
- Ого, - усмехнулся он, - появилась, значит, четвертая группа.
- Это как объяснить? - поинтересовался Игорь, - что за четвертая группа?
- Объясняю, - летчик поправил автомат, - кто едет в Афганистан? Храбрый - за орденами, жадный - за деньгами, а дурак - пострелять. Так что выходит вы четвертая категория: не знаю, за что и не знаю зачем. Друзья вернулись в беседку, чтобы рассказать очередную байку своим друзьям. Неожиданно из-за поворота на огромной скорости вылетел БТР  и остановился, подняв облако пыли.
      -       Кому такси до Чарикара? - сверкнув белоснежными зубами на пыльной физиономии, громко спросил молодой прапорщик, сидя на броне и упершись ногами в открытый люк, на крышке которого висел автомат.
- Мы, - офицеры подбежали и, забросив чемоданы в десантное отделение, уселись внутри машины. БТР резко сорвался с места. Внутри был только пулеметчик, остальные сидели наверху.
- Может, полезем наверх! - предложил Игорь, - а то внутри душно.
- Конечно, - поддержал его Карасик, - а то подумают, что испугались.
БТР несся по бетонке, в лицо упруго ударял теплый воздух. Слева и справа от дороги валялись скелеты обгоревших машин, смотрели пустыми окнами брошенные разрушенные кишлаки. Афган.
В полку их встретил майор в выгоревшей почти до бела форме.
- Занятия начнутся завтра, а сегодня обустраивайтесь, осмотри¬тесь, познакомьтесь с расписанием занятий. Ну, и не прозевайте баню, он ободряюще улыбнулся и заторопился по своим делам.
На следующий день началась предварительная подготовка. Занятиями особенно не нагружали, поэтому оставалось время почитать, посмотреть телевизор, написать домой письма, а также сразиться в карты.
- Ну, чем не курорт! - восклицал Карасик, сидя на кровати и раздавая карты, - вечером даже хожу на светомузыку.
- Это где ты откопал светомузыку, спросил его Игорь.

- А ты сходи, когда стемнеет в курилку за модулем. Трассера веером рассыпаются по небу, звучат автоматные и пулеметные очереди, бухают пушки, красота, одним словом.
- Слушай, дорогой, не шастай ты поздно в эту курилку, - вмешал¬ся в разговор Непашин. Этот высокий, красивый старший лейтенант был командиром их группы, - не все трассера пролетают мимо.
У Карасика вытянулась физиономия.
- А я думаю, почему это вечером там никого нет? Сижу один, мечтаю. Все, теперь даже днем меня туда не загонишь...
.Карасик еще не знал, что Непашин полетит к друзьям в госпиталь и их вертолет будет сбит. А молодой лейтенант, только что из училища, сосед по койке, отравленный газом при прочесывании «зеленки», будет несколько дней находится без сознания в госпитале и вернется домой инвалидом. А БТР Карасика подорвется на мине под Гиришками, и он сам, оглохший, контуженный, размазывая кровь из ушей и носа, отхаркивая и рыгая, будет отдавать приказания на объезд опасного участка. Афган. Светомузыка...




3.ЧАРИКАР - ШИНДАНД - ГЕРАТ
Ну и баня! Это была настоящая сауна. В парилке дышать невозможно, раскрываются не только поры твоего тела, но и душа. Именно в парилке доброжелательней смотришь на окружающих тебя людей, хочется поделиться с ними самым сокровенным, забываются многие неприятности. Карасик был в восторге: «Красота!Вымывается дальневосточная и ташкентская грязь, буду чистый, как младенец!» - восхищался он, сидя на полке, затем выскакивал в бассейн и снова нырял в парилку.
- Пошли в модуль к друзьям, - предложил Никитин, когда вышли из бани, - попьем чайку.
Они, не спеша, шагали по вечернему городку, пулеметные очереди перекликались с одиночными выстрелами часовых. Вдалеке, по дороге, неторопливо, периодически постреливая в сторону «зеленки», ползли два танка.
- Патрулируют, - махнул рукой Игорь. - Обрати внимание на перестрелку между кишлаками позади городка, у них кровная вражда, воюют давно, говорят, лет двести между собой бьются, начиная с кремневых ружей, а теперь вот бьют друг друга из безоткатных орудий.
Разговаривая о том, да о сем незаметно дошли до офицерского модуля. В комнате на кроватях лежали два офицера и слушали японский магнитофон, попивая «Si-Si» из банок. Над кроватями развешаны были семейные фотографии вместе с фотографиями пакистанских и индийских актрис.
- Сергей! - представился светловолосый офицер.
- Владимир! - второй офицер не спеша приподнялся на кровати и протянул руку.
- Что-то есть хочется, - пожаловался Сергей, - я бы даже сказал - жрать.
- А что у вас имеется? - поинтересовался Карасик.
- Тушенка, картошка, да и приправы всякие.
- Тогда вперед, за работу, товарищи! Вы имеете дело с одним из самых знаменитых поваров! - Карасик расстегнул галстук, засучил рукава, и через час все уплетали суп-шурпа.
- Если ты не против, - предложил Сергей, - мы тебя пораньше будем отпускать с занятий, мы завтра будем проводить минирование, а ты приготовь что-нибудь домашнее, столовская пища осточертела, до ужаса.
В обед Игорь предложил Карасику сходить окунуться. Дело в том, что по территории полка протекал арык, вода в нем была гепатитной, но в жару приятно окунуться и в такую. А вечером пристраивались перед телевизором, кто на койке, кто на стульях.
... «Передаем сообщение М.С. Горбачева» - на экране телевизора появилось характерное лицо с родимым пятном на лбу: «В октябре 1986 года запланирован вывод шести полков из Афганистана».
Все, кто был в модуле, бросились к телевизору и, затаив дыхание, слушали сообщение Советского Правительства о решении вывести наши войска из ДРА.
Впервые прозвучало долгожданное слово: «Вывод».
- Интересно, какие полки будут выводить? - обратился Карасик к майору Колыванову, начальнику инженерной службы полка. Он также получил назначение в Герат, но только в соседний полк.
- По идее, должны вывести твой полк, потому что он вошел в прошлом году и не успел отстроиться, - заявил Колыванов.
Карасик ходил возбужденный. Он уже мечтал о том, как вернется в семью, обнимает своих мальчишек, будет спать с женой. В этот вечер все долго не могли уснуть.
Кроме офицеров полка, занятия проводили и представители из Москвы, из НИИ . Наступили экзамены. Рассказав устройство мины, Карасик выжидательно посмотрел на полковника, принимавшего проверку, взгляд у него был грустным, усталым.
- Скажите, пожалуйста, на какой должности Вы служили и чем занимались последние два года? - неожиданно спросил полковник.
- Последняя должность - командир инженерно-саперного взвода мотострелкового полка, а фактически, последние два года был начальником котельной.
Полковник почему-то не удивился, а только вздохнул, для него это была не новость, что специалисты инженерных войск во всех регионах страны привлекаются к любым, в основном к строительным работам, а не используются по своему прямому предназначению. Командиры полков, дивизий видят в саперах, прежде всего строителей. С легкой руки полковника Поварчука, начальника инженерных войск 40-ой Армии, офицеры инженерных войск, прежде чем прибудут в боевые части, проходили здесь подготовительные сборы. Это уменьшило гибель саперов.
- Вот, товарищ Карасик, Вы повстречали эту мину, - полковник ткнул указкой в «итальянку», - Ваши действия?
- Сбоку 400 грамм тротила, вставляю зажигательную трубку - и ходу, нечего в ней ковыряться!
- Совершенно верно, - полковник улыбнулся, - а сейчас я Вам зачитаю приказ Командующего 40 Армии: «Запретить извлечение, обезвреживание мин, фугасов вручную, а уничтожать их на месте накладными зарядами».
Но этот приказ в дальнейшем нарушал не только Карасик, но и многие другие саперы. Нужна была учебно-материальная база для прибывающих солдат и офицеров, поэтому снимали, разбирали мины, вытряхивали взрывчатое вещество, выкручивали химические замедлители, а итальянские мины пускали даже на оформление светильников, иногда подрываясь на них. А это значит, где-то далеко в Союзе, в одном из домов раздавался крик, и билась в плаче чья-то мать.
Офицеров, прошедших сборы, отправляли вместе с солдатами и сержантами, которые уезжали домой. В новеньких «экспериментальных» формах, с орденами, медалями, знаками «За разминирование» они вызывали восхищение и зависть.
Карасик с уважением оглядел строй, особенно ему понравился сержант, невысокий, щуплый, с простодушным лицом, но на груди сиял «Орден Красной Звезды», медаль «За боевые заслуги», знак «За разминирование».
Он от души и светло завидовал этим молодым ребятам.
Команда «По машинам!» и снова, после трехдневного перерыва, Кабульский аэродром, пересылка, вода, перенасыщенная хлоркой, но Карасик чувствовал себя уже немного старожилом, охотно отвечал на вопросы вновь прибывших, вот только в «союзной форме» чувствовал себя не совсем уютно. Хорошо, что рядом был Николай Егорович, и Карасик чувствовал себя уверенней, не одному через Шинданд добираться до Герата.
Наконец, объявили посадку в самолет. «Борт» летел по маршруту Джелалабад-Кандагар-Шинданд. А это значит - три взлета, три посадки. К тому же, самолеты не опускаются, как в Союзе, а падают, делая несколько кругов над аэродромом. Народу было мало, человек десять.
«Гоняют пустой самолет по кругу, делать им, что ли, нечего», - ворчал про себя Карасик, но лезть с расспросами ни к кому не стал, а занял место возле иллюминатора и попробовал вздремнуть.
В Джелалабаде к самолету подкатила машина, загрузили свертки, обернутые в блестящую фольгу, и на Кандагар. Все отодвинулись от свертков, только один Карасик остался сидеть рядом с ними, даже оперся об один из них ногой. От свертков шел неприятный запах, на полу самолета появилась лужица, Карасик начал читать бирку на свертке и вздрогнул, стало жарко. На бирке кричала и резала глаза надпись «Рядовой. »
Эти, как и те, веселые, в чистой форме, которых вчера видел Карасик, тоже летели домой...
Стало плохо полковнику, другие закрывали нос и рот платками, Карасик снова прильнул к иллюминатору, разглядывая однообразные коричневые горы, ярко-зеленые островки оазисов.
Шинданд встретил жарой, сухим ветром, затем тряска в машине по разбитой бетонке.
- Завтра за предписанием в штаб, затем на беседу с начинжем дивизии, - сообщил Николай Егорович, позвонив по телефону, - а пока отдыхать в гостиницу.
Разница во времени на полтора часа удивила Карасика, как и муравьи, которых он разглядывал у входа в гостиницу. На длиннющих ногах, они бегали шустро туда-сюда. Из комнаты вышел Николай Егорович, они закурили.
- До Герата доедем на БТРе, - сказал майор, - а там разойдемся в разные стороны, наши полки находятся через дорогу.
После беседы Карасик с Николаем Егоровичем, не спеша, шли по аллее, подошли к водоему, в котором плавало несколько уток. Мимо прошел прапорщик, и Николай Егорович кивнул в его сторону: «Это техник твоей роты, возможно, он будет сегодня в полку, если хочешь, попробуй договориться».
- Попробую, - ответил Карасик и подошел к прапорщику.
- Добрый день, - он представился, - я прибыл по замене вместо старшего лейтенанта Мутелюка.
- Анатолий Сарычев, - прапорщик протянул руку, - сейчас мы с колонной возвращаемся в Герат, поэтому можем поехать вместе, только диспетчерский пункт проедете в БТРе, а потом перейдете ко мне в машину, мы поговорим по дороге, а сейчас мне необходимо решить один вопрос.
Этот «вопрос» Карасик узнал позже, из рассказов сослуживцев.
.Дело в том, что при разведке дороги, прапорщик вместе с Александром Мутелюком заехали в дукан, купив кое-что из вещей, «обмыли» это дело и при возвращении в полк постреляли в воздух, угрохав на это мероприятие целый боекомплект.
«Хадовцы» - это афганские КГБисты - позвонили в Особый Отдел полка, и пока друзья доехали до парка, их встретила комиссия народного контроля, провела расследование, и наши герои заплатили за истраченные патроны в 10-кратном размере. «Так что, - отреагировал на это Карасик, - они не разгильдяи, а настоящие патриоты. Вот в Отечественную войну вкладывали свои сбережения в танки, самолеты, а они вложили свои деньги в боеприпасы».
Зря Карасик веселился над этим эпизодом. Как-то вечером, когда возвращались после диверсии на трубопроводе, у БТРа заклинит один двигатель, и ему самому придется заплатить за «материальный ущерб», как написано в расследовании, кругленькую сумму, и в то же время на «боевых» взрывать целые машины, списываемые на потери.
Наконец-то, Анатолий вышел из штаба, Карасик попрощался с Николаем Егоровичем, и они направились в сторону колонны машин.
- Эту технику, - кивнул в сторону колонны Анатолий, - должны были сдавать, а теперь дают команду гнать их обратно в полк.
- Ничего страшного, - отреагировал на это Карасик, - как говорится армия тем и сильна, что она маневренна. Тут есть моя машина?
- Да, а вот и водитель ваш - Степан Павлюх, хороший парень, правда, опыта еще маловато, он прослужил только полгода.
Карасик поздоровался с водителем, забросил в УРАЛ вещи и подошел к БТРу начальника автослужбы полка. Огромный плотный майор разговаривал с маленькой щуплой девушкой, равнодушно указал на БТР и отвернулся.
Карасик хотел ехать наверху, как все, но майор указал вниз. «Нет каски и бронежилета», - ответил он на немой вопрос. Внутри сидел и Карасик, и девушка, да еще пулеметчик. Колонна двинулась на север. Молчали. Интересно, кто она? Зачем здесь? - но задавать вопросы Карасик не решался, а девушка, пару раз бросив на него взгляд, отвернулась. Пулеметчик дремал, прислонившись к пулемету, под монотонный гул двигателя.
Наконец-то, проехали ДП, и Карасик запрыгнул в кабину к Сарычеву.
- Твой сменщик, - Сарычев повернулся к Карасику, - довольно халатно относился к технике, да и в ремонте практически участия никакого не принимал.
- Как в Союзе, - подумал Карасик, слушая техника, - там технические руководители обвиняют командиров в недостаточном внимании к технике, тыловики - в слабой заботе об обеспечении, боевики - в подготовке личного состава. Интересно, а будут здесь авральные ночные работы по наведению внутреннего порядка перед приездом начальства?
Карасик, по словам сослуживцев, не умел жить с начальством. Как результат снятие с должности командира роты. «Не пришелся ко двору», - так отреагировали офицеры-сослуживцы. «Был один порядочный командир - и того съели», - поговаривали солдаты и сержанты.
- Вот и 10-я застава, - техник указал на показавшийся вдали маленький оазис и здание в нем. Если бы не окружение боевых машин и часовой на крыше, то можно было бы принять его за дачу.
- Ее здесь называют виллой, - как бы отгадывая мысли Карасика, пояснил Анатолий. - Там мы попьем холодной воды, а полк через 10 км, так что почти у цели.
- И много хлорки в этой воде? - спросил Карасик.
- Да ты что?! Эта вода прямо из колодца.
- Вот это да! - обрадовался Карасик. - А я уже думал, что не придется попить настоящей воды до возвращения домой.
Трудно передать то ощущение, когда в 50-градусную жару утоляешь жажду ледяной водой из колодца. Карасик пил и не мог напиться, до того вода была вкусной. Теперь понятно, почему у этой заставы постоянно останавливаются машины.
- Вот и наш гвардейский полк, - указал на палатки Анатолий, - а через дорогу - вражеский.
- Почему вражеский? - удивился Карасик. - Ведь это такой же мотострелковый полк, только вошел раньше.
- О! Это целая история. Когда в марте 1985 года мы входили в Афган, то к Герату колонна подходила ночью. Естественно, что по поводу нападения «духов» на колонны, были проинструктированы, как говорится, насквозь. А когда подходили к заставе соседнего полка, то кто-то принял трассеры за обстрел и саданул очередь. Застава огрызнулась, ну и началось, кое-как разобрались, успокоились. Хорошо, что обошлось без потерь. Вон видишь бочки огромные? - это наша насосная, с роты дежурят там, поэтому пойдем сейчас напрямик, прямо к нашим палаткам, они с самого края. Построено только три модуля - штаб, санчасть и для офицеров штаба. А, вообще-то, должно быть четыре, в палатки растащили на оборудование почти половину, а остальную сожгли.
- Как? - удивился Карасик.
- Так надо же было выкручиваться как-то! Вот и ушло донесение в «верхи»: «В результате обстрела «непримиримыми» сгорел только что отстроенный модуль, готовый принять офицеров и прапорщиков части. Жертв нет. При тушении отличились (следуют фамилии). Модуль сгорел полностью, вместе с саноборудованием».
Ввалившись в палатку, где располагалась канцелярия роты, Карасик остановился. Прямо перед ним стоял стол, слева металлический ящик, рядом умывальник. Справа три кровати, на одной из которых лежал в обуви капитан и сладко похрапывал.
- Здравия желаю! - громко сказал Карасик, капитан открыл глаза и, кряхтя, стал подниматься.
- Старший лейтенант Карасик прибыл для прохождения дальнейшей службы!
Капитан протянул руку, крепко пожал:
- Александр Николаевич Мазов, командир саперной роты, а тебя как зовут?
- Александр, и что характерно, Николаевич.
Ротный улыбнулся в прокуренные усы.
- У нас командир 3-го взвода тоже Александр, замполит - Александр Александрович, твой сменщик - командир инженерно¬саперного взвода - Александр, так что в роте командный состав - одни Шурки. Ну, хорошо, кровать занесем сюда, пока поживешь здесь, а потом - в солдатскую палатку.
- Почему в солдатскую палатку? - удивился Карасик. - Разве нельзя здесь по-человечески разместиться?
- Нельзя, приказ командующего армии.
- Не понял.
- Что ж тут непонятного? Командующий отдал приказ, в котором, в целях борьбы с неуставными взаимоотношениями командирам взводов следует спать в одной палатке с солдатами. Даже перегородки делать не разрешается. Тут идет война за перегородки.
- Так это же неудобно! - возразил Карасик. - А если после отбоя готовиться к занятиям и так далее, да мало ли проблемы какие. Кстати, в саперном полку, где я был на сборах, тоже зачитали такой приказ, так начальника штаба завалили рапортами об увольнении, это дело замяли, и командиры по-прежнему живут, как жили.
- Так это у саперов, а тут пехота, такой номер не пройдет, - возразил ротный, закуривая сигарету.
Беседа прервалась резко распахнутой дверью, влетел старший лейтенант, стиснул Карасика в объятиях.
Карасик удивленно разглядывал обожженное незнакомое лицо офицера, потом догадался - старший лейтенант Мутелюк, рад, значит, что замена пришла. К вечеру собрались все офицеры и прапорщики роты. На столе появилась трехлитровая банка с брагой, закуска из сухпая.
     -       Разрешите познакомиться, - Карасик встал. - Древний командир взвода, прошедший путь со дна реки до небес и спустившийся на землю, где предстоит перепахивать ее, родную. А если расшифровать, то был :командиром разведывательно-¬водолазного взвода, затем выплыл - стал командиром переправочно-¬десантного взвода, затем в небеса - командиром технической роты в ПВО  и, наконец, - командир саперного взвода, так что сейчас на земле. Женат, двое пацанов, в Афган рапорта не писал, а так - вызвали, сказали: проходи медицинскую комиссию и готовьсь.
Карасик сел. «Деревянко Петр Васильевич - старшина роты», приподнялся старший прапорщик с проседью в голове, в выглаженной, выцветшей форме, которая сидела на нем элегантно. Представились остальные.
Лежа на кровати, Карасик долго не мог уснуть. События последних дней взбудоражили его, но он вспоминал отъезд, когда прощался на перроне с женой и старшим сыном. Когда поезд тронулся, последние слова с надрывом сквозь рыдания жены долго звучали в голове: «Возвращайся живым! Живой, слышишь, вернись живой!»
«Вот и адрес известен, теперь недели через две, возможно, получу от родных первое письмо, - думал Карасик под тихий храп ротного, - это будет самый дорогой подарок к моему дню рождения».
Утро. Жаркое, знойное утро августа 86-го. То было утро сюрпризов для Карасика. Он встретил прапорщика Черезова, значит, есть старый знакомый, его бывший старшина, а теперь старшина 9-й роты. Договариваясь о встрече, напевая про себя песенку, Карасик направился к штабу. На крыльце сидели и разговаривали подполковник с майором.
- Товарищ подполковник! - обратился Карасик к старшему по званию, - я прибыл по замене вместо старшего лейтенанта Мутелюка. Подполковник указал на майора:

- Это - командир полка! А во-вторых, надо по уставу докладывать, - повернулся, но докладывать по-уставному передумал, сделал глупое лицо и уставился на майора. Пауза затянулась.
- Ну что же, - сказал командир полка, - сегодня из отпуска вернулся начальник инженерной службы, он введет вас в обстановку.
- Разрешите идти, товарищ майор?
- Идите.
- Пойдем, - встретил Карасика техник роты, - посмотрим технику взвода.
- Да подожди ты! - послышался голос ротного из палатки, дай человеку переодеться!
В «эксперименталке» было гораздо удобнее, чем в союзной форме. Никакой тяжелой фуражки, на голове легкая кепка, к куртке пристегнул звездочки, подшил подворотник - и готово. Правда, ботинки были тяжёлые, но офицеры ходили в туфлях, простых ботинках, а это уже получше.
- Ну, вот и прибарахлился, - Карасик рассматривал себя в зеркало, как будто раньше нельзя было перейти на эту форму!
- Какой там раньше! - хмыкнул ротный. - Солдат не могут до сих пор обеспечить. Ну, хорошо, иди в парк, а то Сарычеву не терпится технику показать.
В парке боевых машин длинный ряд техники смотрелся внушительно.
- Ого! - воскликнул Карасик. - Сколько техники! А где моя?
- Вот, - указал техник, - три БТРа, три УРАЛа, а на инженерном складе три прицепных заградителя, которые неизвестно зачем притащили из Союза, ведь танков у «духов» нет, а также ГАЗ-66 с будкой и электростанцией. Содержимое покажет Мутелюк.
Возле одного БТРа копался солдат, услышав голоса, с интересом посмотрел на Карасика.
- Рядовой Крипас, - назвался он.
- Что у тебя с машиной?
- Да вот левая коробка хандрит, разобрал, надо менять шестерик первой передачи.
- Лучше бы, конечно, поменять коробку, - сказал техник, - вот только не знаю, есть они на складе или нет.
- А как узнать? - Карасик вопросительно посмотрел на Сарычева.
- Начальник бронетанковой службы сейчас находится на КТП , можно узнать через него.
Карасик направился на КТП и обратился к начальнику службы после того, как назвался, кто он такой.
Тот долго и детально расспрашивал состояние коробки. Вошел уже знакомый начальник автомобильной службы майор Даткаев, прислушался к разговору, внимательно посмотрел на Карасика.
- Дай ты ему коробку, - сказал он капитану.
Даткаев исполнял обязанности заместителя командира полка по вооружению, пока тот был в отпуске.
- А ты, оказывается, молодец, - похвалил он Карасика, - сходу берешь быка за рога, мне инициативные офицеры нравятся.
Получив коробку передач на складе, техник свистнул механику - водителю, который примчался со счастливым выражением на лице.
Карасику он понравился сразу. Высокий, светлоголовый литовец, который, не спеша, стал устанавливать коробку передач на БТРе, обстоятельно, не спеша, отвечал на вопросы своего нового командира. В разговоре с ним Карасик чувствовал, что это серьезный парень, обладающий чувством собственного достоинства. Отвечая на вопросы взводного, не употреблял крепкого мата, как это постоянно мелькало у многих, Карасик не любил материться, постоянно одергивал подчиненных, указывал на это даже начальству.
Кричать матом на солдат, разговаривать на высоких тонах, не стесняясь в выражениях, это считалось в порядке вещей. Поэтому, как правило, солдаты и сержанты медленно привыкали к спокойному, равномерному стилю работы своего нового командира, а привыкнув, чутко реагировали на рассерженный или недовольный голос
Карасика. Через полгода-год его подразделение успешно сдавало проверки, три года подряд взвод был отличным, обещали постоянно повышение, но. очередной конфликт с начальством - и все оставалось на старом месте.
- Теперь это будет моя командирская машина, - заявил Карасик после того, как Крипас опробовал новую коробку.
- Кстати, как дела в Прибалтике? Знаешь, я там ни разу не был. Весь Союз объездил, а до Прибалтики так и не добрался.
Солдат с явным удовольствием стал рассказывать о своей деревне, семье.
Подошел Мутелюк с командиром взвода полевого водоснабжения.
- Прапорщик Радченя, - представился он, - а попросту «Водяной».
Карасик даже его имя не запомнил, «водяной» и все понятно.
- А я замены жду! - похвастался он, когда они направились к инженерному складу. - Чемодан на стреме, магнитофон купил, тряпок в дукане набрал. А вот и наша машина, - он открыл дверь будки, и они полезли внутрь. Кроме положенного инструмента, все было заставлено какими-то ящиками, шлангами, шлемофонами.
- Это принадлежности с БТРов, - пояснил Мутелюк.
- А это что? - Карасик указал на два бидона.
- Это брагульник на замену, я вчера снял пробу, вроде готова.
- А может, контроль снимем? - Водяной умоляюще вопросительно посмотрел на взводного.
- Валяй, по рюмашке дернем.
- Можно и по две, - Водяной разлил брагу в кружки. Было жарко, и пить теплую, мутную жидкость Карасику не хотелось.
- Ничего, привыкнешь, - Водяной повеселевшими глазами посмотрел на офицеров, налил еще и, сославшись на дела, исчез.
Усевшись на ящики, закурил сигарету и вопросительно посмотрел на Карасика.
- Вопросы есть?
- Есть. Ты скажи, почему наш замполит какой-то бледный, и худой как велосипед. Он что, такой и есть на самом деле?
- Да нет, он совсем недавно вернулся с того света, переболев одновременно тифом и желтухой. Сейчас не пьет, почти не курит и, слава богу, на аппетит не жалуется. Но я по другому вопросу: по приему должности претензии есть ко мне?
Претензии, конечно, были, но, глядя на обожженное лицо бывалого командира взвода, кавалера ордена Красной Звезды старшего лейтенанта Мутелюка, Карасик раздумал выкладывать подробности, только заметил, что на втором БТРе почти нет давления масла в двигателе.
- Да черт с ним! - Мутелюк махнул рукой. - Подумаешь, весь склад облажу, лишь бы быстрее уехать! А завтра утром я тебя проведу по маршруту, который в дальнейшем будешь проверять самостоятельно, потому что после обеда убываю в Шинданд, там на самолет - и в Союз. Кстати, заедем по пути в дукан (так называют частные магазины), посмотришь, что в них продают.
Утром, облачившись в бронежилет, надев каску, проверив патроны в магазине, Карасик ждал Мутелюка. Он удивился, когда его коллега вышел из палатки совсем налегке, уверенно запрыгнув в БТР. по-вернулся к саперам: «Ты присматривай за правой обочиной, а ты за левой, поехали». Затем повернулся к Карасику: «Сними бронежилет и каску - жарко, а автомат повесь на люк, чтобы всегда был под рукой».
- А им не жарко? - Карасик кивнул на солдат, которые сидели, свесив ноги в задний люк БТРа и невнимательно, как отметил про себя Карасик, поглядывали по сторонам.
- Им не положено, и никогда не разрешай ходить без бронежилета и каски, случится что, начальство сразу: а как был одет? Если в форме, то обойдется, а если, не дай бог, без бронежилета, тебя съедят с потрохами, запомни это.
- Добре.
Перед Гератом БТР свернул с бетонки и поднимая облако пыли покачиваясь на полевой дороге, помчался навстречу дувалам, минаретам, которые красиво смотрелись на фоне гор.
- Смотри! Обычно. - Мутелюк старался перекричать шум двигателя, - .в этом месте колонны обходят бетонку, она разбита! В Герате доезжай до Дома советников - и назад! Сейчас проедем до перекрестка, я покажу тебе, что такое дуканы.
На гератском мосту их остановили, поинтересовались, почему один БТР.
Разведка дороги.
На другой стороне моста застава была более внушительной. На вышке из бетонных блоков стоял крупнокалиберный пулемет. Прямо от дороги вдоль реки шла траншея к минометной позиции. Карасик с удивлением рассматривал реку Герируд, которую можно перейти, закатав штаны, а ведь на карте она по размерам чуть ли не с Днепр.
- Обмелела, - сказал начальник заставы, выходя из комнаты, которая находилась в башне.
- Андрей, - протянул он руку Карасику. - Завтракать будем?
- На обратном пути, - ответил Мутелюк, - будь здоров!
БТР, не спеша, двигался по улице Герата. Мимо проходили старики, мальчишки, погоняя ослов, нагруженных травой так, что торчали только морды с длинными ушами и ноги. Удивительно, как может такое небольшое животное столько тащить на себе. Навстречу пробегали повозки, запряженные маленькими лошадьми, а вдоль забора робко двигались женщины, словно в кокон завернутые с ног до головы, и только по походке можно распознать о возрасте, да приглядевшись, можно увидеть, блеснувшие за паранджей, глаза. Многие, в том числе и дети, были с оружием. А вот и, не доезжая до перекрестка, появились дуканы.

Как только БТР остановился, сразу же налетела ватага чумазых мальчишек с темными сверкающими глазами.
- Командор, что хочешь? Что есть? Дай бакшиш!
- Клянчат подарок, пояснил Мутелюк, вдруг, сорвавшись с БТРа, и помчался за мальчуганом, который стащил лопату с БТРа, и убегал через дорогу. Вернувшись с лопатой, он отчитал бойцов за невнимательность и кивнул в сторону дуканов.
- Пошли, командир.
Навстречу улыбаясь, двинулся владелец лавки: «Что хочешь? Заходи».
Карасик вошел вовнутрь и остолбенел. Ни один союзный магазин не мог равняться с магазинчиком, построенным из глины. Масса разнообразных товаров со всех стран мира, музыкальные сервизы, украшения, чего только нет. Вот привести сюда женщину с Союза, и она двинется, - думал он, а Мутелюк, поторговавшись, тащил остолбеневшего сменщика в другой дукан.
- Ерунда какая-то, получается! - недоумевал Шурка, возвращаясь в городок. Вон сколько брошенных кишлаков, а тут, «что хочешь, командор!»
- Да нет тут ничего толкового, - как бы отгадывая мысли крикнул Мутелюк, стараясь перекричать двигатель машины, - вот поедешь на
Кандагарский рынок, там можно купить все, как в песне «Каскада»: «В дуканах можно все приобрести, от гранаты и до пулемета, «Панасоник», мумие, кольчугу и шлем, ятаган, мотор от вертолета.

- Завтра политзанятия, - сообщил замполит роты Александр Зубанов, или Сан Саныч, как звали его офицеры. - Вот «Коммунист Вооруженных Сил», там тема расписана, законспектируй - и мне на подпись.
Из года в год практически одни и те же темы порядком надоели, поэтому особенно конспектированием никто и не занимался, и конспекты писал подготовленный боец, а командиры добросовестно диктовали под запись своим солдатам, не дай бог, солдаты мало законспектируют, значит, плохо проводишь политзанятия. Хотя в последнее время по решению Главного политического Управления от лекций перешли на метод рассказ-беседа, писанина под диктовку продолжалась.
- Слушай, Сан Саныч, давай я поговорю с людьми, познакомлюсь со взводом, а конспект напишу потом.
- Хорошо, но когда появится проверяющий, переходи на законспектированную тему.
Солдаты с любопытством рассматривали своего нового командира взвода. Лишь несколько человек не проявляли особого интереса, а потихоньку переговаривались. Дембеля. Их сверстники в Союзе еще весной демобилизовались, а они только ожидают, ведь до прибытия в Афган их три месяца «обкатывали» в горах Туркмении, а в счет службы они не шли.
Их медали, знаки «За разминирование» лежали в сейфе у ротного, а мысли были по пути домой.
- Я хочу, и буду добиваться только одного, - начал Карасик, - чтобы все вы вернулись домой живыми и здоровыми. А так как опыта «боевых» у меня нет, я прошу опытных ребят помочь мне в этом. Дисциплина, здоровье, жизнь - это три взаимосвязанные вещи. Надеюсь, мы поймем друг друга. Я не хочу быть карающим мечом, но я не собираюсь прощать наглецов и хамов.
В палатку протиснулся парторг полка майор Куксин, и Карасик после доклада начал бодро диктовать о возрастающей роли Коммунистической партии в современных условиях. Но конспектировали не все. У одних не было ручек, другие писали письма домой.
Выйдя из палатки, Карасик увидел знакомое лицо. Не может быть!
- Валерка!
Тот обернулся. Да, перед Шуркой в союзной форме стоял Валерий Зубарев, однополчанин, уезжавший с ним вместе в Афган.
- Ты где пропадал? - Карасик обнял друга. - Где тебя черти носили?
- А нигде, - Валерий усмехнулся, - я просто решил, что Афган от меня никуда не денется, и заехал к своим на несколько дней в Одессу.
- Значит, вместе снова будем?
- Значит, вместе.
В палатке у Валерия проболтали часа два, вспоминая друзей, знакомых, его выступления с местным ансамблем.
- Ты где был? - спросил Сан Саныч, когда Карасик вернулся от Валерки, - На трубопроводе диверсия, пожар в районе 9 заставы, ротный хотел тебя взять с собой. БТР возле насосной, возможно еще не уехал.
Схватив автомат у дневального, Карасик бросился к насосной, но БТРа там не было.
Было горько и обидно. Шурка медленно брел обратно, поглощенный неприятными мыслями: «Прошляпил! Первая
серьезная работа, а меня где-то носило».
Надо было предупредить, ведь взвод входит в группу 15-минутной готовности, и, значит, в любую минуту может прозвучать сигнал тревоги. И что теперь Мазов скажет, когда вернется? Что ему отвечать?
- Что ты переживаешь? - Сан Саныч воспринял все спокойно. - Нашел от чего расстраиваться, впереди знаешь, сколько будет внезапных выездов. Пойдем, лучше я тебе альбом покажу, подскажешь, как его дальше оформить.
У Карасика товарищеские отношения с замполитом роты постепенно перерастали в дружбу. Свою кровать Сан Саныч поставил в палатке рядом с кроватью Карасика.
«Наша родная боевая армия» - прочитал Шурка, открыв альбом. На второй странице было краткое описание истории Краснознаменного Туркестанского Военного Округа. Он был основан 4 мая 1918 года.
...В годы гражданской войны его войска героически сражались с иностранными интервентами и внутренней контрреволюцией на бескрайних просторах Средней Азии и Казахстана. В годы Великой Отечественной войны многие части округа, ушедшие на фронт, успешно громили немецко- фашистских захватчиков. Ныне воины округа в тяжелых условиях горно-пустынной местности настойчиво совершенствуют свое боевое мастерство, бдительно охраняют южные рубежи нашей Родины, выполняют свой интернациональный долг...
Далее - боевой путь полка, который в сентябре 1941 года за героизм, отвагу и мужество, проявленные в боях за г. Ельня, приказом Верховного Главнокомандующего был переименован в гвардейский... А вот и описание провинции Герат:
Военно-политическая обстановка в провинции Герат продолжает оставаться сложной и напряженной. Она характеризуется своеобразной периодичностью
относительного улучшения, что непосредственно связано с проводимыми в провинции и, особенно в городе Герат операциями по уничтожению бандформирований мятежников. Тактика действий мятежников не позволяет нанести им решительное и окончательное поражение в военном плане. Они разбиваются на мелкие группы, часто меняют места дислокации. Во избежание больших потерь от артиллерийских и авиационных ударов, мятежники широко практикуют засадные действия, продолжают осуществлять террор по отношению к партийным и государственным деятелям. Ведется активная пропаганда, обработка населения и личного состава частей и подразделений Вооруженных Сил ДРА и народной милиции. В целях вызвать недовольство государственной властью, мятежники всеми средствами пытаются сорвать снабжение города Герат продовольствием, топливом. По-прежнему большая часть территории провинции и города контролируется мятежниками. Вместе с тем, значительная часть населения высказывается с требованиями о прекращении вооруженной борьбы и вывода баз мятежников из населенных пунктов. Многие рядовые члены банд склонны сложить оружие, но террор со стороны главарей является для них непреодолимым препятствием. Основные бандоформирования провинции Герат:
1. Туран Исмаил - 32 отряда до 900 человек...
- Сан-Саныч, - Карасик оторвался от альбома и обратился к замполиту, - а правда, что Туран Исмаил закончил нашу академию?

- Да, но что самое интересное, он в Москве учился вместе с командиром соседнего полка. Туран - в переводе капитан. Он был командиром батальона в армии ДРА, но по непонятным мотивам с группой военнослужащих ушел в банду, и сейчас он главный из главарей бандоформирований провинции Герат. А вот в восточной части Герата, которая контролируется правительством, имеет вес главарь банды Асиф. Но он находится с нами на нейтралитете, поэтому считается «дружественным главарем», возможно, увидишь его. Он даже приезжает к командиру полка. Все не так просто, я сам толком не могу разобраться в этой запутанной обстановке. То подразделения войск ДРА уходят в банду, то банды выступают в поддержку правительства, что будет дальше - трудно сказать.
- А какие еще бандоформирования?
- Читай дальше.
... 2. Кари Агдасат - 14 отрядов до 350 человек.
1. Омир Сайд Ахмад - 10 отрядов до 250 человек.
2. Сафиулла - до 220 человек.
В провинции 280 мечетей и более 2 тысяч мулл. Основную массу населения составляют таджики, пуштуны, хазарейцы, туркмены, узбеки. В провинции имеется 10 промышленных предприятий, в том числе: угольная шахта, текстильная фабрика, маслозавод, цементный завод, мясокомбинат. Из 65 зарегистрированных сельскохозяйственных кооперативов в настоящее время функционируют 19. Из 230 школ работает 65, в которых обучается около 16 тысяч учащихся.
Карасик прочитал описание провинции, где ему придется служить, и задумался. Было жарко, стол в канцелярии незаметно покрывался мельчайшей пылью, которая обладала способностью проникать даже в крохотные щели. На телеграфном шнуре, протянутом через палатку, болтались вот уже несколько дней чьи-то носки, покрытые также тонким слоем пыли. Цементный пол излучал тепло, через перегородку в палатке слышно было, как старшина
перекладывал вещи, Сан Саныч заполнял партийную документацию.
- Смирно! - послышался голос дневального, и в палатку вошел помощник начальника инженерной службы капитан Андронов.
- Александр Станиславович, - он протянул руку Карасику. Александр не смог сдержать улыбки, и тут Александр.
- Александр Карасик, - он с удовольствием пожал крепкую руку капитана.
- Водяной где? - спросил помощник у Сан Саныча.
- Баню строит.
- Да нет его там, я только что оттуда. Все подразделения построили себе бани, одни мы тянем, увидите «Водяного», передайте ему привет. А ты тоже «карьерист», - обратился он к Карасику, - я на год раньше тебя окончил училище и, как видишь, только помощник начальника, а до этого - ротный в танковом полку в Шинданде. Ну, ладно, поговорим потом поподробнее, а я пока в штаб, скажу по секрету - скоро рейд на иранскую границу, будем базу брать. Пока!
Послышался шум БТРа и в палатку ввалился ротный. Встретившись с виноватым взглядом Карасика, махнул рукой: «Ничего интересного, взорвали трубопровод, но рядом мин не было». Карасик удивился, что командир не делал ему разнос, не спрашивал, где он находился, почему его не могли найти, и вел себя, как будто ничего не произошло.
- Когда будешь выезжать на диверсию, - ротный повернулся к Карасику, - то проводи разведку на наличие мин только в светлое время, не поддавайся на уговоры трубопроводчиков, у них задача - дать топлива на Шиндандский аэродром, наша задача - сохранить людей.
- А я слышал, - перебил его Карасик, - и ночью вы работали. Ротный крякнул: - «Но ты так не делай, хорошо?»
- Старшина! - крикнул он в перегородку.
- Ну? - послышалось оттуда.
- Принеси что-нибудь из пайка - жрать охота, сил нет, мы с обедом пролетели!
- Но ведь скоро ужин! - парировал голос из-за перегородки.
- Сам давись этой шрапнелью, принеси лучше паштет. А я к чаю приготовлю оладьи...
- Неси еще сгущенку! - прокомандовал Карасик в перегородку. Вечером собрался весь командный состав роты на
импровизированный ужин. Ротный испек оладьи, Карасик сварил суп-шорпа, Сан-Саныч вытащил банки с компотом. Жаль, что спиртного не было. Но, тем не менее, было весело. Куликов вышел на вечернюю поверку: сделать объявления личному составу, проверить наличие пластин в бронежилетах у дневальных. Днем, в жару, стоять дневальному в каске, бронежилете, с автоматом тяжело, вот и вытаскивают пластины и прячут в песок, а сами стоят вроде по форме, но налегке. Ротный взял гитару. Песню прервали тяжелые взрывы наших орудий, обстреливающих соседние горы, да отрывисто залаяли крупнокалиберные пулеметы застав прикрытия полка. Так каждый вечер шло пожелание «духам» спокойной ночи.
4. ЛИКВИДАЦИЯ БАЗЫ ДУШМАНОВ
Мощный голос начальника инженерной службы майора Пономаренко разбудил Карасика: «Строиться, рота!» Дневальный продублировал команду, палатка зашевелилась, сонные солдаты и сержанты потянулись на выход.
- Быстрее, быстрее, - поторапливал их Карасик, - строиться, взвод!
Рота размещалась в трех больших палатках, в которых стояли в два яруса кровати. В палатке кроме саперного взвода, размещалось автомобильное отделение. Поправляя форму, из палатки вышел ротный, доложил начальнику, офицеры заняли свои места в строю. Тяжелым насупленным взглядом шеф оглядел строй.
- Я попрошу командиров проверить заправку, документы, нижнее белье, ботинки. Карасик! Обратите внимание на рядового Козлова.
На левом фланге переминался в тапочках на босу ногу, без ремня, щупленький солдатик.
- Бакиев! - позвал взводный своего заместителя. Крепкий, уверенный в себе туркмен пододвинулся поближе.
- Когда Козлов будет похож на солдата? Долго еще шеф будет мне им тыкать?
- Сегодня, товарищ старший лейтенант, на насосной всем взводом отмоем. Вчера был в наряде по столовой, не заметил, - сержант недовольно передернул плечами и зыркнул в сторону Козлова. Тот испуганно опустил глаза.
- Смотри, Бакиев, чтобы никаких неуставных взаимоотношений, короче, не вздумай воспитывать кулаками.
- А если это чмо по-хорошему не понимает? - влез в разговор командир отделения рядовой Штейнбергс, которого недавно поставили на эту должность, а на звание пока не представили.
- А я хочу, чтобы ты понял по-хорошему, - Карасик сделал ударение на этом слове, - иначе приму самые решительные меры, вплоть до выговора с занесением в грудную клетку.
Солдаты, прислушивающиеся к разговору, прыснули. Ротный укоризненно посмотрел на Карасика.
- Закончить осмотр! - прогремел голос начальника. - Становись! Рота зашевелилась и замерла. Восемьдесят пар глаз внимательно следили за начальником.
- Через три дня выходим в рейд!
По строю прошел гул, все зашевелились.
- Отставить разговоры! Пойдут не все, БЧС  командир роты доведет позднее, а пока готовиться всем. Старшина! Выдать замкомвзводам вещевые мешки, а сейчас отвести роту на завтрак, да не забудь проверить котелки, опять не все носят, а пользуются одним на двоих, да хлорной водой не заливают! Офицеры, прапорщики, прошу в палатку после приема пищи.
Офицеры и прапорщики инженерно-саперной роты питались в палатке с командирами роты материального обеспечения, связистами и танкистами. Обслуживала высокая, светловолосая женщина, судя по небольшому акценту, из Прибалтики. Отмахиваясь от комплиментов, она споро разносила посуду. Слышались шутки. Позавтракав, офицеры и прапорщики собрались в палатке ротного.
- Сколько БТРов берем? - начальник обратился к ротному.
- Два.
- Готовьте еще обязательно кран для навешивания минных тралов, два автомобиля для перевозки их, автофильтровальную станцию МАФС-3. Саперы должны быть с миноискателями, и щуп должен быть у каждого. Пойдете вы, командир взвода полевого водоснабжения и с саперами, думаю, отправим Куликова.
- Почему? - Карасик резко встал, стало жарко от обиды. - Почему с моим взводом должен идти другой командир?! Как я дальше могу командовать людьми, если они уходят на боевые, а я остаюсь?
- Не горячись! - начальник внимательно посмотрел на командира взвода. - Ты ведь знаешь, что на первые операции новичков не берем, так же как и не берем «заменщиков». К тому же Куликову надо после рейда второй раз отправить представление на орден. Первое представление после его ранения почему-то не прошло.
- Но послушайте! - перебил его Карасик. - Выходит, в другой раз у меня будет не первый? Какая разница когда, но я считаю, что со своим взводом должен идти я. Поймите, это для меня будет унижение, если останусь, я обеими руками за представление командира технического взвода к ордену, но в данной ситуации я не могу уступить, не имею просто морального права, к тому же у меня опытные командиры.
- Хорошо, - начальник повернулся к ротному, - ты не против? Ротный утвердительно кивнул и посмотрел на Куликова. Тот пытался что-то доказать Карасику, но тот упорно стоял на своем.
- Прекращаем митинг! - начальник ударил ладонью по столу. - Карасик, получай в «секретке» карту, я уговорю командира полка взять тебя в рейд.
- Спасибо! - Карасик быстрым шагом с ликующим настроением летел к штабу: ВЗЯЛИ!
Возле палаток и в штабе царило оживление. Полк готовился к выступлению.
Техника в боевом порядке стояла возле парка.
- Корона-477, я Корона-475, как слышишь меня, прием, - прозвучало в наушниках.
- Слышу вас хорошо, - Карасик проверил связь с ротным. Позади осталось три дня напряженной работы по подготовке людей и техники. Инженерно-саперный взвод входил в отряд обеспечения движения, поэтому БТР шел впереди, вместе с разведчиками. Выезжая на бетонку, командир взвода обернулся, сзади растянулась огромная колонна машин с зажженными фарами, будто огромная светящаяся змея зашевелилась и поползла. Притихший ночной Герат прошли под утро, оставив позади минареты, крепость, закрытые дуканы. Эфир же был наполнен командами, запросами, переговорами командиров всех степеней, поэтому Карасик был в курсе всех событий: кто отстал, у кого грелся двигатель, где находится техническое замыкание. Неожиданно БТР принял вправо и остановился. «Горим!» - крикнул Крипас и выскочил из люка. Карасик обернулся. Левое колесо БТРа было охвачено пламенем. Пришлось использовать питьевую воду, чтобы погасить огонь. Подъехал ротный, махнул рукой, чтобы следовавшие за ним машины не останавливались, и подошел к БТРу.
- Запасное колесо есть?
- Карасик утвердительно кивнул головой.
- Тогда я поехал, быть постоянно на связи.
Мимо, лязгая гусеницами, проносились самоходки, танки, шелестели скатами машины. Хотя они и мешали менять колесо, но было спокойно на душе. Как только наступила тишина, Карасик с испугом поглядывал на близлежащие горы, которые вплотную подходили к дороге, сжимал автомат. «Подойти вплотную к БТРу ничего не стоит, - мелькнуло в голове, - не могли сломаться чуть раньше, возле заставы». Но снова начинали грохотать машины, и тревога уходила, а когда крикнули, что можно ехать, Карасик вздохнул облегченно, вышел на связь, и БТР, обгоняя боевые машины, полетел по бетонке. Колонна двигалась в сторону государственной границы с СССР. По радиостанции периодически запрашивал ротный. «Нахожусь в движении!» - бодро отвечал Карасик, рассматривая пустынные горы по сторонам, приветствуя заставы, дублируя команды по радиостанции. После перевала Рабати-Мирза дорога пошла ровнее, на бетонке было мало выбоин, и Карасик, свесив ноги в люк, задремал. Рядовой Штейнбергс тронул командира за плечо: граница. На выжженных солнцем сопках виднелся ряд колючей проволоки, вдали маячила пограничная вышка. Колонна проходила кишлак. Седобородые старцы сидели возле дуканов и рассматривали проходящую технику. А босоногие мальчишки бежали, размахивая руками, рядом. С машины летели конфеты, сгущенка, консервы, галеты. Карасик нырнул в люк, вытащил из сухого пайка банку и тоже бросил мальчишкам. Не доезжая километра три до границы, свернули с дороги.
- Комфорт закончился! - крикнул заместитель командира взвода и исчез внутри БТРа. Карасик и наблюдатель остались наверху. Первая ночь в БТРе. Через открытый люк Карасик рассматривал огромные, яркие звезды. Изредка раздавались очереди из пулеметов, пучок трассирующих пуль красиво сверкал на ночном небосклоне.
В нагретом за день БТРе было душно. Карасик поднялся наружу и улегся, подстелив матрац на нос боевой машины, как подсказал ему механик-водитель. Не спалось. Близость границы волновала, мысли были далеко отсюда, взгрустнулось. Из дома еще не было ни одного письма, скоро старший сын Дима пойдет во второй класс, а младший, которому шел только второй год, вспоминался стоящим в кроватке, держась маленькими ручонками за деревянную перегородку. «Пока отпуска дождешься - забудет, наверное...»

С рассветом все зашевелилось, танки, которые уходили на прикрытие, возвращались в походный строй. Карасик развернул карту и удивленно рассматривал предстоящий маршрут - никаких ориентиров, сплошной коричневый цвет. Впереди - пустыня и горы на иранской границе. Где-то в этих горах находится база душманов, которую предстоит штурмовать. Впереди колонны все выше и выше поднималось облако пыли. Карасик надел шлемофон, уселся на подушку, чтобы жестко не было, проверил связь с начальником и, поморщившись от пыли, скомандовал: «Вперед!»
Вот уже несколько часов пейзаж не менялся, все покрылись слоем мелкой пыли, где-то позади остался БТР ротного, что-то у него сломалось в машине. Мин не попадалось, никаких обстрелов, как ожидал Карасик, не было, зато хватало работы у технического замыкания. Одна за другой выходили из строя машины, ремонтники цепляли их за тягачи, тащили за собой, чтобы ночью, по мере возможности, восстанавливать их.
«И почему это, - размышлял Карасик, слушая, как постоянно по радиостанции запрашивал командир полка техническое замыкание, - так мало пишут хорошего о ремонтниках? Только ругают технарем часто». Может быть, оттого, что он сам был когда-то заместителем командира роты по технической части, Карасик с уважением относился к этой категории людей. «Я - Корона», - послышался в эфире позывной, отряда обеспечения движения полка, майора Пономаренко. На время «боевых» при передвижении полка он выполнял эту должность. Любая обнаруженная мина - плюс начальнику, любой подрыв - нарекания в адрес начальника. Чаще было второе, а значит, во время рейда в адрес начальника инженерной службы сыпалось столько ругани и нареканий, чаще необоснованных, что в мирное время этого бы никто не перенес. Но что поделаешь, надо же командиру на ком-то разряжаться, а «стрелочник» вот он - под боком.
Колонна остановилась на заставе, которая возвышалась над пустыней. «Интересно, даже здесь находятся наши, а ведь вокруг на десятки километров - пустыня». Карасик снял запыленный, ставший из черного серым шлемофон и, утопая в мельчайшей пыли, поплелся навстречу начальнику и «Водяному», которые стали как-то ближе за сутки рейда.
- Умывайся, корми людей, впереди бросок через перевал, самый сложный участок, а там можно и передохнуть, - начальник пожал руку взводному. Водяной полуобнял товарища и повел к своей фильтровальной станции.
.Надрывно гудя двигателями, БТР медленно полз на гребень перевала к облакам. Создавалось впечатление, что за гребнем, дорога обрублена, к тому же БТР Карасика шел первым. Позади, на всякий случай отстав метров на сто, осторожно полз танк. Остальные машины, скрытые облаком пыли, были далеко внизу. Где-то за гребнем перевала находилась машина «шефа», с которой в эфир врывался спокойный голос Пономаренко: «Корона-477, на гребне не задерживаешься, вперед».
- Вас понял! - ответил Карасик, а про себя подумал: «Вползти еще надо на эту высоту, а куда вперед - разберемся на месте». Щелчок полоснул по нервам, двигатели взревели - выбита передача. БТР, набирая скорость, полетел назад, на следовавший за ним танк. «Стой!» - закричал Карасик, но переключиться на внутреннюю связь забыл. БТР резко повернул вправо, пропустил танк, остановился. Командир включил внутреннюю связь и услышал спокойный голос механика-водителя: «Будем подниматься на задней передаче, первая вылетает». Выползая кормой на гребень, БТР качнулся на вершине и медленно стал сползать вниз, и только тогда Карасик увидел колею, которая, выгибаясь дугой, вливалась в сухое русло. Русло было ровным. БТР без труда догнал танк, командир-танкист повернулся и с улыбкой поднял руку с повернутым вверх большим пальцем. Порядок. Остальные машины преодолевали перевал, а танк с БТРом Карасика летели по ровному руслу, к которому подступали причудливые скалы.
«Можно даже снимать фантастические фильмы», - подумал Карасик, рассматривая своеобразные, похожие на гигантские фигуры из камня, нагромождения. Неожиданно за поворотом показалось селение, но увидев антенны, а затем орудия, он понял, что это застава. Карасик притормозил, ожидая остальные машины, а танк попер дальше, и вскоре послышались приглушенные взрывы, похожие больше на хлопки. Подошел майор, ругая в хвост и гриву танк, который, оказывается, влетел на противопехотное минное поле, а теперь выползал задним ходом.
- Какой полк? - крикнул он Карасику, услышав ответ, спросил, где остальные.
- На подходе! А далеко еще катить?
- Приехали уже, - майор ушел.
Карасик, дождавшись колонны, уточнил место стоянки, разделся, умылся и, не дожидаясь полевой кухни, открыл банку консервов.
- Товарищ старший лейтенант! - по броне постучал автоматом связной. - К командиру полка!
- Товарищ Карасик, вы теперь старший в инженерной службе, - командир оторвался от карты. - Сегодня в ночь три группы уходят в горы, будем обеспечивать высадку десанта, поэтому подготовь по два сапера в каждую группу, готовность в 21.00. Вы можете сейчас назвать саперов в группы?
- Так точно! В первую группу пойдут я и рядовой Штейнбергс.
- Ну, нет, - командир полка резко встал, раздраженно прошелся по комнате. - Ты пойми, на первом месяце я беру тебя в рейд, а сейчас предстоит идти в горы, ты понимаешь, что это такое? Я лично иду с первой группой, а у тебя опыта нет.
- Да, - ответил Карасик, - опыта у меня нет, но у меня есть знания, интуиция, в конце концов, да и солдат со мной опытный. Товарищ майор, я Вас очень прошу взять меня в горы, и вообще, долго я буду умолять, упрашивать? Что я, ребенок маленький, что ли?! Туда - нельзя, сюда - нельзя!
- Что за шум? - в палатку вошел замкомандира полка подполковник Авдюшев.
- Да вот, - командир кивнул в сторону Карасика, - в горы собирается.
- Да? А я думал сделать из тебя коменданта. Надо обратить внимание на маскировку, так, товарищ старший лейтенант?
- Нет. - Карасик отрицательно качнул головой, - то есть, да, но я должен идти в горы.
- Вот упрямец, твою маковку! - командир полка выругался, но как-то без злобы. - Собирайся, только сапера опытного возьми с собой.
Распределив саперов. Карасик взялся за свой вещевой мешок, но поднять его одной рукой не мог.
- Это что еще за фокус?
- Так вы, товарищ старший лейтенант, приказали укомплектовать согласно списку, - Штейнбергс удивленно посмотрел на своего командира.
- Нагрузить бы «это» на того, кто составлял эти списки, и послать в горы, - проворчал взводный. - Давай будем думать, что можно выкинуть.
Единственное, что пришлось выбросить из вещевого мешка, это два сухих пайка, оставив один на трое суток, как предполагалось по замыслу. Вес вещевого мешка уменьшился, но ненамного. С помощью солдата Карасик взвалил его на себя, присел под тяжестью, взял автомат и махнул Штейнбергсу: «Пошли».
В группе командира полка, с которой предстояло идти, слышался смех. Балагурил старшина разведывательной роты старший прапорщик Лось. Карасик подошел и улегся рядом, ожидая команды, прислушиваясь к разговору начальника разведки с начальником связи. Как понял из разговора, идти недалеко - 5 километров, но это - по прямой, судя по карте, а в действительности - дай Бог успеть за ночь. А успеть надо - утром штурм.
Последовала команда и колонна, не спеша, двинулась в сторону гор. Луна еще не показывалась, было темно. От тяжести вещмешка подгибались ноги, поэтому Карасик шел, переваливаясь и опираясь на щуп. Рядом двигался начальник разведки, который подсказывал саперам путь. Саперы шли впереди. «И что можно увидеть в этой темноте? - размышлял взводный, - что я, филин, что ли? Скорее всего, в качестве живого миноискателя». Подошли к скале, разведчик махнул рукой - прямо.


Карасик удивленно посмотрел на начальника разведки, - как можно лезть в гору с таким грузом? Но, тем не менее, полез по камням. Полез! Это было удивительно, но факт: стиснув зубы, обливаясь потом, не обращая внимания на то, что из-под ботинок обрываются камни на головы карабкающихся, Карасик с напарником упорно ползли вверх. На высоте он упал, ожидая остальных, выполз из-под рюкзака, потянулся к фляжке и почувствовал руку Штейнбергса.
- Много не пейте, только сполосните рот, ведь это только начало, надо экономить воду.
Дальше шли по нагорью. Неожиданно послышался сзади окрик командира полка: «Сапер! Ты куда смотришь?» Карасик глянул и похолодел - от колышка в темноту шла проволочная растяжка.
- Это я споткнулся, объяснил старшина разведроты, пригляделся - проволока, подергал - не вытаскивается.
- Ты что? С ума сошел? - Карасик набросился на старшего прапорщика. - Это же мина!
- Всем отойти и лечь! - командир взвода осторожно, касаясь проволоки, пошел в сторону от колышка.
- Не сработало, но почему? - мелькало в голове.
.Ага, вот и разгадка, чека была вставлена во взрыватель, но с другой стороны. Ну и шляпа тот, кто ее установил, похожа на нашу - осколочную, выпрыгивающую, только форма немного другая. Ба - это же чешская!..
Уложив сверху заряд, Карасик приглушенно крикнул: «Ложись!» и, пробежав, упал за бугор. Раздался взрыв. «Обнаружена и уничтожена противопехотная мина», - доложил по радиостанции командир полка, и группа тронулась в путь. Карасик, кляня себя за пропущенную мину, внимательно всматривался в темноту, но мин больше не попадалось. Это глупо, но ему хотелось находить и уничтожать эти сюрпризы, несущие смерть.
Когда разрешили идти в рейд. Карасик мечтал о каком-нибудь подвиге, мечтал совершить что-нибудь необычное, а все складывалось не так, как хотелось бы. Вначале отстал от ведущих, теперь пропустил мину. Каждый подъем давался о огромным трудом, казалось, что конца не будет этому сползанию с горы и снова вверх.
«Все, - Карасик протер слипающиеся от пота глаза, - если вот та вершина не будет финишем, на следующую гору уже сил не хватит». Но ни та, ни следующая не были конечными, и снова подъемы и спуски. Ну, вот и последний подъем. Командир полка рухнул на землю, прохрипев: «Привал!» Карасик мешком, как-то боком, опираясь на автомат, свалился рядом.
- Н-да! - командир достал банку «Si-Si», - в моем возрасте с таким грузом бегать по горам не очень приятно.
- В моем тоже, - взводный потянулся к фляжке, но командир протянул ему банку. Карасик знал, что продукты и воду в горы каждый несет сам, независимо от званий, должностей и рангов, поэтому отрицательно мотнул головой, но майор Лапшин силой сунул банку с холодной, очень вкусной, тонизирующей, отдающей лимоном, водой. Майор был удивлен, что они ровесники, но расспрашивать о службе у Карасика не стал. Это, в свою очередь, удивило взводного, и он проникся симпатией к командиру.
.Последний бросок вверх. Быстрее, быстрее! Небо на востоке стало сереть, скоро начнется артподготовка, и надо успеть до ее начала. Поднявшись на гребень, Карасик упал, страшно хотелось почему-то сладкого, хотя пристрастия к сгущенке не имел. Тут же пробив штык-ножом отверстие в банке, жадно высосал содержимое и через минуту почувствовал, что куда-то проваливается.
Проснулся он от того, что солнце ослепительно светило в глаза. Карасик потянулся, но выпрямиться полностью не мог, мешал окопчик, да два бронежилета, накрытые сверху, стесняли движение.
- Штейнбсргс! - окликнул взводный напарника. Из соседнего окопа появилось заспанное лицо.
- Мы чуть-чуть не дошли, осталось пройти немного по гребню. Артподготовка была страшной!!! Тяжелые реактивные снаряды проносились с воем так близко, что порох сыпался с неба. Неужели Вы не слышали этого грохота? Карасик отрицательно покачал головой: «Вот это я спал! А у тебя хватило сил отрыть даже два окопа. Кстати, как тебя зовут, а то я все по фамилии, да по званию?»
- Сергей.
- А меня зовут Александр Николаевич, я дальневосточник. Ну, что, Сергей, двигаемся к остальным?
- Двигаемся.
По гребню подошли к двуглавой горе. На ближайшей разместился начальник медицинского пункта капитан Рылько.
- Загораем, - он улыбнулся, пожал руку взводному, кивнул солдату. - Сегодня штурма не будет, выбирай место, размещайся, дошли нормально, в этом и твоя, как сапера, заслуга.
- Да? - удивился Карасик. - А пропущенная мина?
- Но ты ведь ее обезвредил, так что все о’кей.
Выбрали место на склоне, между медицинским и командным пунктами, натянули плащ-палатку для защиты от солнца, легли, подстелив под себя бронежилеты, чтобы камни не вгрызались в тело. Хотелось пить, но оставалось только две литровые фляжки, третью Карасик выпил в пути. Пройдя по гребню к вершине, где размещался командный пункт, взводный увидел, как вдалеке поднималось огромное дымное облако - результат работы нашей артиллерии.
Только на вторые сутки десантно-штурмовая бригада высадилась на вертолетах, но встретив огонь мятежников, залегла. Блестя на солнце крыльями, бомбардировщики восьмерками заходили, сбрасывая много килограммовые бомбы на головы душманов. Уходила одна группа самолетов - появлялась следующая. В перерыве летели артиллерийские снаряды. Днем самолеты, ночью - артиллерия. Этот кошмар для душманов продолжался двое суток.
Наблюдая панораму огня и дыма. Карасик подумал о тех, кто находился там, в этом аду и поежился. Там находились враги, но почему-то кроме чувства жалости к ним взводный ничего больше не испытывал.
- У нас потери есть? - спросил он у связиста. Тот снял наушники:
- Два человека. Один артиллерист: вылетела гильза и размозжила голову. Второй - десантник, из штурмовиков. Пошел оправиться и взлетел на мине. Ох, и матерился командующий в эфир, кричал, чтоб оправлялись прямо в окоп. А больше ничего интересного, - связист снова надел наушники.
Кончилась вода! Если ночью было холодно, и командир с напарником спали тесно прижавшись друг к другу, то днем солнце, как бы оправдываясь, жарило так, что к камням нельзя было прикоснуться руками. По примеру местных жителей, утоляли жажду крепким, горячим чаем, а когда кончился сухой спирт, Карасик кипятил воду в консервной банке на тротиле. Взрывчатка горела превосходно: 1-2 минуты - и банка закипала, но полностью покрывалась толстым слоем сажи.
- А не взорвется? - доктор на всякий случай держался на расстоянии.
- Не, - мотнул головой Карасик, - тротил горит, а взрывается от капсюля-детонатора, так что возьми пару шашек и пользуйся, разведчикам я уже дал. Видишь, коптят за горой - обед готовят. Курить есть?
-Я не курю.
- А я не могу бросить.
- Вот и бросай, раз сигареты кончились.
- Э, нет. Когда сигарет нет - курить охота в сто раз больше. Карасик потянулся к рюкзаку, достал фляжку - и ахнул, стало страшно. Во фляжке практически не было воды! Остальные давно были пусты.
- Штейнбергс! Сергей! - Карасик резко встал. - У тебя много воды?
- Кончается, но могу поделиться.
- Кончается?! - Карасик усмехнулся и застонал. Из треснувшей губы сочилась кровь. - Мы завтра не возвращаемся, я только что уточнил это у командира. Нам еще здесь торчать двое-трое суток... Короче, пока не возьмем базу.
- Но товарищ старший лейтенант, у нас еще три баночки супа и две баночки сока.
- Нет уж, суп без воды ешь сам, - зло проговорил Карасик, но, взглянув на недоуменный взгляд солдата, мягче добавил: - Извини, Сергей, но сок откроем только тогда, когда подыхать от жажды будем, хорошо?
- Хорошо, Александр Николаевич. Карасик внимательно посмотрел на своего напарника. Не часто они называли офицеров по имени-отчеству, поэтому такое обращение было неожиданным.
Сергей под пристальным взглядом Карасика неожиданно смутился:
- Вы же сами просили называть себя так, товарищ старший лейтенант.
- Да все нормально, Сергей, все нормально, а это я просто так, задумался о том, где бы нам разжиться сигаретами.
Солнце поднималось все выше и выше, нагревая камни, и только в укрытии под большим камнем было прохладно. Сергей завалился под самодельный навес из плащ-палатки и посоветовал сделать то же самое своему командиру.
- Лучше днем отоспаться, а ночью прохладно, можно и пободрствовать, да и пить не так ночью хочется.
Но Александру не спалось, да еще он побаивался, что в прохладу заползет какая-нибудь змея. Карасик вышел на гребень хребта и окинул взглядом открывающуюся перед ним панораму. До самого горизонта тянулись горы без какой-либо растительности. Где-то там, куда уходили реактивные снаряды да периодически заходили на цель тяжелые бомбардировщики, находился базовый район душманов.
Из памятки воина-интернационалиста Базовые районы представляют собой значительные по площади территории в труднодоступных горах, удаленные от коммуникаций и гарнизонов советских и афганских войск. Основными элементами таких районов были: штаб (исламский комитет), учебный центр, склады различного назначения, ремонтные мастерские, госпиталь, жилые постройки, укрытия и убежища. Здесь имелись постоянные гарнизоны для их обслуживания, охраны и обороны. Базовые районы хорошо оборудовались в инженерном отношении, имели развитую сеть оборонительных сооружений, прикрывались средствами ПВО.
- Товарищ старший лейтенант! - встретил Сергей. - Значит, скоро будем с водой? Можно открыть банку с супом?
- Открывай.
Когда Штейнбергс открыл суп, у Карасика глаза расширились от удивления - в банке был компот!
- Ничего не понимаю, - удивился он, - раньше открывал банку, там была одна гуща, а тут суп как компот, знал бы - давно открыл, мучались от жажды, что же ты раньше не сказал?
- А я предлагал, - Сергей улыбнулся, - а Вы отказались, я думал - знаете. Это попался вам летний сухпай.
Подошел капитан-связист и с трудом шевеля распухшим от жажды языком, пожаловался, что у доктора не оказалось никаких жидких лекарств, даже самых горьких.
- На, - Карасик протянул ему банку, капитан нерешительно взял, как-то виновато сделал два глотка и протянул обратно.
- Допивай, - Шурка махнул рукой. - Сейчас иду разведывать площадку, будут вертолеты с водой и питанием.
Полдня прошли в ожидании вертушек, но они так и не прилетели, стало темнеть. В резерве оставались две маленькие баночки сока.
На следующий день долгожданные вертолеты появились неожиданно, хотя их ждали с нетерпением.

- Быстрее, быстрее! - летчик выбрасывал коробки с сухим пайком и воду в резиновых чулках из защитного комплекта. Карасик, запрыгнув во вздрагивающий вертолет, помогал. Все. Вертолеты ушли, Шурка проводил их взглядом. Каким надо обладать мастерством, чтобы летать, чуть ли не носом вспахивая землю. Так безопаснее, меньше возможности быть подбитым. Вертолеты, а точнее «вертушки», как их называли в Афгане, пользовались большим уважением. Боевые вертолеты помогали пехоте, забрасывали десант в труднодоступные места, на вертушках вывозили раненых, они снабжали водой, продуктами, сигаретами, а главное - они привозили почту, которую ждали с нетерпением, и особенно письма от родных.
Снова началась артподготовка. Карасик поднялся к связистам и попросил послушать эфир. Связист пожаловался, что надо экономить аккумулятор, но все-таки протянул наушники. Эфир гудел. В период боя и авиация, и сухопутные войска настроены на одну волну. Какой- то артиллерист кричал, чтобы выслали ему два КАМАЗа 120¬миллиметровых снарядов.
- Идиот! Переходи на кодировочную таблицу, прекрати разговаривать открытым текстом! - одернули его.
- Хорошо. Пришлите два КАМАЗа 120-миллиметровых «огурцов». Карасик засмеялся. Ну и закодировал, никакое ЦРУ не расшифрует!
- Это что, - рассказал связист, - при штурме какой-то солдат по радиостанции сообщил командиру, что обнаружил два мешка денег. Когда «сверху» затребовали справки - что это за деньги, командир ответил, что они все обгоревшие и прострелянные.
- Охотно верю, - с иронией ответил «Главный».
- «Выкрутился», - подумал Шурка: «А деньгами разжились».
- А один самолет сбросил бомбы на позиции наших минометчиков и пожаловался, что промахнулся, заходит на второй круг, так его так облаяли, что уши завяли.
«Пойду к старшине разведроты, может у него что найдется? - размышлял Карасик, направляясь к разведчикам. Хотя вряд ли, он вчера еще подобрал все чинарики вокруг, и мы сделали смачную самокрутку».
Но что это? Он увидел разведчика, который полулежа дымил сигаретой.
- Откуда такое богатство? - поинтересовался Карасик, но его ждало разочарование. Это была коробка из-под сигарет, свернутая в рулончик.
Разведчики в небольшой пещерке обосновались с комфортом.
Вход закрывала плащ-палатка, командир взвода возился с фотоаппаратом, начальник разведки полулежа что-то рассказывал, а старший прапорщик Лось, увидев Карасика, обрадовано выполз навстречу: «Курить есть?»
Услышав отрицательный ответ, посоветовал стрельнуть у командира полка.
- Не, - возразил Шурка, - я недавно стрелял у него, больше не пойду, неудобно как-то.
- Товарищ старший лейтенант! - связист свесился с камня. - К командиру! Хорошая весть! Ожидаем вертолеты с водой!
Карасик поправил автомат и обрадовано поднялся на вершину, настроение поднялось.
- Будешь готовить площадку, командир указал вниз на полянку. - Не дай бог, вертолет подорвется, проползи на брюхе, обнюхай каждый кусок земли, понял?
- Так точно! Разрешите обратиться?
- Давай.
- Вы недавно дали сигарету, а старший прапорщик Лось подкараулил и отобрал. Курить хочется.
- Лось! - закричал командир. - Ко мне!
На запыхавшегося старшину посыпался поток брани, тот удивленно вытаращил глаза на командира, затем посмотрел на Карасика, который с невинным видом разглядывал горы, и все понял. Командир угостил их сигаретами. Карасик спустился и бросился наутек. Лось догнал его:
- Ты больше ничего не смог придумать?
- Зато разжились сигаретами! - парировал Шурка. - Извини, если обидел.
-
***
...Все! Уходим. Карасик удивился, за несколько дней в горах не пришлось отражать атаки, боевые действия шли где-то в стороне, а тут противниками были днем - жара, ночью - холод и жажда. Шли днем по сухому руслу, вещевой мешок не так оттягивал плечи, а мысль о том, что скоро будет много воды, горячая пища и мягкая постель приятно согревала душу. Как мало надо для полного счастья.
В базовом районе царило оживление. Шурка заглянул в одну палатку, увидев, что там обедает подполковник Авдюшев, хотел выйти, но тот доброжелательно поднялся навстречу:
- Проходи, садись, сейчас будем обедать, ну как, очень устал?
Другие также задавали вопросы, хлопали по плечу, Карасик,
оказавшись в центре внимания, чувствовал себя неловко и только смущенно улыбался грязным, заросшим, несколько дней не мытым лицом. Выручил прапорщик Радченя. Решительно взял взводного под руку, повел за собой к водовозке.
- Раздевайся совсем, сейчас шлангом для начала обработаю, а потом - в столовую.
Отмахиваясь от напора воды, испытывал небывалое чувство блаженства, а когда небритый, сытый занял свое место на БТРе, и колонна тронулась, даже петь захотелось - жить все-таки чертовски здорово, а причудливые скалы казались теперь привлекательней и ближе.
Пройдя сухое русло, перевал, Карасик обернул рот тряпкой - снова пустыня с мельчайшей пылью, которая забивалась в рот, волосы, во все щели, снова скрипел песок на зубах. Скорей бы бетонка. Недалеко от Туругунди Карасику на переправе встретилась вся инженерная служба полка: ротный, начальник инженерной службы, командир инженерно-саперного взвода. Мазов обрисовал мрачную картину: БТР лишился управления и застрял между дувалами. УРАЛ не смог дотащить его до переправы.
- Что будем делать? - обратился со злостью Карасик к младшему сержанту Смирному, водителю БТРа.
- Не знаю, - тот пожал плечами, - но буксировать его невозможно.
- Невозможно?! - взводный задохнулся от злости. - Так ты готовил машину к рейду, паршивец! Я бы точно набил тебе морду, будь моя воля, а «невозможно» я слышу уже много лет.
- Товарищ майор. - Карасик обратился к Пономаренко, - разрешите взять УРАЛ, я попробую дотащить его сюда, а на ту сторону как-нибудь переправим.
Речка была небольшой, но крутые берега мешали транспортировать неисправные машины, поэтому на том берегу остался тягач из саперного батальона, который обеспечивал пропуск техники. Взяв свой БТР и УРАЛ, Карасик осмотрел БТР комбата, беспомощный, неуправляемый, с неисправным рулевым управлением, с посаженными аккумуляторами.
- Что, гонял стартер, пока не посадил? - обратился взводный к механику - водителю.
- Не, товарищ старший лейтенант, ротный постоянно сидел на связи, вот аккумуляторы и сели.
- Будем тянуть за корму, - решил Карасик и огляделся, решая, как удачнее заехать с другой стороны. За дувалом, весело щебеча, играли дети, женщина с кувшином, увидев «шурави» быстро прикрыла лицо и скрылась за дверью. Неожиданно раздалась пулеметная очередь, афганские ребятишки быстро легли на землю, некоторые пробежали за укрытие. Убедившись, что опасности вроде нет, снова принялись за игру.
«А ведь для них война - это жизнь, другую и не знают», - подумалось с горечью.
- А кто стрелял?
- Наши, товарищ старший лейтенант, пугнули, чтобы с машины ничего не стащили, иначе не отгонишь.
На переправе начальник удивленно посмотрел на взводного:
- Все-таки дотащил? Ну, раз у тебя это неплохо получается, будешь тащить до полка, а пока до темноты постарайся дотащить до перевалочной базы, это недалеко, километров пять, и завтра с утра двигайся самостоятельно, а мы забираем твой БТР и едем с полком.
- Спасибо за подарок, - Карасик вздохнул, кивнув в сторону неисправной машины, - завтра у меня день рождения...
Медленно, штурмуя метр за метром, УРАЛ тащил бронетранспортер. Обдавая пылью, обгоняли машины. УРАЛ грелся, приходилось часто останавливаться. Не дотянув пару километров, встали. Машины ушли, и они остались одни в долине. Вдалеке сверкал огнями Туругунди, дальше, через речку, - Кушка. Выставив боевое охранение, Карасик улегся в БТРе.
- С днем рожденья! - в люк заглянул Штейнбсргс. - У нас все в норме, праздничный завтрак готов.
На плащ-палатке, среди банок с сухим пайком возвышались спелые арбузы.
- Пока Вы спали, мы сгоняли на бахчу, - пояснил Сергей.
- Грабанули, что ли? - взводный недовольно сдвинул брови.
- Никак нет, старик сам угостил, мы ему дали тушенку и один ремень, он остался доволен.
- А какой сейчас год? - спросил Карасик. Сергей открыл рот и уставился на своего командира.
- Я имею в виду афганский, а не наш.
- А-а-а. 1365, по-моему.
- Понятно, значит, еще недотянули до Куликовской битвы, так что воевать долго придется.
После завтрака Шурка огляделся внимательнее. Стояли недалеко от обрыва, к которому вели следы от гусениц боевой машины.
«Что же произошло тут? Чья машина свалилась с обрыва? Что с экипажем?» - размышлял Карасик, подходя к краю обрыва. Когда заглянул вниз, то невольно улыбнулся. Внизу, в песке, была вмятина, сделанная падающей машиной, а дальше следы от гусениц шли неровно, но вдалеке выравнивались. Очевидно, механик-водитель обалдел от падения, а потом отошел.
Только к обеду дотащили БТР до сборного пункта поврежденных машин, восстановили рулевое, двигатель, так что можно было завтра выходить на «бетонку» и - в полк.
***
Обернешься назад - выше нет высоты...
Мир прекрасен, солдат, да подъемы круты.
Ни тропы, ни следа - льды и скалы в навал,
Здесь никто до тебя никогда не бывал.
Из песни воина-интернационалиста В. Верстакова
На третьи сутки пути показался Герат. Карасик остановил колонну на ночлег, а сам отправился к трубопроводчикам просить горючее, тем более, что «хозяйство» прибавилось: к ним присоединился тягач, танк и две машины, которые отстали от колонны, а техническое замыкание не смогло их эвакуировать и передало взводному. Топливо «стрелял» у проходящих машин, а когда прошли все части, участвовавшие в «боевых», то только на заставах. Колонны же «наливников» проносились мимо, не останавливаясь, на больших скоростях.
Карасик на них не обижался, как-нибудь здесь можно выкрутиться, а у них задача одна - на Кандагар, там очень нужно топливо. Поднявшись на гору по узким ступеням из камня, пройдя через проем в стене, сложенной из глиняных кирпичей, оказался на площадке. Спросив у часового, где находится командир батареи, он же начальник 7 сторожевой заставы, решил подождать его. Немного выше размещалась огневая позиция, стволы орудий угрожающе смотрели с вершины на Герат.
Панорама города была великолепной. Над небольшими глиняными зданиями, среди зелени деревьев возвышались минареты с голубыми куполами. Крепость с четырьмя башнями-минаретами по углам в туманной дымке, казалась сказочной. Широкая, ровная как стрела улица пересекала Герат, но была безлюдной, а бетонка уходила влево, огибая город. Западная часть Герата была в руках душманов.
«На что надеялся Туран Исмаил, уходя к мятежникам? - подумалось вдруг Карасику. - Бороться против законной народной власти - равносильно самоубийству. Вот только что-то они долго сопротивляются, но ведь и у нас не сразу с басмачами покончили». Размышление прервала группа солдат и офицеров, спускавшихся с позиции.
- С рейда? - худощавый капитан подошел к Карасику.
- Ну да.
- А что так поздно, ваши давно прошли?
- Да вот, тащу что могу, последний бросок остался, - Карасик кивнул вниз на машины.
- Заходи, сапер, - капитан подмигнул. - Хоть ты и из «вражеского» полка, но угостим чаем, поужинаешь и отдохнешь, да зашел бы сразу, чего торчать на площадке.
- Вид красивый, - Шурка кивнул на Герат.



Высокий старший лейтенант с грустными глазами достал сигареты, протянул Карасику и выругался зло, со жгучей ненавистью: «Плевать я хотел на эту красоту, глаза бы мои не смотрели, ненавижу этот город, эти «духовские» рожи в чалмах, а особенно наших сволочей в штабах, третий месяц нет «заменщика», думал в этом году провожу дочку во второй класс, хрен там!»
Старший лейтенант размахнулся, хотел бросить окурок, но, встретившись со взглядом капитана, положил в урну и вышел в комнату, где гремели нардами остальные.
5. С РЕЙДА - В БОЙ
Только к обеду на следующий день дошли до полка. Поставив технику в парк, Карасик топал к командирской палатке доложить о прибытии. В душе он был возмущен тем, что в роте знали, как он добирается несколько дней без горючего, и не выслали даже машину навстречу. Пока тащили неисправные машины, только майор Даткаев нашел Карасика на заставе у трубопроводчиков, поинтересовался, как обстоят дела - и все.
«А может, что случилось? - подумал он. - Вот сейчас и узнаю».
В палатке перед обедом собрались все офицеры и прапорщики роты. Поздоровались. «Что-то я вижу у вас настроение не ахти», - заметил после доклада взводный.
- Да вот, - Санька Куликов возмущенно рубанул рукой. - Мало того, что сломали перегородки в палатке, поступила новая вводная, отменить офицерские столовые для офицеров и прапорщиков подразделений. Мы объявили голодовку, но тебя это не касается, сходи в столовку, поешь.
- Ну, нет! - Карасик возмутился. - Я тоже объявляю голодовку, но перед объявлением не прочь перехватить чего-нибудь из «сухпая» типа сосисочного или колбасного фарша, да и от буженины не отказался бы.
- Вот так и живем, - Санька Куликов повернулся к Карасику, - только на «боевых» и чувствуешь себя нормальным офицером. Там хоть обстановка вынуждает спать и есть с солдатами, а вот прибыл ты в часть, штабные офицеры идут в модуль, в комнаты, после бани могут послушать музыку, поваляться на кровати, а ты даже ночью не имеешь права побыть так как тебе хотелось бы.
- А почему? - поинтересовался Карасик, - нельзя даже иметь в солдатской палатке перегородку, это что, тоже приказ командарма или дурость нашего родного командования?
- Я интересовался, - ответил Куликов, - сказали, что это - указание с дивизии.
- Мне кажется, - вмешался в разговор замполит, - генерал- лейтенант Дубинин вряд ли был бы против перегородок в палатках, это, как у нас всегда бывает, сверху отдают приказ, а внизу так перестараются, что в дальнейшем и смех, и грех, как говорится, но запретить строевым офицерам питаться в офицерских столовых - это уже чересчур.
- А голодовку объявили вы, или все офицеры подразделений полка? - поинтересовался Карасик у Сан Саныча.
- Все.
- Отлично! Значит, и пехоте можно постоять за себя.
Поговорили, повозмущались и разошлись по своим палаткам.
- Ну, как рейд? - поинтересовался Сан Саныч. - Что, трудно было?
- Как бы поточнее сказать: трудно - не то слово, обидно немного за технику роты, особенно за 447-й БТР. Но меня удавило то, что ротный, зная, что ему придется выполнять задачу на этой машине, не контролировал ее подготовку, да и механик-водитель меня не устраивает. Машина с моего взвода, а управляет ею из другого, да еще командир отделения. Кадры водителей надо пересмотреть.
- Но ведь уволились старые механики-водители, - возразил Сан Саныч, - поэтому и получилось так.
- Это не оправдание! - повысил голос взводный. - Что, командиру роты и технику неожиданно пришлось увольнять солдат? Об этом надо думать заранее, в конце концов. Ну, ладно об этом, давай спать.
Но спать им в эту ночь не пришлось: срочно вызвали в палатку к командиру роты.
- Завтра в ночь наш и соседний полки выходят на захват западного Герата, - сообщил он взволнованным голосом.
- Это как понимать? - удивился Санька Куликов. - А как же предварительная подготовка, строевые смотры? Братцы, да неужели я служу в Советской Армии?
- Брось шуточки! - ротный недовольно посмотрел в Санькину сторону. - Операция предстоит серьезная, я только что из штаба, выходит максимум техники и весь командный состав, а то, что не сообщили заранее, так и «духам» об этом ничего не известно, так что переходим конкретно к делу, а тебе, - Мазов повернулся к Карасику, - шеф разрешил остаться.
- Ну, уж нет, пусть сам остается, я, мужики, с вами.
- А я так и думал, что ты заартачишься, так что вопрос исчерпан, готовь взвод.
Ночь и день прошли в лихорадочной подготовке к предстоящей операции. Под вечер Карасик до того устал, что уснул, сидя в командирской палатке над картой...
Ночью полки вышли на исходные позиции. Полк Карасика занял оборону южнее Герата, а соседний - севернее.
С рассвета все пришло в движение. Войска, взяв город в клещи, медленно продвигались по узким улицам старого города навстречу друг другу. Карасик, сидя на командирском сиденье, напряженно всматривался в проплывающие мимо дома, дувалы. Город молчал, и от этой тишины становилось немного не по себе. По разговорам в эфире Александр понял, что соседний полк тоже успешно продвигается вперед.
.Впереди разлился мощный взрыв, и огромное черное облако медленно поднялось в утреннее небо. Подрыв! Эфир загудел. Среди сумятицы команд, вводных, Карасик понял, что танк наскочил на фугас. Затем последовала команда отходить прежним маршрутом. С трудом развернувшись, Карасик приказал механику-водителю увеличить скорость, чтобы догнать и прикрыть огнем впереди идущий УРАЛ. По броне застучали пули. Александр увидел, что УРАЛ загорелся, но продолжал двигаться на пробитых колесах.
- Боже мой! Он же загружен тротилом! - от этой догадки предательски задрожали колени.
- Корона-475! - услышал он среди шума в эфире свой позывной. - Немедленно уберите с колонны горящую машину!
«Как же я ее уберу, если с водителем нет связи!»
Пламя в кузове машины разрасталось с каждой секундой, огромное яркое пламя, перерастающее в черный столб, поднималось все выше и выше.
БТР дернулся и остановился.
- Что случилось? - крикнул Карасик.
- Да вот что-то с двигателем! - водитель делал отчаянную попытку завести машину.
- Пробуй двигаться на одном! Не можем же мы торчать мишенью здесь!
БТР медленно пополз вперед. Карасик вошел в связь:
- Нужна помощь младшему сержанту Тимошенко, он ведет горящую машину! Помочь не могу - отстал!
Из УРАЛа выпал Тимошенко и, отстреливаясь, заполз под горящую машину.
- Быстрее! Быстрее! - надрывался Александр. - Открывай боковой люк!
Тут он увидел, как к УРАЛу подъехал танковый мостоукладчик, развернулся на месте, зацепив дувал мостом, резко остановился. Тимошенко бросился под него.
- Молодец, - одобрил Карасик, - через нижний люк залез! - Ткач! - крикнул он в эфир открытым текстом. - У тебя все в порядке?
- Норма! Уходим!
- Какой козел дал команду возвращаться той же дорогой! - выругался кто-то по радиостанции. - Духи заминировали отход и расстреливают машины из гранатометов!
Навстречу, умело маневрируя, продвигались машины разведчиков. Они шли на подмогу к командиру танкового батальона.


6. ОБРЕЧЕННЫЕ
. Эта рота наступала по болоту,
А потом ей приказали, и она пошла назад. Неожиданно попала эта рота под огонь своих - заградотряд.
И пока, пока та рота умирала,
Землю грызла, грызла, грызла,
Кровью харкала в снегу,
Пожурили молодого генерала И сказали, что теперь он перед Родиной
в долгу...



Владимир Высоцкий
Колонна втягивалась все дальше и дальше в духовскую зону Герата. Западный город настороженной тишиной встречал шурави. Командир танкового батальона приостановил танк на небольшой площади, которая слегка возвышалась над остальными улицами.
- Разрешите ставить блок! - передал он по радиостанции командиру полка.
Получив утвердительный ответ, комбат стал осматривать ближайшие дувалы, здания. Солдаты приступили к отрывке окопа для танка. Невдалеке остановился подъехавший БТР. Из люка выпрыгнул сержант и направился в сторону комбата.
- Командир машины, младший сержант Ташабаев! - представился он.
- Вот что дорогой, - комбат указал сержанту сектор наблюдения, - Видишь? А по первой команде - следуй за мной.
- Да мы, товарищ майор, уже осмотрели ближайшие дома, никого нет, но чувствуется, что жители недавно ушли. И наблюдателей уже выставил.
И действительно, комбат увидел солдата, примостившегося на крыше, который разбирал глиняные кирпичи, строя впереди себя бруствер. Неожиданно прозвучала вводная всем продолжать движение вперед.
- По машинам!
Комбат надел шлемофон, вошел в связь. Танк медленно пошел вперед, но, не пройдя и пятидесяти метров, комбат почувствовал, как его швырнуло о броню. Подрыв!
Убедившись, что никто серьезно не пострадал, он выпрыгнул из танка осмотреть машину. Почувствовав удар в плечо, недоуменно посмотрел в сторону. «Ранен», - мелькнуло в голове, и в то же время второй удар в голову бросил комбата на землю. Солнце, жесткое солнце, вдруг разлетелось на множество сверкающих огней и всплыло лицо жены: - «Как ты там, Коленька.» Заряжающий бросился на помощь комбату, но упал, захлебнувшись в крови что-то быстро говоря по-туркменски.
- По радиостанции передали, что комбат ранен! - крикнул Ташабаев. Рядовой Субботин выскочил из БТРа и бросился к танку, стреляя на ходу из автомата.
- Сергей! Назад! - крикнул другу Сангов, но тот скрылся за поворотом.
- Петя! - услышал голос механик-водитель. - Вперед!
Сильный удар по машине перешел в дикий, нечеловеческий крик
пулеметчика Толмачева. Судя по всему, душманы ударили из гранатомета под башню. Придавленный сорванными пулеметами, Толмачев вскоре замолчал, только по телу изредка пробегала судорога, выталкивая изо рта сгустки крови. Когда друзья освободили его от груза, он затих. Пульс не прощупывался.
- Вперед! - прохрипел севшим голосом Ташабаев.
Проехав несколько метров, машина вздрогнула, наехав на мину.
- Да сделайте что-нибудь! - крикнул Сангов, зажимая руками оторванную выше колена ногу.
- Точка! Приехали! - механик-водитель зло и длинно выругался отборным матом, - Движки заклинило!
Перевалившись через сиденье, он пополз к Сангову, снимая жгут с приклада.
- А где остальные? - крикнул Петр, ставя второй шприц-тюбик промолола товарищу. Тот, странно икая, указал в угол десантного отделения машины. Разорванные, обожженные тела Ткачука и Шиманского лежали внахлест друг на друге, а Ташабаев тряс их, что- то крича не по-русски.
- Командир! - крикнул Теплюх. - Ты вызвал наших по радиостанции?
- Да не работает она! Последнее, что я услышал - наши уходят. Последние слова Ташабаева утонули в грохоте разорвавшейся гранаты. Схватив автомат и пулемет, они бросились к бойницам. Духи были совсем рядом от машины, шли, открыто, ничего не боясь. Длинные очереди отбросили первых духов. Дикий крик с автоматными очередями взвился над старым городом.
- Получайте, сволочи! - Петр отбросил пустой магазин и услышал рядом еще автоматную очередь. Это Сангов, припав к бойнице, выставив обрубок ноги, поливал духов из автомата, страшно и дико ругаясь то ли от злости и ненависти, то ли от боли.
В машине от дыма уже невозможно было дышать.
- Баки горят! - крикнул Сангов. - Сейчас рванет! Надо уходить! Ташабаев открыл правый люк, вышел наружу и встал в полный рост. Духи прекратили огонь. Он что-то крикнул им по-туркменски и выстрелил себе в голову.
Петр схватил Сангова и потащил к люку, а затем снова открыл огонь. В магазинах кончились патроны, а заряжать по-новой не было времени, да и ни к чему.
- Петя! - крикнул Сангов. - Я выхожу!
Он открыл боковой люк, посмотрел странными, полными невыносимой боли глазами на Теплюха, сунул ствол автомата в рот и нажал на пусковой крючок.
- Нет! - закричал Петр, не отрывая взгляда оттого, что недавно было его другом. Тело Сангова качнулось и вывалилось наружу. Теплюх подполз к выходу, волоча пулемет, не замечая, как раскаленный ствол обжигал ладонь. Духи, уже не таясь, наблюдали за горевшей машиной.
.Нет, только не плен, пронеслось в голове. Он приставил пулемет к голове, затем, бросив взгляд на разорванную голову товарища, передумал и направил ствол автомата туда, где билось, готовое выскочить из груди, сердце.

Затащив раненого комбата и тело заряжающего под танк, Субботин перевел дух. Пот стекал по грязному лицу. Из нижнего люка показалась голова наводчика.
- Давай их сюда, здесь безопасней.
- А если долбанут твою коробку, что тогда делать будем? Пусть здесь полежат до прихода наших, все равно двигаться не можем.
- А мы их шугнем, снарядов хватает!
- Ну, вот и шугай, а мне пора к своим.
Субботин вышел из-под танка, но фонтанчики пыли, поднятые пулями, заставили вновь спрятаться.
.Кажется, застрял надолго, а впрочем, можно попробовать шугнуть духов из орудия.
Он вполз наполовину в танк через нижний люк.
- Траки!
- Что надо? - рядом появилось промасленное лицо механика- водителя.
- Вы что, не можете хорошенько долбануть своей пушкой?
- Можем. Но Андрей где-то там разглядел бачат, боится зацепить, жалко, говорит!
- Жалко? А комбат умирает - не жалко? Я вот уже три индивидуальных пакета накрутил ему на голову, а кровь все не о станавливается.
По броне застучали пули, ив то же время танк вздрогнул от выстрела.
- Ниже давай! - крикнул механик-водитель и полез к наводчику.
Заработал пулемет.
- Не подпускай близко! - крикнул Субботин. - Могут садануть из гранатомета!
Но духи неожиданно отошли. Наступила тишина. Наводчик, наблюдая через прицел, увидел, как из-за поворота появились боевые машины разведчиков.
- Наши! - закричал он и неожиданно расплакался, как маленький ребенок.
Субботин подбежал к машине разведчиков, открыл задний люк и отшатнулся: в десантном отделении лежали трупы товарищей с его взвода.
- Это мы подобрали там, за поворотом, - пояснил разведчик, - а БТР сгорел.
Из десантного отделения раздался слабый стон. Субботин бросился внутрь и приподнял тело друга.
В это трудно было поверить, но стрелявший себе в сердце из пулемета механика-водитель БТРа № 376 гвардии рядовой Теплюх Петр Иванович был жив! А комбат умер...
.Полки, потеряв в считанные часы десятки убитых и сотни раненых, бросая горевшие машины, отстреливаясь и обливаясь кровью, откатывались назад .
Западный Герат по-прежнему оставался городом, который контролировал главарь самой крупной группировки Туран Исмаил.
Потерпев неудачу при взятии «духовского» района в лоб, войска готовились к длительной осаде. Артиллерия с седьмой заставы начала планомерный обстрел города, разрушая дома, крепости, мечети. Туран Исмаил затаился...

