Ряба-биотех

Работали в одном НИИ пищевой промышленности доцент генетик Иван Сергеевич Рябышкин по прозвищу Дед, полученному им за мудрость житейскую и научные заслуги, и его приятель Саид Ахмедов по прозвищу Шайтан-баба или просто Баба. Своё прозвище биохимик Саид заслужил за рискованные эксперименты, в результате одного из которых лишь чудом не взлетело на воздух главное здание Института. И вот как-то задумали Дед и Баба создать для родного пищепрома уникальную породу кур с повышенной яйценоскостью и пониженной пищевой потребностью.
«Чтоб, значит, неслись больше, а жр… пардон, ели меньше… Ну-ну!» — усмехнулся руководитель института профессор Мудровский. А его помощница, Леночка Мышкина или просто Мышка, лишь скептически хмыкнула, гордо вздёрнув головку с острым носиком и взмахнув тощеньким хвостиком отбеленных пергидролем волос. Потому что в головах Деда и Бабы, в отличие от светлой головки Мышки, идей бродило много, а вот толку… обычно маловато бывало.
Долго мудрили Дед и Баба в своей лаборатории, так и сяк несчастных кур генно модифицировали, да только всё никак нужную комбинацию генов найти не могли. Одни куры неслись много, да яйца мелкие. Другие яйца несли крупные, но были лысые, что по мнению Мышки было крайне неэстетично. Третьи имели шикарные перья наподобие страусиных, но не неслись вообще. А у тех что и неслись хорошо, и яйца были крупные, эти самые яйца светились в темноте нежно-зелёным светом. Поэтому все от них шарахались с воплями: «Чур меня!» И только Мышка восторженно ахнула: «Креативненько! Классный ночник будет!»
И вот как-то сидели поздним вечером в своей лаборатории Дед и Баба и горевали — накрывалась диссертация тазом из чистейшей меди. На столе светилось зеленоватым светом яйцо, бросая на стены колдовские отсветы, за окном шумел ветер и выясняли отношения местные коты.
– И зачем ты в неё ген светящейся медузы встроил? — пожал плечами Дед, показывая на яйцо.
– Так ведь несутся! — возразил Баба.
– Так они и без него неслись…
– Ели слишком много. И показывали слабую радиоактивность.
Внезапно на улице раздался резкий свист, перешедший в пронзительный визг, от которого заныло в ушах и засвербело в зубах. Визг быстро приближался… Раздался тяжкий удар, грохот, скрежет и вопли перепуганных кур. Дед и Баба стремглав вылетели на улицу, причём Баба сделал это в самом прямом смысле, случайно или умышленно — об этом факте история умалчивает — перепутав окно с дверью.
Во дворе лаборатории располагалось приземистое деревянное здание экспериментального птичника. Но теперь вместо курятника виднелась, частично скрытая облаком пыли и медленно оседающих на грешную землю института пёстрых птичьих перьев, куча тлеющих щепок и обломков металлокаркаса. Выжившие в катастрофе куры с жуткими воплями летали вокруг, видимо с перепугу вспомнив, что курица — это всё-таки птица, хоть и невысокого полёта. А посреди этого безобразия лежала, слегка накренившись на бок, самая настоящая летающая тарелка, на борту которой виднелась красочная эмблема в виде яйца в обрамлении разноцветных перьев, внутри которого было изображено нечто, напоминающее кукиш…
На борту тарелки со скрипом открылся люк. Оттуда, отмахиваясь от клуб едкого серо-зелёного дыма, вылез пришелец. Вполне нормального вида, с двумя руками и двумя ногами, одной головой с острым, напоминающим птичий клюв носом и двумя большими и любопытными жёлтыми глазами. Вот только волосы пришельцу заменяли длинные и мелкие серые перья, складывающиеся над ушами в острые хохолки.
– Даже щупалец нет! — разочарованно протянул Баба. — Какой-то слишком обычный пришелец, не к добру.
