Дом

Оксана шла по большой поляне, к лесу. Войдя в лес, почувствовала, как озноб пробежал по телу: «Куда дальше?» Оксана огляделась. Чуть в стороне — справа — она увидела еле приметную тропинку, уходящую за небольшой кустарник. Оксана пошла по ней. Она шла и шла, тропинка уходила всё дальше в глубь леса. Неожиданно впереди показался просвет: «Ещё одна поляна», — подумала Оксана и пошла в её строну. Вскоре она ощутила, что земля под ногами стала как будто мягче. Оксана остановилась, поняв, что это не поляна, как ей показалось издалека, а топь. «Впереди одно болото», — вдруг услышала она за спиной старческий голос.
Оксана резко проснулась. «Что за сон? Странный какой-то», — подумала она.
***
– Ну, как спалось на новом месте? — улыбаясь спросила Алла. — Свежий воздух и всё такое, располагают к здоровому сну.
– Да какой свежий воздух? Я дома спала. Я ещё не ездила в деревню.
– Я думала, ты уже там всё обустраиваешь. Поедем, думаю, на дачу к Оксанке, шашлычков нажарим. Значит отменяются шашлычки?
– Давай завтра съездим вместе. Посмотрим, что к чему. Надо там хотя бы немного порядок навести. Подготовить всё к приезду моих, а потом — за лето — ремонт сделать. Ты как, не против?
– Да нет. Я с удовольствием. Посмотрим на твои хоромы, — смеясь сказала Алла.
– Да какие там хоромы. Простой, старый, но вполне сносный деревенский дом. Но жить там вполне можно. Там даже мебель есть, кое-какая. Я потом туда свои диван с креслом старые перевезу. А пока так. Раскладушку можно ещё.
– Дом, да ещё с обстановкой. Шикуешь подруга. Ладно съездим, посмотрим.
***

– Оксан, а кто здесь до этого жил? — спросила Алла, когда в субботу они приехали в деревню и осматривали дом.
– Последние лет десять никто. Как дачу использовали. Да и до этого только два года женщина какая-то жила. А хозяин дома давно куда-то делся, то ли уехал, то ли умер, не знаю. Мне дом его дочь продала.
– Ой, смотри, там лес, — Алла показала рукой в левую сторону от окна. — Можно будет за грибами ходить. А давай сходим, посмотрим.
Дом был с высоким фундаментом, и потому лес, находящийся на небольшом расстояние от деревни, просматривался, как на ладони.
– Грибы или лес. Для грибов, вроде ещё рано, а в лес… как-то не очень меня радует такое путешествие.
– Да ты посмотри, — и Алла опять показала рукой на лес. — Видишь. Там дальше просвет, значит, лес небольшой.
– Ты уверена, что там просвет? Может там просто деревья ниже.
– Ой, какая ты всё-таки трусиха. Сейчас всё узнаем, — Алла достала планшет и открыла карту местности. — Ну, вот же видно, лес неглубокий. Я же сказала. Давай сходим посмотрим.
– Ходячий навигатор. Ладно, тебя всё равно не переспоришь.
– Ой, смотри, как тут тихо, — войдя в лес сказала Алла. — Только птички поют. Романтика.
– Ты во всём романтику найдёшь. А если здесь животные какие-нибудь… дикие?
– Днём многие животные спят. А вообще у меня с собой защита есть, — и Алла достала из своей большой сумки здоровый гаечный ключ.
– Ты бы ещё биту захватила. А если кто-нибудь выйдет, ну, бабушка какая-нибудь? А тут ты с этим ключом. Мне бы ещё биту в руки, и будет картина, что надо — две мирно прогуливающиеся дамы с битой и гаечным ключом. Романтика, правда? — и Оксана вопросительно посмотрела на подругу.
– Кроме бабушек, здесь много кто ещё гулять может и отнюдь не мирный.
– Ну, тогда я пошла, — и Оксана развернулась, направляясь в сторону выхода из леса.
– Ладно, ладно. Это я шучу. Пойдём, всё нормально, — разворачивая подругу сказала Алла.
И Оксана всё-таки пошла за Аллой.
– О, где-то ручеёк журчит. Слышишь? — опять начала разговор Алла.
– Ничего я не слышу. Я вот думаю: что мы здесь забыли?