7. БЛОКАДА ЗАПАДНОГО ГЕРАТА
Мы воюем только с минами в пути И товарищей теряем на скаку.
Кто-то примет эти горькие дары Ей, России, не к такому привыкать.
В Курске трель по ним отслужат соловьи, В Белоруссии забьется в плаче мать, Примет пухом Украинская земля, Казахстан укроет крыльями степей.
Ах, как страшно и как глупо мы пока Наших мальчиков теряем на войне...
Из песни
еоина-интернационалиста В. Зубарева
- Командир! Вам письма.
Карасик взял конверты, сел в угол палатки, распечатал первый. «Дорогой наш, здравствуй!». Александр бегло пробежался по дорогому посланию из дома, убедившись, что все в порядке, начал не спеша перечитывать, смакуя каждое слово.
Письма из дома... Это была отдушина в этой мясорубке. Читая и перечитывая письма, как бы беседуешь со своими родными. Вот уже и старший сын пишет несколько строк: «Дорогой папа, скорее приезжай, мы скучаем без тебя... »
В палатку с полотенцем через плечо, держа зубную щетку во рту, вошел Сан Саныч.
- Моемся, и на завтрак, - бросил он и загрохотал умывальником. А как дела с голодовкой, замполит?
- Голодовка отменяется, сейчас не до нее, да к тому же, нам разрешили питаться, где положено, а с солдатами будут ходить только ответственные офицеры и прапорщики.
- Может, провести агитацию среди командиров, чтобы уж и спать в отдельных палатках?
- Да нет, этот номер вряд ли пройдет. Да многие и так плюют на этот приказ и спят, оборудуя кладовые, возводят перегородки.
Перед разводом в командирской палатке собрался весь командный состав роты. Разговор перекинулся на прошедшие боевые. Чьей была идея отходить назад прежним маршрутом - так и осталось тайной, а посему сделали вывод, что в этом деле замешано слишком большое начальство. Полк вышел на развод. Карасик увидел на плацу несколько боевых патронов и толкнул Куликова:
- Смотри!
- Ну и что? - саркастически заметил тот. - Ты посмотри, что творится за парком, где останавливается пришедшая с боевых техника. Солдатам лень сдавать лишние боеприпасы, так они их тут же зарывают в землю. Готовься собрать и уничтожить всю эту гадость, вот увидишь, поступит такая команда.
- По-олк! Становись! Равняйсь! Смирно! Равнение на-право! - Заместитель командира полка подполковник Авдюшев доложил командиру.
Тот, поздоровавшись, вызвал к себе офицеров.
- Начинается двенадцатидневная программа боевой подготовки. Обращаю внимание на то, чтобы время, отведенное для занятий, использовалось с максимальным эффектом. Особенно обратить внимание на инженерную подготовку.
После развода к Карасику подошел капитан Андронов.
- Давай, Александр, бери свой взвод - и на инженерный городок, будем проводить занятия по группам.
Инженерный городок начал обустраиваться полгода назад, но уже имел класс инженерной подготовки, где на стеллажах были разложены мины, взрыватели, химические заменители. Все это было «добыто» руками саперов, в том числе и даже мины-ловушки, а также - подрывные машинки. Из Союза были получены только плакаты. За классом находился инженерный склад, а перед домиком- классом на поле были установлены макеты с минами, противоминный трал КМТ-7 и строящаяся баня, которую все никак не могли построить. Саперы ушли достраивать баню с «Водяным», а Карасик отправился к роте, которая ожидала на дорожке инженерного городка.
- Сегодня, товарищи, мы рассмотрим средства поиска мин мятежников, так как кроме внештатного саперного отделения в мотострелковой роте, каждый должен знать некоторые отличительные признаки на местности, по которым можно определить мину или фугас.
    Показав, каким образом мятежники устанавливают мины, фугасы, а также ловушки против саперов, Карасик заострил внимание на средствах обнаружения мин.
- Я хочу вам сказать, что эффективных средств поиска мин нет, несмотря на полученные радиоволновые миноискатели последней модели, так что надо надеяться на нюх, демаскирующие признаки, иметь щуп под рукой. Хотя. посмотрите сюда, вот сетка, вот вторая, между ними изоляционный материал, все это замаскировано в земле. Сапер протыкает сетки, замыкает линию и происходит взрыв .
После занятий подошел Александр Андронов:
- Надо поговорить, ты ведь в училище учился во втором батальоне курсантов, а я в первом.
Они вспомнили своих однокашников Тюменского Высшего Военно-инженерного командного училища. Оказалось, что в Адраскане, в саперном батальоне служит однокашник Карасика, командир роты разминирования капитан Матеш.
Вечером собрались в баню роты материального обеспечения. Рядом была баня третьего батальона, дальше артиллерийского дивизиона, танкистов. Они были оснащены парилками, небольшими бассейнами, душами, имелись даже комнаты, где можно было посидеть попить чай, а если повезет, то и спиртное, но для этого надо было иметь знакомство в соседнем полку, у вольнонаемных.
- Ну что, командир, - обратился Карасик к ротному, - когда мы так шикарно будем париться в своей бане? Водяной, я вижу, не слишком старается, да оно и понятно, он спит и заменщика ждет, знает, что ему уже не придется помыться в своей баньке.
- Может, из солдат сделать постоянную бригаду человек в пять, да не отрывать в наряды? - предложил замполит.
- Ни черта у нас не получится, - ротный поморщился. - Все считают, что если в роте 90 человек, то можно рвать на части всем, кому захочется. На водокачке - от саперной роты, на инженерном складе - от саперной роты, в КЭЧи - от роты, писари в штабе - тоже от роты, на вещевом складе - от роты, а завтра - полный наряд - кухня, караул, КТП, штаб, да у меня дневальные одни и те стоят уже двое суток, и никому ничего не докажешь. Да и Анатолий возмущается - технику в парке надо готовить к боевым.
Техник роты проворчал, что завтра зампотех опять будет шуметь, что техника находится в ремонтной зоне, а механика-водителя там не бывает, раздраженно махнул рукой и ушел в палатку 3-го взвода спать. Чаепитие после бани не получилось, Карасик с Сан Санычем пошли в палатку 2-го взвода.
За 10 минут до подъема дневальный разбудил взводного: «Товарищ старший лейтенант, ротный сказал, что Вы сегодня ответственный».
- Хорошо, - Карасик сел на кровати. - Буди заместителей командиров взводов. Бегая от одной палатки к другой, переворачивая кровати, командир взвода построил роту на зарядку.
- Становись! - зло скомандовал он, нервы уже были на пределе, увольняемые почему-то решили, что можно и поваляться в кроватях, и только решительные действия поставили их в строй.
Обстановка накалялась, взводный, почувствовав недовольные, злые взгляды неожиданно улыбнулся и рассказал короткий анекдот. Заулыбались. Подошел начальник: «Зарядка отменяется, все на уборку территории, приезжает комиссия, уборщики в палатках, выйти из строя!»
- Вот, смотри, - начальник обратился к Карасику. - В палатках убирают одни и те же люди, молодые солдаты. А это что у вас? - он повернулся к рядовому Зайцу. Тот потоптался: «Упал вчера» - и потрогал синяк под глазом.
- Товарищ старший лейтенант, объяснительные мне сегодня вечером представить, и график уборщиков, чтоб видел в палатке. Все, оправляйтесь на территорию.
.Утренний осмотр, затем завтрак, тщательное наблюдение, чтобы сахар и масло получили все, в том числе и молодые, уборка столов.
К полковому утреннему разводу взводный чувствовал себя так, как будто позади полный рабочий день. Кто такой ответственный в роте? Это командир отделения, заместитель командира взвода и старшина роты одновременно.
А впереди еще целый рабочий день, вечером мероприятия, вечерняя прогулка, от которой каждый норовит ускользнуть, и вечерняя поверка. Но на разводе поступила долгожданная команда: «Готовиться к боевым действиям». Подготовительный ажиотаж начался. К обеду появились в штабе офицеры из отдельного инженерно-саперного батальона. У многих на груди орденские колодки и нашивки за ранения. Задача полка - прикрыть их работу по минированию правого берега реки Герируд. Карасик побежал искать своего однокашника капитана Матеша, но он находился в Адраскане.
- Мне разрешите в минировании участвовать? - Шурка обратился к начальнику инженерной службы дивизии подполковнику Огороднийчуку.
Пожилой, седой, сухощавый подполковник второй раз находился в Афганистане. Тысячи километров проводил войска дивизии по различным дорогам, выступая в роли начальника отряда обеспечения движения, ему приходилось лично участвовать в разминировании складов с боеприпасами, дорог, спать урывками, где придется, по несколько дней. Несмотря на внешнюю резкость и раздраженность, Карасик решил, что это добрейшей души человек, таких очень любят внуки, которые ждут, не дождутся писем от своего дедушки.
- Ты, значит, решил, что без тебя не справятся? А впрочем, смысл есть, это зона ответственности полка, пойдешь наблюдателем, чтобы лично знал это минное поле.
Колонна вышла рано утром. БТР Карасика шел в середине. Не доходя до гератского моста свернули на проселочную дорогу, в сторону. Орудия растянулись по руслу реки Герируд, нацелившись на «зеленку», и саперы принялись за работу. Командир взвода поставил БТР в русле реки в 100 метрах от поворота с дороги на старый гератский мост и с заместителем комбата капитаном Кэмблом отправился на берег, где саперы начали устанавливать противопехотное минное поле.
- Товарищ капитан! - обратился Карасик к Кэмблу. - Что, этими минами будете устанавливать заграждение?!
- Конечно.
- Ой, не могу! Кажется Порт-Артур в 1905 году был прикрыт более современными, да их снимет любой ребенок и установит снова, где ему вздумается, а подорваться на них может только коза, шакал или ишак.
- Ладно, не умничай, - капитан подошел к солдатам. - Лучше маскируйте проволочные растяжки, а то действительно издалека видно.
- А чем? - сержант, который вставлял взрыватели, выпрямился. - Травы нет, и дальше, шеф сказал, по руслу идти, так что я и сам смысла не вижу в этом минировании.
Карасик посмотрел на то, как работали расчеты, и вернулся к БТРу.
- Справятся и без нас, будем пока загорать, на связи находиться постоянно, а то зевнем какую-нибудь вводную.
Рядом проходили БТР с батальона, офицер помахал Карасику рукой: «Жди капитана Матеша, через полчаса будет здесь, так что скоро встретитесь». Карасик уселся поудобнее и стал наблюдать за дорогой, которая вела к мосту. С Андреем не виделись с 1973 года, когда, получив лейтенантские погоны, разъехались по округам и группам войск. На всю дивизию их было только двое курсантов со второго батальона.
Наконец-то, показался БТР, и Александр вышел на связь: «Я Карасик на малой коробке №475, Толя привет, не проскочи мимо». Шурка улыбнулся и подумал: «Сейчас БТР свернет возле моста, и мы встретимся, поболтаем...»
БТР свернул к реке и. закрылся страшным черным кустом, по ушам Карасика хлестанул, пронизал насквозь ужасный грохот. - Подрыв! Когда прошло оцепенение, Шурка рванулся к командирскому люку: «.Заводи! Вперед!..» Но по связи гремел уже голос командира: «Стой! Всем стоять! Никому не двигаться!»
На связь вышли подорвавшиеся: «У нас раненые, один тяжело, оказываю помощь...» Это ответил доктор, который был в БТРе с Матешем. К раненым подъехал Кэмбл, и эфир наполнился тревожными сообщениями: «Вертолет, нужен вертолет, срочно нужен, люди нуждаются в помощи, командир роты тяжело ранен в голову.» Взволнованный голос перебил Лапшин: «Высылаю танк с тралом, больше никаких движений без трала, никаких, я приказываю! Вертолет вызван, раненых эвакуировать на Гератский аэродром, туда прибудут борты».
- Но им нужна срочная помощь, - скороговоркой перебил замкомбата, - разрешите, я попробую осторожно пробиться к дороге, тут несколько метров, да рядом дорога, в конце-концов.
- Нет! - голос командира полка был категоричен. - Без трала не двигаться, доктор идет вместе с танком к вам.
- Да не нужен доктор! - Кэмбл нервничал. - Здесь есть свой доктор, он ранен, но в состоянии оказывать медицинскую помощь, он говорит, что нужна срочная операция. все, вижу трал, начинаю эвакуировать раненых.
Карасик сидел ошеломленный, не мог переварить все, что происходило у него на глазах. «Анатолий ранен. и во имя чего? Этой пародии на минирование?!»
Поступила команда выходить на следующий рубеж. Не хватало мин закрыть заданный участок, и начальник инженерной службы дивизии принял решение устанавливать мины в один ряд.
«Десятки машин прошли по этой дороге, - размышлял Карасик, - почему же БТР нарвался на фугас?» В том, что это был именно фугас, взводный не сомневался - от мины взрыв был бы меньше. «А может, управляемый, но надо откуда-то управлять, значит, должен быть наблюдатель».
К вечеру задача была выполнена, и колонна возвращалась в Герат. «Надо узнать, в какой госпиталь отправили Андрея, и навестить его». Через несколько дней Карасик узнал, что командир роты капитан Матеш умер в вертолете...
Этот мир без тебя Этот мир без тебя -
Перечеркнут ракетой, После рейдов усталость,
И погибшим друзьям Недописанных писем
Не закончился счет. Скупые слова.
Здесь измерена жизнь Здесь в сердцах уживаются
Пулемётною лентой, Ярость и жалость.
Караванной тропою И по-прежнему в душах
И чем-то еще. Надежда жива.
Из песни воина-интернационалиста И. Морозова
.Поступило сообщение, что предстоит очистить «зеленку» за Гератским мостом, взорвать дувалы, которые подходят близко к дороге, в общем, обезопасить этот участок, взять под контроль.
- Диверсии на трубопроводе со стороны мятежников должны быть прекращены! - с такой вводной начал служебное совещание командир полка майор Лапшин. Поставив задачи командирам подразделений, он отпустил офицеров. Командир роты капитан Мазов собрал офицеров и прапорщиков роты.
- Выходят: я и Карасик, больше, думаю, командиров не понадобится, берем два БТРа, какие? - он повернулся к Карасику.
- 475-й, само собой, и попробую взять 477-й, его отремонтировали, поэтому надо обкатать. А, вообще-то, Николаевич, давай решать вопрос с механиками-водителями, Смирнова или переводи в мой взвод, или буду ставить другого водителя! - Карасик возмущенно рубанул рукой.
- Мне тоже необходимо там быть, а то засиделся я в роте, - вмешался в разговор замполит. - В разведроте командир всегда берет замполита.
.Ночью, лежа в кровати, Сан Саныч возмущался:
- Постоянно ротный выходит на «боевые», даже если остается в два-три раза больше людей в полку.
- Причина проста, - ответил Шурка. - Здесь надо решать массу вопросов - и бытовое обеспечение, и наряды, и разбирательства всякого рода, кстати, на насосную надо чаще заглядывать, не нравится мне, что туда ныряют молодые солдаты, очевидно, форму стирают «старикам». Надо после отбоя прогуливаться туда, а впрочем - это дохлый номер, выловишь там, будут стирать в другом месте.
- Тише, солдаты прислушиваются.
- Вот черт! Нельзя поболтать даже по-человечески с этим дурацким приказом, надо им, чтобы спали рядом с солдатами, а скоро в туалет будем водить пописать.
Карасик отвернулся, уткнулся в подушку и сразу в голову полезли воспоминания о доме. Как хорошо было! Придешь домой, помоешься, поужинаешь с женой, сыном, посмотришь телевизор, затем ляжешь в чистую, без вшей, постель, рядом с женой. До чего это хорошо, мало кто понимает в Союзе, а впереди еще долгие- долгие дни и месяцы.
Среди ночи Сашка внезапно встал, оделся и вышел на воздух. Артиллерия периодически тяжело ухала, дневальный с автоматом, в бронежилете и каске, прохаживался между палатками. Огромные звезды на темном небе казались нарисованными. В палатке у старшины горел свет. Карасик постучал. Прапорщик Деревянко открыл дверь - «Не спится?»
В палатке из досок была сделана комната, обшитая белым материалом. По потолку шуршали мыши, но помещение было самым уютным в роте. Петр перекладывал чемоданы, готовился к замене.
Чтобы не застать заменщика врасплох, в углу стояли две фляги с самодельным вином.
- Послушай музыку, а я сейчас налью по кружке, попробуй, что получилось, да и уснешь быстрее.
В дверь постучали, Карасик быстро убрал кружки, в комнату вошел Санька Куликов: «Что, брагульник жрете, а меня не пригласили?»
Просидели до глубокой ночи, Куликов рассказывал, как ехали эшелоном до Киляты, как там переходили Пяндж.
- Только пересекли границу, тяжелый, механизированный мост на базе КРАЗ-255 перевернулся, его обратно в Союз утащили, взамен дали новый, а документы остались на старый, поэтому можно оформить в ремонт. А прибыли сюда - здесь была голая пустыня, все сами построили, особенно досталось саперам. Две полковые землеройные машины и экскаватор угрохали. А убежища возле палаток отрывали вручную, ты был в убежище? Там техник роты брезент и ЗИП прячет, надо перенести в землянку на инженерном городке, а то проверят - опять море визга будет, за это у нас строго, в случае обстрела - из палаток туда надо нырять...
- Я был в этой землянке, - перебил его Карасик, - там все завалено цинками с патронами и целыми ящиками, они что, - боевые?
- Здрась-те! Здесь учебных не бывает, а на склад не охота сдавать, проще в кладовую выгрузить, когда надо - взял спокойно, без всяких выписок.
- А почему, - спросил Карасик, - командир полка говорил, чтобы не лезли, куда не просят, мол, хватит на полк одного летчика?
Санька Куликов рассмеялся:
- Не знаю, как это назвать, верно говорят - и смех, и грех. Ты знаешь, что первый батальон нашего полка находится на заставах от Гератского моста до Шинданда. Так вот - командир второй роты решил обследовать афганский самолет, который оттащили с летного поля в пустыню недалеко от заставы. Что он делал, никто не знает, но вдруг срабатывает катапульта, и он вместе с креслом вылетает из самолета и хрясь об землю! Парашют не успел затормозить. Увезли в Союз бедолагу всего переломанного! - Санька рассмеялся: - Представляешь картину?
- Представляю, - Карасик усмехнулся, - человека покалечило, а ты ржешь как лошадь, хорошо, что он двигатель не запустил, вот это веселуха была бы.
Вернувшись в палатку, он лег и сразу заснул.

Дежурный по роте с трудом разбудил своего командира, предварительно выложил на кровать автомат и бронежилет. Привычно запрыгнув на БТР, Карасик уселся поудобнее, поближе к люку, поправив под собой подушку, вошел в связь в «зеленке», и еще подумал, что «особисту» его мысли, вряд ли понравились бы.
- Сейчас, - Сан Саныч указал в сторону «зеленки», - будут очищать все, достанется и виноградам, а жаль, конечно, он только стал поспевать.
- А что, у них тоже вышло постановление по борьбе с пьянством? - с иронией спросил Карасик.
- Не, им спиртное нельзя употреблять, Коран не позволяет, а вот «чаре» - так они наркоту называют, курят и старый, и малый. Да ты уже в этом сам убедился. А вон и начальство на подходе, сейчас и задачу узнаем.
Своей неторопливой походкой подошел Санька Мазов, не спеша залез на БТР, закурил сигарету и молча уставился в сторону «зеленки». Шурка с Сан Санычем переглянулись.
- Сейчас начнутся трудные роды по выдаче информации, - громко сказал Шурка. - А мне все равно интересно, чем это я буду заниматься в ближайшее время?
Мазов улыбнулся:
- Задача простая: взрывным способом очистить дувалы, мешающие обзору с застав.
- Столько лет не мешали, а теперь вдруг стали мешать! Мать твою .
Саперы принялись за работу. Карасик, вставив в рот целый ряд спичек, подмигнул, поигрывая коробком:
- Приготовиться! Огонь!
Сан Саныч и Мазов подожгли первый шнур, второй. пятый. Все! Подбежали к машине и укрылись за броней. Только Карасик что-то замешкался.
- Что за черт? - выругался Мазов. - Вот-вот рванет, а он где-то копается! Растерялся, что ли, и поджечь шнуры не может?
Наконец рядом плюхнулся взводный, и раздался взрыв, второй, третий... Прогремело пятнадцать запланированных взрывов, и Сан Саныч вылез из-под машины.
- Назад! - закричал Карасик, но Сан Саныч двинулся к дувалам. Взрыв! Одним прыжком замполит метнулся назад. Последовало еще четыре взрыва.
- Ты что?! - Зубанов аж задыхался от злости. - Остальные шнуры поджег?
- А что? - хмыкнул Карасик. - Зато разом рванули. Зато не бегать по нескольку раз.
- Не бегать?! А разведчики? Они ведь знают, что можно подходить только после пятнадцатого взрыва!!! Головой ответишь!!!
К счастью, все обошлось, никто не пострадал, хотя разведчики и струхнули немного. А ротный недовольно, и как-то смутно проворчал: «Думать надо, Шурка, а не лихачить, это к хорошему не приведет, да и какой пример ты подаешь подчиненным!»
Вечером - домой. БТР тормознул у насосной, Сан Саныч со взводным спрыгнули и пошли к палаткам. Карасик молчал.
- Наверное, ротный обиделся, вот и помалкивает, - сказал Зубанов и предложил: - А как ты смотришь на то, чтобы сейчас пропустить по кружке вина?
- Смотрю положительно. Но немного, завтра выезжать.
В канцелярии накрыли стол. Старшина торжественно поставил на стол термос с самодельным вином.
- За укрепление воинской дисциплины! - ротный торжественно осушил кружку. Карасик сделал несколько глотков и остановился, краем глаза заметив, что Зубанов выпил с трудом и поморщился. Не успел старшина разлить по второй, как в палатку ввалился Санька Куликов: «Ого, я как всегда вовремя», - крякнул он, снимая повязку помощника дежурного по полку.
- У меня в запасе четыре часа отдыха!
- Мне хватит, - заявил Сан Саныч и стал прощаться. Поднялся и Карасик. Они вышли из палатки. Дневальный, заметив офицеров, метнулся и замер под грибком, сжимая автомат.
- Ты не против, если посидим немного в беседке? - Зубанов тронул Карасика за рукав. - Обрати внимание на звезды, какие они большие и яркие, но вызывают почему-то не чувство красоты, а тоску по Родине.
- А эти. - Сан Саныч кивнул в сторону командирской палатки. - Пока не осушат термос, не успокоятся, но меня удивляет Куликов. Ты знаешь, сколько бы он не пил, всегда остается трезвым. А ты почему ушел?
- Не лезет что-то, - Карасик махнул рукой.
- Вон там, - Зубанов указал на палатку, где разместился особый отдел, - была наша офицерская палатка, там даже наш техник роты сделал навес, душ. Ну а потом, согласно этого дурацкого приказа, нас и выселили. Вот сейчас и живем вместе с бойцами. Но меня, Шурка, удивило отношение солдат к тому, что нас поселили к ним. Они чуть ли не в открытую осуждали приказ и сочувствовали нам. В целом, - народ у нас в роте неплохой, только начальство не может дуть в одну дудку. Ну ладно, со временем разберемся, а пока потопали спать.
Подъем был рано, поэтому не хотелось вылезать из-под теплого одеяла. Группа, выезжавшая на «боевые», построилась. Офицеры проверили экипировку, дали команду на посадку в машины, а сами отправились в командирскую палатку. Зайдя, обалдели. Ротный, и старшина, уткнувшись головами в стол, сладко сопели, и на энергичные встряхивания Зубанова не реагировали. Куликова в палатке не было.
- Этому хоть ведро, все равно не свалится! - проворчал Сан Саныч, и снова начал трясти то одного, то другого.
- До утра сидели, не иначе, - сделал вывод Карасик и постучал по пустому термосу. Перетащив два тела, которые еле-еле подавали признаки жизни, в палатку старшины роты, офицеры бросились по машинам. Вовремя. Как раз успели занять место в колонне, доложили, что все в порядке.
К счастью, никто не спрашивал ротного, а Карасик успешно справлялся с поставленными задачами, но, возвращаясь в городок, командир полка вызвал взводного: «Где Мазов?»
- Заболел, товарищ майор!
- Врешь ты мне. Поступила другая информация по радиостанции.
До самой палатки они ломали головы - как ротный «влетел»? Зашли в канцелярию. Санька Мазов сидел, обхватил голову руками, и сосредоточенно смотрел в угол. Старшина лениво перекладывал книги с одной стопки в другую, а Куликов расхаживал из угла в угол.
- Что же вы меня не загрузили в БТР? - сразу спросил ротный у замполита.
- Мы думали, лучше отсидитесь в укромном уголке. - ответил замполит. - А в машине могли бы и застукать. - Он виновато вздохнул.
- Застукали успешно и здесь! - ротный зло сплюнул. - Расскажи- ка Куликов им.
- А че рассказывать? - Санька усмехнулся. - Добили мы эту посуду, - он кивнул на термос, - я пошел в штаб на дежурство и влетел на зам. командира. Он меня снял с наряда, а парторг Куксин тут как тут!  С кем пил, где пил? Ну и взломали они дверь в кладовой у старшины, а тут - ясная картина. Саньку, - он кивнул на ротного, - грозились привлечь к партийной ответственности, а мое представление на Орден Красной Звезды командир полка порвал. Говорит, считай, что ты его пропил. Санька вздохнул и сел на кровать рядом с ротным. Тягостное молчание прервал замполит:
- Ничего, Николаевич, как-нибудь выкрутимся, но на партийном собрании все равно надо решать что-то, не дадут покоя, на комитет будут таскать, давайте сразу подготовимся, думаю, давить будем на выговор без занесения в учетную карточку. Ты не против, командир? Ротный отрицательно мотнул головой:
- Не получится, этот номер не пройдет. Не только парторг, но и замполит полка грозится исключением из партии, а значит, и с ротного снимут, это как пить дать.
- Ладно, хватит киснуть! - хлопнув ладонью по столу, ротный достал нарды. - Сгоняем шеш-беш?
Играли на вылет. Кто проиграл - выходил из игры, садился следующий. Постепенно игра захватила всех, до глубокой ночи гремели нардами.
- А где второй бидон с вином? - спросил Карасик у старшины. - Может, похмелимся?
- Уже похмелились! - ответил старшина. - Куксин все вылил на пол, сейчас проветриваю, но запах не проходит, как буду спать - не знаю.
-
.В парке Карасик, матеря всех направо и налево, весь перемазанный, ковырялся в БТРе. «Командирский» БТР №475 с механиком-водителем ушел на трассу, сопровождать колонны, поэтому вот уже третий день с молодым механиком-водителем, рядовым Лысаковым, они готовили машину на «боевые». Основные работы были выполнены, но мелочевка отнимала массу времени, поэтому иногда даже опускались руки, но Карасик упорно доводил машину до нормы.
- Да брось ты себя насиловать! - сочувствовали офицеры. - Загони в ремонтную зону - и все заботы пропадут!
Можно было и так, но в ремзоне мест нет, и еще хотелось подготовить механика-водителя, да и себя, так, чтобы в дальнейшем: «Ходить и поплевывать»! Начались строевые смотры. Когда Карасика спрашивали, какой момент на боевых операциях был самым сложным и тяжелым, он сразу отвечал: «Строевые смотры!» На эти мероприятия тратилось много сил и нервов, но, тем не менее, постоянно находились недостатки. То майки не все надели, то бирки не все пришиты, то размеры не те, то пришиты не так. До глубокой ночи, а то и до утра, чуть не засыпая на ходу, проверяли каждого солдата, готовили документацию, отрабатывали карты, а утром, на смотре, снова выслушивали замечания от начальства за слабую подготовку к операции.
А это утро было праздничным. Вручали боевые награды. Возле трибуны, на плацу, стояли столы, покрытые красным материалом, на котором рядами стояли коробочки с орденами и медалями. После того как вынести знамя, командир полка торжественно зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР: «За мужество и героизм, проявленные при выполнении правительственного задания по оказанию интернациональной помощи Демократической Республике Афганистан, наградить...»
Офицеры, прапорщики, солдаты выходили, получали боевые награды и становились у трибуны. Замполит полка обратился к награжденным с речью, затем женщины вручили цветы, а официантка даже поцеловала солдата в щечку. Это вызвало самые бурные аплодисменты.
«Неужели и я буду вот так стоять перед полком, сжимая коробочку, а симпатичная девушка поцелует меня, - мечтал Карасик, стоя в строю. - Мальчишество какое-то, - одергивал он себя мысленно, но в голове вертелось: «Указом Президиума Верховного Совета СССР наградить. »

8. Я - ТАНКЕР, СЛУШАЮ ВАС!
Что будем делать? - Карасик, весь в мазуте, посмотрел на командира роты и беспомощно развел руками. К неудаче примешивалась злость, времени явно не хватало для восстановления второго БТРа.
- А ничего, - спокойно отреагировал ротный, - обойдемся и одной машиной, зато, видел новенькие УРАЛы? Дизельные. Пару штук берем под тралы, обкатаем. Хорошо, что избавились от старья.
Только тут взводный обратил внимание на то, что в углу палатки сидел техник роты с довольным лицом. Поздоровавшись с Карасиком, он весело подмигнул:
- Это не все, скоро и инженерную технику погоним в Шинданд! Поступила команда всю старую технику туда стащить. Завтра - в рейд. Карасик вышел из палатки и пошел в гости к прапорщику Черезову.
- Здравствуй!
- И тебе того же! Я тоже выхожу, так что на «боевых» успеем наговориться, а пока - извини, занят, надо еще сухие пайки на дорогу получать.
Валерка Зубарев встретил Шурку прибаутками, как обычно:
- Заходи, заходи, дорогой, в мою берлогу, ну, как?
Уголок в палатке был превращен в маленькую уютную комнату. На стене, над самодельной широкой кроватью, висел шикарный персидский ковер, а кровать была накрыта пуховым одеялом.
- Трофейные, - похвастался Валерка, - смотри, что еще досталось! Он торжественно взял в руки гитару. - Разрешите представиться: Александр Розенбаум - младший! - Он взял аккорд:
Грянул выстрел в тишине...
Взвил воронью стаю.
А на войне, как на войне Иногда стреляют...
Гимнастерка на спине Расцвела вдруг буро.
На войне, как на войне,
Не все пули дуры.
Голос, надо прямо признать, был у Валерки прекрасный. Недаром он был центральной фигурой в местном ансамбле.
А после были другие голоса, другим днем и ночью, и еще - днем. Дней может быть много, и мало.
.Командный пункт командира полка расположился в удобном месте, на высотке. С него просматривались кишлаки, которые со всех сторон блокировали наши и афганские войска.
Позади остался рейд в перегруженном БТРе. Командиру взвода пришлось примоститься за сиденьем командира роты. А сейчас Карасик мотался по «блоку», то есть - по району, который занимали войска.
- Танкер! Я - Зенит! Проверь высотки! - координировал действия саперов Авдюшсв, он был старшим в этой операции.
Недалеко лопнул воздух - ПОДРЫВ! Карасик увидел, как у подножия высотки от БТРа поднималось черное облако.
- Торопятся все! - разозлился Шурка. - Торопятся. Не дают проверить, лезут какого-то черта, им бы только занять позиции, даже внештатных саперов не всегда пропускают впереди машины!
А эфир уже раскалился:
- Танкер! Танкер! Твою мать! быстро проверь маршрут, надо эвакуировать раненого.
- Танкер понял, начинаю работу, - Карасик снял шлемофон, повернулся к саперам. - Игорь, будь на связи, остальным с миноискателями прощупать капитально маршрут, а я с Андреем пробегусь бегло до подрыва.
Навстречу, с горы, спускались солдаты с прапорщиком Черезовым. На носилках, покачивая окровавленной головой и что-то мыча, лежал раненый. «Перелом ноги! - сказал прапорщик, странно улыбаясь. - А остальные не пострадали, находились на броне, хорошо, что пулеметчик тоже находился наверху».
Наверное, он и себе вколол промедола...
- Товарищ старший лейтенант! - послышалось снизу, - тут подозрительное место, посмотрите!
Карасик спустился к солдату. Между старой колеёй была видна небольшая впадина квадратной формы. «Мина, как пить дать! В земле замаскирована мина!»
- Молоток! - взводный похлопал солдата по плечу. - Наблюдательный! Надо тебя из пехоты в саперы забрать, а сейчас скажи остальным, пусть спрячутся за БТРом, я с этим «сюрпризом» разбираться буду.
.Осторожно сняв верхний слой, Карасик стал рассматривать верхнюю часть взрывного устройства. Это была американская мина, за свою квадратную и плоскую форму прозванная здесь «дипломатом», но изготовленная в Иране. Песочного цвета, с арабскими буквами, она привлекла внимание тем, что на ней было что-то написано.

- Ладно, вытаскивать не буду, тем более, что если подполковник узнает, то не поздоровится, а вот надпись перепишу себе, интересно узнать, что здесь написано, не каждый раз попадаются вот такие мины с автографами.
Возле БТРа саперов остановилась машина с афганцами. «Кстати, - подумал Карасик. - Скорей всего там и переводчик найдется». Положив 400-граммовую шашку, поджег огнепроводный шнур и направился к машинам, делая знаки руками, чтобы все попрятались в укрытие. Дрогнула земля - взрыв! Мина уничтожена. Подойдя к БТРу и увидев переводчика, Карасик протянул ему блокнот: «Посмотри, что здесь написано, это было на мине, которую я только что подорвал». Переводчик прочитал и усмехнулся:
     -        Даже, говоришь, промышленного изготовления? Вот сволочи, не лишены чувства юмора!
- Да не тяни ты, говори, что написано?
 Хорошо, слушай. Тут написано: привет народно¬-
демократической партии Афганистана от Исламской иранской партии!
В горах темнеет рано. Трассирующие пули красивым веером рассыпались по ночному небу. Тяжело ухали артиллерийские разрывы. Карасик отправился туда, где собиралось командование третьего батальона, там шумели и смеялись. Оказалось, шло соревнование: кто успеет выстрелить из ракетницы, пока горит ракета от предыдущего выстрела. Шурка попробовал. Вначале получалось плохо, но он, как заправский ковбой, загонял патрон в ракетницу, нажимал курок и сразу загонял следующий.
- А это что такое? - Карасик взял с ящика тяжелый цилиндр.
- Это осветительная ракета.
- Ого, я не видел такой большой ракетницы. А это что за деления на ней?
- Устанавливаешь высоту выстрела, - комбат показал, как это делается.
- Можно запустить?
- Пожалуйста!
Не успел комбат что-то сказать, как Карасик схватил ракету и дернул за шнур. Вначале почувствовал сильный удар, потом обожгло ладонь.
- Что ты наделал! - комбат смотрел на него квадратными глазами. - Ее надо запускать с упора, обычно с крепления волнореза БТРа, а ты ее с руки запустил!
- Раньше надо было предупреждать, - Карасик тряс обожженной ладонью. - А завтра на проческу «зеленки» кто пойдет? - сменил он тему, морщась от боли.
- Сарбосы. Наше дело - блокировать и поддержать их артиллерией.
С рассветом двинулись в глубь территории по сухому руслу. Впереди шел танк с тралом, за ним БТР саперов. Ротный передал шлемофон Карасику, а сам спустился на командирское кресло. Неожиданно поступила вводная: «Всем срочно разворачиваться - и на обратный курс». Ответив по связи: «Танкер - понял!», Карасик дал команду механику-водителю разворачиваться. Ротный недоуменно высунулся из люка: «Что случилось?»
- А черт его знает! По связи передали, чтобы мы выходили на «бетонку».
Позднее узнали, что Туран Исмаил со своей бандой захватили полностью Герат, поэтому запланированные боевые действия срочно отменялись. Их полк, и соседний спешили на подмогу сарбосам.

Секретно
Ввод советских войск не привел к спаду вооруженной борьбы оппозиции против правительства. Исламские фундаменталисты резко активизировали пропагандистскую работу среди населения, используя новый лозунг - борьбу против иностранных войск. Активизировались попытки объединения всех исламских группировок в единый антиправительственный и антисоветский фронт.
После ввода советских войск, Соединенные Штаты, их союзники, некоторые арабские и мусульманские режимы, а также Китай, открыто заявили о своей поддержке и помощи оппозиции. Эта помощь оказывалась и ранее, но теперь она значительно возросла. В международном плане Афганистан оказался изолированным и опирается только на социалисти¬ческий лагерь, главным образом на Советский Союз...
.Штурмовать Восточный Герат не пришлось. Узнав, что два полка подтягиваются к городу, мятежники оставили захваченный район без боя. Был разрушен только один дукан, очевидно, дуканщик не поделился своей выручкой, или нелестно отозвался о моджахедах. Тем не менее, Западный, «духовской» район был блокирован, работала авиация, артиллерия. Одна из наших самоходок вела огонь, как вдруг из люков выскочил экипаж и с криком: «Ховайсь!» бросился от орудия. Мощный взрыв сорвал башню и отбросил далеко в сторону. Командир дивизии срочно потребовал разъяснения по этому поводу. Оказалось, что лишний порох бросали прямо на пол в башне, а кому-то приспичило прикурить, но, видать, руки тряслись. Орудие разлетелось на куски, хорошо, что никто не пострадал. Когда командиру батареи сообщили, что с него собираются высчитать за самоходку, он присвистнул:
- Ну, мужики, придется теперь всю жизнь платить.
Но обошлось: списали на боевые потери.
.Вечером командный пункт прибыл на южную окраину Герата, прямо у самой дороги, в одном километре севернее моста через Герирут. Через дорогу, нацелив орудие на западный Герат, расположился на танке командир танкового взвода. Ротный убыл в полк, а Карасик со взводом остался в распоряжении подполковника Авдюшева. Пока саперы и разведчики отрывали окопы для укрытия людей и техники, Шурка разговорился с командиром разведывательного взвода. Он оказался родом с Хабаровска, почти земляк. До поздней ночи сидели, вспоминали знакомые места. Утром, умываясь, Карасик уловил вкусный запах, который шел от штабной машины. Приглядевшись, увидел, что связисты жарят на противне что-то вкусненькое. «А у наших саперов давно мука кончилась, надо что-нибудь придумать. Идея! Сегодня же День Конституции СССР!»
Шурка нырнул в люк БТРа, достал сигнальную ракету, красивым каллиграфическим почерком вывел: «ПОДПОЛКОВНИКУ
АВДЮШЕВУ В ДЕНЬ КОНСТИТУЦИИ СССР» и отправился к штабной машине.
- Товарищ подполковник, разрешите в честь праздника преподнести следующее, - и Карасик протянул ракету.
Подполковник взял, прочитал и покачал головой: «Ну, спасибо! А знаешь, я постараюсь сохранить это! Кто знает, возможно, через несколько лет, ты увидишь эту ракету в каком-нибудь музее, а, старлей?»
- А теперь угощайте пирожками! И пару сигарет для полного счастья!
- Пожалуйста, забирай всю пачку, скоро приедет доктор к нам, привезет сигареты, почту. А чем это там твои саперы занимаются?
- Из разрушенного домика делают блиндаж.
- Молодцы! Хорошо придумали! Будет моим запасным командным пунктом!
Шурка едва не подавился пирожком - «Вот дурак! Напросился...»
Под вечер прибыл доктор, и Карасик помчался к санитарной машине. Тут же стал распечатывать конверты и на треск разорвавшейся неподалеку мины не обратил внимания. Дверь в будку санитарной машины распахнулась, и два солдата ввели лейтенанта- минометчика, который обхватил ладонями лицо. Между пальцами сочилась кровь, почему-то красно-желтого цвета.
- Все, доктор, - прошептал он побелевшими губами, - я убит.
Убрав руки с лица, он медленно опустился на колени.
Карасик не мог отвести взгляда от лица офицера. Вместо лба
пульсировала кровавая масса. Врач уложил лейтенанта на носилки, что-то крикнул Карасику, но тот не понял. Сержант тряхнул его за плечо: «Освободите машину, мы уезжаем!» Карасик вышел и увидел Авдюшева, который спешил к ним:
- Будешь сопровождать доктора, заводи свой БТР! - бросил на ходу он и скрылся за дверью. Но довезти не успели. Лейтенант умер.
Секретно
...В 1985 году безвозвратные потери 40-й армии в ДРА составили 1868 человек.
Из них боевые потери - 1552 человека (в том числе 240 офицеров),
погибли в бою 1191 человека (в том числе 202 офицера).
Не боевые потери безвозвратные потери - 316 человек. умерло от болезней - 62, погибло в автокатастрофах - 45, от небрежного отношения с оружием - 65, самоубийство - 59,
погибло и умерло по другим причинам - 85.
Кроме того:
захвачено бандформированиями - 36, пропало без вести - 37.
Из информации командования 40-й армии.
1986 г.
9. ОПЕРАЦИЯ «ГРАНИТ»
- Шурка! - командир танкового взвода, сидя на башне танка, махнул Карасику рукой. - Дуй ко мне на кружку чая, поболтаем!
Карасик спрыгнул с БТРа, под ногами чавкнула вода, вечер был тихий, безветренный, по темному небу веером разлетались светящиеся полосы от трассирующих пуль.
Этот пейзаж уже надоел. Офицеры расположились под высокой сосной. Дуя на обжигающий чай, отхлебывая его мелкими глотками, болтали о всякой всячине. Сергей вспоминал свой отпуск и строил планы на будущее, когда вернется по замене в Союз. Очередь ударила в дерево, мелкие частицы коры ударили в кружку.
- Что за черт? - Карасик оглянулся. - Сарбосы совсем обнаглели, стреляют куда попало!
- А может специально? - предположил Серега. - Давай смоемся на всякий случай.
Вернувшись к своей машине, Шурка обнаружил, что его место занято. На спальном мешке развалился пес, - огромная, восточно¬европейская овчарка минно-розыскной службы по прозвищу Дик. Сегодня его с собаководом прислали Карасику на усиление из инженерно-саперного батальона. Значит, в ближайшее время на возвращение в полк рассчитывать не придется.
.Это подтвердилось на следующий день, когда техника полка выдвигалась по дороге в Союз, усиливая заставы, занимая господ¬ствующие высоты. Одним словом, на дороге выставлялся блок.
Командир полка встретился с командиром племенной афганской дивизии, а также с главарем «дружественной банды» Асифом. Началась тщательно разработанная операция по выводу наших войск из Афганистана под кодовым названием «Гранит». Об этом командир саперного взвода узнал позднее, а пока была получена задача - переместиться со взводом под Гератский мост для его охраны, разработать необходимые меры для усиления моста, установить невзрывные и взрывные заграждения на подступах, оборудовать окопы для техники, и укрытия для людей.
- Переезжаем жить на новое место, под мост, - сообщил Карасик, построив свой взвод. - После этого я убываю в полк за минами и боеприпасами, будем окапываться для охраны моста, ибо он!.. - Карасик поднял вверх палец, - как сообщили в вышестоящем курятнике, является стратегическим объектом!
- Наконец-то! - обрадовался Сан Саныч, когда Карасик появился в командирской палатке. - А мы тебя уже заждались.
- Привет, привет! - взводный пожал всем руки, повесил автомат на стул, оглядел всех оживленным взглядом. На душе было радостно, он снова дома, в кругу друзей, по которым он все-таки здорово скучал.
- А где Сарычев? - поинтересовался Шурка.
- Он сдает старые машины в ложный полк, - усмехнулся Игорь Крымский.
- В какой полк? - переспросил Карасик.
- В мнимый. А если точнее, в некий., ты понял? Некий мотострелковый полк сейчас формируется из строителей, дембелей и старой техники, которая оформлена в ремонт или на списание. В Шинданде полным ходом идет подготовка, выровняли огромную площадь, отгрохали трибуну для корреспондентов. Техника, которая не сможет идти своим ходом, перетаскивается за 16-ю заставу, чтобы не видели, а которая на ходу, пройдет мимо трибуны.
- Машины под списание тоже красят?
- Ага.
- Денег, что ли некуда девать? - проворчал Карасик.
- Подождите, - перебил Зубанов. - Дайте сказать важную новость. - Он повернулся к Карасику, - Александр Николаевич, тебя избрали секретарем первичной партийной организации роты. Вот документы, здесь планы, протоколы собраний, ты когда возвращаешься на мост?
- Думаю, сегодня, надо получить боеприпасы и сухой паек.
- Ну, этим займется старшина, - сказал ротный, а ты можешь пока отдохнуть. Кстати, кроме патронов, какие боеприпасы думаешь получать?
- Неплохо было бы набрать малозаметных препятствий, а из взрывных думаю взять несколько мин управляемых, направленного действия. Ну, и побольше, если шеф согласится, сигнальных.
- Это все есть, а сейчас, коль избрали секретарем партийной организации, давайте проведем партийное собрание с повесткой дня: «О вкладе коммунистов роты в обеспечение успешного вывода наших войск в чужую нам страну». А?
- Валяй!
После партийного собрания Шурка отправился в палатку к Валерке Зубареву. Тот лежал на самодельной тахте и перебирал струны гитары.
- А, заходи, заходи, наливай чаек, только что вскипятил, а джем вот в той банке.
Он потянулся и резко встал: «Как самочувствие?»
- Нормально, завтра с утра на мост, буду занимать круговую оборону - Да я не о том. Женщины часто снятся по ночам?
- Вообще-то бывает, лежишь в БТРе и думаешь, когда же это, в конце концов, кончится, домой бы вернуться, прижаться к жене, почувствовать запах ее тела. - Карасик передернул плечами. «Да, когда это будет. Отпуск запланирован на июль, а до него еще, как до Китая пешком, хорошо, что постоянно в рейдах, все время веселей бежит».
- А ты к чему это спросил? Нашел подругу себе? Уж не библиотекарша ли?..
- Ну, ты, Шурка, даешь! Уморил. Врубись, допустим, я договорюсь, а что же дальше? Куда я ее приведу, в палатку, что ли? Да никто не согласится. Это тем хорошо, кто в модулях живет, да еще в смежных комнатах. А нашему брату только со стороны смотреть да облизываться, да еще довольствоваться вот этим, - Валерка кивнул на стены с наклеенными фотографиями. - У тебя выпить нет?
- Не-е, - Карасик отрицательно мотнул головой.
- Ну, добро, будь здоров, я схожу в гости в артдивизион.
- Давай, Валер, а я к себе, там Андронов должен ЦУ дать.

          Вернувшись в БТР, Карасик дал команду возвращаться на заставу и по прибытию завалился спать в машину. Лежа рядом с Диком, ощущая тепло от собаки, Карасик неожиданно поймал себя на мысли о том, что он не любит свою жену. Это показалось почти страшным, ведь на следующий год исполнялось десять лет их совместной жизни, у них растут два замечательных ребенка, сейчас идут письма, которые он ждет с огромным нетерпением, отвечает на них, пишет ласковые слова, смертельно скучает., но не столько по жене, сколько вообще - по женщине. Повстречай сейчас он ту, которая согласилась бы на близость, и Карасик, не задумываясь, изменил бы жене.
«Какая-то чертовщина лезет в голову!» - подумал он и резко повернулся на другой бок. Дик недовольно заворчал. Пока Карасик находился в полку, собака прочно обосновалась на его месте, а все попытки убрать его отсюда не увенчались успехом.
Периодически слышались одиночные выстрелы часовых. Значит, все в порядке, если опасность, то будут длинные очереди. С заставы так же изредка постреливали.
- Товарищ старший лейтенант! - прибежал солдат с заставы. - Вас вызывает какой-то подполковник!
«Какой-то подполковник» был начальником инженерной службы дивизии.
- Значит так. Вот КАМАЗ с проволочными заграждениями, забирай, сколько тебе нужно, а к вечеру представишь схему обороны моста, да не забудь сделать лестницу, будешь лично проверять все закоулки на мосту каждое утро, особенно под пролетными строениями, не дай Бог, подсунут какой-нибудь «сюрприз».
Помолчали.
- Как люди, не болеют? В частях желтуха, тиф, обрати внимание на то, чтобы пили только кипяченую воду. Ну а собака как, не обижаешь ее?
- Ну что Вы, товарищ подполковник, мы отлично подружились, даже страшно подумать о том, что когда-то придется с ней расстаться, - Карасик погладил Дика.
- Хорошо, хорошо, только не гоняй здорово его, это заслуженная собака, на его счету сотни обнаруженных мин, правда, не повезло ему: однажды, БТР переехал.
Я заметил - ходит он немного боком и прихрамывает, но молодец, не сломался.
- Разрешите идти? - видя, что пауза затянулась, выпалил взводный.
- Ты все понял?
- Так точно!
- Ну, действуй!
На площадке, где стоял КАМАЗ, было несколько машин. Здесь разместилась полевая кухня третьего батальона. Начальником был назначен прапорщик Черезов. Пожав руку, он предложил подойти часа через два.
- Зачем?
- Как зачем? - улыбнулся Анатолий. - Обедать, естественно!
- Это я мигом, сейчас выгружу барахло и подойду.
Пока солдаты растягивали проволоку, Карасик с сержантом Федосеевым готовили управляемые противопехотные мины к установке.
- Есть одна идея! - Федосеев помахал пустой сумкой из-под мин.
- Ну, и какая?
- Из этой вещи выйдет отличный лифчик.
- Чего-о?
- Лифчик. Видели такие штуки? На груди уложены магазины для автомата, гранаты, ракетницы. Это намного удобнее, чем носить на ремне, да и дополнительное прикрытие для груди, пуля магазин не пробивает.
- Сейчас проверим! - Карасик передернул затвор своего АКСа. - Поставь магазин вон к той опоре!
Тщательно прицелившись, он плавно спустил курок.
- Ну, вы даете! - Федосеев рассматривал магазин. - Точно в центр.
- Хватит разглядывать, неси сюда!
Взяв магазин, снаряженный патронами, Карасик увидел, что выхода пули наружу нет, значит, застряла где-то в патронах.
Вспомнив, как в горах испытывал неудобство от подсумка, он охотно поддержал предложение сержанта, тем более, что всегда с завистью смотрел на тех офицеров, которые щеголяли в трофейных лифчиках.
- Вас приглашает прапорщик на обед! - выпалил с ходу подошедший солдат с батальона.
- А мы, - вмешался Федосеев, - наловили ведро рыбы, скоро будет готова.
- Ну и как, есть можно? - он уловил запах жареной рыбы.
- Попробуйте, товарищ старший лейтенант, ее здесь навалом.
- А чем ловите?
- Пару гранат бросил вот и улов.
- Сейчас установим мины, и можно сходить на рыбалку. За приглашение спасибо.
Солдат ушел. Ребята смотрели на него, и он продолжил:
- Честно говоря, я больше предпочитаю рыбачить тротиловыми шашками, - он хмыкнул. - И шума меньше, и навар солидней. Вот когда я служил на Дальнем Востоке, приходилось выезжать на защиту моста от ледохода. Оставшимся тротилом после подрыва глушили рыбу. Эй, Федосеев!
Солдат прибежал... «Почему опять - он?» Странное предчувствие чуть кольнуло и отошло. Кому ж еще?
- Ну, ладно, давай протягивать провода к пульту, а мины я буду лично устанавливать, ты же с мужиками займись установкой сигнальных мин, да не забудьте закрепить их на колышки, чтобы шакалы не задевали за проволоку. Прошлый раз от пробегавшего шакала сработала мина, так с заставы устроили такой фейерверк, что можно подумать, будто на мост движется батальон «духов»!
Поставив задачу, Шурка решил постираться. Несмотря на то, что на календаре был октябрь, вода была теплой. В воде сновали рыбы, совершенно не боясь человека. Шурка выстрелил из автомата, и одна всплыла кверху брюхом.
«Надо взять на заметку, чтобы не портить мелкоту», - подумал он.
Развесив сушиться белье, Карасик отправился на другую сторону, где расположилась застава трубопроводчиков. Из глиняного домика вышел прапорщик.
- Юрий! - он протянул руку. - Заходи! Посмотришь, как живу, тем более, я давно к тебе собирался по одному вопросу.
- По какому?
- Ты тротилом не богат? На днях думаю проскочить в одно место, ямки хорошие, думаю, будем с отличным уловом, добро?
Карасик кивнул:
- Ящик с тротилом возьмешь у меня на БТРе.
На той стороне Карасика ждал Андронов:
- Здоров?
- Здоров!
- На днях жди еще подкрепление, прибывает танковый тягач, оборудованный крупнокалиберным пулеметом ДШК , да быстрее готовь схему обороны моста, начальник требовал. Кстати, наши вышли из полка и занимают позиции на дороге. На следующем мосту, возле второй заставы, расположился Крымский со взводом.
Он помолчал немного и вздохнул: «Танковый полк, в котором я служил, уходит в Союз, так что - не повезло с переводом, но ничего, до замены осталось меньше года, продержимся!» Карасик кивнул. Он понимал, что для капитана его мнение безразлично. Свои дела - свои ответы.
Прибыл подполковник Огороднийчук. Выслушав рапорт командира взвода, усмехнулся:
- Ну, ты и окопался! Тебя и полком сейчас не выбьешь из-под моста, а мин понаставил от души. Дома у тебя все нормально?
- Пишут, все нормально, старший сын ходит в школу, уже третий класс штурмует.
- Ну, добре, поступило распоряжение закрыть мост до пропуска наших войск.
- А как же местные будут перебираться?
- Река обмелела, поэтому оборудуй брод, обозначь объезд, а главное, самым тщательным образом проверяй мост.
БТР пропылил дальше, а из комнаты вышел начальник заставы и принялся в бинокль разглядывать старый Гератский мост.
- Смотри! - он коротко оторвался от окуляра. - По мосту с ишаком кто-то тащится! Ну, суки! Не знают, что ли, что проезд временно запрещен! Ничего, сейчас потренирую расчет!
- Сержант!
С позиции, где стоял миномет, подбежал сержант.
- Видишь цель на старом мосту? Покажи саперу, как надо работать! Через несколько минут раздался выстрел. Сноп взрыва показался возле опоры.
- Черт, недолет! - выругался начальник заставы и поспешил к расчету.
Карасик остолбенел. «Ничего не понимаю, чем же помешал этот старик с ишаком?» - думал он, наблюдая, как разрывы ложились все ближе и ближе к цели.
«Хоть бы не попали! Да что же они делают?! Ведь это же живой человек! И чего это старик так медленно тащится?! Надо остановить наших, чего они себе позволяют?.. А вообще-то - зачем?..»
Наконец старик скрылся с моста, и Карасик облегченно вздохнул. Мимо прошел начальник заставы, ругая минометчиков, а Сашка продолжал вглядываться в дорогу, которая вела от старого моста на «бетонку», пока не показалась «ЦЕЛЬ».
Седой старик все так же семенил в деревянных башмаках, погоняя ишака, груженного двумя мешками. Покосившись на «шурави», он двинулся в сторону Герата. Тебе повезло, старик.
Какая-то тяжелая, сжимающая тоска наполнила все тело. Карасик с жадностью затянулся сигаретой. Страшно, до боли в сердце, захотелось домой. Вспомнив о приглашении трубопроводчика, он отправился на другую сторону моста. Но от выпитой водки самочувствие не улучшилось и, вернувшись к своему БТРу, он сел за пулемет и до глубокой ночи посылал пули вдоль реки. Словно огненные стрелы, трассеры уходили в сторону старого моста и разрывались где-то вдалеке. Почувствовав страшную усталость, взводный лег на свое место в десантном отделении. В голову лезли самые сумбурные мысли: «Отчего у меня что-то не ладится со службой? Да ерунда все это. Просто в самый последний момент, когда решался вопрос о повышении, обязательно происходил какой- нибудь нелепый случай, который перечеркивал всю предыдущую работу. Да что это я все о службе! Не ладится - и черт с ним! Главное, чтобы дома все было нормально... жена, дети. Интересно, узнает меня моя маленькая козявочка? Узнает, наверное, жена пишет, что ходит малыш по комнате и, показывая на фотографию, нежно так говорит: «Па-па».
.А до отпуска еще ого-го. Карасику стало так скверно, что захотелось заплакать. Он убедился, что в машине никого нет, натянул на голову одеяло и потихоньку заскулил. Слезы закапали за ухо.
Повернувшись на другой бок, Шурка, незаметно для себя, уснул.
Утром, проверив со своими подчиненными мост, Карасик, насвистывая песенку, отправился в гости к Андрею. Начальник заставы слушал магнитофон, попивая чай.
- Здорово, ну как спалось?
- Да как сказать... - Шурка неопределенно пожал плечами. - Все нормально, только тоскливо что-то по вечерам, хоть волком вой.
- А ты оставайся на ночь у меня, что тебе маяться в бэтээре, да и вечером можно погонять в нарды.
- Хорошо, - Карасик кивнул.
- Ну вот и отлично, кстати, пошли завтракать, вчера привезли арбузы и дыни. Правда, арбузы не очень сладкие, а вот дыни хоть и небольшие, но вкусные.
- Слушай, - Шурка кивнул на магнитофон. - Кто это поет?
- Вилли Токарев, ты что, не узнал? Это записи эмигрантов, а сейчас будет петь Успенская, слышал?
- Не-е, - Карасик отрицательно мотнул головой.
- Может тебе Розенбаума включить?
- А это тоже эмигрант? - он мрачно усмехнулся.
- Ну, ты даешь! Это же ленинградский бард, - не понял Андрей.
- А почему, Андрей, ансамблю «Каскад» не разрешают выступать в Союзе?
- Да черт его знает! Даже Высоцкий запрещен. Ну, ладно, пойдем перекусим, а потом продолжим разговор о музыке.
Вышли к столовой. Андрей показал рукой на реку: «Смотри, кажется «духи» застряли, может, поможешь?»
- Почему бы и нет? - Карасик отправился к своему БТРу, который стоял в окопе под мостом так, что торчала только одна башня, а от бокового люка вела траншея к основной позиции, где находились солдаты.
- Лысаков! Заводи, будем «духов» вытаскивать из реки! Да прихвати трос!
Через минуту БТР задом выполз из окопа, развернулся и остановился рядом с командиром. Пока вытаскивали машину, прошло часа три. Это был грузовик афганской армии. Афганский офицер крутился рядом, переживая, что «шурави» бросит это занятие. После того, как машину вытащили на твердую гальку, офицер махнул Карасику рукой: «Командир!»
Шурка, прихватив автомат, сел к нему в машину. Достав бутылку «Столичной», офицер разлил в стаканы: «За дружбу!» Его карие глаза смотрели влажно и дружелюбно.
- Это можно. - Карасик осушил стакан и обратился к офицеру. - Дети, бочата, есть?
- О, да, да! - тот заулыбался, закивал головой. - Два «боча». Фемили?
- Понимаю, - Шурка утвердительно кивнул головой: - У меня тоже двое. Ну, будь здоров!
Карасик пошел к своему БТРу, слыша вслед: «Ташакур, товарищ! Спасибо!» После этого, по своей инициативе, взводный не раз помогал переправляться афганским машинам, хотя официально (!) команды на это не было.
Возле моста появилась палатка, в которой осматривали женщин- афганок, проезжающих на работу через мост. Осмотр проводили афганские женщины-военнослужащие.
С моста свесился капитан Андронов: «Саня! Как БТР у тебя?».
- Все нормально, а что случилось?
- Выезжай на бетонку, сгоняем к Крымскому, посмотрим, как у него дела, да еще нужно съездить в сторону границы - проверить подъезд к перевалу Раббати-Мирза.
БТР уверенно летел по бетонке. Проезжая в Герате мимо школы, Карасик заглянул за каменный забор, где слышалось веселое щебетание и девичий смех. Девчата, откинув паранджу, бегали друг за другом. Увидев «шурави», усмехаясь, стрельнув глазами, набрасывали паранджу на лицо. Город нравился Шурке. Несмотря на двухполюсное противоборство, он был своеобразным, старинным и, в то же время, ощущалось что-то молодое в этих старинных и современных постройках. За городом дорога пошла вверх, весь город был как на ладони. «История средних веков, вот она, - подумалось. - А, впрочем, так оно и есть. Вот он, четырнадцатый век, пожалуйста. Даже не верится, что именно ты, Александр Карасик, представитель северного соседа, белого народа, живущий в двадцатом веке по ту сторону границы, топаешь сейчас по этой земле...»
БТР резко свернул направо, прервав мысли, вылетел на бугор, где разместился взвод Игоря Крымского.
- Здорово, дружище! - Игорь радостно пожал руку. - Ты там еще не одичал под мостом? Приезжал «Шеф» с дивизии, говорит, что ты зарылся в землю, обложился минными полями, проволочными заграждениями, сидишь и бдишь. Да ты проходи, сейчас будет чай готов!
Офицеры уселись прямо на землю, постелив плащ-палатку.
- А у меня, - продолжил Игорь, - метет намного скромнее твоего, да и речка полностью высохла, но все равно охранять приказано.
- Але! Кончай базар, поехали дальше! - Андронов, не глядя на офицеров, направился к БТРу.
- Ну ладно, потом поболтаем, - Карасик поправил автомат и прыгнул на броню: «Поехали!»
Назад вернулись только вечером. Шурка попрощался с Андроновым и решил сходить к трубопроводчикам в гости. Юрка подкатил на своем БТРе, на котором сидели два «духа».
- А-а, здоровеньки булы, дорогой, - дыхнув перегаром, радостно поприветствовал он Карасика. - Садись на мою колымагу, мы щас двинем в гости, - он громко икнул. - И не вздумай отказываться, мы сегодня трохи гульнем.
Шурке стало интересно, что будет дальше, он запрыгнул на броню и уселся рядом с «бородатым». Тот приветливо улыбнулся. Карасик задал ему вопрос, но тот отрицательно мотнул головой: «Нефемили».
- Не понимает ни бельмеса, - крикнул Игорь, но второй бородатый спросил по-русски: «Откуда, товарищ?»
- С Дальнего Востока.
- О-о! - удивленно ответил тот.
Подошел Юрка, и они покатили в Герат. Уже темнело.
- Сейчас завезем одного и покатим в гости. - Юрка старался перекричать шум двигателя.
В Герате, на знакомом перекрестке, возле дуканов, повернули направо. БТР уперся в ворота в каком-то тупике. На высокой башне окликнул часовой, бородатый спрыгнул с машины. Выехав задом из тупика, покатили по ночному Герату в западную часть города. «Это еще что за фокусы? - Карасику стало не по себе. - Он что, к Гурану Исмаилу в гости собрался, что ли? А впрочем, ему видней, сидит себе спокойно и смотрит, посмеиваясь надо мной, думает, я испугался». Шурка сделал серьезное, равнодушное лицо, но автомат взял наизготовку.
.Снова высокие ворота, короткая перекличка на незнакомом языке - ворота распахнулись, и машина въехала в красивый, ухоженный дворик, окруженный высоким каменным забором. Вошли в дом. Поднялись по просторной лестнице на второй этаж. Один из бородатых был хозяином дома, он распахнул дверь в гостиную. Карасик покосился в соседнюю дверь, где хлопотала у плиты женщина, очевидно - жена хозяина. Встретившись взглядом с «шурави», она не закрыла лицо, а только слегка прикрыла глаза.
На ковре появился в огромном блюде плов, дыни, арбузы, виноград. Бородатый, подмигнув Карасику, катнул по ковру, на котором расположились, поджав ноги по-турецки, «шурави», две бутылки «Столичной». Шурка поднял бокал: «Разрешите тост?» Юрка замахал руками: «Тихо, мужики! Сапер тост говорить будет!»
- За мир и благополучие в этом доме! - Карасик оглядел комнату. Со стены смотрели два портрета: В.И. Ленин и Бабрак Кармаль. - Потому что из мира в одном доме складывается мир во всей стране и во всем мире...
Афганцы слушали с интересом и вниманием, тот, кто понимал немного по-русски, бросал другому отрывистые фразы. Оба кивали одобрительно. Юрка, заметив, что тост произнес внушительное впечатление, пытался тоже высказаться, но в его хмельной голове не рождалось ничего весомого, и он просто произнес: «П-поехали, за дружбу!»
.На мост вернулись поздно ночью. Саперы собрались кучкой в траншее и что-то оживленно обсуждали вполголоса. Услышав шаги приближающегося взводного, навстречу поднялся Федосеев:
- Товарищ старший лейтенант.
- Сиди, сиди! - перебил его взводный. - Как дела?
- Нормально. Сесть некуда. Или в окоп, или на тарантула.
- Ты что, курил?
- Нет.
- А почему собрались в одном месте, почему не ведется обстрел?
- Да вот, все равно не спим, обсуждаем один вопрос.
- Какой?
- Какие подарки можно везти в Союз по дембелю и на какую сумму? И еще - почему многие вещи забирают на пересылке?
Взводный внимательно посмотрел на солдата: «А, правда... да ну их!»
- Все очень просто. Если разрешишь перевозить все, что приобрел, то представь себе такую примерно картину. Солдат получает мало чеков, а красивых вещей, как ты убедился, навалом, вот и пошло-поехало, кто-то что-то продаст из военного имущества, кто-то будет стараться урвать трофеи. Уразумел?
- Да. Но-о-о... Ваши больше продают.
- Что?!
- Все это так, но офицеру или прапорщику можно везти сколько угодно, а солдат, значит, не человек? Чуть что - сразу судом грозят. А хочется и «варенку» привезти, да и матери подарок, но ничего, очевидно, не выйдет. Нельзя.
- Но почему? Не все ведь вещи забирают. В пределах нормы все всё провозят по дембелю!
- Наша кровь, оказывается, дешевле стоит.
- Ты - не прав.
Чувствуя, что не убедил Федосеева, Карасик отправился в свой БТР. После разговора с солдатом на душе был неприятный осадок.
«Почему мы, выполняя одну и ту же задачу, так отделены друг от друга? Или они считают, что мы слишком придираемся к ним, или разный взгляд на одни и те же вещи. Но крайне неприятно, когда они смотрят на тебя, ощетинившись».
Взводный поймал себя на мысли о том, что ему начинают говорить такие вещи, которые они не решились бы говорить другому офицеру. Значит. значит, они доверяют ему, а это уже что-то значит. «Надо постараться убрать стену между мной и солдатами, убедить их, что мы выполняем одну задачу, от этого зависит успех всей нашей работы».
«Какой работы?!» - вдруг поразился он.
Мысли Карасика прерывали одиночные выстрелы часовых. А значит, все в порядке. Снова прибыл капитан Андронов с комбатом второго батальона. Все были взбудоражены, настроение было приподнятое, еще бы!
- Сегодня полк отдыхает в Герате, там развернули столы, обору¬довали заправочную станцию, - Андронов повернулся к Карасику. - Ну, а мы с тобой проскочим к Крымскому, предупредим его.
У Игоря сидели, обедали, как вдруг раздался крик часового: «Колонна!» Все, кто был на заставе, бросились к дороге.
Шли БТРы, танки, самоходки, многие на трейлерах, одни машины тащили другие. На машинах размахивали руками офицеры и солдаты, отвечали им жестами, криками.
. Счастливой дороги вам, друзья! А мы пока остаемся!
Саперы с трудом узнавали свои старые, прошедшие не одну сотню километров, машины. Вся техника была покрашена, подремонтирована. Узнавая своих, прыгали на подножки, ехали несколько десятков метров, прощаясь. Вытянувшаяся на километры колонна, как живое существо, ползла, цепляя на буксир передохнувшие машины. К границе. Домой!
Прогремело техническое замыкание и наступила тишина. Вернулись на мост. Попрощавшись с капитаном, Карасик, ведя Дика на поводке, отправился к прапорщику Черезову, покормить собаку. Шурка и Дик сдружились и постоянно находились вместе. Спокойный, уравновешенный характер пса действовал успокаивающе. С собакой на поводке Карасик чувствовал себя внушительней. Многие расспрашивали о достоинствах овчарки, и Шурка с удовольствием рассказывал о них и иногда демонстрировал способности пса минно-розыскной службы, зарыв тротиловую шашку. Дик моментально ее находил. Командир полка даже посоветовал использовать собаку для осмотра машин, проходящих через мост, но Карасик не стал его разубеждать. Ведь пес обучен был только для работы на местности. Откуда, командиру такие тонкости знать? Шурка с ним охотно согласился, понимая, что это только повысит авторитет Дика, а значит, и его - Карасика.
Оставшись наедине с собакой, Шурка гладил пса и разговаривал с ним, посвящая его в самые сокровенные мысли. Дик внимательно слушал, прищуривая свои умные, по-домашнему добрые глаза.
.В ночь по мосту от Турутунди на Шинданд пронеслись БТРы.
Боевое знамя 371-го мотострелкового полка возвращалось в свой родной полк, выполнив задачу по торжественному проводу через границу ложного полка для корреспондентов и мировой общественности.
.И снова этот сон. Которую ночь Карасику снится этот сержант... Он держит в руках вещевой мешок, протягивает его взводному:
- Посмотрите, это не виноград, там все, что осталось от ребят. Проснувшись среди ночи. Карасик вспоминал.
.В тот день в районе моста работали саперы из отдельного инженерно-саперного батальона, присланные на усиление. Они минировали заросли, чтобы нельзя было незаметно подойти к мосту, подрывали дувалы. После очередного взрыва вдруг надолго наступила тишина.
«Странно, - подумал Шурка. - Что-то рановато. (подрывные работы обычно заканчивали только к обеду). Схожу, посмотрю, что там у них. Пройдя метров пятьдесят от моста, Карасик увидел сержанта Фадеева, который сидел на обочине и, обхватив голову руками, мычал, раскачиваясь из стороны в сторону. Увидев офицера, он поднял лицо. На Карасика смотрели глаза, полные такой тоски и боли, что стало страшно.
- Т-т-товариш с-с-старший лейтенант, они там, от них ничего не осталось., - он вдруг тонко заскулил. - Я не виноват, я не знаю, почему заряд сработал, что теперь со мной будет... товарищ старший лейтенант, я не хочу жить, я не хочу ничего, я не трогал подрывную машинку.
- Мои живы? - Карасик взял его за ворот, тряхнул. - Мои, спрашиваю! Ты что, оглох?!
Подошел лейтенант-танкист, который прикрывал мост с южной стороны.
- Что случилось? - спросил у него Карасик. - Может, хоть ты объяснишь, что здесь произошло?! Сержант что-то вовсе невменяемый, мать . его .
- А ты что, не понял? - тот махнул рукой в сторону дувалов. - Там подорвались твои командированные, туда не ходи, им уже не поможешь, одни разорванные тела, я даже не знаю, сколько их было, в дивизию уже сообщили, а вот и БТРы подходят.
.С подошедшей техники спрыгнул врач с фельдшером, кто-то вытаскивал носилки. Останки сложили в целлофановые мешки и увезли.
На следующий день Карасик отправился на своем БТРе в полк. Что, опять за боеприпасами прикатил? - поинтересовался старшина, увидев взводного, направляющегося к командирской палатке. Что у тебя за инцидент? Подорвались??
- Чужие.
- Тогда легче. Жрачку берешь?
- Ага, и продукты надо получить.
- Как там на мосту, войска нормально прошли? Да забирай всё с патронами, место только занимают!
- Командир у себя?
- Нет, в наряде.
- Так что в палатке никого нет?
- А черт его знает, - он сильно потер ладонью лицо.
Загрузив БТР, взводный вернулся на мост, зашел к Андрею на заставу. Засиделись.
- Надо перевести мины в боевое положение. - Шурка поднялся,- я сейчас приду.
На выходе он столкнулся с Федосеевым, лицо у него было все в крови.
- Что опять случилось? Что?!
- Я решил перевести мины в боевое положение, а электродетонатор сработал.
- Куда зацепило, покажи! - взводный оторвал руки от лица Федосеева. - Слава Аллаху, глаз цел! Какого хрена лез, если не соображаешь?! - Карасик от злости и досады на самого себя перешел на крик. - Почему поперся на минное поле, не отсоединив провода от источника! У сети бы детонатор сработал, когда в мину вставлял?! Разнесло бы тебя, дурака, к едрене фене, а остальным - отвечай!
- Да не орите Вы. - перебил Федосеев, - давайте перевяжем, вроде ничего страшного, а в полк сообщать не надо, если к утру будет хуже, вот тогда отвезете.
- Что это я? - одернул себя взводный. - Не по делу раскричался, потом буду разбираться и так человеку больно . Будто тянет на себя смерть .
Всю ночь мучили сомнения: надо было отвезти его в полк? Но тогда, начнется - «Где сам был? Почему не руководил?» А может, действительно обойдется, да и Федосеев держится молодцом. Правда, мужик он занозистый, с характером, но ему можно поручать любые задачи».
.Неожиданно сработала сигнальная мина. В ответ сработала мина направленного действия. Часовые с постов открыли огонь изо всех стволов. Слева пару раз бабахнул танк. Затем все стихло. «Завтра утром надо осмотреть то место, - подумал Шурка, укладываясь спать в десантном отделении БТРа. - Хватит с меня. Наверное - опять шакал, человек вряд ли попрется, тем более, все прекрасно видели, как мы минировали. Дурак попрется через нас, или - дезертир».
С рассветом наступила тишина. Смолкли выстрелы часовых, Дик лениво потянулся, и шумно зевнул.
- Пойдем, старина, проведаем бойцов! - Карасик прицепил поводок. - Давай, давай, не ленись.
Убедившись, что ничего страшного не произошло, командир облегченно вздохнул и поднялся на мост. Вдалеке показались два БТРа. А вот и начальство на подходе . - Чего им? Шурка на всякий случай заглянул под мост: чем занимаются его саперы?.. С подъехавших машин спрыгнул командир второго батальона и помощник начальника инженерной службы полка.
- Все нормально? - спросил Андронов, пожав руку Карасику и протянул ему пачку сигарет.
- За сигареты спасибо, а во взводе все нормально, кроме того, что слышали - ответил взводный, промолчав про Федосеева.
- На подходе танковый полк, уходят в Союз, - затянувшись сигаретой, с грустью проговорил капитан, - я служил в этом полку командиром саперной роты.
- Жалеешь, что перешел в наш полк? - прервал затянувшуюся паузу Карасик.
- И да, и нет, - проговорил Андронов, пожав плечами, - а впрочем, все надо принимать так, как оно есть на самом деле. А ты сам жалеешь, что в жизни не все произошло так, как хотелось бы?
- Конечно, жалею! - Шурка потрепал Дика по холке. - Очень даже жалею! Но об этом слишком долго надо рассказывать.
- А ты не рассказывай и не принимай все близко к сердцу, плюнь на звездочки, - капитан положил руку на плечо взводного, - надо думать о будущем, а не застревать в прошлом.
Их прервал лязг гусениц. К мосту двигались танки.
- Ну, Саня, - севшим внезапно голосом проговорил капитан, моли Аллаха, чтобы ни один танк не сковырнулся с моста.
От тяжелых машин, мост подрагивал, как живое тело. Андронов отвечал на приветствия, провожая бывших однополчан. Танки шли слаженно, несмотря на то, что были собраны со всей дивизии из разных подразделений. Чувствовалось, что шла настоящая боевая часть, действительно боевая, а не то, сбродное войско, которое под видом мотострелкового полка, вышло в Союз. Проходили трейлеры, БТРы. Солдаты сидели на броне, улыбаясь запыленными лицами. Все. Последние десятки километров по этой выжженной земле - и они дома. В Союзе. Карасик сжимал поводок, Дик сидел рядом и вертел головой вслед уходящим машинам. Они что-то кричали с брони, и Шурка кричал, не надеясь быть услышанным. С брони стреляли в воздух.
- Счастливо, ребята! Всего вам хорошего в мирной жизни на родной земле! - взводный махал вслед. Андронов тоже. Мост дрожал. Даже афганцы со своими ишаками улыбались. Уходят ребята, уходят, уходят. Счастливо! У них своя дорога, а у командира инженерно-саперного взвода гвардейского мотострелкового полка Александра Карасика - своя. Но, тем не менее, острой зависти не было, все происходящее воспринималось само собой. Каждому - свое, судьба.
.А через два дня он будет провожать на мосту колонны зенитно¬ракетного полка. Грустные, но и счастливые проводы. Заканчивалась операция «Гранит».
С покоренных однажды небесных вершин По ступенькам, обугленным, на землю сходим Под прицельные залпы наветов и лжи Мы уходим, уходим, уходим, уходим...
Прощайте, горы, вам видней Кем были мы в краю далеком.
Пускай не судит однобоко Нас кабинетный грамотей.
До свидания, Афган!
Этот призрачный мир,
Не пристало добром Поминать тебя вроде,
Но о чем-то грустит боевой командир Мы уходим, уходим, уходим, уходим...
Прощайте, горы, вам видней...
Из песни воинов-интернационалистов Л. Халилова и И. Морозова
 


                ВСТРЕЧА С СОВЕТНИКОМ
- Ну, здравствуй, секретарь! - парторг полка майор Куксин приветливо пожал руку вошедшему в штаб Карасику. - Если не затруднит, зайди ко мне в кабинет.
- Конечно, зайду, - кивнул в ответ Александр, - тем более, по приезду я решил первым делом зайти к вам.
- Ну что ж, - парторг распахнул дверь в свой кабинет, сел на стул, сделал серьезное официальное лицо. - Я Вас слушаю, старший лейтенант.
Карасик неожиданно усмехнулся:
- А что, сюда можно заходить только по официальным вопросам? Возможно, я решил просто зайти, поговорить, рассказать о своей семье, о своих переживаниях. Иль не по адресу?
Куксин несколько опешил. По роду своей деятельности ему приходилось разбирать различные вопросы, вызывать в кабинет для уточнения задания партийных активистов, разбирать персональные дела, но вот так запросто, без каких-либо конкретных предложений. мда-а. это что-то новое .
Взводный поднялся:
- Пойду в роту, я еще не видел начальника инженерной службы, да и с замполитом надо документы просмотреть.
- Кстати, о Зубанове, - Куксин сделал жест, останавливающий Карасика, - хоть он и молодой замполит, но документацию, содержит в полном порядке, да и парень он добросовестный, но. как-нибудь потихоньку намекни, чтобы он чаще беседовал с солдатами, был поближе с людьми.
- Понял, - Карасик усмехнулся, - а в отношении близости, так уж куда ближе, вместе с солдатами спим в обнимку.
- Ну-ну! Не надо иронизировать, - парторг протянул сигарету, - я тоже не слишком одобряю этот приказ, но, как говорится в уставе, «приказы не обсуждаются, а выполняются».
- Вас понял! - Карасик встал и щелкнул каблуками. - Разрешите идти, товарищ майор?
Парторг кивнул.
Когда сапер вышел, майор задумался: «А ведь этот старший лейтенант не так уж и прост, как это показалось вначале, есть у него какая-то своя, волевая струнка. Но ничего, мы направим эту струнку в нужном направлении. Не она ли причина неудачи в столичной карьере? Для взводного он явно стар, спиртным вроде не увлекается, к исполнению служебных обязанностей относится добросовестно. Раскусим, направим в нужное русло! Она еще нам сыграет, эта струнка. »
- О! Все в сборе! - радостно воскликнул Шурка, войдя в командирскую палатку. - Я уже страшно соскучился, сидя под мостом!
Все радостно приветствовали Карасика. Голос из магнитофона пел:
Я вернусь к тебе, я вернусь,
Потому что ты ждешь меня.
Солдаты сдавали оружие, боеприпасы, бронежилеты, вытаскивали матрацы с БТРа, заправляли постели. Карасик вышел посмотреть, как они устраивались в палатках, следом вышел Сан Саныч.
- Посидим?
- Угу, - взводный сел в курилку, взял предложенную сигарету и с удовольствием затянулся. По-летнему светило солнце, полученные письма приятно шуршали в кармане. «Потом почитаю со смаком, не спеша, - решил Карасик. - Потом, когда все устроятся».
- Это правда, что командир пообещал в случае удачного завершения операции «Гранит» представить тебя к награде? - спросил Зубанов.
- Да нет, это я просто так трепанул, - ответил Шурка, - да и ведь я ничего пока такого не совершил, чтобы претендовать на награду.
- Почему же? - Зубанов показал тетрадь, в которой оформлял представления.
-Я вот думаю оформить ходатайство на представление тебя к награде медалью «За боевые заслуги». Как ты на это смотришь? А, может, подождешь? Со временем и на орден можно оформить, а так - пока медаль не придет, с орденом не получится.
- Добро! Но постарайся оформить награду на Федосеева, он заслужил, да и пострадал, к тому же.
- Хорошо, я оформлю, но меня интересует твой вопрос.
Карасик задумался, поднял валявшийся патрон и сунул его в
карман:
- Я согласен на медаль, неизвестно, что будет впереди, а тут хоть синица в руках, как говорится.
- Хорошо, на том и порешили, - Зубанов ушел.
Карасик не удержался, распечатал конверты. Вначале, по старой привычке, пробежал бегло, проверяя, все ли нормально дома, затем, при свете ракет, не спеша, смакуя каждую букву, каждое слово, читал и перечитывал: «Родной наш, мы очень скучаем по тебе. Мишенька уже вовсю разговаривает, показывает всем фотографию, говорит - это мой папа. »
- Шурка! Тебя Шеф зовет, срочно! - прервал чтение Куликов.
- Иду! - взводный сложил бережно письма и отправился в палатку командира.
Майор Пономаренко пожал руку Карасику и пригласил сесть:
- Завтра выезжаешь со взводом в район второго кольца укрепления вокруг Герата. Выезжать надо пораньше, с соседнего полка подойдет помощник начальника инженерной службы, капитан Евдокимов. Значит, обстановка такова: насколько мне известно, сарбосы отбили у духов склад с оружием, но вовнутрь зайти не решаются, боятся мин-ловушек. Твоя задача - проверить и разминировать подходы к складу и сам склад, если понадобится. Об осторожности я не говорю, на месте сам сориентируешься. Если риск будет велик - прекращай работу, на рожон не лезь... Начальник замолчал, закурил сигарету.
- Но прежде, в Герате, заедешь на виллу к советникам. Вас будет ожидать полковник Никитин со своим инженером.
- Никитин?! - переспросил Карасик. - На Дальнем Востоке приходилось не раз встречаться, меня он должен помнить, особенно, когда я был начальником котельной, а впрочем, фамилия распространенная, может - однофамилец?!
- Может, все может, - майор дал понять, что разговор окончен. Рано утром немного замешкались с выездом, и на контрольно¬диспетчерском пункте Карасика недовольно встретил капитан.
- Евдокимов! - представился он. - В чем дело? Мы должны уже выехать, а твоего БТРа не вижу.
- Сейчас поедем! - со злостью ответил Сашка, а про себя подумал: «Приперся на чужую машину, еще и раскомандовался, деловой больно, как я погляжу!»
Он так разозлился на этого капитана, что не отчитал даже своего механика-водителя, а молча сел в машину и отвернулся: «Пусть сам и командует».
«И с чего так завелся?» - корил он себя по дороге.
.Остановились возле дома советников, Карасик с интересом осмотрелся. В середине двора, утопающего в зелени, бил фонтан, распространяя прохладу. Этот двор напоминал армейскому лейтенанту мусульманский рай. Но жил в этом раю русский человек.
- Ух, ты, красота какая! - не удержался Шурка, разглядывая все с интересом. - Живут же люди! И жены у них, видать, рядом.
Пройдя по галерее, сорвав мимоходом винограда, они постучались в красивую дверь. Офицеров встретил подполковник в спортивной одежде,
- Да вы входите, пожалуйста! Сейчас вам жена подаст кофе, а я пока переоденусь.
- Простите, товарищ подполковник, Вы не узнаете меня? - вытянулся Шурка.
- А мы разве уже где-то встречались?
- На Дальнем Востоке. Начальник котельной, помните? Полковник внимательно посмотрел на Карасика и вдруг широко улыбнулся:
- Вспомнил! Ну, тогда еще раз, здравствуй!
Элегантная женщина стала накрывать на стол, офицеры засмотрелись на красивые руки, которые проплывали рядом, источая запах, который пьянил и заставлял сильнее биться сердце.
- Вы уже успели позавтракать? - низкий грудной голос жены полковника вывел Шурку из оцепенения.
- Да, да, конечно! Я сыт, извините, я сыт.
С усилием, не ощущая вкуса кофе, Карасик выпил чашечку. Ему казалось, что женщина читает его мысли. Появился полковник в афганской форме, но без знаков различия.
- Готовы, товарищи?
Офицеры вышли из гостеприимного дома с сожалением оглядываясь на утопающую в зелени крышу.
Когда огибали Герат с севера, полковник, примостившись на машине, рассказал, что осажденный район города постоянно держит в напряжении правительственные войска. Посты круглосуточно обстреливаются. У начала дороги, которая соединяла посты сарбосов, стоял БТР, в котором находился советник начальника инженерной службы афганской дивизии.
- Что ждем? - обратился к нему Никитин.
- Да вот, видите, сегодня дорога еще не накатана, а за ночь мятежники могли и заминировать, - ответил советник.
Карасик с интересом его разглядывал.
«Странно, кажется, по роду своей службы, он должен разведать маршрут, а он решил отсидеться, не рисковать», - подумал Шурка.
- Не надо спешить, - спокойно продолжал советник, - пусть вначале афганцы покатаются, а уж если не подорвутся, и мы покатим.
Никитин занервничал, повернулся к Карасику:
- Может быть, рискнем?
Взводный с готовностью повернулся к Евдокимову:
- Поехали!
Тот кивнул, без особой охоты.
Накатанная дорога была покрыта толстым слоем пыли. На востоке возвышались минареты Герата. Отсюда, с запада, Карасик впервые видел город. Особенно красиво смотрелась крепость. Мимо огневых точек сарбосов проезжали, сбавляя скорость, и афганцы приветливо здоровались с полковником. Свернули в разрушенную крепость и остановились во дворе. Недалеко дымилась кухня, тут же находилась позиция минометчиков, оттуда слышалась русская, вперемешку с афганской, речь. Подошел русский офицер в пропыленной гимнастерке, с небритым лицом, злой.
- Здорово, славяне, разминировать приехали?
Карасик утвердительно кивнул.
- Поздно. Сегодня ночью духи отбросили сарбосов, так что способности ваши демонстрировать не придется. Обед будете ждать? Через полчаса будет готов.
Карасик утвердительно кивнул головой.
- Тогда присмотрите укрытие, - офицер поправил автомат, - минут через пятнадцать-двадцать начнут обстреливать, а потом уже пообедаем.
- Спасибо, дорогой, за информацию, - с иронией проговорил Карасик, - но у меня что-то пропал аппетит, а посему немедленно дергаю в обратный путь.
Подошел Евдокимов:
- Полковник остается здесь, ну, а мы мотаем обратно! - Евдокимов облегченно вздохнул.
Карасик махнул рукой механику-водителю: «Заводи!»
Когда выезжали на окраину Герата, сзади послышались разрывы снарядов, они переглянулись и одновременно посмотрели на часы.
Офицер, приглашавший их на обед, был прав. Ровно через пятнадцать минут духи начали артподготовку.
- Слышь, капитан, а почему ты не остался на обед?! Я слышал, что ты из тех людей, которых ничем не напугаешь.
- Ты что, ненормальный, что ли? Лишний раз подставлять задницу? Лично у меня нет никакого желания, а к обеду мы и так в полк успеваем.
И действительно, в полк они успели как раз к обеду.
- Ну, как, разминировал? - встретил взводного Мазов.
- Увы, дорогой, не пришлось, зато встретил своего бывшего командира дивизии - полковника Никитина.
- У тебя знакомых все больше и больше, - вставил Крымский. - То начальник инженерных войск Армии, то советник. Они, случайно, не вместе с тобой учились? - пошутил он.
- Все может быть. А где Куликов? - перевел разговор Шурка.
- В парке возится, вместе с Сарычевым, готовит две машины тащить в ремонт в Турутунди.
- Счастливый. Хоть издали посмотрит на Союз, да и развеется немного, там, я слышал, много женщин работает. - Карасик вздохнул. - Да что тебе рассказывать, Игорь, ты ведь там был.
- Женщины есть, отрицать не буду, но ты не знаешь, сколько они стоят, - Игорь усмехнулся - это по карману только начальнику склада или, на худой конец, замполиту.
Вечером подошли Санька Куликов с Сарычевым. Сели расписывать преферанс и просидели до глубокой ночи.
- Завтра отоспишься! - остановил Карасика Игорь, когда тот намекнул, что пора бы и честь знать.
Сигнал тревоги прозвучал в тот момент, когда Сашка сладко вытя¬нулся под одеялом и стал засыпать. В палатку вбежал дневальный:
- Группа пятнадцатиминутной готовности, на выезд!!!
- В чем дело? - Карасик приподнялся на кровати.
- Диверсия на трубопроводе!
- Водителя в парк! - крикнул Карасик, рывком соскочив с кровати.
- Ротного не буди! - бросил он в спину дневальному, надевая бронежилет и пристегивая спаренный магазин к автомату. - Сами справимся!
Оперативный дежурный полка подвел взводного к карте, наклеенной на стене и прикрытой шторками.
- Вот в этом районе, не доезжая Герата, взорван трубопровод. Трубопроводчики уже на месте, ждут саперов, давай.
Выскочив из штаба, Карасик увидел, как из парка, светя фарами, выезжают машины. Это выходили БТРы саперов и прикрытие в составе мотострелкового взвода.
«Оперативно!» - удовлетворенно отметил он про себя, запрыгнул на машину, надел шлемофон.
На месте пожара крутился Юрка-трубопроводчик, с которым познакомились на охране моста.
- Наконец-то! - воскликнул он увидев Карасика, - Вас не дождешься!
- Во-первых, здравствуй, а во-вторых, мы прилетели сюда сразу после сигнала, а вот как вы звонили, и откуда - это еще надо разобраться!
Разделившись на группы, взвод начал осматривать район подрыва. Трубопроводчики подтянули трубы и принялись за работу. Карасик закурил.
- Может, обстреляем вокруг? - предложил командир мотострелкового взвода.
- Не стоит, успокойся, - Карасик затоптал окурок прямо на броне и повернулся к своим саперам. - Поехали домой, ребята.

«Когда же это кончится.  - вдруг подумал он.
На следующий день Шурка подошел к Куликову:
- Чем машины тянуть думаешь?
- Один УРАЛ возьму у тебя, а второй - у Крымского.
- Кто это придумал новые машины использовать? К тому же, их еще надо обкатать без нагрузки, да и УРАЛ у меня что-то греется, на прошлых боевых возил тралы, и вот результат! Угробили машины к чертовой матери!
- Ты на меня не волоки, мне все равно. Так начальство решило.
- Ну, мать-перемать, добре, давай помаракуем, как лучше тянуть, чтобы не развалились по дороге.
Оба, отвернувшись, замолчали, закурили, и, докурив, заговорили опять.
- А, может, поговорим с Шефом, чтобы тебя взять, все-таки вдвоем было бы веселее? Слышь.
- О! Это неплохая идея! - поддержал Карасик. - К тому ж в полку мне уже начинает надоедать.
Начальник инженерной службы полка был не против, поэтому офицеры повеселели.
- Сыграем в нарды? - предложил Мазов, когда они вернулись в палатку ротного.
- Давай!
Началась игра. Играли на вылет: проигравший уступал место другому. Играли с азартом, отпуская друг другу соленые шуточки. Когда очередной проигравший вставал, уступая место, ему советовали идти в соседнюю палатку и потренироваться там бросать кубики. Только глубокой ночью разошлись. Еще один день прошел, можно было сделать отметку в своем календаре. Зачеркнуть прошедшие дни. Одни из них с нетерпением ждали замены, другие - отпуска. У кое-кого впереди было счастливое время, а у кого - смерть, никто ни о чем не знал, ведь убить могли даже по дороге домой. Поэтому и думать не хотелось.
Оставшись наедине со своими мыслями, Карасик представлял картину приезда в отпуск.
Вот подходит поезд к перрону. Он выходит, обнимает жену, детей, рядом чемодан, нет, два чемодана, оба с подарками, а на груди орден, или медаль, все равно, но обязательно - боевая награда.

                10.НА ГРАНИЦЕ С СОЮЗОМ
Два тягача, таща на буксире машины, медленно ползли на север, на приемный пункт станции Турутунди. Герат прошли нормально, но за городом, возле заставы оторвался буксир. Пришлось немного повозиться, и снова - вперед. Перед перевалом Раббати-Мирза сделали остановку.
- Ну что, Санька? - обратился к Куликову Карасик. - Как штурмовать перевал будем?
- Как ехали, так и дальше покатим, если почувствуем, что одна машина не сможет вытянуть, тащим одну двумя тягачами. Лады?
- Попробуем.
Первым на перевал пополз УРАЛ рядового Кар нуты. На приличном расстоянии шел Карасик со своими машинами.
- Не спеши! - командовал Карасик водителю. - Не торопись, пацан!
Тот утвердительно кивал. После второго поворота стрелка указателя температуры поползла вправо, к критической отметке. Водитель, рядовой Павлюх, растерянно взглянул на взводного - останавливаться было нельзя и дальше ехать в таком режиме тоже опасно.
Карасик снял автомат, бронежилет, каску, на ходу переполз на крыло машины и поднял капот. Двигатель парил. Взяв с крыла канистру, взводный стал доливать воду в радиатор. Кипящие брызги летели в лицо, обжигая, но Шуркины мысли были заняты другим. «Скорее бы кончился подъем, расселся тут на капоте без оружия, и ползем как черепахи, не хватало, чтобы еще какой-нибудь дух паль¬нул. Говорил же шеф: возьмите БТР для прикрытия, отказался, дурак, мы с колоннами проскочим, вот и проскочили. Вот щас ударят».
Когда показалась застава, Карасик облегченно, вздохнул, сполз в кабину. Вдалеке, перед шлагбаумами, ждал Куликов с машинами.
- Не пускают без сопровождения, - пожаловался он, - может, БТРы подойдут?
К счастью, долго ждать не пришлось, да к тому же спуск прошли удачно. Впереди была ровная дорога до самой границы.
Подъезжая к Туругунди, Карасик с тоской смотрел на ряды колючей проволоки и вышки, четко выделяющиеся на песчаных сопках. За ними, за рекой, Родная Земля!
Оттуда, с Кушки, протянулась ниточка железной дороги, по которой шло снабжение Афганистана. Здесь же, в Турутунди, находилась крупнейшая база со складами, погрузочными площадками. Отсюда в Союз отправляли разбитые и подорванные машины, и трупы убитых.
Оттащив неисправную технику на приемный пункт, на исправной машине отправились в инженерный отдел базы оформлять документы. От нечего делать, пока Куликов возился с бумагами, Карасик отправился в сторону продовольственных складов. Пройдя немного, почувствовал, как кто-то схватил его сзади и стиснул в своих объятиях.
- Шурка, дружище, как ты сюда попал?!
Оглянувшись, Карасик узнал старшего прапорщика Коновалова.
- А ты что тут делаешь?
- Я служу здесь. Начальником продовольственного склада. Шурка! Слушай, некогда. Держи ключи от моей комнаты, можешь отдохнуть, а я немного поработаю.
- Подожди, Ген. понимаешь, я не один, а с товарищем. Мы найдем место для него?
- Конечно, какой разговор! А ты загорелый, как черт, да и похудел, но ничего, я тебя быстро откормлю. Надолго к нам? Рад я тебя видеть! Щас баньку, щас и бабу. Шурка, чтоб тебя. Часам к шести!
- Не знаю, как получится со сдачей машин.
- Не спеши, успеешь, надо немного и отдохнуть. Короче - договорились?
- Да, конечно! Черт тебя задери, ты из другой жизни.
Карасик побежал сообщить Куликову приятную новость.
Приятно было, черт подери, встретить знакомого, да еще
начальника продовольственного склада! Со старшим прапорщиком Коноваловым они были знакомы еще по Дальнему Востоку, да и в Ташкент летели одним самолетом.
- Ты чего это весь цветешь? - встретил Куликов Карасика. - Знаешь, Сань, встретил корефана, будем ночевать у него, как ты на это смотришь? Он сегодня пообещал классную баню с хорошей закуской и выпивкой.
- О-о! Это здорово! Значит, торопиться не будем, остаемся здесь на 7-е отпразднуем.
- Так это еще целая неделя! Нас за такую сдачу машин не вздрючат?
Куликов рассмеялся:
- Ты знаешь, сколько Крымский сдавал БТР, который подорвался на мине? Целых два месяца! И ничего!
- Это когда погиб рядовой Гужас?