– Угу, — мрачно поддакнул Дед. — На сову похож, да ещё в полночь. Точно добра не жди.
– Эртяне! Я пришёл с миром! — торжественно сказал пришелец со свистящим акцентом, воздев к небу тонкий палец с острым, тщательно отполированным коготком.
– Мы видим… — Дед, сплюнув, оглядел остатки птичника. — Угораздило же тебя прям на опытный курятник. Целый год работ в… — и Дед охарактеризовал часть тела, в которую стараниями пришельца были помещены их с Бабой труды.
– Сам ты эртянин фигов. Земляне мы! Тебя, вообще, как звать-то, засланец… инопланетный?
– Я есть Ряб! — ответил пришелец и внезапно насторожился: — Это Земля?!
– Асфальт, — уточнил Баба, топнув ногой, и, спохватившись, поправился: — А… Это… В смысле, планета? Ну да, Земля…
– Блин! — чисто по-русски и совсем без акцента ответил Ряб. — На несколько светолет промахнулся! Говорили ведь — не бери навигатор на Нитиминском радиорынке!
– Слушай, а ты филин, что ли? На примата явно не тянешь, — присмотрелся к нему Дед, увлекавшийся в свободное время уфологией и прочей ерун… то есть, паранаукой.
– Я есть авис! — назидательно ответил пришелец. — Наши предки — разумные птицы! — с этими словами Ряб, скорчив презрительную гримасу, спихнул с плеча севшую на него курицу.
– Понятно, курица, в общем, — подытожил Дед.
– Петух, — уточнил Баба.
– Кур! Не обижай друга — он же прилетел с миром, — усмехнулся Дед. — Слушай, авис. Ты видал, что ты с нашим курятником сделал?
Ряб оглянулся и, хмыкнув, беспечно махнул рукой.
– Со мной это часто бывает. Я слишком увлекаюсь романтикой полёта.
– И как теперь обратно собираешься? Или у вас спасательная служба есть? — поинтересовался Дед.
– Тарелка на ходу, починить не проблема! — отмахнулся Ряб
– А курятник? — напомнил Баба.
– Сделаем, — перейдя на деловой тон, ответил Ряб. — А в ознаменование межпланетной дружбы разумных существ, я подарю вам биотехнологическую наносборку!
– Чего!? — не понял Дед.
– Эмбриотехнологический нанокомплекс, позволяющий на клеточно-молекулярном уровне превратить ненужный биоматериал, — Ряб брезгливым жестом поднял из-под завала обгоревшую куриную тушку, — в бионический производственно-перерабатывающий комплекс!
– Масштабно! — одобрил Дед. — Ну, так это… Давай! Так сказать, с начином!
Долго возился Ряб с курицей, но наконец-то вышел из своей тарелки гордый и довольный.
– Ну, и… — Дед и Баба с любопытством посмотрели на него.
– Вот! Ряба-биотех! Биотехнологический комплекс по синтезу ценных металлов из вторичного сырья! — Ряб жестом фокусника извлёк из тарелки клетку, в которой сидела рябая курица с поблёскивавшим полированным металлом клювом и немигающим взглядом янтарных глаз.
– И… что? — почесал в затылке Баба.
– Лом цветных и чёрных металлов есть? — деловито спросил Ряб.
– Да этого добра на институтской помойке навалом.
– Вносите!
Кучу металлического лома насыпали перед курицей. Ряб взмахнул рукой и дёрнул курицу за хвост. Курица дёрнулась, издала некий звук, напоминавший писк электронного зуммера и, издавая звуки несмазанного механизма, подошла к куче.
– Смазать забыл, зараза! — прокомментировал Ряб.
– Сейчас подавится, — усмехнулся Дед.
– Может, на всякий случай того… В укрытие? — спросил Баба.
– Спокойно! У меня всё под контролем! — Ряб показал жестом: «Тихо!»