– Ой, какая ты приземлённая, ни капли романтики в тебе. Дыши свежим воздухом, наслаждайся природой, ну, посмотри же, как здорово! Это тебе не город. Давай отдыхать и наслаждаться.
– Ой, Алка. Ты неисправима.
– Смотри, вон и поляна. Сейчас выйдем, цветов насобираем.
Лес оказался небольшим перелеском, и они прошли его довольно быстро. Подруги вышли на большую, цветущую поляну. Белые, синие, розовые цветы покрывали, как ковром, всё пространство. Подруги смотрели с восхищением на это разноцветье.
– Ты только посмотри, — сказала Алла, всё ещё находясь, как под гипнозом от такой красоты. — Я такую красоту видела только на картинках. Слушай, а давай сфоткаемся. А?
– Ну, ладно.
– Ну, вот видишь, ты уже повеселела. А не хотела идти. Всегда меня слушай. Я знаю, что делаю.
Подруг по очереди сфотографировали друг друга и стали собирать букеты.
– Домой надо ещё нарвать. Ну, где в городе ты найдёшь такой букет? — не унималась Алла.
Они уходили всё дальше и дальше. Вдруг Оксана остановилась.
– Знаешь Ал, у меня такое чувство, что я уже где-то видела этот лес и поляну. Только вспомнить не могу.
– Ну, откуда? Ты же здесь — на поляне — первый раз. И вообще, это я по грибы, да по ягоды всегда хожу, а ты даже близко всегда к лесу подходить боялась, только сейчас и смогла.
– Да… Но, всё-таки…
– Ну, что всё-таки? Лес как лес. Кстати, такие вот лес и поляну любят в кино снимать. Может где-то — в каком-то фильме — и видела нечто похожее, ну, и запомнила. Я бы, например, если бы увидела такую красоту в фильме, запомнила бы надолго, если не на всю жизнь.
Но Оксана сомневалась, что видела это именно в фильме. Она была уверена, что уже была здесь, но так и не вспомнила, когда и как это могло случиться.
– Ладно, погуляли, пофотографировались, цветы нарвали, теперь всё. Надо домой, — сказала Алла, беря за руку подругу и направляясь к тому месту откуда они вышли на поляну. Когда входили в лес, Оксана ещё раз оглянулась на поляну, и ей показалось, что сбоку поляны, за деревьями, кто-то стоял и смотрел на них.
***
– Оксан, а ты ремонт будешь делать? Или новый строить? — спросила Алла, когда они вернулись после похода на поляну в дом. — Ну, как делают, вокруг старого дома стены нового кладут, а потом старые стены сносят.
– Да вроде дом нормальный.
– Слушай, у меня знакомые ребята есть, они тебе отремонтируют, сайдингом можно покрыть и пусть твои живут, сколько влезет, — Алла вопросительно посмотрела на подругу
– Да можно прибраться как следует, да отремонтировать своими силами.
– Да ты посчитай во сколько это обойдётся? Ты сама пол перестелить сможешь? Нет. Надо мастера нанимать. А они сами всё сделают
– Ал, я на тебя удивляюсь. У тебя знакомые и сантехники, и электрики, и так далее, и так далее... Теперь ещё и ремонтники. Ну, ты даёшь.
– Я предусмотрительная, — горделиво ответила Алла. — Слушай, Оксан, а туалет на улице?
– Это же деревня. Все удобства во дворе. Да тут не далеко.
– Да? А ночью как? В одной ночной рубашке бегать? А вдруг кто влез на участок?
– А ты гаечный ключ возьми. Прямо так в рубашке иди и гаечный ключ вытяни перед собой, и за низ его держи. Вот представь: идёшь ты так — в белой ночной рубашке и ключ перед собой держишь, если кто и влез, то от такой картины обратно уже не вылезет — вынесут… вперёд ногами.
– Очень смешно. Я о серьёзном, а она шутит. Слушай, у меня знакомый канализацию в дом провёл, и теперь без проблем — удобства, как в квартире, давай так и здесь сделаем?
– Ладно, давай потом поговорим. Слушай, может домой поедем или здесь всё-таки останемся.
– Ладно, давай останемся. Я пойду пройдусь. Ты со мной?
Алла с Оксаной вышли из дома. Недалеко — чуть в стороне от их забора — стоял, облокотившись обеими руками на палку, дед и пристально, не отрываясь смотрел на них.