- Да. Не повезло парню. Он был пулеметчиком, лег на днище под пулемет в БТРе и уснул. А когда зацепили мину, тряхнуло так, что у него оторвалось что-то там внутри. Не довезли. А остальные сидели в десантном отделении, только задницы себе поотбивали.
Они замолчали, закурили и одновременно посмотрели на север. Вот он. Союз, рукой подать, хорошо видны дома Кушки, в которые сейчас возвращаются с работы люди. Дети встречают своих родителей, садятся с ними ужинать, а вечером отцы ложатся в постель со своими женами.
Хоть бы на день туда. В Кушке дома похожи на сортиры, а сортиры на дома. Царь строил. Оба вздохнули.
- Пойдем, - Карасик показал ключ, - скоро Генка придет. Поднялись в модуль. В фойе стоял бильярд.
- Сыграем? - Карасик взял кий и расставил шары.
- Я слабо играю, - отмахнулся Куликов.
- Да и я не ас, давай разочек, а?
Но сыграть им не пришлось, влетел Генка. Познакомившись с Куликовым, махнул рукой:
- Поехали! Нас машина ждет!
- Куда поехали? - поинтересовался Шурка, запрыгивая в БТР.
- Как куда? Я же обещал вас для начала свозить в баню!
- А сколько сейчас на твоих часах? - прокричал Шурка. - Мои часы что-то забарахлили!
- Ну-ка, покажи! - Генка взял часы Шурки, посмотрел на них снисходительно и, размахнувшись, выбросил за дорогу.
- Ты что?! С ума спрыгнул! - Шурка привстал от возмущения.
- Сейчас тормознем у дукана, ты выберешь себе японские, какие понравятся! - Генка рассмеялся.
Тормознув возле дукана, Генка сбегал вовнутрь и протянул Карасику японские часы с калькулятором.
- Нравятся?
- Еще бы! Я о таких давно мечтал! Сколько с меня за них?
- Это мой бакшишь! - возмутился Генка
- Ну, спасибо тебе! - Шурка с удовольствием примерил часы. - Богато вы тут живете!
- А ты что думал!
Свернув с дороги, стали подниматься вверх по накатанной колее. Показалась застава артиллеристов, расположенная на самой вершине горы. Там Генку знали и встретили обрадовано. Приготовили баню. После того, как они распаренные, помолодевшие, уселись в беседку, накрытую маскировочной сетью, Генка стал открывать большие банки консервов. Карасик с Куликовым переглянулись удивленно. Чего тут только не было: и цыплята отварные, и язык говяжий, различные паштеты и фарши.
- Это нам будут на боевых давать? - поинтересовался Шурка у прапорщика.
Тот в ответ рассмеялся:
- Держи карман шире! На боевых ты будешь давиться сухим пайком, а это для избранных. Для своих, Саня, для знакомых, для начальства. Ты что, ничего не продаешь?
- Нет.
- Зря. Научишься.
Третий тост выпили молча, думая о своем. Карасик вспомнил своего однокашника капитана Матеша, с которым так и не пришлось встретиться, молодого лейтенанта минометчика, погибших на мосту саперов.
После следующего тоста уже велась оживленная беседа. На базу возвращались довольные, обсуждая события прошлого дня. Пока все складывалось прекрасно. Но, ложась в модуле на кровать, Карасик снова затосковал. «Откуда такое настроение? - удивился он. - Все ведь прекрасно. Но уже и матом ругаться стал, чего не водилось... А- а, вот в чем дело - просто долго спал в палатке да в машине, а эти, такие домашние стены, навеяли воспоминания. ну ладно, спокойной ночи. И артиллерийского грохота не слышно.», - мелькнуло в голове, и Шурка провалился в сон, и в тишину.
Десять дней сдавали машины. Целых тихих десять дней! Собственно, крутился с машинами, оформляя документы, затаскивал их на платформы в основном Куликов, а Карасик то пропадал с Генкой на складе, то гонял бильярд в модуле. Но все-таки чаше старался попасть на склад, хоть издали полюбоваться Татьяной, которая постоянно оформляла какие-то документы Пономареву.
Маленькая, стройная фигура девушки, а особенно разрез платья на ее груди волновали Шурку, но он никак не мог заговорить с ней. Огромные очки не только не портили лицо, а наоборот, делали его еще привлекательней. И только в праздник, седьмого ноября, на дискотеке, Карасик пригласил девушку на танец. Он уже отвык от прикосновения женских рук, а от близкого молодого тела замирала душа, внутри сладко прокатывалась теплая волна.
- Может, прогуляемся? - набравшись смелости, предложил Шурка.
- Нет, нет, что Вы! Да я еще танцевать хочу.
Шурка с ненавистью поглядывал на оркестр, который играл быстрые танцы. Наконец заиграли вальс, и они закружились.
- А Вы хорошо танцуете. - Татьяна посмотрела на Карасика с некоторым интересом.
- А Вам очень идут очки. Почему Вы их не носите постоянно?
- Ой, что Вы! Я в них похожа на стрекозу.
- Я очень люблю стрекоз! - выпалил Шурка и замолчал, встретив настороженный взгляд.
«Кажется, что-то не так брякнул, - мелькнуло в голове. - Теперь не согласится прогуляться вместе по базе».
Но он ошибся. Из столовой, где проходила дискотека, они вышли вместе. Здесь, на севере Афганистана, звезды не казались такими огромными. Они присели на скамейку летнего клуба. Из репродуктора слышалась песня ансамбля «Мираж». Карасик нащупал в кармане ключ от свободной комнаты, который дал ему Генка. Вспомнились его слова: «Здесь за красивые глазки никто с тобой не пойдет, нужен какой-нибудь подарок. Даже на французскую косметику ни одна женщина не клюнет, им платья «сафари» подавай или пеньюар американский». Естественно, ничего этого у Шурки не было, а если бы и было, то предложить все это Татьяне взамен на близость Карасик все равно бы не решился. «Она не из таких», - думал он, глядя на милый профиль девушки.
- Холодно что-то стало, - Татьяна передернула плечами. - Может, зайдем к нам? Только я зайду первая, посмотрю, нет ли коменданта.
Они пошли, она постучала в модуль. Через минуту открылось окно. «Давай сюда, пока никто не видит!» - зашептала она. В комнате Татьяны находилась еще одна девушка. Карасик назвался, но она в ответ только фыркнула и ушла, стрельнув взглядом.
- Сердитая, - проговорил Шурка.
- Да нет, они меня считают недотрогой и постоянно подтрунивают, а сами уже давно обзавелись мужьями. здесь.
- А что? Здесь так много холостяков?
- Нет, что Вы. В основном женатые, а женятся, если можно так назвать, на время пребывания, а по замене разбегаются, но бывают исключения, остаются, бросают настоящих жен, но это очень редко. Ну вот, я уже все сплетни выболтала, а даже чаю не предложила.
- Спасибо большое, я не хочу, да и поздно уже. А как здесь по- настоящему женятся?
- А Вы жениться собрались? У Вас там на юге кто-то есть?
- Где это - на юге?
- Ну, там, где Вы служите.
Карасик улыбнулся.
- Я, так сказать, боевик, все по рейдам мотаюсь, в полку почти не нахожусь, так что это исключено.
- А Вам не страшно? Ведь могут убить.
- Могут.
Неожиданно Татьяна приблизила свое лицо вплотную, Шурка с удивлением разглядел, что она была не такая уж молодая, как казалось раньше. Погладив его по волосам, она притянула его голову к груди. Стало жарко и, почему-то, он почувствовал себя беспомощ¬ным ребенком. Платье соскользнуло с ее плеч, и Шурка с исступлени¬ем стал целовать плечи, грудь. Дикий восторг, острая жалость, - все перемешалось в душе. Такого чувства Шурка еще не испытывал.
Вернувшись в свой модуль, Карасик встретил недовольный взгляд Саньки Куликова:
- Ну и где тебя черти носили, пора возвращаться в полк, машины уже на ходу, а тебя все нет!
Поймав глупую улыбку Карасика, оживился:
- Трахнул кого-то? Расскажи! Шурка поморщился.
- Как это пошло: «трахнул»! Ты знаешь, я влюбился и, кажется, серьезно. Правда, расстались, ничего не обещая друг другу, но пойми - это по-настоящему.
Санька упал на кровать и задрыгал ногами.
- Ой, не могу, ой, держите меня, а то я лопну от смеха! В комнату с большой сумкой вошел Генка.
- С праздником, мужики! Что-то у вас весело, вы, похоже, уже опохмелились?
- Да вот этот кадр уморил! - Санька указал на Карасика.
- Ну, вас к черту! Давай, Ген, выпьем немного, да нам пора в дорогу.
- Ну, и чем он уморил тебя? - обратился Генка к Куликову, прожевывая кусок мяса, от которого шел приятный острый запах.
Карасику не понравилась тема разговора, он уже пожалел о том, что сказал Куликову, и, взяв кусочек мяса, спросил у Генки:
- А это что за зверь?
- Ты угадай!
- Ну, судя по нежному вкусному запаху, это что-то молодое, что я ни разу не пробовал. Верблюжонок?
- Нет.
- Тогда. да нет, на баранину и свинину не похоже.
- Ладно, не буду вас пытать, это - дикобраз.
- Что-о!? - в один голос воскликнули Куликов и Карасик.
- А что? Вам мясо не нравится?
- Да, в общем, ничего, но если бы раньше сказал, я бы эту страхолюдину есть не стал, - заявил Санька.
Друзья попрощались и направились к выходу.
- Татьяне привет передать? - спросил Генка вслед невинно.
Карасик запнулся: «Откуда он знает? А впрочем, это сейчас не
имеет значения».
- Передай, что мы встретимся. Я буду здесь при первой возможности.
- Ну, давай, бей машины... На пороге модуля обнялись.
- Живите, мужики. Я очень рад видеть вас, не обижайтесь, если что не так, - прапорщик искренне обнял обоих. - Воюйте. Живите. Надоело смотреть, как вас возят, как мясо, мужики.
- Ну что ты, Ген, - Карасик расчувствовался. - Все было очень здорово!
- Давай, давай.
Друзья зашагали к ожидавшим машинам, оглянувшись в сторону границы, где жила мирной жизнью Кушка.
- Помнишь армейскую присказку: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют»? - промолвил задумчиво Санька. - Так вот, устарела она. Нашли возможность послать и дальше .


11.КОМАНДИР РОТЫ
В полк вернулись без особых приключений, ожидая от Шефа нагоняй за долгую сдачу машин. Но Пономаренко, да и комполка отнеслись благосклонно - сдали и хорошо. Остальные встретили обрадовано, особенно Игорь Крымский.
- Через день на ремень! - пожаловался он. - Замучился постоянно ходить начальником караула, наконец-то, вас дождался, будем ходить по очереди.
Шурка долго рассказывал Зубанову, как он провел время, похвастался, что доверился получить посылку с Дальнего Востока.
- Сюда посылать не положено, - возразил тот.
- Ага, я так и думал, что ты так скажешь. Я написал письмо своей старшей сестре в Хабаровский край и передал письмо доктору с базы. Он частенько бывает на Кушке, туда придет посылка, он ее передаст Генке, а тот передаст тому, кто приедет в Турутунди за продуктами с нашего полка. Усек?
- Усек-то, усек... - Сан Саныч усмехнулся. - Только вот что останется от твоей посылки, когда она тебя отыщет?
- Ничего, что-нибудь да останется! - Карасик перевел разговор. - Расскажи-ка, что нового в роте?
- В основном, все по-старому. У тебя во взводе все нормально, сейчас думаю организовать соревнование между взводами за право называться «палаткой имени рядового Гужаса». Помнишь? Который погиб в Адраскане?
Карасик утвердительно кивнул.
- У тебя есть возможность занять первое место, только обрати внимание на молодежь, если увидят с синяком молодого, неприятностей не оберешься. Хотя сейчас, когда осенники уволились, стало намного спокойнее. Ну, и для тебя неприятная новость.
- Что-то случилось дома?! - Карасик встревожено посмотрел на замполита.
- Да нет, - поспешно ответил Сан Саныч. - Ну, и напугал я тебя. Просто командир полка не утвердил представление на медаль «За боевые заслуги». Говорит, что еще рано, пусть послужит, мол, немного.
- Вот те раз! А я уже письма отправил жене, родителям и расхвастался, что представлен к правительственной награде. Рано хвастался. Оказывается, здесь не берется в расчет, сколько раз ты был на боевых, чем ты занимался, сколько раз приходилось выезжать на диверсии. А что-то замполит полка в рейдах не особо участвовал, однако второй орден уже ждет.
- А тебе что, жалко?
- Нет.
- Не второй, а третий, второй ему начальник штаба втихаря в кабинет принес. Да ты не один по этому поводу возмущаешься. Не переживай! Со временем и орден получишь.
- Надеюсь, не посмертно, - усмехнулся Карасик.
- Ты воюй. И не проси.
Разговор прервал дневальный. «Тревога для группы 15-минутной готовности!»
- Поговорим потом, будь здоров!
Карасик, крикнув солдатам, чтобы захватили каску и бронежилет для него, с автоматом побежал к оперативному дежурному. Узнав место подрыва трубопровода, запрыгнул на БТР и поежился. Становилось прохладно. Как бы отвечая на его мысли, из люка просунулась рука солдата с бушлатом.
Проходя по серпантину, Карасик услышал звук, будто сыпанули старый горох на броню. Обстрел! Он быстро нырнул вовнутрь, припал к щели, полоснул автоматной очередью по темным горам.
Когда поднялись на вершину перевала, Шурка увидел огромное пламя. То горел керосин, предназначенный для самолетов. Опять подрыв. Мотострелковый взвод начал обрабатывать горы из крупнокалиберных пулеметов, а Карасик со своими саперами ощупывал миноискателями и щупами участок земли, где будут работать после них трубопроводчики.
Закончив работу, возвращались в полк.
«Вот я и дома, - подумал Карасик, - начались нормальные будни». Вспомнил почему-то Татьяну, и сладко заныло под сердцем. Чтобы заглушить ненужное сейчас чувство, стал думать о доме, о жене, о чем угодно, только не о ней.
В полк вернулись поздно ночью, поэтому Карасик проспал почти до обеда, пока Крымский с Зубановым не разбудили его.
- Мы тебе не успели показать собак, идем на инженерный городок, посмотришь, заодно и сфотографируемся.
- А что это за собаки?
Игорь сделал торжественное лицо:
- Мы получили собак минно-розыскной службы, пойдем, познакомишься! Я думаю, они тебе здорово помогут в дальнейших рейдах.
- Вот это да! Пойду, сбегаю к Валерке Зубареву, его приглашу, хорошо?
- Давай, только побыстрее!
Валерка сидел с гитарой у себя на кровати и что-то негромко напевал.
- Здорово, братан! Пошли, я тебе покажу своих новых друзей.
- Привет. Что еще за друзья?
- Собаки минно-розыскной службы, чистокровные восточно¬европейские овчарки! Заодно сфотографируемся.
- Это можно.
Отправились вместе на инженерный городок. Солдаты строили псарню. Динка и Альфа (так звали собак) прогуливались с собаководами. Карасик остановился в нерешительности: «А не укусят, ребята?»

- Нет, - ответил Крымский. - Это же не сторожевые собаки, они доброжелательно относятся к людям.
Затем крикнул: «Динка! Ко мне!» Собака подбежала. Игорь взял в руки поводок, потрепал суку по морде:
- Можешь погладить, потрепать, она это любит.
- Был у меня Дик. Они такие же?
Карасик осторожно прикоснулся к мягкой шерсти овчарки, вспомнив еще раз Дика, который после операции «Гранит» убыл в саперный батальон. Он смелее погладил, потрепал собаку, нежно приговаривая: «Ух, ты, моя маленькая, милая, хорошая собачка, хо-о- рро-шая! Тол ты различаешь, или нет?»
Пообщавшись с собаками, пофотографировавшись, офицеры отправились в палатку.
- Ты заходи, - Валерка тронул Карасика за плечо. - Я джем взял отличный, чайку попьем.
- А покрепче ничего нет? - поинтересовался Карасик.
- Пока нет, но скоро День Артиллерии, мы готовимся отметить, так что и тебя приглашаем. А у меня новость, - Валерка выпятил грудь. - Есть возможность уйти на должность помощника начальника артиллерии полка, правда, поставили условие, чтобы я вступил в партию. Ты мне дашь рекомендацию?
- Я - тебе?!!!
- Мазову тогда дай...
- Да с удовольствием, тем более я хорошо знаю, как в Союзе ты гастролировал с ансамблем, как морду чуть не набил замполиту пол¬ка, смывался со службы за пивом, когда стоял дежурным по парку.
- Это что, хорошо для партийца?
- Для человека - хорошо.
Они рассмеялись.
- Ну, дак че, парторг?
- Когда тебя шлепнут - будет тебе рекомендация.
- Саня, за что ты меня не любишь?
- Ну, это я шучу, - проговорил скороговоркой Шурка, - в этом вопросе поддержу обязательно. А у меня вот пока ничего не светит, дурак я, в свое время отказался от должности помощника начальника штаба батальона, думал расти по командной должности, закончить академию. ну, ладно, братан, пока!
Валерка пожал протянутую руку.
- Пока.
В палатке старшина роты, как всегда выстиранный, выглаженный, с ослепительно белым подворотничком возбужденно расхаживал туда-сюда.
- Что-то у тебя сегодня приподнятое настроение? - заметил Карасик.
- Все, командир, пришел приказ на замену, убываю в Союз.
- А где твой сменщик?
- А я, Саня, убываю без замены, сегодня вечером организовываем проводы, завтра утром нас Толик вместе с замом увезет в Шинданд.
- Ты что, тоже меняешься, а почему, как всегда, помалкивал?
- Да нет, - он улыбнулся. - Я, наконец-то, добился отпуска, так что ты остаешься за меня.
- Почему я? - возмутился Карасик. - Пусть остается Крымский, у него больше стаж в Афгане.
- А у тебя боевой опыт еще больше, тем более, что тебе уже приходилось командовать ротой.
- За что меня и сняли! - вставил Карасик.
- Ну ладно, хватит спорить! Этот вопрос решен с командованием полка, а сейчас помоги приготовить что-нибудь, не будем же мы закусывать одними консервами.
- Тротилом закусим.
Карасик открыл свой шкаф, раздвинул коробки с детонаторами и достал бритвенный прибор. Вспомнил, как его сменщик, Сашка Мутелюк открыл ему этот шкаф, и оттуда посыпались детонаторы, запалы, тротиловые шашки. В Союзе за это махом бы потащили в Особый Отдел, а тут вся территория завалена боеприпасами. Война.
На дверце шкафа висела фотография жены. В дверях снова возник ротный.
- Половина? - поинтересовался он.
- Конечно.
- А она ничего, красивая. Блондинка. Я обожаю блондинок, хотя и женился на брюнетке.
- Говорят, товарищ Мазов, вы отбываете?
- Ну. Можешь проводить...
После отбоя в командирской палатке был накрыт стол. Пригласили начальника инженерной службы, но он не пришел, при¬держиваясь принципа: «С подчиненными не пить». Ну, это его дело, хотя он, в принципе был прав. Карасик вспомнил своего первого начальника - капитана Верещака. Так тот частенько проводил вечер в офицерском кафе вместе со взводными, но гонял на следующий день по-черному, если в чем-то были упущения по службе.
- Командиром останешься, Саня.
- Почему?
- А кому еще? Третий тост.
Только к обеду Карасик проснулся. «Вот и началось мое командование ротой», - подумал он с сожалением. Голова раскалывалась, страшно хотелось пить. Оглянувшись вокруг, он понял, что находится в палатке старшины роты. По потолку бегали мыши, было забавно наблюдать, как ткань, которой был обтянут потолок, прогибалась от мышиных лапок. Ничего не хотелось делать. Лежать бы вот так долго-долго, чтобы тебя никто не тревожил, как в песне Высоцкого: «Лечь бы на дно, как подводная лодка, и позывных не передавать». Никого не хотелось видеть, остро ощущалось одиночество. За стеной находилась командирская палатка, оттуда слышался негромкий разговор. Карасик узнал голос замполита роты.
«Интересно, почему его не оставили за ротного? Все-таки заместитель, мой начальник по уставу, но только при ротном, а сейчас он выходит, - мой подчиненный».
«И почему это я в политическое училище не пошел, не сидел бы так долго на одной должности. »
Затем мысли Карасика переметнулись далеко - домой. Вспоминал семью, своего младшего - Мишеньку. Так он и запомнился: стоящим в кроватке, с болячкой на маленькой головке, еще не обросшей волосенками. Жена пишет, что сын уже стал разговаривать и бегать во всю, и на голове кучерявая шевелюра, но в памяти Шурки он таким и остался - маленьким, беспомощным, упирающимся ручонками в перегородку кровати. Откуда он взялся, этот проклятый Богом край, под названием АФГАН?
В дверь постучали. Вошли Куликов с Зубановым.
- Дрыхнешь, а мы тут с ротой воюем.
- Мужики, меня шеф здорово склонял?
- Ты будь спокоен, к вечеру у тебя голова пройдет, а вот как там старшина с ротным, - не знаем.
- Не понял, - Шурка потер виски, - с ними что-нибудь стряслось?
- Техник роты рассказывал, что в районе десятой заставы, после того, как прошли перевал, в тумане они врезались во встречный БТР и разлетелись в разные стороны. Ротный разбил лицо о пулемет, а старшина повредил ноги, остальные отделались легким испугом.
- Хорошо, мужики, - Карасик, сидя на кровати, хлопнул ладонями по коленям. - Сегодня рулите до конца, а я завтра с подъема впрягаюсь на полную катушку. И не обессудьте, с завтрашнего дня я для вас командир, а значит, буду требовать по всей строгости законов и воинских уставов.
Шурка снова откинулся на подушку и уставился в потолок. Послышалось уханье артиллерии, а значит, наступил вечер.
- Товарищ старший лейтенант! Инженерно-саперная рота по Вашему приказанию построена! Дежурный по роте сержант Коляда!
- Здравствуйте, товарищи саперы!
- Здравия желаем. - выдохнули десятки глоток.
Сделав паузу, Карасик объявил, что с этой минуты он исполняет обязанности командира роты. Затем, поставив задачу, вернулся в командирскую палатку, окинул ее хозяйским взглядом.
- М-да-а! - проговорил он вслух. - В этой палатке мне придется жить около двух месяцев.
Вот и собственное помещение, но, прежде всего, я из этого сарая сделаю уютное гнездышко. Во-первых, надо срочно сделать перегородку, там я оборудую спальную комнату, а здесь будет канцелярия для проведения совещаний, а также для работы с документами. Вошел майор Пономаренко. Увидев, что солдаты делают перегородку из брусьев и досок, недовольно поморщился:
- Не с этого начинаешь, командир.
- Почему? - возразил Карасик. - Надо, прежде всего, создать образцовый уют в своей палатке, а потом уже потребовать порядка и от личного состава. Надо настроить людей таким образом, чтобы они чувствовали, что это, в настоящее время, их дом, и тогда не надо гонять уборщиков, чтобы наводили порядок. Сами будут поддерживать.
- Да, я вполне согласен, - перебил начальник. - Но это, - он кивнул в сторону работающих солдат, - придется отложить до лучших времен.
Видя, что ротный что-то хочет возразить, Пономаренко повысил голос:
- Я попрошу вначале выслушать меня, а потом уж задавать вопросы. Готовимся к операции. Ее будет возглавлять лично командир дивизии генерал-майор Учкин. Очевидно, боевые действия развернутся где-то в районе Герата. Завтра с Шинданда выдвигаются части, ожидается серьезная заваруха.
Глаза у Шурки загорелись. Значит, эти будни, подготовка суточного наряда, уборка территории, контроль за распорядком дня, совещания - откладываются! Впереди - настоящее дело.
- Хорошо, буду готовить людей на боевые, но. - в голосе ротного зазвенел металл, - я продолжу оборудовать канцелярию роты. Это наше лицо, и мне стыдно, когда люди заходят ко мне.
- Ты будешь делать то, что я прикажу, - оборвал его начальник инженерной службы.
- Я, товарищ майор, командир роты! Давайте общие указания, а тыкать, что мне делать каждую минуту, я не позволю, если это Вас не устраивает, прошу назначить другого исполнять обязанности командира роты.
Майор встал.
- Не опоздай на совещание, там и доказывай свою роль, ротный, чтобы командир полка не вызывал меня по поводу неподшитого подворотничка у твоих людей, и куда деваются котелки, да почему люди ходят без фляжек. А перед боевыми начнутся строевые смотры, вот там и покажи, какой ты командир!
- Покажем! - бросил Карасик вслед хлопнувшей двери, закурил и достал штатно-должностную книгу личного состава роты.
Первый этап - самый сложный. Надо подобрать минимальное количество надежных, опытных и необходимых людей. Да для обкатки подобрать молодежи.
Слух о предстоящем рейде быстро пронесся по полку. Началось паломничество солдат и сержантов в командирскую палатку. Каждый доказывал, что он просто необходим в рейде, что ему очень нужно. Поди их всех пойми. Приходилось убеждать, доказывать, выслушивать каждого, а на это уходила масса времени.
Построив роту, командир доложил начальнику инженерной службы, а затем зачитал боевой численный состав, выводимый на боевые действия. Все зашумели. Одни выражали восторг по поводу участия в операции, другие роптали, что их не взяли на боевые.
Майор Пономаренко рявкнул и все замолчали.


- Товарищи саперы! - начал он. - Вы прекрасно понимаете, что успех дела зависит от того, как мы с вами подготовимся к нему. Я имею в виду не только технику, вооружение и инженерное имущество, а также внешний вид, укомплектованность вещевых мешков, правильно должны быть пришиты бирки на противогазах. Обратите внимание, командиры, на то, что всем давно пора подстричься.
«Вас понял!» - машинально отвечал Карасик, а про себя подумал: «Тебе лишь бы строевой смотр прошел хорошо, а дальше решать нам, ведь все равно ты останешься в полку, а со мной идет капитан Андронов».
Вначале прошел строевой смотр в полку. С утра и до самого обеда офицеры штаба дотошно проверяли подразделения. Все стояли перед выложенным имуществом, переговариваясь, по ходу пришивая пуговицы, меняя подворотнички. Однако, по заключению, рота к боевым действиям готова не была, хотя, вроде, патронов у всех хватало. Не у всех были надеты майки, криво пришиты бирки, не сшиты мешочки под гранаты.
«Лучше бы технику так скрупулезно проверяли!» - матерился про себя Карасик.

           13.ПРЕДСТАВИТЬ К ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ НАГРАДЕ
Командир дивизии генерал-майор Учкин разместил свой командный пункт в соседнем полку. Как-никак, и условия там были лучше для работы, да и сам полк за время своего пребывания успел отстроиться. Вместо палаток стояли модули, дороги были забетонированы, кругом росли деревья, которые добросовестно поливали каждое утро, а следил за этим дежурный по полку. Но самой большой гордостью полка был огромный бассейн.
- Тут где-то должен находиться вышестоящий курятник? - поинтересовался Карасик, остановив дежурного.
- А вот топай прямо по этой дороге и упрешься в модуль, там и находится вышестоящий штаб, или, как ты назвал, «курятник».
- Я спросил чисто автоматически, проскакивают дурацкие фразы.
- Да нет, мне лично это выражение понравилось.
- Но вряд ли понравится тем! - Карасик махнул рукой в сторону модуля.
Командир дивизии свой манерой поведения, аккуратно подогнанной формой, четкими фразами сразу понравился Карасику. Он с обожанием слушал генерала, уважая волевую манеру, не вслушиваясь внимательно в слова, а впрочем, они не имели большого значения, самое главное, опять - завтра строевой смотр, который проводят офицеры дивизии, да еще необходимо успеть в баню к автомобилистам, давненько не приходилось париться. Как только совещание закончилось, Шурка быстренько исчез из класса, пока Шеф с дивизии, начальник инженерной службы, не стал долго и нудно уточнять обстановку на завтра. Но, тем не менее, сегодня органически не везло. По привычке надев шлемофон и включив радиостанцию, командир услышал тревожный голос в эфире и насторожился: «В районе гератского моста обнаружена на обочине противотанковая мина!»
«Что же делать? - мелькнуло в голове. - Можно сделать вид, что не услышал эту информацию и спокойно продолжать заниматься своими делами, мало ли кроме меня других саперов. А вдруг время не терпит?» Отбросив все сомнения, Карасик дал команду срочно поворачивать БТР на мост и вошел в эфир: «Я - «ЩУП», выезжаю на место!» И, перейдя на внутреннюю связь, подбодрил молодого механика-водителя: - Давай, Акулов, жми веселее, мы нужны, а поэтому счастливы! Не боись!
- Да я и не очень-то боюсь, товарищ старший лейтенант, Вы не бойтесь! - усмехнулся солдат и рывком включил скорость.
«Вот гад!» - подумал он и еще подумал: «Еще не вечер, возможно, по-быстрому управлюсь и успею в баню, а бойцов Шеф возьмет под контроль».
На мосту стояли БМРД, ожидая саперов. Казалось, что вынужденная задержка разведку нисколько не расстроила, а наоборот, солдаты оживленно переговаривались с охраной моста, выявляя земляков. Только командир нервно прохаживался вдоль машин. Увидев сапера, он обрадовано пожал ему руку и указал место, где находился заряд. Отправив всех в укрытие, Карасик склонился над опасным местом. Это была противотанковая мина китайского производства. «Что же мне с тобой, голуба, делать?» Согласно инструкции, ее необходимо было уничтожить накладным зарядом, но тогда будет поврежден трубопровод и часть дороги, поэтому необходимо было предупредить трубопроводчиков, чтобы прекратили подачу топлива, но, тем не менее, пожара не избежать, а, значит, еще пожарников надо дождаться. В общем, история долгая, разведчикам вряд ли понравится, да и трубопроводчики в восторге не будут «А если рискнуть?»
Стало не по себе. Карасик опустился на колени и стал медленно, осторожно, пальцами выгребать твердый, накатанный тысячами машин грунт из-под мины, придерживая ее другой рукой, чтобы она не сдвинулась с места. «Хоть бы элемента неизвлекаемости не оказалось», - вертелось в голове. По лицу струился пот, а ноги предательски подрагивали.
- Боишься, - вполголоса приговаривал Шурка, подбадривая себя. - Боишься, это хорошо, это нормально. Если перестанешь бояться, вот тогда ты не сапер, тогда можно списывать.
«А теперь попробуем выкрутить взрыватель», - давая команду сам себе команду, понимал, что вряд ли из этого что-то получится, вон как заржавел. Однако, на удивление, взрыватель, хоть и не без усилий, поддался. В кровь раздирая пальцы, Карасик снова стал подкапываться под мину, нетвердый грунт слабо поддавался. Вдруг от неосторожного движения мина сдвинулась с места! Но взрыва не последовало! Карасик взял мину в руки и пошел прочь от дороги, выбирая воронку, где можно уничтожить эту смертоносную штуку. Подошли солдаты.
- Все! - улыбнулся Карасик. - Можете ложить сверху тротиловую шашку и поджигать шнур. Едем. Мы свою работу выполнили, пусть разведка топает дальше. Доложив по связи о выполнении задачи, Карасик взял курс на командный пункт дивизии. У двери, где командир проводил совещание, Шурка замялся, не зная, что предпринять и с нетерпением ожидая перерыва, поглядывая на часы: «Пролечу с баней, как пить дать, пролечу, а когда придется следующий раз помыться - неизвестно».
Приоткрыв дверь, он внимательно следил за тем, что делается в классе. Дождавшись, когда комдив отвернулся, Шурка прошмыгнул в дверь и сел рядом с начальником инженерной службы дивизии.
- Товарищ подполковник, мина обезврежена, разрешите убыть в полк? - шепотом доложил он.
С руками что-то творилось, но они не тряслись.
- Не спеши. - Огороднийчук положил перед командиром чистый лист бумаги. - Нарисуй, как она была установлена и коротко опиши. Вздохнув, Карасик набросал схему и протянул начальнику, нетерпеливо ерзая и поглядывая на часы. Начальник наклонился поближе:
- Трубопровод и дорогу сильно разнесло?
- Никак нет. Все цело, на месте. Ну, я пойду, а? Меня люди заждались.
- Нет, подожди. Это как понимать - «все цело»?
- Да, я ее снял и грохнул в другом месте. Разрешите идти?
Взгляд подполковника не предвещал ничего хорошего. Это
Карасик понял сразу.
- Сейчас ты у меня знаешь куда пойдешь?! Вы что самодеятельностью занимаетесь? - Он перешел на официальный тон: - Мало, что ли, таких гибнет?
Подполковник, забывшись, уже набросился на Карасика в полный голос. На шум обратил внимание генерал:
- В чем дело?!
Подполковник с Карасиком встали.
- Вот этот офицер прибыл с докладом, что мина обезврежена, и разведчики ушли дальше по маршруту.
«Сейчас мне крепко достанется, - мелькнуло в голове у Шурки. И черт меня дернул обезвредить ее, дурак! Вон сколько их пришлось снимать с диверсий на трубопроводах, помалкивал - и все нормально, а сейчас вспомнят приказ о запрещении снятия мин вручную».
Выслушав рапорт начальника инженерной службы, генерал обратился к Карасику:
- Вы, товарищ старший лейтенант, почему решили не взрывать мину на месте?
- Товарищ генерал-майор! - слегка заикаясь от волнения начал Шурка. - Там рядом трубопровод шел, нужно было останавливать перекачку керосина, еще дорогу бы разнесло, а также мост был бы поврежден.
Про мост Шурка явно загнул, чтобы оправдаться повесомей.
- Вы лично обезвреживали мину, или с солдатами?
- Извините, сам, товарищ генерал.
Наступила пауза. Офицеры управления дивизии прекратили работу и с интересом наблюдали за происходящим. Шурка отвел взгляд от подтянутого генерала и готовился к самому худшему - отстранению от предстоявших боевых и убытию на гауптвахту.
Решение же генерал-майора Учкина было для Карасика как гром:
- Товарищ подполковник, прошу этого офицера представить к правительственной награде, я думаю, он заслужил Орден Красной Звезды! Спасибо за службу, товарищ старший лейтенант!
Все встали. Отдавая честь, обалдевший Карасик выскочил из класса и, забыв, что его ожидает машина на КПП, пошел в полк пешком.
Не замечая пыли, которую он поднимал своими ботинками, шагая к ограждению, он повторял про себя: «Представить к ордену.»
- Мы тебя уже замучились ждать, - недовольно встретили офицеры роты своего командира. - Где же ты так долго пропадал?
- Прошу прощения, мужики, дайте переодеться, и идем в баню!
- А чего это ты такой взбудораженный? - спросил Сан Саныч.
- Все, Санек, можешь оформлять - представление на наградной лист, комдив лично ходатайствовал!
- Да, ну? Рассказывай, что произошло и с тебя причитается.
- Не беспокойтесь, за этим дело не станет!
Отдыхая после парилки, офицеры слушали рассказ Шурки, прерывая его смехом, так шутливо он преподнес события этого сумасшедшего дня. После очередного похода в парилку, Шурка почувствовал страшный приступ голода.
- Ребята, пожрать бы. а?
- Ну-ну! Старшину! От, блин, а правда - пожрать бы.
- Старшину-у-у!
Во время сытного ужина настроение снова резко поднялось.
- Ты как в рассказе «Трое в лодке, не считая собаки», - посмеиваясь сказал Игорь Крымский.
- Расскажи.
- Хорошо, слушай.
Оживленную беседу прервал вошедший дневальный.
- Командиру роты срочно прибыть в штаб!
В техклассе собрались командиры подразделений. Командир полка был краток. Приняв доклад о готовности к рейду, он подошел к карте:
- Наш полк блокирует Герат с юга, - сообщил он, - сигнал о начале рейда может поступить с минуты на минуту.

13. ДЕКАБРЬСКИЕ БУДНИ
Снова на Герат. В голове колонны на боевой машине разминирования, стоя на командирском сиденье и проклиная укороченный провод от радиостанции, примостился командир саперной роты старший лейтенант Карасик.
Поднимая облако пыли, машина медленно прошла вдоль рядов танков, БТРов, САУ и двинулась вдоль бетонки. От катков тралов поднималась пыль, лезла в глаза, рот, уши. Убедившись, что сзади выстраивается хвост колонны, Шурка нырнул вовнутрь и разместился на сиденье, закрыв люк. Пыли стало меньше, но наблюдение пришлось вести только через тримплекс . Командир отряда обеспечения движения подполковник Огороднийчук по радиостанции давал команду то снижать скорость, то увеличивать, постоянно запрашивая местонахождение БМР .
«Уже скоро мост, а колонна все вытягивается, - подумал Карасик. - Интересно, на сколько километров она растянулась? И почему это я в голове колонны? Ведь капитан Андронов тоже вышел на «боевые», а он по возрасту и по званию старше».
Мысли в голове мелькали, как кадры в фильме: «А хорошо, что все-таки удалось отремонтировать передвижную электростанцию и взять ее с собой. Жить будем как люди, ха-ха!».
Шурка вспомнил, как на прошлых «боевых» заявил, что он будет спать на простынях, а для этого подготовит ГАЗ-66 с будкой. Тогда офицеры роты снисходительно усмехались, не верили, а зря. Вот она, родимая, пыхтит где-то в середине колонны...
Повернув перед гератским мостом налево, Карасик развернул карту и вылез наружу, повесив автомат на крышку люка. Дальше дорогу надо было выбирать самому, согласовывая с командиром ООД .
- Прохожу через кишлаки, дорога нормальная, но будьте осторожны, справа обрыв! - доложив в очередной раз, Шурка оторвал взгляд от карты и обомлел: на дороге стояли трое бородатых и поигрывали автоматами.
Он скосил глаза на свой автомат и понял: «Не успеть!» Тогда отчаянно махнул рукой:
- Прочь с дороги! Фемили?!
Бородатые скрылись без каких-либо агрессивных выпадов. «Очевидно, бойцы самообороны, или из дружественной банды, кто их разберет», - подумал он с облегчением.
- Я - «Щуп», видел людей с оружием, удалились в сторону реки.
- Будь осторожен, самому на провокации не поддаваться, и сбавь скорость, - услышал он ответ по радиостанции от начальника ООД.
«Тоже мне скорость, ползем как черепахи, - подумал про себя Карасик и снова уткнулся в карту. Начал накрапывать дождь. Через несколько часов он запрыгнул в будку уставший и промерзший. Там было тепло и уютно, окна были задраены маскировочными шторами. Андронов развалился на матраце, а Сарычев сидел и читал письма.
- Ну что, балдеете? - весело вскрикнул Шурка. - Как вам квартира на колесах, нравится? - Он похлопал Сарычева по плечу. - Раньше не могли это сделать, ждали меня?! Эх, вы!
Техник роты обиженно засопел, но промолчал. Крыть было нечем.
- Что ты там застрял на арыке? - спросил Андронов. - Начальник штаба хотел тебя в наряд поставить, а теперь мне идти придется.
- А я откуда мог предвидеть, что этот небольшой арык так здорово затопит все вокруг? Мы подрезали берега танковым бульдозерным оборудованием, первые машины прошли нормально, а остальные стали вязнуть. Если подойти грамотно - нужен мостоу кладчик.
- Много что нужно было взять по науке, - обиженно ответил капитан.
Тут Карасик пошел в атаку:
- А почему не взяли тяжелый механизированный мост? Зачем доложили, что он неисправен?
- Хватит! Старшим в задницу не заглядывают! Мойся, ешь и ложись спать, пока работенку не подкинули.
Снова стал накрапывать небольшой, нудный дождь. Капли барабанили по крыше будки, вселяя покой и сонное настроение. Андронов так захрапел, что заглушил работу движка, дающего свет в командирскую будку. Карасик лежал и мечтал об отпуске.
«Интересно, когда оформят представление на орден? Обещали после этих боевых. а вдруг что-нибудь сорвется? Да не должно, все- таки лично генерал содействовал, хотя, от наших полководцев все можно ожидать».
Андронов что-то замычал и перевернулся на другой бок.
«Счастливый, - подумал про него Шурка. - Скоро замена, в начале следующего года, а сейчас вот уже и декабрь идет вместе с дождем. Зато нет той жары, что была летом».
Сарычев потянулся, вышел из будки, а когда вернулся, Карасик спросил:
- Слышь, Толь, куда солдаты ходят в туалет, ты не в курсе?
- Как куда? Где построили туалет, туда и ходят. А почему ты об этом спрашиваешь?
- Понимаешь, ходил, заглянул в яму, а там ничего нет, пусто, ну и сделал вывод, что присмотрели другое место.
Толя фыркнул:
- Завтра сходи и посмотри, куда что девается. А, вообще-то, в пустыне есть такие жуки. Они скатывают все в шарики и укатывают в свои норки. Ты что, не знал об этом?
- Как-то не замечал. Значит, тут своя сантехника? Ловко! Завтра обязательно схожу и пронаблюдаю.
Андронов зашевелился и открыл глаза: «Вам что, делать не хрена? В позднее время вести разговоры про говно! Спали бы лучше, а если тебе, командир, не спится, сходи и проверь охранение».
«Сам знаю», - подумал Карасик и вышел из будки.
Трассеры бороздили ночное небо. С шипением и воем взлетали осветительные ракеты. Река Герируд спокойно текла мимо, отражая в воде весь этот фейерверк. Духовский район лежал, затаившись в ожидании мощного удара. Среди глиняных построек при свете ракет возникали минареты, устремленные в беспокойное небо, словно гигантские руки, взывающие к помощи Аллаха. Там была своя жизнь. Жизнь, которая не вписывалась в рамки нового общества, жизнь, которая будет уничтожаться огнем ради светлого будущего, ради торжества социалистических идей.
Он вышел в темноту, шатнулся в сторону.
- Пароль! - раздался рядом голос часового.
Карасик вздрогнул от неожиданности:
- Что орешь, не узнал, что ли?
- Да, не узнал, - ответил часовой, - но Вы, товарищ старший лейтенант, сами говорили, чтобы требовать пароль, независимо оттого, узнал или нет.
- Четыре! - сказал ротный и полез в карман за сигаретами.
- Три! - выдохнул часовой и остановился рядом, ему, очевидно, очень хотелось поговорить с кем-нибудь.
- Товарищ старший лейтенант, а мы здесь долго будем стоять? - наконец спросил он после минутного молчания.
Командир в ответ задумался, но не над вопросом, а стал мучительно вспоминать фамилию этого солдата. Проще было спросить, но было неудобно, ранее он несколько раз у него уже спрашивал. «Толстунов, - прорезалось в памяти. - Ну, конечно же, Толстунов! Механик-водитель тяжелого механизированного моста со взвода Куликова».
- Думаю, ненадолго мы здесь. Ну, а как у тебя дела дома, что пишут из Союза?
- Нормально! - обрадовано ответил Толстунов. - Кроме родителей ребята еще пишут, интересуются, как у меня дела, думают, что я воюю полным ходом, а я торчу на самом деле постоянно в парке и никуда не выезжаю. Хорошо, что в этот рейд попал, думал уже, что не поеду, но повезло.
- Ну, а девушка у тебя есть?
- Ага, тоже пишет, привет всем передает.
- Ты больше матери пиши, понял? - командир проводил взглядом взлетающую ракету.
- Это разведчики пускают раз за разом. Ракет у них много.
- А у тебя что, кончились уже, что ли?
- Так точно.
- Так я тебе их дал на всю ночь, что ж ты так их быстро израсходовал?
- Интересно же пускать, я и не заметил, как они кончились.
- Ну, пошли к моей машине, я тебе дам еще, но смотри, чтобы до утра хватило!
- А я через два часа меняюсь.
- Тогда передашь своему сменщику.
Толстунов принял ракетницы и зашагал в сторону машин, которые темнели в окопах темными островками.
На этих «боевых» командира полка замещал начальник штаба подполковник Гаршин. Это напоминало Карасику драматический театр: перед выездом распределялись роли, проводилась небольшая репетиция, и - вперед, трагикомедия закрутилась...
«Но ведь есть же командир? Есть!»
Командир полка вызвал к себе командира саперной роты и командира разведывательного взвода днем следующего дня.
- С наступлением темноты выезжаете на разведку маршрута, - сообщил он офицерам и уточнил: - Возвращаться в полк будем по другому маршруту, поэтому необходимо произвести предварительную разведку, постарайтесь найти приемлемый выход к горам, а там, вдоль гор, добраться до полка проблем не будет. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда займитесь подготовкой.
Стемнело, как всегда, неожиданно. Еще совсем недавно солнце задерживалось на западе, как бы готовясь к решающему броску, затем резко опустилось за горы, и почти сразу же наступила темнота. Луна еще не показалась, темные силуэты боевых машин едва проглядывались в темноте.
Прибор ночного видения, как всегда, не работал, да им никогда и не пользовались, механик-водитель высунул голову из люка, завозился, усаживаясь поудобнее, по команде завел двигатель. Машины двинулись в темноту. Впереди идущая машина разведчиков петляла, проваливалась куда-то, резко дергалась. На броне скоро стало прохладно, и Карасик спустился вниз, на командирское сиденье, закрыв люк. Стало уютнее, машина мягко покачивалась, огоньки радиостанции светились в темноте. Всматриваясь в переднее лобовое стекло, командир видел отражение десантного отделения. Неожиданно раздался удар и металлический стук. Карасик высунулся из люка, оглядываясь по сторонам. С брони идущей впереди машины спрыгнул на нос БТРа саперов командир разведвзвода: «Поаккуратней останавливайся! Видишь, разбил задний фонарь моей машины».
- Забыл про рацию?
- А ты предупреждай об остановке! - парировал Карасик.
- Да иди ты.
- Иди сам.
- Тихо! Мы же не филины, и так ничего не видно, скорей бы луна показалась, что ли! Аккуратней, старлей!
- Добро.
- Дальше обрыв, - разведчик развернул карту, посветив фонариком. - Прямо к горам пройти нельзя, надо искать объезд, давай еще немного покрутимся и - домой.
- Хорошо, - согласился Карасик. - А как у тебя насчет закурить, я свои забыл.
- Извини, не курю.
- А-а, вспомнил.
Еще три часа бороздили по оврагам, пересекали мелкие арыки, кустарники, пока не уперлись в дувал.
Взошла луна, и совсем рядом за дувал шмыгнули два силуэта.
- Нас, кажется, обложили, готовь гранаты, - проговорил Карасик. - А вперед дороги нет.
- Спокойно, Саня! - услышал он голос разведчика по радиостанции. - Бородатые вроде без оружия, очевидно, хотят поговорить.
Настороженно, держа фонарь перед собой, подошли бородатые, перебивая друг друга, о чем-то оживленно заговорили.
- Они просят ракет, но почему-то непременно красных, - перевел сержант-переводчик.
- Дураки красное любят, - хмыкнул Шурка.
- Да нет, не дураки, - возразил Сергей. - Я понял, а ты потом поймешь. Наше дело - дорога.
- Взамен, - продолжал переводчик, - они покажут дорогу от шурави к шурави.
- Передай им, - оглядываясь вокруг, предложил разведчик, - что они получат ракеты только после того, как укажут дорогу. Пусть поднимаются на броню.
Указав чуть правее дувала на темнеющие деревья, один из бородатых, что-то прохрипел.
- Туда, - перевел сержант.
Машины взревели и ломанулись сквозь кусты и деревья, переваливаясь, поднимая ветки, сминая их.
Через некоторое время выскочили на накатанную дорогу, вдалеке за рекой темнел Герат. Рассчитались с бородатыми. И машины понеслись в сторону полка.
Подполковник Гаршин, выслушав доклад, отпустил офицеров.
- Слышь, Серега? - тронул он за рукав разведчика. - А почему ты не сказал про бородатых-то?
- А вот трепаться о том, что ты кому-то что-то дал, не следует, пора уже понять. Есть вещи, о которых не стоит лишний раз распространяться, понял?! Сапог. Молчи.
- Добре, - ответил Шурка и обрадовано зашагал в сторону своей будки.
«Как хорошо, - подумалось перед сном, - что я взял эту машину, все-таки я - молодец».
Рано утром Карасик проснулся от разрывов снарядов. Бомбили кишлак на восточном направлении, вроде бы тот, где вчера ночью были с разведкой.
Вертолеты пошли на второй заход, но не выпустив ни одного снаряда, почему-то повернули обратно. Прыгнув на БТР, Карасик включил радиостанцию. «Ничего не понимаю! - услышал он в наушниках. - С объекта сигналят ракетами, там наши! Ребята, не стрелять!»
«Все ясно, - подумал Шурка. - Они действительно планировали разнести тот кишлак, где мы были, но сработали наши ракеты. Правильно Серега сказал, что надо держать язык за зубами. Если узнают, то действительно не поздоровится».
- Товарищ старший лейтенант, вас в командирскую машину! «Так и есть! - мелькнуло в голове. - Узнали, да как бы не сообщили в дивизию».
-Садись! - прервал доклад подполковник Махмудов и подошел вплотную к Карасику. - Завтра, дружище, мы с тобой и разведкой поищем другой путь домой. Но ты возьми и УРАЛ, необходимо привезти кое-какие конструкции для преодоления арыков. Ну, бревна там, проволоку, в общем, сам разберешься лучше меня.
- Тогда я не буду брать БТР с собой, а поеду на УРАЛе, - Карасик посмотрел на подполковника Гаршина. Тот налил чай и с шумом отхлебнул.
- Дело твое, главное, хорошо продумай, как выполнить задачу. Кстати, могу подсказать: в парке у ворот видел металлические аппарели!
Карасик мотнул головой. - Спасибо, понял, но, извините, подполковник Головко, не разрешит.
- Скажешь, я убедительно просил, а по возвращении мы вернем эти железки.
- Вас понял. Разрешите идти? Подполковник утвердительно кивнул головой.
- Что нового? - спросил Сарычев, когда Карасик вошел в будку своей машины.
- Главарь банды Туран Исмаил приглашает на встречу.
- Нет, я серьезно.
- Ты как Мазов! - вмешался в разговор Зубанов, - Тот, было дело, придет с совещания, бухнется на кровать, и слово у него не вытянешь, а утром на разводе отгребаешь штырей за невыполненные задачи.
- Да-а, нервы у него железные, - улыбнулся Шурка. - Я ему завидую. Ну, а что касается задачи, я завтра с Махмудом и разведчиками уезжаю до городка. Необходимо произвести разведку маршрута, да забрать кое-что в части.
- Из машин что берешь? - поинтересовался техник роты.
- Только УРАЛ Павлюха, а из прикрытия будет целый разведвзвод, броню брать нет смысла.
- И правильно! - обрадовался техник.
- А я бы взял БТР! - вмешался Сан Саныч. - На УРАЛе, да по пустыне будешь, Санек, болтаться, а на БТРе помягче будет, и свое прикрытие под боком.
На следующий день, болтаясь по бездорожью, Карасик вспоминал пожелания Зубанова, матеря техника в хвост и гриву.
Подполковник Махмудов взял прямой маршрут на бетонку. Но на пути пришлось пересекать небольшие поля дехкан. Хорошо, что с них был убран весь урожай, но арыки пришлось все-таки разрушать.
Водитель резко бросал машину вперед, догоняя броню разведчи¬ков, а то вынужден был и тормозить, пересекая небольшие арыки.
«Ничего! - думал Карасик. - Скоро выйдем на бетонку. А проводить полк по этому маршруту не придется».
Возле селения большой арык преградил путь, пошли левее, и уперлись в дувал. Офицеры сошли с машин и подошли к воде,
- Будем форсировать, - решил подполковник. - Давай, разведчик, пускай свою машину вперед!
БМП  медленно спустилась на крутой песчаный берег, качнулась и устремилась в пенящий поток. Вода хлынула поверх носовой части, машина уперлась в противоположный берег, гусеницы вращались вхолостую. Было видно, что днище село на грунт. Дергаясь вправо, влево, машина садилась все ниже и ниже, зарываясь, пока не замерла на месте, бешено молотя гусеницами, выкидывая почву и мутя реку.
- Все, приехали! - Сергей зло сплюнул. - Что будем делать?
- Подкапывать, - решил подполковник.
Выставив охранение, принялись за работу, но быстро убедились, что к каким-либо результатам это вряд ли приведет. Недалеко, на дувале, показались два духа.
«Кто они? Хорошо, если из дружественной банды. А если - нет?»
Карасик обеспокоено посмотрел на Махмудова.
- Товарищ подполковник! Разрешите, я рвану зарядом под кормой, а затем попробуем выдернуть БТРом!
- Я тебе взорву! - Махмудов побагровел от возмущения. - Курочить машину я не позволю! Можете уезжать, а я останусь.
Карасик понимал его. Машина, на которой пришлось накрутить не одну сотню километров, становится будто бы братом.
- Да не волнуйся ты, - тихо перебил Карасик. - Все будет на высшем уровне, не переживай! Ничего твоей машине не сделается. Никому ничего не будет.
- Все! - обрубил подполковник, - Хватит болтать! Не разрыхлили насыпь, сволочи, так им и дай команду взорвать всю машину! Рисковать людьми мы не имеет права.
- Ну и что?!
- Давай! - мат подполковника напугал афганцев.
Он отошел чуть в сторону, а Шурка принялся за работу. Через несколько минут раздался взрыв. Машина подпрыгнула. Ее зацепили двумя БТРами, и она стала медленно выползать наверх. На гребне немного качнулась и сползла. Еще дернули. Она встала на «гуски».
- Порядок! Можно продолжать движение! Подполковник полуобнял Карасика.
- Спасибо, сапер, сработано на высшем уровне!
- Как учили!
Шурка, довольный, уселся на сиденье УРАЛа.
- Давай, Степан, трогай помалу, скоро выскочим на трассу, пока нас тут не разделали.
- Могут, товарищ старший лейтенант?
- Могут. Ой, как могут! Дергаем, пока не поздно! Водитель на очередной кочке чертыхнулся:
- Скорей бы, а то надоела эта болтанка, боюсь, как бы рессоры не полопались.
Колонна приостановилась. Карасик всматривался в лобовое стекло, наблюдая за тем, как на БТР подполковника влезал старик.
«Взял проводника, - догадался он. - Сейчас или выведет кратчайшим путем, или заведет черте куда!»
Все обошлось. Машины вышли на бетонку и резво направились в сторону расположения части.
Утром возле парка Махмудов собрал офицеров.
- Завтра выезд в 8.00. Тебе, - обратился он к Карасику, - загрузить все хозяйство. И не забудь прихватить проволоку.
- Да, знаю! - отмахнулся рукой Шурка.
В палатке Куликов с Крымским резались в нарды.
- Здорово, командир! - поприветствовали офицеры вошедшего Карасика. - Ну, как там? Без потерь? Говорят, что вас немного потрепали?
- Этого не заметил. А вот соседнему полку не повезло. Они пошли по реке Герируд и напоролись на мины. Двенадцать человек пострадало, а сколько погибших - не знаю.
- До нас дошел слух, - перебил Игорь, усмехнувшись, - что ты отключил связь с начинжем дивизии и повел наш полк по своему маршруту, а подполковнику пришлось с этим смириться.
- Пришлось.
Карасик подошел к своему шкафу и открыл дверь. На обратной стороне была наклеена фотография жены и календарь. Зачеркнув прожитые дни, Карасик остановил взгляд на фотографии.
«Привет, дорогуля, как ты там? Как мои пацаны». Вздохнув, он закрыл шкаф.
- Ну и как дела у нас в роте?
- Как в сказке: чем дальше, тем страшнее, - Куликов бросил фишки. - Завтра в караул, а людей не хватает, да еще доктор написал освобождение четырем бойцам.
- Доктор не может освобождать от наряда, он только рекомендует, а освобождает командир. - Карасик вопросительно посмотрел на Саньку.
- А если что случится на посту, отвечать буду я?
- Конечно.
- Тогда не надо их в наряд.
- Хорошо, - примирительно сказал Карасик, - вот приеду с «боевых», тогда и разберусь в этом вопросе окончательно. А сейчас необходимо загрузить машину.
- А может, завтра с утра загрузимся? - предложил Крымский. - Что в темноте шарахаться?
Карасик, немного подумав, согласился.
С опозданием на час, загруженный УРАЛ подошел к парку. Шел мелкий дождь, но Махмудов разгуливал по БТРу, поджидая Карасика. На Шурку обрушился мощный поток брани.
- Не надо на меня кричать! - вместо оправдания крикнул он подполковнику.
Это его, однако, еще больше распалило.
- Так ты, сукин сын, еще пререкаешься, мало того, что задержал выезд!
- Сам ты такой же! - крикнул Шурка в ответ остолбеневшему подполковнику.
Тот рванулся было к Карасику, но помешала лужа. Залившись краской, Махмудов повернулся к разведчикам, которые, раскрыв рты, наблюдали за этой сценой и выдохнул: «Все! Вперед!»
На сей раз катили по накатанной дороге вдоль гор. Справа виднелись постройки Герата. Дождь по-прежнему моросил, но, сидя в кабине, Карасик не испытывал никаких неудобств, просматривая карту и со злорадством поглядывая на идущий впереди БТР. На нем, закутавшись в плащ-накидку, восседал подполковник. Дорога от гор повернула в сторону реки, показался кишлак. Колонна остановилась. Казалось, что кишлак вымер, не было видно ни души. Подполковник махнул Карасику рукой: «Давай ко мне!» Карасик на всякий случай сделал обиженное лицо и запрыгнул на БТР
- Что надулся? - примирительно встретил его Махмудов. - Что, считаешь, что ты прав, а замполит просто так с цепи сорвался?
- Но почему.
- Почему, почему. Ладно, давай перекусим чего-нибудь.
Прямо наверху, на башне пулемета, развернули нехитрую
армейскую снедь - тушенку, рыбные консервы.
- Я еще и горошек прихватил, - похвастался Карасик.
- Ну, так неси быстрее!
Шурка с готовностью сгонял к машине.
- Эй, доктор! - крикнул подполковник в открытый люк. - А ну-ка достань нам что-нибудь для сугрева!
Из люка высунулась рука и подала Махмудову фляжку. Он налил спирт в кружки. «Запиваешь?» Карасик отрицательно мотнул головой.
- И правильно делаешь, врачи говорят, что запивать вредно, верно, доктор?
Из глубины БТРа послышался голос полкового врача: «Вы не увлекайтесь, надо еще начальнику штаба привезти, а у меня больше нет!»
- Разжадничался, а НЗ всегда прикарманит! - Махмудов снова налил.
Из-за дувала стали выглядывать любопытные детские головки, и вездесущие мальчишки вышли и нерешительно остановились на почтительном расстоянии, разглядывая «шурави». Махмудов махнул рукой и что-то крикнул на незнакомом языке. Стали появляться и взрослые, боязливо приближаясь к колонне.
- Кто из вас старший? - крикнул Махмудов, дожевывая хлеб. Вперед вышел мужчина лет 40-45.
- Давай сюда! - пригласил его замполит жестом на машину, Мужчина оглянулся на своих и решительно полез наверх.
- На, - Махмудов протянул ему кружку со спиртом.
Тот отрицательно мотнул головой.
- Им Коран не велит пить вино, - вставил Карасик.
- Кого ты учишь? - рассмеялся подполковник. - Они хлещут не хуже других, им Коран не велит пить вино, а вот про водку там ничего не сказано!
- Пей, пей, это водка! - повернулся он к «бородатому».
Тот отпил из кружки и закашлялся, но через некоторое время о чем-то оживленно заговорил со своими. Те дружелюбно закивали головами.
Поделившись с жителями из сухого пайка, двинулись дальше, и уже после обеда были в расположении полка.
Дорога была гораздо лучше той, по которой ехали вчера, но доверия не внушал мостик через арык, который протянулся в километре от лагеря.
- О-о! Я вижу, что ты неплохо съездил! - Сан Саныч привстал с топчана, когда Карасик вошел в будку. - Почту привез?
- Конечно! - командир вывалил все письма, а сам принялся изучать газеты, но глаза предательски слипались. Страшно хотелось спать.

14.КАРАВАН
... Разорван погон от ремня автомата.
Истерлась тельняшка на левой груди.
А сердце колотится невиновато
Тому, что не встретил еще впереди...
Из песни воинов-интернационалистов
Гвардейский мотострелковый полк возвращался с боевых. Это были незабываемые минуты. Такое ощущение, что возвращаешься после разлуки домой. Еще до подхода к полку, Карасик услышал звуки полкового оркестра. Гремел марш, машины выстраивались возле парка рядами.
- Строиться, рота! - Шурка спрыгнул с БТРа и поторапливая солдат, прошел вдоль машин роты к месту построения. Пропыленные, небритые, уставшие, но в приподнятом настроении выстраивались солдаты, сержанты, офицеры. С одной стороны - вернувшиеся, с другой - встречающие.
Подполковник Гаршин доложил командиру полка о возвращении. Лапшин был удивлен, еще бы, полк вернулся без потерь!
После поздравления личного состава с благополучным прибытием, Лапшин скомандовал: «Вольно!», и все перемешалось.
Карасик налегке шагал в свою палатку, придерживая только автомат на плече. Каску, бронежилет и рюкзак несли Крымский с Куликовым. Сдав оружие, бронежилеты, офицеры отправились первым делом в баню. Распаренный, в ослепительно белом подворотничке, Карасик, наконец-то, уселся за стол со своими офицерами.
Выпили за возвращение, за удачу. Молча подняли ТРЕТИЙ ТОСТ. И хотя на этот раз обошлось, третий пили молча, выключив магнитофон.
Третий тост. он будет пронесен через всю оставшуюся жизнь. Он теперь с нами, как память о погибших в этой войне, как напоминание потомкам. Это наша боль - третий тост.
И снова начались повседневные заботы. Как-то после обеда, когда офицеры обсуждали, кого поставить в наряд и играли в нарды, дверь в командирскую палатку распахнулась и вошел старший прапорщик в союзной форме. Познакомились. Николай Омельнячук рассказал, что прибыл из Белоруссии, а вот на должность командира взвода полевого водоснабжения попал впервые. «И вообще, - добавил он в конце, - я до этого был на штабной работе».
Офицеры заявили, что он может рассчитывать на поддержку, поэтому не стоит волноваться. Потом Игорь подмигнул Зубанову.
- Посмотри! - Сан Саныч протянул Карасику тетрадь, в которую заносил ходатайствования о представлении к наградам.
Выписка из представления к награде Гвардии старший лейтенант Карасик Александр Николаевич проходит службу в Афганистане с июля 1986 года. За это время участвовал в шести рейдах. Неоднократно выгезжал на ликвидацию диверсий на трубопроводе, где лично снял и уничтожил десятки мин иностранным Армий. Принимал участие в операции «Гранит» по выводу наших войск из Афганистана.
Особое мужество проявил при снятии мины в районе Гератского моста, тем самым обеспечив пропуск войск, и ликвидировал диверсию на трубопроводе.
По личному ходатайствованию командира соединения, гвардии генерал-майора А. Учкина представлен к правительственной награде. В ходе боевых действий в декабре 1986 года, обеспечивал разведку маршрута и вывод полка из района ведения боевых действий.
Ходатайствую о представлении командира инженерно¬саперного взвода гвардии старшего лейтенанта Карасика А.Н. к награждению Орденом Красной Звезды.
Командир 12 гв. МСП гв. майор Лапшин
- Ну, ты, Санька, даешь! - удивился Карасик. - Прочитал, аж грудь развернулась. По такому представлению надо как минимум Героя присваивать. Можно подумать, что я вывел полк из окружения! Писал бы проще, мол, снял мину, а генерал представил.
- Чудак! - Сан Саныч ухмыльнулся. - Ты пойми, дурья твоя голова, за снятие этой мины вообще вряд ли пройдет представление! Да и все остальное я ведь не придумал.
- Ну ладно, тебе видней, давай на бойцов будем оформлять.
- Давай.
И офицеры склонились над столом.
Приятно, черт побери, оформлять наградные, а не похоронки. А их заготовленные бланки в шкафу лежали, к счастью, пока не заполненные. «Свидетельство о смерти» - так именовались эти скорбные листки. А в это время Крымский с Куликовым продолжали расспрашивать вновь прибывшего прапорщика о союзном житье- бытье.
«Как там дела в Союзе? Что нового в перестройке?» - эти вопросы сыпались на Николая градом. Конечно, были газеты, да и телевидение ловило первую программу, но этим, так сказать, средствам массовой информации не очень-то доверяли. В них отражалась в основном внешняя политика, которую тут знали на собственной шкуре. Особенно много материалов печаталось о культе личности Сталина. А вот о подъеме благосостояния народа в связи с перестройкой что-то ничего не попадалось.
- Ну, ладно, - Карасик прервал разговор. - Обосновывайтесь, а я пойду караул инструктировать.
В назначенное время караул, как всегда, даже не получил оружие.
- Без толкача ничего не делается, - проворчал командир, войдя в солдатскую палатку.
- Мицкевич! В чем дело? - тряхнул он кровать сержанта, которого назначили разводящим.
- А что случилось? - сержант, лежавший в одежде поверх одеяла, сонно протер глаза.
- Времени сколько?! - повысил голос Карасик. - Должны уже выдвигаться на караульный городок, а вы.
- А-а-а, - продолжая валяться в кровати, протянул сержант и, встрепенувшись, бодро скомандовал: «Рота! Получать оружие! Строиться на инструктаж!»
- Быстрее! Быстрее! - торопил сержант. - Что вы тянетесь, как сонные мухи!
Далее следовал такой отборный мат, что Карасик поморщился.
- Нет, - проговорил он вполголоса, - эту заразу просто так не вытравишь.
Подошел с тряпкой Толстунов:
- Товарищ старший лейтенант! А магнитофон можно взять с собой?
Может, тебе еще ВИА выписать, или Аллу Пугачеву? - возмутился командир. - Хватит! Достаточно после каждого караула ходить и клянчить у начальника штаба ваши транзисторы и магнитофоны. Прекратить митинги, строиться на инструктаж!
- Так у нас вроде в стране гласность и демократия, - послышался голос из строя.
- Лозунг о провозглашении демократии - это еще не сама демократия, да и не надо путать демократию с пустой болтовней и нарушением дисциплины!
Возвращаясь после инструктажа, он замедлил шаг возле палатки с надписью «Библиотека». Немного подумал и вошел.
- Здравствуйте, - молодая симпатичная девушка вскинула на Карасика свои карие глаза. - Вы будете записываться, или посмотрите журналы?
- Пока посмотрю журналы, - ответил Шурка и сел за крайний столик, придвинув к себе подшивку потрепанного «Огонька». Машинально перелистывая страницы, Карасик потихоньку разглядывал девушку.
По-мальчишески угловатая, худенькая, брюнетка, но не броская. Тонкие черты ее лица нельзя было назвать красивыми, на таких в Союзе не смотрят, а здесь, в мужском коллективе, она смотрелась по- другому. Но, несмотря на это, держалась удивительно просто, без кокетства, как будто не замечая мужских глаз, таких пристальных, оценивающих, голодных. До боли захотелось поговорить с ней. Возможно, если выпадет такое счастье, проводить ее до модуля. И хоть чуть-чуть прикоснуться к ней.
Высокий, красивый старший сержант, небрежно облокотившись, о чем-то беседовал с ней слегка развязным тоном. Это разозлило почему-то Шурку, и он вышел из палатки, матеря всех направо и налево, чувствуя себя чем-то уязвленным.
- Ты что-то не в духе? - встретил Зубанов. - Бойцы разозлили?
- Да нет, Сань, что-то настроения нет.
- Так я тебе его сейчас подыму. Командир полка подписал твой наградной лист. Правда, вначале не хотел, но начальник особого отдела подтвердил, что лично комдив дал распоряжение на представ¬ление. А мы тоже вначале не поверили, думали, что ты заливаешь.
- Это хорошо! - Карасик оживился. Но снова примолк. Потом спросил:
- Слышь, Сань, а ты не в курсе, с кем библиотекарша встречается?
- Это вот та, страшненькая? - подал голос Куликов. - Видел ее с секретарем комсомольской организации полка, но это, скорее всего, деловые встречи. А ты что, решил подклеиться к ней?
Ответить Карасик не успел, в палатку вошел майор Пономаренко.
- Командир, - обратился он к Шурке, - ты обратил внимание на дневального?
- А что, ушел из-под грибка?
Майор обернулся к двери: «Заходи!» В палатку, цепляя стволом автомата, вошел дневальный, держа в руках пластины с бронежилета.
- Рассказывай командиру роты, как ты соблюдаешь форму одежды! - повысил голос начальник инженерной службы.
- Я. вот. чтоб легче было... вытащил пластины из бронежилета и закопал рядом под грибком.
Пономаренко повернулся к Карасику:
- Слышал, что они вытворяют? Я сомневаюсь, чтобы это он додумался сам, это, наверняка, работа старослужащих. И впредь в наряд на один пост ставить один призыв! А тебе, замполит, надо почаще бывать среди людей. То, что ты хорошо ведешь документацию - не основное в работе!
- Ну что, всем досталось? - прервал молчание Игорь Крымский, когда шеф вышел из палатки.
- Он прав, - Карасик встал. - Вот ты, Игорь, сегодня не проконтролировал подъем. Обрадовались, что я за ротного остался, так можно и дурака валять?!
- А ты чего это разошелся? - отпарировал Игорь. - Что за муха тебя укусила?
- Молчи! Я сейчас командир роты, и будьте добры выполнять все мои требования как положено! А сейчас прошу всем пройти по закрепленной территории и проверить порядок.
- Если хочешь узнать человека - дай ему власть, - проворчал Игорь, направляясь к двери.
Карасик, оставшись один, критически осмотрел командирскую палатку. Приедет ротный с отпуска и не узнает. Вон, даже есть отдельная комната для отдыха. Эх, сейчас бы завалиться и выспаться как следует, но нельзя, надо еще ночью проверить караул, да еще расписание занятий набросать.
Дверь в шкаф была открытой, и Шурка подошел к фотографии жены. «Как вы там? Чем занимаетесь? Как я соскучился по малышам! Надо еще кроме денежного аттестата оформить дополнительный денежный перевод. Жена жалуется, что не хватает денег на зимнюю одежду детям, а старая уже вся поизносилась. И почему было на время не уехать к своей матери? Та живет одна, дом большой, места всем бы хватило. Этих женщин понять тяжело. Когда был в отпуске перед отправкой в Афган, намекнул теще на это, но она не высказалась положительно, да и жена заявила, что двум хозяйкам трудно будет ужиться в одном доме. Странно, как это мать не может ужиться с родной дочерью? Да и мне было б спокойнее. Отец пишет, что был недавно у моих, все нормально, но что-то тон письма мне не нравится. Но ничего, вот уже год подходит к концу, а там и до отпуска не так далеко . »
Мысли Карасика прервал Николай Омельянчук, доложив:
- Рота на вечернюю поверку построена!
- Вернее, остатки, - полушутя поправил командир. - Сколько у нас осталось от наряда? Надо подумать, кого завтра в наряд по роте ставить.
Николай вышел из палатки, а командир, сняв ботинки, прилег на кровать. Дискомфорта оттого, что приходится спать одетым, Карасик уже не испытывал, сказывалась привычка.
«Скорее бы старшину прислали, что ли, все легче бы было», - мелькнуло в голове перед сном.
Пролетели в заботах несколько дней, и дела в роте стали идти все лучше и лучше. Все меньше склоняли саперов, а несколько раз даже отметили в лучшую сторону. Конечно, для этого пришлось изрядно потрудиться, и солдаты привыкли называть Карасика «ротным». Как- то в канцелярии роты Карасик остался вдвоем с Зубановым. Сан Саныч осторожно начал разговор о том, что в штабе поговаривают, что неплохо бы Карасика ротным и оставить.
- А что, - отозвался на это Шурка, - я, в принципе, не против, а как решится вопрос с Мазовым, он тоже на повышение уходит?
- Да нет. В парткоме не забыли пьянку в сентябре и решают вопрос об исключении Мазова из партии, а это грозит снятием с должности.
Шурка опешил.
- Вот сволочи! Что надумали! Конечно, я не против повышения, да и капитана получить хочется, но не таким способом! Нет, я на это не пойду! Если события станут разворачиваться по этому сценарию, просто-напросто откажусь от должности. Шагать по трупам я не намерен!
- Да успокойся ты! - заволновался Сан Саныч, - это ведь не официальное решение, а так, только разговоры.
«Интересно, - размышлял Карасик, оставшись один. - Чья это идея? Не может на это пойти командир полка, все-таки не раз вместе были на боевых. Стоп! Тут замешаны партийные органы, значит, в этом вопросе поработал секретарь парткома Куксин. Ну, конечно же! Это его идея, а через Зубанова решил разведать, как я на это прореагирую. Конечно, у Саньки Мазова есть промахи в командирской деятельности, но в целом он мужик неплохой, да будь он на моем месте, он бы не подстроил такую пакость».
В палатку вошел командир разведывательной роты.
- Здорово, братан! - он подошел к Александру и протянул широкую, крепкую ладонь спортсмена. - Ты в курсе?
- Конечно, - ответил Карасик, а про себя подумал: «Интересно, что он хотел этим сказать?»
- Ты с саперами выходишь на перехват каравана, - как бы отвечая на мысли командира саперной роты, продолжил разведчик.
- С чего это ты взял? - удивленно переспросил Карасик. - Да и кто отпустит меня всего с одним отделением, когда здесь остается целая рота.
- Вопрос решен, об этом узнаешь на совещании.
И действительно, через полчаса в штабе полка Карасик получил задачу выдвигаться в эту ночь вместе с разведчиками на перехват душманского каравана. Задача - установить противопехотные мины в местах предполагаемых засад. В такой роли Карасику не приходилось пока работать, к тому же, предстояло установить новый комплект мин - «Охоту».
- И как работает эта штуковина? - спросил разведчик у Карасика, когда загружали ящики с минами.
- А очень просто, - Карасик взял коробку и подкинул ее на ладони, - вся хитрость в этом приборе. Представляешь, в землю устанавливаются несколько мин и подсоединяются к этому прибору, который так же, как и мины, маскируется в грунт. Проедет машина - не сработает, пройдет ишак - ничего не будет, а протопает человек, так вот этот сейсмодатчик и сработает, ну и, естественно, выпрыгивает мина и взрывается на уровне груди, поражая все вокруг.
Ну, как?
- Оригинально! Но все-таки прихвати побольше осколочно¬направленных мин.
- Само-собой, - перебил разведчика Карасик, - да и возни с ними меньше. А откуда сведения о предполагаемом пути движения каравана? А, впрочем, молчу, меня это не касается.
Колонна выходила в горы, когда стало темнеть, соблюдая все предосторожности. Далеко за полночь, оставив в ущелье «броню», продолжили путь пешком. Спасибо разведчикам, они помогали саперам тащить тяжелые ящики с минами. Как только стало светать, залегли, используя неровности, спрятавшись за камни. Теперь до темноты целый день предстояло лежать не передвигаясь. Замереть, затаиться. Через несколько минут Карасик уже щелкал зубами от холода.
- Днем пригреет, легче будет, - сказал вполголоса разведчик, - а ты приколись, каково летом целый день валяться на камнях без движения. Один у меня дуба дал, не выдержал, так мы со злости круто обошлись с пленными, после того, как накрыли караван.
- А если приспичит справить нужду? - поинтересовался Карасик.
- Так и справляли! - усмехнулся разведчик. - Почти под себя, в пору хоть судно таскать в этих случаях. А если серьезно, то главное в нашем деле - остаться незамеченным. Как правило, перед караваном идет разведка. Это может быть даже старик на ишаке, или пацан. А значит, приходится ликвидировать их, если они нас засекли.
За камнем послышался шорох. Разведчик не спеша поднял автомат. Показался дикобраз. Шурша огромными, красивыми иголками, он протопал мимо офицеров и скрылся за камнем.
«Только бы змея какая-нибудь не пожаловала к нам», - подумал про себя Карасик и поежился. Он страшно боялся змей, тем более, что пришлось испытать на себе укус этой твари. Хорошо, что во время успели довезти до госпиталя.
Страшно долго и мучительно тянулся этот день, которому, казалось, никогда не будет конца. Никогда с таким нетерпением не приходилось ожидать темноты. А когда горы и камни стали окуты¬ваться в спасительный плащ ночи, Карасик облегченно вздохнул.
Продвинувшись до следующего поворота, саперы приступили к работе. Маскируя мины в камнях, они создали целую сеть заграждений и протянули провода к командному прибору.
«Можно ожидать гостей, - удовлетворенно подумал Александр, пристроившись к выложенному из камней укрытию. - Гостинец готов, стол накрыт, как говорится, а комплект «Охоты» мы оставим на десерт».
- Готово? - спросил разведчик, внимательно наблюдавший за действиями саперов.
- Вроде так, - ответил Карасик, проверяя схему пульт-пробником.
- Ну, и прекрасно! Караван уже на подходе, если появится небольшая группа, пропускай их вперед, мои ребята сами с ними разберутся, а в основной группе взрывай мины, быстро забирай своих саперов и как можно скорее уходи под прикрытие бронегруппы, дальше моя забота. Хорошо, Сань?
- Добре, но откуда ты узнал, что караван на подходе?
- А ты прислушайся.
И действительно, вдалеке слышался шум моторов. Карасик удивленно посмотрел на разведчика.
- А что, это разве не наша бронегруппа? Я рассчитывал на людей и лошадей, что же меня не предупредили, я бы взял противотранспортные мины.
- Можно подумать, мы знали о том, что духи будут на технике. Так что придется горячо, такие караваны хорошо охраняются, а значит, груз там солидный. Не мешало бы вертолеты запросить, да уже поздно, придется самим выкручиваться, но на всякий случай я свяжусь с полком, пусть готовят группу пятнадцатиминутной готовности.
Разведчик скрылся, а Карасик стал срочно переставлять мины с таким расчетом, чтобы осколки поразили людей, находящихся в кузовах. Караван приближался, разведчики подали сигнал, и саперы ушли в укрытия. Вначале Карасик решил взорвать мины в хвосте и в голове каравана, а затем, когда собьются в середине, рвануть там. Рядом, тяжело дыша, плюхнулся командир разведроты: «Взрывай все мины и сматывайся!» Ночное ущелье заполнялось гулом машин, а когда послышался стук копыт, разведчик выругался вполголоса:
- Кажется, для полного счастья нам только «ксиловцев» не хватало!
- Кого? - удивился Карасик, пододвинув к себе командный прибор.
- Это гвардейцы, которые побывали на ирано-иракском фронте, прекрасно владеют оружием, в том числе - гранатометом и пулеметом. Появляются, как правило, на лошадях, дают залп из гранатометов по машинам, затем, спрыгнув с лошадей, успевают дать очередь из автомата или пулемета и скрыться за камни. Там его поджидает сменная лошадь. Запрыгивает на нее и исчезает. Лихие хлопцы! - неожиданно добавил он с уважением.
Но Карасик не слушал его. Сжав нервы в комок, он молил Бога о том, чтобы все мины сработали.
- Пора! - дал команду разведчик, передергивая затвор. - К бою! Александр крутнул диск прибора и мощный грохот потряс ущелье.
Сразу вспыхнуло несколько машин, освещая метавшихся людей в чалмах. Автоматные и пулеметные очереди разведчиков, страшные вопли, разрывы гранат сотрясали ущелье. Карасик дал сигнал своим саперам отходить к бронегруппе.
- А может, поможем разведчикам? - крикнул сержант. - В такой мочиловке мы еще ни разу не были!
Глаза его азартно блеснули в пламени пожара.
- Выполняй то, что приказано! - крикнул на ходу Карасик, проверяя, все ли на месте. Если бы не ответственность за своих саперов, Карасик остался бы с разведчиками, но на инструктаже шеф серьезно предупредил, чтобы не было никакой самодеятельности, за каждого бойца - персональная ответственность.
«Быстрее, быстрее, мужики, сейчас на технике войдем в связь, и все станет ясно».
Навстречу вылетели две боевые машины разведчиков и резко остановились, клюнув широкими носами.
- Ротный где?! - крикнул техник. - Нас вызвал Димка, а еще затребовал вертолет.
- По машинам! - скомандовал Александр саперам, а сам запрыгнул в головную машину к технику роты. Машины рванули туда, где гремели выстрелы.
- По радиостанции передали, что ротному оторвало ногу! - крикнул радист.
Когда подъехали, в основном все было кончено. Солдаты тушили машины, оказывали помощь раненым, добивали уцелевших духов, расстреливая их в головы, не забывая обыскивать, снимая часы и шаря по карманам. Быстро загрузив раненых, машины умчались отыскивать площадку для вертолетов. Несколько солдат возились у трофейной «Тойоты», пытаясь завести ее. На пикапе было установлено безоткатное орудие. Уткнувшись в скалы, тяжелые грузовые «Мерседесы», изрешеченные пулями, обреченно стояли, закончив свою дорожную жизнь.
- Товарищ старший лейтенант! - крикнул разведчик, обращаясь к замполиту и держа в руках красивую трубу с прицелом и спусковым устройством. - Что это?
Димка Джумаев ахнул: «Да это же «Стингеры»!
Все, кто находился поближе, сбежались к машине. Конечно же, все прекрасно знали о том, что за захват такого ценного трофея ожидаются солидные награды. Рассмотрев внимательно переносные установки, действительно убедились в том, что это было новое оружие, которое поставлялось из США душманам. Так вот почему караван так тщательно охранялся, и душманы оказывали такое упорное сопротивление! Кроме «Стингеров» были обнаружены также английские переносные ракеты «Блоупайл», боеприпасы, зимнее обмундирование. Подорвав машины, которые были повреждены в ходе боя, колонна из наших и трофейных машин двинулась домой.
Через несколько дней старший лейтенант Дмитрий Джумаев был вызван в Москву для вручения ему Ордена Ленина.
Остальные участники этой операции были представлены к различным правительственным наградам.
А двоих пленных духов довезти не смогли. Они покончили жизнь самоубийством по недосмотру конвоя.
Но что-то сломалось в душе Карасика после этой операции. Он стал вялым, равнодушным, несмотря на то, что разведчики с восторгом отзывались о его работе.
- Не пей так много, - уговаривал его Сан Саныч.
- Ради такого случая можно! - еле ворочая языком, Карасик разлил самогонку в кружки. - Поздравь меня, Санек, я стал профессиональным убийцей. Представляешь, всех на куски, а потом, поднимет голову раненый дух. очередь из автомата - и мозги на камушках. веселуха, Санек, ве-се-лу-ха!..
14. ПЕРЕМИРИЕ
По афганской, раскаленной солнцем земле
После боя вернется колонна домой,
И не хочется думать об этой войне... Только завтра опять начинается бой.
Из песни воинов-интернационалистов
Начался новый, 1987 год. Как секретарь первичной партийной организации роты, Карасик убыл на сборы в Шинданд. Поселились в расположении артиллерийского полка.
Карасику нравились любые сборы, под каким бы они предлогом не проходили. Можно узнать что-то полезное, да и отдохнуть от служебных забот. Но отдыхать долго не пришлось. В районе стрельбища, в трех километрах севернее Шинданда, сосредотачивались войска для выхода в рейд на Кандагар. Сан Саныч обрадовано встретил Карасика:
- Тебе чертовски повезло, сачканул от строевых смотров в полку!
- Зато здесь не ускользнул, - ответил Шурка.
- Да мы вроде нормально подготовили роту, так что особенно не переживай.
- Да я не переживаю, тем более, на Кандагар мне не приходилось ходить.
- Удовольствие не ахти, но капитан Андронов отозвал тебя со сборов, потому что Куликов с Крымским остались в полку нести караульную службу, а возиться самому с ротой ему не очень-то хочется, кстати, у нас появился старшина роты, познакомься.
- Владимир Николаевич Кудрявцев! - протянул руку высокий прапорщик. - Был командиром автомобильного взвода в Союзе, а вот поставили к вам старшиной.
- Ничего, на боевых будешь исполнять обязанности и техника роты, а по приезду, я думаю, мы решим твой вопрос положительно.
- Итак, кто у нас из инженеров катит на это мероприятие? Капитан Андронов, я, Сан Саныч, новый старшина, Николай. Еще?
- Справимся, Санек!
- Конечно, - ответил Зубанов, я вижу, что ты снова в форме, а то Андронов здорово за тебя переживал.
- Все нормально, а вот какого черта ты поперся на Кандагар, это ведь надолго, ты сам об этом говорил.
- Ты намекаешь на то, что скоро замена?
- Конечно, вон Санька с Игорем давно уже не ходят на боевые.
- Да ну, знаешь, как тяжело ждать последние дни заменщика, а на боевых время летит быстро!
На следующий день, перед строевым смотром, прибыл майор Пономаренко. Карасик подумал вначале, что он прибыл проконтролировать строевой смотр, но оказалось, что майор Лапшин вытащил его на боевые согласно приказа командира дивизии.
На смотре, при проверке имущества, произошел небольшой скандал с недавно назначенным заместителем командира взвода младшим сержантом Бондаренко. Когда проверяющий стал расспрашивать порядок работы на миноискателе, тот стал отвечать раздраженно и в резкой форме. Даже шеф не мог его успокоить.
- Что ты на это скажешь? - обратился начальник к Карасику.
- Сейчас разберемся, - Карасик выглянул из будки. - Бондаренко, ко мне!
В будке появился младший сержант.
- Почему Вы себя так вели на строевом смотре?
- Да я нормально себя вел, это полковник придираться стал.
- А, по-моему, это Вы стали хамить, - вмешался в разговор начальник.
- Да ну, вас! - махнул рукой Бондаренко и направился к выходу. Карасик схватил его за шиворот и швырнул вглубь будки. Бондаренко упал, сел на пол и заплакал.
- За что Вы меня?! Что я Вам плохого сделал?
- Да ты, командир, смотри на него! - начальник приподнял младшего сержанта. - Он же обкуренный!
- Садись! - Карасик указал Бондаренко на стул. - Давно наркотиками балуешься?
Тот пялился на офицеров помутневшими глазами, но агрессивность, как видно, прошла.
- Я Вас очень уважаю и, если сможете, выслушайте меня.
- Ну.
И он начал нести такую несусветную околесицу, что Карасику вдруг стало не по себе, ему показалось, что перед ним находится психически больной. Но начальник шепнул, что пусть высказывается, полезную информацию надо мотать на ус.
- И давно ты употребляешь наркотики? - прервал он излияния сержанта.
- Почти год назад, или больше, но ведь этого вам не докажешь, а лучше, если бы вы сами попробовали. Покуришь, и так хорошо на душе становится, кажется, что любые задачи можно выполнить, да и на душе становится спокойнее.
- А где вы храните наркотики?
- Чего? - переспросил сержант. Чаре где?!
- А-а. Вот здесь, - Бондаренко снял шапку и показал, как можно сделать тайник.
Карасик видел перед собой человека, который не отдавал себе отчета в том, что он говорит. Начальник вставлял в его речь вопросы, он отвечал подробно и даже с удовольствием. Таким образом, узнали всех в роте, кто употребляет наркотики, и даже в каком количестве.
- А где вы достаете? - задал вопрос Карасик.
- Ха, товарищ старший лейтенант, в этом нет ничего сложного! За инженерным городком есть сарбосовский пост, вот у них и меняем за ракетницы и патроны. А вечером в палатке покуришь, и на разговоры тянет. А Вы строгий, товарищ майор, как крикните: «Строиться, рота!», так мы сразу выскакиваем из палаток.
Постепенно до сержанта стало доходить, что он не то говорит, лицо у него страдальчески сморщилось, и он попросил закурить. Карасик подал ему сигареты, но тот отказался и полез к себе в карман. Начальник вырвал у него пачку и выбросил, скомкав. Бондаренко съежился и попросил воды. Карасик встретился взглядом с сержантом, и ему стало не по себе. Это был взгляд ненормального человека. Залпом выпив стакан воды, сержант продолжал:
- Вы, товарищ старший лейтенант, точно будете генералом. Мне что-то плохо, дайте еще воды.
Снова пошел всякий вздор. Майору тоже стало не по себе, и он приказал отвести сержанта в медсанбат. Почти всю ночь Карасик возил его по врачам. Кончилось тем, что Бондаренко оказался на гаупвахте, а Карасик, уставший, разбитый, готовил технику к осмотру.
На том самом поле, в Шинданде, где стояли войска в октябре прошлого года перед выходом в Союз, теперь стояли полки в ожидании команды «ВПЕРЕД!» На сей раз техника дивизии готовилась к бою.
Команда «ОТСТАВИТЬ» прозвучала как гром среди ясного неба. Карасик не поверил и отправился к разведчикам.
- Конец войне, - похлопал Сергей Шурку по плечу. - В стране объявлено перемирие, возвращаемся в Герат!
Декларация Ревсовета республики «О национальном примирении в Афганистане».
С 15 января 1987 года соответствующим компетентным органам государства даются указания:
- прекратить огонь изо всех видов оружия, приостановить ведение боевых операций;
- вернуть войска в пункты постоянной дислокации, перейти на регламент мирного времени;
- не наносить артиллерийские и авиационные удары по противнику, если он не представляет опасности для мирного населения;
- вооруженным силам ограничиться охраной государственной границы, государственных и военных объектов, обеспечением проводки колонн, выполнением сугубо оборонительных и экономических задач.
В ответ на мирные инициативы правительство ожидает прекращения:
- обстрелов из любых видов оружия городов и кишлаков, воинских частей и воздушного пространства;
- доставки и размещения на территории ДРА оружия и боеприпасов;
- минирования дорог;
- террористических актов и диверсий.
Командир дивизии на трибуне приветствовал войска, возвращавшиеся в свои городки, «места постоянной дислокации», говоря военным языком. Карасик слегка волновался, стоя в люке БТРа. Когда машина подходила к трибуне, он, приложив руку к шлемофону, не мигая уставился на комдива. И только когда порядком отъехали от трибуны, облегченно вздохнул и оглянулся назад. Машины шли ровно, соблюдая дистанцию, а на бетонку вытягивались другие полки.
«Теперь эту картину придется наблюдать только на выводе войск», - подумал он, вспоминая события последних часов.
Вчера начальник инженерной службы пришел с совещания в приподнятом настроении.
- Все, мужики! Отменяются все боевые операции, возвращаемся в полк и переходим на мирные рельсы! - выпалил он одним духом.
Офицеры недоуменно уставились на своего начальника, не переваривая информацию до конца.
- А как же Кандагар? - разочарованно спросил Карасик.
- В стране объявлено перемирие, - пояснил шеф, - так что технику ставим в парке на хранение и начинаем заниматься плановой учебой, в общем, все как в Союзе. Более подробную информацию получим в полку!
От монотонной работы двигателей Карасик слегка задремал и очнулся оттого, что ткнулся лбом в ствол автомата, подвешенного на люк. Справа показалась застава. Свободные от дежурства солдаты приветствовали проходящих мимо них однополчан. Второй батальон продолжал нести службу по охране дороги и трубопровода. Но в этой ситуации ему было тяжелей. В связи с объявленным перемирием, обстрел застав расценивался как провокация. Отвечать же предписывалось только в случае, если жизни явно угрожает опасность. Вот только определить начальнику заставы этот случай было непросто. По ночам затаились заставы, не рассекали ночное небо трассера крупнокалиберных пулеметов, только изредка слышались одиночные выстрелы.
Совершенно секретно Вне всякой очереди Для членов Политбюро ЦК КПСС, руководства МИДа, МО СССР (перевод с дари)
Выступление тов. Наджибуллы на заседании Чрезвычайной комиссии по интернациональному примирению.
- Во имя Аллаха милосердного и всемилостивейшего! Благородные члены Чрезвычайной Комиссии Национального примирения! Соотечественники, братья-афганцы на нашей многострадальной земле и за рубежом!
От имени ЦК НДПА, Революционного совета и правительства нашей страны, я имею честь обратиться сегодня ко всем вам с призывом начать переговоры о национальном примирении.
Народ устал от войны, от непрерывного страха, от
непомерных тягот и лишений, от горя и слез. Семьи хоронят то одного, то другого близкого человека.
Веками человек мечтал о трех простых вещах: чтобы было где жить, что одеть и где поесть. А что навязывает ему война?
Вместо пищи - пулю! Вместо жилья - пулю! Вместо одежды - саван!
Мы предлагаем прекращение огня!
Мы предлагаем перемирие!
Мы предлагаем мир!
...Я хочу обратиться к тебе, человек, к тебе, брат- афганец! К тебе, крестьянин: что ты имеешь от войны? Нищету. Поборы, угрозы и запугивания. Выстрелы по ночам. Подумай и ответь на главный вопрос: тебе нужна война?
Мы предлагаем мир!
Я обращаюсь к тебе, ремесленник, к тебе, рабочий: что ты имеешь от войны? Взорванную в твоей мастерской мину, грабителей, унесших плоды твоего многолетнего труда. Неграмотных детей. Подумай и ответь на главный вопрос: тебе нужна война?
Мы предлагаем мир!
Я обращаюсь к тебе, торговец, к тебе, национальный предприниматель: что ты имеешь от войны? Разграбленные караваны с товаром. Взлетевший на воздух дукан. Все тех же грабителей, по ночам отнимающих всю ту выручку, которую ты получал, днем. Подумай и ответь на главный вопрос: тебе нужна война? Мы предлагаем мир!
Я обращаюсь к тебе, почтенный мулла, к тебе, седобородый старейшина: что ты имеешь от войны? Разрушенные мечети, оскверненные святыни. Угнанных в Пакистан сыновей и дочерей. Глумление над твоей старостью. Подумай и ответь на главный вопрос: тебе нужна война? Мы предлагаем мир!
Скажи, отец, тебе нужна война? Скажи, мать, тебе нужна война? Скажите, дети, вам нужна война?
Горы и долины, поля и сады, скажите: вам нужна война? Я слышу голос: нет, нам не нужна война! Все мы - плоды и ветви одного дерева. Нам нужен мир!
Я обращаюсь к афганцам, к каждой афганской семье: что вы имеете от войны? Смерть и похороны. Голод. Разрушенные очаги. Скитания в поисках крова. Подумайте, люди, и ответь¬те на главный вопрос: вам нужна война? Мы предлагаем мир!
Я обращаюсь ко всему афганскому народу: братья, поддержите благородное дело мира! Этот призыв родился в ваших сердцах, так давайте добьемся мира для Отечества, для себя, для своих детей! Я обращаюсь к благородным улемам и благочестивому духовенству: доколе будет проливаться мусульманская кровь? Мир - это завет Аллаха. В великомудром Коране сказано: «И если два отряда верующих сражаются, примири их!» В другом месте написано: «Но Аллах примирил: ведь он знает про то, что в груди!» В груди, в сердцах вашего народа сегодня одно желание: Мир! Вот почему от имени многонационального народа мы хотим мира, предлагаем мир, наконец, требуем мира!
Пусть навсегда смолкнут пушки!
Да поможет нам Аллах!
Кабул. 3.01.1987 г.
Полк начал переход на мирные рельсы. Но что-то там в правительстве не ладилось с мирной инициативой. А моджахеды стали еще более наглеть, не получая должного отпора. Напряженность возрастала. В письмах Карасик по-прежнему бодро писал родным о том, что, возможно, скоро будет собираться домой, но уже твердой уверенности не было.
На очередном совещании командир полка объявил о том, что в ближайшее время надо ожидать серьезные боевые действия. Уже появился приказ решительно отвечать на обстрел застав. Снова по вечерам загрохотали орудия. Война, несмотря на объявленное перемирие, набирала очередной виток.
Возвращаясь со служебного совещания, Карасик попал в объятия капитана Мазова.
- Здорово, братан! Здорово, дружище! - обрадовался Шурка. - Ну, как отдохнул?
- Подожди, не спеши, сейчас накроем стол, я привез кое-что с отпуска, и спокойно посидим, поболтаем.
- Докладывать, как дела в роте?
- Не надо, замполит уже успел! - он кивнул на Зубанова. - Ввел меня в курс дела, я думаю, что придется мне все-таки сдавать тебе роту.
- Перестань, не принимай все близко к сердцу, все со временем нормализуется, я не собираюсь тебя подсиживать, хотя, - улыбнулся Шурка, - стоило бы, но это шутка, рассказывай, как обстановка в Союзе.
- Да там сам черт толком не разберет! В печати усиленно поливают друг друга. Все в дефиците, по талонам.
- Ну, а сам-то в каких местах побывал?
- Только на УРАЛе, но отдохнул прекрасно, на несколько дней ушли в горы и жили в лесу. Там есть классная избушка. А впрочем, что я болтаю? А ну, быстро накрываем на стол!
Пришел майор Пономаренко, поздравил Мазова с прибытием из отпуска, а от угощения отказался.
- Как прошел Новый год? - поинтересовался Мазов.
- Нормально, - ответил Куликов. - Вот только мощного фейерверка, как в прошлом году, не получилось.
- Почему?
- Тридцать первого декабря, в 23.30, командир полка построил полк на плацу и целый час усиленно поздравлял всех с Новым годом, так что пришлось слушать, как на заставах, прикрывающих полк, гремели автоматные и пулеметные очереди. Да артиллеристы с танкистами в 24 часа саданули из своих орудий.
- А как прошел Новый год в прошлом году? - поинтересовался Карасик.
- О-о! Это было все! Стреляли все, кому не лень, даже реактивщики послали свои ракеты в горы.
- Давай, командир, споем что-нибудь, - Шурка протянул Мазову гитару. Тот взялся за деку и слегка прошелся по струнам:
А под ольхой задремал есаул молоденький, Прислонив голову к верному седлу.
Не буди казака, Ваше благородие,
Он во сне видит дом И жену свою...
И все дружно подхватили:
А под окном - наличники,
Гуляй да пей, станичники.
Темны глаза в окошке том,
Гуляй да пой, казачий Дон!
- А все-таки, здесь хорошо! - неожиданно заявил Мазов. - Под конец отпуска я с нетерпением ждал, когда вновь окажусь вместе с вами.
- Ну, ты даешь! - воскликнул Карасик. - Тут спишь, и во сне видишь, когда же, наконец, сможешь поехать в отпуск.
- Это тебе тут так кажется, а вот уедешь совсем в Союз и тогда будешь вспоминать Афган с другой стороны, там нет той дружбы и взаимопомощи, живут каждый сам по себе, а до другого никому нет дела. Давайте выпьем за то, чтобы через несколько лет смогли встретиться в Союзе!
- Я обязательно проеду по всем друзьям, - решительно заявил Карасик. Ротный включил магнитофон и взял в руки нарды.
- Сыграем? Сто лет не играл, соскучился ужасно.
- А почему бы и не сыграть? - откликнулся Игорь. - Мы уже обучили этой игре наше пополнение, - он кивнул в сторону «водяного» и старшины.
Быстро развернули доску, и игра началась. Только поздней ночью стали расходиться.
- Ну что, - обратился Карасик к Зубанову, - снова, как и прежде, идем вместе в палатку?
- Идем! - обрадовался Сан Саныч. Ему надоело спать одному с солдатами, и он искренне обрадовался, хотя сам Шурка в восторге не был.
- А я думал, что ты уже дорогу ко мне забыл, - встретил Зубарев
Карасика. - Зазнался, что ли?
- Не ворчи, сам понимаешь, что такое быть командиром роты, но ротный вернулся из отпуска, и у меня появилась свободная минута. Рассказывай, как у тебя дела, в партию вступил, или как?
- Или «как»! У меня с должностью помощника начальника артиллерии полка ничего не получилось, поэтому я подумал и отложил это мероприятие. Чего это ради, чтобы меня еще склоняли по партийной линии. Кстати, у меня недавно был день рождения. Отметили неплохо. А почему ты не зашел?
-Я же говорил, что закрутился, - Карасик улыбнулся, - а помнишь, как мы праздновали День артиллерии?
- Конечно, тогда мы славненько посидели.
- А потом тушили палатку! Офицеры рассмеялись.
Это случилось два месяца назад. Поздно вечером, когда все уже были изрядно навеселе, решили попускать сигнальные ракеты, как вдруг Валерка закричал: «Смотрите!» Над одной из палаток взвился язычок пламени. Когда офицеры подбежали, вся палатка была уже охвачена огнем. Подъехала пожарная машина, солдаты оперативно развернули шланги, но, как на грех, помпа долго не заводилась, а когда все-таки мощная струя ударила в полыхающую палатку, все отпрянули. Начали рваться патроны.
- Вот, смотрите! - начальник штаба указывал в сторону огня. - Сколько можно предупреждать, чтобы патроны и гранаты не хранили в жилых палатках!
- Да что там патроны, - прапорщик-артиллерист с печалью смотрел на догорающую палатку, - у меня там в тумбочке сгорел Орден Красной Звезды и медаль «За отвагу».  Да не должно пропасть, - кто-то посочувствовал,-сейчас догорит, и в золе найдешь свои награды.
Затем пошли разговоры о доме, о семье. Вспоминали интересные случаи из союзной жизни.
Карасик отправился в расположение своей роты далеко за полночь. Не заходя в командирскую палатку, вошел в расположение своего взвода и сразу почувствовал резкий неприятный запах сушившихся солдатских портянок возле печки. Дневальный, увидев офицера, стал медленно приподниматься от печки.
- Сиди, сиди, - Карасик присел на свою кровать и выжидательно посмотрел на солдата, - а где моя подушка и одеяло?
Молодой солдат испуганно заморгал глазами.
- А я думал, что вы не придете.
 А я вот пришел, теперь здесь буду ночевать, или ты не в курсе,
что вернулся командир роты?
- В курсе.
- Ну, так давай, укомплектовывай.
Солдат продолжал испуганно переминаться, не сдвинувшись с места, поглядывая на кровать, где сладко храпел Аллисултанов. Командир взвода посмотрел туда, куда смотрел дневальный, и все понял. Тот боялся стянуть одеяло у «деда» и в то же время необходимо было выполнить распоряжение офицера. Карасик снял второе одеяло у старослужащего, быстро разделся и лег в свою постель, взглянув на дневального. Тот облегченно вздохнул и принялся снова копаться в печке.
Вошел в палатку дежурный по роте с магнитофоном. Командиру взвода не хотелось устраивать разгон, и он сделал вид, что спит. Дежурный включил потихоньку музыку, и Карасик с удовольствием слушал песню, чувствуя, как под тихий, спокойный голос певца засыпает.
15. КАНДАГАР
Мы в горы делаем бросок,
В желудке пусто, и во фляге пусто.
А на зубах скрипит песок,
Как будто ем я что-то с хрустом.
Но зубы сжав и автомат,
От пота вытерев лицо,
Шепчу себе, что путь назад Свободен лишь для подлецов.
Из песни воина-интернационалиста
Н. Кирженко
Капитан Мазов пришел со служебного совещания командиров подразделений возбужденный и повеселевший.
- На Кандагар! - торжественно объявил он, когда все собрались в командирской палатке. - Ну, мужики, началась крупномасштабная армейская операция. Заменщики могут остаться, ибо можем вернуться ой как не скоро!
Куликов с Крымским согласно кивнули, а Сан Саныч возмутился:
- Вы как хотите, а я иду с ротой в рейд!
- Да я, в принципе, не против, вот только как на это шеф посмотрит?
- Он против не будет. Прошлый раз на строевом смотре командир дивизии приказал вывести всех офицеров и прапорщиков рот на боевые.
- Так ты не равняй нас с мотострелковой ротой. Они выходят полным составом, а у нас остается людей на целый караул.
- Смирно! - раздалась команда дневального у крайней палатки, где хранилось оружие. Ротный вскочил и вскоре вернулся с капитаном Андроновым. Тот, поздоровавшись со всеми, потребовал боевой численный состав роты, выводимый на боевые действия.
- Подожди немного, - ротный недовольно сдвинул брови, - тут еще не успели между собой разобраться, не говоря уж про солдат и сержантов.
- Хорошо, - согласился Андронов, - я зайду попозже, а пока предварительно могу сообщить, какую технику необходимо готовить к рейду.
И началось самое неприятное, чего страшно не любил Карасик: подготовка к строевому смотру. Снова склеивание огромных карт, проверка солдат, устранение бардака, обычного, что в Союзе, что в Афгане. Куда больше он любил подготовку техники. И хотя приходилось с боем пробивать запчасти на машины, тем не менее, в парке боевых машин можно было, урвав всяких сладостей, немного «попировать» в будке машины.
Наконец-то, все позади! Строевые смотры в составе полка, в Герате, затем в составе дивизии, в Шинданде.
Карасик, сидя на броне своего БТРа, проверив связь, всматривался в темноту, где, светя сотнями фар, вытягивалась техника дивизии. Где-то там, вдалеке, в десятке километров, в голове колонны двигался отряд обеспечения дивизии, а полки все выходили на бетонку. Вот прошел, громыхая траками, танковый полк, затем артиллерийский. Поднялась такая завеса пыли, что даже при свете фар невозможно было разглядеть дорогу. Наконец прозвучала долгожданная команда - «Вперед!»
БТР дернулся и, пристроившись за машиной ротного, медленно пополз по полевой дороге. Рассветало. Контрольный пункт прошли, когда стало уже совсем светло. Южнее Шинданда Карасик никогда не был, поэтому с интересом смотрел по сторонам. Когда прошли защитный пояс дивизии, состоящий из застав, расположенных одна от другой на расстоянии километра, показалась старинная крепость, сложенная из глины.
«Вот бы покопаться в этих развалинах, - подумал Шурка, - наверняка можно обнаружить что-нибудь интересное».
Голоса в наушниках не смолкали ни на минуту. Карасик передал шлемофон сержанту, но в тишине долго проехать не смог. Чувствовалась какая-то оторванность от всего, и он снова надел наушники. «Вот теперь другое дело, в курсе всех событий!» - удовлетворенно подумал он и даже сообщил по радиостанции, что у него все в порядке.
На обочине дороги показалась стоящая машина с будкой. Это был ГАЗ-66 из взвода Карасика. Возле машины стояли старшина роты Володя Кудрявцев и водитель, рядовой Лягин. Сообщив ротному о происшествии, он остановился позади машины.
- Что случилось? - спрыгнув с брони, Карасик подбежал к машине.
- Греется! - Кудрявцев кивнул на капот. - Сейчас остынем немного и двинем.
- Ну, и напугали же вы меня! - Шурка облегченно вздохнул. - А я думал - что-то серьезное произошло. Вы смотрите, не подведите, лишиться таких «хором» у меня нет никакого желания!
Мимо проносились машины полка, взводный со старшиной, выкурив по сигарете, разошлись по своим машинам и на пару продолжили движение. А после обеда на БТРе Карасика полетел привод редуктора вентилятора, и радиатор вышел из строя. Взводный не стал ждать, а продолжал двигаться на одном двигателе. После ночного привала Карасик лично сел за руль БТРа, не доверяя механику-водителю, который всю ночь провозился с машиной, вместе с ремонтниками. Утро было прохладным, поэтому Шурка задраил люк, включил отопитель и с удовольствием накручивал баранку, напевая вполголоса. Уж что-что, а возможность сесть за руль он не упускал никогда.
После обеда механик-водитель, выспавшись, сменил его, а Карасик занял свое обычное место - справа на броне, свесив ноги в люк.
С интересом наблюдал он, как крестьяне обрабатывали свои участки земли на быках, да еще деревянной сохой. Шурка думал о том, что сейчас в Союзе зима, ребятишки катаются на лыжах и санках. Проезжая мимо одного участка, Карасик невольно улыбнулся странному для нас контрасту. Еще бы! Есть чему удивляться! Главное, пашет сохой, а на обочине стоит и заливается японский магнитофон самой новейшей марки, любой бы «шурави» позавидовал, а бывает, что на краю поля еще и «Тойота» стоит.

