Бывает — хочется просто красоты, без примесей и дополнительных смыслов. «Промыть глаз», как говорит одна моя знакомая. Для таких моментов у правителей Священной Римской империи была специальная шкатулка с минералами. Воспользуемся ею все вместе.
В эпоху Великих географических открытий кабинет редкостей был непременным элементом дома богача. Таким же обязательным, как бильярдная в доме на Рублевке в наши девяностые. Это понятно. Из новых мест привозили диковины. Кто первым ухватит самую странную, тот и есть самый просвещенный — такая вот мода.
Ну и к 16 веку активизировалась светская жизнь. Ее надо было как-то обустраивать. Кабинет редкостей — это удобно, когда принимаешь гостей. Хозяин рассказывает и показывает, гости в восторге. Трогают (и портят) ценные вещи.
У Габсбургов, впрочем, такая экскурсия заняла бы дни, а может, и недели. Могучие монархи, контролировавшие половину Европы, собирали свою коллекцию с 15 века. Венская Кунсткамера, произошедшая от этого кабинета редкостей — это 2200 предметов, размещенных сейчас на 2700 кв м.
Конечно, в основном там вычурная посуда (есть даже наша братина, подарок царя Михаила Федоровича — поставлю ее в комментарии, полюбуйтесь). А также: старинные карты, музыкальные шкатулки и фигуры-автоматоны, астрономические приборы, статуэтки, гербарии, настольные игры, ракушки, умывальники, медальоны. Зубы ископаемых акул. Рога, копыта и прочие части тел экзотических животных.
Просто какой-то магазин детской мечты.
И, конечно, они — редкие самоцветы, кристаллы и жемчужины. Драгоценные алмазы и рубины отправлялись в сокровищницу императоров и служили основой режима. А цитрин размером в 9х5 см (попробуйте себе это представить) — в кунсткамеру, чтобы люди ахали, а глаз радовался.
В обычной жизни цитрин — разновидность кварца, недорогой полудрагоценный материал.
Многие камни из коллекции Габсбургов за истекшие столетия сменили свои позиции на ювелирном рынке, не покидая шкатулки. Холодный, льдистый аквамарин, который открывает публикацию, стал популярен и набрал цену только в первой половине XX века — на волне ар-деко. А для приобретателя, последнего правителя Священной Римской империи Франца II Габсбурга (1768-1835), этот кристалл был забавной безделицей.
Зато опал — камень, в котором есть вода — издавна был талисманом, приносящим удачу. Судя по всему, это покупка Рудольфа II (1552-1612) — императора-оккультиста, покровителя странствующих алхимиков. Он правил из Праги; из этого города до сих пор тянет всякой чертовщиной.
Но с 17 века интерес к опалу угас — из-за распространения подделок и общего спада мистических настроений. Да еще и Вальтер Скотт подорвал спрос (говорят — вдвое), сделав молочный камень причиной гибели героини своего романа «Анна фон Гейерштейн» (1829 г.). В общем, «забавная безделица» — это теперь опал.
Упал интерес и к огромным, бугристым жемчужинам, которые были так популярны во времена барокко. В знаменитом «Абердинском бестиарии» 12 века (сборнике зоологических статей с иллюстрациями), про жемчуг написано написано так.
«Когда она [устрица] поднимается со своего места отдыха к поверхности моря, она открывает пасть и впитывает небесную росу, а вокруг сияют солнечные лучи; так внутри камня растет драгоценнейшая жемчужина, рожденная из небесной росы и сияния солнца».
Все это делает жемчужину символом Христа в чреве Девы Марии, заключает «Бестиарий». А также символом непорочности, веры и тайного знания. В старину это тайное знание пытались рассмотреть в формах жемчужины. Вот тут ювелир углядел льва и лягушку. Ну не знаю, видимо, лягушки сильно изменились с 17 века.
А в этом сгустке небесной росы я бы увидел большое сердце, но мастер узрел Деву Марию с младенцем.
Впрочем, наверное, это одно и то же.
Зато интерес к науке за истекшее время только вырос. В этом куске янтаря каждый нынешний посетитель Кунсткамеры пытается рассмотреть застрявшее миллионы лет назад насекомое — все-таки, кто это. И вы попробуйте.
А в 16 веке Габсбурги смотрели на него через только что изобретенный микроскоп (в их случае позолоченный).
Что они еще делали со своими сокровищами? А что с ним можно еще делать. Про американского промышленника Генри Фрика (1849-1919) рассказывают: мучаясь бессонницей, он по ночам спускался на первый этаж своего особняка и часами сидел с Вермеером. Иногда — с Эль Греко. Сам из фермеров, к концу жизни Фрик чудовищно разбогател, собрал коллекцию живописи и вконец издергался.
Наверное, теми ночами он наслаждался своими достижениями.
А может, просто успокаивался и пропитывался. Красота спасает. Может, и не всю планету в целом, но внутренний мир — точно спасает.