Курица посмотрела на кучу сначала левым, а потом правым глазом и, издав звук заработавшей «болгарки», принялась клевать куски металла. Когда куча была полностью утилизирована, существо остановилось и замерло, воздев очи к небу. Визжащий звук сменился шипением и свистом.
– Сейчас подохнет, — прокомментировал Дед.
– Нет, сейчас рванёт, — ответил Баба.
Но тут глаза курицы засверкали яркими зелёными огнями, клюв открылся, выдав струю густого пара, раздался звук сирены и…
– Снеслась… — медленно произнёс изумлённый Дед.
– Кто ты, тварь!? — вперился в неё округлившимися глазами Баба.
– Вот!!! — Ряб с торжественной осторожностью взял со стола сверкавшее золотистыми бликами яйцо. — Ай! Горячее, чтоб его! Про систему охлаждения-то я забыл!
Яйцо выпало из его руки и, проломив алюминиевый лабораторный стол, с глухим стуком упало на пол, расколов его плитки на мелкие кусочки.
– Бронебойное! — с уважением сказал Дед.
– Ещё бы! — с гордостью ответил Ряб. — Монокристалл чистого золота!
– А откуда ты золото-то взял? — удивился Баба. — Там же только латунь да бронза была…
– Основой комплекса является термоядерный преобразователь, — пояснил Ряб. — Он полностью преобразует атомно-молекулярную структуру исходного сырья.
– Ого! — присвистнул Баба. — Термоядерный синтез, значит. А чем она… это… ну, в общем, чего у неё вместо помёта?
– Комплекс радиохимических отходов, пригоден для извлечения изотопов промышленного и медицинского значения.
Дед осторожно взял в руку тяжёлое золотое яйцо и усмехнулся…
***
– Слушай, Ряб, ты чего-то с этим монокристаллом того… переборщил малость. Его же ничто не берёт: ни напильник, ни «болгарка», ни горелка, — Дед почесал в затылке, глядя на яйцо.
– Даже пучковый молекулярный резак — новейшее слово в металлообработке — и тот не взял. И зачем золото? Ничего полезней она делать не может?
– Золото — самый ценный металл на Земле! Я решил сделать вам подарок, — Ряб, вытирая со лба какую-то сине-зелёную, пахнущую старой простоквашей субстанцию, вылез из-под тарелки, держа инструменты: нечто, напоминающее строительный лом с четырьмя трёхгранными рожками и что-то вроде гибрида ухвата и поварёшки.
– Сделал бы лучше из титаново-магниевого сплава, для нужд аэрокосмической отрасли, — вздохнул Баба.
В этот момент в тарелке что-то заскрежетало и из-под неё с грохотом вылетела металлическая коробка, испещрённая дырками.
– Что б тебя окрылило и не выперло! — в сердцах сказал Ряб, грохнув «ухватом». — Опять гипербулятор полетел! Надо фотонный триолот менять, а то опять весь квазиграв вытечет.
– Чего!?
– Припой плохой — кронштейн полетел и бак пробил нафиг! — «перевёл» Ряб.
***
Дед вновь посмотрел на яйцо.
– Остался последний шанс — плазменная печь. Расплавлю его нафиг! И в анализатор… А там посмотрим.
– Да, с кристаллической структурой я перемудрил, — признался Ряб. — Но ничего, я новую сборку сделаю. Только сначала к своим смотаюсь.
Ряб вошёл в люк и обернулся:
– Я не прощаюсь.
– Лети уж, — махнул рукой Дед. — Только смотри опять не промахнись. А то ещё в Магелланово облако улетишь.
– До него топлива не хватит. И гиперинтеллектульный мотиватор я перепрограммировал.
– Вот это и внушает опасения, — усмехнулся Баба.
– Я ещё вернусь! — Ряб скрылся в тарелке, раздался жуткий вой — будто сотня волков решила дать отчётный концерт на полнолуние — и тарелка, засверкав всеми цветами радуги, улетела в зенит.