Колонна двигалась спокойно, почти как в Союзе на учениях, и только пейзаж, да обгоревшие остовы машин на обочинах напоминали о том, что идет война. Да еще небольшие обелиски заставляли задуматься о тех парнях, которых постигла здесь горькая участь. Обозначая место гибели, эти самодельные памятники, сделанные из подручных материалов - иногда в виде столбиков, иногда из нескольких труб, выглядели предостережением об опасных участках дороги. И снова полезли в голову мысли о доме, об отпуске. Карасик представлял, как поезд подъедет к перрону, а там встретит его жена с детьми, он всех обнимет, и они вместе поедут к себе домой. А на груди у него сверкает Орден.
Дорога пошла под уклон, показался огромный мост. Колонна пересекала реку Гельмент, которая несла свои воды в никуда. Трудно было поверить, что такая огромная, широкая река, гораздо большая по размерам, чем Герирут, теряется где-то в Иране, так и не дойдя до моря. «Вот так и мы, - подумал почему-то Карасик, - Несемся, несемся, а куда - неизвестно, и у кого-то из нас, как и у этой реки, путь затеряется где-то в песках».
- Товарищ старший лейтенант, смотрите! - наблюдатель указал на левую сторону обочины, - что это?
Через равные промежутки вдоль обочины виднелись свежие воронки.
- Это саперы уничтожали мины! - крикнул Карасик, стараясь перекричать шум двигателя. - Усилить наблюдение!
В стороне от дороги показался подорванный танк.
«Да-а, - протянул про себя Шурка, - это тебе не мина, а фугас, и притом солидный, аж башню сорвало».
Чем ближе подходили к Кандагару, тем больше и больше попадалось подорванных и сожженных машин. На очередном привале в машину к Карасику прыгнул Сан Саныч.
- Скоро свернем с «бетонки» и пойдем в объезд! - крикнул он. - Ротный послал меня для подстраховки, чтобы ты не промахнулся и не ушел прямо, правда, там обозначено, но кто его знает, что у тебя на уме!
Шурка обиделся.
- Он за кого меня принимает?! Я что? Пацан?!
Но он зря обижался, через два часа на этом участке произошла страшная трагедия с его коллегой - командиром саперного взвода соседнего полка, а точнее, с водителем, который не повернул с бетонки, а проскочив препятствие, обозначающее съезд, ушел прямо в «зеленку». Был уже вечер, поэтому спохватились лишь, когда разместились на ночной привал. Разведчики доложили, что видели горевшую машину. Разгневанный командир полка послал взводного на БТРе за водителем. Тот прыгнул на броню и повернул на тот самый участок, по которому ушел УРАЛ. Здесь дорога так и осталась под контролем душманов, хотя принимались самые решительные меры по очистке. В итоге, колонны, которые шли на Кандагар, обходили этот участок по пустыне, а для прикрытия стоял «пустынный» батальон.
БТР не прошел и километра, как взводный увидел сгоревшую машину, но пришлось срочно прятаться в люк. По броне защелкали пули. Затем увидели и водителя, который лежал на дороге в луже крови. Почему душманы не забрали труп, было непонятно, но подойти к нему бородатые не давали. Тогда взводный выскочил через боковой люк, прихватив только автомат и «кошку».
Обстрел был такой, что не давал приподнять голову, поэтому пришлось ползти по кювету, тесно прижавшись к земле. Поравнявшись с телами, взводный бросил «кошку», но неудачно. С БТРа солдаты прикрывали своего командира из пулеметов и автоматов. Наконец, дернув за веревку, взводный почувствовал, что зацепился за тело, стал тянуть одной рукой. Но веревка не поддавалась, тогда, отложив автомат, он лег на спину и стал тянуть веревку обеими руками.
Пот застилал глаза, тело била мелкая дрожь. Когда труп оказался рядом, взводный пристроил его у себя на спине и пополз к БТРу. Неожиданно мертвец дернулся и сполз с его спины. Он закричал и бросился прочь,
Только утром, перед тем, как полк продолжил движение, Карасик узнал подробности. А того взводного Шурка больше не встречал. Он был отправлен в госпиталь с сильнейшим нервным расстройством. «Крыша съехала», - объяснили в соседнем полку, когда Карасик расспрашивал о нем.
Чем ближе подходили к Кандагару, тем больше и больше валялось по обочинам сожженной техники.
- А перед городом - звездец! - крикнул Сан Саныч. - Сплошная стена из металлолома!
- Смотри! - крикнул Карасик Сан Санычу. - Этот плакат надо взять на вооружение!
При выезде на бетонку стоял небольшой плакат с надписью: «Водитель! Выезд на обочину - смерть!»
- Оригинально и доходчиво! - Зубанов щелкнул фотоаппаратом.
- Это более впечатляет, нежели надписи: «На обочину не выезжать - мины!»
Слева покатила огромная свалка покореженных машин, которая тянулась несколько километров. А потом вдруг возникла голубая мечеть.
- Эх, жалко, нет цветной пленки! - воскликнул Сан Саныч. - Красивая фотография получилась бы!
Где-то рядом Карасик услышал трель из коротких свистков. «Птицы распелись рядом, что ли?» - подумал он и повернулся к Зубанову, но на броне никого не было, а изнутри кто-то усиленно тащил его за ногу. Карасик нагнулся и увидел испуганное лицо товарища.
- Тебе что?! Жить надоело?! Какого черта торчишь наверху, когда попали под обстрел!
- А я думал, что это птицы поют.
- Дурак, нашел соловья!
Эфир был забит вводными, командами, докладами, а через несколько минут в сторону «зеленки» понеслись снаряды. Показалась авиация. Позади слышались тяжелые взрывы, а впереди начались окраины Кандагара, разрушенные и нежилые. Заброшенные глиняные дома, поднимающиеся по склону горы, смотрели пустыми глазницами на «шурави». Когда же начались жилые кварталы, все полезли наверх, на броню, и с интересом разглядывали город, который так и не удалось взять под контроль. Только в светлое время суток можно было пересекать это осиное гнездо. Танки и бронированные машины почти сплошной стеной стояли по обеим сторонам, а на ночь они снимались и уходили в свои части, которые находились южнее Кандагара. Показались дуканы. Торговцы и покупатели вот уже несколько часов наблюдали за проходящими войсками. На площади показалось сооружение в виде часовни, только квадратное и с куполом наверху. По бокам стояли старинные пушки с огромными деревянными колесами. Сооружение обрамляли огромные цепи на массивных тумбах.
- Это памятник победы афганского народа над английскими оккупантами, - пояснил Зубанов, когда колонна проходила площадь.
- Не исключено, что рядом будет стоять еще один памятник, - ответил Карасик, оглянувшись последний раз на монумент. - Памятник победы над советскими оккупантами.
В одном из дуканов Карасик увидел огромнейший, примерно с метр высотой, начищенный до блеска самовар. Такую посудину еще не приходилось видеть. Он толкнул Зубанова и показал пальцем: «Смотри!» Тот удивленно покачал головой.
Вдоль сплошного каменного забора две женщины, закутанные в паранджу, вели верблюдов. Снова началась пустыня, которая начинала покрываться зеленью, да такой яркой, что казалось, будто кто-то искусственно раскрашивал этот пейзаж. Справа от дороги показался военный городок, а колонна сворачивала налево, выстраиваясь рядами с большим интервалом, чтобы в случае обстрела не пострадало много машин разом. Как только остановились, сразу стали отрывать окопы для укрытия людей. Но твердая как камень земля слабо поддавалась. Рядовой Лягин, продолбив в земле небольшую лунку, залил ее водой.
- Это что еще за фокусы? - поинтересовался взводный.
- Товарищ старший лейтенант, видите, даже воду не принимает земля, до того, собака, твердая! - Он выругался вполголоса. - Уже все руки сорвал, а так, может, хоть немного отмякнет, - он закурил сигарету и прислонился к будке.
- Долго мы здесь стоять будем, товарищ старший лейтенант?
- Я думаю, что скоро двинем.
- А куда дальше-то?
- В какое-то ущелье на границе с Пакистаном, надо у замполита спросить, вроде Шинкарай, что ли.
- Вода согрета, командир, - подошел старшина, - будем мыться? Несмотря на февраль, было тепло, поэтому, раздевшись догола, обливали себя водой, смывая пыль. Подошел командир роты.
- Давай, Шурка, - обратился он к Карасику, - сходи к ремонтникам, уточни насчет запчастей.
- Прям щас?
- Да нет, не к спеху, помойся, а после обеда, когда я пойду на совещание, то и сходишь.
Ремонтники разместились через несколько колонн на левом фланге. Шурка шагал, насвистывая песенку, как вдруг к его ногам упала пробка. Водочная. Он поднял ее, прикинул, из какой машины она должна вылететь, направился в ту сторону, заглянул в люк МТЛБ  минометчиков, и тут же был схвачен сильными руками и оказался внутри. Какой-то десантник стиснул его в своих объятиях.
- Ты что! - возмутился Карасик и осекся. На него, улыбаясь, смотрел старший лейтенант Филимонов, с которым вместе служили в одном полку на Дальнем Востоке.
- Не узнал земляка?
- Лешка! Не может быть!
- Может, Шурка, может! Ну ладно, мужики. - Валерка Зубарев разлил водку по стаканам, - хватит обниматься. Кстати, как ты додумался заглянуть к нам? Мы только хотели за тобой послать.
- Ладно мозги закапывать, сами уже один фунфырь раздавили. А нашел очень просто - не надо выкидывать пробки из-под бутылок, а то следующим «гостем» может оказаться кто-либо из вышестоящего курятника.
- Давай дунем ко мне в гости в бригаду! Заодно, - Филимонов повернулся к Карасику, - встретишь своего бывшего командира роты. Не забыл?
- Как?! И Валька Колчанов служит в десантно-штурмовой бригаде?!
- Ну, да.
- Тогда собираемся побыстрее, что мы здесь расселись? Пойду договариваться насчет бани и лечу сюда.
- Давай. Шурка, только побыстрее.
-Я махом.
Через некоторое время, вспоминая свою службу в Союзе, они топали на ту сторону дороги, где виднелись постройки бригады.
- А ты давно последний раз был дома? - спросил Карасик у Лешки.
- Две недели назад заезжал на неделю, после того, как отправил груз-200 по адресу.
- И как встретили тебя родители солдата, когда ты им гроб доставил?
- Нормально. Какие ко мне претензии могут быть? Они же понимают, откуда я привез. Сегодня он, а завтра, глядишь, и меня могут в цинке привезти.
- А как там моя? Ты мою жену не встречал?
Лешка замялся:
- Видел мимоходом, в общем, все нормально вроде.
- Эх, скорей бы в отпуск.
- Придет твой отпуск, никуда не денется, а вот тут саперы живут, заходи вон в ту палатку первым, а мы потом.
- Боитесь, что ли?
- Боимся, заходи.
Карасик вошел в земляной домик. Офицер приподнял голову на кровати, затем рывком сел, протер глаза:
- Карасик?! Они обнялись.
- Да я не один! Ты помнишь Валерку Зубарева? Так вот он стоит за дверью! Ребята.
- Ну, так зови его скорей!
- Мужики! Заходи! Где вы там застряли?
Лешка с Валеркой ввалились в помещение, начались объятия, похлопывали по плечам. Когда первый ажиотаж улегся, возникла проблема - где же взять спиртное?
- Что, у вас вольнонанимаемые не продают самогонку? - поинтересовался Шурка.
- Какая самогонка? - рассмеялся Филимонов. - Мы тут попиваем водочку, в основном «Посольскую». Так что тут вам не Герат, тут климат иной! Сапог!
Возвращались к себе Карасик и Зубарев покачиваясь, весело разговаривая, перебивая друг друга и усиленно жестикулируя.
- В-валера, топаем через дорогу напрямик, а не через КПП, тем более, я в упор никакого забора не наблюдаю.
- Гады. - Валерка утвердительно мотнул головой.
Друзья свернули с дороги и направились напрямик.
- Стой! Назад! - услышали они окрик солдата возле шлагбаума.
- Да пошел ты! - проворчал Валерка. - Пошли, Шурка, не обращай внимания.
Но автоматная очередь немного отрезвила и заставила офицеров остановиться.
- Он что, контуженный, что ли?! - Шурка на всякий случай снял автомат с плеча.
- Пойдем, подойдем к нему, - предложил Валерка. - Узнаем, чего это он начал палить по честным людям.
Они подошли к охранению со злыми лицами, но после того, как им объяснили, в чем дело, душевно поблагодарили солдата, а
Валерка отдал ему пачку сигарет.
Оказывается, друзья во хмелю потопали на минное поле и даже немного прошлись по нему. Некоторое время шли молча.
- А были бы трезвые - сходу бы подорвались, - прервал молчание Валерка.
- Не говори. Вот бывает, пьяный вывалится со второго этажа - и хоть бы хны! Пьяных Бог бережет, что ли?
Офицеры снова оживленно разговорились, а Валерка даже запел что-то из песен Розенбаума.
- Ну что, договорился в отношении бани? - встретили офицеры роты Карасика.
- Нема базара, - Шурка качнулся.
- Ба! - воскликнул капитан Андронов. - Да тебе надо срочно ложиться в постель! Укачался в дороге?
- Ну вот, - разочарованно протянул Сан Саныч, - а мы ждали его, чтобы сразиться в преферанс!
- Щас сыграем, - проговорил Шурка, однако уже через минуту сладко посапывал во сне.
На следующий день с утра зарядил дождь, и пустыня сразу стала непроходимой. Предстоящая операция откладывалась на неопределенное время. Пребывание на «поле дураков», как окрестили это место, затянулось.
Хорошо, что Карасик прихватил с собой на боевые резиновые сапоги! Почва раскисла так, что ноги по щиколотку проваливались и скользили в этой жиже. Немудрено, что отложили операцию: не только колесная, но и гусеничная техника сядет на брюхо. На прием пищи бегали по очереди, и каждый раз Шурка подтрунивал над офицерами, которые выпрашивали у него сапоги:
- Что, мужики, съели? Как я вас, опытных волков, обошел? Старый воин - мудрый воин.
Наконец, дожди кончились, и буквально за день все подсохло. А ранним утром, когда еще было совсем темно, прозвучала команда: «Вперед!» Карасик потрепал Альфу за ухом: «Ну, псина, скоро, очевидно, для нас обоих начнется работа, так что придется тебе расстаться со своим другом!» Собака поглядывала умными глазами, как бы понимая своего командира.
- Ничего, после этих боевых я тебя снова свожу в саперный батальон на случку. А друг у тебя красивый, породистый кобель, симпатичные будут щенки.
- Ты что там сам с собой болтаешь? - услышал Шурка голос ротного. - Я его по связи вызываю, а он все за эти дни не наигрался с собакой!
- Виноват, сэр! - Карасик натянул шлемофон на голову. - Я - «Янтарь», к движению готов! Как слышите меня? Прием.
- Слышу тебя хорошо, будь внимателен, следуй за мной.
Дивизия взяла курс в сторону пакистанской границы, а
несколькими часами раньше ушла вперед десантно-штурмовая бригада. Где-то там, на одном из БМП, болтался Лешка Филимонов.
Не пройдя и половины дня, свернули с «бетонки». И снова долгий и изнурительный путь по пустыне. Просто не верилось, что совсем недавно пустыня представляла из себя непроходимую жидкую массу. Почва высохла буквально в течение нескольких часов. Поначалу все шло прекрасно. Пыли вначале почти не было. Но затем, как-то незаметно, из-под колес стала подниматься эта гадость, которая лезла в рот, вызывая неприятный хруст на зубах. Не доходя километра три до ущелья, по которому протекала река с поэтическим названием Лора, стали лагерем. Только успели отрыть окопы, как поступила команда «Сбор». По этой команде все офицеры и прапорщики прибыли к командиру полка.
- Все собрались? - командир обвел всех взглядом и, не дожидаясь ответа, сразу стал излагать суть дела. - Завтра с утра наши войска приступают к ликвидации базового района мятежников. Наша задача- раздельными группами, с наступлением темноты выдвинуться на вершины вот этих гор, командир указал карандашом на развернутую карту, с целью - обеспечить пропуск десантно-штурмовой бригады по ущелью. Естественно, если на этих высотах окопались душманы, то выбить их к чертовой матери! Но действовать необходимо осторожно, со знанием дела. И зарубите себе на носу, самое главное- сохранить людей. Откровенно говоря, я могу простить даже невыполнение поставленной боевой задачи, но не прощу потерю людей! Вышестоящее командование придерживается точно такого же мнения. Как только почувствуете, что задачу невозможно, я повторяю, выполнить без потерь, - не лезьте на рожон! а сразу окапывайтесь и вызывайте подмогу, ну, а мы привлечем артиллерию, да и авиацию, если понадобится. Более подробно обсудите с начальниками штабов.
Когда вышли от командира. Карасик задумался: «Необходимо взять с собой двух саперов, первый, естественно, со мной пойдет замкомвзвода, а второго пусть он сам подберет». Подошел командир девятой роты.
- Как дела? Здоровье? Настроение? Что пишут из дома? - выпалил он скороговоркой, пожимая Шурке руку.
- Салламаллейкум, дорогой! - в таком же шутливом тоне поддержал разговор Карасик. - А что ты цветешь как майская роза? Можно подумать, что собрался в туристический поход.
- Я просто загадал, что если тебя направят ко мне в группу, значит, все будет нормально.
- А чего ты именно на меня загадал? - удивленно спросил Карасик. - Мало ли толковых мужиков у нас в саперной роте.
- Ты везучий, - командир мотострелковой роты полуобнял Карасика. - У нас в батальоне говорят, что сама судьба оберегает тебя, да и опыт у тебя уже солидный.
- Как говорится, старый воин - мудрый воин, - смущенно буркнул Карасик, но на душе у него стало чертовски приятно, да и сам он был доволен, что попал в группу именно к командиру девятой роты, ему этот офицер нравился.
Взрыв раздался как-то неожиданно и нелепо, так как рядом душманов вообще не наблюдалось. Рядом просвистели осколки. Офицеры как стояли, так и продолжали стоять, ошарашенные. Из соседней машины показалась голова начальника связи полка.
- Кто здесь дурью мается?!
Очередные разрывы и вой реактивных снарядов вывел всех из оцепенения. Все бросились в укрытия. Когда все стихло, Карасик побежал к своему БТРу.
- Все целы? - спросил он у своего заместителя.
- У нас все нормально, за вас волновались!
- Спасибо. А сейчас всем экипироваться для путешествия в горы, и советую отдохнуть!
Карасик, проверив снаряжение, завалился спать в десантном отделении машины. Не спалось. Сколько раз приходилось подниматься в горы, но каждый раз не покидало чувство тревоги, волнения, боязнь дать промашку, которая может привести к гибели людей. А этого Карасик никогда себе не простил бы. Но самое главное, в чем никому он не мог признаться - это почти паническое чувство страха, что не хватит запаса воды. Это может прозвучать нелепо, но и мины, которые пришлось встречать на своем пути и не душманские пули, а именно боязнь остаться в горах без воды сжимала сердце страхом и болью. Как-то он поделился своими страхами с полковым врачом.
- Это можно назвать «водяным синдромом», - кивнул тот, внимательно выслушав Шурку. Но, посмотрев на испуганный взгляд Карасика, поспешно заверил, что это со временем пройдет.
«Что-то не проходит», - подумал Шурка, вспомнив, с чего это все началось,
Это было больше года назад. Как-то в горах, при выполнении задания по окружении базы душманов, кончилась вода. Командир группы, в которую входил Карасик, сообщил об этом на базу только тогда, когда стало ясно, что придется оставаться в горах еще несколько дней. Но ни на этот, ни на следующий день вертолеты так и не появились. Два дня, растянутые в бесконечность под палящим солнцем, казалось, сведут с ума. Врач в группе маленькими порциями раздавал какую-то вонючую жидкость, но это мало помогало. Каждая клетка организма требовала воду. В воспаленном мозгу была только одна мысль - воды! Хоть немного воды. Командир в растерянности смотрел на радиста, а тот, весь осунувшись давно не бритым лицом, виновато смотрел на командира. Передавать что-либо своим распухшим языком он уже не мог. Вертолеты, как всегда, появились внезапно. На сигнальные огни полетели прорезиненные, сигарообразные емкости с водой. Сбросив воду, «вертушки» скрылись так же неожиданно, как и появились. Первая и вторая емкость улетели в пропасть, третья об камни разбилась, все бросились к ней и ловили пересохшими ртами драгоценные струйки воды. Несмотря на то, что она была перенасыщена хлоркой, теплой, вонючей, казалось, что вкуснее напитка нет на целом свете. С тех пор и преследовало это чувство боязни, что вдруг в одно прекрасное время может кончиться вода.
Карасик проснулся оттого, что солдат тряс его за плечо: «Пора!» «Фу ты, уснул незаметно, а впрочем, хорошо, что немного поспал, легче будет в горы забираться».
Взвалив на себя рюкзак, присев под его тяжестью, Шурка потопал в колонну. Группа, в которую он входил, была центральной. Справа, по соседнему гребню, и слева поднимались еще группы. Через два часа командир роты тронул Карасика за плечо:
- Смотри, командир соседней роты почему-то прижался к нам и движется рядом. Давай посмотрим по карте, может мы сбились с маршрута.
- Не может быть! - возразил Карасик, вглядываясь в темнеющие горы, - так, по гребню, мы и должны прибыть на место. Значит, наши соседи сбились, надо подсказать по связи.
Командир роты подозвал радиста.
- «Парус», «Парус», я - «Щука», как слышишь меня? Прием.
- «Щука», я - «Парус», слышу вас хорошо, - послышался ответ по радиостанции от командира соседней роты.
- «Парус», посмотри внимательно на «картинку» (так называли условно карту), вни-ма-тель-но!
- Вас не понимаю, у меня все нормально.
В наушниках послышался голос командира полка:
- Прекратить лишние разговоры!
Ротный выключил радиостанцию и удивленно посмотрел на Карасика:
- Он, наш сосед, считает, что это я сбился с маршрута.
Группа снова начала подъем, но темп заметно поубавился. Авто¬мат и вещевой мешок становились все тяжелее и тяжелее. Мелкие камни мешали устойчиво ставить ботинок, приходилось опираться на автомат, но нога все равно соскальзывала, и все чаще колени уда¬рялись об острые камни. Сзади послышался какой-то шум, Карасик оглянулся и увидел, как минометчик положил ствол на землю и, стоя на коленях, закрывал лицо ладонями. Его напарник, который нес плиту от миномета, снова наотмашь ударил его и громко прошептал: «А ну, вставай, скотина!» Карасик с ротным подошли к нему:
- В чем дело?
- Я не могу больше! - солдат поднял заплаканное лицо. Даже в темноте было видно, как лихорадочно блестели его глаза.
- Вы можете пристрелить меня, но я больше не могу идти, нет сил.
Ротный схватил солдата за куртку и с силой встряхнул:
- А ну, возьми себя в руки!
Затем взял его вещевой мешок: «Вперед!»
Тогда Карасик взял ствол миномета и пошел в голову колонны. Идти стало тяжелее, иногда даже в голове мелькала мысль: «А не поторопился ли я? Ну, его к лешему, такой героизм!»
Но со злостью, матеря себя за минутную слабость, стиснув потрескавшиеся губы, упрямо карабкался наверх. «Господи, когда же мы дойдем, наконец!?» Почувствовав на своем плече руку, Шурка приостановился. Сержант-сапер молча взял ствол миномета и махнул рукой:
- Я донесу.
Сразу стало легче идти. Несмотря на темноту, угадывалась группа, которая поднималась рядом. «Ничего! - подумал Карасик со злорадством, - сейчас поднимемся вместе на одну вершину, вот тут уж я поиздеваюсь над ними! Придется им снова карабкаться на свою вершину. Постой, - поймал он себя на мысли, - да нет, не может быть, но, тем не менее, я их не видел в начале пути. Неужели «духи»?!»
Стало светать, группа подходила к вершине, как вдруг Карасик вскрикнул от удивления. Через вершину, буквально в нескольких метрах, проскальзывали пригнувшиеся люди с развевающимися шароварами цвета «хаки». Рядом ротный ударил по ним очередью, справа и слева его дружно поддержали, но было поздно. «Духи» скрылись за вершиной. Ротный, сбросив вещевой мешок, рванулся за ними, но Карасик схватил его за руку:
- Стой! Ты что? Захотел положить всю роту? Ротный успокоился
и окинул взглядом местность.
- Действительно, они могут занять оборону за вершиной и там встретить нас.
Послав вперед разведку, командир дал команду залечь, но все и так с удовольствием лежали, воспользовавшись временной заминкой. И только троим пришлось, пригибаясь, короткими перебежками двигаться к вершине. Через некоторое время они уже стояли в полный рост и размахивали руками:
- Все в порядке, можно продолжать движение, «духи» драпанули дальше без остановки!
Последний бросок - и на вершине все попадали передохнуть, а через некоторое время стали зарываться в землю. Карасик же проснулся только тогда, когда уже совсем рассвело. «Надо проверить, как там мои устроились», - подумал он и отправился осмотреть место, на котором расположились. Чуть ниже гребня Шурка увидел своего сапера и оцепенел. Тот спал на самом краю площадки, которая заканчивалась пропастью. В правой руке он сжимал автомат, а левая висела над самой бездной. Осторожно подойдя к нему, Карасик рывком отодвинул его от края.
- Ты что? Рехнулся, что ли? - Шурка со злостью дернул его за бронежилет. - Поинтереснее места себе не мог найти?
- Да тут меньше острых камней, - оправдывался солдат.
- Лег бы еще правее, - с иронией вставил Карасик, - там вообще камней нет, один воздух.
Солдат виновато переминался.
- Ладно уж, - дружелюбнее проговорил Шурка. - Хватит изображать из себя невинного мальчика, приступай к оборудованию окопа, уразумел?
- Так точно!
- Действуй!
- Ну и ночь, - ворчал вполголоса Карасик, - то «духи» провели нас как пацанов, то боец отчебучил. Просто удивительно, как он спал и не свалился.
Неожиданно над головой просвистела мина и разорвалась где-то внизу.
- Начинается, - проворчал Шурка, - недаром что-то неспокойно было на душе.
Минометчики бросили оборудовать свою позицию и сразу же начали ответную дуэль, а командир роты по радиостанции связался с командиром полка. Заработала наша артиллерия. Реактивные снаряды с воем проносились над головами.
- Теперь этим можно и прекращать, - подумал про себя Карасик, глядя, как минометчики продолжали работать, - только мины зря расходуют.
На пригорке заливался лаем крупнокалиберный пулемет, а чуть в стороне подрагивал автоматический гранатомет. Сквозь этот грохот слушались автоматные очереди.
«И куда они все стреляют? - подумал Шурка. - Все равно ничегошеньки не видно». Однако, примостившись за камень, сам стал бить очередями в ту сторону, где от взрыва реактивных снарядов поднималось огромное облако пыли. Через некоторое время Карасику осточертело палить в белый свет как в копеечку, он присмотрел чуть левее куст верблюжьей колючки и стал короткими очередями сбивать его, это получалось у него неплохо и, вдоволь настрелявшись, он отложил автомат с раскалившимся стволом в сторону и стал наблюдать. Бой, если так его можно назвать, закончился так же внезапно, как заканчивается летняя гроза.
- Можно подумать, что на нас двигалась целая банда, - с иронией проговорил Карасик, подойдя к ротному.
- Да ну, их, - ротный махнул в сторону солдат, - как только появляется возможность, стараются истратить как можно больше боеприпасов, чтобы меньше было тащить обратно. Видишь, довольные рожи у минометчиков, выбросили все свои мины в трубу и сидят довольные, черти! А впрочем, переживать не стоит, я думаю, больше на нашем участке ничего серьезного не предвидится. Десантники ушли дальше к пакистанской границе, можно немного отдохнуть, пока есть возможность.
Но отдохнуть Карасику не пришлось, срочно по радиостанции вызвали вниз. Почему-то стали подрываться машины в ущелье, среди наших появились раненые. Оставив запас воды и продуктов, в сопровождении двух солдат, которых выделил ротный. Карасик начал спуск.
***
Раскаленный камень - пуля рикошет Исподлобья пламень в 19 лет Исподлобья жгучий взгляд через прицел Я пока везучий, я пока что цел Взвод за перевалом отошел к своим Времени навалом отпустил я им Банду здесь у кручи задержать сумел Я пока везучий, я пока что цел Ни глотка во фляге, но не в том беда В этой передряге кровушка-вода Под огнем колючим есть всему предел Я пока везучий, я пока что цел Строчка пулемета Провалилась в тишь Где ж вы, вертолеты,
Что ж ты, связь, молчишь?
И на всякий случай я чеку поддел Я пока везучий Я пока что цел.
Из песни еоина-интернационалиста
В. Куценко
Проходя по краю пропасти, Карасик думал о том, что и впрямь скоро конец работе. Осталось совсем немного пройти, и вот она - бронегруппа.
Автоматная очередь из разрушенного кишлака с треском разорвала воздух. Оглянувшись, Карасик увидел, как один из солдат медленно оседает на землю, а второй бросился к нему. Сильный удар в предплечье отбросил Шурку в сторону. Он вскрикнул, выронил автомат, крутнулся волчком и покатился вниз. Несколько раз перекувыркнувшись через голову, остановился. Но Карасику это падение казалось долгим и мучительным.
- Боже мой. Если б вы знали, как больно. - прошептал он и потянулся к боковому карману куртки, где находилась коробочка со шприц-тюбиками промолола, но не смог достать. Последнее, что Карасик успел увидеть - людей, которые, обстреливая на ходу кишлак, приближались к нему. От боли он даже не мог понять - свои это, или чужие?
Затем наступила тишина.
Конец первой части
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПО АФГАНСКИМ ДОРОГАМ
1. ВОЗВРАЩЕНИЕ В СТРОЙ
Вокруг такая тишина,
Что слышен шепот за три метра.
Да, это страшная война Нас опалила знойным ветром.
Не верю этой тишине.
Горам безмолвно я кричу:
«Вы что-то гасите во мне,
Как догоревшую свечу».
Из песни
воинов-интернационалистов
Медленно, словно поднимаясь из глубокого колодца, Карасик стал воспринимать звуки, которые из одного общего гула стали приобретать определенную окраску. Неприятный, смердящий запах мешал вдохнуть полной грудью воздух. Страшно резанула совсем рядом над головой незнакомая речь, забиваемая стрельбой и грохотом орудий. В эти звуки отчетливо врезался цокот копыт. Темнота по-прежнему окутывала все вокруг. Висеть на чем-то жестком, свесив голову и ноги было неудобно, и Карасик попробовал пошевелиться.
Резкая боль в предплечье больно отозвалась в голове, и Карасик, леденея, все вспомнил... Стало страшно и тоскливо.
«Я в плену! В плену! - застучало в голове, - и меня везут не известно куда! На лошади! Да еще в мешке, как барана!..»
.Ташкент. Перелет в Кабул, затем в Герат, встреча со старыми знакомыми, приобретение новых друзей, выезды на боевые - все это промелькнуло в голове и отошло куда-то далеко, в недосягаемое. А реальность - вот она. А может это сон?
Вдруг Карасик встрепенулся и забился в мешке, услышав звук приближающейся боевой машины.
- Наши!
Послышались автоматные очереди, лошадь дернулась, а над головой взревел всадник. Его дикий, нечеловеческий крик перешел в хрипение и Карасик почувствовал, что покатился вниз, больно ударяясь об острые камни. Он весь сжался в ожидании самого наихудшего. Как только закончилось это мучительное падение, кто- то рванул мешок.
В глаза выплеснулся ослепительный свет, и он невольно прикрыл лицо ладонью, услышав удивленный и в то же время насмешливый голос: «Ни хрена себе - улов!»
Карасик резко выпрямился и, прижимая локоть ладонью, из которого продолжала сочиться кровь, молча смотрел на офицера с десантными эмблемами, окончательно не понимая, что самое страшное - позади. Недалеко от боевой машины валялись трупы душманов. Рядом, поднимая пыль, билась в судорогах лошадь. Солдаты проворно проверяли карманы убитых.
- Индивидуальный пакет ко мне! - крикнул десантник и, вытащив нож, распорол рукав куртки у Карасика.
- Да-а, тебе повезло по крупному! - продолжал он, перебинтовывая руку, - задержись я немного и они, - он кивнул в сторону духов, - махом отфутболили бы тебя в Пакистан.
Видимо, возбужденный этой скоротечной схваткой с душманами, лейтенант говорил и говорил, не давая вставить Карасику слово.
- Весьма благодарен! - перебил десантника Карасик, - а где солдаты, которые сопровождали меня?
- А вот этого я не скажу. Но до бронегруппы подброшу, там ты толком все и узнаешь, лады?
Глянув на побледневшее лицо спасенного офицера, лейтенант дал команду начать движение.
- Ты в норме?
Карасик утвердительно кивнул, превозмогая боль, которая, казалось расползалась по всему телу. Каждый толчок машины болью отзывался в голове. В десантном отделении находилось двое раненых.
- Сейчас зацепило? - обратился Карасик к одному из них.
- Да нет, - десантник с забинтованной головой поморщился, - нас зацепило при штурме духовской базы.
- Значит, я вам благодарен своим спасением, - Карасик через силу улыбнулся, - если б вас лейтенант не вез в тыл, неизвестно, чем бы все это кончилось. вот такие пироги, - продолжил он совсем тихо, - а рука просто горит. больно же, ребята.
Километра через три, за поворотом показалось скопление машин. Лейтенант, не ожидая, когда машина остановится, спрыгнул на ходу и подбежал к майору, в котором Карасик узнал начальника автомобильной службы полка. На этих боевых он исполнял обязанности начальника бронегруппы и именно он вызвал Карасика для поиска мин. Солдаты помогали раненым, а Карасик задержался в машине. Забыв про боль, он представил себе, как майор спросит у него, где солдаты. События этого рокового дня снова проплыли у него в сознании. Спуск к бронегруппе. полуразрушенный кишлак и выстрелы оттуда. крик солдат о помощи. все бросились к нему. сильный удар в руку - и тишина.
Все.
Хотелось забиться в угол машины и никуда не выходить.
- Да что это со мной? - мысленно одернул себя, - нервы сдали что ли?
Он решительно вылез из машины и, придерживая руку, направился к майору.
- Карасик! Живой! - обрадованно воскликнул тот, увидев сапера, - а бойцы сообщили, что тебя убили! Они видели, как тебя подстрелили, и ты свалился в пропасть к кишлаку! Так что долго жить будешь!
- Майор еще раз внимательно осмотрел Карасика, как бы ощупывая его взглядом, даже похлопал по плечу.
- Мы обшарили весь кишлак, но тебя не нашли. Надо сообщить в ЦБУ (центр боевого управления), чтобы отозвали группу поиска, а пока ты проходишь как пропавший без вести.
- Так солдаты живы?! - обрадованно остановил его, чувствуя, как огромный камень свалился с души.
- Да не совсем, - продолжал майор, - бойцы притащили одного тяжелораненого.
Снова рука дала о себе знать, и Карасик громко застонал.
- Потерпи немного, - успокоил его майор, - передали по связи, что медики на подходе.
И действительно, вскоре из-за поворота показались две машины.
Офицер, с двумя сержантами стали оказывать помощь раненым. А через некоторое время над группой завис и санитарный вертолет, прицелился, выбирая посадку, и стал медленно опускаться. Два же боевых вертолета сопровождения продолжали оставаться в небе.
Заметив офицера с перебинтованной рукой, лейтенант-медик распорядился сержанту продолжать, а сам быстро подошел к нему.
- Что с Вами?
- Насколько я разбираюсь в медицине, - Карасик благодарно улыбнулся, - ранение в предплечье, но кость, вроде, не задета.
- Если есть желание, можем отправить Вас на вертолете в госпиталь, а вообще-то мы эвакуируем на машине в санчасть десантно-штурмовой бригады.
- Конечно, останусь в Кандагаре, я думаю, что это ненадолго...
Карасик разместился в БТРе рядом с доктором, и тот сорвался и
полетел по ущелью, периодически пересекая небольшую речку. Летевшие из-под колес брызги приятно освежали лицо.
- А все-таки ты зря не согласился лететь в вертолете, - доктор наклонился к люку.
- Почему?
- Получил бы желтую карточку, отдохнул в госпитале, к тому же представили бы к награде, а так получается вроде небольшой травмы, а значит, не будет отметки в личном деле, что ты имел ранение.
- Учту на будущее, - Карасик поморщился не то от боли, не то от досады, что опять сделал не так, как это было бы выгодно...
Вспомнились саперы с Адраскана с нашивками за ранение, на которых все посматривали с уважением. Парадокс, возможно, но именно эта нашивка вызывала у Карасика большее уважение, чем орденская колодка.
БТР резко качнуло, и резкая боль ударила в голову, вызвав стонущий всхлип.
- Потерпи, уже подъезжаем, - ободрил доктор, - вот уже и городок появился!
В санчасти их уже ждали. Пожилой майор с докторскими эмблемами недовольно, как показалось вначале Карасику, пригласил в перевязочную.
- Сколько тебе промедола вкололи? - строго спросил он, снимая окровавленный бинт, и не обращая внимания на громкие стоны.
- Я отказался, - зло ответил ему Карасик сквозь зубы, - что я наркоман что ли?
Доктор осматривал рану внимательно и как бы одобрительно глянул офицеру прямо в глаза.
- Мыслишь правильно, но промедол необходимо ввести, надо зашивать рану.
- Зашивайте так, я стерплю.
Доктор неожиданно подошел к стеклянному шкафу, налил прозрачную жидкость и подал ее.
- Пей, а вода рядом, - проговорил он строго.
Тот выпил залпом, и чуть не задохнулся - это был чистый медицинский спирт.
На другой день, лежа на медицинской кровати, Карасик пыхтел над кроссвордом в «Огоньке», как вдруг в палату вошли подполковник с капитаном и попросили всех выйти из палаты, кроме Карасика.
- А, может, мы сами выйдем в другое место? - предложил тот и почему-то отвел глаза в другую сторону.
Карасик почувствовал что-то неладное.
- Начальник Особого Отдела, - представился подполковник, когда все разместились в кабинете, - это правда, - он повернулся к Карасику, - что Вы были захвачены мятежниками в ущелье Шинкарак?
- Так точно! - он покосился на капитана, который стал что-то записывать в тетрадь, - это, как я понял - допрос?
- Не надо острить, - перебил его подполковник, - нас интересует, какую информацию Вы дали мятежникам, в общем, постарайтесь подробнее вспомнить все, что произошло с Вами во время пленения.
Карасик вспомнил, что все его пленение заключалось в том, что просидел, как кот в мешке и усмехнулся.
- Очнулся в мешке, - начал он неторопливо, - затем везли куда- то на лошади, а затем освободили десантники. Вот, собственно говоря, и все.
- Все говорите, - капитан оторвался от тетрадки, - советую не крутить, а выкладывать все без утайки.
- Да, чуть не забыл, - разозлился Карасик, - пока сидел в мешке, успел сообщить организацию горного мотострелкового полка, секретные мины, а также то, что в ближайшее время мы собираемся по позициям духов нанести удар вакуумными бомбами.
Капитан начал быстро-быстро строчить в тетради, но затем понял подвох, сконфузился, и виновато посмотрел на своего начальника.
- Не юродствуй, - подполковник, к удивлению Карасика на эту вспышку отреагировал не так, как ожидалось. Он устало вытер пот со лба, достал сигарету, внимательно и как-то тепло взглянул на Карасика, который сидел настороженный и злой, поддерживая перебинтованную руку.
- Я не хочу, чтобы ты понял все превратно, - неожиданно он перешел на «ты», - для нас важно, чтобы не произошла утечка информации.
- Затем, как бы стесняясь, что слишком разоткровенничался, резко встал и подал руку Карасику:
- Выздоравливай, сапер, и побыстрее возвращайся в строй, желаю удачи!
- Вы забыли сигареты, - крикнул вслед Карасик.
- Можешь забрать их себе! - подполковник с капитаном скрылись за дверью кабинета, а Карасик отправился на перевязку. На душе почему-то скребли кошки, а тут еще сосед по больничной койке с перевязанной головой заявил, что Карасика в ближайшее время, очевидно, отправят в Союз.
- Почему?
- Есть какой-то секретный приказ, что те, кто побывал в плену, подлежат отправке на Родину.
- Ну, и невезучий же я, - размышлял про себя Карасик под смачный храп соседа. Скорое возвращение в Союз на этот раз не радовало его, а скорее наоборот. - Размечтался, - проговорил он вполголоса, - с орденом, нашивкой за ранение вернуться домой. сейчас, губу раскатал.
Через неделю, когда Карасика собирались отправлять в свою часть, в палату ввалились Сан Саныч и капитан Андронов.
- Знаем, знаем, что выписывают, разведка работает, - загудел с порога Андронов, а Сан Саныч обнял товарища.
- Топаем на плац, а уже потом к себе, мы снова на поле дураков.
- На плац-то зачем, строевой, что ли хочешь позаниматься.
- Пошли, там увидишь.
Получив одежду, автомат, Карасик, в сопровождении офицеров направились в глубь городка, делясь впечатлением последних дней.
- Кстати, - Сан Саныч похлопал товарища по плечу, - твою историю с пленением «молчи-молчи» замяли, не стали докладывать наверх. Сам генерал Учкин позаботился об этом, вот так вот.
- Это хорошо, - перебил его Карасик, - как дела в роте, а то в санчасть такие доходили противоречивые слухи, я весь издергался.
- Все живы, слава Аллаху. Мы это время минировали с саперным полком ущелье.
- «Охоту» ставили?
- Конечно.
- Эх, жалко меня не было! Я так толком и не разобрался, как этот комплекс устанавливать.
За разговорами незаметно дошли до плаца.
- Вот это да! - присвистнул Карасик. Я такого еще не видал.
На плацу было выставлено трофейное оружие. Тут, конечно, было
на что посмотреть.
Рядами лежали автоматы Калашникова, китайского производства, английские и американские винтовки, маленькие израильские автоматы, рядами мины американского, английского, китайского, чешского и итальянского производства. Чуть дальше, возле «безоткаток» фотографировались офицеры.
- Ого! - невольно вырвалось у Карасика, когда он увидел пулемет «Максим». - Да тут целый музей оружия под открытым небом!
Он подержал в руках автомат ППШ, затем отправился повнимательней рассмотреть горную пушечку на деревянных колесах.
Совершенно секретно «...Отряды и группы оппозиции имели на вооружении стрелковое и тяжелое оружие, весовые характеристики которого позволяли перевозить его вьючными животными и переносить в разобранном виде. Основным стрелковым оружием были автоматы Калашникова китайского, египетского производства и советские, добытые в афганских частях и подразделениях. Были также распространены американские винтовки M16AI, автоматы
западногерманского, израильского, английского и шведского производства.
Широко использовались крупнокалиберные пулеметы ДШК,
ручные противотанковые гранатометы, безоткатные орудия. Основными типами этого оружия являлись: 12,5-мм ДШК китайского производства; гранатометы - швейцарский «Фальконет», немецкий «Лянце-2», американский M72A2, французский «Сарпак-4», израильский «Пикет», 75- и 82-мм китайские, пакистанские и американские безоткатные орудия. Минометы калибра 60, 82-мм имела почти каждая группа - это было довольно массовое оружие. С начала 1984 года появилось большое количество китайских реактивных снарядов и некоторое количество пусковых установок к ним.
В качестве средства ПВО применялись крупнокалиберные пулеметы, зенитные установки, а с 1981 года - переносные зенитные комплексы «Стрела» египетского и китайского производства. Позднее появились американские «Стингер» и английские «Блоупайп».
На вооружении оппозиции имелось большое количество инженерных мин различного предназначения. Больше всего их было в отрядах, действовавших вблизи коммуникаций. Это были мины итальянские (ТС-2.5, ТС-6.1), американские (М-19, M-18AI «Клеймер») и английские (МК-7). Наиболее широко применялись мины в пластмассовом корпусе, срабатывавшие после нескольких нажатий на крышку, а также фугасы с дистанционным управлением и радиоуправляемые мины. Основное снабжение осуществлялось из Пакистана и Ирана по караванным маршрутам. Существовало около ста таких маршрутов на всем протяжении границы с этими странами. Около 40% из них использовалось регулярно в течение года. Главным образом снабжение производилось из Пакистана, поскольку там находились базовые склады штаб-квартир ведущих оппозиционных партий.
Со складов вооружение и боеприпасы, предназначенные для отправки в PA, на автотранспорте доставлялись к государственной границе или непосредственно на перевалочные базы и в базовые районы в приграничной зоне Афганистана. Там затем осуществлялось формирование караванов.
Большинство отрядов и групп оппозиции располагались в кишлаках среди мирных жителей. Многие постоянно
находились на базах, составляя их охрану. Проживали мятежники в отдельных глинобитных дворах-крепостях, в пещерах, землянках или в палатках.
Из книги А.А. Ляховский «Тайны афганской войны-3»
***
Внезапно поступил сигнал «Сбор».
И все закрутилось, завертелось. Офицеры вернулись на поле к своим подразделениям, проверяли готовность машин к совершению рейда, экипировку личного состава, пополняли боекомплекты.
С наступлением темноты войска вытягивались на бетонку. Вместо ожидаемого возвращения домой, колонны снова взяли курс к Пакистанской границе.
Карасик привычно сидел на БТРе, свесив ноги в люк. Несмотря на предстоящие боевые действия на душе было спокойно. Вновь появилось чувство уверенности в себе. Впереди предстояла нормальная работа командира инженерно-саперного взвода.
2. УЩЕЛЬЕ ШИНКАРАК
Колонна втягивалась все глубже и глубже в ущелье. Становилось холоднее. Карасик, стоя рядом с башней на танке с тралом внимательно всматривался в дорогу, пытаясь по еле заметным признакам определить наличие мин или фугаса, и переговариваясь с командиром танковой роты, который торчал в люке, поддерживал связь с заместителем командира дивизии полковником Иштаковым, возглавившим эту группу.
- «Марс-10» требует увеличить скорость! - перекрикивая шум двигателя, ротный наклонился к уху Карасика.
- Передай полковнику, - Карасик не отрывал взгляда от дороги, - что я его понял!
Он повернулся, проверяя как там на защитном кожухе двигателя чувствует себя сапер с глубинным миноискателем, которого дали на усиление с саперного полка. Сержант дремал, покачиваясь в такт танка, обхватив аппаратуру двумя руками.
- А сам, - крикнул ротному, - продолжай двигаться с такой же скоростью!
Тяжелые катки трала, прикрепленные цепями к рычагам, тяжело переваливались, подминая под себя грунт, поднимая пыль и недовольно перемалывая, словно жернова мельницы, попавший между ними песок. Они, казалось, упирались и не хотели двигаться вперед, пробуксовывая на мелких камнях.
- Будто чувствуют, - подумал Карасик, - что им первым придется на себя принимать удар от взрыва мины.
- Бегло окинув взглядом горы, Карасик снова стал смотреть вперед, понимая, что со стороны гор сейчас опасности нет. По ним недавно прошлись ребята, так что в данный момент опасность исходила только от дороги. А где-то там впереди рядом с пакистанской границей совсем недавно прошел бой, куда и направлялась группа. По предварительным данным там должен находиться склад с боеприпасами.
Становилось холоднее и тревожнее. По телу пробегала неприятная дрожь:
- Стой! - крикнул Карасик танкисту.
- Стой! - повторил танкист по внутренней связи и, когда танк остановился, повернулся к саперу.
- Что случилось?
- Задубел.
- Так и передать этому, - танкист ткнул пальцем наверх.
- Так и передай! - Карасик спрыгнул с танка.
- Подожди! - крикнул ему танкист, - до своего БТРа не тащись, тут передали по связи, что тебя зовет какой-то боцман к 345-му БТРу.
- Это Валерка, - улыбнулся Карасик и подбежал к машине минометчиков.
- Лови бушлат и держи кружку кофе, - Валерка подмигнул другу.
- Ташакур!
- Спасибо много, а десять чеков по приезду с тебя самый раз! - Валерка вдруг затаился в шлемофоне, - топай скачками вперед, Бог войны мечет гром и молнии по связи!
- Кто?
- «Марс-10»
- Тогда я полетел.
- Тормозни! - Валерка наклонился с машины, - следом за танком идет МТЛБ, поэтому прыгай на него и дальше покатишь с комфортом.
- Добре, - Карасик побежал в голову колонны, махнув танкистам, чтобы продолжали движение, а сам запрыгнул в машину к минометчикам.
Сверху на броне было приварено кресло от КАМАЗа, в которое он и уселся, пристраивая на голове протянутый шлемофон.
- Продолжаем движение, - передал по связи.
- Давно пора, - буркнуло в наушниках, - разгильдяйничать я смотрю много стали.
Но не проехали и несколько метров, как перед глазами появилось темное облако, ударная волна сбила его с машины, и одновременно по ушам ударил грохот! Подрыв!
Карасик вскочил на ноги и подбежал к танку. Тот замер на краю воронки, беспомощно распластав по земле гусеницу. Два катка были вырваны подчистую. Возле танка крутился сапер, тряся головой, но, не выпуская из рук глубинного миноискателя. Командир танковый роты, доложив обстановку, спрыгнул с брони.
- Смотри, сапер, - он показал на площадку, вернее на то, что осталось от нее, - у тебя не плохой ангел хранитель, или ты обладаешь интуицией.
И тут до Карасика дошло, - несколько минут назад он стоял на этой площадке, а потом перешел на другую машину.
- Повезло - проговорил он и пошел навстречу своим саперам, которые спешили к нему с миноискателями и щупами.
- А ну-ка, мужики, проверили все вокруг, нет ли сюрпризов, пока танкисты будут восстанавливать свою коробочку.
- Что будем делать, - обратился танкист, - гуску мужики сейчас натянут, но без двух катков я не могу тащить трал.
- Тогда сделаем так, - подумав, решил Карасик, - катки оставляем здесь, рога оставим на танке, ну а на обратном пути что- нибудь смаракуем.
- Добре, - танкист отправился к своей машине, а Карасик с двумя саперами по распоряжению «Марса-10» отправился пешком, проверяя подозрительные места.
- Товарищ старший лейтенант! - обратился к офицеру один из саперов, - и долго мы будем топать.
- Не переживай, - Карасик поглядывал на гребни гор, - мы сейчас находимся на пакистанской границе, поэтому если идти все время прямо, через недели две дойдем до Индии.
- Я серьезно, товарищ лейтенант.
- А если серьезно, то я сам толком не знаю, и хватит болтать о всякой чепухе, полковник сказал бурундук птичка, все - никаких зверьков.
- Извините, не понял.
- Пословица есть такая в армии.
- А-а-а.
- Смотри лучше на землю, и проверь-ка вон тот бугорок, что-то он мне кажется подозрительным.
Колонна медленно ползла за шагающими саперами.
- Командир! - услышал Карасик голос танкиста, - тут по связи «Марс-10» требует увеличить скорость.
- Передай ему, что я понял, - прокричал Карасик, - а про себя подумал, - хрен тебе, специально буду шагать не торопясь.
За очередным поворотом показался кишлак. Сапер обратил внимание на то, что он не был разрушен. А на противоположной стороне на склоне горы валялись убитые бараны со вздувшимися животами. Дошли.
Разведка обследовала кишлак, но кроме нескольких цинков с патронами от ДШК ничего не обнаружила.
- И это склад называется, - обратился он к подошедшему разведчику, но тот уставился на противоположный склон.
- Тебя что, бараны заинтересовали?
- Да, больно подозрительно это, почему духи пристрелили баранов и оставили их на солнце... Странно.
- Что-то сударь я не могу понять Вашего рассуждения.
- Погоди иронизировать, давай проверим тот район, - он повернулся к своим бойцам, отдавая распоряжения.
- А может не стоит, - попытался отговорить его Карасик, - сам знаешь, что по инструкции нельзя подходить к павшим животным, схватишь какую-нибудь заразу.
- Молодец, - проговорил вдруг разведчик, - ты мне подсказал нужную мысль.
- В смысле?
- Если ты знаешь инструкцию, значит, ее знают и духи, а уходили они отсюда торопясь, вон, - он кивнул на солдата, который вытаскивал из дома одеяло и чайник, - даже вещи оставили, а значит должны оставить и боеприпасы .
- А эти цинки с патронами, - продолжил Карасик, - оставили для отвода глаз.
- Шерлок Холмс, - проговорил раздумчиво разведчик.
- Чего?
- Шерлок Холмс, говорю. Ты начинаешь дедуктивное мышление, так что я спрашиваю разрешение на обследование этого склона, а ты готовь саперов, без тебя меня все равно не пустят.
Группа направилась к противоположному склону. Подходя к убитым баранам, почувствовали запах разлагающихся тел.
- Смотри, - Карасик вошел в роль сыщика, - вон там растет слишком большой куст колючек.
- Проверим.
Когда подошли поближе, то увидели, что кусты слегка завяли.
- А ну-ка, пощупай миноискателем, - скомандовал Карасик.
Не успел сапер поднести миноискатель к кусту, как в наушниках послышался угрожающий писк.
Карасик осторожно зацепил кошкой за куст и, дав команду отойти и залечь, потянул за веревку, ожидая взрыва.
Тишина. Он поднял голову и присвистнул от изумления.
- Ну, и ну!
Куст обнажил сверкающие, новенькие реактивные снаряды, на боках которых четко вырисовывались китайские иероглифы.
- Вот тебе и бараны, - проговорил подошедший разведчик, - передавай, - скомандовал он радисту, - найден склад реактивных снарядов в количестве, - сколько, как ты думаешь, их здесь хранится?
- Штук сто будет.
- В количестве, - он повернулся к радисту, который замер в выжидательной позе, - пятьсот штук.
- Ну, ты и загнул, - присвистнул Карасик, да тут отродясь столько не водится.
- Чем больше, тем лучше.
- Логично. Тем более, что забирать их не будем.
- Как не будем? А если «Марс-10» пришлет за ними машину.
- Грузить нельзя. Под снарядами установлено взрывное устройство.
- Где?
- Под снарядами говорю, ты что, не доезжаешь, к чему я клоню.
- Понял, конечно, а я, по правде говоря, сразу и не врубился.
- «Марс-10» - сообщил связист, - дал команду на уничтожение.
- Ну, что ж - обрадованно потер разведчик, - давай сапер, действуй.
Карасик, дав команду отойти, снял осторожно остальные кусты, прикрывающие штабель с боеприпасами, и стал внимательно осматривать его.
- Чего там копаешься, - окликнул его разведчик, - ложи сверху тротил и ходу.
- Да подожди ты, - отмахнулся Карасик.
Он знал, что из этих снарядов обстреливают городки, заставы, но его интересовали не они, а прибор. Обычно духи установят такие эресы в горах, нацелят на объект, подключат к прибору и спокойно уходят. А тот уже в нужное время срабатывает. Естественно наши в ответ по тому району наносят мощный удар, а что толку?
- Рискнуть что ли?
Он осторожно вытащил один снаряд и отнес в сторону.
- Тебе что, жить надоело! - выглянул из укрытия разведчик, но подойти не решался, - начальство приказало взрывать, значит взрывай.
Но Карасик не обращал на него внимание.
- Должен он быть где-то, должен, а может его духи с собой забрали?
Он бросил взгляд на барана, затем решительно подошел к нему.
Живот у барана толи лопнул, толи прогрызли черви или зверьки какие, но внутренности наполовину были наружу и шевелились от капающихся в них больших бело-желтых червей.
Деловито подбегали черные жуки на длинных ногах и, скатывая разлагающую массу в аккуратные шарики, катили добычу в свои норы.
Карасик почувствовал чей-то взгляд из расщелины. Приглядевшись, заметил, что за ними наблюдает не одна пара горящих глаз. Не отрывая взгляда, он стал медленно поднимать автомат, сняв осторожно с предохранителя.
- Слушай, как ты там чувствуешь себя без противогаза, - не унимался разведчик.
Карасик повел автомат в сторону расщелины и разведчик, поняв в чем дело, вскинул автомат.
Две автоматные очереди прогремели почти одновременно.
Шакалы, взвизгнув, отошли на безопасное расстояние. А Карасик решил заняться работой по подрыву реактивных снарядов, но что-то остановило его, он пригляделся и увидел, что в брюхе барана торчит угол коробки.
- Разведка! - крикнул он, - топай сюда!
- Чего еще? - разведчик, зажимая рот и нос тряпкой, приблизился к саперу.
- Нашел все-таки! - он стал ковыряться во внутренностях щупом, пытаясь вытащить прибор.
- Да пошел ты, - разведчик согнулся пополам, его потянуло на рвоту, а Карасик, вытащив прибор, взял его в руки и показал разведчику.
- Вот он, дорогуля.
- Ты бы хоть обмыл его!
- Конечно, обмою! И при первой же возможности! Теперь этот трофей стоит сотни реактивных снарядов, - Карасик торжествовал, - передавай по связи, чтобы оставили нам БТР, а сами пусть возвращаются.
- Почему?
- Так это же эресы, они разлетаться начнут, ну, а парочку мы все же прихватим, как никак трофей неплохой.
Подождав, пока колонна не скрылась за поворотом, Карасик зажег огнепроводный шнур и побежал к машине:
- Смываемся.
Пройдя поворот, услышали сильный взрыв и свист разлетающихся снарядов. Вот теперь можно спокойно возвращаться.
Спрыгнув с БТРа, после того как догнали остальных, Карасик направился вдоль колонны к своей машине, но услышал, как Иштаков распекал какого-то солдата:
- Это сукин ты сын, называется мародерством, понимаешь ты или до тебя не доходит?
- Так холодно спать в машине, - робко оправдывался солдат, - вот я и прихватил два одеяла, все равно пропадут.
- Слушай, ты или дурак, - тон полковника не предвещал ничего хорошего, - или прикидываешься! Да за такие вещи под трибунал надо отдавать!
Неизвестно, чем бы это все кончилось, но выручили разведчики, которые привели духа.
Это был мужчина неопределенного возраста, скорее больше похож на старика. Выжженное лицо было изъедено какой-то болезнью, волосы были редкими. Он заискивающе улыбался, и что- то быстро говорил полковнику, чувствуя в нем большого начальника.
- Откуда вы его притащили? - Иштаков брезгливо отошел в сторону.
- Недалеко отсюда, товарищ полковник, эта сволочь минировала дороги.
- Что?! - полковник нахмурился. Дух понял, что дело дрянь и стал показывать пальцем на заднее место.
- Что он говорит?
- Попытался смыться, ну мы ему немного задницу и подпортили, чтобы не дергался.
- И где он мины поставил?
- Пока не знаем.
- Тогда с чего вы взяли, что он минировал?
- Да у него полные карманы чеков, вот смотрите, наверняка сволочь для отчета приготовил перед своими.
Дух болезненно скривил лицо.
- Вызовите доктора, пусть он смажет, где надо, да уточните у него из какой банды, и где остальные.
Духа увели за БТР и вскоре оттуда раздались глухие удары. Полковник снова посмотрел на солдата, который стоял, потупившись перед ним, и махнул рукой:
- Идите в подразделение и передайте командиру, пусть разберется тобой.
- Есть! - солдат немедленно скрылся.
- Полковник повернулся к Карасику.
- Как же ты, сапер мину проморгал?
Карасик, естественно думал, что полковник отблагодарит его за найденные эрэсы, а самое главное, что нашел исполнительный прибор для пуска снарядов, поэтому слегка опешил от этого, как он считал бестактного вопроса.
- Тебя бы посадить в голову колонны, чтобы высматривал дорогу, я бы посмотрел, пропустишь ты мину или нет.
- Хорошо замаскирована была, товарищ полковник, - проговорил он вслух.
- А тебя чему учили?
У Карасика в душе поднялась злость, он собирался резко ответить полковнику, но в это время разведчики привели духа. Глянув на него, Карасик вздрогнул: лицо у него было превращено в кровавое месиво, а одного глаза даже не было видно.
- Что же вы с ним сделали?! - возмутился даже полковник, - нельзя же так издеваться над человеком!
- А как же иначе у него данные выбьешь?
- И что же он сообщил?
- Ничего.
- Тогда прекращайте над ним издеваться, человек все-таки, вон отведите куда-нибудь в сторону, да прирежьте.
Разведчики с пленным ушли, и вскоре из расщелины послышался сдавленный крик.
А колонна тронулась и медленно покатила вниз по ущелью. Настроение у Карасика было испорчено окончательно, он запрыгнул в машину к минометчикам, вошел в связь, что-то отвечал, но перед глазами стояло лицо этого несчастного духа.
- Что с тобой, - Валерка дернул за рукав, - я тебя зову, а ты уставился в одну точку и молчишь, о чем думаешь?
- Интересно, Валер, а у того духа была семья или нет?
- Слушай Санек, я понимаю ход твоей мысли, а теперь подумай о том, что эта контра, своей работой гробил наших ребят, разумел.
- Карасик внимательно слушал друга, не слишком прислушиваясь к его доводам, но не всегда после беседы с одесситом, он чувствовал какое-то успокоение...
- А интересно, Валер, у вас все так в Одессе разговаривают?
- То бишь?
- Как-то юморно, немного с пафосом, и успокаивающе...
- Не, во ты блин даешь, я перед ним привожу доводы, а он думает невесть знает о чем.
- Какие доводы?
- Почему не потащили с собой пленного.
- Извини, я задумался...
- Повторяю. Ты рожу его видел?
- Ну?
- Ну, и как же представьте его с такой фотокарточкой представлять в вышестоящий курятник? Начнутся глупые вопросы: че, как почему, где эта, как его фамилия?
- Кого фамилия?
- Слова этого фамилия, а вспомнил, - гуманность.
- Ну, и?
- Да ничего. Ножичком по горлу и концы в воду. вот так.
Показалось место подрыва, у скалы лежали два катка от трала.
- Стой! - Карасик повернулся к Валерке, - давай за твою машину зацепим катки.
- Цепляй, матрос! - Валерка наклонился в люк к механику- водителю, - да пошустрей!
- Товарищ старший лейтенант, - взмолился тот, ну один я могу зацепить, а два не потянем, машину угробим.
- Может, бросим эти катки к едрене-фене, - предложил Валерка.
- Ладно, цепляй один каток, - Карасик спрыгнул с машины, - а я договорюсь с БТРом, он побежал к следовавшей за минометчиками машиной.
- Слышь, - обратился он к капитану, - давай зацепим каток!
- Да ты что, - возмутился тот, - я из-за твоих железок буду машину свою гробить!
Карасик даже задохнулся от возмущения. Что-что, а поворота такого события он не ожидал.
- Железок, говоришь! Карасик спрыгнул с БТРа, уселся демонстративно на каток и закурил. Все выжидающе смотрели на него.
- Чего уставились, езжайте.
- Да пойми, дурья твоя голова, у меня и так машина греется, и я не знаю, дотяну ли я до полка.
- Ну, так езжай! Я тебя не держу, только знай, я остаюсь здесь и меня можно забрать только с катком.
А в это время по радиостанции усиленно запрашивали о причине остановки.
- Псих ненормальный! - капитан смачно выругался. - Ну, и оставайся тут, если тебе дороги эти железки!
- Правильно! - Карасик со злостью посмотрел на капитана. - Теперь можно кататься, когда дорога протралена, а на следующем маршруте я посмотрю, как ты будешь обходиться без этих железок!
-А может, попробуем, а? - вмешался механик-водитель, сочувственно глядя на сапера.
Остальные его дружно поддержали.
- Хрен с тобой, цепляй!
Сидя на броне, Карасик удовлетворенно поглядывал на каток, который весело катился за БТРом, поднимая облако пыли, как бы радуясь, что его не оставили здесь одного.
- Теперь Андронов будет доволен, да и тебя дружище не дали в обиду, - Карасик ласково посмотрел на прицепленный груз.
Прибыв к бронегруппе, Карасик первым делом направился к своему БТРу.
- Ну что, Лысаков, как себя чувствует наша машина?
- Я, товарищ старший лейтенант редуктор подшаманил, но гарантии, что все будет нормально, не даю.
- Ты уж дорогой постарайся, а то болтаться по чужим машинам у меня нет никакого желания.
Он посмотрел в сторону гор и увидел две «Тойоты», грузового варианта, которые стояли, уткнувшись в подножие горы.
- Приветствую, командир, - услышал он рядом голос Андронова. - Я уже в курсе, как ты не допустил потерю минного трала, молодец.
- А это откуда такая техника? - спросил у него Карасик, пожимая протянутую руку, не отрывая взгляда от машин.
- Трофейные, может, подойдем, посмотрим.
- Пошли.
Офицеры подошли поближе. Такие машины Карасик видел впервые.
Это были японские джипы с кузовом, на которых располагалось безоткатное орудие.
- Вот это да, да они оказывается полноприводные, - заглянул Карасик под днище, - да еще рамной конструкции.
Подошли еще офицеры, но они заинтересовались больше безоткаткой, а Карасик, подняв капот разглядывал двигатель. - Ни хрена себе, сколько приборов насобачили, сразу не разберешь! Мать честная, тут даже гидроусилитель руля имеется! Эх, прокатиться бы на ней, где тут интересно ключ зажигания.
- Чувствуется зампотеховская жилка, - Андронов кивнул офицерам на Карасика, - теперь надолго не оторвать.
- Аккумулятор где-то свистнул, - Карасик подошел к офицерам, но в это время срочно к радиостанции вызвали Андронова.
Карасик в ожидании команды продолжал разглядывать машины, посидел в кабине, оценив удобство и комфортабельность.
- Карасик! - Андронов возбужденно возвращался от машины, - вот этого я от тебя не ожидал!
- Что опять не так?
- Ты какого кляпа помалкиваешь про исполнительный прибор?
- Я сразу доложил полковнику Иштакову, или ты предлагаешь, чтобы я бегал и кричал: Я прибор нашел! Я прибор нашел!
- Да ты знаешь, какой сейчас шум поднялся в инженерном отделе дивизии! Они уже в Кабул доложили! Так что твой трофей должны переправить в научно-исследовательский институт, так что с тебя причитается!
- Ну, вы и молодцы! - он, конечно, был горд, что его находка подняла такой ажиотаж, но почему это с него и причитается.
- А то, Александр, тебя уж точно должны представить к награде.
- Это неплохо, - Карасик довольный даже покосился на куртку, как бы примеряя, как будет смотреться орден, - Но только вряд ли этот номер пройдет.
- Это откуда такой пессимизм.
- Во-первых, от особого отдела, а во-вторых, Сан Саныч сказал, что пока на первый орден не придет представление, на второй не оформлять.
- Ладно, в дивизии сами разберутся можно или нельзя, а сейчас бери пару человек, и поехали по маршруту, снова подорвалась машина.
- Ну что, Лысаков, пробуем твою машину?
- Пробуем.
Все-таки что там не говори, а свой транспорт лучше, и радиостанция, кажется, что лучше работает и шнур подлиннее и если устал - ложись в десантное отделение и отдыхай спокойно!
Навстречу попалась колонна саперного полка. Они двигались на минирование ущелья, а основные силы дивизии потихоньку отходили от пакистанской границы, прикрывая действия саперов.
На встречном БТРе саперного полка сидел майор. Он дал команду остановиться и, спрыгнув с БТРа, подошёл к Карасику.
- Командир батальона, майор Садыков, - представился он, - что там? - он кивнул головой в сторону ущелья, - все нормально?
- Старший лейтенант Карасик.
Он пожал протянутую ладонь.
- В основном все нормально, но есть одно серьёзное препятствие - бараны.
- Не понял?
- Дохлые, вонь стоит ужасная, так что работать придется в противогазах.
- Понятно. Ну, а сам какое училище заканчивал?
- Тюменское.
- Во блин, и я тоже. И в каком году?
- В 73-ем.
Майор посмотрел на погоны своего однокашника с тремя маленькими звёздочками.
- А я в 78-ом. Ну ладно, бывай! Кстати, могли и капитана дать, по положению на боевых можно присвоить звание на ранг выше.
- Не плохо бы.
Карасик попрощался с майором, не придав большого значения той встрече. Они встретились снова 10 лет спустя.
И только к исходу второго дня поступила долгожданная команда на возвращение. Войска двинулись домой, но, не доходя до Кандагара, колонна повернула на «поле дураков» и встала на исходную позицию. Все шло поначалу как обычно, проверка техники к совершению марша, дозаправка машин. Все немного расслабились. Поздно вечером прибежал связной от командира полка и сообщил, чтобы все командиры прибыли в штабную палатку, где в ожидании сообщения ломали голову, зачем нужен сей поздний сбор.
Наконец прибыл командир.
- Буду краток, - начал он, - сегодня ночью выходим снова в ущелье. Так что все привести в полную готовность, место прибытия вам доведут потом.
Это был отвлекающий маневр. Духи, зная, что войска ушли и ущелье заминировано, воспользовались соседним ущельем. Для них было полной неожиданностью рано утром появление войск в этом районе. И хотя основные силы духов успели уйти в Пакистан, отдельные группы были уничтожены. Часть попала в плен.
Выполнив задачу, войска вернулись на исходную позицию под Кандагар. А рано утром колонна за колонной потянулась на север. И на этот раз долгожданное возвращение не состоялось - в провинции Гельменд банды формирования активизировали свою деятельность, правительственные войска Афганистана понесли потери от душманов и запросили помощь у советского командования. То, как и следовало ожидать, и на этот раз пошло им навстречу. К «зеленке» подтягивались крупные силы. Оперативная группа 40-й Армии во главе с командующим выдвинулась к боевым позициям. Несколько полков и Афганских дивизий брали огромную площадь в кольцо...
На отдельных участках племенная Афганская дивизия предприняла попытку выбить из зеленки мятежников, но была отброшена на исходные позиции, потеряв большое количество техники, вооружения и людей.
3. ПРОВИНЦИЯ ГЕЛЬМЕНД
Армейская операция продолжается В этой жизни мы уже узнали,
Что такое смерть, огонь и друг,
Сколько раз от грусти уставали Без своих девчонок и подруг.
А пока все призрачно и пусто - День не день и ночь не наша ночь,
Больно и порою сердцу грустно,
И не знаешь, чем ему помочь.
Пусть проходят дни, летят недели,
Есть начало каждого конца,
Все вернется, все, что мы имели,
И вернутся верные сердца...
Из песни
воинов-интернационалистов
- Оборудуешь пункт полевого водоснабжения! - поставил задачу Андронов прапорщику Омельнячук.
Николай вопросительно посмотрел на капитана:
- А сопровождение будет?
- Что, Никола, - улыбнулся Карасик, - после прошлого раза, когда по тебе трохи пальнули, до сих пор очко сжимается?
- Храбрец тоже нашелся, - обиделся Николай, - а сам-то вспомни, когда столкнулся на БТРе с духами, поначалу только сипел в рацию, пока сообщение посылал.
- Кто сипел! - возмутился Карасик, - да если хочешь знать, я правильно сделал, что не поехал по дороге к обрыву, а выскочил наверх, где духи меня не ожидали!
- Да подождите вы, петухи! - повысил голос Андронов, - я все- таки ставлю боевую задачу.
Друзья притихли.
- Так вот тебя, Омельнячук, будет сопровождать Карасик, так что времени для беседы взаимной у вас будет предостаточно.
Он немного помолчал и добавил, прищурив глаза,
- Тем более, что он останется там для охраны.
- С превеликим удовольствием, - обрадовался Карасик. Находится рядом с водой - что может быть лучше, тем более сейчас, в начале марта, когда солнце грело по-летнему и можно позагорать, его лучи не были пока уничтожающими, поэтому в пустыне, что могло зеленеть, зеленело и цвело.
- Также с вами выходит в тот район тыловое обеспечение полка во главе с подполковником Головко, - продолжал Андронов, - да и честно говоря, - он незаметно перешел с командного тона на доверительную беседу, - мне тоже хотелось бы перебраться поближе к воде.
- Так в чем дело, - поддержал его Карасик, - надо идти к командиру полка и доказать ему целесообразность своего пребывания там.
- Хорошо я попробую, - Андронов направился в сторону полевого штаба полка.
- Слушай, - Николай недовольно шмыгнул носом, - какого черта ты уговариваешь Андронова выдвигаться с нами? Я думаю, чем меньше начальников, тем лучше.
- Для тебя, - усмехнулся Карасик, - а если брать с моей колокольни, то нафигень мне нужна эта головная боль. Он будет нести полную ответственность в любых ситуациях, а наше дело поросячье - есть - и рука к черепу, так что идем выводить технику на исходную.
Небольшая колонна двинулась в сторону зеленки. Шли осторожно: след в след, опасаясь мин. Наконец впереди показался большой арык.
- Осторожно, осторожно, - надоедал подполковник по радиостанции, - спешить ни к чему, времени у нас предостаточно.
Когда до арыка осталось пройти совсем немного, раздался крик наблюдателя: - Смотрите! Смотрите!
По пустыне крупными прыжками бежал дикий кабан. Карасик вскинул автомат и дал короткую очередь.
- От черт, далеко, - выругался он и вдруг увидел, как машина техзамыкания рванулась наперерез кабану.
- Давай на кабана! - крикнул Карасик.
БТР саперов, а также остальные машины, забыв все меры предосторожности, помчались наперерез зверю, но, увы, время было упущено, технари оказались ближе. Короткая очередь - и кабан забился в судорогах.
Карасик подъехал, когда ремонтники загружали тушу в кабину.
- Хорош зверюга, - проговорил он с завистью.
- А ты, сапер, как думал, мы хоть и техзамыкание, но тут оказались первыми.
- Да я раньше заметил, но как дисциплинированный офицер не кинулся с колеи в сторону гоняться за зверьем.
- Ладно, ладно, - миролюбиво перебил подполковник и повернулся к своим подчиненным, - а вы чего скалитесь, почему отклонились от маршрута!
- Так вы сами крикнули.
- Ни хрена я не кричал, это у вас уже глюки начинаются, сейчас осторожно по накатанному и к арыку, вперед, - он заскочил в машину.
Когда подъехали к небольшой реке, Головко собрал офицеров.
- Значит так, - он повернулся к Андронову, - ты где собираешься разворачивать свое хозяйство, все забываю как оно называется у вас.
- Автофильтровальная станция, - вставил Карасик.
- А тебя не спрашивают, - оборвал его подполковник, - сам знаю что фильтровальная станция.
- Машины будут проходить с этой стороны, значит, здесь и развернем.
- Добре, тогда мы займем позицию на другой стороне, ну и приглашаю вас на свежатинку.
- Спасибо.
- Кстати пусть саперы проверят место стоянки, как вашей, так и моей.
- Вперед, - крикнул Карасик своим саперам, а про себя проворчал, - как лететь глаза в узел по пустыне, и саперы не нужны, а тут проверяй все.
Но, приказ есть приказ, поэтому он с двумя солдатами тщательно проверил район, а также дал команду, чтобы и Альфа проверила все.
Когда саперы стали разворачивать пункт полевого водоснабжения, Карасик заметил пыль от приближающихся машин.
Это были афганские пограничники.
- Салям Алейкум! - поприветствовал их офицер.
- Алейкум Ассалям, - ответил Карасик, - в гости?
- Посмотри, командир, - афганец подвел Карасика к своей машине.
В кузове Карасик увидел здоровенную тушу кабана, он был еще жив, по телу пробегали судороги.
- Ваш одного пух, - пояснил офицер, - другой побежал наша сторона, мы его пух.
- Ну и что ты этим хочешь сказать?
- Меняться хочет, - подошел Андронов, - они свинину, мягко говоря, не очень уважают.
- Что хочешь, - спросил его Карасик.
- Командор, дай бензин!
- Ташакур, - ответил Карасик, не спросив даже, сколько затребуют сарбосы за кабана. Но, к его удивлению они ограничились одной канистрой и, поблагодарив «шурави», довольные помчались своей дорогой.
А солдаты уже подвешивали тушу на машину, намереваясь снимать шкуру.
Карасик взял кусок мяса и кинул овчарке, но Альфа только равнодушно обнюхала его и отошла в сторону.
- Во, дает, - удивился Андронов, - Она, что, уже в мусульманскую веру обратилась, свинину не жрет?
Но офицеры еще больше удивились, когда собака отказалась есть и вареное мясо.
- А может оно отравленное? - предположил Николай.
- Какое отравленное?! - возмутился Карасик. - Я собственными глазами видел, как он еще шевелился!
Со стороны солдат, которые жарили шашлыки, вскоре поплыл такой ароматный запах, что все невольно замолчали. Расстелив плащ-палатку, стали «накрывать на стол».
Из-за поворота показались два БТРа.
- Начальство не вовремя несет, - проворчал Карасик.
- Да нет, - возразил Андронов. - Это, скорее всего духи, видите БТР старого образца.
Но никто из них не угадал. Это были советники. А так как они носили афганскую форму без знаков различия, то звание определить было трудно, но, исходя из опыта, да и судя по возрасту, они были полковниками, или как минимум подполковниками.
Приветливо поздоровавшись с офицерами, они охотно согласились разделить с ними трапезу.
Насытившись, офицеры стали рассказывать анекдоты и разные интересные случаи. Альфа облизывала пустые банки из-под консервов.
- Кстати, - сказал один из них, - Вы уж, пожалуйста, усильте ночью посты, по нашим данным духи вышли немного из зеленки и провели ряд успешных акций против правительственных войск.
- То-то, - вставил Карасик, - со стороны сарбосов велась усиленная стрельба.
- Как ни приятно поговорить со своими, - один из советников привстал, - но нам пора.
- Счастливо, удачи вам.
БТР советников ушел в сторону сарбосов. Навсегда.
Только на следующий день найдут разведчики сгоревшую машину с обгоревшими останками советников, проволоками прикрученных к БТРу. А недалеко от машины на большом колу была нанизана голова, рядом лежало обезглавленное тело механика-водителя, молодого рыжего паренька, который только вчера с удовольствием играл с собакой, пока офицеры беседовали с саперами.
 

4. КРЕПОСТЬ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО
«...Геракл шел по узкой тропе и вдруг заметил на земле что-то похожее на яблоко. Он попробовал раздавить его ногой, но увидел, что оно стало только вдвое больше. Тогда он пошел на него с палицей и ударил его. Но оно раздулось на всю ширину тропы и загородило ему путь. Геракл отбросил палицу и стоял в изумлении. Тут явилась ему Афина и сказала: «Остановись, брат! Это Распря и Раздор: если его не трогать, он остается таким как был, если с ним биться, то вот так он и будет расти».
Бабрий «Геракл, Афина и Раздор»
Вводная поступила как всегда неожиданно: сопровождать подполковника Головко на командный пункт армии.
- Готовсь! - кивнул Карасик своему механику-водителю, а сам стал тщательно одеваться, чем черт не шутит, вдруг на командующего наткнешься, или еще на какую-нибудь «шишку».
- Давай веселее! - торопил его подполковник.
- А далеко находится КП Армии?
- Нет, его даже можно отсюда в бинокль увидеть.
Наконец, пришив новый подворотничок, побритый в новом бронежилете, Карасик предстал перед замкомандира полка.
- Пойдет, - критически осмотрев Карасика, одобрил подполковник, - только уж больно чистый.
- Пропылимся, и все будет нормально!
- Тогда вперед!
Два БТРа понеслись по накатанной дороге. Не прошло и полчаса, как впереди посреди ровной пустынной местности показался огромный курган.
Вначале показалось, что до него рукой подать, но БТР вроде резво бежал по пустыне, а курган медленно рос в размерах, словно не приближаясь. И только когда стали различимы машины, которые заезжали по нескольким дорогам и пропадали за бугром, стали ощутимы размеры крепости. А то, что это была когда-то мощная крепость не вызывало никаких сомнений. Построенная из глиняных кирпичей, она вся почти рассыпалась, превратившись в огромный курган, но наверху просматривались остатки стены. Машины поползли наверх и перевалили за гребень.
Перед глазами предстало огромное плато, набитое сотнями машин и опутанное антеннами. В глубь этой гигантской тарелки их не пустили, поэтому, поставив машины на стоянку, отправились дальше своим ходом. Головко по делам, а Карасик обследовать крепость.
- Если покопаться, - подумал он, - можно и найти тут что-нибудь.
Где-то в середине этого котлована на небольшой возвышенности
стояло странное сооружение, похожее на ворота, Карасик подошел поближе. Сооружение было построено из мрамора, или другого материала, Карасик не разбирался в камнях.
- Интересно, - проговорил он вслух, - кому это пришло в голову посреди развалин строить такие шикарные ворота. на могилу вроде не похоже.
- Александру Македонскому, - услышал он рядом голос и от неожиданности вздрогнул.
- Фу ты, напугал, - проворчал он на подошедшего связиста. Кому?
- Македонскому, а ворота построены вместе с крепостью, но только из прочного материала, типа гранита.
- А ты откуда знаешь такие подробности?
- Из истории. Увлекался я, хотел стать археологом, а стал военным.
- Я тоже люблю историю, - поддержал разговор Карасик.
- Эти ворота, были установлены как символ, или своего рода триумфальная арка, - продолжал связист. - Пройдут годы, стены крепости, изготовленные из простых глиняных кирпичей рассыпятся, поэтому материал для арки был доставлен издалека и установлена она на большом холме для того, чтобы не засыпало ее со временем.
- Тебе бы идти учителем истории, - с уважением проговорил Карасик.
- Собираюсь, кстати. Вот скоро стукнет сорок, дембельнусь и пойду заочно в педагогический. Так что ты почти угадал.
- А про арку сам сделал вывод, или вычитал?
- А как бы ты рассудил?
- Как? - Карасик задумался, - А знаешь, давай подымемся вон на ту стену, а там я и попробую развить гипотезу дальше.
- Не получится, туда не пропустят. Там сейчас наблюдательный пункт армии. А вот в ту сторону пройдем.
Офицеры прошли мимо машин, старательно переступая через проволочные растяжки, которые поддерживали антенны, устремленные высоко в небо, а также поддерживали большие штабные палатки. Стрекотали движки, вырабатывая электричество. Здесь в чаще, шевелился мозг армии, перемалывая информацию и усиленно обдумывая как бы если не уничтожить, то приструнить этих бородатых в зеленке, чтобы они не слишком хозяйничали и беспокоили законную власть...
Но сапер с капитаном-связистом, казалось, не замечали этой всей суеты, уйдя мысленно в далекую древнюю эпоху Александра Македонского. Карасик даже представил, что вместо бронежилета у него доспехи, а вместо автомата - копье. А когда поднялись на стену, он глянул вниз и ахнул, здесь в южной части стена не так была разрушена и казалась даже больше кремлевской стены.
- Красота, - капитан указал вдаль, - вон та зеленка, откуда персы досаждали полководцу, пока он не взял их в кольцо и не вынудил сдаться.
- Он-то вынудил, а мы вряд ли, - вернулся к действительности Карасик, пойду, пройдусь до машины, посмотрю, не прибыло ли начальство, - он протянул ладонь капитану. Тот пожал ее и направился в другую сторону. Поболтав часа два, они даже не познакомились, да и к чему, подумаешь, поболтали немного и разошлись...
Проходя мимо одной из палаток, Карасик уловил ароматный запах печеного хлеба. От этого запаха сладко засосало под ложечкой и он, свернул к полевой пекарне.
- Слышь, братишка, - обратился он к мужчине в белом халате, укладывающему подрумяненные булки в ровные ряды, - Ты не подбросишь хлеба из армейских запасов, а то сухари уже надоели?
- Накладную давай, - проговорил тот, не отрываясь от работы.
- Да я так хотел попросить, своим саперам.
- Не положено...
- Да пошел ты! - психанул Карасик. - Куска хлеба пожалел! Еще неизвестно, что будет дальше с нами, а он «не положено».
Карасик поправил автомат и пошел в сторону своего БТРа.
- Подожди, вернись! - услышал он окрик в спину.
- Чего тебе? - Карасик медленно развернулся и подошел к пекарне, чувствуя, что слова его проняли этого человека.
- Много тебе надо?
- Да я булку то и просил всего.
- Так бы сразу и сказал, а то развыступался: каяться буду «грех на душу взял», тут вон сколько таких, - он кивнул на котлован с техникой, - не дай Бог не хватит, шуму не оберешься. На, бери, - он протянул Карасику булку горячего хлеба.
- А можно еще одну? Со мной рядом стоят ремонтники.
- Ну, правильно, по принципу дай мне, а теперь и моему цыганенку.
Он протянул еще две булки.
- Держи!
- Ташакур, дякуем, спасибо! Карасик, повеселевший, направился к БТРу, где по-братски и поделился со всеми, а также оставил булку для «водяных».
Вскоре подошел и Головко.
- К себе! - отрывисто бросил он и отвернулся.
- Вперед! - скомандовал Карасик, - что-то не в духе, - он покосился на подполковника.
БТР медленно преодолел разрушенную временем стену и медленно стал спускаться к равнине по накатанной, сотнями машин, дороге.
Карасик, оглянувшись назад, смотрел на удаляющуюся историю древнего мира с именами Афины, Македонский, царь Леонид.
Царь Леонид. А перед глазами Карасика при воспоминании об этом имени всплывает учитель истории Леонид Павлович Кочкин. Именно он своими рассказами, манерами вести урок привил многим ученикам любовь к античной истории. И древние люди у него были не просто «персонажи», а живые, со своими характерами, проблемами. А царя спартанцев Леонида Карасик полюбил за его «веру», «самоотверженность» как писал в сочинении, а на самом деле, за то, что он был тезкой учителя.
Крепость удалялась все дальше и дальше, и мысли Карасика вернулись снова к Македонскому, к капитану, который красиво излагал свои версии в крепости. А когда прибыли на место, Карасик рассказал вечером все то, что видел, а также добавил и свои домыслы.
А ночью ему приснился сон.
...Войско Македонского растянулось на многие километры. Уже который день двигались по пустыгне Регистан на север в глубь Азии. Многие лошади пали, люди изнывали от жажды, некоторые сходили с ума. Македонский торопил свое войско, он знал, что где-то на севере течет большая река, недаром этой ночью в то направление пролетели птицы.
Но все больше и больше появлялось недовольных. Александр это чувствовал, хотя в открытую вряд ли кто осмелился произнести - это каралось смертью.
И вот в одну из ночей он собрал командиров, а также старых опытных воинов и обратился к ним:
- Мы идем по пути, который не ведом нам. Но Боги сказали мне, что впереди течет огромная река, а поэтому я отдаю весь свой запас воды вам! Дайте его тем, кто наиболее нуждается!
В этот день войско как никогда быстро двинулось вперед, и вскоре перед воинами предстала картина, которая долго преследовала их в миражах. Перед воинами несла воды река Гельменд, на берегах которой росла обильная зелень.
- Хвала Александру! - раздались кругом крики. Воины снова поверили в божественную силу своего полководца...
Карасик проснулся, но мысли его продолжали воспроизводить картины из жизни великого полководца, и он не смог понять, сон ли это или просто думал об этом. Он встряхнул головой, но за стеной будки продолжали слышаться голоса погонщиков верблюдов, команды воинов на древнем языке. Быстро одевшись, Карасик выскочил из будки и понял, откуда эти звуки. Со стороны зеленки выходили местные жители со своим нехитрым скарбом, детьми, домашними животными. А вдалеке гремел репродуктор, призывая население покинуть на время свои жилища, так как намечалась крупномасштабная акция по прочесыванию зеленки с применением авиации, артиллерии и ракет.
Женщины с малыми детьми старались держаться подальше от «шурави» и только мальчишки, в надежде что-нибудь получить подбегали вплотную и, получив сахар, или конфету, банку с консервами или галеты, поспешно убегали. Почти каждый подбегающий просил сигареты, поэтому старались давать поштучно, неизвестно насколько затянется этот рейд и подвезут ли сигареты.
Очередная партия «бачат» подбежала просить сигареты:
- Отдал бы им все сигареты и голову не морочил, - высказался Николай.
- Предлагаешь бросить курить?
- Конечно.
Карасик промолчал. Он понимал справедливость слов «Водяного», но бросить курить у него не хватало силы воли, продержится несколько дней, а потом после нервного срыва или после трудного разминирования снова хватался за сигареты.
- Понимаешь, Николай, - доказывал он Николаю, - Я понимаю, что курение сокращает жизнь, но прикинь, а на сколько сократит нервный стресс, если его не заглушить всего лишь одной сигаретой. Сигарета сокращает жизнь на минуты, стресс - на годы. Вот и прикинь.
- Прикидываю, - усмехнулся Николай, - ты просто хочешь убедить себя в том, в чем ты глубоко сомневаешься. А стресс можно погасить и чем-то другим, не обязательно сигаретой.
- Интересно чем же? Я кроме сигарет и выпивки ничего не могу придумать.
- А придумывать ничего и не надо. Возьми и вместо сигареты выпей грамм 20 водочки.
- Прекрасно! А где же я ее найду?! А если и найду, неужели мне позволят таскать с собой просто так спиртное и не поделиться?
- Кто хочет сделать доброе дело, тот думает, как лучше его сделать, а кто не хочет - тот ищет причины...
А жители все продолжали и продолжали идти и, казалось, этому не будет конца. Время подходило к обеду, но никто не готовил пищу, очевидно, считая, что вот так, на виду у проходящих, скорее всего полуголодных людей устраивать трапезу было бы не совсем этично. Поэтому Карасик вместе с Николаем зашли в будку, перекусили наспех консервами и легли отдохнуть. Обстановка намечалась не слишком спокойная и командиры предпочли эту ночь не спать, а подежурить, усилив посты.
Проснувшись от мощного гула, Карасик выскочил из будки. Вокруг никого не было видно из местных жителей, а в стороне зеленки летела группа бомбардировщиков. Вскоре послышались глухие разрывы бомб, а когда огромное облако пыли поднялось вверх, то в работу включилась артиллерия, посылая в этот ад тяжелые реактивные снаряды. И так, с небольшими перерывами это продолжалось почти сутки. Затем в сторону зеленки потянулись полки афганской армии. Но из опыта, Карасик знал, что эта крупномасштабная акция по усмирению зеленки вряд ли будет существенной. Скорее всего, она больше предназначалась для психологического воздействия. Потому что пока войска брали зеленку в кольцо, духи давно ушли, разве что оставив какого-нибудь смертника, прикованного к пулемету в хорошо укрепленном доте. И будут наши долбить, поднимая море пыли, но в глубину далеко снаряды не проникнут.
Когда Карасик выложил эти свои выкладки Николаю, тот удивленно и недоверчиво возразил:
- Ты посмотри, сколько боеприпасов туда ушло, да там по-моему ничего живого не должно остаться.
- Подожди, скоро пройдут сарбосы на проческу, и ты увидишь, что из этого выйдет. А кстати вот, они, легки на помине!
Вдалеке поднималось большое облако пыли от движущейся колонны, и, не доезжая до расположения пункта полевого водоснабжения, повернула направо в сторону сарбосовских постов. Кроме бронетранспортеров, танков, артиллерийских установок двигалось много машин с солдатами.
- Сейчас, Николай, развернутся, попьют чаю, помолятся и двинут в сторону зеленки.
- Плохо что-то видно.
- А ты возьми бинокль и залезай на будку, оттуда хорошо все будет просматриваться.
Николай забежал в будку и через минуту уже расположился на крыше фильтровальной станции.
- Ну, как? - спросил у него Карасик.
- Отлично видно!
- Ну, вот хорошо, будешь мне передавать, что там происходит.
- А сам почему не лезешь сюда?
- Очень мне нужно, - спокойно ответил Карасик, - чтобы меня еще снайпер с духовской зоны снял.
После этих слов Николая с крыши как ветром сдуло.
- Да я пошутил, - рассмеялся он, когда Николай оказался рядом, - кто ж тебя на таком расстоянии достанет! Дай бинокль, я полезу, посмотрю как там дела.
- Нет уж, - обиженно засопел Николай, - мне и самому интересно.
Он снова примостился на крыше машины.
- Пошли! - крикнул он, - в сторону зеленки двинули!
- Это и без тебя понял, наши перестали обрабатывать зеленку и только слабо прослушивались выстрелы.
- Вошли в зеленую полосу, - продолжал комментировать Николай, а через некоторое время закричал, что отходят обратно.
- Подкинули им духи, - прокомментировал спокойно Карасик. - Так что спускайся, пока ничего не предвидится интересного. Они запросят помощи у нас. Наши снова начнут обрабатывать, а только потом они снова сунутся.
И действительно, как бы в подтверждении слов Карасика, показались вертолеты, которые, дав залп из НУРСов*, ушли в сторону Кандагара. Снова заработала артиллерия. Затем наступила тишина.
Карасик взял прибор инженерной разведки и пристроил его на крыше. Было видно, как правительственные войска снова пошли в сторону зеленки.
- Что-то они быстро продвигаются, - проговорил рядом Николай, пристроившись с биноклем.
- А это уже, по-моему, ни к чему! - выругался вдруг Карасик, - можно было и без этого обойтись!
- А чем ты так не доволен?
- Спецназ пошел в зеленку с сарбосами! Это что-то новенькое?
Эту разгадку узнали позднее. В это время менялся командующий
сороковой армии и из Москвы следить за ходом армейской операции прибыли большие начальники. В крепость Македонского, а точнее на командный пункт, генерал армии Варенников привез нового командующего - генерала Громова Бориса Всеволодовича.
К вечеру местные жители потянулись в свои дома в зеленке.
Карасик ушел в салон станции и находился там, пока не прошли последние.
- Командир - услышал с утра пораньше голос с той стороны арыка, - у тебя как люди себя чувствуют?
- В смысле? - Карасик подошел поближе к берегу.
НУРС - неуправляемый реактивный снаряд.
- В прямом. Никого не пронесло?
- Да вроде нет. А впрочем, я сейчас уточню!
Карасик, опросив людей, снова вышел на берег арыка.
- Доктор!
- Чего вы как две базарные бабы с утра раскричались! - из салона вышел подполковник Головко.
- Ну вот, опять я виноват, это доктор со сранья начал вопить, обосрался кто или нет? Вот я и уточнял.
- Ну и как? - из окна салона показалась голова доктора.
- Кроме меня, никто! - сострил Карасик, - а чего это ты с утра разволновался.
- Да тут по связи передали, что с одним из саперов плохо, я думал кто-то из наших, а это с саперного батальона. А ты перебирайся тоже сюда, возьмешь для своих кое-что для профилактики.
- Да твоих таблеток у меня навалом, а вот если... Карасик выразительно щелкнул пальцем по горлу.
- Давай быстрее сюда, а то скоро БТР подойдет, а таблетки твои раздали местным, так что советую проверить на наличие наркотиков.
- Мы этой гадостью не балуемся, - вмешался в разговор сержант Мицкевич.
- Иди, занимайся своим делом и не слушай, о чем мы с доктором секретничаем.
- Так что в зеленке слышно, - услышал Карасик рядом голос капитана Андронова. - Давай сходи за лекарством пока дает.
Карасик подошел к воде и потрогал ее руками. Она с утра была прохладной. Хотел взять машину, чтобы переправила его на другую сторону, но раздумал. Сняв ботинки и брюки, перешел арык, оделся. Показался БТР, который, поднимая облако пыли, летел к ним.
- Больного везут, - догадался Карасик и, прицелившись с какой стороны побыстрее обойти, чтобы БТР не обдал пылью, перешел дорогу стал дожидаться, когда подойдет машина.
- Чего не заходишь, - из салона вышел доктор.
- Да вон, видишь, тебе работенку везут, ну а я решил подождать, возможно, увижу кого из знакомых.
Уже на подходящем БТРе стали видны лица, а также собака минно-розыскной службы. Вот машина сошла с основной дороги, повернула к расположению ремонтников и вдруг.
То, что БТР налетел на мину, Карасик чутьем определил сразу, даже по хлопку и звуку разорванной машины, определил, примерно какой тип мины сработал.
БТР в облаке пыли и гари дернулся, словно раненый зверь, которого остановила пуля охотника на скаку, стряхнул с себя седоков и, крутнувшись на месте, взревев движками, остановился. Слетевшие с БТРа стали медленно подниматься, и только собака, которая с жалобным воем умчалась в пустыню прочь от машины, скулила где-то вдали.
Рядом с Карасиком упал кусок резины от колеса, но он успел отскочить в сторону и крикнул своим саперам. Те, быстро одеваясь, хватая оружие, миноискатели, щупы, запрыгнули на машину, и БТР рванулся через арык к подорванной машине. Доктор бросился к людям оказывать помощь, а из салона выскочил подполковник:
- Что случилось?!
- На мину напоролись!
- Так ты, твою мать, какого хрена прибыл вместе с нами! - набросился Головко на Карасика, - Жрать да отсыпаться, или разведывать от мин территорию.
- Потом будем разбираться, - зло огрызнулся Карасик, хотя и чувствовал в этом свою вину. Отдав распоряжения саперам, подошел к подорвавшимся и услышал отборный мат офицера.
- Вот вез больного солдата с расстройством желудка к вашему доктору, а теперь придется эвакуировать несколько человек, - он наматывал бинт на голову солдата, но кровь все продолжала просачиваться.
Солдат слабо и беспомощно не то что стонал, а как-то завывал.
- Может ему промедола вколоть? - спросил Карасик, потянувшись к карману, где находилась коробочка со шприц- тюбиками.
- Ты чего надумал? - услышал он рядом голос доктора, - Запомни, при ранении в голову, никаких уколов! Лучше пока вон тому поставь, - указал он на солдата, который сидел на песке и раскачивал ногу.
Из расположения ремонтников спешил подполковник Головко с солдатами. Карасик крикнул, чтобы они оставались на месте.
- Пусть саперы тщательно проверят местность, - крикнул он, и, вытащив шприц-тюбик, сделал солдату укол в бедро, прямо через брюки.
Выпрямившись, Карасик как бы заново осмотрел все вокруг: что за чертовщина - вся близлежащая местность была изрезана колеями от машин. И где этот БТР мину подцепил? Стоп!
- Товарищ подполковник!
- Слушаю тебя!
- Передайте, пожалуйста, по связи в саперный батальон, чтобы проверили маршрут, где проходили местные жители на наличие мин!
- А ты уверен, что раньше тут не стояла мина? - засомневался подполковник.
- Сто процентов! Тут и собака ходила, и машины все перемололи! Так что быстрее передавайте, пока еще кто-нибудь не подорвался!
Подполковник скрылся и снова появился, крайне недовольный тем, что пришлось выполнять распоряжение старшего лейтенанта.
- Карасик, забирай свой БТР и вези раненых на вертолетную площадку, я уже связался по связи, там тебя будут ждать. Он объяснил, как лучше туда поехать.
Когда загрузили раненых и контуженых, Карасик обратился к Головко:
- Товарищ подполковник! Где этот аэродром находится? Я что-то не врубился.
- Повторяю для особенно одаренных дураков, - Головко выбросил окурок, - не доезжая до города после моста, поворачивай направо и дуй до тех пор, пока не упрешься в аэродром, где и будет ожидать вас вертушка. Усек?
- Так точно!
- Тогда повтори!
Карасик слово в слово пересказал напутствие подполковника.
- Ну, ладно, - уже мягче сказал Головко, - духи ведут боевые действия между собой, так что будь поосторожнее.
Карасик бросился к БТРу.
- Поехали!
При подходе к городу пересекли небольшой мостик, и Карасик дал команду остановиться. К тому же его об этом просили саперы. У контуженного началась рвота, и запах по салону плыл отнюдь не ароматный. Быстро, насколько смогли, очистили салон, а Карасик призадумался. Он прекрасно помнил напутствие подполковника: пересекаешь мост и сразу направо. И действительно впереди был мост, но один они пересекли, и направо шла дорога.
- Давай, - дал команду водителю, - направо и вперед!
Дорога становилась все хуже и хуже, пока машину не остановили афганские солдаты, которые вели огонь из миномета.
- Туда нельзя, там духи!
И как бы в подтверждении их слов послышался чавкающий свист, и рядом разорвалась мина.
- Оп-па! - Карасик присел. - Надо быстрее сматываться отсюда.
- Самолеты где? - крикнул Карасик и раздвинул руки, изображая вопрос.
Солдат или знал русский, или догадался, но показал в сторону города.
- Садись, покажешь, а я тебя потом привезу, - Карасик сделал приглушающий жест рукой.
Тот быстро о чем-то переговорил со своим сержантом и запрыгнул на БТР примостившись возле пулемета за башенкой.
Тут снова раздался знакомый свист и механик-водитель, не дожидаясь команды, развернул машину и полетел в сторону города. Карасик поспешно захлопнул за собой верхний люк, а также закрыл бронированный щиток на лобовое стекло и стал вести наблюдение через тримплекс. Через некоторое время выскочил наружу, в салоне стоял спертый запах рвотных масс.
Найдя аэродром без особых приключений, передав раненых, Карасик сразу же направился в обратный путь.
- А, может, не будем далеко заезжать? - предложил Карасику механик-водитель, - все-таки постреливают там.
- Ты давай жми, а там на месте разберемся, да и его, - он кивнул в сторону сарбоса, - вроде и обижать не охота, дорогу все таки правильно показал.
Карасик посмотрел на афганца. Тот в ответ приветливо кивнул.
- Правильно я говорю?
- Нифемили.
- Не разумеешь значит. Но ты не волнуйся, доставим тебя в лучшем виде.
При приближении к афганцам, которые обстреливали душманов, Карасик стал внимательно прислушиваться. Стояла тишина. Странно. А, может, они поменяли позицию? Саперы настороженно поглядывали по сторонам в готовности открыть огонь и нырнуть в люк, в зависимости от обстановки. А вот и знакомый поворот, за которым должна быть позиция. БТР повернулся направо и остановился. Позиции не было. Только в том месте, где совсем недавно стоял миномет, дымилась воронка. Вокруг валялись разорванные тела, по которым ползало целое полчище мух. Афганец медленно слез с БТРа, не отрывая взгляда от того, что совсем недавно были его друзьями, а может и родственниками, обошел вокруг и медленно опустился на колени.
Над деревьями, в сторону гор поплыла протяжная молитва-плач, больше похожая на песню, чем на причитание над погибшими.
Саперы вопросительно посмотрели на своего командира, который молча, сжав губы наблюдал за действиями афганца, которого он спас от гибели, но тот, не обращая внимания на шурави продолжал молиться не замечая никого вокруг.
- Поехали! - Карасик, передав по радиостанции о случившемся, взял в руки фуражку, которую забыл на броне афганец, спрыгнул с машины и, подойдя к солдату, положил ее рядом, затем резко повернулся и запрыгнул в машину.
- Вперед!
При выезде на дорогу показались две машины с афганцами, которые торопились к месту трагедии. Не доезжая до лагеря, Карасик обратил внимание на то, что станция стояла в походном положении.
- Меняем место? - поинтересовался он у Андронова.
- Нет, возвращаемся в Герат.
- Значит, домой. - Карасик дал команду своим саперам готовиться в дорогу.
Вскоре колонна двинулась в сторону бетонки.
 

5. ЗАПАДНЫЙ ГЕРАТ СОПРОТИВЛЯЕТСЯ
За долгое отсутствие городок стал ближе и роднее. Карасик с удовольствием шагал мимо палаток, встречая знакомых, но вести долгие разговоры не было желания. Зашел в магазин и залюбовался японским магнитофоном.
- Он по очереди или в свободной продаже?
- Можете покупать.
- Серьезно?
- Восемьсот чеков.
Карасик вздохнул. Конечно, очень хотелось бы приобрести такую вещь, но тогда от полученного сразу за три месяца денежного содержания останутся жалкие крохи, а так хотелось бы побольше накупить подарков жене, детям. Тем паче, что отпуск уже не за горами. Пройдет весна - ив Союз. При упоминании об отпуске сладко заныло где-то внутри. А если бы к этому времени еще и орден пришел, то тогда было бы вообще замечательно.
- Ну, так будете брать магнитофон, или нет? - прервала его размышления дуканщица, - а то, смотрите, последний остался.
- Буду!
Карасик отбросил все сомнения в сторону и полез в карман за деньгами.
- Хорошая вещица, - одобрил, Куликов, когда Карасик торжественно вытащил магнитофон из коробки и водрузил на стол.
- Какие тебе кассеты дать послушать?
- Аллу Пугачеву.
- Мог бы и не спрашивать, - усмехнулся Куликов и направился к двери.
- «Каскад» тоже принеси! - крикнул вслед Карасик, любовно устанавливая магнитофон на столе.
Вернулся Куликов из своей палатки, неся свой магнитофон и кассеты. Посмотрев его аппаратуру, Карасик с удовольствием отметил, что его магнитофон по внешнему облику выглядит более изящно и современно.
- На твоем «Шарпе» автореверс имеется, а вот на моем нет, - не желая обидеть товарища проговорил Карасик.
- Врубай! - Куликов развалился на кровати, - пока начальство не нагрянуло. А начни вот с этой кассеты, когда я ее слушаю, у меня настроение поднимается.
Карасик включил.
«А белая панама, белая панама», - начала петь Алла Пугачева, а Карасик повернулся к Куликову. - Что, поиздеваться захотел?
- Нет, почему. Если не нравится, можешь включить другую песню.
- Да ладно, пусть остается.
Слушая песню, Карасик снова вспоминал тот злополучный строевой смотр.
Перед ответственным рейдом на Кандагар в полках работали представители с Армии, и командование дивизии проводило строевые смотры по союзным меркам. То есть, кроме проверки экипировки и прохождения парадным строем, нужно было пройти и с песней. Старые песни Карасику надоели, и он решил разучить с ротой какую-нибудь новую песню. Перебрал в уме все патриотические песни, но не одна из них не трогала душу. А в это время по магнитофону пела Алла. И тогда Карасик, а тем более, это была его любимая певица, решил использовать ее репертуар и остановился на песне «Белая панама». Эта затея понравилась роте, и чтобы сделать командованию сюрприз, тренировку проводили на инженерном городке, чтобы никто не слышал.
И вот наступил день строевого смотра. Кроме представителей из Дивизии присутствовал еще какой-то майор из Кабула. Началось прохождение с песней. Роты, одна за другой, проходили с песней мимо трибуны и вот на исходную вышла инженерно-саперная рота. Карасик, тогда исполняя обязанности командира роты, волновался.
- Рота имени Аллы Пугачевой, равняйсь! Смирна! Для прохождения с песней шагом-марш! И солдаты, четко печатая шаг, дружно запели:
А белая панама, раз два! Белая панама!
Помнишь, как давно мне одевала мама.
Но я была упряма, всегда была упряма
Но ты признайся, мама, что мне не шла панама.
Солдаты старались из последних сил, а некоторые даже до того постирали в хлорке панамы, что они стали белыми. Но, несмотря на то, что полк одобрительно встретил песню, представители усмотрели, что в ней осуждается ввод войск в Афганистан. особенно в словах: «мне не шла панама».
В общем, вместо первого места - сплошные неприятности.
Прослушивание к неудовольствию Карасика и Куликова прервали с шумом залетевшие офицеры. Сан Санычу и Крымскому пришла замена!
- Знакомьтесь, - Сан Саныч указал на молодого, красивого, стройного лейтенанта. - Ваш новый замполит.
- Константин Поляница, - представился тот. - Закончил Донецкое политехническое училище.
- . отец - простой рабочий, - продолжил Карасик.
- Нет, преподает в училище, начальник кафедры.
- Ого, - приподнялся Куликов, - так что ж он тебя от Афгана-то не отмазал?
- А он вначале и не знал. Я так решил.
- Ребята! - взмолился Крымской, - дайте мне своего представить.
- Юрий Белянкин, - старший лейтенант пожал всем руки, - командир взвода.
- Сдавайте быстрее должность и устроим шикарные проводы одновременно с вливанием в коллектив молодого пополнения! - Карасик потер ладони, - так что я скоро самым старым в роте останусь.
На этот раз он не ошибся. Проводить друзей, как хотелось бы, вплоть до посадки в самолет не пришлось. Его со взводом снова бросили в район Герата. Полк стал готовиться, как всегда основательно, к боевым действиям. Карасик прикинул, что при такой подготовке раньше, чем дней через пять вряд ли тронутся. Но ночью в штаб полка вызвали офицеров-разведчиков, командира минометной батареи и Карасика. Командир полка был краток:
- Получен приказ. При прибытии в полк реактивной артиллерии с Шинданта мобильной группой немедленно выйти в район цементного завода. Так вот. Машины уже прибыли. Через 20 минут доложить о готовности к рейду: командирам саперного и разведывательного взводов, минометного взвода и девятой роты. Если вопросов нет, приступайте, а Карасика попрошу задержаться.
- Дорогу хорошо помнишь? - спросил командир полка, когда все вышли.
- Так точно.
- Меня интересует, смогут ли ее заминировать в данный момент.
- Вряд ли. Духи нас в ближайшее время не ожидают, а так как дорога эта используется местными жителями, они могут поставить мины только перед прохождением войск. А общий замысел я понял, - продолжил Карасик, польщенный тем, что командир советуется с ним, - духи будут думать, что полк выдвинется не так скоро, а поэтому занять удобную позицию и отрезать путь к отступлению, когда пойдут основные войска.
- Давай займись своим делом, стратег, - прервал его командир, - за благополучный выход в район несешь полную ответственность.
- Вас понял. Разрешите идти?
- Счастливо.
Карасик побежал в палатку к саперам, чтобы сыграть тревогу, но все уже были одеты, а водитель убежал в парк.
- Вам что, уже сообщили задачу? - спросил он у сержанта.
- Никак нет. Но когда вас срочно вызвали, решили, что где-то диверсия и приняли меры.
- Мужики, вы отлично сработали, а сейчас берите НЗ, сухпай у старшины. Мы уходим на несколько дней.
Полк покинули с выключенными фарами. А так как на некоторых машинах прибор ночного видения не работал, на других же машинах его не было вообще, то пришлось включить СМУ .
Карасик ориентировался по горам, которые ночью казались ближе и таинственнее. Взошла луна, и колонна резко увеличила скорость. Оглянувшись назад, Карасик разглядел машины, которые двигались, строго соблюдая дистанцию и угрожающе покачивали установкой с полным комплектом реактивных снарядов. В наушниках было непривычно тихо. Был строжайший приказ пользоваться связью только в крайних случаях. От этой тишины в эфире было немного одиноко и непривычно, но Карасик знал, что десятки людей чутко вслушиваются в эфир, чтобы при первой команде занять боевую позицию. Нервы были на пределе, да еще некстати обломанный зуб разболелся. Страшно захотелось курить. Карасик быстро нырнул в люк, выхватил у сержанта чинарик, неспешно затянулся несколько раз и выскочил наверх, всматриваясь в дорогу. В назначенный район успели вовремя. Замаскировав технику в ложбинах и оврагах, целый день усиленно отсыпались. Ходить по району было запрещено, а с наступлением темноты Карасику стало скучно в своем БТРе, и он пошел в командную машину артиллеристов.
- Заходи, заходи, сапер, - обрадованно встретил его лейтенант, - ужинать будешь?
- Спасибо. Сыт.
- Тогда можешь наливать чай вон из того термоса, - кивнул лейтенант, продолжая смотреть в прибор.
- И хорошо видно? - спросил Карасик просто так, из вежливости. Он прекрасно знал, что прибор позволяет рассматривать местность на несколько километров.
- Посмотри, - лейтенант отодвинулся в сторону и Карасик прилип к перископу.
Всмотревшись в окуляр прибора, карасик присвистнул от изумления. Это, конечно, не тот прибор, которым пользуются разведчики, или прибор инженерной разведки. Вся местность просматривалась отлично, такое ощущение, что за броней не темная ночь, а просто сумерки наступили. Вдруг Карасик заметил, как за бугор у самого берега реки прошмыгнули фигуры.
- Духи что-то замышляют, - прокомментировал он, а лейтенант отодвинул Карасика от прибора.
- Так, так, - возбужденно заговорил он, - никак люди Турана Исмаила хотят прорваться из кольца, а, может, замыслили какую-то гадость. Он сел за столик и стал производить расчеты, водя по карте замысловатой линейкой, и что-то бормоча себе под нос.
- Щас мы их накроем. - повернулся он к Карасику, - посмотри, продолжают еще перебегать, или нет. А я свяжусь с батареей, - лейтенант взял телефонную трубку.
- Перебежало порядочно, - сообщил Карасик, - но из-за холма никто не показывается, там и притаились, думают, что их никто не видит.
- Хорошо, - кивнул лейтенант, и стал сообщать координаты цели, затем, сделав паузу, попросил пустить три пробных снаряда.
И вскоре тишину ночи разорвали реактивные снаряды, которые ушли в сторону духов.
- Командир, - крикнул лейтенант, не отрываясь от перископа. - а теперь чуть дальше и немного правей и можно всей батареей!
И задрожала земля, хотя машины стояли на порядочном расстоянии. Вся ближайшая местность осветилась от уходящих в ночь эррэсов.
Карасик не выдержал и высунулся из люка. Огненные шлейфы отбрасывали в разные стороны тени от предметов.
Создавалось впечатление, будто бесы в ночи, вырвавшись на поверхность земли, устроили дикую пляску с огнем и смертью, радуясь тому, что через несколько секунд эти огненные стрелы начнут выхватывать землю, рвать на куски все живое, что попадется на пути.
Там, внизу, где стояла батарея, свет и тьма продолжали пляску, а первые снаряды уже достигли цели. Карасик впервые так близко наблюдал работу реактивной артиллерии. Сильнее задрожала земля, впереди прямо на глазах росло большое облако, играющее яркими бликами, ему даже показалось, что осколки просвистели рядом, и он поспешно опустился в салон.
- Хорошо сработали, - лейтенант оторвался от перископа, - не зря, выходит, мы дернулись ночью.
- Конечно, - поддержал его Карасик, - теперь пока они оклемаются, подойдут наши и плотно закроют все выходы, а на сарбосов надежды мало.
Лейтенант снова склонился над картой, делая какие-то расчеты. Карасик усмехнулся.
- Послушай, а на хрена эти твои таблицы, когда можно координаты сообщать «чуть правее и дальше». Интересно, как мог узнать командир батареи насколько ему давать «правее», и что значит «дальше»?
- А ты, думаешь, они не поняли? Все равно накрывают квадрат, поэтому не стоило все так тщательно вымерять.
Карасик посмотрел в перископ. Разрывы прекратились, и облако уже без подсветки продолжало медленно расти и расползаться.
Никто никуда не двигался. Ночной воздух словно наэлектризовался смертью, болью, ненавистью и напряженностью тех, кто не успел перейти Герирут, затаившись в злобе .
- Надо идти к своим, - проговорил Карасик, - вдруг духи вздумают отомстить.
- Давай, - лейтенант стал будить свой расчет.
Саперы не спали, а бурно обсуждали, что произошло несколько минут назад, и когда Карасик ввел их в суть дела, часть людей ушла в только что отрытый окоп.
- Скорей бы в отпуск, - подумал Карасик, располагаясь поудобнее в командирском сиденье, - осталось ждать совсем мало, какие-то дни.
После трехдневного абсолютно ничего неделанья Карасика со взводом вызвали в полк, который был готов к совершению марша по блокировке западного Герата. В районе полка находились еще воинские части, прибывшие с дивизии. Поспорив с начальником инженерной службы по поводу того, какую технику брать на боевые, Карасик направился в парк. Хотелось заняться чем-нибудь, встряхнуться от вынужденного безделья. Машины, которые уходили, стояли в боевых порядках за парком, поэтому на площадке роты почти никого не было. В кабине КРАЗа из комплекта механизированного моста, Карасик заметил механика-водителя Толстунова, который сладко спал.
- Подъем! - Карасик запрыгнул на подножку машины. - Кому спим?
- Да я так, - стал оправдываться солдат. - Только немного задумался, - он встряхнулся и обратился к Карасику.
- Товарищ старший лейтенант, почему меня не берут на боевые, поговорите, пожалуйста, с ротным.
- А за какие такие заслуги тебя брать?
Толстунов удивленно посмотрел на офицера: - Но ведь вы меня в прошлый раз брали.
- Так ты, значит, хочешь участвовать во всех рейдах?
- Так точно!
- Тогда выезжай сейчас в центр парка и выкладывай мост.
- Да, я., - солдат замялся, а у Карасика запрыгали в глазах шальные зайчики, он понял, что нужно делать сейчас.
- Что, машина неисправна?
- Исправна, - поспешно добавил Толстунов, - вот только я не могу его выкладывать.
- А почему твой взводный не научил?
- Говорит, что ему тоже не приходилось этим заниматься.
- Зато мне приходилось, как никак был зампотехом в дорожной роте.
Конечно, Карасик преувеличивал, он сам лично не выкладывал мост, но присутствовал на занятиях и имел немного понятия, да и, осмотрев внимательно панель с надписями, решил, что справится.
- Крикни своего командира отделения: выкатываем мост на середину вон той площадки и начнем занятия.
- Есть!
Поставив машину на ровное место, раздвинули фермы моста, которые с огромным трудом, поскрипывая, но все-таки послушались.
- А ну-ка, посмотри, там в бачке масла достаточно, - сообразил Карасик. Так оно и оказалось. Долили масло, поставили на домкраты, и ввысь стала подниматься ферма. А когда Карасик сал лебедкой поднимать половины, передняя часть КРАЗа приподнялась так, что колеса оторвались от земли. Глядя на ферму, которая поднялась ввысь более чем на одиннадцать метров, чувствуя некоторое волнение, к тому заметил, как к машине стали собираться офицеры и солдаты, которые находились в парке, Карасик заволновался, продолжал дальше.
- Красиво, товарищ старший лейтенант, - услышал он рядом голос командира отделения сержанта Васильева.
- Как только мост зависнет над землей, отстегиваем опоры, берем пока один пролет, - Карасик стал опускать мост на землю.
Вздохнув облегченно, после того, как мост лег, Карасик выскочил из машины и, не обращая внимание на «зрителей», продолжал отдавать команды, которые выполнялись сноровисто и с большим желанием, и только когда появился шеф, доложил ему, что проверяет готовность машины к рейду.
- И почему ты решил, что мы берем ТММ? - задал вопрос начальник таким тоном, что Карасик понял, что ему в очередной раз нагорит за самоуправство.
- А почему бы не взять, на пути есть арык, и готовить переправу из подручных средств, как это было раньше, имея технику, я считаю глупо.
- Товарищ старший лейтенант! Поставьте машину на место и займитесь своим взводом. Кстати, где Куликов?
- В карауле.
И тут к разочарованию шефа, рядом оказался начальник штаба полка.
- Вот, - он с уважением посмотрел на начальника инженерной службы, - чувствуется инженерная подготовка с прибытием нового начальника.
- Так точно! - подтвердил слова подполковника Карасик, - товарищ майор решил проверить состояние всей техники, чтобы взять ее на боевые.
- Очень рад! - начальник штаба пожал руку шефу, продолжайте занятие дальше, а эту технику, думаю, можно взять.
- Конечно, возьмем! - майор, проводив взглядом подполковника, повернулся к Карасику.
- Не подведешь?
- Все будет в лучшем виде! - Карасик уловил в вопросе начальника доброжелательные нотки, а, значит, захотелось добавить что-то еще более убедительное, но только откашлялся. - Разрешите идти!
- Давай, только осторожно сворачивай, чтобы «афганец» не цапнул, а то в развернутом виде машину опрокинет.
- Добре.
Толстунов стоял несколько в стороне от офицеров, внимательно прислушиваясь к их разговорам. И как только Карасик остался один, обрадовано подбежал к нему.
- Спасибо, товарищ старший лейтенант!
- Что, все прослушал, ничего не пропустил?
- Может, что и пропустил, но понял, что нужно готовить машину к боевым.
Сержант Васильев, непосредственный начальник Толстунова, был менее разговорчив, но чувствовалось, что и он был доволен таким поворотом дела.
- Сколько вам нужно времени на подготовку? - спросил Карасик. Получив ответ, приступил к сборке фермы.
Уже увереннее, мост взвился в вышину, сложился вдвое и стал плавно опускаться на платформу машины.
- Ну, что, мужики, - обратился Карасик к ТММщикам, - сумеете повторить без меня?
- Да вроде бы ничего сложного, - проговорил Васильев, - главное не перепутать последовательность.
- Э, нет, - Карасик усмехнулся, - не спешите. Я, честно говоря, сам не ожидал, что все так гладко получилось, он еще даст сюрпризы, тьфу, тьфу, конечно. А теперь приступайте. А, впрочем, подождите, кажется, это по мою душу.
И действительно, подошедший солдат передал распоряжение срочно прибыть в роту.
- Там прибыл какой-то подполковник с дивизии, сейчас находится в роте.
- Седой, в возрасте?
- Никак нет, солидный такой и не пожилой.
- Моего возраста?
- Не, - посыльный еле успевал за командиром взвода - тот старше.
Подполковником оказался командир инженерно-саперного батальона Куринный Василий Николаевич.
- Решил посмотреть, как тут коллеги живут, - начал он, пожимая руку, - да ознакомиться с маршрутом.
- Когда выходим, если не секрет? - задал вопрос Карасик.
- Секрет. Выходим завтра.
Карасику хотелось поговорить с комбатом, вспомнить более подробно службу в Чехословакии, но присутствие других офицеров, а тем более старших по должности, несколько сковывало его и, Карасик, сославшись на дела, отправился в расположение своего взвода. И вовремя. Поступила команда выводить технику на исходную позицию и занять боевой порядок. В этом вопросе саперами было проще. Они всегда шли впереди колонны. Выходили, когда было еще темно, громады гор, лишенные всякой растительности, угрюмо нависали над дорогой. А когда появился рассвет, то слева показалось кладбище, украшенное разноцветными лентами над каменистыми буграми. Солдаты дремали внутри БТРа, и только Карасик, периодически посылая информацию в эфир, напряженно всматривался в дорогу. Все было спокойно, колонна шла уверенно, и только когда повернули в сторону города, появилось препятствие. Тот самый арык, который с таким трудом преодолевали в прошлом году.
- Разрешите начать установку моста? - сообщил в эфир Карасик взволнованным голосом и, получив утвердительный ответ, дал команду своему БТРу и следовавшему ТММу увеличить скорость.
- Ну, мужики, не подкачайте, действуйте так же, не спеша, но побыстрее, как в парке.
И вот платформа моста поднялась и стала опускаться на противоположный берег тогда, когда основные силы подошли к арыку.
- Товарищ старший лейтенант! Мост не опускается, - услышал Карасик крик Толстунова.
- Спокойно, без паники! - Карасик прыгнул на платформу и посмотрел на лебедку. Так и есть - срезало шпонку.
- Запасная есть?
- Никак нет!
Колонна стояла в ожидании переправы, пока никто не догадывался о случившемся. Карасик достал три гранаты и, выдернув чеки, бросил гранаты в арык. Раздалось три взрыва, и по радиостанции запросили, что произошло.
- Ничего страшного, - отрапортовал Карасик и протянул чеки Толстунову.
- Заправляй вместо шпонок и выкладывай мост.
И только тогда, когда ферма моста опустилась на противоположный берег, Карасик вздохнул облегченно, выставил ограничители, помог установить аппарели и дал команду на пропуск техники. Его распирало чувство гордости, когда проходили танки, БТРы, самоходные установки и офицеры приветливо кивали ему, а минометчики посигналили ему в знак благодарности. Но вот прогремели по мосту колонны техзамыкания и наступила тишина. Карасик уже хотел дать команду на сворачивание моста, когда показалась еще одна группа машин.
- Товарищ старший лейтенант, что будем делать? - обратился Васильев к командиру взвода.
- Подождем.
Подъехали местные жители на легковых машинах, и из одной из них вышел огромный мужчина в чалме с маленьким израильским автоматом. Это был главарь дружественной банды. Он и несколько телохранителей подошли к Карасику и тепло поздоровались с ним.
- Ну что, мужики, какие вас мучают проблемы?
Те что-то заговорили, показывая на мост и на свои машины и Карасик пожалел, что не оставил своего переводчика.
- Наверное, просят разрешения переправиться на ту сторону арыка? - предположил Толстунов.
- Ну, так проезжайте, - Карасик указал на мост, но бородатые стали снова что-то доказывать и до Карасика дошло. Он усмехнулся.
- Нет, нет, то не можно, не потребно, ниц, комрады, - Карасик неожиданно для себя перешел на словацкий язык и, поймав себя на этом, улыбнулся. - Одним словом мы не можем здесь оставить мост навсегда, нам надо забрать его с собой.
Один из бородатых направился к своей машине и вытащил оттуда саквояж. Подойдя к Карасику, он распахнул его и показал деньги.
- А, может, товарищ старший лейтенант, заберем деньги, а на обратном пути захватим мостик, - предложил Толстунов.
- И загремим, как сказано в одном фильме, «под фанфары», - продолжил Карасик. - Так что давай, перегоняем машину и за работу. - Он похлопал бородатых, развел руками и направился к мосту. Бородатые развернулись и вскоре отъехали, подняв облако пыли.
Когда подъехали к расположению полка, тот зарывался в землю. Отрывались щели для укрытия, окопы для техники. Карасик со своими саперами сразу же включился в работу, помогая оборудовать укрытия и окопы. Взрывы гремели один за другим, водителям и расчетам оставалось только подчистить котлованы. Естественно все благодарили Карасика за помощь, потому что долбить каменистую почву ломами и лопатами не ахти как приятно, да и время экономится, можно немного и отдохнуть.
Но вскоре поступила команда с КП дивизии прекратить все взрывные работы, что вызвало большое неудовольствие, особенно среди саперов. Помогая другим подразделениям, они не отрыли при помощи тротила окопы для себя.
- Это называется сапожник без сапог, - высказался Карасик и дал команду зарываться в землю, а сам направился в салон своего ГАЗ-66.
Лежа в постели и слушая, как за стеной долбят тяжелую землю подчиненные, Карасик испытывал легкое чувство неловкости.
А может быть использовать станцию - проскользнула мысль и он, открыв окно, крикнул: «Токадзе!»
Вскоре в будку вошел солдат:
- Ты электросверло с машины куда выгрузил?
- Я лично не выгружал, - тот замялся, - но сказал Козлову, чтобы отнес в инженерный городок.
- А, может, он не отнес?
- Я узнаю, товарищ старший лейтенант.
- Только быстро, а, впрочем, Козлов где-то тут.
- Козлов! - крикнул Карасик в окно.
- Козлов, к командиру! - продублировал в открытую дверь Токадзе и вскоре показался солдат.
- Ты куда выгрузил сверло?! - спросил его Токадзе таким тоном, что Карасик сразу понял, что агрегат находится в кузове.
- Но ведь, - замялся Козлов, - у меня же не было времени и я.
- Прекрасно, - Карасик поднялся со своей лежанки, - тащите, мужики, агрегат сюда, а ты, Токадзе, будь в готовности завести электростанцию. Солдаты переглянулись.
- Мы, - продолжил Карасик, сделав паузу и затянувшись сигаретой, - отроем шурфы и под шумок, когда начнется обстрел, рванем наши окопы, разумели?
- Так точно! - солдаты выскочили из будки и вскоре затихли работы за стеной салона.
- Успели передать остальным, - усмехнулся Карасик и занялся подготовительными работами. Вскоре подъехал начальник, который выезжал на подрыв дувалов и сразу же набросился на командира роты с требованием продолжить работу по оборудованию позиций роты.
Карасик изложил ему свой план, убедив его, что вручную они вряд ли сегодня закончат. Тот, подумав, согласился и вытащил из вещевого мешка набор посуды.
- Нравится?
Он поднял чайничек и заиграла музыка.
- Хороший гарнитур, - одобрительно проговорил Карасик, - теперь с таким трофеем мы шикарно будем на боевых гонять чаи.
- Ну, уж нет, - шеф стал убирать посуду назад в мешок, - не хватало, чтобы кто-нибудь из начальства увидел. Ты ведь тут уже опытнее меня, знаешь указание, чтобы ничего не брать.
- Подумаешь, - усмехнулся Карасик, - можно подумать, что эти одеяла, - он кивнул в сторону лежанки, - мы притащили из Союза.
- И чего это вы тут развеселились?
- Да вот, - разведчик кивнул на Карасика, - представляешь, тихонько, тихонько прикинулся Бог знает кем и вытащил из меня нужные сведения. Ему бы следователем работать или особистом.
- А что, - капитан перешел на серьезный тон, - давай, переходи работать в Особый отдел. Полгода учебы в Новосибирске - и порядок. Я вот лично закончил артиллерийское училище, а потом предложили другую работу - я и согласился.
- Ну а теперь, - он переменил тему разговора, - мне хотелось бы ввести вас в курс предстоящей операции, капитан сел между разведчиком и Карасиком:
- Нам предстоит выезд за перебежчиком.
- Так мы что, - удивился Карасик, - сейчас прямо в банду покатим?
- Прямо сейчас, а ты что, передумал?
- Да я наоборот, можно даже сказать с удовольствием, вот только одного понять не могу, при чем тут старейшины, какой-то голубой?
- Объясняю обстановку.
- Разрешите, - в будку заглянул Токадзе, - все готово к подрыву.
- Молодец, оцепление не забыл выставить?
- Обижаете, товарищ майор.
Вскоре послышался звук вертолетов и раздались взрывы от выпущенных ими НУРСов.
- Вот, теперь и нам пора.
Заряды были хорошо забиты в шурфы, поэтому взрывы были глухими, и их не было слышно не только на КП дивизии, но даже и на КП полка. Поэтому с командиром роты связи легко убедили командира полка и сделали взрывным способом окоп для радийной машины.
Через две недели полк благополучно вернулся домой, потеряв одного человека. Это был молодой солдат, разведчик, которому пуля пробила грудь среди белого дня, в обед. Официально, конечно, сослались на духовского снайпера, хотя после выстрела прощупали все вокруг, скорее всего или сам неосторожно обращался с автоматом, или кто-то из товарищей. Карасик находился рядом, поэтому ему вместе с доктором пришлось оказывать первую помощь. Впервые, вот так рядом, на глазах у Карасика умирал с хрипом молодой парень, и уже ничем нельзя было помочь, хотя они с доктором и пытались оживить, делая искусственное дыхание. Вот тут Карасик стал задумываться о том, что, оказывается, это абсолютно две разные вещи: видеть мертвого человека, или умирающего. Особенно, когда осознаешь, что ему уже ничем нельзя помочь. А тут еще подчиненный Карасика, механик-водитель рядовой Крипас отмочил номер: при чистке автомата прострелил себе ногу, пришлось эвакуировать в санчасть, где после того как доктор узнал, что Карасик вколол три тюбика промедола, поднял шум.
Итак, полк возвращался. Встречали торжественно, с оркестром, чтобы так же торжественно, буквально через несколько дней отправить на боевые под Кандагар. По опыту Карасик знал, что это затянется не на дни, а на месяцы и категорически, впервые, отказался идти в рейд. Приближался июнь, а значит отпуск.
Но, тем не менее, в отпуск ему пришлось уйти только через месяц, предстояли сборы командармов частей, поэтому начальник инженерной службы дивизии ввел Карасика в группу, обеспечивающие эти сборы.
- Отдохнешь немного перед отпуском, - утешил он командира взвода, видя разочарование Карасика, что отпуск отодвигается на долгий-долгий месяц.
6. ДЕЗЕРТИР
В офицерскую палатку сразу же после завтрака зашел офицер Особого отдела.
- Мне нужен старший лейтенант Карасик.
- Товарищ капитан, - поднялся Александр, - я вроде обо всех все доложил. Если появится что новое о командире роты или еще о ком, немедленно представлю все в устном и письменном виде, а пока, клянусь, ничего нового нет.
- Ладно, Сань, хватит тебе дурака валять, я тебе сколько раз говорил, что все твои неудачи по службе от того, что норовишь подколоть особистов .
- Или замполитов, - перебил его Карасик, - ты мне на боевых об этом тысячу раз втолковывал.
- Ну ладно, я зашел по делу. Нужно подготовить пару саперов - он повернулся к ротному, - для выезда.
- Да он всегда готов. А машину брать свою? - уточнил ротный.
- Нет, они поедут на БМП с разведчиками.
- Хорошо, - кивнул ротный.
- Все понял, - подтвердил Карасик, - хотя оба не знали, с какой целью и куда потребовалось срочно выезжать, но коль особый отдел не разъясняет, значит, это нужно для дела. Хотя, естественно, всех раздирало любопытство. На выходе Карасик в дверях задержался:
- Смотрите, мужики, ведите себя смирно.
- Иди, иди. Сейчас с тобой разберутся.
- На разборку вызывают, - Карасик многозначительно поднял палец вверх. - А тут пригласили, так что соображать надо, сельпо!
И он, чтобы последнее слово осталось за ним, хлопнул дверью.
Прибыв в расположение особого отдела, Карасик остался ждать капитана в беседке, пока тот отправился на доклад к своему начальнику. Вошел командир разведвзвода:
- О! Кого я вижу! Значит, и тебя подключили к операции?
- А как же без меня, - Карасик небрежно протянул разведчику пачку «Ростова», - угощайся. И давай, пока капитан уточняет задачу, обсудим все детали операции.
- А ты чего это вдруг таким тоном заговорил, начальничек нашелся.
- Не нашелся, а назначен, улавливаешь. Иначе чего это я бы торчал тут с самого утра. Так что давай, вводи меня в курс дела, а я помозгую, как лучше обстряпать это мероприятие. К удивлению Карасика разведчик сел рядом.
- Ну, то, что мы старейших из кишлака взяли без шума и пыли, ты знаешь?
- Разумеется, - Карасик утвердительно кивнул, а сам стал усиленно соображать, о чем говорит разведчик, и к чему это все. Но виду не подавал.
- А вот с голубым, из другой банды вышла заминка, но сумели нажать на нужный канал, и главарь сломался - отдали пацана.
- Ну и зачем понадобился этот пацан? - не удержался от вопроса Карасик.
- Как это зачем? Ты что, не в курсе?
- Да не совсем, а что?
Разведчик вдруг рассмеялся нервным смехом.
- Ну, ты даешь. Закрутил мозги, а я и рад стараться все выкладывать.
Вошел капитан с палатки особого отдела.
- После того, как солдат ушел в банду, подключили всех осведомителей и напали на след, где он находится в настоящее время. Сумели выйти на главаря этой группировки и вот тут, - капитан усмехнулся, - вышла небольшая заминка. Главарь потребовал выкуп не деньгами, не продуктами и даже не боеприпасами.
- А что ему нужно было?
- Один парень. Но тот находился в другой банде, так что тут пришлось изрядно поломать головы. Что только не предпринимали, чтобы заполучить этого пацана, ни в какую.
- А он что, родственник тому главарю?
- Да какой родственник. Он голубой, понимаешь?
- В принципе да, Карасик почесал голову, - что им баб не хватает что ли?
- Ну, о вопросах сексуальной ориентации я беседовать не буду.
Но факт остается фактом: подай этого пацана, тогда и разговаривать будут. Ну и тогда пришлось применить решительные меры - выкрасть из той банды старейшин и поставить условие - или парень, или старейшины. Главарь, побоявшись, что его люди будут недовольны, отдал нам этого пацана.
- И где сейчас он?
- На месте, ты его увидишь. Вообще он такой красивенький какой-то, не похож на других.
- Так он, значит, и тебе понравился, - не удержался от подковырки Карасик.
- Да пошел ты, - возмутился капитан, - тут вопрос серьезный, а ты со своими шуточками.
Из домика вышел подполковник - начальник Особого отдела полка. Карасик был ему благодарен, именно он подтвердил, что командир дивизии представил Карасика к ордену.
- Готовы, товарищи?
- Так точно, товарищ подполковник.
- Вот и хорошо.
Судя по впавшим глазам, ему пришлось несладко, но, тем не менее, он держался, или старался держаться с достоинством.
Первые вопросы были анкетными, не представляющие для Карасика интереса, и только когда солдат начал говорить о своих родителях, Карасик подался вперед.
Его отец был прокурором города, а мать занимала солидный пост на партийной работе.
- Дополнительный инструктаж получите перед самым выходом, а сейчас, - он посмотрел на часы, - полчаса на подготовку. Выход в
11.00.
Карасик с разведчиком отправились в свои подразделения.
- Ты, Сань, - посоветовал разведчик, прихвати с собой пистолет и запрячь его в одежду, да так, чтобы быстро выхватить.
- А у меня в роте только автомат, - задумчиво проговорил Карасик, - а пистолеты находятся в штабе полка.
- Тогда, - решил разведчик, - нечего тебе там лишний раз светиться, пойдем к нам в палатку, дадим тебе наш.
- С глушителем?
- На хрена тебе лишний набалдашник? Да, еще, запрячь парочку гранат, кто его знает, как там все повернется.
- Ты еще добавь - и последний патрончик для себя припаси, - добавил Карасик, - мне кажется, что все должно быть гораздо проще.
-Я тоже надеюсь, но осторожность еще никому не повредила.
- Согласен.
- Вот и хорошо, а я покажу, как это все лучше припрятать в одежду.
Так за разговорами дошли до расположения разведроты, где Карасик, получив пистолет, направился к себе. Там его поджидали двое солдат в полной экипировке с миноискателями. Карасик, осмотрев их, остался доволен, но не удержался, чтобы не заглянуть в командирскую палатку, под предлогом, что ему необходимо переодеться. Там были ротный и командир взвода полевого водо снабжения.
- Давай, рассказывай, - забросали они Карасика вопросами.
- Тайна государственной важности, - Карасик небрежно вытащил пистолет, который отличался от обычного ПМ, и небрежно положил его на стол. - Ну, мужики, пожелайте удачи, направляюсь в тыл к противнику.
Он оглядел всех, проверяя насколько его слова произвели эффект, и не удержавшись, добавил:
- Ладно, расскажу, но только чтобы никому ни-ни.
- Заметано.
- Тогда слухайте.
Карасик коротко изложил операцию «Захват» - название операции он придумал уже сам по ходу рассказа, а для пущей важности добавил, что за ходом этой операции следит представитель Генерального штаба из Москвы.
- Если даже на 10%, - сказал ротный, - правда, то все равно желаю тебе удачи. Будь осторожен.
- Буду, - Карасик вышел и кивнул своим саперам.
- Потопали, мужики, здесь недалеко.
Три боевые машины разведчиков взяли направление в сторону гор. Начальник Особого отдела предупредил, чтобы во время обмена никто не говорил ни слова, потому что перебежчику сообщили, что его собираются отправлять в Пакистан, дабы он не наделал никаких глупостей. «Он нужен нам живой», - подчеркнул полковник.
Карасик привык передвигаться на БТРе, поэтому на боевой машине разведчиков чувствовал себя несколько дискомфортно.
Во-первых, наверху сидеть было не слишком удобно, а внутри - тесновато. Да и не привык к грохоту гусеничной машины. Всматриваясь внимательно перед собой, Карасик немного волновался, опасаясь наскочить на мину, и тем самым поставить под удар операцию. Но все обошлось. Машины благополучно прибыли в заданный район. Немного было неуютно, когда при входе в ущелье сверху их контролировали бородатые с гранатометами, нацеленными на машину. Но вскоре ущелье расширилось, да и дорога стала получше. А слева от дороги текла небольшая горная речушка. Карасик почувствовал, что ему очень хотелось пить, и он пожалел, что под рукой не было фляжки.
Впереди у небольшого моста показался джип и две «Тойоты». На одной из них стояло безоткатное орудие, которое смотрело на подъезжающие машины.
Двое бородатых, обвешанные оружием, направились навстречу, что-то прокричали и повернули обратно.
- Требуют старшего, и чтобы он был без оружия, - сказал подполковник. - Так что я пошел.
Он передал автомат и спрыгнул на землю. Все в напряжении стали наблюдать, что же будет дальше. Подполковник, не спеша, направлялся к бородатым. Оттуда вышел человек, судя по чалме, главарь или кто-то из приближенных, и направился в сопровождении двух телохранителей навстречу. Пройдя несколько шагов, он начал снимать автомат с плеча.
Подполковник замедлил шаги, а разведчики приготовили оружие. Бородатые тоже подняли стволы...
Главарь же, сняв автомат, передал его рядом идущему охраннику и, раскинув руки, направился навстречу подполковнику, широко улыбаясь. Подойдя вплотную. Он обнял его, расцеловал, и только после этого они стали оживленно переговариваться между собой.
- Оригинально, - только и выговорил Карасик, - это может кончиться даже банкетом.
Подполковник крикнул, чтобы вели афганского парня на обмен. Карасик только тут внимательно рассмотрел его, когда он, под конвоем двоих разведчиков, проходил мимо машины.
Это был еще совсем мальчишка, лет 13-15 с правильными, нежными по-девичьи чертами лица. Когда он бросил взгляд на Карасика, тот даже вздрогнул.
Это были бездонные глаза, полные боли и переживаний. Цвет глаз трудно было определить. Они как бы вобрали в себя все земные и неземные цвета, профильтровали их и окунулись в них.
А со стороны духов вели человека с завязанными глазами в широких шароварах. Тот держался уверенно, спокойно, не подозревая ни о чем даже тогда, когда разведчики грубовато взяли его под руку и повели к машине. Здесь у открытого люка один из разведчиков сорвал с него повязку. Дезертир, поняв все, охнул только .
Один из разведчиков со всей силы ударил его в лицо: «Получай, ублюдок!» и силой зашвырнул его в вовнутрь машины. Там внутри слышались глухие удары и вскрики.
- Поехали! - подполковник запрыгнул на броню и потянулся за своим автоматом. По его лицу струйками стекал пот. Машины взяли курс на Герат. Но перед городком они свернули на бетонку.
- А почему не в наш полк?! - крикнул Карасик.
- Его в камеру сейчас, - ответил разведчик, а дальше один путь - трибунал.
Машины остановились, вывели дезертира с распухшим лицом. Один глаз заплыл, а второй сверкал злобой и ненавистью.
В расположении роты на Карасика посыпались вопросы, но ему не хотелось сейчас разговаривать, а тем более бахвалиться. В душе же жил неприятный груз, и непонятное чувство вины и недовольства.
- Одну минутку, мужики, я забыл одну вещь, - он вышел из палатки и направился в сторону расположения Особого отдела полка.
- Мне нужен подполковник, - сообщил он дежурному.
- Тебе какого не отдыхается, - вышел капитан, - или проблемы?
- Или проблемы, - ответил Карасик, - мне нужен подполковник, разговор есть.
- Вообще-то он отдыхает, но если что срочно, я ему сообщу, - капитан скрылся в дверях, а Карасик направился к беседке, вытаскивая сигареты. Но не успел он даже прикурить, как на пороге снова показался капитан.
- Заходи!
Подполковник в спортивном костюме сидел на кровати.
- Товарищ подполковник, - начал Карасик, - а когда дезертира будут допрашивать?
- Не понял, - подполковник удивленно посмотрел на офицера и кивнул на стул. - Садись.
Карасик сел.
- Понимаете, мне это очень важно, извините, товарищ подполковник, но мне хотелось бы, а точнее надо присутствовать на допросе.
- Подожди, - приподнялся подполковник, - я что-то не совсем тебя понимаю,
- Да я сам себя не совсем понимаю, но вот влезла в голову эта мысль, и никак не могу от нее избавиться. Это можно сделать, товарищ подполковник?
- Ты ведь по специальности сапер?
- Так точно.
- Ну, так и занимайся своим делом. Минируй там, разминируй и так далее, а этим вопросом пусть уже соответствующие органы и занимаются.
- Мне это нужно для себя, лично, так сказать...
- Тебя как зовут?
- Капитан Карасик... то есть Александр. Николаевич.
- Саша, значит. Так вот, Саша, если позволишь, я тебя так назову, тебе сколько лет?
- Да уж порядком - 34, так что скоро на пенсию.
- И чем же ты думаешь заниматься на пенсии? Психологией? Философией или еще что-то в таком духе?
- Вряд ли. Хотя есть у меня давняя мечта - стать водителем- дальнобойщиком, посмотреть страну, поездить за баранкой не просто так, а доставлять что-то нужное людям. Можно и водителем междугороднего автобуса, но это намного скучнее.
- Понятно, - перебил подполковник, - приятно было с тобой, Саша, познакомиться поближе, а сейчас есть предложение немного отдохнуть. Так что не обессудь, до свидания.
- До свидания, товарищ подполковник.
Карасик пожалел, что полез с такой просьбой и, вернувшись в расположении роты, хотел отвлечься игрой в нарды...
Через два дня Карасика вызвали в Особый отдел.
- Ну что, Саша, - встретил его подполковник, - поехали с нами.
Рядом с ним было два незнакомых офицера. Карасик хотел
спросить куда именно, но промолчал. На БТРе они направились в соседний полк.
- На гауптвахту, - догадался Карасик. Он не ожидал, что подполковник выполнит его просьбу. В кабинете начальника гауптвахты следователь достал диктофон, блокнот с ручкой и приказал начальнику гауптвахты вызвать арестованного.
Ввели солдата.
- Что побудило вас оставить воинскую часть, - продолжал задавать вопросы следователь.
- Что побудило? - солдат усмехнулся потрескавшимися разбитыми губами. - А вы никогда не были молодым солдатом?
- Здесь вопросы задаю я! - повысил голос следователь.
- Я хотел таким путем иммигрировать в Америку.
- Странный способ. А какие сведения вы передали бандформированиям?
- Ничего я не предавал, я только требовал, чтобы меня отправили в Пакистан.
- Что-то тут не вяжется, - следователь посмотрел внимательно на солдата. - То в Америку собирались, сейчас говорите о Пакистане.
- Пакистан - это первый этап, меня же не могут духи прямо с Афгана отправить в Америку.
Капитан продолжал задавать вопросы, но многие из них солдат отрицал, даже то, что его избили разведчики в машине. Он утверждал, что это сделали духи, потому что он не хотел передавать никаких сведений.
На этом первый этап допроса закончился, и арестованного увели.
Карасик понял, что не издевательства со стороны старослужащих, как он думал, послужило причиной оставления части. В ответах солдата проскальзывала ненависть ко всему советскому и поклонение перед американским образом жизни, которая так широко стала освещаться в средствах массовой информации.
- Ну, и каково твое мнение? - спросил Карасика подполковник, когда они направились к машине.
- Сволочь он, - отрезал Карасик. - А, кстати, как вы думаете, что ему светит?
- Ну, думаю, лет пять, семь дадут.
- Всего лишь? - удивился Карасик. - Да тут налицо измена Родине, а это по-моему пахнет вышкой.
- Ну, не скажи, - возразил подполковник, - тут есть много «но». Например, он начнет утверждать, что случайно оказался за территорией части, и его похитили. Не будут же вызывать свидетелей с банды.
- Но ведь он сказал.
- Может и отказаться, а тут действует презумпция невиновности. Могут осудить за самовольное оставление части.
Подполковник оказался прав. Через несколько дней все в части узнали, что трибунал вынес ему приговор - пять лет! Все, естественно, возмутились мягкости наказания. А на одном построении полка было зачитано письмо от родителей этого солдата. Они вынуждены были оставить свои посты или их вынудили это сделать, Карасик толком не понял. Но шокировало его то, что они гневно заклеймили своего сына, а мать даже отказалась от него.
- Странно это, - заявил Карасик, когда офицеры роты обсуждали это событие. - Вон сколько попадают в тюрьмы, а родители почему- то не отказываются от своих детей.
- А, может быть, их заставили написать такое письмо, - предположил ротный.
- Может быть, - согласился Карасик.
Последующие события оттеснили эту историю, и Карасик все реже и реже вспоминал о ней. Тем более, что началась тщательная подготовка к проведению крупномасштабной операции в провинции Кандагар.
 

7. ЗАГРАНИЧНАЯ ЗАСТАВА
Скоро трап нам подадут Загудят винты привычно.
Вот и кончился уж срок Нашей службы заграничной.
Чтобы скрыть свою печаль,
Я смотреть стараюсь прямо.
До свидания и прощай,
Заграничная застава,
Здесь сдружились мы навек,
Словно братья фронтовые,
Не забыть нам никогда Эти будни боевые.
Сколько видели мы здесь!
На душе вдруг горько стало,
Уходить мне жаль до слез,
Уходить мне жаль до слез,
Заграничная застава.
Дней тревожных и ночей Здесь не считаны границы,
Бдить покой страны своей Нам пришлось в чужой столице.
И пускай седых волос На висках чуть больше стало Уходить мне жаль до слез,
Уходить мне жаль до слез,
Заграничная застава.
Из песни
воинов-интернационалистов
Проводив своих в рейд на далекий Кандагар, Карасик шагал по городку, который стал тише. На пути, практически, знакомых не попадалось. И хотя Валерка Зубарев тоже не ушел в рейд, но укатал в дивизию оформлять документы на отпуск.
А по дороге на Кандагар все шли и шли колонны, груженные боеприпасами. Несколько колонн с КАМАЗами везли реактивные снаряды. Тщательно укладывать их в кузове то ли времени не было, а может просто наплевательское отношение водителей, но как бы то
ни было со стороны афганцев поступил сигнал, что в самом Герате лежат реактивные снаряды, которые потеряли проходящие машины...
- Тебе и здесь отдохнуть не дадут, - сочувственно проговорил Костя, когда Карасик стал собираться на выезд со своими саперами.
- Кто на что учился, Константин, - работа у нас такая, - уничтожать то, что несет людям неприятности.
- Смерть, - перебил Костя, - вещи надо называть своими именами, сам не раз об этом говорил. Ну а если тебя потянуло на философию, то как ты относишься к тому, что сам минируешь?..
- Кто на что учился, - пожал плечами Карасик, - кстати, кто со мной едет, список у тебя?
- А может побольше возьмешь с собой людей, надоели. Все просятся и просятся, а вот, кстати, и опять стучатся, так что сам разговаривай.
В дверях показался солдат и только попытался что-то сказать, как Карасик резко перебил его: «Шагом марш отсюда! И передай остальным, что со мной едет тот, кто указан в списках».
- Но товарищ старший лейтенант.
- Никаких но.
- Николаич, - замполит кивнул солдату, чтобы тот задержался, - мне кажется, что тебе надо взять его с собой.
Карасик хотел резко ответить Константину, чтобы он занимался своими делами, а ему надо работать со снарядами, а не в детский сад играть...
- Пользуетесь моей добротой, - вместо припасенных слов проговорил Карасик, внимательно посмотрев на солдата, щупленького паренька, который недавно прибыл в роту. - Хорошо, я беру его с собой, но больше никого - все! А сейчас я иду в инженерный городок, а оттуда на маршрут, так что, Костя, давай, до встречи!
- Завтра вернешься?
- Как получится. Но, думаю, что да.
- До встречи!
Карасик вышел из палатки и столкнулся с еще одним «добровольцем».
- Больше никого! У меня БТР, а не «Икарус», а надо еще загружать боеприпасы! Все занимайтесь своими делами, успеете еще пошататься по боевым!
Начальник склада встретил Карасика радостно.
- Забирай побольше с собой шашек и удлиненных зарядов прихвати, только без ящиков, хорошо?
- Не, я так не согласен. Ящики ты у соседа с артсклада можешь взять, а мне кто их даст?
- Ну, давай хоть половинку.
- Тогда с тебя причитается.
- Согласен.
Первые два реактивных снаряда, которые охранял полицейский, лежали у самого Дункана, где начиналась зона деятельности полка. Вообще-то кроме этих двух, по пути, Карасик обнаружил еще в районе моста, но решил заняться этими, потому что они находились в черте города, дороги были перекрыты и жителей близко не подпускали. Дунканы были закрыты.
Карасик, остановил БТР на расстоянии, пешком подошел к снарядам. Еще не доходя, он понял, что опасности они не представляют, так как взрывателей не было, но пацаны есть пацаны, еще додумаются сунуть в костер.
Внимательно осмотрев их, Карасик жестом подозвал к себе полицейского, который опасливо поглядывая на две огромные сигары, робко приблизился к нему.
- А ящики где? - задал ему Карасик вопрос, за которым немедленно последовало: «Не фемели».
- А другого я и не ожидал, - проворчал Карасик, - вскрыть ящики не побоялись, а тут охрану организовали...
В каждый ящик укладывалось по два снаряда, а так как ящики были длинные, то они пользовались большим спросом, как строительный материал. Но расчет Карасика на то, что он поживится в этой акции ящиками, не оправдался. Снарядов на пути попадалась масса, но не один из них не был в упаковке, хотя вряд ли они падали из машин в таком виде. А впрочем. Могли и так упасть. Если водитель, разбирающийся в боеприпасах, продал духам ящики, а снаряды просто-напросто выбросил в укромном месте, но не в городе, конечно. Тут попахивает криминалом, а если выложить свои соображения кое-кому.
- А, впрочем, нечего своими догадками забивать голову, надо просто заниматься своим делом, - Карасик махнул своему БТРу: «Подъезжай!» Загрузив снаряды, поехали дальше, и за городом в карьере подорвали их. Средств для подрыва Карасик не жалел, чтобы не везти их обратно на склад. На мосту пообедали. Карасик не удержался и спустился под мост, где ему пришлось прожить несколько дней по обеспечению пропуска войск. От окопов и капониров не осталось и следа, весеннее половодье все сровняло, да и само русло изменило свое направление. Все течет, как говорится, все меняется. Карасик, не спеша, поднялся по ступенькам к заставе.
- Ну что ж, - пожал он руку новому начальнику заставы, который сменил Андрея, - рад был познакомиться, а теперь мне пора продолжать работу. Карасик остановил взгляд на площадке, где по- прежнему стоял миномет.
- Ты случайно не обстреливаешь с него вон тот кишлак на берегу?
- А зачем? - удивленно спросил начальник заставы.
- Потренировать расчет. Вот, например, пойдет по старому мосту кто без разрешения, ну и покидать туда мины. Ладно, это я так кое- что вспомнил, будь здоров.
- Пока.
Снаряды попадались гораздо чаще, чем планировал Карасик, да к тому же такое мероприятие давно не проводилось, и некоторые начальники застав просто убрали опасную находку с дороги и складировали в укромном месте. И, не доезжая до Адраскана, у Карасика кончился тротил. Возвращаться в полк не хотелось, да и расстояние было приличное, поэтому Карасик решил остановиться на ночлег на двенадцатой заставе. Спрыгнув с машин, он смело прошел в ворота, но был встречен огромным псом с большой мордой, который закрывал дорогу к землянке начальника заставы. Идти напролом Карасик не решался, мало ли что у этой псины на уме, сомнет и мяукнуть не успеешь.
- Здравствуй песик, - как можно ласковее проговорил Карасик, - отошел бы ты в сторонку, а я тебе за это дам... - Карасик стал шарить по карманам, лихорадочно думая, что бы сунуть в пасть этой собаке. Обнаружив в одном из многочисленных карманов конфету, развернул ее и, чтобы убедиться, что она вкусная и совсем не отравленная, лизнул ее, нахваливая. Пес встал, и вдруг положив огромные лапищи на грудь Карасику, попытался, раскрыв страшную пасть, дотянуться до конфетки, которую с испугу Карасик продолжал держать во рту, взвыв от страха... На шум показался начальник заставы.
- Уберите этого теленка, - сдавленно проговорил Карасик, с трудом удерживая огромного пса, плюнув прямо в пасть конфету. Но тот не обиделся, а даже наоборот, попытался лизнуть в лицо.
- Герой! Фу! - собака отошла в сторону.
- Сам ты «фу», - обиженно проговорил Карасик, - развел тут кабанов, а если бы он цапнул?!
- Да брось ты, спокойно ответил начальник заставы, - Герой у нас мировой кобель, просто так не будет поднимать шум. Тем более, что на наших он вообще не реагирует. Правда возникает проблема, когда приезжают из дружественной банды или сарбосы заглянут, приходится запирать его, злым становится страшным, очевидно запах не переносит, а вроде местный. Да и порода говорит сама за себя - афганская овчарка. Ты, как я понял, остаешься у нас ночевать?
Карасик утвердительно кивнул.
- Вот и прекрасно! БТР твой поставим в дополнительное охранение, людей дам команду разместить. Скоро и ужин будет готов.
Идти в помещение не хотелось, да и начальник заставы разместился в курилке и предложил сигарету.
- Послушай, - задал вопрос Карасик, чтобы как-то поддержать разговор, - а почему собаке дали кличку «Герой»?
- Почему «Герой»? - переспросил Сергей, затягиваясь сигаретой, - так вот слушай.
- Мой предшественник купил щенка у духов, уж больно он ему понравился. Не прошло и года, как он вымахал в огромного рыжего пса, который стал верховодить среди остальных собак на заставе. Ты ведь знаешь, чем больше собак на заставе, тем спокойнее нам, ночью духам к нам подойти практически невозможно. Это часовой может прозевать, а собака - никогда.
- Так уж никогда, - возразил Карасик, - были же случаи.
- Конечно, слушай дальше. Как-то зимой шел дождь и дул страшный ветер. Ну, духи в эту погоду и решили поквитаться с заставой. Подкрались с подветренной стороны и прикончили двоих часовых. Конечно, сдавленный предсмертный крик часового вряд ли кто услышал бы из людей. Только пес вдруг рванулся с коврика, где он уютно дремал возле жарко натопленной печурки и с лаем, вышибив дверь своей огромной грудью, скрылся в темноте, подняв переполох среди атакующих. Застава была поднята в ружье, и духи, оставляя убитых и раненых, спешно бежали в горы. В суматохе, пока оказывали раненым помощь, да грузили трупы двоих ребят, про собаку никто и не вспомнил. И только когда БТРы с печальным грузом покинули заставу, вспомнили про пса. Нашли его истекающего кровью с простреленным боком, оказали первую помощь, погрузили в машину - и в медсанбат! Ох, и досталось тогда от начальства за то, что использовали дополнительный транспорт. А когда пес вернулся, то дневальный, первый увидевший собаку, закричал: «Герой вернулся!» - и отсалютовал выстрелом из автомата. А пес с лаем бросился в блиндаж и облизал начальника заставы, который даже всплакнул от радости. Но через некоторое время ему пришлось еще раз пережить горькие минуты. Он до того привязался к собаке, что решил взять ее с собой в Союз. Но из этой затеи у него ничего не получилось, и пес так и остался на заставе. Да, до этого у него была другая кличка, но после того события стали звать Героем. Постепенно забылась старая кличка. Вот так, братан, с этой кличкой целая история получилась. Он помолчал, выбросил давно сгоревший окурок и потрепал собаку.
- А своего предшественника я не забуду. Как он переживал, когда с Героем прощался. Казалось бы, радоваться надо, замена пришла, домой едет, а он, прощаясь с Героем, плакал.
Герой сидел рядом с новым хозяином и внимательно прислушивался к беседе, поглядывая умными, спокойными глазами. Карасик не удержался и погладил пса. Тот довольно и шумно зевнул и улегся рядом, прикрыв глаза. Вдалеке слышались одиночные выстрелы часовых.
***
- Тут у меня в зоне ответственности лежит пара снарядов, - сказал за завтраком на следующий день начальник заставы, - надо бы их ликвидировать от греха подальше.
- Был бы тротил, не было бы проблем. А впрочем, - Карасик, подумав, решительно махнул рукой.
- Поехали к снарядам, если все нормально, я их просто захвачу с собой.
Начальник заставы согласился и, когда садились в машину, сообщил, что сегодня после обеда к нему прибывает главарь банды инженер Абдураим.
- Вот это новость, - присвистнул Карасик, что ж ты мне раньше не сказал.
- Да мне самому только сообщили, но если хочешь - можешь остаться. Посидим, поговорим, Абдураим обещал водки прихватить.
С главарем банды, инженером Абдураимом у начальника заставы сложились хорошие отношения. А если точнее, то несколько лет назад были установлены взаимовыгодные контакты. Банда через начальника заставы подкармливалась боеприпасами и топливом, отвечая охраной участка.
Поэтому в зоне ответственности заставы и не было диверсий на трубопроводе. А еще был случай, когда главарь банды лично преду-предил начальника заставы о готовящемся нападении другой банды, и в результате этой информации атака была успешно отбита. Но больше всего поразило Карасика то, что начальник заставы провел телефонную связь с главарем и периодически разговаривал с ним.
- Вот они! - крикнул Сергей, перебив мысли Карасика, когда БТРы подходили к повороту на серпантине. Карасик дал команду остановиться и отправился к снарядам. Начальник заставы пошел с ним, но был остановлен решительным жестом Карасика: «Тут я командую!»
И хотя Карасик знал, что снаряды опасности не представляют, но срабатывала профессиональная привычка подходить одному и принимать решение.
- Итак, - задумчиво проговорил он, - если бы сейчас ехать в полк, то можно было бы их взять с собой, но очень хочется поговорить с главарем банды .
- А что, если, - мелькнуло в голове, - попробовать. Такие снаряды приходилось Карасику разбирать, когда в союзе взорвались склады с боеприпасами, поэтому устройство их он знал в совершенстве.
- Послушай, командир, - обратился он к начальнику заставы, когда вернулся к БТРу, - расскажи-ка мне, какие населенные пункты находятся вон в том секторе в радиусе так километров двадцать?
- А на хрена тебе вдруг такие сведения?
- Ответишь и поймешь.
- Ничего там нету, голые горы, да, может, духи бродят, бог его знает.
- Тогда я отправляю эти дуры, - Карасик кивнул на снаряды, - чтобы под ногами не путались.
- Как это отправить?
- А вот так.
Карасик снова вернулся к реактивным снарядам, снял автомат и передернул затвор.
- Так, чуть не забыл, - он открутил сзади снаряда заглушку, освободил стабилизаторы.
- Вот теперь порядок.
Установив снаряды под углом, отошел в сторону, и, вскинув автомат, дал короткую очередь вначале по одному, затем - по другому снаряду.
Вначале послышалось шипение, затем вылетело пламя, и снаряды с воем унеслись в вышину, пока не потерялись из виду. Карасик поправил автомат и, не спеша, направился к машинам, наслаждаясь эффектом от своей работы.
- Вот это класс, Санек, - воскликнул восторженно начальник заставы.
Карасик и не предполагал, какой резонанс вызовет эта новая инициатива, но, по крайней мере, теперь его перестали вызывать для ликвидации реактивных снарядов. Мало того, реактивные снаряды стали на заставах выпрашивать у проходящих колонн. Во-первых, ящики шли на благоустройство застав, а во-вторых, однообразные будни скрашивались торжественным запуском эрэсов, придавая им различный наклон, вплоть до вертикального, имитируя запуск космического корабля.
В помещении начальника заставы два прапорщика резались в нарды.
- Обед готов? - обратился к ним начальник заставы, а то кушать очень хочется.
- Скоро, - проговорил один из них, как выяснилось техник роты, не отрывая взгляда от доски.
Под дверью раздалось протяжное и надрывное «М-я-я-у-у!»
- Механик, - недовольно поморщился техник.
Механиком звали кота. А кличку эту он получил за то, что одним из любимых его занятий было залезть под движки остановившихся на заставе БТРов. Частенько он уезжал с заставы, но его непременно возвращали на постоянное место жительства, тем более, что он был известен по всему направлению от Туругунди до Кандагара. Грязного, перепачканного его торжественно встречали все на заставе, даже собаки, с которыми он прекрасно ладил, а на Герое даже частенько спал.
«Мяу» за дверью не прекращалось.
- Не успокоится, - продолжил техник, - пока не накормишь, ничем не прошибешь.
Он резко встал и вышел. За дверью раздался визг летящего кота.
- Низко пошел, - спокойно отреагировал второй прапорщик, - к непогоде.
- Да накормите вы его, наконец, - не выдержал Карасик, когда в очередной раз под дверью раздался крик кота.
- Придется, - техник взял автомат и направился к двери.
- Пристрелит еще, - подумал про себя Карасик и отправился за ним. Но тот, пнув кота, который на это даже не отреагировал, направился в сторону отдаленного поста заставы.
- Ты куда? - спросил Карасик, с трудом поспевая за широкими шагами прапорщика.
- Сам же возмущался, что не можем накормить, - он приостановился. - Так вот, эта животина, - прапорщик возмущенно показал в сторону заставы, - ни хрена не жрет окромя дичи! Даже, сволочь, тушенку не признает!
Но, несмотря на выпады прапорщика в адрес кота, Карасик почувствовал в его словах симпатию к этому животному. Пройдя за бархан, устроились поудобнее в ожидании дичи, и она не заставила себя ждать. Короткие очереди из автомата и возвращение с добычей. Сунув птицу под нос коту, прапорщик забросил ее на плоскую крышу столовой. Кот взвыл, хвост принял вертикальное положение и мелко-мелко задрожал, а из пасти неслось не «мяу», а какое-то шипение. Прапорщик отправил вслед за птицей и кота, и вскоре оттуда послышалось довольное урчание.
- Чтобы собаки не отобрали, - пояснил он.
Идти в землянку не хотелось, к тому же вышел начальник заставы с прапорщиком, и все дружно уселись в курилку, ведя неторопливый разговор под довольное урчание кота. Вскоре там наступила тишина, и рядом послышался глухой удар. Механик, свалившись с крыши, делал попытку встать, но раздувшийся живот не позволял ему этого сделать. Подошли собаки и стали облизывать окровавленную мордочку кота.
- А не загнется? - обеспокоено спросил Карасик.
- Ни хрена ему не сделается, - начальник заставы, глядя на кота, усмехнулся. Вот наступит зима, тогда и для него найдется работенка.
- Мышей ловить?
- Не только. Мы еще им дымоходы чистим.
- Не понял.
- Объясняю. Берешь Механика, вставляешь в трубу и колешь в зад иглой. Пролетая по трубе и выскакивая из топки, так прочистит дымоход, что на всю зиму тяга обеспечена в лучшем виде.
- Бедняга, - только и смог в утешение проговорить Карасик.
Но «бедняга» со счастливой и довольной мордой полеживал на боку, не обращая внимания на надоедливых мух. Вдруг собаки сорвались с места и с лаем помчались в сторону ворот.
- Абдураим приехал, - проговорил начальник заставы и пошел вместе со всеми на выход. Карасик задержался, размышляя идти ему или нет, и, в конце концов, решил подождать всех в расположении начальника заставы. Вскоре туда вошел средних лет мужчина с аккуратными усиками, гладко выбритый и в европейском костюме. Карасик, поздоровавшись с ним, предложил ему место, размышляя, кто бы это мог быть.
- Очевидно из особого отдела или советник, - решил Карасик. - Не вовремя тут из банды прибыли, как бы неприятностей не было Сергею.
- А не в курсе, - как можно более непринужденно спросил Карасик, - когда же все-таки начнется окончательный вывод войск?
- Не раньше следующего года, - сделал вывод незнакомец. - Судя по положению в вашей стране и проводимой политике Горбачева.
- «В вашей» - Карасик привстал от удивления, - так Вы..?!
- Да, да, - усмехнулся незнакомец. - Я и есть главарь банды, как вы называете, инженер Абдураим. - Он слегка привстал и наклонился.
- Карасик, - приподнялся Александр, - сапер.
- Прекрасная специальность, мы, можно сказать, коллеги.
Карасику стало неудобно, потому что он ранее в разговоре
упомянул слова «главарь», «банда». А эти слова они не любят, потому в разговорах с ними называют вооруженные формирования.
- Ничего, ничего, - продолжал дальше Абдураим, - когда я учился у вас в политехническом институте, мы, студенты очень любили жареную картошку. Вот начальник заставы меня иногда ею балует.
В помещение, вместе с запахом дымящего мяса и жареной картошки ввалились остальные, быстро накрыли на стол и через некоторое время после тостов за дружбу и удачу, Карасик, слегка выпивший, снова заговорил с Абдураимом.
- Мы думаем, да это никто и не пытается скрывать, что после нашего ухода духи сместят нынешнее правительство.
- Даже так?! - заинтересовался Абдураим. - Тогда наши взгляды совпадают, ну и что вы хотите узнать?
- За сотрудничество с нами вы не боитесь, что можете серьезно пострадать.
- Ах, вот вы о чем, - рассмеялся Абдураим. - Нет, не боюсь. Мы ведь не поддерживаем политику, проводимую режимом. извините, правительством Кабула.
- Надо закругляться, - решил про себя Карасик, - уж больно этот интеллигент хитер, как бы лишнее не брякнуть...
- Ну что ж, - Абдураим поднялся. - Как говорится - пора и честь знать. Так что приглашаю всех к себе в гости!
Все дружно закивали головами, хотя каждый знал, что вряд ли он так запросто поедет хоть в дружественную, но как не крути, а банду.
 