***
Дед закрыл колпак плазмотрона.
– Ну, что, рискнём?
– Погоди, проверить всё надо, — Баба с опаской посмотрел на сверкавшую янтарном глазом технокурицу. И надо было в этот исторический момент явится Мышке! Сидела бы в своём кабинете, смотрела Одноклассники…
– Ой, как креативненько! — всплеснула она ручками, едва не уронив папку с годовым отчётом, как только увидела яйцо под прозрачным колпаком. — Можно посмотреть? А как открывается? Сюда нажать? — затараторила Мышка и направила пальчик с наманикюринным коготком на большую красную кнопку, которая так и манила: «Нажми меня!!!»
– Стоять!!! — успел крикнуть Дед, когда Мышка, взмахнув тонким хвостиком белобрысых волос нажала-таки кнопку.
– Там же максимальная мощность выставлена… — обречённо прокомментировал Баба.
Плазмотрон зашипел, как стая разъярённых котов, пространство под колпаком заволокло сверкавшим голубыми бликами туманом… А когда туман рассеялся, от яйца остался лишь золотистый налёт на стенках колпака…
– Ладно, ребята, я пошла, а то у шефа совещание скоро, а мне стенографировать, — и Мышка, от греха подальше, выскользнула в дверь, дробно застучав каблучками.
– Так…
– Слушай, может ещё попробуем, цветмет-то остался, — предложил Баба.
Дед осторожно насыпал перед технокурицей горку металлолома и повторил манипуляции Ряба. Курица засверкала зелёными бликами в глазах, запищала зуммерами, но… Склевав несколько деталек замерла, а затем, издав жалобный звон и окутавшись воняющим горелыми покрышками зелёным дымом, со скрежетом осела, превратившись в груду металлолома.
– Опа… — только и сумел сказать Баба.
– Радиацию замерь. На всякий случай.
– Нагрузки не выдержала.
– И Ряб улетел…
– Но обещал вернуться…
– Карлсон…
***
Горюют Дед и Баба — накрылась диссертация.
– Может за пивом сбегать? — предложил Дед.
Внезапно за стеной послышался знакомый вой. Откуда-то сверху послышался удар, затем второй, уже ближе…
– Сел, кажется, — Баба вытер испарину.
– И это снова я, друзья мои! — в лабораторию вошёл сияющий Ряб.
– Не промазал на этот раз? — усмехнулся Дед.
– Чуть-чуть. Вышел на орбиту Марса. Но потом подкорректировал и оказался-таки… у Венеры. А там и до Земли крылом подать.
– У вас же крыльев нет, — удивился Баба.
– Раньше-то были, — усмехнулся Ряб. — И сел практически идеально, — в подтверждение слов пришельца снаружи что-то рухнуло со страшным грохотом.
– А точнее? — вновь усмехнулся Дед.
– Какую-то стеклянную штуковину сбил на крыше. И слегка задел машину во дворе.
– Слегка — это насколько? — с подозрением спросил Баба.
– Колёса остались! — уверил Ряб.
– Синяя «шнива», — усмехнулся Баба, выглянув в окно. — Была…
– Вот и Мышку настигла кара… — философски заметил Дед.
– Я привёз новый комплекс! — Ряб поставил на стол ярко-синий ящик с сверкавшей индикаторами приборной панелью. — Будет, так сказать, нести яйца из титаново-магниевого сплава. Или любого другого, в зависимости от программы. А их структура позволит использовать любые методы металлобработки!
– Наконец-то нормальная научная аппаратура, а не куры-киборги.
– А это лично от меня, — продолжил Ряб и поставил на стол клетку с рябой курицей.
– А эта чего несёт? — поинтересовался Дед.
– Яйца, — ответил Ряб.
– Обычные яйца?!
– Обычные. Но очень много! И очень вкусные! — Ряб облизнулся. — А питается бытовыми отходами. Тут и на докторскую диссертацию хватит, — хитро подмигнул он.