8. ШИНДАНД. СБОРЫ КОМАНДИРОВ
... Нет приказа, чтобы жить,
Может, встретить смерть придется Другом как не дорожить - Все же чья-то кровь прольется.
Утро будет для живых,
Ну а павшим - честь и слава,
Будь мне памятью о них,
Будь мне памятью о них,
Заграничная застава.
Знать, что где-то есть уют,
Тот, который сердцу дорог,
Лишь бы знать, что где-то ждут,
Как бы ни был путь наш долог.
И пускай седых волос На висках чуть больше стало,
До свидания и прощай,
До свидания и прощай,
Заграничная застава
Из песни
воинов-интернационалистов
Покидая гостеприимную заставу с ее обитателями только на следующий день, Карасик не мог и предполагать, что это ненадолго. В полку он получил задачу выдвигаться с двумя мостоукладчиками: колесным, на базе КРАЗа и на гусеничном, на базе танка, для участия в сборах, которые проводились для командиров частей. Карасик решил с вопросом выдвижения частей не тянуть, тем более, что многие с полка ушли на боевые действия в район Кандагара. За время пребывания в полку Карасик привык к тому, что ни одна операция не проходила без него. Чувствуя себя не совсем в своей тарелке, он торопился выехать как можно быстрее. Но Валерка Зубарев, к которому он забежал мимоходом, абсолютно не согласился с доводами Карасика.
- Нашел о чем беспокоиться! - воскликнул он, услышав сомнения друга. - Да радоваться надо, что дожил до отпуска! Я как подумаю, что скоро лягу в цивильную постель рядом с женой, так у меня все в душе поднимается, да и не только в душе... Так что, братишка, все нормально. Я бы на твоем месте и на сборы не согласился бы. Раз запланирован отпуск на июнь, так вынь его и положь, и нечего там мудрить!
- Ну ладно, Валер, я в парк.
- Вот, вот, на таких, как ты, и выезжают кое-кто, я бы этого не потерпел. Ну, топай в парк, готовь технику, а я чемоданы буду укладывать.
- Может, хватит на нервы капать?!
- Я учу тебя, дурень, и не обижайся, а на ус наматывай. Кстати, зачем усы сбрил?
- Жарко. Ну, ладно, будь, - Карасик вышел из палатки.
- Не обижайся, братан, - услышал он вслед.
- Тебе хорошо, - проворчал Карасик вполголоса, - «не обижайся», да я и не обижаюсь, вот только в отношении отпуска не надо так. Считал, считал деньки до отпуска, а тут, бац, - потерпи еще месяц.
В парке было пустынно и непривычно для Карасика, постоянно выезжающего на боевые действия. Он, не спеша, прошелся вдоль пустынных стоянок, автоматически отмечая машины, ушедшие в рейд. И только в конце стоянки крутились расчеты мостоукладчиков, готовя машины к выходу.
- Проблемы есть? - Карасик критически осмотрел машины.
- Ноу проблем, товарищ старший лейтенант, - механик-водитель Толстунов подошел к командиру, - разрешите уточнить, когда выходим?
- Завтра на рассвете, - он повернулся и направился в штаб выписывать путевые листы.
Но выехать рано утром не получилось. Новый замполит полка объявил всеобщее построение для тех, кто остался в полку. Полк построился буквой «П». Становилось жарко, столбик термометра уже перевалил за сорок и стал подкрадываться к пятидесятиградусной отметке.
- Гвардейцы! - начал замполит своим зычным, хорошо поставленным голосом, - сейчас, когда наши друзья, рискуя жизнью, приступили к выполнению ответственной задачи по оказанию помощи апрельской революции, - находятся ублюдки, - он кивнул головой за трибуну, - которые способствуют империалистам, играя им на руку.
- А что случилось? - послышалось слева от Карасика.
- Отставить разговоры, сейчас узнаем.
- Так вот, - продолжал замполит. - Эти сволочи, а по-другому их и нельзя назвать, - продали мины душманам!
- Фу, я думал действительно, что-то серьезное случилось, - снова послышалась реплика из солдатских рядов, - стоило бы собирать всех из-за такого пустяка.
- Выведите, начальник караула, этих изменников, - продолжал бушевать дальше замполит. - Провести их вдоль строя, и пусть каждый плюнет им в их продажные рожи!
Из-за трибуны показалась странная процессия. Впереди шел начальник караула, а за ним, связанные веревкой за шею, опустив головы, плелись четверо солдат, держа руки за спиной. Но плеваться в их сторону явно ни у кого не было желания. Слушая гневную речь замполита, каждый думал о своем.
- Быстрее бы кончалась эта канитель, - размышлял Карасик, - надо успеть засветло добраться до Шиндада.
- Этими снарядами, - продолжал дальше замполит, - будут обстреливаться наши заставы! А их! - указывая рукой, продолжал, - будет судить трибунал! Какой позор! Один из них награжден медалью! Лишим медали, а также льготных удостоверений! Напишем письмо родителям, как они выполняют интернациональный долг!
При этих словах в строю прошел небольшой шум. Оно и понятно, это самое неприятное, чем можно больно зацепить. А что касается трибунала, то многие понимали, что это туфта, судить их никто не будет, ограничатся гауптвахтой - и забудут этот случай. А вот письмо родителям - это самое больное место. Карасик не одобрял, даже считал это запрещенным приемом в воспитании солдат. Хотя было один раз, и он написал письмо и, зачитав солдату, сказал, что если тот не поймет, - отошлет домой. А письмо порвал и выбросил. Наконец- то, поступила команда «Разойдись!», и Карасик только кивнул своим, как те бегом рванули к машинам. Выйдя из парка, он занял место механика-водителя и повел танковый мостоукладчик по бетонке. Машина слушалась рычагов неплохо и Карасик, забыв про инцидент на плацу, вел машину по горной дороге.
- Успеть бы доехать, - сверлила голову мысль, - главное, чтобы техника не подвела. Но, несмотря на все старания отвлечься, в голову настойчиво лезли высказывания Валерки в отношении отпуска. Конечно, можно было настоять на своем, ведь отмазался же от рейда на Кандагар, но от сборов не смог, тем более, что лично полковник Огороднийчук просил его об этом.
- Ну, ничего, месяц немного отдохну перед отпуском, а там. От этих мыслей поднялось настроение. И хотя за рычагами машины сидели по очереди с механиком-водителем, чувствовалась усталость: такой темп колонне задал Карасик. Наконец, показалась двенадцатая застава и Карасик свернул в сторону ворот.
- Привал! - крикнул он и вошел внутрь. Приветливо похлопав по огромной морде Героя, который равнодушно отнесся к появлению Карасика вновь на заставе, шагнул в приоткрытую дверь землянки, где его встретили словно родственника с шумом и похлопыванием.
- Героя я видел, - проговорил Карасик, ответив на приветствия, а как поживает Механик?
- Нормально, - протянул техник, - недавно вернулся из полета.
Оказывается, эти чудики с заставы провели чудовищный
эксперимент над котом. Привязали его к головке снаряда эрэса, предварительно оснастив его парашютом из-под осветительной ракеты, и произвели запуск. А когда снаряд с диким воем кота ушел за горизонт, - пожалели об этой затее, без кота стало чего-то не хватать на заставе. И вспоминать о нем стали с уважением и любовью. Но каково было удивление, когда он появился под дверью землянки похудевший, обгоревший. Но со своим неизменным «Мя-я- у-я!» и с волочившимся парашютом.
- Сегодня я тебя никуда не отпускаю, - заявил начальник заставы, - имею право. На этих махинах ты вряд ли доберешься до Шинданда.
- Да я и не собираюсь, вот только неплохо бы сгонять в Адраскан загнать магнитофон.
- Покажи.
Карасик принес магнитофон.
- Ух, ты, а не жалко? Или он неисправен?
- Жалко, конечно, но надо же чем-то набивать свой чемодан, а маг я смогу приобрести и после отпуска.
- Тогда поехали на моем БТРе.
В суматохе, торгах быстро пролетел день и на следующее утро отдохнувший, выбритый, подшитый Карасик, не спеша, повел машины дальше.
В Адраскане он решил остановиться только на несколько минут, чтобы поздороваться с комбатом, но тот неожиданно заявил, что Карасик остается в батальоне на три дня.
- Но, Василий Николаевич, - пытался возразить Карасик, - меня же ждут в дивизии.
- Подождут, - махнул рукой Василий, - Меня тоже привлекли на эти сборы, так что твой вопрос мы сейчас махом утрясем.
Он решительно повел Карасика в штаб, где вышел на связь с дивизией.
- У меня тут Карасик рядом, - зашумел он в трубку. - Да, да! С двумя мостоукладчиками. Но один сломался, и его затащили в парк.
- Сколько дней потребуется на восстановление! Думаю, дней за пять успеем. Постараться побыстрее? И оказать помощь? Конечно, поможем, товарищ полковник! До связи!
Карасик, слушая разговор Василия, не мог сдержать улыбку.
- Ну, вот и порядок, - Куринный бросил трубку. - А сейчас можешь идти в мою резиденцию и располагаться как тебе угодно, в отношении твоих людей и техники - я распоряжусь, так что не переживай, все будет в норме. Да. Кстати, я помню, ты неплохо готовил в Чехословакии, сейчас как, не разучился?
- Скорее наоборот.
- Вот и прекрасно, тогда ныряй в мой холодильник и приготовь что-нибудь, я приглашу духов с собой. А впрочем, чуть не забыл, ты ведь не знаком с Караем?
Так за разговорами дошли до «Резиденции» комбата. Саперы всегда стремились устроиться с комфортом, в какие бы условия жизни не попадали. Так и здесь: кроме больших комнат для отдыха, примыкала огромная веранда, накрытая маскировочной сетью в несколько слоев. Расположенная с северной стороны модуля, обставленная огромными глиняными кувшинами с водой, она держала прохладу целый день.
В углу веранды лежала огромная восточно-европейская овчарка. При виде Карасика, она издала слабое рычание, которое сразу перебил Василий: «Карай, свои!»
- Теперь можешь разгуливать свободно, пес тебя не тронет.
Карасик порывался задать комбату вопрос в отношении Дика, но
тот, сославшись на дела, ушел, пообещав на все вопросы ответит вечером, когда освободится. Оставшись наедине с собакой,
Карасик покосился в ее сторону, но Карай равнодушно развалился в углу и дремал, изредка поглядывая на нового гостя хозяина.
Карасик открыл холодильник, но кроме минеральной воды и мяса, и различных приправ ничего не обнаружил.
- Ну и ладненько, - проговорил он вполголоса, обращаясь то ли к собаке, то ли к самому себе, - Сейчас мы что-нибудь смастерим.
Когда в большом казане зашипело, а потом заурчало мясо, и ароматный запах поплыл по веранде, пес приподнял голову и уже дружелюбно стал поглядывать на Карасика. Было жарко, Карасик решил пройти в комнату командира, где стоял еще один холодильник с соком, но Карай предупредительно зарычал.
- Вас понял, - вполголоса проговорил Карасик и дал задний ход, ограничившись теплой водой, благо она не пахла хлоркой, так как вода была из скважины, которая находилась на территории части, и доктор особенно не усердствовал в добавлении этой гадости. Было непривычно тихо, только вдалеке работала электростанция, давая ток не только городку, но дуканам, расположенным за воротами. Станция была мощная, и чтобы не запороть движок и генератор, нужна была гораздо большая нагрузка, чем потреблял батальон. Поэтому вначале смастерили огромный «козел», накрутив толстую проволоку на изолятор, но комбат принял более умное решение, подарив лишнюю электроэнергию дуканщикам. Вначале кому-то наверху эта акция не понравилась, стали наезжать комиссии. Но комбат доказал, что это только укрепляет дружбу, и его оставили в покое, кроме дуканщиков, которые не привыкли к тому, что этот товар дается просто так, снабжали по мере в том надобности спиртным. Более дорогие подарки комбат категорически отвергал.
Мясо было почти готово, правда немного жестковатое, и тогда кроме приправ, Карасик бросил в казан два литра майонеза. Тот через некоторое время куда-то растворился, но зато мясо стало таким вкусным и мягким, что Карасик, почти не отставая от Карая, проглотил кусок, почти не жуя.
- Ну, Александр, судя по запаху и по довольной роже Карая, ты неплохо справился со своей задачей, - воскликнул Василий с порога в сопровождении своего заместителя и трех афганцев: одного офицера и двух гражданских. Офицер, как убедился в дальнейшем Карасик, прекрасно говорил по-русски, так что выполнял роль и переводчика.
- Салям алейкум! - поприветствовали они Карасика.
- Алейкум ассалям! - Карасик, слегка поклонившись, пригласил всех к столу. Жаркое привело всех в восторг, особенно афганцев. Они с аппетитом поглощали куски мяса, одобрительно кивая и приветливо улыбаясь Карасику. Кроме офицера они категорически отказывались от спиртного и только усиленно запивали чаем.
- Если это не секрет, - обратился к Карасику комбат, - как ты ухитрился так вкусно приготовить мясо?
- Очень просто, - повеселевший от выпитого и сытной еды, проговорил охотно Карасик. - Вот один из секретов, - он показал пустую банку из под майонеза.
- Молодец, - комбат хлопнул Карасика по плечу, - уничтожил мой недельный запас.
- А второй секрет, - Карасик наклонился к комбату поближе, чтобы никто из афганцев не услышал, - там у тебя была начатая бутылка с коньяком, ну, я ее тоже запустил в казан для вкуса.
- То-то они больно развеселились, - проговорил комбат и наклонился к Карасику, - Не вздумай сообщить им рецепт, неприятностей не оберешься: они вообще не пьют, Коран не велит.
Купаться в этот день не удалось, зато на следующий день, капитально, выспавшись, отправились к бассейну.
Источником воды в бассейне был небольшой горный ручеек, но, что удивительно, он никогда не пересыхал, какая бы жара не стояла вокруг. Когда все разделись, Василий укоризненно посмотрел на Карасика.
- Сними.
Карасик понял, что речь шла о крестике, который он постоянно носил на теле.
- Можно снять пока, только ничего в этом зазорного не вижу, проговорил обиженно Карасик.
Офицер должен быть примером во всем, а не навешивать на себя всякие побрякушки.
- Нашел побрякушку, - подумал про себя Карасик, но счел нужным промолчать и перевел разговор на другую тему.
А вода в бассейне была превосходная, даже чуть-чуть холодноватая. Карасик, несмотря на 50-градусную жару, чувствовал себя прекрасно.
Так незаметно пролетели три дня, и нужно было собираться в дорогу, продолжать дальше двигаться на Шинданд. На прощанье Василий подарил Карасику тельняшку. Конечно, для Карасика она была большая, но он отложил ее на подарок отцу.
Прибыв в дивизию, Карасик ожидал, что ему достанется за столь долгий путь с полка, но узнав, что мостоукладчики находятся в хорошем техническом состоянии, приказали следовать в рембат, где их будут перекрашивать в камуфляжный цвет.
- Сколько у тебя единиц техники, - спросил у Карасика прапорщик, весь перемазанный в краске.
- Две.
- Это немного, - повеселевшим голосом проговорил он, сейчас подожди чуток, я докрашу МТЛБ и займусь твоими машинами.
Карасик остался в боксе и с удовольствием наблюдал за работой прапорщика. Казалось бы, что особенного раскрасить машины в черно - коричнево-зеленый цвет. Но Карасик, который в детстве занимался в изостудии, просто любовался работой этого человека. Линии, формы, цвета, которые, казалось, разбрызгивались по броне, как попало, вырисовывались в какой-то особый зеленый цвет. Закончив работу, прапорщик подошел к Карасику:
- Загоняй одну.
- А ты не художник-авангардист, случайно?
- Ты чего, смеяться надо мной вздумал? - ответил прапорщик таким тоном, что Карасик пожалел, что задал ему этот вопрос.
- Ни в коем разе, просто мастерски у тебя получается, не покраска техники, а целая роспись.
- Ну ладно, понял, извини, я невесть что подумал, давай загоняй машину.
Но когда Карасик въехал в бокс на колесном мостоукладчике, у того вытянулось лицо.
- Мать честная! Это сколько же надо краски и времени, что бы выкрасить эту махину?!
- Не переживай, - «успокоил» его Карасик, это дура поменьше, ты посмотри за бокс.
- Нет, нет! - зашумел прапорщик, когда увидел танковый мостоукладчик, оставляй здесь машины и можешь заниматься своими делами, я за сегодня если управлюсь, то с тебя «бакшишь».
- Ну, добре, Карасик зашагал пешком в штаб дивизии, хотя до него было километра три-четыре. Нет худа без добра, машины пристроены, теперь самому определиться и порядок.
И тут Карасику повезло! Освободилась только что кровать в той комнате, где был телевизор, да еще на таком удобном месте, что можно лежа смотреть передачи. И хотя показывал только один канал, все равно посмотреть телевизор было несказанным удовольствием. Особенно понравилась новая передача «30 минут», которая шла рано утром. Можно и новости послушать и хорошую песню. Но эта идиллия длилась недолго, комендант потребовал от всех кто находился в гостинице, освободить места в связи с приездом начальства из Москвы. Карасик уже собирался перебираться, как в комнату зашли три полковника и майор с инженерными эмблемами.
- Здравствуй коллега, - обратился к нему полковник. - Где тут свободные места?
- Здесь располагаюсь я, - проговорил Карасик, указывая на свою кровать и мельком глянув на реакцию коменданта, а остальные места укажет этот товарищ.
- Ну ладно, - смирился комендант, - оставайся, но учти, если на всех мест не хватит, освободишь территорию.
К счастью, все обошлось. Офицеры прибыли с научно-исследовательского института и буквально забросали в первый вечер Карасика различными вопросами об эффективности новых мин, о действенности радиоволновых миноискателей, о новых минных тралах. С первого дня Карасик пристроился к ним и ходил в столовую, которая предназначалась только для офицеров дивизии. Кормили там отменно, особенно Карасик в первые дни налегал на хлеб. Тот полковой, был пресным и безвкусным, потому что дрожжи уходили на приготовление самогона, а пышность хлебу придавала сода или еще что-то, об этом Карасик не знал. Но тут был настоящий хлеб. Некоторым нравились батоны, пропитанные спиртом, чтобы не засыхали от долгого хранения и запаянные в целлофановые пакеты. Но Карасику они не нравились. Как ни выветривай, а запах спирта все равно остается. Через некоторое время на сборы прибыл саперный батальон, вернее часть его, с техникой, подготовленной для проведения сбора. Это внесло дополнительное разнообразие в жизнь Карасика. Время от времени он приходил к ним в гости, вспоминали знакомых или просто играли в карты. А когда попозже прибыл туда и Куринный, Карасик забегал туда практически каждый день.
- А почему это Карасик живет в гостинице вместе со столичными офицерами, а мы - в палатках, - как-то возмутился зам. комбата.
- Как только пробудешь на одной должности более десяти лет, и тебе разрешу, - отреагировал на это комбат, хотя сам тоже разместился в палатке. Но больше разговоров на эту тему не возникло.
Время катилось спокойно и размерено. И только раненые и контуженные, которые прибывали в расположенный недалеко медсанбат, говорили о том, что в районе Кандагара активно велись боевые действия. А когда Карасик узнал, что его земляк, командир разведвзвода Сергей Редько попал в медсанбат, несмотря на то, что оставалось мало времени до комендантского часа, на КРАЗе помчался к нему.
9. АРЕСТ КАРАСИКА
Узнав, в какой палате находится Сергей, Карасик, отмахнувшись от медсестры, которая пыталась его задержать, влетел в палату.
- Серега, Редько!
- Он сегодня не придет, - проговорил раненый на крайней кровати с перебинтованной головой, - он у своей подруги будет отмечать день рождения.
- Фу-у, - облегченно вздохнул Карасик, - а я уже подумал невесть что... Как он хоть себя чувствует?
- Страннее вопроса не бывает, - продолжала перебинтованная голова, - коль потянуло к женщинам, значит все в порядке, а вообще- то легкое ранение в руку.
- Повезло ему, - поддержал разговор сосед по кровати, который лежал на животе и читал книгу, - тут вот в задницу зацепило, так мерзопакостней ранения не придумаешь: приходится показывать всем медикам, а сам толком и посмотреть не можешь...
- Хватит трепаться, - перебила его забинтованная голова, - может человеку некогда, да и комендантский час наступает.
- Значит так, - обратился он к Карасику, - двигаешь сейчас во второй модуль, заходишь с торца и последняя дверь налево.
- Спасибо, мужики, выздоравливайте быстрее! - Карасик помчался по указанному маршруту. У двери он задержался.
- А может вернуться, неудобно, вроде, - мелькнуло в голове, но тем не менее он робко постучал.
- Войдите! - послышалось за дверью.
Карасик вошел.
- Санек, братишка! Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя, - он обнял Карасика как-то боком, очевидно оберегая раненую руку.
- А я когда узнал, то думал зайти или не зайти. все таки, ты не один, - Карасик с интересом и немного виновато посмотрел на девушку.
- Это Марина, - перехватил взгляд Сергей.
- Александр, - Карасик взял протянутую руку у девушки и замешкался: то ли просто пожать, то ли поцеловать.
- Это самый знаменитый сапер дивизии Александр Карасик, - Сергей прервал неловкое молчание.
- Очень приятно, Сергей рассказывал мне о вас, - она поспешила к столику, - А сейчас будем ужинать .
- Пельмени! - подхватил Сергей.
- Извини, - засуетился Карасик, - совсем вылетело из головы! Значит, поздравляю тебя с днем рождения, желаю всего.
- Подожди, подожди, - перебил его Сергей, - остальное доскажешь за столом.
- Сто лет не пробовал настоящие домашние пельмени! - Не удержался Карасик, когда Марина поставила дымящие тарелки на стол.
А после того как в рюмочки был налит медицинский спирт, Карасик расчувствовавшись, выдал такой длинный и замысловатый тост в честь как Сергея, так и Марины, что любой горец позавидовал бы!
Когда разлили по второй, слово обратиться к друзьям попросила Марина.
- Конечно, конечно, - закивали друзья, промычав туго набитыми ртами.
- Дорогие мальчики, я может скажу не так красиво, как Александр, но у меня к вам и ко всем кто находится в Афгане большая просьба - возвращайтесь живыми и здоровыми, вас очень ждут дома.
И молча - третий тост.
Спирт ударил в голову и друзья, перебивая друг друга вспоминали знакомые места на Дальнем Востоке, а также интересные случаи на боевых.
- Слушай, - вдруг вспомнил Карасик, - а помнишь под Гератом мы ходили с тобой в разведку?
- Помню, конечно.
- Я все хотел тебя спросить да как-то не удавалось...
- Давай, спрашивай, хотя я примерно начинаю догадываться...
- Подожди секунду. Когда мы заплутали, духи просили у нас красные ракеты. Ты знал, что кишлак будут бомбить?
- Вот ты о чем, - задумчиво проговорил Сергей, - интересно знать, а как бы ты поступил? Открыл огонь и стал бы прорываться неизвестно куда, теряя бойцов!
- Мальчики, перестаньте спорить, - Марина снова разлила в рюмки.
- Да, действительно, - поддержал ее Сергей и разговор перешел на другую тему. Проболтали за полночь.
- Ну, друзья, я такого ужина долго не забуду, - Карасик стал собираться, - Большущее спасибо!
- А, может, останетесь до утра? - предложила Марина. - Тут у подруги место найдется, она в отпуск уехала, все-таки комендантский час давно.
- Нет, нет! - категорично заявил Карасик, - у меня возле ворот стоит мостоукладчик, так что я махом долечу до саперов. Там и переночую!
- Тогда, до свидания!
- До встречи, - Карасик направился к своей машине, мурлыкая под нос, там его уже ожидали два офицера.
- Ваши документы! - строго скомандовал майор, представившись. Карасик так и присел от неожиданности - это был комендант гарнизона.
- Вы почему разъезжаете на машине после комендантского часа?!
- Товарища навещал.
- Знаю я какого товарища, вылавливаешь вас тут ночами, будто бы больше заняться нечем! Хоть охрану выставляй возле женского модуля! Вы арестованы! Садитесь в машину, а своему водителю дайте команду следовать за вами!
- Толстунов!
- Я, товарищ старший лейтенант!
- Следуй за мной! - Карасик усиленно подмигивал и показывал глазами в сторону саперного лагеря, рассчитывая, что тот догадается сбежать. Но то ли он мигал ему чересчур усердно, то ли комендант был опытный в этом отношении, трудно понять, но он посадил в КРАЗ своего помощника, и машины тронулись в сторону комендатуры.
- Ты чего это, сапер удумал разъезжать на этой громадине, другой что ли нет техники? - задал вопрос комендант в машине. - Ее ведь видно со штаба дивизии и с ближайшей заставы.
- А вторая техника у меня здесь еще больше этой, я ведь на сборы с Герата прибыл.
Машину поставили на штрафную площадку, а Карасика определили в камеру, где находился капитан с летными эмблемами. Увидев Карасика, он, конечно, обрадовался, что его одиночеству пришел конец, и, назвавшись, поинтересовался, за какие такие грехи он попал сюда.
- Друга навещал в медсанбате.
- Ты уж мне лапшу на уши не вешай, - проговорил летчик, - друзей навещают днем, а вечером бывают у подруги. Кстати как она? Балдежная?
- Да пошел ты, - Карасик постелил куртку на голые нары и примостился, - хоть бы матрацем снабдили, устав нарушают.
- Завтра тебе объяснят, что такое устав, когда комендант доложит командиру дивизии, так что готовься суток пяток проторчать здесь.
Капитан, видимо соскучившись в одиночестве, продолжал все говорить и говорить, но Карасик все труднее и труднее разбирал слова, пока не уснул.
Утром часовой вывел Карасика к коменданту.
- А почему не меня! - возмутился летчик, я тут торчу уже вторые сутки! Где справедливость?!
- Пока, - Карасик протянул ему руку, - не скучай, до скорого!
- Ты думаешь так легко отделаться? Короче я тебя жду, придешь, расскажешь.
В кабинет к коменданту Карасик вошел, заложив руки за спину.
- Гражданин начальник! Заключенный под номером два Карасик прибыл по вашему приказанию!
- Ты по природе такой? Или еще не проспался?! - майор сузил и без того узкие восточные глазки.
- Как решите, весь в вашей власти.
- Хватит дурака валять, вот ваши документы, - комендант положил удостоверение на стол.
- А комдиву о вашем проступке я не стал докладывать, учитывая, что вы вчера не хамили и не оказывали сопротивления.
- А что, бывает и такое?
- Бывает, - комендант вдруг встряхнулся, - да не морочь мне голову! Ты собираешься идти к себе или тебя вернуть в камеру?
- Виноват, товарищ майор, огромное вам спасибо. Вот только разрешите и машину взять с собой.
- Не получится, машину забирать будет кто-нибудь из командования вашей части. Таков порядок.
Карасик вышел за ворота. С одной стороны, он был доволен столь быстрому освобождению, а с другой. он подошел потихоньку к машине и, став на подножку, заглянул в кабину. Толстунов, расстелив матрац, спал так крепко, что Карасик еле его добудился.
- Значит так, - начал он, когда Толстунов открыл дверь кабины, - меня отпустили, ты тоже не под замком, как я вижу, а вот машину нашу арестовали и вряд ли в ближайшее время отдадут. Так что закрывай двери на замок и потопали мы с тобой в лагерь к саперам, там позавтракаем и подумаем, что будем делать дальше.
- Но, товарищ старший лейтенант, - протянул Толстунов. - Я не хочу есть, да и к тому же машину нельзя оставлять без присмотра, махом разграбят и никому ничего не докажешь.
- Ну, хорошо, - согласился Карасик, - тогда я топаю один и соображу тебе паек.
- А, может, смоемся, а? Товарищ старший лейтенант?
- Вряд ли, - Карасик критическим взглядом осмотрел территорию, - продырявят колеса из автомата в лучшем случае.
- Да я тут присмотрелся, - продолжал настаивать Толстунов, видя, что командир вроде не категорично относится к этой идеи, - мне бы только выскочить за ворота, а там меня никакой БТР не догонит, вы сами в этом убеждались.
- Подожди не тарабань! - перебил его Карасик, - нужно хорошо оценить обстановку. Главное - рассуждать стал Карасик, - выскочить за ворота штрафной площадки. А затем ускользнуть в расположение лагеря саперного батальона, ну а там подполковник Куринный в обиду не даст.
- Слушай, Толстунов, внимательно и вникай, - стал излагать суть дела предстоящей операции Карасик, - Когда они потеряют бдительность, а для этого я постараюсь открыть ворота и зайти в здание, ты выскакиваешь на машине, обходишь заграждения. Я там заранее штык-ножом надрежу проволоку. Когда поднимется шум, все ломанутся через ворота, я проскальзываю в проход и прыгаю в машину, ну а дальше жми на всех порах не на смотровую площадку, а к саперам, понял?
- Так точно!
- То-то же, ну как говорится с Богом! В крайнем случае отстреливаться будем. Да ты не волнуйся, - добавил Карасик, увидев испуганное лицо Толстунова, - я же не буду стрелять на поражение, а так попугаю, чтобы не приставали.
Карасик незаметно надрезал проволоку, приподнял шлагбаум и направился в помещение. Прежде чем подняться на крыльцо, кивнул в сторону КРАЗа и постучался в дверь.
- Войдите! - капитан, дежурный по ВАИ , поднял на Карасика глаза, но затем повернулся к дневальному:
- А ну-ка уточни, кто там машину завел?
- Да не волнуйся ты, - Карасик пытался говорить как можно спокойнее, - это я дал команду проверить машину, сейчас он немного проедет и станет на место.
- Да он же выезжает! - крикнул капитан, глянув в окно и, схватив автомат, поспешил к выходу. За ним бросились остальные, а Карасик завернул за домик, отогнул проволоку и выскочил за ограждение как раз в то время, когда рядом с ним поравнялась машина.
- Толстунов, гони! - крикнул он, вскочив на подножку машины и оглянувшись назад. КРАЗ резко стал набирать скорость, поднимая облако пыли.
- Теперь стрелять не будут, пыль мешает, - подумал Карасик.
И еще он заметил, что БТР наряда только выходил за ворота, стреляя красными ракетами, что означало «Остановись».
- Ага, так и послушал, - удовлетворенно проговорил Карасик и устроившись поудобнее в кабине с удовольствием затянулся сигаретой.
В лагере он поставил КРАЗ вместе с другими машинами батальона и отправился в палатку, где размещалась офицерская столовая.
- Ты чего это такой взъерошенный? - обратился к нему Куринный.
Карасик коротко изложил свои приключения, причем в таком ракурсе, что офицеры периодически взрывались смехом.
- Смех, смехом, - улыбнулся комбат, - но этот номер вряд ли просто так сойдет, я коменданта знаю. А впрочем, если возникнут проблемы, я с ним переговорю, мы с ним знакомы. И вообще, дружище, надо было прийти ко мне и объяснить все, я бы спокойно забрал машину.
За палаткой послышался шум подъезжающего БТРа.
- Это за мной, - проговорил Карасик и низко наклонился над тарелкой.
- Разрешите? - на пороге появился дежурный по ВАИ.
- Слушаю вас, - комбат внимательно осмотрел капитана.
- Товарищ подполковник! Ваш офицер только что сбежал с арестованной машиной!
- Какой офицер?
- Да вот он! - капитан указал на Карасика.
- Да вы что себе позволяете! - подполковник повысил голос, - этот офицер постоянно находится рядом со мной и никуда в течение суток не отлучался!
У капитана вытянулось лицо...
- Вы бы несли службу как положено, - продолжал Куринный, - а не раскатывались на машине, тогда и никто не пропадал бы, кстати как ваша фамилия и из какой вы части. А впрочем, я вас не задерживаю, можете идти.
- Товарищ подполковник, - дайте немного проволоки на восстановление забора.
- Дам не только проволоку, но и солдат, они все восстановят.
- Разрешите идти?
- Идите.
Карасик вышел вслед за капитаном.
- Ну и козел ты, - бросил он Карасику, - можно было этот вопрос решить и по нормальному, а не устраивать «Побег из ада», тоже мне Девятаев нашелся! Как мне прикажете теперь коменданту докладывать, а вечером наряд сдавать?!
- Да не волнуйся ты, - успокоил его Карасик. - Я поговорю с Василием, и он все уладит.
- С каким Василием?
- С подполковником, комбатом.
- С Василием, - усмехнулся капитан, - он что тебе, родственник что ли?
- Не, мы с ним вместе в Чехословакии служили, командирами взводов.
- Ну, ты и «карьерист», - уже дружелюбнее проговорил капитан, - и правильно, что такому закидону повышение не дают.
- Да пошел ты. - теперь Карасик начал злиться.
- Сам иди, - капитан направился к своему БТРу.
10. ПРИЕЗД АЛЕКСАНДРА РОЗЕНБАУМА
В четырех-пяти километрах севернее Шинданда, в стороне от бетонки, ближе к горам, где располагалось стрельбище, была оборудована площадка для показа техники. Карасику отвели два места под мостоукладчики, предупредив строго настрого, что до того момента, пока не закончатся сборы, машины с места не трогать. Получив эти указания, Карасик направился к своим машинам.
- Ишь, чего захотели, - размышлял он, топая по пыльной площадке к выстроившимся машинам, - чтобы я добирался до штаба, стреляя попутные машины, имея собственные колеса.
Расчет закреплял щиты с тактико-техническими характеристиками, протирал пыль:
- Чем будем надраивать колеса? - обратился к Карасику Толстунов.
- Не спеши! Готовься на выезд, а колеса мы успеем надраить и перед занятиями.
Тот обрадованно побежал к машине, понимая, что не придется постоянно торчать тут, выслушивая указания то одного, то другого начальника, проезжая по высохшему руслу реки, которая служила прекрасной, да к тому же кратчайшей дорогой в дивизию, Карасик заметил в зеркало, что их догоняет какой-то БТР.
«Может, кто из начальства?» - подумал он и повернулся к Толстунову:
- А ну-ка, прибавь гари! - Машина стала набирать скорость, но БТР упорно не отставал, было ясно, что он преследует КРАЗ Карасика.
- Толстунов! Выжимай все, что возможно и невозможно!
- Стараюсь!
- Так-то оно лучше, - удовлетворенно проговорил Карасик, замечая, что БТР стал отставать, а затем и вовсе пропал из виду, взлетев на крутой берег.
- Теперь можешь двигаться нормально, - проговорил облегченно Карасик. Но тут он ошибся - это был просто маневр. Это он понял за очередным поворотом, когда путь преградил БТР, по которому расхаживал Володя, помощник начальника инженерной службы дивизии.
- Ну, как я тебя? - вопросом поприветствовал он Карасика, когда тот запрыгнул к нему на броню. - А впрочем, не думал, что эта дура так быстро бегает, - он с уважением посмотрел на огромный мостоукладчик.- Ну, рассказывай, куда путь держишь, или команда не двигаться с места тебя не касается?
- Я посчитал, что не касается. Чего это мои мужики должны сухпаем кормиться? Тем более с Куринным я договорился, что буду регулярно брать с него горячий обед, а взамен я ему отдал консервы. Да и честно говоря, отдохнуть хочется по-человечески. А тебе, что ли дали команду вернуть меня?
- Стал бы я гнаться за тобой из-за такой чепухи, как будто мне заняться больше нечем. Тут вот надо бассейн постоянно поддерживать в отличном состоянии.
- Начальство приезжает?
- На сей раз для Александра Розенбаум.
- Для кого?!
- Ты чего глаза вытаращил, не в курсе, что на днях он приезжает к нам?
- Не может быть! - воскликнул удивленно Карасик, - а не заливаешь?
- Ты скажи прямо - ты мне поможешь, а то у меня и так много дел?
- Нема базара.
- Ну, вот и прекрасно, будь здоров!
- Пока!
Перед обедом Карасик все-таки сгонял в штаб и уточнил информацию насчет артиста. Володя не врал, поэтому, не откладывая в долгий ящик, отправился подежурить в бассейн. Он придирчиво осмотрел воду и остался доволен. Вода была прозрачной, четко просматривалось дно.
- Недавно поменяли? - кивнув в сторону воды, обратился он к прапорщику, «водяному» шиндантского полка. - Ожидаешь приезда Розенбаума?
- Приезд ожидаю и с большим нетерпением, а вот насчет воды обижаешь, начальник, ее я держу всегда в отличном состоянии и меняю часто, так что. - он не договорил, - Интересно, кто это может быть? - сказал он, всматриваясь в дорогу, которая вела от штаба дивизии.
С подъехавшего БТРа спрыгнули офицеры из Москвы.
- Искупаемся, командир?
- Нельзя, - Карасик решительно встал в воротах, - распоряжение штаба дивизии до купания Розенбаума никого не пускать.
- Это точно, - подтвердил прапорщик.
- Значит, велено не пущать, - полковник усмехнулся в свои шикарные усы, - а я думал, что ты не очень-то признаешь авторитеты.
- Смотря чьи, - обиделся Карасик, - если бы это был какой- нибудь проверяющий, а тут.
Неизвестно чем бы закончилась эта полемика, но отвлек шум двух вертолетов, которые садились недалеко.
- Прилетел, - подумал Карасик. Наблюдая, как выходят из вертолета люди, как их встречало начальство, Карасик вспомнил другой визит артистов.
.Осенью прошлого года в Баграм прилетела группа артистов: трио «Меридиан», Ирина Алферова и Тамара Гвирдцетели. И сразу же, возле аэродрома они дали многочасовой концерт, который прошел с колоссальным успехом. Единственное, что омрачало, это то, что многим не удалось попасть на этот концерт. Активизировались боевые действия. Затем, по плану они должны лететь на вертолете на одну из крупных застав. Естественно, артистов предупредили, что вертушек надо ждать заранее, чтобы, как только они коснутся земли, быстро загрузиться и взлететь. Это необходимо было для страховки, все-таки артисты, да еще какие.
И вот показались вертолеты. Все бросились к ним, но. это были не те, которые должны были везти артистов. Эти прибыли с боевых.
Тамара первая подбежала к открывающейся двери. и тут к ногам стали выгружать трупы, а из глубины вертолета слышались стоны раненных вперемежку с отборными матами... Концерт задержался. Ирина плакала под душем, а Тамара молча сидела в модуле, обхватив голову руками.
. Когда вышли все из вертолета, Карасику захотелось побыстрее увидеть того, чьи песни были буквально на всех кассетах в городках и на заставах, но прапорщика, который должен был сменить Карасика, долго не было.
- А может все-таки сполоснемся и на обед? - предложил майор.
- Как хотите, - пожал плечами Карасик, мне кажется, что сегодня вряд-ли Розенбаум будет купаться здесь, для него скорей всего комдивовский бассейн приготовлен.
- Это другой разговор, - поддержал полковник и стал раздеваться, - давай и ты.
Плескаясь и дурачась в чистой, прозрачной воде, офицеры не заметили, как подошел БТР и к бассейну подходил Александр Розенбаум с командованием дивизии. Карасик пулей вылетел из бассейна и уставился на певца. Тот протянул руку Карасику:
- Как водичка?
- Прекрасна! - послышался голос полковника из воды, - прошу составить компанию, кроме конечно Карасика.
- Это почему такая немилость! - поинтересовался Розенбаум.
- Да он тут о Вас с восторгом целый час рассказывал, так теперь полгода руки мыть не будет.
- Даже так, - Розенбаум поспешно снял спецназовскую, под цвет песка легкую форму и с разбега прыгнул в бассейн.
- Давай, давай, купайся, что ты замялся, - начальник политотдела похлопал Карасика по плечу, - но команды все-таки надо выполнять добросовестней.
- Виноват! - Карасик, обрадовавшись, что пронесло, быстро сбросил одежду и, прицелившись как можно ближе к Розенбауму, нырнул в воду.
И сразу же после обеда состоялся концерт. Дивизионный клуб был переполнен. Карасик заранее занял удобное место и с нетерпением ждал начало концерта.
И вот на сцене появился он - Александр Яковлевич Розенбаум. С первых песен, с первых ответов на записки неловкое ощущение зрителя и артиста стало пропадать. Было ощущение, что именно к тебе приехал близкий человек, чтобы рассказать о себе, спеть те песни, которые не раз прокручивал на магнитофоне, а также узнать новые.
- Нет, нет, - прочитав записку проговорил Розенбаум, - это я вам не могу исполнить, - затем, извинившись добавил, - вы поймите, те, - он поднял палец вверх, - утвердили мой репертуар, и сказали, чтобы не было никакой самодеятельности, никаких блатных песен. Так что «Гоп-стоп» - извините, отпадает. Но вот есть одна песня, которую я написал этой ночью в Кабуле, буквально за два часа, я вам сейчас исполню. Он достал смятый листок бумаги и запел «Монолог летчика «Черного тюльпана», песни, которая станет настолько популярной, что в дальнейшем станет своеобразным гимном афганской войны.
В Афганистане, в «Черном тюльпане»,
С водкой в стакане мы молча плывем над землей. Скорбная птица, через границу,
К русским зарницам несет наших братьев домой. В Афганистане, тех, кто с заданий Едут на родину милую в землю залечь,
В отпуск бессрочный, порваны в клочья,
Им никогда не обнять теплых плеч...
Вслушиваясь в слова песни, которая все сильнее и сильнее сжимала сердце, Карасик стал осознавать, что уже нет прежнего его, нет той мирной жизни, нет прежних ощущений. В памяти стали всплывать лица: девушка, подхваченная в самолет, который через несколько секунд пущенной ракетой с гор, развалился на куски. минометчик с разрубленным лицом. исковерканные тела в БТР, подбитом под Гератом.
Когда в оазисах Джелалабада Свалившись на крыло, «Тюльпан» наш падал,
Мы проклинали все свою работу.
Опять бача провел с потерей роту В Шиндандте, в Кандагаре и в Баграме Опять на душу класть тяжелый камень.
Опять вести на родину героев,
Которым в двадцать лет могилы роют.
Песня вызвала щемящую боль, которая станет хронической болезнью. Боль, которую не заглушат года. Боль, которую придется носить под сердцем всю жизнь. А выдернуть ее нельзя - сердце остановится.
А мы идем по небу, стиснув зубы.
Сухие водкой смачивая губы,
Идут из Пакистана караваны,
А значит, естъ работа для «Тюльпана».
Розенбаум хотел понять тех, для кого он приехал сюда. Поэтому он не смотрел просто в зал, он всматривался в лица. Он ловил взгляд каждого, и все ловили его взгляд. Даже отвечая на записки, он пристально всматривался, как бы желая угадать автора. И создавалось впечатление, что он его находил. А когда Карасик вернулся в модуль и лег на кровать, то на вопрос полковника как прошел концерт, ответил:
- А концерта не было, была встреча с настоящим мужиком. - Затем, помолчав, добавил, - Не только встреча, но и открытие меня и вас.
11. НАГРАЖДЕНИЕ ОРДЕНОМ
Тишина. Тишина. Над землей синева -
Это синее небо над Родиной.
Но простые и строгие слышим слова.
Боевым награждается орденом.
Из песни
воинов-интернационалистов
Первым, кого увидел в штабе дивизии из своего полка Карасик, был начальник химической службы майор Цай.
- С тебя причитается, - он крепко пожал Карасику руку, - есть хорошая новость.
- Неужели отправили на повышение? - Карасик обрадовано потер руки.
- Тебе пришел орден Красной Звезды.
- Тоже неплохо, - протянул Карасик, немного раздосадованный тем, что его предположения не оправдались. Тот удивленно посмотрел на Карасика.
- Ты, что, считаешь, что тебя обделили, может, ты Героя Советского Союза ждал?
- Нет. Нет, я рад, конечно, но, понимаете. Товарищ майор, мне пообещали в инженерном отделе повышение.
- Если обещали, то сходи и узнай, что к чему.
- Хорошо, я так и сделаю. - Карасик направился в сторону инженерного отдела. Проходя мимо маленького пруда, он увидел Валерку Зубарева, который сосредоточенно смотрел в воду, жадно затягиваясь сигаретой, и как-то лениво отреагировал на бурное приветствие Карасика.
- У меня во взводе потери, - проговорил он глухо, - четверо, только что узнал в штабе. - Он снова замолчал, достал кусок хлеба и стал бросать его уткам, которые старались поймать их на лету. Карасик присел рядом и достал сигареты.
«Надо узнать, как дела в саперной роте», - подумал он про себя, а вслух проговорил:
-Я так и думал, что рейд затянется надолго, а меня еще начальник штаба не хотел отпускать в отпуск, говорил, что скоро вернётся... - Но Валерка, как бы отгадывая мысли Карасика, сказал:
- В твоей роте потерь нет, а вот моим не повезло. - Он достал сигарету и рассказал, как все произошло...
Полк стоял в районе пустынного батальона под Кандагаром. Мужики притащили виноград и решили потрапезничать, а для прикрытия с четырех сторон поставили БТРы. Между машинами сделали навес от солнца, ну и два снаряда легли при обстреле аккурат в центр. Всех размазало по броне... а позднее, когда полк вернулся, узнали более подробно. Оказалось, что их было пятеро, но у одного скрутило живот, он помчался в котлован, а в это время остальных накрыло. Так что страшную картину ему пришлось увидеть первому.
- Пойдем, Валер, БТР ждет, - Карасик тронул друга за плечо.
- Пошли, братан. - Валерка тяжело поднялся и медленно побрел по аллее.
В полку Карасика радостно встретил замполит роты Костя Поляница.
- Наконец-то ты вернулся, а я тут уж замаялся, особенно сильно досаждает полковое начальство.
- Все живы?
- Да. Слава Аллаху. А я в командирской палатке отгородил себе персональный угол, так что прошу в мою комнату.
- Молодец, - оценил Карасик, когда придирчиво осмотрел комнату. Кроме самодельной кровати там стоял столик, полочки с книгами. Стены были обклеены фотографиями и картинками.
- Куликов тоже в своей палатке оборудовал комнату, где они поселились с техником роты.
- Как?! - удивился карасик, - Санька еще не заменился?
- Нет еще. Возможно. Отправится в Союз с новым техником роты.
- Как это так?
- Они, по-моему, в палатке. Можешь поговорить с ними.
- Бегу. Костя, ты меня подожди немного. - Но идти не пришлось, в палатку ввалился Куликов с незнакомым прапорщиком.
- Техник роты, Алексей, - протянул он руку.
- Карасик, - Александр повернулся к Куликову, - а ты все замениться не можешь?
- Да разобрался уже - скоро прибудет замена. - Санька разгладил усы.
- Что привез из Союза?
- Сигареты, сало, чеснок, водку. Вот и все.
- Накрывай!
- Ребята, - взмолился Поляница, - давайте вечером, а? А то еще на совещание топать.
- Вечером - так вечером, - согласился Куликов, - а мы пока сходим помоемся на насосную. Ты не против? - обратился он к Карасику.
- Я мигом, - поддержал его Карасик, - только документы сдам в штаб.
- Ну, рассказывай, что вы тут натворили? - обратился Карасик к Куликову, когда друзья развалились на земле после купания, подстелив солдатское одеяло, чтобы трава, буйно росшая возле воды, не кололась.
- В штабе доложили? - насторожился Куликов.
- Не-а, в штабе вклепали только строгий выговор мне за опоздание из отпуска от имени командира дивизии. Да техник новый попутал, а вообще-то я больше виноват. Можно толкануть колеса с заградителями, все равно списанные, пока бойцы не опередили, ну и попались с ними.
- Ну. И в чем проблема? Какая разница, куда их девать, на свалку или в дукан? Не бери в голову.
- Может, вечером у меня переночуешь? - предложил Куликов. Карасик охотно согласился.
Утро было тихое и спокойное. Карасик долго лежал в постели, размышляя о том, что этот день должен быть особым. Ощущение, что должно было произойти что-то значительное и необыкновенное, не покидало его. И он не ошибся. В палатку зашел капитан Андронов.
- С праздником! И от души поздравляю тебя.
- Взаимно, я чуть не забыл, что сегодня День танкистов. Мы ведь с тобой оба служили в танковом полку.
- Это одно, - перебил его Андронов, - а тебе разве ничего не передали?
- А что должны передать?
- Сегодня нам вручают ордена. Так что приводи форму одежды в порядок и не опаздывай в летний клуб, там будет торжественной собрание.
- Вот это да! - Карасик не смог сдержать радости. - На это мероприятие я не опоздаю, будь спок!
Насвистывая мелодию, он достал новую форму и направился в палатку своего взвода, где его саперы сделали уютный бытовой уголок. Да не только уголок: в последнее время палатка преобразилась до неузнаваемости и напоминала большую, уютную комнату. Мало того, что солдаты обили ее изнутри ящиками из-под снарядов, Федосеев ухитрился раздобыть обои. Но особый шарм придавали окна, которые украшали красивые расписные ставни.
- Давайте. Я вам форму поглажу, - предложил дневальный, увидев командира взвода.
- Валяй, - согласился Карасик, - а я пока прошвырнусь по тумбочкам.
- А правда, - спросил дневальный, усиленно наводя стрелки на брюках, - что вам сегодня вручат орден?
- Да. Орден Красной Звезды.
- Я вас поздравляю.
- Спасибо.
В летнем клубе командир поздравил всех с Днем танкистов, зачитал приказ Министра обороны Язова, отметил отличившихся офицеров, и наступил самый волнующий момент.
«За мужество и героизм, проявленные при выполнении интернационального долга, наградить Указом Президиума Верховного Совета СССР старшего лейтенанта Карасика Александра Николаевича орденом Красной Звезды!»
Карасик, волнуясь, подошел к командиру полка.
- Старший лейтенант Карасик для получения правительственной награды прибыл!
- Поздравляю тебя, Саша! - Командир протянул коробочку с орденом. - Мне кажется, ты еще не один орден получишь, - Карасик немного растерялся от того, что командир полка обратился к нему не официально, а по имени и на «ты».
- Спасибо, - тихо ответил он и, повернувшись к строю, отрапортовал: - Служу Советскому Союзу!
Вернувшись на свое место, Карасик стал рассматривать новенький орден и только автоматически аплодировал, когда награждали других. Орден был тяжеленький, все-таки чистое серебро да рубин.
Вечером обмывали ордена. Валерка Зубарев, подпив, хлопал Карасика по плечу и в который раз говорил, что они служили на Дальнем Востоке в одном полку.
На следующий день на утренний развод многие офицеры не вышли, и замполит полка рвал и метал, грозя разобраться со всеми и привлечь каждого.
 

12. СГОРЕВШИЙ ВЕРТОЛЕТ
Среди горных вершин вознесись в
облака,
Стрелка компаса к северу к дому зовет.
Только путь твой на юг пролегает пока,
Но ты знаешь, что дома любимая ждет.
Из песни
вертолетчиков-интернационалистов
Полк прибыл в назначенный район на переговоры с одной из бандформирований. Остановившись в пустыне восточнее Герата, сразу же стали занимать круговую оборону, а саперы приступили к оборудованию командного пункта. Предварительно проверив местность на наличие мин. Предстояло отрыть траншею, а также возвести блиндаж. Разрыхлив грунт взрывным способом, приступили к работе по отрывке траншеи и котлована. С наступлением темноты работа продолжалась при свете фар, а к утру работа была закончена. Обшитый белой маскировочной сетью блиндаж при свете лампочки, которая запитывалась от стрекотавшей в окопе электростанции, смотрелся добротно. Карасик не удержался и крякнул от удовольствия. Доволен остался и начальник инженерной службы, а заглянувший командир полка пообещал поощрить саперов за проделанную работу.
- Скоро должен прибыть главарь банды, - сообщил он Карасику, так что оставляй охрану, а остальные пусть отдыхают, да и сам тоже поспи немного, а то вон какие круги под глазами.
- Есть, товарищ подполковник. - Карасик вышел из блиндажа, чтобы отдать предварительные распоряжения. Светлеющее небо на востоке предвещало наступление нового дня.
Выставив охрану и проинструктировав электрика, Карасик вернулся в блиндаж. Какой там «отдыхать», когда предстоит такое дело. Не каждый день встречаешь главаря банды, да еще враждебной. Прошел час, другой, а делегации ни с той, ни с другой стороны не появлялись, и Карасик отправился к разведчикам прозондировать обстановку.
- Должны подъехать с минуту на минуту, - сообщил старшина разведроты на вопрос Карасика. - Сам замполит полка отправился с
нашими мужиками прямо в их логово. - Он отвинтил крышку фляги, сделал большой глоток и с шумом, прополоскав рот, выплюнул воду на песок, - не могли, как это у нас в армии водится, договориться о встрече как положено: главарь подходил сюда два и день назад, а наши не прибывали. Вот теперь и отправились за ним, если не перещелкают их, должны подъехать, а впрочем.
Со стороны гор поднималось облако пыли.
- Катят, - старшина повеселел и отправился отдавать распоряжения, и не зря - главарь прибыл в сопровождении большого отряда телохранителей. С большим трудом удалось уговорить его оставить людей и следовать в блиндаж с небольшой группой. Двое бородатых зашли вместе с главарем в блиндаж, а трое остались у выхода в траншее, держа автоматы наготове и опасливо поглядывая в сторону шурави. Затем, видя доброжелательное отношение к ним, немного расслабились и стали кивать в ответ на приветствия солдат. А после того, как их угостили чаем, заулыбались, а один на жест Карасика протянул свой автомат.
Это был «Калашников» китайского производства. На ствольной коробке четко проглядывались иероглифы, а деревянный приклад был расписан арабскими буквами и покрыт лаком. Оружие было идеально вычищено и смазано.
- Учись, - Карасик показал оружие Толстунову и вернул его духу. Тот закивал и показал пальцем на автомат Карасика. Карасик сделал вид, что не понял жеста и подал ему штык-нож. Бородатый усмехнулся, цокнул языком, но с интересом стал рассматривать нож, который был более совершенен и удобен, чем его. А затем притянул его к груди. А Карасику протянул, широко улыбнувшись, свой.
- Ну, нет, - отрицательно мотнул головой Карасик, - нельзя.
Бородатый подумал и вытащил пачку денег, положил их поверх
своего ножа и снова протянул Карасику. Тот отрицательно мотнул головой и решительно потянулся к своему штык-ножу. Бородатый перестал улыбаться и что-то резко сказал своему напарнику. Второй бородатый вытащил небольшой никелированный пистолет и ленточку с патронами и уложил на бруствер рядом со своим штык- ножом и пододвинул все это Карасику.
- Да меняйтесь, товарищ старший лейтенант! - не выдержал Токадзе. - Это же шикарнейший браунинг. А впрочем. Я ничего не видел, пойду посмотрю электростанции.
В траншее остались Карасик и три духа. Со стороны блиндажа слышался оживленный разговор. Четко слышалась чья-то гортанная речь и представителя с дивизии, и почти не прослушивались остальные голоса, в том числе и переводчика.
- Ладно. Махнем, - решился Карасик и быстро спрятал небольшой пистолет с патронами, отметив про себя, что именно такие пистолеты в книгах называются «дамскими».
- Спрячь, - вполголоса выдавил Карасик духу, видя, как тот цепляет нож к себе за пояс. К удивлению, тот понял, и штык-нож моментально исчез в складках просторной одежды. И вовремя. Из блиндажа вышел переводчик, а туда занесли очередную порцию винограда, арбуз и бутылки.
- Что-то долго договариваются, - проговорил Карасик, принимая от переводчика сигареты. Тот с удовольствием затянулся и усмехнулся:
- Еще не приступили конкретно.
- Так о чем же там болтали целый час? - удивился Карасик.
- Азия, - переводчик снова жадно затянулся сигаретой и выбросил окурок за бруствер. - Пока ведутся разговоры о здоровье родственников, начальства, о погоде. Кстати, немного повеселел главарь. Когда ему задали вопрос: каково его впечатление от первой встречи с шурави. Он спросил: «Почему первой? К нам постоянно приезжают ваши, продают топливо, патроны, так что мы живем даже лучше соседней банды».
- Вот так, - переводчик улыбнулся, - оказывается, с ним давно уже наладили контакт с застав, а мы-то думали. Что первыми встречаемся. Видел бы ты, как вытянулось лицо у зам. командира дивизии. Так что этим вопросом займется особый отдел. Ну, ладно, я пошел, а то меня заждались. - Он задержался у двери и внимательно посмотрел на духов.
- А эти ничего, а там двое вцепились в автоматы и не спускают с нас глаз, даже неприятно, - он скрылся за пологом.
- Токадзе! - крикнул Карасик. - Долей-ка еще бензина в станцию, у них, - он кивнул в сторону блиндажа, - беседа, очевидно, затянется надолго.
После обеда, которым угостили и духов, один из них даже задремал, но другой рыкнул на него, и у того сон сразу пропал. Карасик заскучал и оживился только с появлением сержанта Бакиева.
Через него завязал беседу с бородатыми. Вскоре из блиндажа показалась процессия. У выхода замешкались, и Карасик смог внимательно рассмотреть главаря банды. Это был плотный мужчина с седеющей бородой и пронзительными глазами. Проходя мимо Карасика, приостановился и слегка наклонил голову, прикоснувшись широкой волосатой ладонью к своей груди. Судя по тому, что небольшой израильский автомат висел у него на левом плече, Карасик понял, что он был левша. Одет он был, как и телохранители, в просторную одежду цвета хаки, и только пышная чалма да шикарные ботинки с блестящими пряжками говорили о его положении. Вскоре начальник инженерной службы вместе с доктором вернулись обратно и пригласили Карасика в землянку.
- Там фруктов до хрена осталось, - пояснил доктор, - побалдеем, пока время позволяет: сегодня возвращаемся в полк. - Карасик с готовностью нырнул внутрь блиндажа и хозяйским взглядом окинул стол.
- О! Да, тут есть, чем поживиться! - Выбрав самую большую гроздь винограда, задрал голову и поднес ее ко рту. Блиндаж вздрогнул, и облако пыли, сорвав тент на входе, влетело так быстро, что Карасик не успел закрыть рот. Раздался грохот.
- Что за черт! - выругался Карасик, отплевываясь, - Какой козел испортил нам обед! - Доктор выскочил из блиндажа.
- Вертолет горит! - крикнул он. Карасик с Владимиром выбежали наружу. В метрах пятидесяти от них горел, лежа на боку, вертолет, а от него убегали три фигуры.
- Экипаж, - проговорил Карасик.
- Ложись! - крикнул начальник. - Сейчас баки рванет! - И действительно, вертолет вдруг превратило в огненное облако, и раздался страшный треск. Все попадали на дно траншеи. Со свистом, разрезая воздух, стали падать обломки от вертолета, и офицеры забежали в блиндаж.
- Вот тебе и пообедали, - проговорил, отдуваясь, Карасик. - А я думал, что это танк проехал по брустверу и поднял пыль, а когда грохнуло, то немного очко сыгрануло.
Когда перестали падать осколки, офицеры выглянули из блиндажа, чтобы рассмотреть, что осталось от вертолета. Он горел. К ним в траншею спрыгнули летчики.
- В укрытие, мужики, - крикнул один из них, - он полностью снаряжен боеприпасами, так что. - он не успел договорить, как раздались пулеметные очереди, и трассирующие пули засвистели над головами.
- Лента была заправлена в пулемет! - крикнул летчик, когда пулеметный шквал стих. Карасик почувствовал запах горелой материи.
- Массеть загорелась! - Он выскочил из блиндажа и прыгнул наверх. И действительно, маскировочная сеть дымилась в двух местах. Раздался резкий свист со стороны вертолета. Карасик на некоторое время оцепенел. От вертолета веером разлетались по полю неуправляемые снаряды. Один из них или несколько просвистели совсем рядом. И Карасик стрелой влетел в блиндаж навстречу отборному мату своего начальника.
- Массеть жалко, - оправдывался он, а когда немного затихло, потянулся снова к выходу, но грозное «Назад!» остановило его. Для страховки решили немного подождать, да заодно узнать у летчиков, что же произошло.
- Пылюга, мать ее за ногу, - начал свой рассказ один из экипажа, - из-за нее проклятой и не заметили этот холмик при взлете, ну и зацепили антенной. - Он закашлялся.
- Хорошо, что я не закрылся и не пристегнулся ремнями, - подхватил другой. - А ты меня еще ругал, командир, «не по инструкции, не по инструкции». Когда пошли на опрокидывание, хрен бы я успел выкарабкаться из своего места, а так аккурат к вам приземлился. А дальше дело техники.
- Главное. Никого не зацепило, - перебил его старший, - а теперь надо как-то отмазаться за гибель машины. Вот черный ящик бы уничтожить. Так он, по закону подлости, всегда цел остается.
- А может разлететься и на куски, - вмешался Карасик, - это нам, саперам - раз плюнуть.
Летчики заинтересовались словами Карасика, а тот довольный, что оказался в центре внимания, продолжил:
- Килограмм тротилу сверху - и порядок.
- А точно, командир, - подхватил один из них, - давай доверимся саперам. - Карасик посмотрел в сторону своего начальника, а летчики быстро уломали шефа.
- Сам не ходи, - сказал после паузы начальник, - а пошли толкового сержанта.
- Бакиев! - крикнул Карасик в соседний окоп.
- Слушаю!
- Иди сюда, не бойся, да прихвати пару бойцов, дело есть!
- Сейчас дуй к вертолету, - начал он после того, как группа была готова к действию, - уничтожаешь черный ящик и сразу обратно.
- Товарищ старший лейтенант, - вмешался Токадзе, - а если там ключи или еще что-нибудь ценное осталось, можно прихватить?
- Не можно, а нужно! Вперед! - группа, пригнувшись, унеслась в сторону сгоревшего вертолета, а Карасик вернулся в блиндаж.
- Все будет окей, - успокоил он офицеров и принялся за арбуз.
- Что-то взрыва долго нет, - заволновался шеф.
- Щас посмотрю, - прошамкал полным ртом Карасик. Он вышел из блиндажа и всмотрелся в сторону вертолета, бойцы рыскали вокруг останков. «Пора бы и возвращаться», - подумал он и стал махать им рукой.
- Ну, что? - спросил он Бакиева, - почему не слышал взрыва?
- Да нет там никакого черного ящика, - оправдывался Бакиев.
Из блиндажа вышли лётчики и Токадзе предусмотрительно
прикрыл бронежилетом маленький аккумулятор и инструментальные ключи.
- Нету, говоришь, - обратился один из них к сержанту.
- Никак нет, - ответил Бакиев, - мы все внимательно осмотрели. Правда, там была какая-то оранжевая коробка, а черного ящика мы так и не нашли.
- Что?! - почти в один голос взвыли летчики, - так это же и есть «черный ящик»!
- Так он же оранжевый, - начал спорить Бакиев, недовольный смешками офицеров.
- Ладно, я сам. - Карасик запрыгнул на БТР и помчался к вертолету.
- Щуп! - услышал он по связи, - как слышишь меня? - Карасик узнал голос командира полка.
- Слышу вас хорошо.
- Выдвигайся к вертолету и уничтожь все ценное, там же жди нас, мы уходим.
- Вас понял! - обрадованно ответил Карасик и спрыгнул с БТРа. Вертолет представлял собой печальное зрелище. Вернее то, что увидел Карасик, трудно было назвать вертолетом. Просто были разбросаны его отдельные детали.
- Заряды прикреплять сюда, - Карасик указал на четырехствольный пулемет, - затем сюда, - указал на кассеты из-под НУРСов, - а также на отдельные крупные детали. Ну и побольше сюда, - он наклонился над оранжевой коробкой. - Так вот ты какой, «черный ящик».
Вдалеке показалась колонна, и Карасик, удостоверившись, что все зажигательные трубки были воспламенены, дал команду на движение. Позади раздались взрывы.
- Раз, два, три, четыре, пять. Все в порядке, вперед! - БТР резко рванул с места и, поднимая облако пыли, устремился к колонне и вскоре занял свое место впереди.
«Спишут на духов, - подумал Карасик, - раз не стали даже осматривать останки».
А когда вышли на бетонку и взяли курс на Герат, вертолет вылетел из головы, теперь Карасика занимало больше, сколько писем ждет его в полку и от кого...
13. ЧАКЧАРАН
Вращается диск колеса,
Взбираемся мы на плато.
Запуталась ржавая пыль в волосах,
Да это вам не «бетон».
Колышется бронезмея,
Ощерившись сотнями дул.
Кто дернул меня в эти злые края?
Какой меня черт затянул?!
И вот это скопище тел,
Лежит, прилепившись к броне.
Остался на время «Дракон» не у дел,
И что ему снится во сне?
Дремота сквозь холод приходит ко мне,
И снится мне «Черный тюльпан».
Кого понесет он к родной стороне,
Из тех, кто ползет в Чакчаран?
Из песни воинов-интернационалистов В. Зубарева и В. Зыкова
- На совещание!
Громкий голос дневального по роте прозвучал так неожиданно, что Карасик, писавший письмо домой, от неожиданности вздрогнул и отсутствующим взглядом уставился на вошедшего дневального.
- Ну и напугал ты меня. Стучаться надо, молодой человек.
- Извините, но я постучал.
- Ну, хорошо. Давай выкладывай, что там за новость.
- Вас срочно вызывают на совещание.
- Это я слышал. Что еще?
- Все.
- Значит, на совещание, - Карасик внимательно посмотрел на дневального.
- Дома-то как дела? Пишут?
- Пишут, товарищ старший лейтенант, волнуются очень, я им пишу, что пока не отпускают на боевые, а мне, похоже, не верят. Если можно, возьмите меня на боевые, сколько можно по нарядам ходить.
- Успеешь еще навоеваться, но просьбу возьму на заметку.
- Спасибо, товарищ старший лейтенант, - дневальный повеселел, - разрешите идти?
- Попробуй.
Карасик утвердительно кивнул головой, разворачивая свои мысли от дома в реальность.
- Ладно, потом закончу письмо, - решил он и направился в сторону штаба.
О чем речь будет идти на совещании, знал весь полк, поэтому первым делом Карасик заглянул в секретную часть.
- Мне карты, пожалуйста, - крикнул он в окошко.
- Команды не было, - послышалось оттуда.
- А потом толкайся тут полчаса, давай, выдай, тебе потом меньше работы будет.
- Это ты там, Карасик шумишь?
- Вроде я.
- Ладно, даю. Только спрячь, чтобы начальник штаба не увидел, а то сам знаешь...
Карасик, получив карты, спрятал их за пазуху и направился в тактический класс. После того, как командир полка поставил задачу и все ломанулись получать карты, Карасик задержался.
Чакчаран. Этот небольшой городок находился в центре Афганистана, окруженный со всех сторон горами. Не имея практически никаких подъездных дорог, он, что удивительно, находился в руках новой власти, естественно, не без помощи наших войск. Задача предстояла простая: провести туда продовольствие и боеприпасы вместе с правительственными войсками и вывести оттуда наш батальон.
- Чего уж проще, - Карасик невесело усмехнулся. - Это не по бетонке топать, а штурмовать горы, где кроме пыли и скал ожидают мины да фугасы.
Придя в роту, он занялся склеиванием карт в одну «портянку», затем провел жирным коричневым фломастером предполагаемый маршрут.
- Пока все, - сказал он сам себе в зеркало и подмигнул, - надо пойти дать предварительные указаловки своему горячо любимому составу.
У входа в палатку задержался, уж слишком возбужденные голоса неслись оттуда. Особенно выделялись голоса Акулова и Токадзе: «Достать то достанем, но как спрятать, чтобы зампотыл не усек.»
- Чую, затевается какая-то гадость, - громко начал Карасик, входя в палатку, - уж не разрабатывается ли план как добыть наркотики?
- Да вы что? - возмутились они дружно, - Мы ведь даже простые сигареты не курим.
- Знаю, знаю, но я имею в виду в переносном смысле. Например, для хохла наркотики - это сало, он от него балдеет. Так что я речь веду о продуктах. Так что вам, категорически запрещаю. - Карасик сделал паузу, - Попадаться! Все ясно?
- Так точно!
- То-то же, а теперь приготовиться к построению.
И, как бы дополняя Карасика, послышался голос дежурного:
- Строиться, рота!
Начальник инженерной службы полка был несколько удивлен тем, с какой быстротой сержанты и солдаты высыпали из палаток и быстро заняли свои места в строю. Но все объясняется просто, все с нетерпением ждали эту команду.
- Выходим ночью, - начал начальник без всяких вводных фраз.
После ужина отбой для механиков-водителей, остальные же
вплотную занимаются подготовкой. В Шинданде будет строевой смотр всей дивизии, поэтому продумать все до мелочей! - Все обрадовано зашумели. Это значит не будет строевого смотра в полку со всеми там придирками и устранениями недостатков. После того, как рота разошлась по палаткам, начальник собрал командование роты.
- Обратите внимание, товарищи офицеры и прапорщики на внешний вид. Сейчас всех подстричь, проверить наличие маек и так далее, а также экипировку. А что касается тебя, - начальник повернулся к Карасику, - чтобы там, на строевом смотре, никакой самодеятельности.
- Конечно же, во всех бедах виноват Карасик.
- Не перебивай, ты забыл, как выступил в прошлый раз?
- А что, я что-то не так сказал?
- Надо думать, что говорить, а то заявил партработнику: «Лучше бы проверили состояние пулеметов на БТРах, а то выходят неисправные на боевые, а не наличие бирки на трусах. »
- Ладно. Учту, товарищ майор, - Карасик не стал обострять эту тему.
- Надеюсь, - майор, попрощавшись со всеми, вышел.
Команда выдвигаться к парку поступила только под утро, где в
полной готовности стояли машины. Городок зашумел, засуетился. К машинам, таща на себе тяжелые рюкзаки, матрацы. Одеяла, оружие и боеприпасы, потянулись взводы, роты, батареи.
Наконец, полк, разбившись на два строя, замер. Они построились лицом друг к другу - те, кто уходил на боевые, и те, кто провожал. В голове колонны, рядом с БТРом Карасика сонно переминался духовой оркестр, и оттуда периодически слышался то всхлип флейты, то стон трубы - музыканты пробовали свои инструменты.
- По машинам!
Карасик поправил под собой подушку, натянул шлемофон, ожидая команды, продолжал наблюдать за дирижером.
- Вперед!
- С Богом! - Карасик подал команду своему механику-водителю одновременно со взмахом дирижерской палочки, его машина первая двинулась под звуки «Прощания Славянки» в сторону Шинданда.
А когда на следующий день шел строевой смотр, Карасик, как впрочем и остальные, увидел колонну, которая пыля, двигалась в сторону гор. Это афганская ПЛЕМЕННАЯ дивизия выходила на исходную позицию, чтобы под прикрытием наших войск двигаться на Чакчаран. Очевидно, они подошли раньше намеченного срока, или задержались полки, об этом Карасик толком так и не узнал, но команду «Приготовиться к движению» воспринял с облегчением.
- Я Аргон! Начал движение! - сообщил он и, защищаясь от пыли, натянул на лицо шарф. Две мощные колонны - советская и афганская, поднимая облако пыли, двинулись к горам, где афганцы, пропустив вперед, как всегда советскую колонну, поползут следом, наступая на пятки техническому замыканию дивизии. Карасик рассчитывал на то, что в горах будет меньше пыли, но ошибся. Дорога и там была покрыта толстым слоем пыли, так что легче от этого не стало, а скорее наоборот, частые повороты мешали ориентироваться, а обнаружить мины на дороге - об этом не могло быть и речи.
Но этот день заканчивался благополучно. Особенно обрадовало Карасика место для ночного привала. Рядом с небольшой горной речкой, где первым делом умывшись, повыливали из своих фляжек противную, теплую с хлоркой воду, заполнили их горной, прозрачной, холодной до ломоты в зубах водой. Взобравшись на БТР, вверх по ручью и заняв господствующую высотку, развернув пулеметы в сторону гор, солдаты, не ожидая приказа своего командира, принялись отрывать окопы, а Карасик с удовольствием, после купания в речке растянулся в десантном отделении.
Уже засыпая, вспомнил, что не связался с Валеркой Зубаревым, хотя договорились не терять друг друга ни на один день рейда. В последний день перед рейдом он забежал к нему в палатку и обрадовался, что и тот идет на боевые.
- Забудешь позывной, - предупредил он тогда Валерку, - вызывай «Щупа» - так саперов вызывают.
- Разумел, - Валерка утвердительно кивнул головой, - ну а у меня - постоянный.
- «Боцман» - улыбнулся Карасик.
- «Боцман»! - Валерка вскинул в приветствии руку и хлопнул дверью в свою каморку. Вскоре оттуда послышались звуки гитары и голос Валерки:
- А я в Россию домой хочу!
Вспомнив тот день, Карасик поудобнее улегся и пробубнил сонным голосом:
-Я так давно не видел маму.
- Вы что-то сказали? - повернулся к нему пулеметчик и, не дождавшись ответа, снова прильнул к окулярам прицела, всматриваясь в сторону гор.
. Рано утром, выйдя из своего БТРа, Карасик увидел, как солдаты вскрывали мешок с мукой.
- Та-ак, - проговорил он строго, - все-таки умыкнули? Он подошел поближе, - Интересно, молодые люди, где же вы его припрятали? Ведь тыловики проверили все машины.
- Секрет фирмы, - Токадзе хитро улыбнулся.
- Даже так? - А я думал приготовить с вашей помощью чебуреки.
Уловив, что к его разговору стали прислушиваться остальные,
добавил:
- Настоящие чебуреки, обжаренные в кипящем жиру. Кстати, как насчет жира, прихватили?
- Так точно! - обрадовано загудели все, понимая, что взводный к этому инциденту относится снисходительно.
- А мешок и жир мы прятали в водомете, а чтобы не потребовали его открыть, убрали рычаги.
- Понятно, - взводный нахмурил брови, - всем по выговору, а теперь за работу. Ты, - Карасик указал на Токадзе, - замешиваешь тесто. Оно должно быть упругим, как грудь молодой девушки.
- А ты, - Карасик подозвал Силецкого, молодого и застенчивого солдата, - набирай в бачок жир, ставь на огонь и доводи до кипения. Не забудь бросить туда немного соли!
- А ты, - обратился он к Акулову, - принеси лук и побольше, ибо, что самое главное в чебуреке? - обратился Карасик к Токадзе.
- Не понял, товарищ старший лейтенант.
- Фарш! Руки мыл?
- Мыл!
- Иди еще раз помой.
А когда первую порцию подрумяненных чебуреков торжественно извлекли из бачка, на запах потянулись остальные солдаты.
- А ну-ка, мужики, - дал команду Карасик, - дожаривайте тут без меня, а я позавтракаю с командованием.
Он набрал в чашку чебуреков, прикрыл их чистым полотенцем и стал осторожно спускаться вниз.
- Так, так, - проговаривал он вполголоса, - сейчас удивятся. - черт побрал этот автомат, сползает постоянно.
А вот и палатка. Карасик поправил полотенце, сделал подобающее выражение лица и протиснулся в палатку. Кроме командира полка и замполита там еще находились два штабных офицера.
- Позвольте пожелать вам наиприятнейшего аппетита! - он элегантно, словно официант в столичном ресторане, подставил миску на командирский столик и, словно показывая фокус, резко сдернул полотенце. - Прошу! - по палатке поплыл приятный запах домашних чебуреков, а связист с шумом втянул воздух:
- От этих саперов можно ожидать все. Даже хорошее.
- Присаживайтесь поближе, - Карасик сделал приглашающий жест и повернулся к командиру.
- Да уж командуй здесь, - он взял чебурек, рассмотрел его, надкусил и одобрительно посмотрел на Карасика. - Это кто там у вас так готовит?
- Гвардии старший лейтенант Карасик, товарищ майор. Только кушайте осторожно, чтобы сок не пролить.
Остальные тоже навалились, наперебой расхваливая Карасика, и тот стоял. Довольный, попивая чай.
- А что сам-то не ешь?
- Я у себя, - он, сославшись на дела, вышел и стал быстро подниматься в гору.
- Надо успеть, - приговаривал он, преодолевая подъем, - а то все сожрут. - И он не ошибся. Подойдя к бачку, он понял, что опоздал. Тот был пуст, а солдаты лениво переговаривались, чистили оружие. Иные дремали.
- Кончай курорт! - разозлился Карасик, - немедленно приступить к оборудованию окопов!
- Так мы скоро трогаемся, - приподнялся Токадзе. - Только что передали по связи: быть в готовности.
- Прекращайте митинг и за работу!
Все принялись заниматься согласно расчета. Но вскоре действительно поступила команда «Вперед».
14. ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ
С гор послышался глухой гул, сопровождаемый раскатами и треском падающих камней.
- Обстрел?! - Карасик обратился к радиостанции
- Всем рассредоточиться! - гремело в наушниках, - уходить в долину! Повторяю: землетрясение! Всем рассредоточиться! Уходить в долину!
- Вперед!
БТР саперов подлетел к штабной машине и остановился. Карасик встал во весь рост и стал всматриваться в дорогу, которая уходила в горы. Туда с дивизии ушли два полка и разведбат. Гул шел оттуда.
- Аргон! Немедленно выезжай на ровное место и действуй по обстановке! - голос командира заставил Карасика рухнуть вниз на командирское сиденье. Вздрогнула земля.
- Дуй до ровного участка и остановись! - скомандовал Карасик, а сам осторожно выглянул из люка и замер в ужасе. Горы вдалеке стали раскачиваться, и оттуда снова донесся гул, который был гораздо сильнее. Земля вздрогнула так, что БТР качнулся. Справа появилась трещина, которая с каждым ударом земли становилась все больше и больше.
- Отъезжай! - крикнул он механику, - и маневрируй, не дай Бог нам попасть в разлом!
Машина резко рванула вперед. А в эфире неслись сигналы о помощи, причем русская речь сыпалась вперемежку с афганской. Очевидно, у них также появились пострадавшие. Несколько машин, уловил Карасик по связи, из тех, что ушли в горы, улетели в пропасть.
Карасик начал нервничать: мало того что страшная трещина отделила его от штабных машин, а тут еще нет ему никаких распоряжений.
- Ладно, - решил он, - раз давали команду действовать по обстановке, значит, будем действовать по обстановке. - Он решил двигаться вместе с тягачем в горы самостоятельно. Туда, откуда снова и снова просили о помощи.
- Разрешаю двигаться самостоятельно, - услышал Карасик в наушниках голос командира, - но не дальше (он назвал координаты по карте). - Там, если все нормально, и будешь ждать подхода главных сил. На усиление с тобой идут минометчики.
- Вас понял! - обрадованно прокричал Карасик и сразу же вышел на связь с Валеркой: - Боцман, я щуп, выдвигаюсь к тебе!
- Я понял, - услышал в ответ, - давай веселей, иначе завалит всю дорогу, и мы не сможем пройти перевал.
Снова тряхнуло, но на сей раз на душе было спокойнее, по крайней мере, впереди была цель, а значит желание выполнить пересиливало страх, да и солдаты немного приободрились, хотя с удивлением и страхом рассматривали весь кошмар, который творился вокруг.
Прямо по дороге Карасик увидел «итальянку», которая четко выделялась на дороге.
- Возможны мины, будьте осторожнее, - передал он по связи, а сам, спрыгнув с БТРа, подбежал к мине и ботинком сбросил ее в пропасть.
- Некогда, - бросил он солдатам, которые с изумлением наблюдали за действиями своего командира взвода. Чего-чего, а такой бесшабашности от него не ожидали.
Сверху стали сыпаться камни, и Карасик дал команду сесть в машины и задраить люки. Солдаты с неохотой слезали с брони.
- А может, не стоит? - обратился замкомвзвода, - мы все-таки в касках и бронежилетах, защитимся как-нибудь от камней. А вот если налетим на фугас, вряд ли кому-нибудь поздоровится!
«А может он прав?» - мелькнуло в голове, но вслух зло бросил сержанту:
- Выполнять! И никаких разговоров! Пройдем опасный участок. - Карасик не успел договорить, как камень сбил сержанта. И тот полетел в пропасть, не успев схватиться за ствол пулемета. Запрыгнув снова на броню, он быстро юркнул внутрь. Карасик, не дожидаясь, когда и ему достанется, быстро упал на командирское сиденье и захлопнул люк.
По броне застучали камни. И впереди раздался взрыв. «Каменюка на мину попала, - сообразил Карасик, - везет же мне!..»
.За поворотом оказался обвал. Дальше двигаться было нельзя. Озадаченный этим неожиданным препятствием, Карасик не обратил сначала внимания на то, что наступила тишина. Он удивленно повертел головой, ожидая толчки, но было тихо. Из люков, озираясь, вылезали солдаты.
- Я - «Боцман», - голос в наушниках показался слишком громким, - почему остановились?
- Во-первых, не кричи так громко; а во-вторых, мы застряли! Если тебе не трудно, спрыгни со своей коробочки и подойди сюда. - Карасик передал шлемофон сержанту, а сам спрыгнул с машины. Осторожно подошел к завалу.
- Это начинает уже волновать, - услышал он совсем рядом голос подошедшего Валерки, - ну и что дальше будем делать, возвращаться?
- Ни в коем случае! Расчищаю завал и вперед!
- А успеем? - возразил Валерка. - А может, на всякий случай дадим команду искать другой маршрут?
- Хорошо, - решил Карасик, - я сейчас запрошу начальство...
- А я, - перебил его минометчик, - займусь ближайшими вершинами, пошвыряю туда «гостинцев» на всякий случай.
Карасик, отдав предварительно команду на расчистку завалов, попытался связаться с командиром. Но, очевидно, мешали горы, никак не мог дозвониться. В конце концов, это ему удалось
- Я Аргон! Пытаюсь расчистить завал.
- Сколько вам на это необходимо времени?
- Думаю, что за день управлюсь.
- Нас это не устраивает, приказываю разведать другой маршрут, возможно, есть обходной путь. Как поняли меня? Прием.
- Понял вас хорошо. Есть разведать другой маршрут. До связи.
- Боцман, - вызвал Карасик товарища, - как слышишь меня?
- Было бы лучше, если бы высунулся из люка и крикнул. А разговор ваш слышал.
- Почему не обрабатываешь горы? - поинтересовался у него Карасик.
- Иду к тебе - это, как говорится, не телефонный разговор.
Карасик снова спрыгнул с БТРа. Подошел Валерка.
- Понимаешь, братан, у меня во взводе есть один армянин, так он по землетрясениям как бы поопытнее нас с тобой. Так вот он сказал, что сейчас не только стрелять не рекомендуется, но и чихать громко.
- Вполне вероятно, что может висеть какой-нибудь солидный камешек, - продолжил дальше Карасик и, помолчав, добавил: - А я грешным делом приготовился расчищать завал взрывным способом.
Друзья посмотрели наверх, но из-за пыли, которая закрывала небо, ничего не могли рассмотреть. Она висела такой плотной стеной, что казалось, что наступил вечер.
- Перекур, - кивнул Карасик подошедшему сержанту, - можете перекусить, а я пока не хочу. - Он выплюнул слюну с пылью и достал сигареты. Друзья, присев на край дороги, закурили, поглядывая вниз.
- Ты видел, - прервал молчание Карасик, - как раскачивались горы? Я уже грешным делом подумал, что нам крышка.
- Машину, наверное, качнуло, тебе и померещилось. Но вроде пыль садится. Только бы не было еще толчков, а то нас здесь запросто накроет.
- Смотри! - крикнул Карасик, указывая вниз. Сквозь пелену пыли стали проглядываться машины, которые медленно ползли по сухому руслу реки, - наши пошли другим маршрутом!
- Так какого кляпа наши по связи молчат?!
- Эй, там, в машине! - Карасик повернулся к БТРу, - вы что там, уснули, что ли? - Из люка показалась запыленная голова сержанта.
Кто на связи?!
- Да мы постоянно дежурим, вот только одно сообщение принимаем, сейчас доложим! - Карасик ожидал, что это будет сообщение об изменении маршрута, но ошибся.
- Товарищ старший лейтенант, тут какое-то странное сообщение: на время прекратить боевые действия.
- Не понял, - Карасик повернулся к другу. - Нам что, возвращаться? А впрочем. Ты побудь здесь, а я уточню.
- Подожди, - Валерка показал вниз рукой, - это духи, - и действительно, по руслу реки двигалась колонна из афганской дивизии.
- Ну ты, Валер, напугал, это же союзники, так сказать.
- Все равно духи. Какая разница - наши - не наши.
- Ладно. Я быстро.
Карасик связался с командованием и получил указание без надобности огонь не открывать, так как мятежники запросили перемирия, у них здорово пострадало несколько кишлаков, отрезаны дороги, имеются жертвы среди мирного населения. Наши не только согласились на перемирие, но предложили помощь в эвакуации и оказании медицинской помощи.
- А что конкретно делать мне? Тут есть обходная дорога, по ней двигаются афганцы.
- Попробуй расчистить завал и продолжить разведку своего маршрута, эта дорога выходит к кишлаку, где есть пострадавшие.
- Вас понял.
Карасик спрыгнул с машины и подошел к обочине.
- Задача немного изменилась, я имею в виду в глобальном масштабе. Теперь незачем с боем пробиваться к Чарикару, духи сами помогут нам, даже пообещали указать места, где оставлены мины.
- А ты не перегрелся? - Валерка недоверчиво посмотрел на Карасика.
- Обижаешь.
- Ну, это в глобальном масштабе, как ты изволил сказать, а что делать нам, простым смертным?
- Расчищать завал и вперед!
- Ну, так за работу?
- Нема базара.
- Взвод, оставить наблюдателей, остальные ко мне! - скомандовал Карасик.
- Матросы, ко мне! - Валерка взмахнул рукой.
Завал разбирали вручную, хорошо, что на БТРе работала лебедка, она здорово помогала оттаскивать здоровые камни.
- В следующий раз, - Карасик подул на сорванные ладони, - буду брать с собой перчатки.
- А может, попробуем немного рвануть? - Валерка показал на горы, которые уже четко просматривались, - кажется, опасности большой нет. - С противоположной стороны завала послышался звук подъезжающей машины.
- К бою! - на всякий случай скомандовал Карасик. - Занять оборону. - Показалась «Тойота» с белым куском материи.
- Бакиев, ко мне!
Машина остановилась, и к ним обратился бородатый человек на английском языке.
- Просят помощи, - уловил знакомые слова Карасик, - прикройте меня, я поговорю с ними.
- А может, не стоит? - Валерка на всякий случай снял автомат с предохранителя. Но Карасик полез через завал и вскоре оказался на другой стороне. Он сразу обратил внимание на двоих, которые лежали в небольшом кузове пикапа. Бородатый продолжал что-то оживленно говорить, показывая руками на одного из них.
«Судя по чалме, главный, - определил Карасик, - возможно, главарь банды, или это просто ополчение, и не стоит волноваться». Тем временем лежащий открыл глаза и застонал. Ноги у него были прикрыты одеялом ярко-синего цвета, на котором четко выделялись пятна крови.
- Говорят, что ноги раздробило, - послышался рядом голос Бакиева.
- А тебя кто просил следовать за мной? - возмутился Карасик, доставая коробочку с промедолом.
- Сами просили переводчика.
- Тогда помоги. - Он сделал укол через одежду и спрятал израсходованный шприц-тюбик обратно в коробочку.
- Для отчета, - проговорил он, внимательно наблюдая за бородатым. Тот через некоторое время зашевелился, поднял ладони и стал благодарить Аллаха.
- Во дает! - возмутился оказавшийся рядом Валерка. - Ты, главное, помогаешь ему, а он даже не глядит в твою сторону.
- Положение обязывает, - проговорил в полголоса Карасик, делая укол второму, который что-то быстро говорил и улыбался Карасику.
После того, как подъехали еще несколько машин с той стороны, дела пошли веселее, тем более при разборке завала - афганцы использовали различные приспособления.
- Двигайтесь за нами! - приказал Карасик афганцам. - Возле селения вам окажут помощь медики! - он повернулся, чтобы сесть в свою машину, но главарь что-то крикнул своим. Один из афганцев принял от главаря и протянул Карасику великолепный кинжал, рукоятку которого обрамляли какие-то камни.
- Ташакур, - Карасик принял подарок, и совместная колонна двинулась дальше.
У большого кишлака стояла техника, а на площадке - вертолет, который, приняв раненых афганцев, взял направление на Шинданд. А на следующий день уже в составе всей колонны полка на тягаче, давясь пылью, Карасик возглавлял отряд обеспечения движения, двигаясь в сторону Чакчарана.
Пройдя перевал, отряд обеспечения остался совсем недалеко от города ожидать машины, которые должны были вернуться назад, выполнив свою задачу. Конечно, было немного обидно не побывать в городе, к которому путь был таким нелегким, но с другой стороны была возможность немного отдохнуть, помыться в небольшом арыке, а главное - спокойно выспаться. Чем он и не приминул воспользоваться. А для кинжала он сшил специальные ножны, но носить открыто не решался, боялся, что увидит начальство и решит, что он просто забрал у афганцев в качестве трофея. И только оставшись наедине, доставал кинжал и внимательно рассматривал его, любуясь прекрасной работой мастера.
- Эх, привести бы его домой, - мечтал он и прятал кинжал подальше от посторонних глаз.
Только на третьи сутки показались машины, которые возвращались из города. Теперь машины, разгрузив продукты и боеприпасы, двигались быстрее. Карасик в полной готовности ожидал их взглядом, ожидая своего полка. Но полк не проследовал дальше, а остановился в этом районе на отдых. Карасика вызвал заместитель командира.
- Нужна твоя помощь, сапер, видишь два БТРа, которые тащим на себе.
- Вижу.
- А я их больше не могу видеть.
- То есть?
- Сейчас оттащат их в ущелье, и ты их взорвешь так, что бы от них ничего не осталось, они держат всю колонну, а если мы и дальше будем с ними возиться, то другие машины, которые, не дай Бог, остановятся в пути, просто не потянем.
- А может, снимем с них что-нибудь ценное?
- Да уж снято давно, так что давай, действуй.
Карасик пошел отдавать предупредительное распоряжение своим саперам, а тягачи потащили БТРы на место подрыва. Когда прибыли туда, то убедились, что действительно почти все было снято, даже двигатели. Но прежде чем заложить заряды, саперы все-таки «поколдовали» немного открутив еще массу нужных вещей. Они не известно сколько копались бы, если бы не поступила команда по связи приготовиться к движению.
Заложив в каждую машину по два ящика тротила и после того, как был зажжен огнепроводный шнур, Карасик задраил люки и двинулся догонять колонну.
- Только не получилось бы осечки, - волновался он, - слишком большой шнур оставил.
Наконец, далеко позади раздались два мощных взрыва. Порядок! О том, что обратная дорога короче, Карасик убеждался не раз, но сейчас его удивило, как быстро, буквально в течение одного дня они вышли в долину. Далеко впереди виднелся Шинданд. В ожидании отдыха все повеселели, по связи начали отпускать шуточки. Инженерно-саперный взвод полка возвращался с очередного рейда без потерь...
15. «СТО ДНЕЙ ДО ПРИКАЗА»
- Ну, что, начальники, хватит гонять «шеш-беш», завтра политзанятия, не мешало бы и подготовиться, - замполит с шумом бросил на стол четыре номера журнала «Юность».
- Я лично готов, - Карасик мельком глянул на журналы и продолжил усиленно трясти фишками, а затем с размаху их бросил на доску, - фу, черт! опять непруха!
- Срочно поменяли тему, - замполит кивнул на журналы, - сверху пришла указиловка обсудить повесть писателя Юрия Полякова «Сто дней до приказа». Но. - он многозначительно поднял палец вверх, - как клеветническую на доблестную советскую армию и, соответственно выразить негативное отношение к автору повести.
- Что мы художественные критики что ли - недовольно проворчал Беляникин. - Да я, кстати, ее и не читал. О чем хоть она?
- О неуставных отношениях, - Карасик передвинул шашки, - а впрочем, повесть мне понравилась, мне кажется, там все написано правдиво .
- Ты это мне не брякни, на политзанятии, - Сан Саныч недовольно сдвинул брови, - мне и так замполит нагрел за твое выступление в столовой.
- Как это понимать? - а где эта хваленая демократия?..
- А что там произошло? - поинтересовался Беляникин.
- А вот он пусть и расскажет, - кивнул замполит на Карасика.
- А че там рассказывать, собрали нас в новой столовой и начали зачитывать обращение министра обороны к офицерскому составу по поводу неуставных взаимоотношений, дескать примите господа хорошие все меры, чтобы этого негативного явления не было в наших Вооруженных силах.. Конечно, все там было расписано хорошо, можно сказать правильно, но эти факты мы и сами прекрасно знаем, а вот как конкретно может помочь наше министерство, ничего не было сказано, а мне кажется, что это дело военной прокуратуры, чтобы не занималось сглаживанием, а посадило бы несколько хулиганов и вопрос тогда можно решать командирам проще, а то работайте, беседуйте и т.д., а если наши законы не работают, причем здесь командир взвода? - Карасик стал заводиться, - что может сделать командир? Да ни хрена он не сможет, кто бы к нему не обращался, - хоть министр обороны, хоть генеральный секретарь... Вот примерно в этом духе я и высказался, сами ведь попросили, дескать высказывайтесь. Только помощник начальника бронетанковой службы, и поддержал меня в этом выступлении, а остальные словно язык проглотили. А когда перешли к голосованию, мы только вдвоем против и проголосовали.
- Ну что толку? - саркастически усмехнулся замполит, - все равно в дивизию отправили бумагу, что собрание проведено, обращение зачитано, и все офицеры полка единодушно поддержали это обращение, выразив стопроцентным голосованием.
- Ну, это не новость, - проговорил Беляникин, а вот если вернуться к теме политзанятия, коим образом, замполит, мы должны выразить негативное отношение к автору этого произведения?
- Очень просто, - вмешался Карасик, - в конце политзанятия даешь команду: - Встать! Смирно! Выразим отношение к автору повести «Сто дней до приказа»! Солдаты должны встать и громко прокричать:
- У-У-У-У! Сука!!! Да так, чтобы непременно услышали в штабе полка. Устраивает?
- Послушайте, перестаньте, паясничать, и прекратите гонять эти фишки, я же серьезно говорю, тем более, что завтра в роте будут проверять, как идут занятия!
- Да не волнуйся ты, примирительно проговорил Карасик, напишем план и проведем все на самом наилучшем уровне, правильно Юра?
- Да уж, правильней некуда.
- Я на вас надеюсь, - замполит вышел, а офицеры продолжили гонять фишки.
- Завтра с утра пораньше встану и набросаю план, - решил Карасик.
- Пройдусь немного, уж настроения нет, - Он поднялся и вышел на свежий воздух. На городок, как всегда резко наплывала ночь, палатки слабо светились. Пройдя по палаткам, немного поговорив с подчиненными, в основном со старослужащими о приближающейся для них радостной даты, когда придет приказ об увольнении, Карасик сел в курилку и решил немного побыть один, помечтать, а также спланировать день на завтра, хотя редко когда его прогнозы сбывались.
- Шурка? - из палатки выглянул Белянкин, - пойдем смотреть программу «Взгляд».
- Что-то не хочется, я лучше здесь посижу.
- Пойдем, пойдем, там Листьев поднимает проблемы Армии.
- Вы что - сегодня, сговорились все что ли! - уже полдня слышу разговоры об Армии, неуставных взаимоотношениях, уже голова пухнет, смотри сам я сейчас подойду.
- Треплется, наверное, что про дедовщину передача, специально достает, - решил Карасик и направился в палатку, чтобы убедиться в своих мыслях. Каково же было его удивление, когда действительно там шел разговор о взаимоотношениях, но мало того, Листьев решительно заявил Любимову, что в Афгане вряд ли есть место этому явлению. - Раскаркались, - проворчал Карасик и снова направился по палаткам, проверяя все ли там нормально. Там все было в порядке. Солдаты отдыхали, дневальные, не спеша, наводили порядок.
.А утром срочно собрали весь командный состав полка.
- У соседей ЧП, - командир как всегда был немногословен. И начал излагать резкими сухими фразами, а Карасик представил себе этого молодого солдата, тем более, что он был с ним знаком.
Карасик вернулся в расположение роты в подавленном состоянии. Когда люди гибнут на боевых, это понятно, хотя тоже тяжело, а тут. Он достал свою тетрадь, чтобы сделать записи, изложить свою точку зрения на это трагическое событие, но фразы были какие-то сухие и не трогали душу.
- О чем пишешь, командир, - поинтересовался замполит.
- Да вот, Костя, после гибели экипажа БТРа под Гератом, это событие меня сильно всколыхнуло и я решил зафиксировать это на бумаге.
- Так ты ведешь дневник? - удивленно спросил Костя, - а я как- то и не замечал.
- Не совсем, так кое-какие наброски и то не постоянно.
- Так ты пишешь заметки, или рассказы?
- Когда-то писал, даже стихи, мало того, с седьмого класса печатался в газете, а после школы хотел поступать в Дальневосточный университет на факультет журналистики.
- А почему раздумал?
- По дурости. Мой друг детства предложил поступать в военное училище, ну я и согласился.
- А как к этому отнеслись твои родители, они ведь знали твои способности?
- Способности? - Карасик усмехнулся, - да у меня в детстве этих способностей было несколько. Я с четвертого класса ходил в драматический кружок и постоянно играл главные роли даже выезжал на гастроли. Еще увлекался рисованием, ходил в кружок изобразительного искусства. Я, честно говоря, Костя, когда поступил в училище, то понял, что это не мое, даже было желание на первом курсе уйти с училища. Но пожалел родителей, мой отец был доволен, что я стану офицером, вот так.
- Рассказ, - подумав, произнес вслух Карасик, после того как за замполитом захлопнулась дверь, - а если действительно написать рассказ, а назову его одним словом «Жесткость».
ЖЕСТКОСТЬ
В эту теплую афганскую ночь командиру полка так и не удалось отдохнуть. Звонок оперативного дежурного застал его в тот момент, когда, просмотрев необходимые документы, по подготовке к предстоящим боевым действиям, он потянулся и с удовольствием покосился на стоящую тут же в кабинете кровать.
«У нас ЧП», - взволнованный голос прогнал устало сонное настроение. «Погибли солдаты от гранаты, брошенной в палатку. Врача я уже вызвал». Не дослушав доклад оперативного дежурного, командир бегом влетел в его кабинет. Там уже находился начальник штаба полка.
- В дивизию доложили? - командир нервно пожал всем руки.
- Только о потерях, а обстоятельство, при котором все это произошло, решили доложить после вашего прибытия.
- Будем докладывать следующим образом, - командир коротко изложил форму доклада.
- Вы считаете, так будет лучше? - начальник штаба внимательно посмотрел на командира полка.
Тот раздраженно расстегнул воротник куртки, - А как лучше? Как? Давайте сообщим всю правду, как она есть, а кому нужна она, эта правда? Кому? Нам? Родителям?
Выпив затем стакан воды, повернулся к оперативному дежурному, - Вертолет вызывали?
Так точно, - дежурный, пожилой майор, тяжело вздохнул: «Извините, но генерал требует подробности... »
Ночь. Вторая ночь несения службы дневальным по роте. Славка Зайцев с усилием раздирал слипающиеся глаза. Несмотря на то, что солнце ушло за горы, жара не спадала. Скорее бы «деды»увольнялись, - подумал он, - последнее время совсем от них покоя нет: то форму им плохо постирал, то подворотнички не так пришил, и все норовят по физиономии съездить. Особенно донимал сержант Панин - «Пан», как называли его сослуживцы, все норовил дать по почкам и обязательно с присказкой: «Один удар по почкам заменяет стакан пива».
Славка поправил автомат и бронежилет, посмотрел на темнеющие вдалеке горы, куда с воем и свистом уносились наши реактивные снаряды. «Скоро полк выходит на «боевые», а нам, недавно прибывшим в Афган, снова оставаться здесь и тащить службу. А так хочется побыстрее в рейд, и кто это придумал, что молодым солдатам нельзя в рейд, даром, что ли, три месяца гоняли по горам в Союзе, прежде чем прибыли сюда... »
- Дневальный, чтоб тебя! Спишь что ли!? - прервал голос из палатки.
- Иду! - Славка кинулся в палатку первого взвода. Заскочив внутрь, обратил внимание на то, что там были одни «дембеля». Сразу вспомнил, какой сегодня день и неприятно заныло под ложечкой: «Сто дней до приказа». Собственно говоря, сто дней до приказа будет через несколько дней, но «деды» решили отпраздновать эту приятную для них дату заранее. Во-первых, когда будет официальные «Сто дней», многие будут на «боевых», а во-вторых, офицеры в этот день ужесточают контроль, а сегодня более подходящий день. «Слухай сюды», - Пан щелкнул Славку по носу; «Лети сейчас шнуром в палатку третьего взвода и пришли своего корефана, он, я слышал стишками балуется, вот пусть и поделится своим творчеством перед честной компанией, правильно я глаголю, братцы?»
«Братцы» в ответ весело гоготнули.
- Разрешите идти! - Славке было больно от периодических тыканий пальцев сержанта в горло.
- Да ладно тебе, Пан, - послышалось из-за угла, - Пусть идет и внимательно следит за «шакалами».
- Что, - Пан оглянулся на голос, - забыл, как из тебя по молодости делали человека, так ты не был таким слюнтяем. - Он снова повернулся к Славке.
- Понял, скотина, задачу?! Проморгаешь «шакала» - убью. Исчезни.
Кто такие «шакалы», Славка знал - так называли офицеров и прапорщиков. Выйдя из палатки, облегченно вздохнул и стал внимательно следить за дорогой к дежурному по части.
Вспомнился родной 10 «А». Казалось, что это было только вчера, когда каждое утро, поднимаясь по широким школьным лестницам, приветливо здоровался с одноклассниками. «Надо написать письма Володьке, Сергею, Людмиле». «Что такое любовь?». Девчата из класса задумали провести такой диспут. Особенно активно взялась за это дело Людка Добрынина. Но откровенного разговора не получалось: ребята, несмотря на то, что девчонки пытались серьезно услышать их мнение, отшучивались...
От удара саперной лопаткой по бронежилету он больно ударился головой о грибок. «Задремал», - мелькнуло в голове. Пред ним, раскачиваясь, стоял Пан.
- Спишь, сволочь, - процедил он сквозь зубы. Слегка испуганно обернулся - дежурного по роте рядом не было. А из палатки, где «деды» отмечали свой праздник, вышли еще двое. Забрав автомат, начали бить, приговаривая: «Мы научим тебя нести службу как положено! Вот такие сволочи в свое время Чапая проспали!»
Из соседней палатки разведывательной роты вышел какой- то офицер. «Деды» вернули Славке автомат, прекратив свою воспитательную работу. «Вмазать бы им сейчас очередь в спину, - подумал, вытирая кровь с лица, - и не бояться ничего, а, впрочем, им сейчас и сам черт не страшен, успели уже наркотиков накуриться». Славка подошел к палатке. Голоса своего друга, который читал стихи, он не услышал и заглянул в приоткрытое окно палатки. От увиденного стало жарко. Его друга, Серегу, в полусогнутом состоянии держали за голову, а остальные насиловали его. Когда Сергей, пошатываясь, вышел из палатки, Славка, взвыв, выдернул чеку из гранаты и бросил в окошко. Услышав взрыв и душераздирающие крики, бросил еще две. Крики стихли...
- Передавай, - командир полка потянулся к графину с водой. - В результате обстрела военного городка мятежниками один из снарядов попал в палатку, где отдыхал личный состав. Потери: погибли четыре человека, два человека находятся в тяжелом состоянии».
Карасик внимательно перечитал написаное, хотел поделиться со своими ребятами, но передумал и запрятал тетрадь подальше.
- Это нельзя обнародовать, - решил он. - Да и. - Он махнул рукой, спрятал написаное подальше и отправился в парк. Необходимо было проконтролировать ремонт машин. Но на полдороги повернул обратно, достал тетрадь, немного подправил и завалился на кровать.
16. ИНИЦИАТИВА НАКАЗУЕМА
- Вон он где прохлаждается, видите ли, а нам голову ломай, как доставить подорванный БТР в Туругунди!
Карасик медленно приподнялся на кровати, с хрустом потянулся и резко встал.
- Товарищ майор, такой смачный сон приснился, а вы его перебили, хотите, расскажу, пока не забыл? - проговорил он вполголоса, а затем, видя, что выражение лица начальника стало меняться не в лучшую сторону, поспешно добавил: - Как доставить машину я подумаю, будьте покойны...
- Да уж извольте...
Карасик вышел из палатки и, не удержавшись от раздражения, резко хлопнул дверью.
- Вернитесь, - послышался за дверью голос шефа, но Карасик зашагал в сторону парка.
По пути зашел в магазин, взял две бутылки сока, пачку печенья, и, расположившись в салоне автомобиля, стал обдумывать как бы действительно, без лишней мороки доставить свою машину на базу поврежденных машин.
- О-о! Да ты уже сюда прискакал, - в салон запрыгнул Куликов, а - ты так сладко спал, что мы решили с ротным не будить, тем более, что авральной работы не предвидится.
- Весьма признателен, - Карасик улыбнулся в ответ. Появление товарища несколько подняло настроение, - а вот некоторые товарищи так не считают и остались крайне недовольны тем, что во время обслуживания техники давят на массу. Ты, конечно, понял, о ком я говорю?
- Да не обращай на него внимания, он что-то последнее время не в духе.
- Ладно, забудем.
- Во, давно бы так, доставай сигарету, перекурим.
- Ты знаешь, Сань, - Карасик протянул Куликову сигарету, - у меня есть интересная идея.
- Какая же?
- Я не знаю, правда, понравится она тебе или нет.
- Выкладывай, не тяни.
- Короче мне нужна твоя помощь.
- Ну и?
- Мне нужен твой механизированный мост, я решил снять ферму, а на платформу загрузить БТР.
Карасик ожидал, что Куликов, жалея свою машину, откажет, все- таки вес БТРа превышал вес фермы, но тот неожиданно рассмеялся.
- Ничего не вижу смешного, - обиженно проговорил Карасик.
- Ладно, не обижайся, я просто представил себе, как будет смотреться БТР на КРАЗе, духи подумают, что это новая секретная машина.
- Ну, так ты даешь мне свой КРАЗ?
- Да бери ради Бога, жалко, что ли? Мне сейчас эти проблемы до фени, вот только шеф одобрит твою эту идею?
- В том то и суть, что я ему пока ничего не говорил, но уверен, что заупрямиться, а вот когда мы загрузим машину, глядишь и согласится.
- Логично.
- Тогда свистай своего водителя-механика, чего времени зря тянуть.
- Толстунов! - гаркнул Куликов открытую дверь, - топай сюда быстрее!
Тот незамедлительно показался в проеме двери.
- Завтра со старшим лейтенантом Карасиком повезешь БТР на своей машине!
- Но не на буксире, а на машине, так что сбрасывай ферму с моста и будь в готовности.
- Все понял! Толстунов обрадовано вылетел из будки и вскоре послышался шум двигателя машины.
- Может помочь ему?
- Не надо, он уже сам прекрасно справляется. Вот только как ты собираешься затаскивать БТР на платформу? - поинтересовался Куликов.
- Из любого положения можно найти два выхода, - Карасик встал, - ты поможешь?
- Угу, - Куликов отпил сок из банки, - щас допью.
- Ну, допивай, побыстрее, а у меня времени в обрез.
Карасик направился к машине. Ферма моста уже была снята с платформы и, судя по довольному виду Толстунова, весьма удачно.
- Цепляем БТР, - скомандовал Карасик, - и на выход, загружаться будем в овраге.
Карасик заранее присмотрел место, откуда можно взвалить БТР на платформу КРАЗа, но гнать сразу машину не решился, а прошелся по маршруту пешком, проверяя подозрительные места. Именно здесь останавливается, вернувшаяся с боевых действий техника и бывало, чтобы не нести лишние боеприпасы, солдаты разрывали их здесь.
Убедившись, что маршрут проверен он махнул Толстунову. КРАЗ таща за собой БТР медленно пополз к нему. Оставив подбитую машину над обрывом, мостоукладчик, найдя спуск поотложе, съехал в овраг и подъехал к БТРу, уперевшись платформой в склон. Зацепив лебедкой БТР, Карасик махнул рукой: - Включай! БТР медленно пополз к краю обрыва и довольно быстро оказался на платформе.
Взвалив на себя довольно-таки внушительный груз, КРАЗ слегка присел и, как показалось Карасику, крякнул от натуги. Ничего, старина, - Карасик, удовлетворенный первым успехом, дружелюбно похлопал по огромному корпусу машины, - потерпи до Туругунди, а там мы с тобой не плохо отдохнем. Он замолчал, вспомнив Татьяну, ее худенькие плечи и вопросительный взгляд. Она хотела что-то сказать на прощанье, но присутствие начальства в инженерном отделе остановило ее.
- Да и я хорош, - усмехнулся Карасик, - специально нашел повод перед убытием с базы встретиться с ней, а сам даже слово не мог произнести. Да и кто я для нее. Так какой-то командир взвода, который заглянул ненадолго, - Эх, - Карасик махнул рукой, - ставь Толстунов машину в колонну, а завтра будет день - будет пища.
Побитая, покореженная в боях техника стояла в готовности к убытию на первоначальную базу в Туругунди, а уже оттуда в Союз.
Карасик, поставив КРАЗ с сидящим на нем БТРом, обеспокоено поглядывал в сторону КПП, опасаясь появления своего начальника.
Он уже несколько раз подходил к начальнику бронетанковой службы с одним и тем же вопросом: - Когда же мы тронемся?..
Но нет, все-таки до прихода начальника не успели, это Карасик понял, когда начальник решительно направился к колонне.
- Снимай! - потребовал он в ответ на приветствие, - и немедленно, слышишь! - он указал рукой на БТР, который, словно памятник на постаменте возвышался над колонной, - ты больше ничего не мог интересней придумать!?
- Но товарищ майор. - взмолился Карасик.
- Никаких «но»! - он подошел вплотную к машине. Толстунов с испугом поглядывал на разгневанного начальника, прощаясь в душе с командировкой, к которой он так стремился.
- Скажи-ка мне, сколько весит ферма моста? - начальник повернулся к механику-водителю.
- Около семи тонн, кажется.
- А теперь пусть ответит командир взвода, сколько весит БТР?
- Чуть больше, товарищ майор, вы только посмотрите, даже рессоры у КРАЗа почти не прогнулись.
Подошел начальник бронетанковой службы, - Готовы саперы?
- Готовы, товарищ майор! - бодро ответил Карасик и обратился к шефу, - все будет нормально, я вот и с начальством согласовал.
- В первую очередь надо со мной согласовывать, - начал отчитывать Карасика, но, судя по тону, он понял, что тот стал немного колебаться.
- Значит так, - начальник перешел уже на спокойный официальный тон, - если что-либо произойдет с машиной, ответишь на всю катушку, понял?
- Есть отвечать на полную катушку, - Карасик обрадовано влетел в кабину КРАЗа.
КРАЗ шел уверенно, как будто бы не был загружен многотонной громадиной, и только когда переезжали город Герат и кишлаки, то жители с интересом поглядывали на странный гибрид БТРа с КРАЗом.
- Наверное, думают, что снова появилась секретная техника, - посмеиваясь, Карасик проговорил Толстунову, - смотри, как бы мы не попали с тобой в какой-нибудь секретный журнал Пентагона.
- А почему вы так решили?
- Ну, это элементарно, как что-то новенькое появится, так духовская разведка махом срабатывает, небось уже не раз нас с тобой засняли на пленку.
Так с разговорами, не спеша, и докатили до Туругунди, где Карасик выгрузил свой БТР, попросил минометчиков, которые тоже притащили технику для отправки, присмотреть за машиной, чтобы духи окончательно не растащили, поехал получать продукты и, чего греха таить, хотелось встретиться с Татьяной.
Зайдя в инженерный отдел, Карасик первым делом бросил взгляд направо, где стоял ее стол. Татьяна приподняла голову, довольно обыденно кивнула Карасику и продолжала невозмутимо оформлять бумаги. Карасик, переговорив с начальством, медленно пошел к выходу. У двери он не выдержал и повернулся к Татьяне. Она, приспустив очки на кончик носика, внимательно глядела на него. Карасик улыбнулся и выскочил на улицу.
В общежитии его обрадовано встретил Генка и поинтересовался один он, или с друзьями. Карасик, вспомнив про минометчика, решил привезти его с базы и сообщил, что вдвоем с товарищем.
- Разместим, не переживай, все будет как в лучших домах. Вот только тут в командировке один подполковник с Шинданда, попробуй переговорить с ним, может, перейдет в другую комнату, чтобы вы были со своим товарищем вместе.
- Да ладно Ген, какая разница, в каких комнатах спать, главное по-человечески.
Карасик вошел в соседнюю комнату, где, лежа в кровати, подполковник смотрел телевизор.
- Представляешь, - обратился он к Карасику, - сейчас только что передавали по телевизору, что Ельцина исключили из состава Политбюро, так что недолго ему оставаться на посту первого секретаря обкома партии города Москва.
- Старший лейтенант Карасик, Александр Николаевич, - представился Карасик, продолжая стоять в дверях, недоумевая, чему радуется этот подполковник и почему он с таким неудовольствием высказывается о каком-то там Ельцине.
- Бражников, Алексей Михайлович, - подполковник посмотрел на Карасика и кивнул в сторону рядом стоящей кровати, - располагайся, я сейчас нахожусь здесь в командировке, а сам я с Шинданда, замполит полка.
- А я с Герата, - Карасик снял куртку и прилег на кровать и стал смотреть телевизор.
- Уберут, как пить дать уберут, - подполковник ткнул пальцем в телевизор.
- Ну, а нам-то что от этого? - недоуменно спросил Карасик, - мало ли там кого Горбачев снимает, только от этого, по-моему, никому ни холодно, ни жарко, как не было ничего в магазинах, так и нет, несмотря на все обещания.
- Нет, постой, - возмутился подполковник, - ты представляешь, что надумал этот Ельцин?
- Не представляю.
- Во-первых, он заявил, что военные получают слишком большую зарплату.
- А я слышал, - перебил его Карасик, - что он говорил, что генералы получают слишком большую зарплату.
- А какая разница, - подполковник приподнялся на кровати, - сегодня генералам урежут зарплату, а завтра и до нас доберутся! Но это еще не все. Он, видите ли, решил, чтобы форму офицеры шили за счет своей зарплаты.
- Это уже, по-моему, слишком, хотя мой дед шил форму сам, мне так мать говорила. Правда, он был казаком.
- Ну, так это совсем другая организация, - подполковник присел на кровати, достал пачку сигарет и протянул Карасику.
- Угощайся.
- Спасибо.
- Так вот, - продолжил он дальше, - он надумал убрать Академии из Москвы.
Но у Карасика не было никакого желания продолжать дальше разговор с подполковником о политике, он стал думать о Татьяне. Почему она никак не отреагировала на его появление? А, впрочем,
как она могла это сделать.
Он вышел из модуля, дал указание Толстунову и направился в
летний клуб откуда хорошо просматривалась Кушка. Наступал вечер, на скамейках никого не было, и только из репродуктора неслась песня ансамбля «Мираж» - «Музыка нас связала». Затем запела София Ротару:
Сердце, сердце, золотое сердце.
Сердце золотое иначе как сказать Сердце, сердце, сердце, золотое сердце Сердце что умеет любить и ждать...
Карасику стало грустно, но странное дело, это была не щемящая грусть, а какая-то мягкая, даже приятная. Вспомнилось детство, курсантские годы, первая любовь, которая по-прежнему сидела где- то там глубоко в душе и только изредка, вместе с воспоминаниями выходила наружу.
- А я давно за вами наблюдаю, - послышался рядом голос и Карасик вздрогнул от неожиданности. Рядом стояла Татьяна.
- Я вас отвлекла, не так ли?
- Нет, нет, что вы? - Карасик засуетился от неожиданности, затем взял себя в руки.
- А почему собственно мы перешли вдруг на «Вы».
- Да действительно, - Татьяна зябко передернула плечами, - а, впрочем, так оно, и лучше, я уезжаю в Союз.
- Зачем? - спросил Карасик.
- Как это зачем? - переспросила Татьяна и улыбнулась, - Пора домой.
- Да действительно глупый вопрос, хотя, - Карасик замялся, - я почему-то решил, что у тебя замена должна быть несколько позже.
- По контракту да, а вот по семейным обстоятельствам, - Татьяна сделала паузу, поправила куртку, - короче по беременности.
Карасик внимательно посмотрел на Татьяну.
- Что ты так смотришь? Думаешь, вот тихоня дает, да?! - проговорила она со злостью.
- Ничего я не думаю, только вот волноваться не надо, это, во- первых, а, во-вторых, почему ты меня нашла, чтобы сообщить это?
- Просто мне хочется с кем-нибудь поговорить откровенно, а рядом никого нет. Я ведь ехала сюда не затем чтобы прибарахлиться как многие девчонки, или выскочить здесь замуж за какого-нибудь офицера. Нет. Я бежала от одиночества, да и выполнение «ответственного задания», как говорили мне в военкомате, думала поможет мне определиться в жизни.
- Ты меня извини, Таня, а как ко всему этому отнесся отец будущего ребенка?
- А он не знает ничего.
- Подожди, я что-то никак не могу врубиться.
- Потому что ты мужчина, - она взяла Карасика за руку, - пойдем ко мне, а то я что-то совсем замерзла.
Они молчали до женского модуля думая о своем, а когда вошли в комнату, Карасик не отдавая отчета стиснул Татьяну в объятиях.
- Да подожди ты, - прошептала она, - дай хоть раздеться...
Мелкие иголки впивались в пальцы, но Карасик никак не мог
проснуться. Наконец он с усилием открыл глаза и, увидев Татьяну, улыбнулся и подмигнул.
- Привет.
- Приветик, она продолжала гладить шрам на предплечье, - больно было?
- Щекотно, - проговорил Карасик, - а сейчас у меня такое ощущение, что иголки впиваются в пальцы. У меня ведь перебито сухожилие вот и отдается.
- Извини, я не хотела сделать тебе больно, а теперь давай пить чай, мне скоро на работу, надо подбить все дела до отъезда.
- Ты мне так и не сказала когда уезжаешь.
Татьяна задумалась.
- Я не хочу, чтобы ты меня провожал, понимаешь? И давай расстанемся прямо сейчас.
- А будущий отец твоего ребенка находится здесь?
- Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов?
- Если б ты знала, сколько у меня вопросов...
-Я хотела стать настоящей женой, а не временной, а тут появился ты. Нет, ты на себя ничего не думай ты хороший, даже слишком хороший, я часто думала о тебе и завидовала твоей жене, потому что знала, что ты ее никогда не бросишь...
- Таня.
- Подожди, не перебивай. А сейчас я уезжаю не одна, у меня будет ребенок, свой, собственный, которого я буду любить и оберегать от всех бед, и я счастлива, так что ты не переживай! Буду молиться, чтобы ты вернулся домой живым и здоровым, и чтобы мальчики никогда не расставались с тобой.
- Таня, я, честно говоря, думал о тебе.
- Не надо, Саша, и давай, пора идти.
Генка не стал лезть с расспросами, где Карасик болтался всю ночь и он благодарен, был ему за это. Позавтракав, он отправился на приемный пункт, к своему БТРу, предварительно получив продукты.
Подъезжая к приемному пункту поврежденных машин, Карасик обратил внимание на танк Т-34, который стоял на пустоши несколько в стороне, и дал команду водителю остановиться. Легендарная, боевая машина времен Отечественной войны выглядела плачевно. Ствол орудия был опущен, гусеницы сняты, а катки вросли в землю. Все, что можно было снять с машины, было снято. Очевидно, когда- то эта машина была продана афганцам, те хотели сдать ее или в ремонт, или на списание - неизвестно. Но как бы то не было, по всему было видно, что он простоял здесь не один год.
- Интересно, по каким дорогам тебя мотала судьба, - проговорил Карасик и нежно погладил по броне, - Возможно, ты прошел, и Берлин и Прагу и вот ржавеешь здесь под палящим солнцем.
- Ну, боевой товарищ, не обижайся, если повезет, то и тебя заберут на Родину, негоже оставаться здесь, далеко от дома.
Карасику даже показалось, что танк слегка пошевельнул своей башней, он поспешно запрыгнул в машину.
На приемном пункте, а вернее за территорией, где оставили машины, из МТЛБ показался лейтенант минометчик и радостно поприветствовал Карасика.
- А ты что, в машине ночевал? - ответив на приветствие, спросил его Карасик.
- Нет, в гостинице «Интурист».
- Понимаешь, Игорь, я в городке нашел тебе место, где можно неплохо отдохнуть, посмотреть телевизор, а здесь, думаю бойцы и без тебя поохраняют.
- А что, неплохо придумал, а то уже надумал двигать в полк, укомплектовать машину и побыстрее ее спихнуть.
- Тебе что, не терпится побыстрее в Герат.
- Мне? - усмехнулся Игорь, - еще чего придумал, я как подумаю, что надо выходить каждый день на развод, ходить в наряды, так и залез бы и не вылезал из машины.
- Ну, тогда покатили на базу?
- С удовольствием, сейчас только предупреждения отстукаю солдатам.
- А мне бы, - подумав, проговорил Карасик, - надо встретиться с начальником приемного пункта да перетолковать с ним, чтобы побольше написал недостатков и тогда можно спокойно позагорать несколько дней.
- Договорились.
Начальник приемного пункта к БТРу Карасика особых претензий не предъявил, только посоветовал открыть все полки в машине и вытащить упавшие туда гранаты и патроны.
- Ну, насчет гранат ты уж слишком, - обиделся Карасик, - а вот патроны, это верно, имеет свойство закатываться в отдаленные места.
- Ну, а как ты начет того, чтобы доукомплектовать машину, а то я сейчас собираюсь на базу, оттуда позвоню в полк, чтобы добросили ближайшим рейсом.
- Тоже не торопишься, - усмехнулся капитан, - а ты знаешь о том, что мне дали указание принимать машины оперативно, никого не задерживать и обратить главное внимание на то, чтобы не было боеприпасов, и оптика была на места, ну, и пулеметы естественно.
- А у меня не хватает оптической наводки, - сообразил Карасик, - в полку оставил, так что может, подождешь.
- Лады, - капитан махнул рукой и отправился к себе, а Карасик с минометчиком покатили на базу.
Вечером Карасик отправился к женскому модулю, чтобы вызвать Татьяну, но оказалась, что она уже уехала с колонной в Союз. Генка понимающе похлопал Карасика по плечу и предложил отменить день рождения Брежнева.
Незаметно протекали дни за картами, иногда выпивками, пока не приехал шеф и не дал разгон за долгую сдачу БТРа.
- Да что вы на меня шумите, - проговорил Карасик, когда они с начальником подъезжали к приемному пункту, - Вот посмотрите туда, - он ткнул пальцем в сторону танка Т-34. На сей раз, возле него примостился старик-афганец с большой седой бородой и что-то готовил себе на костре.
- Видите танк и рядом с ним старика?
- Ну, и что ты этим хочешь сказать?
- А то, товарищ майор, этот старик сдает танк с времен Отечественной войны и никак сдать не может, а вы говорите, что я долго сдаю.
- Да-а, - задумчиво проговорил начальник, - затем резко повернулся к Карасику.
- Ты мне мозги не пудри, неизвестно, как будешь отчитываться в полку. Тоже мне юморист нашелся. Затем проговорил улыбнувшись.
- А ты меня немного с этим танком купил, я в первую секунду даже поверил, а потом сообразил, что это чепуха какая-то...
Когда вернулись в полк, Карасик узнал, что Куликов заменился. Ему стало жаль, что он не проводил своего товарища. Он вспомнил, что когда обмывали орден, они решили, что обязательно встретятся в Союзе после Афгана.
- Я мечтаю побывать в Прибалтике, в Ленинграде, - мечтал тогда Карасик.
- А я на Дальнем Востоке, - подхватил Куликов, и они долго расписывали, как будут приезжать друг к другу в гости, как наступит то прекрасное время после возвращения в Союз.
Новый командир охотно делится новостями из Союза, но Карасик слушал его несколько рассеянно, даже несколько раз переспрашивал, как его зовут.
- Виктором, - говорил тот удивленно и продолжал рассказывать, но Карасик думал о том, что как бы то не было, а вот уже и 1987 год подходит к концу и скоро наступит год замены. Вот только он не мог тогда предполагать, что буквально через несколько дней начнутся события, которые перевернут судьбу старшего лейтенанта Карасика в другое русло .
Приближался 1988 год.
17. ПАРТИЙНЫЙ БИЛЕТ
.Отличившихся на боевых действиях принимать в члены КПСС через 6 месяцев. Рекомендацию может давать член КПСС со стажем 1 год, знающий отличившегося не менее 6 месяцев.
Из постановления ЦК КПСС от 25 мая 1982 г.
За январь-февраль 1987 г. в дивизии принято кандидатами в члены КПСС - 72 человека (Из документов Партийной Комиссии 5 гв. МДС).
С самого утра зарядил мелкий, нудный дождь, который не прекращался до самого обеда. Карасик лежал в палате и слушал музыку. Вошла медсестра: «На укол». Карасик облегченно вздохнул, после утренних процедур, можно сходить к мужикам в палатку, да потихоньку, когда начальства нет продолжить оборудовать свой уголок.
- Привет, - в палатку, неожиданно для Карасика вошел замполит, - Сегодня после обеда необходимо провести собрание.
- Не, Костя, - возразил Карасик, - Мы так не договаривались, да и к тому же, как я буду проводить собрание, когда я больной, лежу в санчасти.
- Но присутствовать будет командир полка и начальник инженерной службы.
- Тогда все, - Карасик разделся и залез под одеяло, - Меня не кантовать и вообще у меня сейчас процедуры.
- Ну, Сань.
- Нет, Костя, ты меня не уговаривай, что подумает обо мне командир, когда увидит меня проводящим собрание? Как в наряд ходить, так он больной, а как выступать на собрание, так здоровый. Кстати, ты даже не соизволил зайти раньше, узнать мое самочувствие .
- Ну, ладно, - согласился, немного подумав, замполит, - но все- таки ты постарайся подойти на партсобрание.
Вначале, перед собранием, Карасик зашел в гости к Валерке Зубареву, который, отложив в сторону гитару, радостно приветствовал по обыкновению немного с юмором.
- Как болеется, братан, судя по твоей, слегка расширяющийся физиономии дела у тебе не так уж плохи.
- Да все нормально, Валер, а ты все творишь?
- О! Что я от тебя слышу! Я тебя раньше исполнял, а даже маломальского комплимента не услышал.
Карасик промолчал. Он не думал, что Валерка весьма болезненно будет реагировать на любое замечание, а тогда, когда он исполнил песню про Кандагар, она Карасику очень понравилась, но он долго тянул с ответом, а паузу Валерка очевидно и воспринял по-своему.
- Я слушаю, - Карасик слегка улыбнулся, - Ты хочешь услышать от меня, что ты пишешь прекрасные песни и прекрасно их исполняешь!
Валерка гмыкнул и заерзал на топчане.
- Так вот, братан, у тебя талант одним словом и от этого никуда не денешься, я даже подумываю написать стихи, что бы ты переложил их на музыку.
- А что, давай.
- И попробую.
- Ну, так пробуй.
Валерка взял гитару и слегка прошелся по струнам.
- А не пропустить ли нам чего-нибудь, бодрящее, - проговорил он и взял аккорд.
- Так какого кляпа ты молчал! - возмутился Карасик.
- Так у тебя скоро партсобрание, на котором будет присутствовать командир полка.
- Давай, Валер, да я к тому же больной, мне надо лечиться от полиартрита, а спирт помогает рассасывать соль в суставах.
- От чего, - переспросил Валерка.
- У меня болезнь, - Карасик почесал голову, - сейчас скажу, как называется, минуточку, о, вспомнил - инфекционный аллергический полиартрит в стадии неустойчивой регуляции.
- А ну-ка повтори.
Карасик повторил.
- Ну, ты даешь, наверно всю неделю учил, а впрочем подожди.
Он вышел и вернулся с фляжкой.
- Ну, будем!
- Нема базара, - улыбнулся Карасик, - а вот теперь давай, что там у тебя.
- Шуточная песня про нашу с тобой жизнь, - Валерка взял аккорд:
Я загорал на всю провинцию Герат,
А Кандагар так это все лечебный край.
Не удалось мене попасть в Джелалабад Там говорят субтропики и, в общем, тоже рай! Карасик еще отпил из фляжки и протянул ее Валерке.
- Отличная песня.
И вот сижу теперь и нюхаю носки Но где ж замена, но где ж замена На прикарпатские лески.
- Ты что в Прикарпатье собрался, - спросил Карасик.
- Естественно, не на Дальний же Восток.
- Но, но, ты мою родину не обижай.
- Не в коем разе, братан, - Валерка взял новый аккорд.
Букет афганский я занюхал до штеблей Желтуха, тиф и малярийный колотун Но это нонсенс в биографии моей,
Вот только пахнет дермецом слегка во рту!
Хочу в Россию! В сердцевину, в глубину!
Я стал здоров, как среднештатовский бизон.
Ну, хочешь на спор, рельс тебе согну,
Или спою, хотя я, в общем, не Кобзон.
Я загорал на всю провинцию Герат...
- А Кандагар, так вообще лечебный край, - подхватил Карасик, - не удалось попасть мене в Джелалабад, - уже дружно запели друзья, - Ведь там субтропики и в общем тоже рай.
Карасик посмотрел на часы.
- Мать честная! Я тут прохлаждаюсь, а у нас в роте полным ходом идет партийное собрание!
- Тогда до встречи.
- Будь здоров.
Карасик выскочил из палатки минометчиков и направился к себе, пытаясь сосредоточиться на повестке дня. Нужно было что-то сказать о руководящей роли партии в комсомольских организациях подразделений...
Войдя в командирскую палатку, Карасик окинул всех взглядом и, убедившись, что командир полка еще не прибыл, облегченно вздохнул. Начальник побарабанил пальцами по столу и обратился к замполиту.
- Вот и секретарь прибыл, так, кто будет вести собрание, - заметил начальник, - он и командира поставил в известность, что ты болен.
- Ничего, - проговорил Карасик и занял место во главе стола, - итак товарищи коммунисты на повестке дня у нас.
В это время вошел командир полка.
- Продолжайте, пожалуйста.
Командир полка хоть и недавно прибыл из Союза, заменив Лапшина, но тем не менее не «делал резких движений» как тут говорили, то есть не пытался в отличии от нового замполита полка и начальника штаба «наводить порядок» и так далее. Он как бы присматривался некоторое время и не торопился делать поспешных решений.
- Тема сегодняшнего партсобрания, - продолжил Карасик, и вдруг ему сделалось стыдно, неизвестно за что.
- Вот оторвали командира полка, - подумал он, - и ради какой-то там галочки для отчета, что провели плановое собрание с какой-то там повесткой.
- Доклада по повестке дня мне проводить не хочется, потому что это чистейшей воды чушь, какая там роль партии, например, у меня во взводе, если я считаю в данный момент задача одна - сохранить жизнь людей.
У замполита роты стала вытягиваться физиономия, ротный усмехнулся и стал сосредоточенно что-то писать в блокнот, а начальник обеспокоено повернулся к командиру полка. Тот с интересом уставился на Карасика.
- И вообще, если говорить по большому счету, то эта повестка так, для того, что бы поставить галочку, что провели собрание, и я считаю, что зря только оторвали командира полка от дел.
- Постойте, коммунист Карасик, Вы, что имеете что-то против политики партии?
- Если Вам угодно, то да, я против такой политики, против всей этой показухи и против необъективных, оторванных от реальной жизни решений, партии это или не партии.
Командир полка продолжал, как ни в чем не бывало молча слушать, замполит нервно заерзал на месте, а начальник вдруг взорвался и готов был перейти на крик.
- Ты отдаешь отчет своим словам, - неожиданно перешел на «ты»! - Да за такие высказывания надо забирать партбилет и гнать в шею!
- Даже так, - усмехнулся Карасик, - тогда извольте. - Он сунул руку в карман и вытащил партийный билет, - пожалуйста, - он положил его на стол.
Все замерли. Начальник схватил партбилет, как бы боясь, что Карасик заберет обратно.
- Замполит, - повернулся к Косте, - Вы думаете вести собрание!
Тот растерянно смотрел то на начальника, то на командира полка,
не зная, что предпринять.
- Во-первых, - начальник кивнул на Карасика, - по-моему, ему уже не место среди коммунистов роты.
- Всего хорошего, - Карасик встал, - извините, товарищ подполковник, я просто разрешил для себя вопрос, которым долго мучался последнее время.
Командир полка, к удивлению Карасика, или ему показалось, кивнул головой.
Выйдя из палатки, Карасик жадно затянулся, руки немного предательски тряслись.
- Все что не делалось, все к лучшему, - проговорил он и направился в сторону санчасти.
Через три дня полк стал готовиться к боевым действиям. Карасик попросил у доктора разрешение на выписку, но тот решительно отказал и он пошел в расположение роты, чтобы проводить своих ребят, да и откровенно говоря, повидаться с ними. Естественно он ожидал, что его начнут осуждать за выходку на партийном собрании. Первым, кого он встретил, был командир роты.
- Я остаюсь командир, - сообщил он.
- Знаю, - ротный пожал протянутую руку, - да у нас и так выходят много начальников, так что не переживай.
- А кто именно?
- Я, Белянкин, и сам начальник вместе с помощником.
- Как? И Козырев тоже? - удивленно спросил Карасик, - так он по графику должен идти в отпуск, я поэтому последнее время здесь не маячил, ожидая, что он укатит.
- Влетел шеф, комдив грозится снять его с должности, вот он и решил вместо того, что бы ехать в отпуск, идти на боевые.
- Не за мое выступление ему досталось? - обеспокоено спросил Карасик, - наверное, командир полка доложил в дивизию.
- Мы уж и забыли про это собрание, тут дела покруче.
- Что еще?
- Командир дивизии лично проверял склады и зашел на инженерный склад, а в это время у начальника склада в хранилище, где находились средства взрывания, стоял бидон с брагой.
- Ну, и командир дивизии нарвался на нее?
- Подожди, Сань, не перебивай, - ротный усмехнулся, - да флягу комдив хрен бы нашел, но в это время, когда они проходили мимо, брагульник возьми и взыграй.
- Начальство, наверное, почувствовал.
- Наверное, но ты приколись над такой картиной. Идет свита с проверяющими мимо склада СВ, а в это время что-то там внутри ка- ак бабахнет!
- Плохо там никому не стало?
- Говорят, кое-кто на землю попадал, а Учкин глянул на шефа и видно врубился, кричит, а ну открывай склад!
Открыли, а там крышку сорвало, и поперла каша на взрыватели и другие ящики. В общем, шефу досталось, комдив грозится снять с должности.
- И из-за этой чепухи шеф решил не идти в отпуск, а двигать в рейд?
- Ну, а из-за чего же.
- Лично я в отпуск бы поехал, меня вон снимали с должности и ничего, живу.
В это время заглянул посыльный по штабу.
- Здесь нет старшего лейтенанта Карасика?
- Весь во внимании.
- Через час вам сказали прибыть на партком.
- Хорошо, - кивнул Карасик, - буду. А ты говоришь, - повернулся он к ротному, - что забыли про партийное собрание, видишь, несмотря на подготовку к боевым, нашли время для разборок.
- А хочешь, - сказал ротный, - я скажу, чем это все закончится?
- Интересно послушать.
- Все кончится тем, что ты заберешь свой партбилет обратно, и тебя отправят на повышение.
- А, по-моему, ты ошибаешься. Ну, добре, надо сгонять привести себя в порядок и в штаб.
В штаб Карасик прибыл немного раньше времени и слонялся по коридору, пока не столкнулся с командиром полка.
- Заходи, - кивнул он Карасику и пошел в кабинет.
- Садись, - кивнул он на стул, - как здоровье?
- В принципе терпимо, товарищ подполковник, но доктор не разрешает идти на боевые. Но если это необходимо, я, думаю, у него отпроситься.
- А вот это я вам делать не разрешаю, - подполковник пристально посмотрел на Карасика, - сейчас начнется партийный комитет и как член комитета, мне хочется узнать ваше требование, или точнее сказать решение о своем пребывании в партии.
- Я решил твердо, товарищ подполковник, и настаиваю только на исключении.
- Но тогда в будущем у тебя могут возникнуть ряд проблем. Это касается не только продвижения по службе...
- Можно подумать, что я, будучи членом партии, сделал карьеру.
- Ну, хорошо, - подполковник встал, - значит, вы остаетесь при своем мнении?
- Так точно.
- Меня не будет на парткоме, я срочно уезжаю, тем более мне твое мнение известно, так что до свидания.
И командир полка неожиданно протянул Карасику руку. Вот этого он не ожидал и даже немного растерялся. Он готов был к громкому разносу, возможно даже более крупных неприятностей, а тут.
- До свидания, товарищ подполковник.
Идя в другой кабинет, где собрались члены парткома, Карасик понял, что, если он сломается и согласится, то наверняка потеряет уважение со стороны командира полка, а может даже и уважение друзей.
Секретарь парткома пригласил Карасика и сразу же приступил к рассмотрению дела. Сразу же начались бурные дискуссии. Большинство членов парткома склонялись к тому, чтобы объявить выговор и на этом прекратить заседание.
- Но прежде давайте дадим слово коммунисту Карасику.
Карасик встал.
- Конечно мне, как нормальному человеку, не безразлична моя будущая судьба. Но вот только одно непонятно, почему все дружно решили, что если я окажусь вне партии, то впереди ничего хорошего не светит? Мое решение одно - я выбываю из партийных рядов. Но это не значит, что теперь у меня будет другое отношение к службе. Будьте покойны, я считал себя порядочным человеком и буду им быть, несмотря на партийную принадлежность. И, конечно, спасибо, за те лестные высказывания в мой адрес. У меня все.
- Ну, что ж, - немного подумав, заявил секретарь парткома, - думаю, что мы не можем насильно удерживать товарища Карасика в рядах партии, так, что ставлю вопрос на голосование.
Но голосование единодушным не оказалось, тем не менее, большинством голосом прошло предложение об исключении Карасика из партии.
Карасик понимал, что впереди еще партийная комиссия при политотделе дивизии, но решил не прибывать туда, решив, что этот вопрос пусть рассматривают без него.
А на следующий день полк ушел на боевые. В роте остался только командир инженерно-технического взвода, заменщик Куликова.
18. ВЗРЫВ ПОД МУСА-КАЛОЙ
.И нужно не трусить, решиться,
успеть
И выполнить к ночи задачу -
Судьба нас разделит на жизнь и на
смерть
И каждому долю назначит.
Дни катились плавно. Карасик под вечер, а иногда и даже после обеда шел в командирскую палатку по непривычному тихому городку. Каждый день он ждал с совещания командира технического взвода, чтобы узнать как там на боевых, все ли нормально, нет ли потерь. Постепенно уголок в палатке, где разместился Карасик, приобретал все более и более уютный вид и, поработав, Карасик любил поваляться на кровати, почитать журнал, написать письма или просто помечтать. И вот настал день, когда все работы были закончены, и Карасик ожидал взводного, чтобы похвастаться своими трудами.
Виктор вошел тихо и когда сел на кровать, то Карасик вздрогнул от неожиданности.
- Ты чего такой пришибленный, заболел что ли?
- Я нет, - Виктор отрицательно мотнул головой, - только что на совещании сообщили, что начальник инженерной службы полка майор Козырев погиб, а доктор и прапорщик, не помню фамилию, грузин в общем, отправлен в госпиталь в тяжелом состоянии.
- Первелия, - тихо сказал Карасик
- Не понял, - Виктор поднял глаза.
- Прапорщик Первелия.
- Да-да точно.
- Расскажи подробно, как все произошло.
- Подробно не сообщили, но подорвался на противотанковых минах, пытаясь разминировать.
- Кто пытался разминировать?! - повысил голос Карасик
- Шеф кто же еще!
- Зачем?! Зачем он это сделал! Уничтожать надо было на месте, понимаешь, Витя, на месте!
- Да что ты на меня разорался, я, что ли виноват!
- Извини Вить, - Карасик заходил по палатке, - Эх, Александр, Александр, ехал бы ты в отпуск к жене, к детям, на хрен был весь этот патриотизм.
- Если б знать можно, - вздохнул Виктор.
- Надо было мне ехать, - проговорил Карасик, - из командиров одна молодежь, еще не известно, что они там додумаются, а впрочем, - он подошел к Виктору.
- Я убываю на боевые.
- Как это убываешь, - удивился Виктор, - тебя ж никто не отпустит.
- Кто сейчас за командира полка?
- Зампотыл.
- Этот точно не отпустит, или начнет запрашивать командира полка и продлится волынка несколько дней.
- А у тебя, что есть другое предложение.
- Есть, я сейчас ухожу в санчасть, а рано утром выхожу на пост и вперед.
- А ты не боишься, что за самовольство влетит.
- Хуже не будет, но только давай договоримся, после того как я исчезну, ты сообщишь об этом зампотылу, но не раньше обеда, иначе он может позвонить на одну из застав, и меня снимут с машины.
- Хорошо.
- Ну, спасибо, Витя, будь здоров.
Все складывалось как нельзя лучше. Прямо с санчасти уходил БТР, который должен привести в Шинданд доктора, а дальше он с колонной должен уйти в район боевых действий.
Рано утром Карасик взял свой автомат, каску, а когда Виктор предложил бронежилет, махнул рукой.
- Да ну его, только лишний груз, - и побежал к БТРу, который стоял у санчасти.
- Прибыв в Шинданд, отправились с доктором искать попутную колонну, но в этот день ничего подходящего не было, и доктор предложил пойти в штаб дивизии, но Карасик ответил категорическим отказом и отправился к наливникам, прицеливаясь на каком же КАМАЗе продолжить путь. Там встретил прапорщика земляка, и проболтали с ним до самого вечера, пока не вернулся доктор.
- Ты, что, - обратился он к Карасику, - самовольно сиганул из полка и молчал всю дорогу.
- А ты-то, откуда узнал?
- От оперативного дежурного. Говорит, замполит сообщил, что ты самовольно покинул часть и тебя необходимо вернуть в полк, а начальникам колонн не брать тебя. Кроме того, об этом знают на ДП.
- А ты, конечно, и рад стараться, - обиделся Карасик, - сообщать, что я с тобой следую.
- Да ты что, - возмутился доктор, - за кого ты меня принимаешь! К тому же мне с тобой веселей добираться до расположения полка.
Карасик приуныл, но в разговор вмешался прапорщик.
- Попробую, - доктор полез в свой вещевой мешок и достал фляжку.
- Учти, жертвую спиртом только ради тебя.
- Да я, - засуетился Карасик, - ради тебя на все готов.
- Да будет, - доктор отправился к командирской машине и вскоре вернулся без фляжки. Судя по его выражению лица, все было нормально.
- Пошлите мужики, - начальник колонны приглашает нас на ужин, - а с тобой, - он подмигнул Карасику, - он хочет особенно познакомиться, где-то, говорит, я встречал этого сапера.
Походный стол начальника выглядел уютно. Он был под навесом маскировочной сети, да к тому же проведено освещение. Вот только к вечеру было немного холодновато. После того, как расселись и разлили спирт в кружки, начальник колонны, широкоскулый капитан, кивнул Карасику.
- Тебя я беру, сапер под свою ответственность, но когда будем проходить диспетчерский пункт, затаись и не высовывайся. А теперь давайте выпьем за то, чтобы вы, - он посмотрел на Карасика и на доктора, - благополучно вернулись с боевых.
Третьим тостом помянули начальника инженерной службы полка.
Несмотря на выпитый спирт, Карасика не оставляло тревожное чувство, что могут с машины и вернуть в полк и только когда колонна прошла Шинданд и охраняющие его заставы, вздохнул с облегчением.
- Прорвался!
Но впереди еще неизвестно, как отреагирует командир полка, поэтому, когда они добрались до командного пункта полка, Карасик заволновался.
- Товарищ подполковник, старший лейтенант Карасик прибыл на боевые действия.
- А почему нарушаете форму одежды, - подполковник Власенко пристально посмотрел на Карасика, - почему без бронежилета? Идите, доложите командиру роты о прибытие, и больше не нарушайте форму одежды.
- Есть не нарушать форму одежды, - Карасик понял, что никто не собирается возвращать его в полк, полетел в расположение саперной роты. В БТРе он встретил ротного.
- Про шефа слышал?
- Только в общих чертах.
- Все началось с этого злосчастного каравана, - начал он, - поступило сообщение, что недалеко засекли продвижение какого-то каравана, вроде мирного, кочевников, но, тем не менее, мы рванули с разведчиками на проверку. Это оказался действительно мирный караван, с детьми, стариками, женщинами, но когда стали проверять тюки, то нашли в них три противотанковые мины ТС-6.1, итальянки. Ну, тут все и заголосили, потому что знали, что если караван попадется с оружием, автоматы конечно в расчет не брались, то он подлежит уничтожению. Ротный вопросительно посмотрел на разведчика, но тот задумчиво смотрел в сторону гор, затем повернулся к радисту.
- Передавай командиру полка, «что мне делать в данной обстановке?..» В караване спокойно себя чувствовали только верблюды. Они равнодушно жевали колючку, высовывая набок огромные языки. Верблюжата игрались меж собой. И только люди замерли в ожидании страшной участи.
- Чего мы тянем, товарищ капитан, - обратился к разведчику сержант.
- По радио станции сообщили, что действуйте согласно обстановке.
- Это я уже слышал, - перебил ротного Карасик, - то же самое было при событии с южно-корейским самолетом.
- А причем здесь самолет? - ротный вопросительно посмотрел на Карасика.
- Да действительно, - Карасик, - передернул плечами, - просто я вспомнил, как реагирует начальство, когда ему вдруг подкидывают щекотливые задачи. Извини, перебил, рассказывай, как дела обстояли дальше...
- Так все же, что будем делать? - сержант неторопливо ждал указания от своего командира, а тот долго молчал и внимательно смотрел на него...
- И ты знаешь, Сань, мне в эти минуты стало немного не по себе. Одно слово разведчика - и начнется кровавая расправа.
- Так вот, - вдруг дает приказ командир разведроты, - детей отвести вон в ту лощину, а остальных будем кончать на месте.
- Слушаюсь, - сержант собирался уходить, но разведчик остановил его.
- Ты, что, собираешься исполнять это приказание?!
- А что с ними церемониться, товарищ капитан, такие как эти, - он кивнул в сторону каравана, - зарезали моего товарища и, вскрыв живот, набили его виноградом. А этого я, духам, никогда не прощу, все они так и думают, как бы уничтожить нас, а мы продолжаем с ними якшаться .
- Я тебя понимаю, - разведчик утвердительно кивнул головой, - ну, а ты позови-ка сюда начальника каравана, разговор с ним будет.
Когда подошел старший каравана, разведчик обратился к переводчику.
- Скажи ему, он в курсе, что нельзя перевозить боеприпасы?
Бородатый мужчина, лет пятидесяти, выслушав вопрос,
утвердительно кивнул головой.
- А знает ли он, - продолжил разведчик, - что делают с теми, кто незаконно пытается провести снаряды и мины?
- Бородатый сложил ладони и что-то забормотал.
- Говорит, - сообщил переводчик, - на все воля Аллаха и он покарает нас.
- Ну, и что, сапер, будем делать? - обратился разведчик ко мне. Но я, Сань, уже сообразил, что вопрос разведчик давно решил и совета спрашивает чисто для проформы, поэтому охотно поддержал его решение отпустить караван. И только сержант недовольно сдвинул брови и с ненавистью уставился на бородатого.
- Но прежде внуши ему, - обратился разведчик к сержанту, что так поступать нельзя.
Сержант схватил бородатого и отвел того за БТР. Вскоре оттуда послышались сдавленные стоны и чавкающие удары. В караване заволновались. Заплакали дети, остальные упали на колени и стали молиться.
- Прекрати! - крикнул разведчик в сторону БТРа, - веди его сюда!
Подошел бородатый, неся перед собой окровавленные руки.
- Ты что, - обратился разведчик к сержанту, - ласты ему что ли сделал?
- Чтобы только отбить охоту хвататься за оружие, - сержант перевел дыхание, - но не успел полностью, вы остановили.
- Можешь не объяснять что такое «ласты», - Карасик представив себе эту картину, передернулся. Он вспомнил, как одного пленного заставили положить ладони на броню танка и несколькими ударами кувалды расплющили их.
- Ну, а дальше, - продолжил ротный, - все-таки отпустили всех. Когда сообщили об этом бородатому, тот, несмотря на боли в ладонях, даже попытался улыбнуться, стал кланяться, и крикнул в сторону каравана. Там засуетились и стали собираться в дорогу, а дети осмелели и даже стали подбегать к солдатам, прося «бакшишь».
Те поделились из сухого пайка, а их главарь в знак благодарности притащил мешочек с наркотиками, за что еще раз схлопотал по своей физиономии, а мешочек к великому изумлению афганцев сожгли у них на глазах, чем вызвали среди них недовольство и недоумение. Мины принесли в палатку, где должен находиться оперативный дежурный.
- Которого там никогда не бывает, - вставил Карасик.
- Естественно. Все-таки в броне находиться несколько надежнее.
- Ну, а дальше, не отвлекайся.
- Так вот, шеф, осмотрев эти мины, обнаружил в них какие-то проводочки.
- Какие? - оживился Карасик. - Откуда они шли, и как их можно было заметить, думаю, это может пригодиться, к тому же проводочки на минах.
Карасик задумался, - Это я уже встречал.
- Где?
- Подожди, не торопи, дай вспомнить. Это было, это было.. Одну секундочку - Вспомнил! Мы тогда ходили в сторону советской границы и солдаты наши мину, вернее место установки этой мины и сообщили мне. А я, когда снял верхний слой, увидел, что это была американская мина «дипломат» и там проходили какие-то проводки, поэтому я ее даже трогать не стал, а сразу же рванул на месте.
- Ты то рванул, это правильно, а вот шеф, - ротный вздохнул, - Короче он почему-то не уничтожил сразу эти мины, скорее всего, хотел использовать их в качестве трофеев, а также раскрыть секрет этих проводочков, несмотря на мнение начальника разведки, который предложил просто уничтожить их и не создавать никакой мороки. Он даже уговорил в тот день больше не идти в эту злополучную палатку.
- Они что, - удивился Карасик, - так и лежали там без охраны? А если бойцы полезли ковыряться, или просто посмотреть ради спортивного интереса?
- Ну, что ты охрану, конечно, организовали, всех людей проинструктировали, так что эту палатку обходили в тот вечер стороной. А утром, это где-то около десяти часов утра, шеф пошел в палатку один. Самое удивительное, Сань, что в это утро у него было прекрасное настроение, он шутил, планировал, как проведет свой отпуск, планировал, что еще необходимо купить из подарков жене и детям. Мы даже не заметили, как он отправился к палатке с минами, да, собственно говоря, никто об этом и не задумывался, тем более, что в скором времени намечалось перемещение командного пункта к Муса-Кале и командир полка с начальником инженерной службы планировал выезд на рекогносцировку.
И вот, через несколько минут мощный взрыв и дикий крик прапорщика Первелия заставил всех выскочить из палатки. Сыграв тревогу своим саперам, мы первыми прибыли на место.
Прапорщик катался по земле, а из рванной бочины во все стороны хлестала кровища. Раненый доктор весь в посеченной одежде, обляпанный своей и прапорщика кровью, пытался оказать ему медицинскую помощь, хотя сам еле держался на ногах. Рядом никого не было.
Вертушка прилетела махом, им оказали первую помощь и улетели. Правда, доктор успел сказать, что он вошел в палатку, где они с прапорщиком хотели посмотреть, что там находиться, но не успели.
На месте палатки дымилась огромная воронка, а когда рядом нашли кусок тлеющего бушлата с майорским погоном, то рассеялись все сомнения. Стали внимательно осматривать территорию, но практически больше ничего не нашли. Так, только небольшие кусочки мяса и все .
Ротный замолчал и потянулся за сигаретой.
- Ты вроде собирался бросить курить, - спросил его Карасик, просто так, понимая нелепость и не к месту своего вопроса, но только ради того, что бы разрядить тяжелую, гнетущую паузу, которая наполнила все вокруг.
- Бросишь тут, когда твориться Бог знает что .
- Да действительно. Вот, Сергей, надо же так сложились обстоятельства - один к одному. Я вот раньше как думал. Главный рубеж - дожить до отпуска, а там уже как Бог даст.
- Поздно уже, - проговорил ротный, - пора отдыхать, завтра, решим, как действовать дальше, если, конечно, никаких вводных не поступит. Кстати, надо дать команду, чтобы тебе принесли одеяло.
- А почему бы ни воспользоваться вон тем спальником, - кивнул в угол Карасик.
- Это шефа.
- А что, дали команду, его вещи не трогать?
- Нет, почему, спальник со склада, по приезду я его обратно сдам на склад, просто я хотел сказать, что психологически спать в нем нельзя.
- Я без предрассудков и к этим вещам отношусь спокойно.
Карасик залез в спальник и, застегнув его с удовольствием вытянулся, чувствуя во всем теле смертельную усталость. Уже засыпая, он поймал себя на мысли, что спальник еще хранит тепло начальника инженерной службы, майора Козырева, Александра Владимировича, ушедшего в небытие...
19. ДИКАЯ СОБАКА ЗИНКА
Муса-Кала. Вопит мулла.
Здесь шурави,
Они сожгут тебя до тла.
Муса-Кала.
Из песни воина-интернационалиста
В. Зубарева
БТР саперов во главе с Карасиком расположился недалеко от наблюдательного пункта командира дивизии. После проверки местности на наличие мин Карасику понравилась эта небольшая лощина. И укрытие от обстрела неплохое, и начальство недалеко, да и кухня, можно сказать, практически под боком, стоит только перевалить небольшую возвышенность. Вначале, после того как полк поменял свое место дислокации, Карасику пришлось изрядно потрудиться. Мало того, что он с саперами проверял местность на наличие мин, но и оказал батальону весьма ощутимую помощь по оборудованию опорных пунктов взводов. Особенно были довольны солдаты, когда Карасик, не жалея взрывчатых веществ, рвал каменистый грунт так, что им приходилось проводить небольшие работы по оборудованию позиций. В ход шли не только тротиловые шашки, но и готовые заряды. Особенно Карасику нравилось использовать ленточные, которые начальник склада загрузил в машину от души, предупредив Карасика, чтобы он их не тащил обратно, так как они все равно подлежат уничтожению. Взрывы гремели один за другим, и, получив от солдат и офицеров слова благодарности, Карасик покидал позицию, переходя на другую. Батальон быстро закапывался в землю, если, конечно, можно было назвать этот каменистый грунт землей.
И вот на одной из позиций, когда практически все было готово к проведению взрывных работ, поступила команда от начальника
инженерной службы дивизии прекратить работу и возвращаться на свое место дислокации.
- Мне необходимо продолжить работу! - попробовал возразить на распоряжение Карасик, но в ответ услышал, что командование дивизии, да и лично комдива эти взрывы, мягко говоря, нервируют.
- Вот такие дела, братан, - повернулся Карасик к командиру мотострелкового взвода, - требуют сворачивать работу.
- Кто? - упавшим голосом спросил старший лейтенант, понимая, что ему дико не повезло. Теперь придется с солдатами вручную вгрызаться в каменный грунт и не одни сутки долбить его до кровавых мозолей. Солдаты и сержанты подошли к БТРу, после того, как Карасик объявил им о решении начальства.
- Кто, кто, - раздраженно ответил Карасик, - вышестоящий курятник, кто еще?
- А может, хоть разочек рванешь, а, командир? - На Карасика уставились десятки умоляющих глаз, но Карасик прекрасно понимал, чем ему грозит невыполнение распоряжения.
- Ну, что вы уставились? - Карасик спрыгнул с брони. - А ну-ка, давайте углубим шурфы! А вы, - он повернулся к своим, - веселей закладывайте заряды!
Все дружно принялись за работу, и вскоре прогремели несанкционированные взрывы, и почти сразу же Карасика вызвали на связь.
- Ты что? Не понял?! - надрывался начальник, - немедленно прекращай подрывные работы!
- Вас понял! Делаю последний взрыв и возвращаюсь! - Карасик отключил связь и побежал руководить. И снова прогремели взрывы, после которых Карасик остался доволен проделанной работой. Ну, а про пехоту и говорить было нечего - те были на седьмом небе от радости и благодарили саперов.
- Вперед! - скомандовал Карасик и запрыгнул в БТР. Не успели они отъехать от опорного пункта взвода, как Карасик заметил, что по позициям батальона, поднимая облако пыли, к нему навстречу летит БТР.
- Это по мою душу, - подумал он и не ошибся. На БТРе был лично начальник инженерной службы, которого лично послал комдив, чтобы прекратить самоуправство командира саперного взвода. На Карасика посыпался поток брани, но он был невозмутим и терпеливо выслушал все колкости в свой адрес.
- Ты можешь хоть что-то сказать в свое оправдание? - подполковник, очевидно, вывалив весь свой гнев, заговорил спокойным голосом.
- Вы абсолютно правы, товарищ подполковник, и я прекрасно понимаю, как Вам досталось из-за меня. Но я готов выслушать любые нарекания в свой адрес, хотя бы из-за того, чтобы не пришлось лишний раз солдатам долбить эту чертову землю.
Подъехал БТР, и с него спрыгнул командир батальона. Оказывается, командир взвода, которому Карасик помог оборудовать позицию, позвонил своему комбату, чтобы он выступил в защиту сапера.
- Товарищ подполковник, - обратился он к начальнику, - этот командир взвода не виноват, это я приказал ему до конца оборудовать...
- Да ладно тебе, защитник, - начальник, поздоровавшись с комбатом, стал расспрашивать об обстановке на участке, а Карасику, который стоял, переминаясь рядом, кивнул:
- Отправляйся к себе.
- Есть! - Карасик запрыгнул в БТР. - Поехали.
Машина резко рванула с места. Несмотря на нагоняй от начальника, Карасик был в хорошем настроении. Все обошлось благополучно, а главное, он помог людям, которые с благодарностью наверняка в данный момент отзываются о нем. А это, что ни говори, весьма приятно.
Отправив УРАЛ с остатками взрывчатых веществ на командный пункт полка, Карасик, дав указания по дальнейшему оборудованию позиции, решил немного отдохнуть. Поэтому когда позвали его к радиостанции, недовольно принял с БТРа шлемофон и, не одевая его, а прислонив один наушник, и прижав ларингофон к горлу, ответил.
- Щуп, - понеслось из наушника, - давай выдвигайся на командный пункт! Обнаружена противотанковая мина! Итальянка! - Карасик так и присел. Вот те на! Он же проводил разведку, да еще работали саперы с Адраскана. Теперь комдив отыграется заодно и за взрывы. - А мы вас будем ждать, - неслось из эфира, - да захвати с собой собаку.
- Вас понял.
Карасик решил не брать с собой БТР, а, захватив троих саперов и собаку, потопал на командный пункт пешком. На КП никого не было.
Все уехали, и к ним направился только санинструктор батальона.
- Пойдемте, я вам покажу мину, да заодно осмотрим еще, может, что и найдется.
- А эти, - Карасик кивнул в сторону КП, - давно уехали?
- Не так уж. Они, как только укатили, я и решил немного осмотреть все вокруг, поднялся вон туда, - прапорщик показал на холм, который находился на приличном расстоянии, - а там смотрю, вроде как мина должна быть. Я снял осторожно верхний слой и увидел пластмассу.
- Ну, ты и молодец, - повысил голос Карасик: напряжение оставляло его. - Тебе кто разрешал ковыряться в земле? Сапер тоже мне выискался.
- Да мне просто интересно. Я, например, очень люблю собирать грибы.
- Сравнил, - хмыкнул Карасик. - А если что случиться, кто будет в батальоне людей лечить?
При подходе к тому участку Карасик послал вперед Альфу, которая безошибочно вышла на мину и села рядом.
- Молодец, - Карасик потрепал собаку. - А ну-ка, еще поработай немного. - Он склонился над миной, а саперы обследовали близлежащую территорию. И результат незамедлительно сказался. Кроме этой, были найдены еще две мины. Это были мины итальянского производства - ТС-6.1.
Произведя уничтожение, саперы вернулись к себе, сообщив в штаб о находках. Там незамедлительно отреагировали на это сообщение.
На следующий день в связи с тем, что на КП будут офицеры из штаба армии, было решено еще раз более тщательно проверить территорию командного пункта на наличие мин. С самого утра начал утюжить вокруг танк с минным тралом, даже побывали саперы с полка.
Карасика тоже подключили к этому мероприятию, и он, немного скучая, ходил и помахивал маленьким миноискателем «дирижер». Когда практически все было проверено, подъехали два БТР с саперного полка.
- Кто это? - поинтересовался сержант.
- С Чарикара, - ответил Карасик.
- А зачем привезли женщину? - И действительно, возле БТРа стояла девушка, и что-то говорила с прибывшими вместе с ней офицерами. Да это же Дикая Собака Зинка, догадался Карасик и направился к ним, чтобы ближе познакомиться с этой легендарной в саперной среде личностью. Да и не только в саперной.
Экстрасенсы, знахари и прочая мистика только-только начали появляться в периодической печати, но Карасик, как и многие другие, относился к этим публикациям недоверчиво. А тут вот он, живой экземпляр. Эта девушка, прапорщик, начальник аптеки полка, обладала феноменальной способностью отыскивать мины даже там, где их не могли найти самые современные миноискатели и собаки минно-розыскной службы. Причем она не пользовалась абсолютно никакими приборами. Как только не маскировали мину, даже пытались устанавливать на большую глубину и прикрывать валунами - Дикая Собака Зинка все равно безошибочно находила «сюрпризы». Именно за эту способность с чьей-то легкой руки и стали ее так называть - маленькую, стройную девушку Зину. Конечно, называли ее так с любовью и уважением, отдавая дань не только ее способностям, но и тому, что в отличие от многих женщин, ей часто приходилось бывать на различных боевых операциях.
- Доброе утро или день, коллеги, - поздоровался Карасик. - Может, нужна моя помощь?
- Да некоторая информация нам бы не помешала. - Старший лейтенант подошел поближе к Карасику, причем весьма неудачно: он почти полностью (к неудовольствию Карасика) закрыл собой девушку. Но Карасик быстро сориентировался в столь неудачной для него ситуации. Приветливо улыбнувшись, он протянул ему руку.
- Меня зовут Александр.
- Михаил, - пожал он протянутую руку, а Карасик быстро обошел его и подошел к девушке.
- Александр.
- Зина. - Ладонь у девушки была мягкой, и Карасик почувствовал тепло, которое шло от ее руки.
- Так значит, это вы?
- Да, да, та самая Дикая Собака Зинка, - девушка улыбнулась. - И, пожалуйста, отпустите мою руку.
- О, извините, - Карасик почувствовал, что заливается краской, - просто я не ожидал вас здесь увидеть.
- Ну, что, Александр, - прервал Михаил недовольным тоном, - приступим к работе. Нам нужно знать, какие места остались непроверенными.
- Все тут давно топтано-перетоптано, так что трудно сказать. Да и собаку пускал не раз, к тому же санинструктор по личной, так сказать, инициативе занимается тут постоянно минно-розыскной деятельностью.
- Даже так? - Девушка приподняла брови.
- Так точно. И кстати, весьма успешно.
- Спасибо за информацию, но, тем не менее, мы немного поработаем. - Девушка повернулась к БТРу.
- Семен! - Из люка высунулась сонная физиономия. - Подай, пожалуйста, инструмент.
- Добре. Это мы зараз, - и он протянул девушке два обыкновенных прутика. - Прошу, пани. - Та взяла прутики и задумчиво осмотрела территорию, прикидывая с чего начать, и направилась прямо в траншею наблюдательного пункта. Подобный поиск воды был знаком Карасику. Но чтобы вот так отыскивать мины - это было что-то новенькое. Через некоторое время девушка вернулась
- Там все нормально, теперь проверим территорию.
- А тут - тем более, - решительно заявил Карасик. - Так что рад был с вами познакомиться, я тут все досконально проверил, поэтому держу пари, что, вряд ли вы здесь найдете.
- А если найдем?
Карасик полез в карман и достал трофейный браунинг.
- Спорю вот на это.
- Ну, у меня ничего подобного нет, - девушка усмехнулась. - А кстати, простите за любопытство, вы не боитесь иметь неприятности с особым отделом за укрывательство трофейного оружия?
- Тоже мне оружие, - улыбнулся Карасик. - А вы не рискнете поставить на кон, например, кепку?
- Степан! - девушка повернулась к БТРу.
- Слухаю!
- А что будет, если я вдруг потеряю кепку?
- Новую дадут, что же еще.
- Хорошо, я согласна, - сказала она уже Карасику.
- Послушайте, - старший лейтенант перебил диалог, - мы сюда работать прибыли или развлекаться?
- Не злись. - Девушка взяла прутики и начала обследовать внимательно территорию, спускаясь все ниже и ниже от КП в лощину. Наблюдая за ней, Карасик желал, чтобы она обнаружила мину или какой-нибудь боеприпас. «Если даже не найдет, - подумал он, - все равно подарю ей браунинг, а кепку, тем не менее, заберу на память».
- Есть! - услышал он и удивился. Девушка стояла на том месте, где совсем недавно проходил минный трал, и работали саперы с собакой.
- Неужели обнаружила? - Карасик с остальными поспешил на место, но предварительный осмотр ничего не дал.
- А может, снимем верхний слой и посмотрим? - предложил Карасик.
- А что, - усмехнулся старший лейтенант, - можно и поковыряться, испытывая, взлетим мы на воздух или нет. Ну, уж нет, мил человек, сейчас мы работаем.
Карасик отошел в сторону, а саперы с полка, уложив на поверхность тротиловую шашку, произвели пробный взрыв, но, судя по мощности, сработала только шашка. Оглядев воронку и ничего подозрительного не обнаружив, произвели повторный заклад заряда, но уже большей мощности, и ушли в укрытие на КП. Вздрогнула земля, да так, что с бруствера посыпались комья, и буквально в те доли секунды, пока не прогремел мощный грохот, успело мелькнуть в голове: «Что-то зацепили».
- Наша Зина никак ошибиться не может, - проговорил старший лейтенант, наблюдая за огромным серым столбом дыма, который медленно уходил в сторону. - Ну, а теперь что ты скажешь? - обратился он к Карасику.
- Мощный фугас был установлен на большой глубине, чтобы его нельзя было обнаружить, - сказал Карасик, потянувшись за сигаретами, - так что он мог сработать, когда здесь появится большое начальство.
- Ну, и как он сработал бы?
- Элементарно, - усмехнулся Карасик, - по радио.
- Точно, - поддержал старший лейтенант, - а теперь еще продолжим осмотр.
Карасик отправил собаку с сержантом к себе на позицию, потому что теперь она уже ничем не могла помочь - по всей территории распространился едкий чесночный запах взрывчатого вещества. Но больше ничего обнаружено не было.
- Я вас поздравляю, - Карасик достал браунинг, а также ленточку с блестящими патронами и протянул девушке. - Держите, это ваше, я проиграл.
- Спасибо, но подарок я не возьму. Это, во-первых, а во-вторых, вы не проиграли. Мы все выиграли, и в этом есть и ваша заслуга.
- Спасибо, но тогда не в качестве пари, а как подарок, ведь от него грех отказываться, не так ли?
Она засмеялась:
- Вообще-то, девушкам дарят цветы.
- Да ладно, Зин, бери. Чего там, - вмешался в разговор старший лейтенант. - А тебе, Александр, спасибо за то, что раззадорил нас.
- Хорошо. - Девушка взяла подарок и сняла свою кепку. - Тогда взаимно примите. Это от меня.
- Спасибо.
- А нам пора.
Они направились к машине, и вскоре пыльный шлейф ушел за бугор. А Карасик, проводив их взглядом, внимательно осмотрел кепку и даже понюхал. Пахло женскими волосами, домом, уютом.
- Счастливо тебе, отважная, маленькая и сильная милая девушка Зина. И пусть тебе в жизни сопутствует удача, Дикая Собака Зинка...
 

20. КОНЦЕРТ НА БОЕВЫХ
Он какого цвета? Он карте - пестрый.
Алые ракеты мерят наши версты.
Он какого цвета? Он карте - рыжий.
За Кабулом где-то гром Пандшера
слышен.
БТР зеленый, сзади пыль клубится.
Зноем опалены, желты наши лица.
Тельник полосатый, улицы опасны -
Черны автоматы, пули - темно-красны.
Черной сажей мажется наш уют осенний.
И багровым кажется Пакистан соседний.
На КП шла обычная работа. Командиры и начальники проводили рекогносцировку, уточняли задачи, делая пометки на рабочих, исписанных вдоль и поперек всякими цветами картах. Еще с училища Карасик знал, что синий цвет - противник, Красный - наши. Но тут появился еще один цвет - зеленый. Так обозначались правительственные афганские войска. Отсюда их иногда так и звали: «зеленые». Если посмотреть на карту, то было четко видно, что наши союзники, племенная дивизия «зеленых», находились практически полностью блокированной духовской зоной.
Карасик, покрутившись на КП, где под навесом из маскировочных сетей было даже уютно, поднялся по ступенькам наружу и направился к танку, который в качестве прикрытия стоял рядом в окопе, нацелив свой ствол на духовскую зону, которая отсюда с высокого обрыва хорошо просматривалась. Близился к концу февраль, и поэтому все внизу покрывалось яркими красками. Начинали распускаться плодовые деревья, на некоторых стали появляться цветы. Здесь же все было серым и однообразным, как и далеко за зеленой долиной, на противоположной стороне, где заняли позицию афганские войска. Многокилометровое кольцо вокруг зеленой зоны замкнулось.
Поговорив с командиром танкового взвода, Карасик заметил, что к «зеленке» подтягивается артиллерия. К КП подошла боевая машина, которую Карасик видел впервые за все время пребывания в Афгане. База машины была знакома, а вот надстройка заинтересовала его, и он подошел к ней. Экипаж машины стал оборудовать позицию, а майор установил прибор и стал производить расчеты. «Намечается серьезная заварушка», - подумал про себя Карасик и поздоровался с майором:
- Добрый день!
- Здорово, коли не шутишь, - майор оторвался от перископа.
- Ни разу не видел, как эта штука работает, - Карасик кивнул на машину.
- Сейчас посмотришь, - майор пожал руку Карасику. - Мы сделаем пару пристрелочных пусков.
Подошел сержант и пригласил Карасика пообедать, но тот отмахнулся:
- Обедайте, мужики без меня, а я тут немного задержусь.
- А мне можно остаться? - Сержант покосился на установку.
- Потом посмотришь, а сейчас иди и следи за порядком. Да, кстати, почему в прошлый раз ходили на кухню без бронежилетов? - Сержант что-то пробормотал и направился в расположение взвода.
- Голодным, сапер, не останешься, - проговорил майор, - пообедаем вместе со мной. Подошел лейтенант и доложил о готовности установки к работе.
- Уже лучше, - сказал майор, взглянув на часы. - Сейчас, когда они, - он кивнул в сторону КП, - закончат свою работу, мы и проверим действие расчета. - И как бы в подтверждение слов майора с командного пункта стали выходить офицеры и разъезжаться на машинах.
- Ну, что, сапер, пойдем, перекусим?
- А может, сначала стрельнем?
- Можно и так. - Майор пригласил Карасика к перископу. - Посмотри, видишь возле дувала контейнер? - Карасик примкнул к перископу.
- Вижу.
- Вот туда мы и нанесем пробный удар. - Карасик, оторвавшись от перископа, посмотрел на установку, которая стала разворачиваться на цель, и вскоре прозвучал хлопок, затем послышался вой, и из коробки вылетела огненная стрела и пошла в сторону «зеленки». Карасик припал к перископу.
- Есть! - крикнул он, когда увидел, как в том районе поднялось облако дыма. Майор отодвинул Карасика и стал внимательно рассматривать, затем, оторвавшись, позвал лейтенанта.
- Сделай необходимые поправки, для прямой наводки это непростительно. - Лейтенант посмотрел в перископ и сконфуженно потопал к машине. Карасик снова посмотрел в перископ. Контейнер стоял, как ни в чем не бывало, и только рядом, в дувале, виднелась огромная дыра.
- Товарищ майор, тоже неплохо, - попытался он защитить лейтенанта и хотел еще добавить, но очередная ракета ушла на цель, и на сей раз Карасик увидел огненный цветок, и только потом дым заслонил все.
- Вот теперь другое дело, - остался доволен и майор. Когда рассеялся дым, было видно развороченный контейнер, в котором что- то горело.
- Обедаем? - спросил майор.
- Да нет, спасибо, я пошел к своим. - Карасик направился в свое расположение. Подходя к бугру, он заметил, как четверо его солдат со всех сил бежали на свою позицию.
- Вот бестии, - усмехнулся он, - видно, сержант передал им, и они втихушку подглядывали.
Вечер прошел относительно спокойно, не считая нескольких ленивых взрывов в духовской зоне да обязательных одиночных выстрелов часовых, которые, таким образом, сообщали, что у них все в порядке.
Но когда стало совсем темно, и Карасик стал ложиться спать, послышался гул, который нарастал с каждой секундой.
Шла эскадрилья самолетов. Вскоре стал свист падающих бомб. Карасик поднялся на гребень, где был открыт окоп наблюдателя, и хорошо просматривалась «зеленка».
Один за другим стали вспыхивать осветительные ракеты, которые медленно опускались, и в тоже время послышался вой реактивных снарядов. Такой красоты Карасик еще не видел. В свете осветительных ракет местность казалась празднично¬фантастической. А когда стали появляться первые вспышки и подниматься разноцветный дым, создалось ощущение, что это происходит не на земле, а в каком-то фантастическом фильме.
Но постепенно ракеты гасли, а от разрывов вверх поднималось одно сплошное клубящее облако, настроение быстро переменилось. Карасик потрепал Альфу и направился в сторону своего БТРа. Солдаты разожгли небольшой костер и грелись возле него. Карасик приказал немедленно потушить костер.
- Но товарищ старший лейтенант, - возмутились они, - какая там к черту маскировка, если вокруг вон как полыхает.
- Все равно не положено, оперативный дежурный проверит, не поздоровиться.
- Не поздоровиться, - возразили они, - наша Альфа никого посторонних не допускает, а из далека его не видно, мы со всех сторон обложились щитами.
- Пожевать бы чего-нибудь, - Карасик подсел поближе к костру.
- Это мы мигом, - Токадзе сорвался с места. Все восприняли это как негласное разрешение на костер...
После поздравления с Днем Советской Армии и Военно-морского флота, Карасик принял сообщение по радиостанции, чтобы с двумя, особо отличившимися солдатами прибыл на командный пункт полка, где планировался показ художественной самодеятельности. Карасик сообщил это взводу, и разгорелись буйные дебаты, кто же отправится на концерт. Дело дошло чуть ли не до драки и Карасик пожалел, что поставил этот вопрос, поэтому он быстро его снял и назначил двоих человек. Больше всего обрадовался замком взвода, потому что решили, что его Карасик, естественно оставит тут за себя.
Немного в стороне от командного пункта на большой поляне в форме большой чаши стали собираться с позиций офицеры, солдаты и сержанты. Карасик долго жал руку Валерке Зубареву, интересуясь, как у него дела
- Все нормально, братан, вот приготовил пару песен: одну из собственного сочинения, а вторая.
- Александра Розенбаума.
- Точно. А как ты догадался?
- Ну, это не представляет труда, ну ладно, пошли, а то уже все вроде разместились, да и командование на подходе.
Подошел командир саперной роты.
- Саня, тебя можно на минутку, разговор есть.
Они отошли в сторону, где их ждал пропагандист полка.
- Я решил оформить на тебя представление на медаль «За отвагу».
- Ну, ты Серега, загнул, да после того как я выложил партбилет, все это пустая затея.
- Не скажи, - вмешался пропагандист, - мне хотелось бы поговорить с вами вот о чем. Как мне кажется, ты начинаешь жалеть о своем проступке, или мягче сказать о вспышке психологической.
- Допустим, но неужели от этого что-то может измениться.
- Может. Я разговаривал по этому поводу с подполковником Крыловым, он с пониманием отнесется к твоему вопросу.
Карасика такой поворот событий заинтересовал.
- А кто это?
- Представитель партийной комиссии при политотделе дивизии, ты что не знаешь что ли? Так вот. Он намекнул, чтобы ты, после боевых подошел к нему и переговорил. Кстати партбилет находится у него. Ну, так как?
- Хорошо, я попробую.
- Вот и прекрасно, ну, а что касается оформления тебя на награду, то даже если она не пройдет, все равно для тебя плюс.
- Добре. Я это все продумаю.
- А тут и думать нечего, - вмешался ротный, - помнишь, Сань, я тебе говорил, чем это кончится.
- Конечно. Ты сказал, что я заберу партбилет и уйду на повышение.
- Вот, вот, так оно и началось.
- Да, но о повышении пока не было никаких разговоров.
- Будут, не переживай, а теперь пошли, уже начинается.
Командир полка и замполит поздравили личный состав с
праздником, вручили почетные грамоты, небольшие подарки, а затем начался небольшой концерт.
В основном исполняли песни под гитару. И только в самом конце программы вышел Валерка и запел:
На ковре, из желтых листьев В платьице простом Из подаренного ветром крепдешина Танцевала в подворотне Осень вальс Бастон
Здесь, на поляне, голос звучал у Валерки необыкновенно. Все внимательно его слушали.
- А теперь я хочу спеть, - Валерка сделал паузу, - песню, которую мы написали вместе с капитаном Зыковым, командиром минометной батареи. Называется она «Тишина»:
Изорванный, израненный бетон,
Он видел многих жертв последний стон.
Бедняга на плечах несет войну,
Над ним уходят пули в тишину.
А тишина разорвана совсем,
Ах, как она нужна порою всем,
А тишина, разорвана совсем,
Ах, как она нужна порою всем.
Нависли скалы, источая жар.
Выматывает душу Кандагар.
Обрывки тишины так коротки,
Похожи на последние звонки.
Ах, неужели я совсем усну И буду слушать вечно тишину.
Ах, неужели я совсем усну И буду слушать вечно тишину.
Но нет уж. Лучше пусть грохочет ночь...
Песню, как и концерт, прервал сигнал тревоги, и поступила команда занять позиции. Афганские правительственные войска без согласования с нашими начали активные боевые действия.
21. ЗАСАДА
Зовут в афганской стороне Нас непривычно - шурави,
А в наших снах, как облака,
Летят, курлычут журавли.
Сидим за дружеским столом,
Когда кончается работа,
И екнет сердце у друзей,
Когда опаздывает кто-то .
Из песни воинов-интернационалистов
Карасик получил сообщение о том, что на одном из участков блока обнаружена мина, а так этот участок находился недалеко, на левом фланге, немного в стороне от основных сил, то отправился туда на своем БТРе. На этом участке со стороны зеленки практически не обстреливали, поэтому его даже и не обрабатывали войска. Мало того, некоторые жители пытались выйти на переговоры, но, помня строжайшее распоряжение ни в какие контакты во избежание провокаций не вступать, командир взвода шугнул их. Очевидно, эти «контактеры» и оставили мину.
Подобрав мину, Карасик собирался возвращаться на свою позицию, как вдруг заметил, что к ним с тыла, поднимая облако пыли, летят два БТРа.
- Начальство несет, не иначе, - заметил Карасик.
- Как пить дать, - засуетился командир и стал отдавать распоряжения, чтобы все одели каски и бронежилеты, и для страховки поставил дополнительно еще одного наблюдателя, и только после этого, вытирая пот, стал дожидаться, когда пройдут боевые машины.
- По-моему ты начальников боишься больше, чем духов, - иронически заметил Карасик.
- Можно подумать ты не боишься?
- А чего их бояться, я даже доволен, когда они прибывают ко мне на позицию, все какое-то разнообразие. Ба, смотри, а это что за Чапаев несется к нам?
Подъехали два БТРа, и с одного из них спрыгнул офицер в красивой белой бурке.
- Привет пехота, - сверкнул он белоснежными зубами, - Как живем, поживаем?
- Салют спецназ, - Карасик пожал протянутую руку, - далеко путь держим? - он посмотрел на новенькие, раскрашенные в камуфляжный цвет БТР-80.
- Да не мешало немного пошерстить вон тот кишлачок, - ответил офицер.
- Ну, как машина? - Карасик кивнул в сторону БТРа, - откровенно говоря, я первый раз вижу новый БТР. Посмотреть-то хоть можно.
- Да ради Бога.
Карасик подошел к боковому люку, один из солдат открыл его.
- Удобно, - Карасик довольно-таки свободно вошел вовнутрь машины и осмотрел десантное отделение, даже присел на мягкие кресла.
- Наконец-то, додумались сделать по человечески, - проговорил он, - а на наших пока что-нибудь мягкое не подложишь, сидеть невозможно. Также понравились бойницы, где можно прекрасно закрепить автомат, или ручной пулемет. Но больше всего Карасику, как бывшему зам потеху, понравился КАМАЗовский двигатель.
- Не много кушает? - спросил он механика водителя и остался доволен ответом.
- Ну, что, сапер, - спецназовец с интересом наблюдал, как Карасик осматривал машину, - понравилась?
- Не то слово, - восхищенно отозвался Карасик, - Скорее бы нам такие пришли.
- Придут, - пообещал спецназовец, - А теперь нам пора.
- Но постойте, - возразил командир мотострелкового взвода, - вы что серьезно собрались в тот кишлак.
- А почему бы и нет.
- Но я не имею права пропустить вас без разрешения комбата.
- Послушай старлей, - спецназовец стал раздражаться, - мне ваше начальство постольку поскольку, мы выполняем свои задачи, а вы свои. Вот и сидите тут.
- Сержант! - крикнул старший лейтенант, - Спецназ через позиции не пускать без моей команды!
Спецназовец не ожидая такого поворота дела, слегка опешил.
- Как это не пускать?! А если я поеду, ты что, стрелять будешь?
- Буду, - решительно заявил старший лейтенант, - продырявлю все твои колеса.
- Со второго БТРа спрыгнул второй спецназовец и подошел к офицерам.
- Почему стоим, товарищ лейтенант?
- Сейчас поедем.
Тот вернулся к машине.
- Ребята, - лейтенант взял другой тон, - давайте не будем ссориться, у нас ведь тоже начальство и оно ставит свои задачи. Я бы и сам позвонил начальству, но где гарантия, что нас не перехватят духи?
Командир взвода замялся, положение действительно было щекотливое. С одной стороны спецназ выполнял задачи, которые знали только узкий круг лиц, а с другой стороны. черт знает что.
- А давайте я сгоняю на КП и все уточню, - предложил Карасик.
К спецназу он относился с уважением, хотя, конечно, немного
задевало самолюбие, что они немного пренебрежительно относились к другим видам войск, но и задачи они выполняли о-го-го, намного сложнее рейдов.
- В принципе я могу и в другом месте пройти, - пожал плечами лейтенант, просто здесь подъезд более удачлив.
- А может, пропустим? - вступился за спецназовца Карасик.
- Ладно, проезжайте, - махнул рукой старший лейтенант.
- Вот это другой разговор, - лейтенант запрыгнул на машину и поправил бурку.
- Мужики, на обратном пути подброшу вам барашка!
- Счастливо! - махнул Карасик в ответ и повернулся к старшему лейтенанту.
-Я немного задержусь, - может что-нибудь из свежатины перепадет.
- Конечно. Надо усилить наблюдение в том направлении, а то они на обратном пути могут проскочить другой дорогой.
Старлей прильнул к биноклю, а Карасик смотрел на машины, которые ушли в сторону кишлака.
И вдруг, в той стороне послышался хлопок гранаты, выпущенной из гранатомета и автоматные очереди. Схватив у сержанта бинокль, Карасик прильнул к окулярам, и по лицу начала медленно ползти болезненная гримаса. Первый БТР спецназовцев был охвачен огнем, а от второго, высекая искры, отскакивали пули. Несколько человек, очевидно сраженных первыми очередями из засады, лежали, не шевелясь возле БТРа. Карасик стал внимательно смотреть, ища белую бурку, и увидел ее чуть впереди машин, которая тлела, пробитая во многих местах.
А старлей уже отдавал приказы на поддержку огнем уцелевших спецназовцев, а к ним на позицию летел танк и боевые машины из разведбата. В небе показались вертолеты, которые усиленно вели обстрел ближайших районов.
Разведчики под мощным прикрытием вывезли на своих машинах оставшихся в живых, а также трупы. Санитарные вертолеты опустились рядом. Карасик поспешил им на встречу. Лейтенанта вынесли в его же окровавленной бурке. Голова у него была прикрыта куском материи. Приглядевшись. Карасик невольно вздрогнул. Материя не закрывала голову, а, просто провиснув, лежала на том месте, где должна быть голова.
Массированный обстрел зеленки продолжался и оттуда уже практически никто не огрызался, но войска продолжали снова и снова обрабатывать этот район, накрывая все большую зону.
- Этого еще не хватало! - услышал Карасик рядом крик, сопровождающийся матом, и повернулся назад. Один вертолет с потерпевшими поднимался в воздух, а второй с обрубленными лопастями валялся на земле. Карасик с остальными подбежал к нему.
- Помогите выносить людей! - крикнул летчик.
Карасик подбежал к дверям, но там уже и без его участия выносили раненных и клали рядом, сразу же оказывая помощь. Шум приземляющегося вертолета не мог даже заглушить крики раненых, команды, дикий мат, который долго звенел в голове у Карасика, несмотря на то, что вертушки уносили свой груз.
- Черт знает что! - только и смог выдавить Карасик подошедшему, запыхавшемуся старлею.
- Не говори, - поддержал тот, - слушай, ты звука ракеты, или очереди из ДШКа не слышал.
- Да ты что, тут с этой свистопляской разве что услышишь.
- А от чего тогда вертушка сковырнулась? Тут запрашивают, слышали вы обстрел по вертолету.
- А ты что ответил?
- Сказал, что не слышал, но иду уточнить у саперов. А может, он сам сковырнулся, а?
- Ты думаешь своей головой, что передаешь на ЦБУ? - возмутился Карасик, - а ну, пойдем, доложим обстановку.
Связавшись с командным пунктом, Карасик сообщил, что он слушал звук ракеты, а также очереди из ДШКа.
Старлей подтвердил эти данные.
- Вот теперь другое дело, - удовлетворенно проговорил Карасик, - главное не подвели вертолетчиков, а там сами разберутся, что по чем.
Он посмотрел в сторону зеленки.
- Хорошие были машины, а впрочем, что я несу? Хрен с ними с железяками. Парней жалко, им бы еще жить да жить.
Карасик вздохнул и направился к своей машине, чтобы покинуть самую спокойную до сегодняшнего дня позицию.
А лейтенант спецназа, молодой, красивый парень, в шикарной белой бурке еще не раз будет являться к Карасику. Во сне .
22. РЕШЕНИЕ ПАРТИЙНОЙ КОМИССИИ
Запад клеветал, и сам же верил,
И роскошно предавал восток.
Юг мне воздух очень скупо мерил, Усмехаясь из-за бойких строк,
Но стоял, как на коленях, клевер, Влажный ветер пел в жемчужный рог,
Так мой старый друг, мой верный Север Утешал меня, как только мог.
Анна Ахматова
Вот уже несколько дней Карасик на своей позиции валял дурака. Никаких вводных, никаких указаний, и так день за днем. Солдаты, по указанию своего командира взвода продолжали оборудовать позицию, но делали это, не спеша, даже лениво. Карасик в начале подстегивал их, но потом махнул рукой. Иногда даже было лень ходить в столовую, и ему приносили пищу в котелке. Спал практически круглыми сутками. Все газеты и журналы были читаны перечитаны. Солдаты сделали самодельные карты и усиленно резались в них. Приглашали и Карасика, но тот отмахивался, ссылаясь на то, что не хватало, чтобы еще в дураках оставался. Интенсивные обстрелы прекратились, там, в зеленке, правительственные войска, совместно с племенной дивизией занимались проческой.
Поэтому, когда поступила команда сворачиваться, и выдвигаться в район сосредоточения, Карасик почувствовал прилив энергии и энергично руководил, заставляя тщательно укладывать все вещи в БТР. В районе сбора все усиленно обсуждали новость, которая всех взволновала. Согласно графика дивизия 15 мая должна выдвигаться в Союз! А когда колонна взяла курс на север, Карасику, да и не только ему, казалось, что двигались они уж очень медленно.
При прибытии в полк Карасик получил задачу готовить документы на списание имущества, инженерной техники. Конечно, это должна была делать инженерная служба полка, но новый начальник инженерной службы еще не прибыл, потому его и подключили к штабной работе. Поработав несколько дней в полку, Карасик убыл в Шинданд продолжать работу. Как он и ожидал, представление в полку на медаль «За отвагу», не прошло, и он направился на беседу к председателю партийной комиссии. У двери немного задержался, но, встряхнувшись, решительно постучал.
- Войдите.
- Старший лейтенант Карасик, - представился он.
Из-за стола поднялся подполковник и поздоровавшись за руку пригласил сесть.
- Слушаю Вас.
Что-то в этом подполковнике располагало к себе и Карасик, забыв подготовленную речь, заговорил совсем о другом. Он просто рассказал о своей службе, почему в свое время был снят с должности и отчего долго ходил старшим лейтенантом.
Тот внимательно слушал и только когда Карасик упомянул о Южнокорейском «Боинге», удивленно вскинул брови.
- Хорошо, - проговорил он, выслушав Карасика, - но можно, если это не выходит за рамки обязательств рассказать более подробно о том, как был сбит самолет.
- Вообще-то, по этому поводу есть моя подпись в Особом отделе о не разглашении, но думаю, что сейчас вряд ли она играет какую- либо роль.
- Ладно, можно не говорить.
- Нет, я все-таки расскажу, тем более, меня мучают сомнения, почему это является тайной, если войска ПВО действовали правильно и четко. А впрочем, я начну по порядку.
Ночью первого сентября 1983 года нас подняли по тревоге, я в это время был ответственным и находился, как раз на командном пункте. Сразу же после получения сигнала, прибыл в штаб, получил задачу усилить смены, находящиеся на боевом дежурстве и проверить состояние резервных электростанций. Все проверив и убедившись, что смена знает, как действовать при переходе на автономное питание, а тем более прибыл инженер-энергетик, я спустился в зал боевого управления. Вообще-то, находиться там не входило в мои функциональные обязанности, но я слышал, что наши радары захватили самолет еще до подхода к государственной границе и сейчас ведут его. Одновременно поднялись в воздух наши перехватчики. На большом экране было видно, как самолет пересек Камчатку и заходил в глубь нашей территории. Дежурные по направлениям постоянно докладывали обстановку и получали один и тот же ответ - принять все меры, чтобы самолет посадить, но он не подчинялся, правда несколько сбавил высоту, но продолжал упорно идти своим курсом. Также наши засекли, что параллельным курсом шел американский разведывательный самолет. Многие сошлись с мнением, что этот Боинг не пассажирский, а разведывательный и наверняка нашпигованный какой-нибудь аппаратурой. Поэтому летчикам был дан приказ, во чтобы-то ни стало, посадить самолет. Они и вплотную подлетали и даже перед носом обстреливали из пулеметов - все равно не подчинялся. И так продолжалось несколько часов.
- Но если они подходили вплотную, - перебил подполковник Карасика, - значит, могли и видеть пассажиров?
- В том-то и дело, что иллюминаторы были задраены, и они ничего не могли увидеть. И только когда самолет стал уходить в Японское море, его и долбанули двумя ракетами.
Карасик замолчал.
- Да действительно, - согласился подполковник, - что-то я тут никакой крамолы не наблюдаю.
- Да наши правильно действовали, - убежденно сказал Карасик. - Это американцы специально шум подняли. И вот что интересно - они подняли визг больше, чем хозяева этого самолета - корейцы.
- Хорошо, я все понял, - подполковник встал, - завтра в 16.00 парткомиссия, там будем решать твой вопрос, а в отношении наградного - я сейчас же позвоню в полк. Так что подожди минутку.
Он назвал позывной полка, и его вскоре соединили.
- Замполита, пожалуйста. Слушай, что ты можешь мне поведать о Карасике. Так. Так. Понятно. Грамотный, толковый говоришь офицер, но как член партии допускает несовместимые высказывания и действия? Очень хорошо. И в чем же его несовместимость с понятиями коммуниста. В этом вопросе я в курсе, его партбилет находится у меня, а сам он сидит передо мной. Говорит, что это жест отчаяния и надо ему помочь, ну, а если заслужил как боевой офицер, то уж будь добр, разберись с этим вопросом и завтра представь объективную характеристику. Да нет та, что представлена, не годится, все-таки надо решать вопрос с повышением его в должности и, причем незамедлительно. Я его сейчас отправлю к полковнику Кондратьеву. У вас там все нормально? Ну, вот и хорошо, конец связи.
Подполковник положил трубку.
- Все слышал?
- Так точно, товарищ подполковник. Спасибо вам.
- А на парткомиссии все равно получишь взбучку.
Но на следующий день большой взбучки и не было. Председатель партийной комиссии умело провел совещание, да и начальник дивизии был уже в курсе, поэтому Карасик возвращался в гостиницу окрыленный.
- Теперь получить должность и главное очередное воинское звание до выхода, - подумал он и зашел в магазин военторга. Там не удержавшись, купил колодки на Орден Красной Звезды и на медаль «За отвагу». Хотелось поделиться с кем-нибудь последними новостями, и Карасик направился к командиру комендантского взвода. По пути остановился у пруда, посмотреть на красных рыбок, которые лениво плавали в воде.
- Еще немного, еще чуть-чуть. Последний бой, он трудный самый, - проговорил он слова известной песни и присев на скамейку, закурил. Карасик стал мечтать о том, как он вернется домой через два месяца, чтобы уже никогда и никуда не уезжать. Постепенно восторженное настроение стало меняться на волнительно тревожное.
Карасик не знал, что в это время генерал армии Варенников вел переговоры с западной группировкой правительственных войск, в связи с окончанием Ирано-Иракской войны.
Возникла реальная угроза, что со стороны Ирана усилится активизация боевых действий против Афганистана. И командующий сороковой армии отдал распоряжение оставить 5-ю гвардейскую дивизию на западном направлении.
Надежда Карасика на скорое возвращение из Афганистана рухнула.
Карасик раздумал куда-либо идти, и пошел к себе в гостиницу. Лег на кровать и уснул с застывшей улыбкой на лице...
Конец второй части
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ВОЗВРАЩЕНИЕ
1. НАЗНАЧЕНИЕ НА ВЫШЕСТОЯЩУЮ ДОЛЖНОСТЬ
Над Кабулом снова солнце светит, Догорая на закате дня,
Здесь проходят ночи и рассветы По законам смерти и огня.
Сколько здесь потеряно и смято Светлых чувств и нежности земной,
Но любовь храним мы в сердце свято К родине далекой и родной.
Что бы ни случилось в жизни нашей, Пусть грубеют чувства и сердца, Помните, Сережа, Коля, Саша,
Как мы шли до смерти, до конца...
Из песни воинов-интернационалистов
Утро в Шинданде. Карасик брился в умывальнике, не обращая внимания на то, что бритва уже слегка затупилась, да и холодная вода из-под крана не доставляла никакого удовольствия. Закончив малоприятную процедуру, он внимательно осмотрел лицо, остался доволен, даже подмигнул своему отражению в мутном облупившемся зеркале: «Скоро домой, дружище! Вот только рассчитаюсь с бумажками и можно собирать вещи!»
- Привет! - В умывальник вошел помощник начальника инженерной службы дивизии. - После завтрака заходи, есть разговор.
- Интересно, - усмехнулся Карасик, - куда же еще я пойду, Володь?
- Есть новость... - Володя сунул зубную щетку в рот и начал усиленно ею работать.
- Какая?
Владимир в ответ что-то промычал и махнул рукой в сторону двери.
- Хорошо, я все понял.
В штабе помощник начальника инженерной службы кивнул на стул:
- У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. С какой начать?
- Давай с хорошей.
- Сегодня идешь на прием к начштаба дивизии. Тебя повышают в должности.
- И куда, интересно знать? Не в курсе?
- В курсе. Могу заверить, что тебя устроит.
- Давай ближе к телу! Не тяни!
- В 101-й полк помощником начальника инженерной службы. Тебя это устраивает?
- Еще бы! - Карасик от переполнявших его чувств, встал и прошелся по кабинету, довольно потирая руки. Но вдруг неожиданно остановился и внимательно посмотрел на сидящего за столом: «Слушай, а это точно решено? А то у меня такое не впервой. Только вроде решено, а тут, бац, - и свободен!»
- Не волнуйся, точно. А твоя беседа с Кондратьевым - просто необходимая формальность. Между прочим, с этой должности в Союзе ставят на начальника.
- Неплохая перспектива, тем более, что скоро уходим.
- Да нет, Сань, не скоро. Это и есть вторая новость.
- Как не скоро?
- Так вот. Не обошлось тут без генерала Варенникова. Вместо нашей дивизии выводят Кундузскую.
Карасик потер лоб, что у него означало замешательство и то, что он усиленно пытается переварить информацию.
- Это, скорее всего, связано с окончанием ирано-иракской войны, - медленно проговорил он.
- Наверно. Тем более что Варенников встречался с командованием 17-й племенной дивизии. Оно просило придержать наши войска. Побаивается усиления давления со стороны Ирана.
Володя продолжал развивать гипотезу, но Карасик его уже не слушал, думая о своем.
Только вчера он писал своим родным, что скоро возвращается. И вот.
- Да очнись ты! Я тут приготовил для тебя сюрприз. Думаю, это прибавит тебе настроения.
Володя достал из сейфа коробочку и протянул Карасику.
Он открыл ее бережно взял в руки знак Министерства обороны «За разминирование».
- Что ж, с меня причитается.
- Э, нет, - Володя протянул руку, чтобы забрать его. - Давай-ка его сюда. Это все-таки награда и должна быть вручена, как положено. И папку свою давай, посмотрим, как ты там подготовил документы на списание.
Карасик отдал бумаги и задумался, осмысливая все, что так нежданно свалилось на его полову.
- Ну что ж, - помощник отодвинул бумаги в сторону, - получилось неплохо. - Тебе этим придется вплотную заниматься на новой должности, так что зачтем это как стажировку, с которой ты справился успешно. А теперь можешь немного отдохнуть. На сегодня больше не до бумаг. А вечером заходи в наш модуль.
- Добро! - Карасик направился к выходу. - Кстати, - задержался он в дверях, - в гости просто так не ходят.
- До вечера у тебя время есть, придумаешь что-нибудь.
- Постараюсь...
Выйдя из штаба, Карасик немного постоял, а затем направился к командиру комендантского взвода, но его не оказалось в комнате. Зато собака, которую он приобрел недавно, исподтишка цапнула его за ногу. Карасик погрозил ей: «Пристрелю при первой
возможности!», и она убежала в будку. А он направился в сторону гостиницы.
Вначале он хотел просто поваляться на кровати, привести в порядок мысли, продумать четкие и короткие ответы на возможные со стороны командования дивизии вопросы. А затем незаметно уснул. Проснувшись же, подскочил на кровати: «Сколько времени?»
- Ты что, чокнулся? - удивленно спросил сосед.
Карасик, еще не оправившись ото сна, уставился на него, потом перевел взгляд на спинку кровати, где висел короткоствольный автомат, отметив про себя, что с таким оружием может быть летчик или представитель вышестоящего штаба.
- Да нет, все нормально, просто мне надо идти на прием к начальству.
- 16 часов.
- Слава Богу! - Встав с этими словами, Карасик начал приводить в порядок свою форму. - Еще час впереди.
К начштабу дивизии полковнику Кондратьеву он шел с волнением. Но был приятно удивлен, когда тот, не задавая вопросы, сразу представил его командиру дивизии.
- Так это и есть тот самый сапер, который ничего не боится кроме жены? - встретил его с порога генерал. Затем внимательно посмотрел на Карасика и добавил: - Где-то я Вас уже встречал?
- Так Вы меня, товарищ генерал, представили к награде, когда я в районе гератского моста провел разминирование.
- Помню, помню! - И генерал предложил всем присесть.
- В настоящее время, товарищ генерал, - добавил начальник штаба, этот офицер представлен к медали «За отвагу»!
- А орден ему вручили? - генерал перевел взгляд на сапера.
- Так точно! - еще в прошлом году.
- Поздравляю! А за что к медали представили?
- Да вроде бы не за что, - ответил Карасик. - Просто свою работу делал.
- Товарищ генерал, - перебил Карасика полковник Кондратьев, недовольно зыркнув на него, - он кроме участия практически во всех боевых действиях за прошлый год, неоднократно участвовал в ликвидации диверсий на трубопроводе, а также выполнял задачу по освобождению пленного солдата.
- Какие потери в подразделении? - перебил начштаба генерал.
- Потерь нет, один легкораненый, - ответил Карасик.
- Где его представление на медаль? - обратился комдив к начальнику штаба.
- Сейчас уточню!
Полковник, позвонив, повернулся к комдиву:
- Сейчас в наградном отделе, завтра отправим в Кабул.
- Вернуть в полк!
Александр удивленно смотрел на генерала, думая: «Вроде бы никаких претензий не было и вдруг «вернуть»... Значит, и в должности не утвердит.
- .И переоформить, - продолжил после паузы командир дивизии, - на орден. А назначение я подпишу.
Начштаба утвердительно кивнул:
- А у Вас вопросы есть? - генерал обратился к саперу.
- Никак нет, - вскочил Карасик. - Разрешите идти?
Выскочив из кабинета, он быстрым шагом направился в модуль к
Володе, чтобы сообщить ему новость. И только проходя мимо прудика с утками, замедлил шаги. Ему вдруг так остро, как никогда, захотелось домой.
Для служебного пользования После вывода из Кундуза 201-й дивизии в Таджикистан моджахеды на востоке страны активизировали свои боевые действия. И через несколько дней, потеснив правительственные войска, которые в панике, бросая технику и вооружение, бежали с позиций, они овладели провинцией, и Кундуз пал. Вооруженные формирования Ахмат-Шаха Максуда и Хетматияра устроили в городе резню, расправляясь с теми, кто поддерживал правительство Афганистана. Сотни парней и девушек были вывезены в Пакистан.
Правительство обратилось к 40-й армии за помощью. Генерал Громов оказался в затруднительном положении. С одной стороны нужно было помочь в освобождении города от моджахедов, а с другой...
В своих приказах командующий неоднократно подчеркивал, что главнейшая задача в настоящее время - сохранение жизни советских солдат. И только после тщательно проработанной операции, в которой было задействовано большое количество вертолетов, формирований афганской армии, десантно¬штурмовая бригада советских войск, город был освобожден. Возможно, сыграли большую роль и те переговоры, которые секретно велись с моджахедами. Как бы там ни было, но они ушли, не оказав упорного сопротивления.
Таков был результат поспешного вывода наших войск из Кундуза. Мало того, тыловики Шиндандской дивизии оказались в затруднительном положении, расторгнув договоры о поставке продуктов из Узбекистана, Таджикистана и Туркмении. Дивизия первое время поедала свои неприкосновенные запасы сухих пайков. Но Европа быстро отреагировала на эту ситуацию, и магазины в городках заполнили товары из Финляндии, Швеции, Франции и других стран.
С интересом рассматривая финскую колбасу «салями» в ярких упаковках, мы вскоре убедились, что этот продукт даже невозможно жарить - она вся расползалась. Первоначальный восторг от импорта поубавился.
2. ФРАНЦУЗСКИЙ ПОДАРОК
Слегка ошалев от последних событий, Карасик, возвращаясь в полк, не знал, то ли радоваться переменам, то ли грустить...
- Ну, что я говорил! - выслушав командира взвода, встретил его ротный. - Примерно так я тебе и говорил. Так что с тебя причитается.
- Да какой разговор! А сейчас я зверски проголодался, жрать охота - сил нет.
- Так сходи к старшине, пусть даст парочку сухих пайков.
- Да что-то не хочется!
- Заелся там, на харчах начальства!
- Возможно. Поэтому сгоняю-ка я в дукан. Хочется чего-нибудь вкусненького.
По пути в магазин Карасик обратил внимание на то, что солдаты тащили из магазина какие-то банки целыми коробками.
- А ну, стой! - остановил он одного из них и заглянул в ящик. Но не увидел ничего примечательного. Обычный набор: компот, печенье, конфеты. Хмыкнув, отпустил солдата, и тот обрадовано засеменил в сторону палаток.
В магазине было полно солдат. Они довольно шумно выражали недовольство продавщице по поводу того, что компот закончился. Но, заметив вошедшего офицера, предпочли потихоньку ускользнуть за дверь.
- Из-за чего сыр-бор? - поинтересовался Карасик.
- Да тут какой-то компот импортный привезли, так он нарасхват пошел.
- Посмотреть можно?
- Кончился.
- Ладно, перестань. Что идет влет, то нормальные продавцы обязательно припрячут.
- Грамотный, какой! - Продавщица зашла в подсобку и вскоре
принесла банку. Карасик стал читать надпись на французском и
вдруг.
- Быстро открывашку!
- Что Вы на меня кричите? - удивилась продавщица, а затем испуганно переспросила. Неужели зараза какая-нибудь?
- Кажется да, - с этими словами Карасик выхватил у испуганной продавщицы открывашку, открыл банку и отпил несколько глотков.
- Так и есть - зараза! - и сделал еще несколько глотков.
- Так чего же Вы пьете тогда?
- А чего бы и не пить, если это превосходный французский коньяк, да еще с вишенками.
Быстро расправившись с банкой, Карасик в темпе направился в сторону расположения роты.
- Сергей, - обратился он к ротному, войдя в палатку. - Быстро поднимаем роту на построение!
- Рано еще, пусть отдохнут до инструктажа
- Может получиться, что поздно уже. - И взводный обрисовал ситуацию, а ротный, явно взволновавшийся, дал команду на построение. Но многие уже оказались не в состоянии подняться.
- Ничего не понимаю! - удивлялся Сергей. - Куда тыловики смотрели?
- Это пусть разбирается вышестоящий курятник. А вот с кем я пойду в караул?
- Сейчас помаракуем.
И хотя сняли часть людей с насосной, вещевого склада, на караул не наскребли.
- А может, из санчасти заберем?
- Доктор не разрешит, - возразил ротный.
- Тогда я сам схожу.
В это время в полку поняли опасность сложившейся ситуации и объявили всеобщее построение.
- Вот и хорошо. Пока там будут разбираться, может кто-нибудь и проспится.
- Уж нет, - возразил Карасик. - Мне не хватало только идти с пьяными, к тому же вооруженными солдатами. Я - в санчасть.
Кое-как общими усилиями наскребли людей на состав караула. Критически осмотрев, стоящих перед ним, комвзвода усмехнулся:
- Это не войско, а народное ополчение какое-то.
И действительно, одни стояли перебинтованные, другие, кое-как экипированные. В первой шеренге маячил солдат с ботинком на одной ноге и кроссовкой на второй.
- Почему один ботинок?
- Второй не лезет, нога опухла.
- Тогда уж вовсе одевай кроссовки.
- А я второй потерял.
Карасик промолчал и отправился к ротному. Тот проинструктировал караул, затем махнул рукой и кивнул взводному:
- Веди на развод.
- Есть! На-пра-во! На плац шагом...арш!
Когда караул двинулся на построение. Карасик про себя отметил, что это, возможно, его последний наряд в этой части. И он не ошибся. На другой день прибыл на его место новый командир взвода, который прослужил всего несколько дней. Как и многие, он выполнял приказ генерала Варенникова по усилению застав. Потом я узнал, что неда¬леко от Адраскана его БТР подорвался на мине, и ему оторвало ногу.
 

3. ГРУЗ-200
Ночью ветер неистово трепал палатку, в которой расположился караул. Карасик с наступлением темноты несколько раз выходил наружу, осматривал крепления и прислушиваясь к одиночным выстрелам часовых. «Значит, все в порядке! - подумал он. - Только почему-то долго не слышно сигнала со склада артиллерийского вооружения?»
- Может, что случилось? - вслух произнес он. Вернувшись в палатку, открыл постовую ведомость, чтобы уточнить, кто там находится сейчас на посту: «Ага, рядовой Силецкий».
В последнее время Карасик замечал, что этот солдат старается уединиться. Однажды он пытался выяснить причину этого. По глазам солдата офицер увидел, что Силецкий хотел сказать что-то важное, но потом передумал.
...Отдыхающая смена смачно похрапывала на жестких топчанах. Бодрствующая вторила ей.
- Караул, в ружье!
Все соскочили и быстро построились. Нападение на караульное помещение! - дал вводную Карасик. Все бросились занимать места согласно боевому расчету.
- Отбой! Строиться!
Солдаты смотрели на офицера, ожидая похвалы за четкость и быстроту. Офицер же начал с того, что выразил недовольство: разводящий не следит за подчиненными, они дрыхнут, когда положено бодрствовать!
- Но товарищ старший лейтенант, - начал сержант, - как я могу контролировать, когда сам отдыхал.
- Значит, плохо проинструктировал подчиненных. Отдыхать надо только когда полностью уверен в собственной безопасности!
Взяв разводящего и караульного, Карасик направился в сторону артсклада. Не слыша одиночного сигнального выстрела, он волновался все больше, но старался, чтобы подчиненные этого не заметили.
К складу подходили осторожно. Часовой оказался на месте.
- Почему не подаешь сигналы? - все набросились на него.
- А у меня патронов нет. Магазины все на месте, а патронов нет.
Карасик не ожидал такого поворота. «Не мог же дух просто забрать патроны и уйти. Значит, кто-то свой.»
- Ладно. - Прервал он свои размышления. - Держи!
И протянул свой спаренный рожок часовому. Повернувшись к разводящему, приказал; «Подкинь ему еще пару магазинов!»
Разобраться с тем, куда же делись патроны у Силецкого, Карасик хотел после караула. Но заняться этим ему не пришлось. Из Союза на его замену прибыл офицер. Он уже занял койку Карасика.
Новенький был не в восторге от назначения. Но Карасик так обрадовался смене, что сразу же предложил чайку. В этот момент в палатку влетел солдат:
- Силецкий умирает!
В солдатской палатке на кровати в одних трусах хрипел умирающий. Некоторые суетились, пытаясь помочь, но не зная как. Расположившиеся в углу старослужащие вообще не обращали внимания на происходящее. Увидев взводного, дружно предположили: Наверно, чарсу перекурил!»
- Какого чарсу! - взревел Карасик. - А то я не знаю, кто тут наркотиками балуется. Бегом за доктором!
Силецкий упал с кровати и, судорожно дергаясь, начал закатывать глаза.
Прибежали с носилками. И только когда Силецкого унесли, прибыли ротные офицеры.
- Что случилось?
- Хотел бы и я знать, - зло бросил им Карасик. И направился в сторону санитарного модуля.
Носилки стояли у самого входа. Рядом суетился врач. Солдат уже не шевелился.
А в это время в полку штаба собралось командование. Отрабатывали версии происшедшего. Карасик же направился в солдатскую палатку, чтобы забрать вещи умершего.
Да и какие там личные вещи у солдата, который не прослужил и год, так себе, туалетные принадлежности, письма, фотографии, тетради, книги. Из приобретенных в дукане лежала только сумочка, довольно изящная. Карасик открыл ее и достал открытки, удостоверение к медали «От благодарного афганского народа», горько усмехнулся, - вот тебе и благодарность - цинковый гроб родителям. Он отложил сумочку в сторону.
Так сумочка и осталась у взводного, которая преследовала всем своим видом, укоряя и спрашивая - за что?
- Значит, где-то недоглядел, и нет тут оправданий...
***
Должность командира взвода Карасик сдал махом - вместо положенных трех дней к вечеру на столе у командира роты лежали рапорта о приеме и сдачи должности.
Собирая вещи, взводный наткнулся на сумочку.
- Лезет же в глаза. Командир!
- Чего тебе? - из-за перегородки выглянул ротный.
- Держи бакшишь.
- Зачем?
- На память.
- Спасибо, - ротный стал рассматривать сумочку, - а с чего это ты вдруг расщедрился?
- Да так, замялся Карасик, - ладно я пошел в штаб.
***
Получив предписание в соседний «вражеский» полк, Карасик, вернувшись в коморку, оглядел ее прощальным взглядом.
- Ну, прощай мое уютное гнездышко, сколько я в тебя труда вложил. Но ничего, впереди нормальная человеческая жизнь в модуле, кстати, интересно есть там телевизор или нет? А впрочем все равно, я теперь помощник начальника инженерной службы, а значит скоро должны и на капитана послать.
- Ты чего это там бормочешь, - услышал он голос Кости за перегородкой, - тихо сам с собою, что ли?
Карасик, собрав необходимые на первый случай вещи, заглянул в комнатку замполита роты.
- Ну, давай, Костя, я потопал.
- Как это потопал, - засуетился тот, даже не отмечая никак уход.
- Не до веселухи, Костя, солдат не выходит из головы.
- Оно и понятно, - вздохнул тот, - но не стоит так переживать, ничего уже нельзя.
- Я не об этом, - перебил его Карасик, - понимаешь какая штука. Как только передо мной становится вопрос о повышении, так обязательно какая-нибудь гадость приключается. Вот когда я служил на Дальнем Востоке, в саперном батальоне, так мне готовили представление на вышестоящую должность, и я стоял дежурным по части. И что ты думаешь, мне позвонили со штаба, что с завтрашнего дня сдаю должность и в самом конце дежурства ЧП: Дал помощнику пистолет, чтобы он положил его в сейф, а магазин не вытащил, так тот стал им баловаться и пальнул в солдата, который занимался уборкой.
- И что, насмерть.
- Да нет, ранил в руку.
- Ну, и что дальше?
- Оказал первую помощь, вызвал доктора, доложил командиру, но шуму было, ты не представляешь.
- Ну, не ты ведь выстрелил.
- Ты, Кость, как первый день в армии. Я основной виновник и был, нужно было самому ложить пистолет в сейф, короче получил строгий выговор по партийной линии и все повышение, мягко говоря, накрылось. Ну ладно, Костя, заболтался я, пора мне.
- Заходи.
- Конечно, скоро приеду за вещами, да и рядом совсем, так что будем ходить друг к другу в гости.
***
Начальника инженерной службы майора Колыванова Карасик нашел в модуле. Тот радостно пожал ему руку.
- Ну, здравствуй, Александр. Жить будешь в одной комнате с командиром саперной роты. Его пока нет. Задержался в отпуске. Поэтому поживешь пока один. А теперь - обедать.
При подходе к столовой офицеров остановил подполковник:
- Извините, но сейчас в столовой обедает генерал армии Варенников. Не могли бы вы подождать?
- Да я бы с удовольствием. - С иронией отозвался Колыванов, - но вся беда в том, что как раз он и вызывал меня в столовую на беседу.
Карасик вопросительно посмотрел на своего шефа.
Офицеры вошли в зал. Они ожидали, что столь высокий начальник будет обедать в отдельном помещении командира полка, и поэтому удивились, увидев генерала за обыкновенным столиком младших офицеров.
- Начальник инженерной службы полка, - представился Колыванов генералу.
Карасик только собрался открыть рот, но генерал перебил его.
- Давайте пообедаем, а потом будем решать все вопросы. А они у меня к вам будут особенные.
В ходе обеда генерал не касался служебных вопросов, расспрашивал о семье, кто откуда родом, но когда вышли из столовой, тут его тон сменился на жесткий и требовательный.
- Куда смотрит инженерная служба? Почему заставы не соответствуют безопасным нормам?! Вы кто по должности? - обратился он к Карасику.
- Помощник начальника инженерной службы.
- А это Ваша прямая обязанность.
Командир полка хотел сказать, что Карасик только принимает должность, но Александр ответил, что виноват и постарается исправить это положение.
- Конечно, исправите, - генерал сурово глянул на старшего лейтенанта, - работа для всех предстоит серьезная. Первое, что надо сделать - это поднять по высоте заградительные валы.
Когда генерал отпустил офицеров, Карасик обратился к новому шефу.
- Николай Егорович, где же логика. Столько лет всех и все устраивало, а перед выводом войск заняться наращиванием заборов.
- Иди, Саш, отдыхай к себе в комнату, а завтра займемся делами, когда старый помощник вернется с дивизии.
***
Только Карасик расположился на просторной кровати командира роты, как в комнату вошел офицер.
- Меня Игорем зовут, - он долго тряс руку, - ну вот и дождался наконец-то, а я уже волноваться стал. Правда, я ожидал заменщика с Адраскана.
- Это я перешел кому-то дорогу, - вставил Карасик с трудом освободившись от цепких пальцев. - А тебя куда направляют, - задал он вопрос, скорее всего просто так, ответ ему был известен.
- В Шиндандский полк, начальником.
- Поздравляю.
- Спасибо, а теперь идем в штаб, я тебе покажу твое рабочее место в кабинете, хотя тебе придется там редко бывать.
- Я в курсе, но у меня есть к тебе небольшая просьба.
- Валяй.
- А может, начнем завтра, а то я что-то устал.
- Завтра так завтра, нет проблем, отдыхай до завтра сколько влезет, а я буду спать в другом месте, - поймав улыбку сменщика поспешно добавил, - не думай, не у женщины, просто ребята предложили преферанс расписать, так что это затянется до утра. Так что счастливо оставаться, а завтра я зайду за тобой.
Игорь ушел, а Карасик продолжал осматривать комнату, проворачивая в голове, как бы ее получше устроить, чтобы было уютно. Заглянул за перегородку, где располагалась маленькая кухонька, пошарился в шкафу, нашел банку с консервой без этикетки и открыл ее из любопытства. Там оказался паштет. Уселся перед телевизором, лениво перемалывая челюстями содержимое банки, не обращая внимания на вкус.
А через два дня, проводив Игоря, с помощью солдат отгрохал себе кровать, по размеру переплюнув ротного, и только после этого отправился в 12 полк за вещами.
В роте был только Костя, который с такой радостью встретил своего бывшего взводного, что у того даже запершило немного в горле.
- Да ладно, тебе Костя, можно подумать, что лет сто не виделись.
- Без тебя, Сань, в роте стало как-то немного тускнее.
- А где остальные?
- На выезде, - замполит засуетился, - слушай, ты не слишком торопишься, а то я сейчас заварю классный чай, недавно купил в дукане.
- Слышь, - Карасик с удовольствием отхлебнул из кружки, - а куда укатили новый шеф со взводным.
- Под Адраскан, шеф еще возмущался, на хрена перед самым выводом нужно усиливать заставы.
- У нас тоже такая песня, а тебе одному тут несладко приходится.
- Да я бы не сказал, шеф, молодец, забрал с собой всех старослужащих, что бы говорит тут не разгильдяйничали, а то им силы девать некуда, а оставшиеся через день на ремень, по нарядам шастают.
Поболтав еще с Костей, Карасик не удержался, заглянул к Валерке. Тот его встретил, как всегда шутками, прибаутками. Вместе с ним в палатке был и начальник секретной части, который под большим секретом сообщил, что представление Карасика на второй орден вытащил замполит полка.
- Во, контра, - возмутился Валерка. - Ты, Сань, это дело так просто не оставляй, дуй к комдиву и скажи так мол и так, не хотят выполнять Ваш приказ некоторые товарищи.
- Ну, и мне тогда достанется, - перебил его секретчик, - ему что, он в другой части, а мне еще служить в этом полку.
- Стоп, - остановил его Валерка. - Что ты право слово задергался как вошь на гребешке, все гораздо можно проще обставить этот вопрос. Ты когда собираешься в дивизию? - обратился он к Карасику.
- На днях.
- Вот и чудненько. Заруливаешь в наградной отдел и спрашиваешь самым что ни на есть невинным голосом, так мол и так, мои дорогие, имею желание уточнить и интересно, когда именно ушло мое представление в Кабул.
- Ну, и?
- Что ну, и! После того как получишь отрицаловку, спокойно чешешь к генералу и жалуешься, что его распоряжение в доблестном гвардейском полку до сих пор не желают выполнять.
- Да ладно, мужики, хватит на эту тему, тем более меня уже БТР заждался, да и неудобно беспокоить генерала по этому вопросу.
- Да ты знаешь что неудобно...
- Ладно, ладно, зайду. А у тебя Валер, ничего нет из сочинений?
- А как же, - Валерка потянулся за гитарой, - слухай сюда. Посвящается выводу войск.
... Уходим мы, не нужен разговор,
Где было хуже нам:в Герате, иль Газни.
Валерка пел, а в голове почему-то вертелась другая песня Морозова:
.Мы уходим, уходим, уходим...
С последним аккордом Карасик приподнялся.
- Ну ладно, мне пора, а то бойцы заждались.
- Ничего, хай подождут трохи, ты все-таки как не плюнь, а начальник.
- Эт точно, кстати заходи как-нибудь ко мне, посмотрите какую себе кровать смастерил.
- О! - иронически подхватил Валерка, ну, уж если ты и кровать смастерил, то тогда держи от меня бакшишь, - он сорвал со своей лежанки огромное трофейное одеяло и протянул его Карасику.
- Ташакур.
- И тебе в те же места.
Вернувшись в свой полк, Карасик отправился в штаб, чтобы уточнить задачу на ближайшее время.
4. НЕ УХОДИ, АНДРЕЙ
«... Будучи смертельно ранен, артнаводчик успел сообщить координаты, тем самым обеспечил безопасный отход группы. » Из наградного листа Андрея Маслова
Снова задул «афганец». Ветер налетел внезапно, сорвал кусок крыши с модуля и, поиграв им немного в воздухе, с остервенением швырнул об асфальт.
- Хорошо, что никого не было, - подумал Карасик, выходя из штаба, - а то могло быть как в саперном батальоне.
Он вспомнил, как вот так же в Адраскане, резко налетевший ветер сорвал кусок металлической кровли с модуля и швырнул на плац, где в это время был развод караула. Тогда начальнику караула, словно бритвой, срезало голову, а двоих солдат покалечило.
Карасик зябко поежился от воспоминаний и не стал бежать в свой модуль, а зашел в расположение разведчиков.
- Вот это оперативность, - встретил ого обрадовано командир роты, не успели утвердить твою кандидатуру, а ты уже тут как тут.
- Не понял, - Карасик удивленно посмотрел на Наумова, - я просто так заглянул, сматываясь от ветра.
- Так ты что, не в курсе?
- Говори сразу не тяни, что случилось?
- А что может случиться, - усмехнулся Наумов, - срочно выходим на перехват. Между прочим, ожидается серьезная заваруха, недаром кроме саперов и минометчиков нам подбросили авиа и артнаводчиков.
- А летуна-то зачем, - вмешался командир взвода, - прошлый раз немного зацепило его, так начальство такой разгон устроило.
- Давайте по существу, без базара, - ротный слегка повысил голос, - вот тебе боевой расчёт, доведи его до людей, а мы с сапером немного задержимся.
Когда все вышли, Наумов снова улыбнулся Карасику, - а ведь вначале не хотели утверждать тебя, но благодаря прекрасным отзывам с соседнего полка, твою кандидатуру.
- Подожди, - перебил его Карасик, - а почему ты у меня не спросил, как я отношусь к этому делу.
- Странно, - ротный немного опешил, - мы, когда последний раз с тобой встречались, ты сам просился по возможности брать тебя с собой.
- Так я тот раз был просто взводный, а теперь как никак все-таки начальник.
- Вот ты как, оказывается, заговорил.
- А что не нравится?
- Да в принципе, в общем, дело хозяйское, думаю взводный и один справиться, тем более в этих делах не новичок.
- Уж не лейтенанта Муравейко ты берешь.
- Его.
- Хороший парень, обязательный, хоть и молодой, думаю мы с ним сработаемся. Так, когда выходим?
- Что ты, Сань, мне мозги крутишь, то Вася, то не Вася, ты идешь или нет?
- Так я сразу сказал, что иду.
- Вот и прекрасно, - Наумов облегченно вздохнул, - поедешь на моей головной машине, прихватив парочку саперов, Муравейко знает кого, так что в этом вопросе можешь не беспокоиться.
- Тогда я потопал экипироваться.
- Давай.
***
Пронзительную тишину ночи вспарывали автоматные и пулеметные очереди трассирующихся пуль. С соседней заставы охранения периодически, как бы устало бухало артиллерийское орудие, ведя дежурный беспокоящий обстрел гор, которые в темноте угрожающе повисли над городком.
Дневальные в касках в бронежилетах равнодушно проводили взглядом уходящие в ночь машины. Так уж повелось, что разведка лишена была торжественных проводов на боевые.
Всматриваясь в шедший впереди БТР сапёров, Карасик чувствовал себя немного не в своей тарелке. Он привык быть всегда на головной машине, а тут как бы шёл под прикрытием. Но, тем не менее, со своей стороны ответил, что они двигаются уверенно, без напрягов, и, судя по кивку Наумова, до утра успеют проскочить перевал и уйти в ложбину, где и ожидался караван духов.
- Командир, всадники! Резанул в шлемофоне голос в наушниках и в ту же минуту слился с грохотом гранаты и треском автоматов.
Из-за темных гор, словно разбуженная шумом, показалась луна, осветив матовым светом вспыхнувший БТР саперов и всадников, которые спрыгивали с лошадей и ускользали меж камней.
- К бою!
- Командир, прикрой! Мы покидаем машину! - снова зазвенел в наушниках голос сапёра. Наумов, крутнул головой, очевидно прикидывая положение, слетел с машины и пристроился за огромный камень, туда же плюхнулся и авианаводчик с Карасиком. Сделав пару выстрелов с подствольника, Наумов крикнул соседу.
- Вызывай по связи вертушки, - очевидно, это авангард, основные сеты духов на подходе. А где артиллерия!?
По камню застучали пули, которые откалывали частицы, больно ударявшие по лицу.
- Не высовывайся! - дёрнул Наумов Карасика и снова вставил гранату в подствольник, - давай навесным вон туда!
Карасик все-таки не удержался и выглянул из-за камня.
Боевая машина разведчиков медленно отходила назад, ведя огонь из крупнокалиберного пулемета и автоматов. Возле горевшего БТРа саперов видно не было.
За соседним валуном пристроился авианаводчик.
- Сейчас артиллерия поможет, - крикнул Карасик, - я к Андрею!
Подождав, когда плотность огня несколько стихнет, он перебежал
к артиллеристу.
- Как дела?
- Все нормально, Сань, вот только плечо немного зацепило!
- А ну, давай, посмотрю.
- Потом, вроде вскользь, крови немного.
Карасик огляделся. Совсем рядом билась лошадь, пытаясь встать, роняя свои внутренности. От неё отползал бородатый. Карасик дал в ту сторону очередь и спрятался за камень. Рядом разведчик тщательно прицеливался. Выстрел. Бородатый резко выпрямился, поднял обе руки вверх и опрокинулся на камни. Оглянувшись назад, Карасик увидел, как одна машина заваливалась в обрыв, тщетно пытаясь зацепиться гусеницами. Затем он перевёл взгляд на Андрея, и стало немного не по себе.
Тот лежал на спине и спокойно смотрел вверх, придерживая плечо.
- Андрей!
Тот тихим голосом проговорил, что надо отходить, потому что скоро сада полетят эрэсы.
Карасик крикнул радисту, чтобы вызвал санинструктора, а сам потянулся за промедолом. Рядом плюхнулся медик с Наумовым!
- Давайте в машину! - крикнул разведчик, - надо быстрее отходить, иначе свои же накроют!
- Подожди, - прапорщик разрезал форму, перевернул Андрея на бок и стал обрабатывать рану.
- Да вы что сегодня, обалдели все! - крикнул ротный, - техник не оставляет опрокинутую машину, усиленно цепляет трос под обстрелом, вы тут разлеглись.
Затем он замолчал, бросив взгляд на рану Андрея. Вначале он ничего страшного не увидел, так, только небольшой след от пули.
- Ее нет на выходе! - крикнул санинструктор и сапёр с разведчиком поняли, что дело дрянь. Утро ещё не наступило, чтобы вызвать санитарный вертолёт и приняли решение отправить до полка на машине.
- Езжай с ним, Сань, тут и без тебя управимся.
- Хорошо.
- Даю тебе только одну машину, так что постоянно будь на связи.
- Естественно.
Боевая машина с ранеными взяла курс на полк. С солдатом ничего страшного не было, а вот Андрей. Он не стонал, не жаловался, а как-то виновато смотрел на подбадривающего его Карасика.
- Может ещё укол поставить?
Тот отрицательно мотнул головой, но глаза становились всё отрешенней и отрешенней. Он медленно уходил.
- Подожди, Андрюха, потерпи немного, скоро приедем, видишь, наступает утро...
Показался городок, и Андрей осознанным взглядом посмотрел на Карасика.
- Почему так долго молчит артиллерия, я ведь передал координаты давно.
- Работает полным ходом, Андрюш, уже и вертушки должны быть на подходе, ты молодец, братишка.
Выгружали его прямо на вертолётной площадке и появилась надежда, что все обойдется.
Не обошлось.
Когда прибыли разведчики с богатым уловом, радости не было. В комнате разлили спиртное по стаканам, накрыв один хлебом и прислонив фотографию Андрея.
- Надо письмо передать, он мне в машине дал, - проговорил после долгой паузы Карасик. - Я его прочитал, думал что-нибудь важное.
«Родная моя, осталось совсем немного и мы увидимся, я собираюсь в отпуск. Так что скоро обниму тебя и своего малыша. Подарки уже запакованы в чемоданы, жди. Одену тебя, как королеву и мы втроём погуляем по городу. Если б ты знала, как я соскучился по вас! А многоэтажные дома мне начинают уже сниться по ночам.
До скорой встречи, радость моя! Всех целую и крепко обнимаю!
Ваш Андрей. г. Герат».
- Вот и оденется теперь его жена как королева... в траурное платье.
- А ты знаешь, Сань, - Наумов вздохнул, - в этом есть и моя вина, не смог обеспечить ему безопасность.
- Конечно есть, - Карасик иронически усмехнулся, - и твоя, и моя, и командира полка, и командира дивизии, и советского правительства.
У одних погоны, у других должности. Так что брось зацикливаться, давай разливай, что осталась и выпьем за то, чтобы вернуться.
- Спасибо.
Они ещё долго разговаривали, но достать больше спиртного не было возможности, и оба не раз бросали взгляд на стакан, закрытый куском хлеба.
- А может.
- Наливай, я думаю, Андрей не обидится.
5. ЭЛЕКТРОСТАНЦИЮ ВЗОРВАТЬ!
Эту вводную получил Карасик от майора Колыванова и спросил где именно.
- А вот это уже твои проблемы. А впрочем, - он задумался, - давай сделай так - загрузишь на УРАЛ, возьмёшь БТР и едешь уничтожать на седьмую заставу.
- Вас понял, - Карасик кивнул головой, - только зачем еще грузовую машину брать, нельзя что ли обойтись одним БТРом.
- А куда ты, интересно мне знать, взвалишь десятикиловатную станцию. Кстати, взорви ее так, чтобы не осталось никаких следов, она списана, а акт на разбраковку я уже отправил наверх.
- Хорошо.
- Проверь там заодно формуляры минных полей, я прошлый раз указал в журнале, чтобы они устранили все недостатки.
Карасик утвердительно кивнул головой, а когда вышел от шефа, пожал плечами, зачем везти так далеко взрывать станцию, можно и ближе найти котлован, или ложбину.
- Полковник сказал бурундук - птичка и никаких зверьков, - проговорил он вслух свою любимую пословицу и отправился выполнять распоряжение.
Когда прибыли на 7-ю заставу, то старшина, узнав цель прибытия, заинтересовался в каком состоянии станция.
- Да успокойся ты, - остановил его Карасик, - дело в том, что это не те станции, что у вас имеются на заставе и запчасти вряд ли подойдут.
- Да подожди ты, а может, ее запустим и толкнем?
- Здрасьте, - возмутился Карасик, а потом хадовцы сообщат нашим и начнутся разборки, так что, извини, я в такие игры не играю.
- Да подожди ты, не горячись, мы местным не будем сплавлять, а толканем ее в банду.
- Куда!?
- Духам, конечно, ты что глухой. В семь часов вечера, когда начнется комендантский час, можно спокойно выезжать на одной машине, тогда духи будут знать, что это торговая, а не боевая операция.
- Не, я не согласен.
Подошёл начальник заставы.
- О чём сыр-бор?
- Да вот, - старшина кивнул на сапера, - собирается взорвать станцию, ну а я предложил лучший вариант.
- Ну и в чем, сапер, твои сомнения?
- Не хорошо получается.
- Конечно, нехорошо, о чём речь. А хорошо, когда другие такие дела проворачивают, а мы не разбазариваем, не крадем, тем более она, - он кивнул в сторону машины, - не числится уже.
- Другие пусть и занимаются, а я не хочу, да и, честно говоря, побаиваюсь.
Начальник заставы вернулся в землянку и вскоре вернулся с газетой «Комсомольская правда».
Карасик, пробежавшись по строчкам, удивлённо пожал плечами.
- Ну и что?
- А то. Здесь пишется, что воинам-интернационалистам отправлена с Союза очередная партия подарков на самолете.
- А при чем здесь это?
- А при том, ты видел хоть раз эту помощь или твои солдаты?
- Да нет вроде.
- Вот так-то, все остается там, - он ткнул палец вверх, - и они покруче дела вершат, а если ты такой правильный, то и живи с голой задницей и по приезду домой объясни своим родным, почему мало привез домой подарков.
- Не хватало, чтобы я стал помогать духам, - возмутился Карасик, - давай прекратим этот разговор.
- А вот тут ты не прав. На этом можно капитально сыграть. Мы загоняем духам станцию, а когда они ее запустят, появиться неплохой ориентир для корректировки огня, врубаешься?
Карасик задумался.
- Ладно, хватит философствовать, пошли обедать.
Обед на этот раз был шикарный как никогда. Мало того, что плов был отменного приготовления, ещё и появилась бутылка столичной.
- Не волнуйся, - успокоил Карасика начальник заставы, - я уже сообщил в полк, что дня на два, три ты задержишься, поможешь с документацией, а также нужны советы по усилению стен не заставе согласно распоряжению генерала Варенникова»
- А я и не волнуюсь, - прошамкал Карасик переполненным ртом, - мог бы и сам позвонить.
После обеда Карасик развалился на кровати и сообщил самым будничным голосом, что он немного отдохнет, а потом посмотрит состояние станции, возможно её можно отремонтировать.
Начальник заставы переглянулся со старшиной и, крякнув удовлетворённо, предложил сыграть в нарды...
***
Запрыгнув в кузов УРАЛа, Карасик поднял створки и внимательно осмотрел двигатель. Вроде всё на месте. Только на щитке недоставало нескольких приборов, которые вскоре были найдены с других станций. И всё-таки пришлось покопаться до вечера, но безрезультатно. Двигатель упорно не хотел заводиться, а тут еще недовольство высказывали механики-водители, у которых брал аккумуляторы, добросовестно их разряжал. Решили отложить ремонт до утра.
У начальника заставы и старшины настроение немного упало, а Карасик, наоборот, был одержим.
На следующий день он вначале громко пригрозил станции, что если она будет продолжать капризничать, то он пустит её в расход к чёртовой матери. То ли угроза подействовала, то ли старание, но, в конце концов, она заработала. Карасик бросил взгляд на приборы. Вроде все нормально, только давление масла в двигатели было ниже нормы.
На шум заведённой станции прибежал старшина заставы.
- Слушай, да ты молодец.
- Ну, так все-таки недаром зампотехом был. Но ты пока не обольщайся, еще неизвестно будет она давать ток, или нет.
Карасик прибавил обороты, и стрелка вольтметра дёрнулась вправо.
- Порядок!
Он заглушил станцию и спрыгнул с машины.
- Надо только добавить масла, а лучше заменить его.
- Ага, - гмыкнул старшина, - жди, разогнался, отработки долей, а хорошее масло духи сами найдут, кстати оно у них импортное, шел, или хрен, не помню как называется.
После ужина выехали на бетонку. Водитель и Карасик немного нервничали, всё-таки не были в такой ситуации, зато старшина был спокоен и даже насвистывал песенку.
- Не иначе накатил, - подумал Карасик, а когда из-за поворота показалась «Тойота» настроение совсем упало.
- Кажется зря я согласился, - проговорил Карасик.
Вскоре показалась и вторая машина набитая бородатыми.
- Точно зря, - он пододвинул гранаты и снял предохранитель у автомата. Старшина попросил остановиться и вышел из машины навстречу бородатым. Они обнялись и о чём-то переговорили со старшим, затем несколько человек, не обращая никакого внимания на шурави с автоматами наизготовку, полезли в кузов.
- Залезай сапёр в кузов, да не держи так грозно автомат, никто сейчас не собирается сводить счёты, ты им покажи, что станция работает.
- Иду, старшина, чтоб тебе кисло было с твоими идеями.
- Да перестань ты дрейфить, расслабься, тут все свои.
- Свои, - проворчал Карасик, - может ещё скажешь, что родственники.
Он, не ставя автомат на предохранитель, полез в кузов, кивнув водителю, чтобы оставался на месте. А тут еще станция забарахлила, и упорно не хотел запускаться двигатель.
- Час от часу не легче, - проговорил сапёр, скользнув недобрым взглядом в сторону старшины.
- Тот прекратил споры о цене и повернулся к Карасику.
- Ну что там у тебя?
- Да все нормально, вот только не запускается, - он полез искать причину и, увлёкшись, даже забыл об окружавших его духах, а когда наконец-то дизель заработал и загорелась контрольная лампочка, просигналившая о том, что генератор стал давать ток, даже подмигнул бородатому.
- Всё в норме, кто на ней работать будет?
- Да какая разница, старшина стал пересчитывать деньги, - главное, что станцию сплавили.
- Есть кому, - неожиданно заговорил бородатый на чистом русском, - у нас начальник инженерной службы закончил училище в Союзе.
- А как его зовут? - опешив от такого поворота, машинально спросил Карасик.
- Мустафа.
- Может вместе учились, - вмешался в разговор старшина, - так ты загляни в гости.
- А что, - серьёзно проговорил бородатый, - может и встрети¬тесь, когда всё перетрётся, мин вон сколько насажали и вы и мы.
- Тебя не поймешь, - проговорил старшина, когда машина возвращалась на заставу, - то торопил, то разговорился, не остановишь. Кстати, ты не против, если я оставлю себе тридцать процентов, а то тебе ещё со своим шефом делиться надо.
Забирай хоть всё, а с шефом делиться я не собираюсь, чтобы не создавать проблемы.
Какие проблемы?
- Как какие? Думаешь, за такие дела по головке гладят?
- Да раскрой ты, наконец, свои глаза, сколько раз тебе можно доказывать элементарные вещи, - старшина разочарованно махнул рукой, - или ты против того, чтобы хоть что-то приличное привести себе и семье?
- Но не таким же способом.
- А каким, ответь мне пожалуйста, каким? На те вшивые деньги, что государство тебе дает за то, что ты ползаешь по горам, рискуя подорваться или быть подстрелянным.
Он полез за сигаретой, затем продолжил.
- Ну, хорошо, я могу деньги шефу твоему и сам передать.
- Как хочешь, - Карасик стал думать о том, что в принципе не плохо побольше затариться перед возвращением, взять шикарный магнитофон, а также жене и детям хорошие подарки. Он вспомнил, как в отпуске пацаны радовались каждой привезенной вещи, а Мишенька, увидев, как открываются баночки с соком, вскрыл все что были. Карасик очнулся от воспоминаний и огляделся по сторонам. Застава осталась слева и они полным ходам ехали прямо в ночной Герат.
- Всё в норме, - успокоил их старшина, - надо заглянуть к одному знакомому дуканщику, - немного затариться.
- К Касыму?
- К нему. Надо же немного отметить нашу сделку.
- Надо, но я сыт по горло этими шараханиями в ночное время.
- Ничего всё будет хорошо...
Сильный удар по кабине и крик прапорщика: «Гони вперёд!» подхлестнули водителя и он резко нажал на газ. Прапорщик схватился за ногу.
- Давай в санчасть! - скомандовал Карасик, почувствовав терпкий запах крови.
- Подожди, не пори горячку, - старшина поморщился от боли, - давай, поворачиваем на заставу.
***
Просидели почти до самого утра, поэтому Карасик отсыпался целый день, а к вечеру появился шеф и дал задание поработать на заставе, а также постараться заглянуть на соседнюю шестую заставу, у них вышла из строя электростанция.
На шестой Карасика встретили обрадовано, как и на всех небольших заставах, где из командного состава один офицер. А когда сапёр отремонтировал станцию, и она дала свет, категорически оставили ночевать.
Лежа в блиндаже, Александр, прокручивая события последних дней, шлепнул себя по лбу.
- Какой же я балбес! Как же я сразу не догадался об элементарной вещи. Старшина связан с разведкой и ему, скорое всего дали задание связаться с осведомителями из банды Турана Исмаила под предлогом торговли.
Но когда он снова вернулся на седьмую заставу, то там уже были «гости». Это были духи, в одном из которых сапер узнал человека, который покупал у них станцию.
- Разговор есть, - обратился старшина.
- Давай выкладывай, что там у тебя, - усмехнулся Карасик.
- Понимаешь, - замялся старшина, - Как бы тебе это помягче сказать чтобы ты не поднялся на дыбы.
- А ты говори как ость.
- Ну хорошо, надо проскочить с ними, - он кивнул в сторону бородатых и посмотреть станцию, а то что-то она забарахлила.
- Как это проскочить, - опешил Карасик, - к ним, в духовский район! Чтобы вернуться без потомства, или вообще не вернуться. Нет, уж, хватит мне всех твоих штучек.
Старшина встал из-за стола, налил кружку и протянул саперу.
- На, выпей и успокойся.
Карасик стал внимательно рассматривать кружку, понюхал её, затем, крякнув, выпил и медленно, думая о чем-то своем, поставил ее на место.
- Это очень нужно?
- Очень.
- Тогда поехали.
Когда въезжали в духовскую зону, стало немного не по себе, но успокаивало то, что духи позабирали оружие, да и вели себя дружелюбно, хотя за похлопываниями и улыбками прятались их истинные чувства и непонятно было, что они могут замышлять. Старшина же вёл себя довольно спокойно, или так казалось, трудно было определить, но в одном был уверен Карасик, что всё это не так просто, и он по воле случая оказался втянут в одну из операций, которую разработали КГБисты. Одно только не устраивало боевого командира, почему не обратились к нему прямо за помощью.
Когда въехали в кишлак, Карасик невольно стал поправлять духовскую одежду, в которую были переодеты «шурави», чтобы не возникало ненужных ассоциаций со стороны местных жителей.
Старшина довольно свободно неожиданно перешёл на туркменский, подмигнув Карасику, но тот особенно не удивлялся уже, только спросил, какого чёрта он торговался на русском, помогая жестами.
- Чтобы не затягивать торг, - пояснил тот.
Электростанция находилась в блиндаже, тщательно замаскированная. Когда Карасик спустился вниз, то навстречу ему, протягивая в приветствии руку, подошёл бородатый.
- Салям алейкум, как дела в Союзе?
Карасик удивленно посмотрел на бородатого.
- Все хорошо, командир, - улыбнулся бородатый, - я начальник инженерной службы дивизии, я учился у вас, в Союзе. Так что представляюсь официально - майор Ибрагим, а у вас называли меня Гошей.
- Ну что ж товарищ майор, давайте займемся станцией. Кстати, какое учебное заведение вы заканчивали?
- Военно-инженерную академию.
- Ого!
Дух крутился рядом, выполняя любые указания и только, когда станция заработала, оба, переведя дух, с удовольствием вышли на свежий воздух.
- Когда поступишь в академию, - сказал бородатый, - то передай привет преподавателям. Он стал называть фамилии.
Когда вернулись на заставу, старшина почувствовал себя неважно, и они отправились в полк.
Старшина лёг в санчасть, а Карасик продолжил работу с документами.
 

6. СНОВА В РЕЙД
Почти месяц Карасик не видел своего шефа - начальника инженерной службы полка, который находился в составе оперативной группы. На этот раз они выполняли почти мирную операцию - помогали тянуть линию электропередач с Гельмендского водохранилища в город Гиришк...
В кабинет инженерной службы заглянул помощник начальника штаба.
- Карасик, к командиру.
- Бегу, - Александр, не спеша, поднялся и направился в кабинет Сафронова.
- Разрешите.
- Проходи.
Командир полка был не один, там же находился командир 12-го полка подполковник Власенко, который, увидев вошедшего офицера, вышел к нему навстречу и долго тряс руку.
- А почему это ты не носишь гвардейский знак?
- Берегу, товарищ подполковник, только для торжественных случаев...
Неделю назад проходило совместное совещание офицерского состава двух полков, на котором обсуждались вопросы дальнейшего взаимодействия для борьбы с меджахедами. Тогда, на вопрос командира 12-го полка, как поживаешь на новом месте службы и не скучаешь ли по прежнему месту, ответил, что с друзьями всегда нелегко расставаться и жалеет только об одном, прослужив и провоевав столько времени в гвардейской части, так и не получил гвардейский знак.
- Ну, это поправимо, - командир повернулся к своему помощнику начальника штаба. - А ну-ка, сгоняй в полк и скрути для этого сапера с моего кителя знак.
- Но у нас есть знаки в штабе, - помощник удивленно посмотрел на своего командира.
- Капитан, - повысил голос Власенко, - Вы что, не поняли?
Тот оперативно выскочил из клуба.
В конце совещания Власенко вручил свой личный знак, поблагодарив бывшего своего командира саперного взвода.
Конечно, можно было воспользоваться моментом и сообщить бывшему командиру, что представление, которое он подписал на орден, было изъято его замполитом, но Карасик сконфузился от внимания и промолчал.
- Как у нас дела с документами, - прервал воспоминания подполковник Сафронов.
- Все нормально, надо только отвести в дивизию на подпись начальнику штаба.
- Ну добре, вы тут решайте свои проблемы, а я пойду решать свои, - Власенко, попрощавшись вышел.
- В дивизию заскочишь мимоходом, - продолжил дальше командир полка, - твоя основная задача выдвинуться в район и заменить своего начальника.
- Вас понял, машины когда отходят?
- Завтра рано утром. Но учти, БТРы идут только до Шинданда, а дальше будешь добираться на попутном транспорте вместе с доктором.
- Вас понял.
В дивизии Володя, проверив документы, посоветовал отнести их лично начальнику штаба дивизии на подпись.
- Но это же твоя работа! - возмутился было Карасик, но тот перебил его.
- Пойми, дурья твоя голова, для тебя же стараюсь. Когда будешь подписывать, намекни в отношении награды, а также в представлении на капитана.
Полковник Кондратьев, подписывая документы, несколько раз подолгу останавливал свой взгляд на офицере.
- Так сколько лет вы ходите в этом звании?
- Около десяти.
- Понятно, - полковник потянулся к телефону, а когда на другом конце провода ответили, спросил .
- Как можно относиться к офицеру, награжденному орденом, к тому же добросовестно относящегося к служебным обязанностям и десять лет проходившего в одном звании?
- О ком речь? О старшем лейтенанте Карасике. И не надо рассматривать этот вопрос, а чтобы сегодня представление на капитана было у меня на столе! - в голосе начальника штаба дивизии зазвенел металл.
От начальника штаба Карасик помчался в инженерную службу дивизии.
- Володя, меня посылают на капитана!
- А я чего говорил. Ну, а как насчёт наград?
- Неудобняк, как-нибудь в другой раз.
- Ну и зря.
На КПП доктора не оказалось, и Карасик отправился в кафе, с удовольствием съел сосиски с горчицей, запивая кофе, затем вернулся на КПП, где его ожидал доктор.
- Ну и где тебя черти носят, - спросил он недовольно, - скоро колонна двигаться на Кандагар.
Возле шлагбаума, выбрав место в тени, офицеры стали ожидать.
Карасик равнодушно наблюдал за тем, как на площадку, предназначенную для стоянки автомобилей, сели два вертолета. А у самого края площадки пристроились две машины: УРАЛ и КАМАЗ. Вокруг машин никого не было.
- Ждут начальство, - проговорил Карасик, - и, очевидно большое.
- Эт точно, - поддакнул доктор, - обычно вертолеты садятся подальше от КПП на специальной площадке. Как только запахло выводом войск, так от этих инспектирующих и проверяющих нет отбоя.
- Каждый же хочет заиметь отметку в личном деле, что он принимал участие в боевых действиях, - поддакнул ему Карасик, - кстати, вон они выходят из ворот.
Группа офицеров и генералов сели в вертолет, другой же для прикрытия поднялся в воздух заранее и стал нарезать круги, как бы приглашая своего товарища следовать за ним.
Второй вертолет, раскрутив винты и, задрав хвост, стал отрываться от земли, как вдруг послышался удар, треск, УРАЛ выбросило на КАМАЗ, а вертолет стал заваливаться набок, разбрасывая куски пропеллеров далеко в сторону, один из них просвистел над головой и воткнулся в стену.
А из ворот выезжала санитарная машина с пожаркой.
Доктор рванулся к вертолёту, но Карасик остановил его.
- Не дёргайся, там прекрасно справятся без тебя.
К счастью никто серьёзно не пострадал, только повезли в госпиталь одного летчика с перебинтованным лицом.
Начальство в сопровождении большой группы офицеров возвращалось в штаб дивизии, и вскоре возле завалившегося вертолета осталась небольшая группа людей.
Прибежавшие невесть откуда водители пострадавших машин, несмотря на протесты, вытаскивали свои вещи.
Вертолет прикрытия опустился на землю, и летчики бурно обсуждали происшествие, жестикулируя руками.
- Решают как они будут выкручиваться из данной ситуации, - проговорил доктор, закуривая.
- Да, получат ребята нагоняй, а вот те, - он кивнул в сторону КПП, - здорово струхнули, но зато получат боевые награды.
- Ну что, предложил Карасик, - может, подойдем поближе? А впрочем, поздно пить боржоми, вон колонна подходит, так что выбираем по машине и до встречи в Гиришках.
Он выбрал новенький КАМАЗ с бронированной обшивкой кабины и уже через несколько километров пожалел об этом. Мало того, что бронированные листы мешали осматривать местность, но еще была и страшная жара в кабине, поэтому, воспользовавшись остановкой, перепрыгнул в старенький КАМАЗ без брони, где его радостно встретил водитель и всю дорогу болтал без умолки, вспоминая различные случаи.
В Гиришках ждать долго не пришлось. Прикатил БТР и с него спрыгнул командир танкового батальона, одетый в лёгкую, продуваемую форму, такую же, какую подарил начальник склада Карасику.
- Быстро вы, - блеснул он ослепительной улыбкой и спрыгнул с машины, словно всадник с боевого коня. Он был весел, деловит, чувствовалось, что, выполняя сложные задачи, он был в своей тарелке.
- Я ненадолго забегу к начальнику заставы, - сообщил он, - так уж вы немного меня подождите.
Подошел майор с саперными эмблемами и обрадованно поздоровался с Карасиком. Это был начальник штаба саперного батальона.
Карасик полез к нему с расспросами как там командир, подполковник Куринный, но начальник штаба отвечал немного невпопад, очевидно что-то его тяготило, и Александр замолчал.
После довольно-таки длительной паузы майор заговорил и Карасик понял, что человеку просто необходимо высказаться.
- Когда я прибыл в батальон, то обратил внимание на то, что минные поля, которые прикрывали расположение батальона, находятся в плачевном состоянии.
Майор нервно закурил.
- Ну, я на свою шею и решил навести порядок, дал команду заминировать все образовавшиеся бреши. Ты же знаешь, то шакал забежит на минное поле, то ветер-афганец что-нибудь швырнет туда. А на следующий день...
Майор замолчал, а Карасик стал догадываться, чем это кончилось. По опыту службы он понимал, что иногда чрезмерное рвение может привести к негативным последствиям, к тому же на некоторых заставах минные поля были практически только на бумаге.
Паузу прервал подошедший БТР, но Карасик решил, что сейчас вот так взять и просто уехать нехорошо, да и интересно, чем эта история закончиться и он, сославшись на то, что надо уточнить минную обстановку, попросил подождать десять минут.
- Не более, - комбат спрыгнул с брони и пожал руку майору, - решайте, господа сапёры свои вопросы, а я немного отлучусь.
- Так вот, - продолжал далее майор, - вечером на поверке довели до личного состава, чтобы никто не вздумал шастать лисьими тропами, а утром - нате тебе - делегация от местных жителей - подорвался мальчишка. Естественно объяснили им ситуацию, мальчишку с оторванной ногой срочно отправили в наш госпиталь, даже извинились, хотя было ясно написано, что вход на минное поле - смерть. Казалось, что инцидент исчерпан, но, в общем, информация, кто дал установку на восстановление минного поля, ушла каким-то образом к жителям.
- Купили.
- Что?
- Информацию, говорю, купили, - прервал рассказ Карасик - и ничего в этом удивительного нет, я знаком с этой системой.
- Возможно, - согласился майор, - так вот, иду как-то один вечером с караульного городка, как вдруг - хлясть! Вроде пуля об асфальт срикошетила. Я вначале особенно не принял во внимание, но когда вторая просвистела рядом с ухом, скачками полетел к себе.
- Вычислили, товарищ майор, - вздохнул сочувственно Карасик, так что вам в батальоне оставаться никак нельзя. Не успокоятся, пока не кончат.
- Ну, спасибо, утешил. Правда в тот день я особенно это не принял во внимание, но когда на следующий день в угол моего дома врезалась пуля, сообщил об этом командиру. Он срочно отправил меня сюда, а сам решает вопрос о переводе в другую часть.
- Это правильно. Ну ладно, я поскакал, до скорой встречи.
- Будь!
По прибытию в лагерь, начальник приказал своему помощнику располагаться и хорошо отдохнуть.
- Завтра встречаем и сопровождаем колонну с афганцами, которые везут столбы и проволоку для линии электропередач, - пояснил он, - а после этого я убываю в полк, а ты остаешься за меня.
* * *
Подъем сыграли рано утром.
Карасик, не отходя никак ото сна, стал поспешно одеваться. Впервые на боевых, он оказался не в роли командира, а штабного работника, это было уже другое ощущение, вот только чувство некоторой щемящей тревоги никак не покидало. Двигаясь неспешно за танком с тралом, можно было даже немного вздремнуть, что проделывали не без удовольствия все, кроме наблюдателей и, конечно, сапёры. Но Карасик никак не мог выйти из состояния беспокойства. И только когда навстречу показалась колонна с афганцами, стало легче на душе.
Танк с тралом развернулся и пошёл по дороге, а БТР сапёров занял место в середине колонны вместе с химиками.
Вздрогнула земля, впереди стало расти большое чёрное облако, только после этого раздался взрыв.
Подрыв! Колонна остановилась, кроме БТРа сапёров, который спешил к месту взрыва. Все было отработано неоднократно. Не дожидаясь команды, быстро проверили объездной участок, и через считанные минуты колонна тронулась, а когда со стороны зелёнки засвистели пули, водители резко прибавили газу.
- Кажется, все прошли, - Карасик посмотрел вслед колонне и прикинул, БТР сапёров ожидает их, но совсем рядом была машина химической разведки.
- Подождите, ребята, - кивнул он своим сапёрам и направился в сторону дороги, как вдруг у самых ног прошуршал какой-то зверь. Он невольно отпрянул назад и, приглядевшись, похолодел - это были воронки от пуль. Совсем рядом просвистели пули, и Карасик рванул вместе с солдатами к БТРу химиков. И только, приближаясь к борту, приостановился.
- Всё целы?
- Все.
- Ну, и хорошо.
По броне БТРа, со стороны зелёнки застучали пули, а БТР сапёров медленно приближался задом, рядом шагал начальник инженерной службы и подсказывал водителю дорогу.
То ли поступила команда уходить, то ли у химиков сдали нервы, только их БТР вдруг сорвался с места и улетел догонять колонну. Свистели пули, а рядом не было никакого прикрытия, пришлось перебежками бежать к своему БТРу.
Подбегая к машине, невольно приостановился от знакомого свиста, над машиной пролетела граната, выпущенная из гранатомета, а через некоторое время вторая взорвалась перед БТРом.
- Следующая наша, - мелькнуло в голове, - они быстро заскочили через боковой люк, и машина рванулась догонять колонну. Окинув взглядом десантное отделение, Карасик оторопел. Майора не было в машине.
- Остановите машину! - крикнул он сержанту, - шефа оставили!
- Не волнуйтесь, он наверху! - крикнул сержант и прильнул к бойнице, ведя огонь из автомата. Одна из гильз попала Карасику за шиворот и обожгла спину. Он открыл бойницу и вытащил ствол автомата, дал длинную очередь, замечая как к машине тянуться трассеры. Бойница показалась не такая уж и маленькая, казалось в нее вот-вот залетят пули и Карасик поспешно захлопнул ее.
Вскоре поступила команда прекратить огонь и Карасик, открыв бойницу, оторопел. Ничего не напоминало об обстреле с зеленки, перед ними раскинулась мирная, тихая панорама. Стрекотали кузнечики, старик с мальчиком пасли коз, с любопытством поглядывая на «шурави». Когда догнали колонну, то с брони спрыгнул начальник.
- А почему вы не запрыгнули в машину? - первое, что спросил у него Карасик.
- А не получил приглашения, - развел тот руками, - я не успел и глазом моргнуть, как перед носом захлопнулся люк и машина сорвалась с места. Пришлось запрыгивать на ходу, спрятаться за башенку, только задница торчала, все ждал, что в нее что-нибудь вонзиться, но слава Аллаху обошлось. Все-таки получить туда ранение, - продолжил он уже спокойным голосом, - самая мерзопакостная вещь.
- Это почему? Любое ранение не из приятных.
- Не скажи. Тут всем показывать приходиться, а сам, что обидно, посмотреть не можешь.
Стоящие рядом улыбались, шутили, но Карасика не покидало чувство вины перед своим начальником.
Колыванов уехал в полк только через два дня, а Карасик с саперами еще две недели тем и занимался, что разведывал маршрут, да уничтожал обнаруженные мины.
В целом работа по восстановлению линии электропередач так и не продвигалась, столбы ночью взрывали, а проволоку растаскивали местные жители, и только, когда пострадало более десятка человек, поступила команда сворачиваться.
Наступил май месяц и, хотя южное солнце уже жарило вовсю, столбик термометра подходил к 60-градусной отметке. Пустыня снова стала однообразно-коричневой без признаков жизни.
7. ПОДРЫВ
Утром колонна взяла курс на Гиришк. Опасаясь, что духи могут заминировать дорогу, решили двигаться по пустыне до самой бетонки. Впереди двигался БТР саперов, на котором восседал командир танкового батальона. Карасик пытался доказать ему, что место начальства в середине колонны, но все было бесполезно.
- Дело хозяйское, мне меньше проблем, - буркнул он и разместился в середине на броне .
Это уже потом, когда слетел с машины и на четвереньках взбежал на берег высохшей реки, осознал, что БТР поймал задними колесами мину. А тут первое, что увидел перед собой - это черный столб бросок и ощущение, что машина взлетела в воздух и валиться на тебя.
Приподнявшись, Карасик увидел, как саперы засуетились возле подорванной машины.
- Надо организовать объезд, - подумал он и, пошатываясь, двинулся к группе отдавать указания. Подбежал солдат и что-то стал говорить, но Карасик осознал, что не слышит голоса, только в голове стоял шум. Он потёр уши и увидел, что руки у него в крови. Он попытался спросить, в чем дело, но вместо этого блевонул мощной струей прямо на бронежилет солдата. Тот повел своего командира к санитарной машине.
- Промедол в этом случае не поможет, - подумалось почему-то.
Так, не доехав до полка, Карасик попал в медсанбат.
Из шести человек, которые находились в палате, было двое контуженных - Карасик и командир танковой роты. Причем каждый делал вид, что он практически здоров и прекрасно слышит, чем немало веселили остальных. Как только один спрашивал у другого, вся палата затихала, прислушиваясь к диалогу.
- Ну что, Володь, - обращался сапер к танкисту, - пойдем перекурим?
- Без пятнадцати шесть, - отвечал тот, думая что у него спросили время.
Не прошло и недели, а Карасик чувствовал себя уже вполне сносно. Одно из любимых занятий» кроме игры в нарды, было посещение клуба, где каждый вечер крутили кино. В отличие от кинотеатров в Союзе, здесь перед экраном было большое свободное пространство, куда приносили тех, кто не мог самостоятельно передвигаться, а последние ряды оставляли для тех, кто лишился зрения... Особенно Карасику, да и многим другим, даже молодым ребятам нравились фильмы шестидесятых-семидесятых годов. И пусть они даже казались немного наивными, но от них веяло теплом родных мест. А на ура шли такие кинокомедии как «Бриллиантовая рука», «Кавказская пленница», «Операция «Ы» и другие приключения Шурика».
Как-то после обеденного отдыха, Карасик проснулся от шума вокруг.
- Ребята! - услышав отчётливо голос прапорщика, Карасик соскочил с кровати и исполнил танец дикарей. Все с испугом уставились на него, думая, что начинает съезжать крыша. - Я начинаю слышать! - он подпрыгнул к вошедшему прапорщику и обнял его.
- А ну-ка, выкладывай, что хотел рассказать нам, я тебя с удовольствием слушаю, вы и не представляете, как это здорово - всё прекрасно слышать.
Теперь в палате оставался только один глухой - танкист, он, видя, что все чему-то радуются, тоже улыбался в свои рыжие прокуренные усы.
- Это хорошо, когда друзья поправляются, - прапорщик почесал свои чёрные смолистые волосы, - а мне пришёл Орден Красной Звезды.
Все принялись поздравлять его и дружно пришли к единому мнению, что это событие необходимо отметить.
- Да всё нормально, мужики, - я ведь только что смотался в свою часть и вот.
Он принялся вытаскивать содержимое из сумки.
- Сдвигай столы!
Карасик подошел к танкисту и тронул его за рукав, приглашая к столу, но тот отрицательно мотнул головой.
- Не, я не буду и тебе не советую, после контузии нельзя спиртное, врач сказал, что может съехать крыша.
- Серьезно? Ну, тогда и я пас.
- Мужики, - взмолился прапорщик, - ну, не обязательно же пить, можно и так посидеть, чай попить, потрепаться за компанию.
- А действительно, почему бы и нет, - и сапер с танкистом заняли место за столом.
А когда подошла очередь третьего тоста, сапер с танкистом не стали отказываться. Почувствовав, что ничего страшного с ним не происходит, Карасик расхрабрился.
- А ну-ка, налей еще!
И полилась беседа. Каждый расхваливал свои родные места: прапорщик Башкирию, артиллерист Украину, сапер Дальний Восток.
Заглянула медсестра, приглашая на укол, но на неё посыпались такие комплименты и приглашения, что она спешно закрыла дверь, предупредив, что врач ещё находится в своём кабинете...
Карасик проснулся среди ночи от сильной головной боли и промаялся до самого утра.
А утром к себе в кабинет его пригласил доктор.
- Садись, - он кивнул на стул, - я тут ознакомился с вашей историей болезни и вижу, дела идут на поправку.
Карасик, насколько мог, сдерживал себя, но голова предательски кружилась и тошнота подбиралась к горлу.
- Вам плохо? - доктор помог Карасику прилечь на кушетку и склонился над ним.
- Ба, да у вас, батенька выхлоп не ахти.
Он прочитал целую лекцию о том, что может с ним произойти, если будет употреблять крепкие напитки. Затем налив стаканчик, протянул его.
- Выпейте, это для вас сейчас самое лучшее лекарство, и отдыхать, я к вам зайду попозже.
Карасик выпил спирт и удивленно уставился на доктора, который склонился над бумагами. Через некоторое время он, почувствовав облегчение, приподнялся.
- Разрешите идти.
- Давно пора, - доктор на секунду оторвался от бумаги, - и пригласите ко мне танкиста.
- Серега, - Карасик войдя в палату, подошел к танкисту и мешая слова с жестами объяснил, чтобы он шел к врачу.
 

8. КОСТЮ ПРИВЕЗЛИ!
Вы, теоретики нашего века,
Пусть это тоже ночами вам сниться: Девочка белое платье надела И со своею бедою кружится.
Белый танец, белый танец,
Как же это так нечестно.
Где ж ты, русский мой афганец,
Ждет тебя, твоя невеста.
Возвращайся, возвращайся От обугленной границы.
Не могу я в белом танце Со своей бедой кружиться.
Услышав, что в хирургическое отделение привезли молодого лейтенанта сапера с 12-ого полка, Карасик немедленно помчался туда. Войдя в палату, он увидел на кровати почти полностью забинтованного человека. Глаза обрадованно засветились, а рот скривился в гримасе, которая должна означать улыбку.
- Здорово, начальник, а ты.
Карасик сразу узнал голос замполита роты Кости Поляницы.
- Привет, дружище, - перебил он и, стараясь сохранять спокойствие, кивнул на забинтованные руки, заметив, что одна была короче другой.
- Целы?
- Кисть оторвало.
- У какой?
- Что у какой?
- Ну, кисть отхватило, у правой руки, или у левой.
- У правой.
- Это хорошо.
- Как это хорошо, - глаза у Кости недовольно заморгали, - я же всё-таки не левша.
- А то ты не догадался. Почерк у тебя какой? Отвратительный. Так, может, хоть левой рукой писать нормально научишься. А на правую руку можно подобрать несколько протезов на все случаи жизни. Например, крючок для переноски тяжести. А если собрался в опасное место, одевай хороший набалдашник и вперёд, никакой эксперт не докажет, что это оружие. Протез он и в Африке протез.
Карасик говорил и говорил без остановки, подавляя в себе жалость к этому молодому и красивому лейтенанту, который еще не успел обзавестись семьей. Он понимал, что в данной ситуации нельзя, чтобы товарищ почувствовал к себе жалость. Пусть даже немного и в грубоватой форме, но он пытался ободрить товарища, не давая ему возможность впасть в уныние и, кажется, это ему удалось. Глаза у Кости повеселели.
- Курить страшно хочется, но врач категорически не разрешает дымить в палате.
- Интересно получается, а если ты лежачий?
- Все равно, заставляет на носилках выносить в курилку.
- А где он сейчас? Я хочу с ним потолковать.
- Сейчас у него обед.
- Прекрасно, я сейчас.
Карасик вышел из медицинского модуля, сломал веточку, расщепил ее и, сунув туда сигарету, вернулся в палату и закрепил ее на руке у Кости.
- Вот теперь можешь сам дымить, как тебе нравиться.
Костя с удовольствием затянулся.
- Сегодня утром приходил комдив.
- Ну и?
- Так после его ухода мне захотелось написать письмо отцу, обрадовать его.
- Обрадовать!?
- Ну, да. Генерал пообещал проконтролировать лично мое представление на Орден Красной Звезды.
Карасику не терпелось узнать все подробности подрыва товарища, но задавать вопросы пока не стал, решив, что когда нужно Костя сам все расскажет. И тот, как бы прочитав мысли товарища, стал рассказывать.
- Я поехал уничтожать боеприпасы, наши и трофейные. Вначале все шло нормально. В котлован были уложены снаряды, мины, оставалось немного мелочевки. И тут мне попалась небольшая коробочка, я даже не успел рассмотреть ее поподробнее, как она у меня рванула прямо в руке. Это потом, когда меня привезли, доктор сказал, что такого случая у него не было. Хоть и изрешетило всего осколками, но важные органы не были задеты. Один осколок прямо возле сердца оказался, несколько осколков возле глаз, ну и так далее. В общем, я оказался везучим.
- Эт точно, - поддержал его Карасик, - хорошо, что не успел положить ее на другие боеприпасы, представляешь, если бы сдетонировали от нее остальные? Кстати как она выглядит, твоя коробочка?
- Небольшая, плоская.
- Это МС-8, мина сюрприз, срабатывает не только от колебания, но и от малейшего наклона, если стоит в боевом положении, а если раньше ничего не случилось, значит, кто-то перевел ее в рабочее состояние. Но кто? Ты не задумывался об этом? Конечно, я не говорю специально, может по неопытности, или из любопытства.
- А может, сработал химический замедлитель?
- Может, Костя.
Друзья еще долго болтали, пока не появился доктор и не отправил Костю на перевязку, а Карасик отправился к себе.
В дальнейшем, при каждом удобном случае он забегал к другу. Вскоре Костя уже мог самостоятельно передвигаться и сообщил, что его отправляют в госпиталь в Союз.
Карасика приятно удивило, что его навестил начальник инженерной службы полка майор Колыванов.
Николай Егорович посетовал на то, что ему тяжеловато тянуть лямку, а тут еще с дивизии давят - требуют побыстрее оформлять документы на списание инженерной техники и имущества.
- Я все понимаю, - проговорил Карасик вслух, а про себя подумал, что шефа в медсанбат привела не так забота о подчиненном, а желание, чтобы он побыстрее выписывался и включался в работу.
- Вот уж шишь, пока полностью не выздоровею, хрен буду выписываться - продолжал размышлять не прислушиваясь к тому, что говорил ему начальник, - к тому же у меня сегодня мероприятие.
При воспоминании об этом поднялось настроение. Его пригласила медсестра на день рождения, пообещав заодно и подстричь.
- Ладно, - проговорил Карасик, - я поговорю с доктором, чтобы долго меня не мариновал здесь.
- Вот и славно, - шеф поднялся и протянул руку, - вот и хорошо, я с доктором уже разговаривал, сказал, что дела у тебя идут неплохо.
- Лихо, - усмехнулся Карасик, - ну, тогда будьте здоровы, он пожал шефу руку и направился к себе в палату, покосившись на соседний модуль, где вчера проводил Костю, улетевшего в советский госпиталь долечиваться.
- Надо будет чиркануть ему письмо, как он там, а впрочем, для него Афган закончился.
Отпрашиваться у доктора не пришлось. В этот же вечер, поймав своего больного в женском модуле, он заявил, что если уж пошел по бабам, значит, здоров, и пора выписывать.
На следующий день Карасик прибыл к нему за документами.
- Держи, - тот протянул ему справку, - отдашь ее в штаб, и пускай оформляют на орден.
- Если пройдет, - усмехнулся Карасик.
- Как это не пройдет, есть такое положение на сей счет.
- Второй орден у меня зарезал замполит полка.
- Как это так?
Карасик рассказал историю со вторым представлением.
- Так оставлять нельзя! - возмутился доктор, - иди к комдиву и подними этот вопрос.
Карасик, чтобы побыстрее закончить эту тему, согласился с ним и, взяв справку, отправился получать оружие.
Справка № ...
О ранении, контузии, травме.
Дана старшему лейтенанту в/ч пп 51931 тов. Карасику Александру Николаевичу в том, что находился на излечении в терапевтическом отделении в/ч пп 93977 с 19 мая по 7 июня 1988 года по поводу:
Минно-взрывная травма по типу сотрясения головного мозга.
Травма связана с пребыванием на фронте исполнения приказа командования.
Командир войсковой части...
9. ПРОВОДЫ 12-го ПОЛКА
После медсанбата Карасика отправили работать на заставы.
На одну из застав было ночное нападение душманов, и пришлось ему отбиваться вместе с личным составом. Узнав об этом, Карасика срочно отозвали в полк.
- Вовремя, - как всегда немногословно отреагировал майор Колыванов, когда Карасик доложил ему о своем прибытии, - и прекращай заниматься самодеятельностью.
- Вы о чем, товарищ майор?
Не прикидывайся, мне уже доложили, как ты на заставе поднимал людей в атаку, а это для нас, саперов, ни к чему!..
- Но.
- Никаких но, и закончим на этом. А сейчас дуй в 12-й полк, отбери хорошие минные тралы и прихвати кое-что из имущества, я думаю, твои друзья тебя не обидят. Заодно попрощаешься с ними. Послезавтра полк уходит домой.
Карасик, не дожидаясь машин, отправился через дорогу. Еще издали он увидел выстроенную в несколько колонн технику полка.
- А интересно, - подумал Карасик, - колонну построили в боевом порядке или как на маршах в Союзе? Но, увидев, что во главе колонны стоит БТР саперов, вздохнул с облегчением:
- Значит, по-боевому. Так что первыми государственную границу пересекут саперы .
Остальная техника роты была разбросана в двух местах. Карасик, проходя между рядами машин, почувствовал, что приближается тот день, когда его полк вот так же, почти как на параде, будет стоять и ждать команды «Вперед», чтобы двинуться на север. Но только его уже не будет на броне, как он часто мечтал, к этому времени он должен замениться и ждать возвращения полка уже в Союзе, дома. А жаль. Хотелось бы возвратиться вот так, как возвращается Валерка Зубарев, Беляникин и все те, с кем столько пришлось протопать по афганским дорогам.
В будке ЭСБ-8 находились Водяной и Беляникин, которые радостно встретили Карасика и стали сообщать ему последние новости. Беляникин не удержался и кивнул на куртку, к которой были прикручены два Ордена Красной Звезды.
- Ну, как?
- Смотрится, - кивнул Карасик, - но, уловив взгляд Николая, решил не продолжать эту тему. Он понимал, что Омельнячук недоволен теми двумя медалями «За отличие в воинской службе», и поэтому перешёл к делу:
- Я пришел по поводу замены минных тралов.
- А это к инженерной службе, но ты подожди, скоро будет построение, где ты и встретишь всё своё начальство.
Действительно, вскоре прозвучала команда к построению полка. Все потянулись на переднюю линейку. После командира полка и начальника штаба выступил таможенник:
- Товарищи офицеры, прапорщики, солдаты и сержанты! Во- первых, поздравляю вас с окончанием своей миссии - оказания интернациональной помощи афганскому народу! А во-вторых, и это главное что мне хотелось бы сказать, довести до вас порядок пересечения границы. Так вот. В Туругунди будет капитальная проверка таможенной службы, а по нашим проверенным данным, кое-кто пытается провести трофеи.
По полку прошелся легкий шумок.
- Да, да, я не ошибаюсь и имею в виду кинжалы, пистолеты, сабли, ружья.
- А так же пулеметы, безоткатные орудия, танки, самолеты, - проговорил вполголоса Карасик. Те, кто услышал - прыснули.
-Я не хочу, - продолжал таможенник, - чтобы кто-то имел крупные неприятности на сей счет, а поэтому, предлагаю всё трофейное оружие, а так же недозволенные предметы, до утра сложить вот здесь - он указал место.
- И никого не будут преследовать за это! Но, я еще раз повторяю, если обнаружится на границе контрабанда, то тот человек, независимо от заслуг, занимаемой должности и звания, будет привлечен к уголовной ответственности!
После него выступил начальник Особого отдела, но речь его практически повторялась.
Карасик, дождавшись команды «Разойдись», отправился в Управление полка решать свои инженерные вопросы. А на следующий день, отправившись провожать 12-й полк, он увидел то, что запомнилось ему надолго: перед полком возвышалась гора трофейного оружия! Чего здесь только не было! Но подойти поближе не разрешали, приходилось издали любоваться этой «красотой». Особенно понравились Карасику сабли различных марок с расписными рукоятями - как бы красиво смотрелись они на ковре!
Подошла машина, и все это богатство было погружено на нее. А вскоре прозвучала команда «Вперед!». Карасик побежал проститься со своими друзьями, но не успел. Колонна вытягивалась на бетонку. Запрыгивая на боевые машины к одним, наскоро попрощавшись, бежал к другим, заверяя, что завтра вырвется в Туругунди и проводит их до самой Кушки. Вскоре стало тихо и пусто .
Неожиданно Карасик вспомнил, что забыл сказать о том, что ЭСБ- 8 не числится в полку.
- Ладно, - махнул он рукой, - завтра на границе скажу, пусть делают с машиной все что заблагорассудится. Но он ошибся. Когда БТР прибыл в Туругунди, то на предполагаемом месте никого не было. Полк без остановки прогнали через границу. Таможенники провернули свою операцию с блеском - чтобы во время остановки не устраивали торговлю с местными, как это было с другими полками - пустили часть напрямую. Только Байкала старшина не перевез через границу - не было на него документов! - и он передал песика на заставу к артиллеристам. А когда через 3 месяца Карасик прибыл на эту заставу, то подросший песик чуть не сбил его с ног на радостях - узнал!
Секретно
С 15 мая 1988 года по 15 августа 1988 года с территории Афганистана было выведено 50,2 тысячи военнослужащих Советских войск из городов Джелалабад, Газни, Гардез, Файзабад, Кундуз, Лашкардагх и Кандагар.
10. РЫЖИЙ АФГАНЕЦ
- Ну что будем решать с сапером? - командир полка вышел из-за стола и присел рядом с начальником штаба.
- Это в отношении капитана Карасика?
- Ну, да.
- А ничего, ты вот сам уже второй срок наматываешь и ничего.
-Я - это другое дело. Мне предложили остаться в связи с
повышением.
- Ну, тогда вызови и переговори с ним, так мол и так, сам понимаешь, нужен опытный сапер на боевые. Пообещай ему представление на награду или еще что-нибудь. Ты ведь командир и не мне тебя учить.
- Хорошо, кивнул командир и вызвал дежурного по полку:
- Карасика ко мне!
Как только колонна вытянулась на бетонку, по связи передали, что нужно увеличить скорость. Передав сообщение механику-водителю, Карасик равнодушно поглядывал по сторонам. Все было знакомо до отвращения. А мысли его были далеко отсюда. он уже в который раз прорисовывал в своей голове картину возвращения домой, каждый раз дополняя её различными приятными деталями. Вот только жаль, что придется возвращаться зимой, не видны будут награды. Но вот когда он снимет бушлат.
- Щуп, как слышно меня? Прием!
- Ну вот, всегда так, как только дойду в мечтах до самого интересного места, обязательно прервут, - проворчал Карасик вполголоса и нажал тангенту:
- Я, щуп! Слышу вас прекрасно!
- Следите за колонной - не видите, что «большие коробочки» отстают?
- Вас понял, - автоматически ответил и посмотрел назад.
Действительно, танки шли с большим отрывом.
- Плетутся, как черепахи, - проворчал он незлобно, понимая, как тяжело танкистам, на устаревших танках, держать скорость в колонне.
После разговора с командиром полка, в котором тот намекнул, что он вправе и отказаться от выхода на боевые, так как шёл двадцать седьмой месяц пребывания Карасика в Афганистане, Карасик понял, что «заменщика» на горизонте, в ближайшее время не предвидится. Вот если бы не перешёл в другой полк, уже давно бы был в Союзе.
В Шинданде долго не задержались, поэтому Карасик не успел сбегать к начальнику отдела кадров дивизии поинтересоваться в отношении замены. И снова дорога.
На третьи сутки, перед тем как сойти с бетонки, часть полка с группой артиллеристов, осталась во главе с командиром батальона недалеко от заставы, где расположилась сарбосовская часть. Остальные ушли в сторону гор. Совсем недавно эта застава была в распоряжении наших войск, и Карасик предложил офицерам сходить в гости к союзникам.
- Естественно, - поддержал его комбат, - тем более, что необходимо уточнить некоторые вопросы по взаимодействию
- А так же, - добавил Карасик, - договориться в отношении бани. Когда я был здесь последний раз, то прекрасно попарился веничком!
- Где же ты веники нашел? Тут ведь одни колючки.
- А меня еще в 12-м полку техник роты научил: берешь обыкновенный веник для подметания пола, тщательно выпариваешь его и айда, парься на здоровье!
Часовой афганец решительно остановил офицеров и только после разрешения со стороны начальства, запустил внутрь.
- Молодец! - похвалил Карасик - Хорошо службу бдишь.
- Ни фемили! - тот лишь улыбнулся в ответ.
- Не понимаешь, значит, - ухмыльнулся Карасик и спросил его:
- Бакшишь хочешь?
- Давай! - ответил афганец под смех офицеров.
Карасик дал ему пачку сигарет, и они подошли к домику, где их и встретили афганские офицеры. Один из них неплохо говорил по- русски. Завязался оживленный разговор. Тот, который неплохо гово¬рил по-русски, оказался командиром танкового батальона. На вопрос, сколько у него танков, он кивнул в окно, где стоял в окопе Т-44:
- Пока один.
На пороге появился сарбос, который нес огромный поднос. На подносе горкой белел рис, а по краям были в небольших тарелочках разложены различные мясные и овощные приправы вместе с фруктами. Но Карасик с друзьями во все глаза уставились на рыжего афганца, у которого из-под фуражки проглядывали светлые волосы.
- Ты откуда, парень? Из Рязани, что ли? - не удержался от вопроса Карасик.
- Ни фемели, - ответил тот, - расставляя тарелки на столе.
- Он, действительно, не понимает по-русски, - подтвердил афганский офицер, поймав удивленные взгляды, мы его называем русским афганцем.
- Что-то он не очень на вас похож.
- Встречаются. Не он один.
- Правильно, - догадался Карасик, - все сходится. Наши, когда строили дорогу и гидроэлектростанцию? В 60-е годы. Вот и памятник тут рядом одной семье, которая погибла от селевого потока.
Рыжий афганец терпеливо ожидал дальнейших указаний от своих командиров:
- А можно я с ним прогуляюсь, баню посмотрю? - спросил Карасик.
Офицер что-то сказал солдату. Тот вопросительно посмотрел на Карасика.
- Он тебя проводит.
Карасик с рыжим вышли из домика и направились в баню, которая к большому разочарованию, была приведена в негодность. Чтобы её восстановить потребуется немало сил!
- У тебя жена, дети есть? - спросил он у рыжего, жестами пытаясь объяснить суть вопроса. Тот понял его и показал три пальца. Карасик снял с него фуражку и показал на волосы:
- Они тоже рыжие?
Тот в ответ показал сначала один палец, затем два, ткнув пальцем в волосы Карасика.
- Все понятно, так что мы не только северные соседи, но и родственники.
Через некоторое время рыжий разговорился, правда, объяснял больше жестами, говоря на непонятном языке. Но Карасик поймал себя на том, что некоторые слова он понимает.
Оказывается, у рыжего два брата находятся в бандформированиях. Карасик попытался узнать, почему они не переходят на сторону правительственных войск, но тот только разводил руками. То ли не понимал вопроса, то ли не хотел отвечать на него. А когда подошли другие афганцы, рыжий снова замкнулся. Когда же, прощаясь, офицеры покидали гостеприимную заставу, он долго тряс руку Карасика, долго и пронзительно глядя ему в глаза. И Карасик понял, что у этого афганского солдата есть какая то тайна, которую он хотел бы поведать шурави...
Среди солдат Карасик нашёл переводчика и, улучив благоприятный момент, снова встретился с сарбосом вне территории афганской заставы. Рыжий сначала неохотно отвечал на вопросы, но выкурив сигарету с чарсом, разговорился. Звали его Сауд. Мать его была из зажиточной семьи. Когда прибыла бригада русских на строительство дороги, то отец его матери выделил шурави большой двор с пристройкой, где временно и разместились строители. И однажды, когда она отправилась к роднику за водой, встретила там русского парня. Вначале она его не заметила и, набрав воды, откинула паранджу, чтобы умыть лицо.
- Здравствуй, красавица! - услышала она рядом голос. - Как тебя зовут?
Она испуганно закрыла лицо и побежала домой, мимоходом взглянув на парня. В ту ночь она долго не могла заснуть, а на следующий день снова пошла к роднику за водой. Парень уже ждал ее там. Когда он взял у неё кувшин и помог набрать воды, она молча подчинилась. А когда он взял её руку, она вскрикнула и бросилась бежать, слушая вслед слова, которые она не понимала, но догадывалась об их смысле.
Встречи у родника стали все чаще. Моя мать знала, что, встречаясь с незнакомым мужчиной, она совершает большой грех, но ничего не могла с собой поделать.
Сауд замолчал.
- Откуда тебе все это известно? - спросил его Карасик. - Мать рассказала?
- Нет, это рассказала одна из жен моего отца.
Карасик хотел спросить, о каком отце идет речь, но Сауд снова заговорил и он не стал его перебивать.
- К счастью для матери она умерла во время родов, а я остался в живых.
- Ну и как твой отец отнесся к тому, что ты не похож на остальных братьев?
- Нормально. Да и он к тому же долго не прожил, поэтому я перешел жить к его брату. Конечно, пришлось много работать, поэтому, повзрослев, я с удовольствием ушел в армию.
Беседу прервал разорвавшийся в районе артиллерийской батареи снаряд.
Сарбосы бросились в укрытие, а Карасик подбежал к командирскому БТРу.
Артиллеристы разворачивали гаубицы, готовясь нанести ответный удар.
На вопрос что случилось - комбат, не отрываясь от радиостанции, крикнул, чтобы немедленно сматывался в укрытие и не высовывался.
Наши артиллеристы не успели нанести ответный удар. Оказывается, это артиллеристы соседнего полка ошиблись в расчетах и долбанули по нашим.
В ожидании обеда, все обсуждали это происшествие. Подошел старшина и предложил прогуляться в одно место.
- Далеко? - поинтересовался Карасик.
- Нет, в районе вон той скалы я обнаружил следы дикобраза.
- Тогда вперед.
Дикобраза они обнаружили сразу. Тот, шурша и роняя длинные иглы, пытался удрать за скалу, но меткий выстрел старшины уложил его на месте.
Тушу несли вдвоем, солидный поросенок оказался. Отдав тушу поварам, отправились играть в нарды, но вскоре запах жареного мяса заставил идти на ПХД.
А тем временем другие боевые части, сделав свою работу, подтягивались на бетонку. Значит скоро домой.
 

11. ГЕРАТ - ТАШКЕНТ
Вскоре артиллеристы стали сворачивать свои орудия, цепляя их за тягачи, а связисты убирали антенны.
Карасик, проверяя дорогу к бетонке на наличие мин, постоянно думал только об одном: прибыл к нему заменщик или нет.
Но в полку его ждало разочарование. А тут еще ротный с начальником сдавали должности вновь прибывшим и собирались в Союз.
Карасик отпросился в дивизию и уже на следующий день был в Шинданде.
- Ты чего такой взъерошенный? - встретил его начальник отдела кадров.
- Валентин, придумай что-нибудь, сил уже нет, страсть как домой охота.
- Да я уже связывался с Кабулом, дело в том, что когда ты подорвался, тебя вообще исключили из списков на замену.
- Так меня что, похоронили там что ли?
- Ладно, не паникуй, отпросись у командира в отпуск под любым предлогом и постарайся остаться в Союзе. Только запомни, я тебе ничего не советовал.
Командир полка, несмотря на то, что инженерная служба обновилась, отпустил Карасика на две недели по семейным обстоятельствам:
- Только не опаздывай, - предупредил он, - скоро начнутся боевые.
На самолете летели вместе с Николаем Егоровичем и Женькой. После посадки у двери стоял таможенник и проштамповывал загранпаспорта.
- Совсем или в отпуск? - спрашивал он, выходящих из самолета.
- Совсем, - ротный с шефом протянули паспорта.
- Совсем, - сказал Карасик и протянул паспорт.
Спустившись по трапу, он рассмотрел его. «Возвращается в
СССР» - красовался штемпель.
- Ты что, не собираешься возвращаться назад? - удивленно спросил Женька.
- Не-а.
- Ну и правильно, - неожиданно заявил Николай Егорович, - и так лишние четыре месяца отмахал.
В Ташкентском аэропорту к ним подошел мужчина и предложил, за вознаграждение конечно, без проволочек оформить билеты.
Пока незнакомец оформлял билеты, друзья решили немного отметить возвращение. Закусывая шашлыком, пообещали писать друг другу письма, а по возможности и встречаться.
Подошел мужчина, дал всем билеты, кроме Карасика.
- Есть маленькая проблема, на сегодня прямого билета до Хабаровска нет, есть с пересадкой в Новосибирске.
Карасик, немного подумав, отказался.
- Нет уж, давай делай прямой билет на завтра, тем более, - он повернулся к друзьям, - у меня есть здесь прекрасные знакомые, где я могу с комфортом провести время.
- И правильно, - поддержал его Николай Егорович, - и я буду спокоен за тебя.
Карасик направился сдавать чемоданы в камеру хранения, но там собралась огромная очередь, и он решил отправиться в гости к своему бывшему солдату вместе со всеми вещами. Не успел он дойти до стоянки такси, как нему услужливо подлетел мужчина.
- Куда катим, шеф?
- В район магазина «Березка», знаешь это место?
- Обижаешь.
- Ну, тогда грузи вещи, а я попрощаюсь с ребятами.
- Хорошо, я тебя жду вон в том белом Рафике.
- А ты, что, не таксист.
- Таксист, таксист, не волнуйся, - он, взяв вещи, направился к машине, а Карасик направился к друзьям. Те расположились на лавочке, и запах жареного шашлыка приятно щекотал ноздри.
- Не хило, даже уезжать не хочется, - Карасик проглотил слюну.
- А куда тебе торопиться, давай перекуси немного и двигай.
- Да нет, уж, я знаю, как встретят меня, поэтому не хочется перебивать аппетит.
- И то верно, - подхватил Евгений, разливая водку в стаканы, - нам больше достанется, но это я в шутку, давай, дружище, на посошок.
- Ну что ж, мужики, удачи вам и всего доброго.
- И тебе, добавил Николай Егорович, - хороший ты парень, Санька, и я хочу, чтобы у тебя в жизни сложилось так, как тебе самому захочется.
- Спасибо!
Карасик обнялся с друзьями и быстрым шагом направился к машине.
- Поехали!
Водитель, сухожавый мужчина лет сорока молча кивнул и резко рванул с места. Машина мчалась по ночному городу, и трудно было поверить, что ты снова в Союзе.
- С отметкой в паспорте я немного погорячился, - подумал про себя Карасик, - но ничего, встречусь с родными, объясню, что немного осталось и торжественно пересеку советско-афганскую границу.
- Надо заправиться, - водитель свернул в переулок.
Машина въехала в какой-то двор и остановилась. Водитель вышел из машины и о чем-то стал спорить с двумя подошедшими мужиками.
- Наверное торгуется в отношении бензина, - подумал Карасик и вышел из машины перекурить. Разве мог он подумать, что мужики обсуждали, как захватить вещи. Водитель был категорически против, чтобы пришить афганца.
 

- Парню и так досталось, - долетело до Карасика, - видите у него на кителе нашивка за ранение.
Он подошел к Карасику.
- Посмотри, пожалуйста, горит у меня фонарь тормоза или нет.
Александр подошел к задней дверки машины и сотни брызг
вырвались из глаз.
- За что? - простонал он, сползая на землю и пытаясь удержаться за заднюю дверку машины...
А в это время водитель вырвал монтировку у сообщника и бросил ее за забор. Затем затащил обмякшее тело в машину.
Карасик медленно открыл глаза и устремил их в пасмурное небо. Было светло, вот только утро или день, он не знал. Часов на руках не было. И только слегка надломанный магнитный браслет на руках свидетельствовал о том, что он пытался сопротивляться. Это же подтверждала колодка на кители. Все, что осталось от знака «За разминирование».
Лежа под деревом, метров в десяти от дороги он, несмотря на сильную головную боль, осознал, что с ним произошло. Грабанули! Он растерянно оглянулся. Вокруг были поля, по дороге изредка пробегали машины и где-то вдалеке виднелись постройки. Пошарив в карманах, обнаружил немного чеков да заграничный паспорт.
- Ох, я балда, - проговорил он вслух, - не мог документы и немного денег положить в карман, все осталось в чемодане.
Медленно поднявшись, он направился в сторону дороги.
И сразу же возле Карасика остановился старенький «Москвич».
- Мне в город.
- Прыгай.
Водитель был настроен дружелюбно и даже не запросил цену за проезд.
- Это Ташкент?
- Нет, Сан-Франциско, - водитель усмехнулся, глянув мельком на пассажира, затем закурил и протянул пачку.
- Угощайся.
- Спасибо.
По дороге Карасик рассказал свою историю и, сняв с руки магнитный браслет, протянул водителю.
- Вот все, чем я могу расплатиться, а сейчас отвези меня в милицию.
- Без проблем. Кстати меня зовут Евгений.
- Александр.
- Очень приятно, а сейчас предлагаю заехать ко мне домой, отдохнешь, приведешь себя в порядок, ну а дальше будет видно.
- Согласен на все сто, но можно один вопрос?
- Разумеется.
- Почему ты решил позаботиться обо мне?
- Хороший вопрос. При нормальном раскладе, если поймают твоего грабителя, я бы хотел купить у тебя магнитолу на мою тачку.
- Зачем купить? Я тебе ее и так подарю.
- Нет, это будет слишком дорогой подарок, а впрочем, - Евгений неожиданно рассмеялся, - чего это мы делим шкуру неубитого медведя, займемся-ка мы текущими делами, тем более мы приехали.
- Хозяйка! Крикнул он, входя во двор, принимай гостя, да затопи баньку!
- Опять привез какого-нибудь алкаша! - послышался голос, и на порог вышла полная женщина. Увидев человека в форме, смутилась и засуетилась.
- Проходите, пожалуйста, а баньку, кстати, я только что протопила, можете мыться, а я пока накрою на стол.
Пока Карасик с удовольствием парился, Евгений, очевидно, рассказал обо всем своей жене, потому что во время обеда, поглядывая на гостя, который без особого аппетита с грустным выражением ел, она, подливая вино, ласкового говорила.
- Да не убивайся, ты, главное, что вернулся живой, а то запросто могли сунуть ножичком и поминай, как звали, мало ли тут было с вашим братом таких случаев.
И действительно, боль в сердце стала отходить, Карасик разомлел и стал клевать носом.
Ему постелили в прохладной комнате, и он с наслаждением вытянулся на мягкой перине. Уже засыпая, он услышал, как вошла хозяйка, поправила одеяло и, вздохнув, произнесла:
- Спи спокойно, кончилась для тебя это проклятая война.