– Смотри, дедушка. Пойдём поздороваемся и спросим про жильцов бывших.
– Зачем? Я и так про них знаю. Я же тебе рассказывала.
– Всё равно. Надо же узнать в чьём доме ты родителей поселишь. Какая история у дома. Для нормальной жизни это надо знать.
– Теперь ещё и в мистику ударилась, — закатив глаза проговорила Оксана.
– Смотри. По-моему, он не хочет с нами общаться, — сказала Оксана и показала на уходящего от них и оглядывающегося деда.
– А вон ещё женщина, — показала Алла на подходящую к их забору женщину.
– Здравствуйте. А мы новые жильцы. Точнее она, — Алла показала рукой на Оксану. — А я подруга.
– Здравствуйте. А вы временные или постоянные. В смысле — снимаете дом?
– Нет, купили, — ответила Оксана.
– А кто здесь жил до этого? Просто интересно узнать про дом, — спросила Алла.
– Да мужчина один. Михеем его звали. Но он пропал куда-то, давно уже, больше двадцати лет, по-моему, прошло.
– Как пропал? Куда? — удивлённо спросила Алла.
– Ну, жил-жил и пропал. Кто говорит, что уехал, кто говорит — случилось с ним чего. В общем, не знаю. Дочь его — на которую дом был, и которая его вам и продала, говорит, что отец уехал, а от подробностей уходит — уехал и всё.
– А что за мужчина-то был? — спросила Оксана.
– Да он уже старый был, но самостоятельный, сам всё на участке делал, здоровый такой старик был. О нём, правда, не очень хорошо отзывались. Я как-то его не очень хорошо знала — молодая ещё была, редко сюда приезжала, теперь-то здесь живу. Я, кстати, рядом с вами, через дорогу и через дом от вас, если что заходите. Меня зовут Любовь Петровна, можно просто тётя Люба, — и женщина добродушно улыбнулась. — А вот мать моя с ним часто лаялась, да и многие говорят — человек он не хороший был. А дочь его, кстати, говорила только, что в Сибири живёт, здесь бывает редко, дом раньше на лето сдавала — места красивые, туристов много приезжало, а теперь не те времена, дом пустовал, вот она и продала. А вы значит под дачу его?
– Нет, я родителей сюда из другой области хочу перевезти. Дом для них, увидела объявление и купила. Спасибо вам, что рассказали. Нам его дочь ничего не говорила, естественно, — ответила Оксана.
– Меня, кстати Алла зовут, а вот хозяйку Оксана. Вы тоже, если что надо будет, заходите. Мы теперь будем часто сюда заезжать.
– А дом-то с историей оказался, — сказала Алла, когда они вернулись в дом.
– Да какая история. Вот интересно, что-то странное про хозяина. Жил и пропал. Интересно, — задумчиво проговорила Оксана.
– Знаешь, двадцать лет назад какая жизнь была? Девяностые ещё давали себя знать. Мало ли что с ним случилось. А потом, человек старый, да и дочь — видно по рассказу — что-то явно скрывала, может сдала куда. Я не раз про такое слышала. Может ей деньги были нужны? Отца в психушку, например, а сама дом побыстрее продать и смоталась.
– Сериалов тебе меньше смотреть надо, вот и всё. Давай лучше ужин готовить.
***
Оксане снился сон, и вдруг он прервался, и она опять шла по лесу, по уже знакомой — по прошлому сну — дорожке, и опять под ногами начала пружинить земля перед трясиной. «Впереди одно болото», — опять услышала Оксана и... проснулась. Оксана какое-то время лежала с открытыми глазами. «Что за странные сны мне стали сниться?» — думала она. Ей почему-то вспомнился тот дед, который пристально смотрел на них с Аллой. «Почему он мне вдруг вспомнился?» Но постепенно Оксана уснула. Только спала на новом месте почему-то плохо, часто просыпалась, и на душе было как-то неспокойно. Что-то тревожило душу, но что именно, Оксана понять не могла.
– Ты что такая хмурая? — спросила за завтраком Алла подругу.
– Да опять какой-то странный сон приснился. Знаешь, он мне уже не первый раз снится.
– Что за сон?
– Вначале — недавно — мне приснилось, будто я иду по большой поляне, ну, типа, той, где мы цветы рвали. Я смотрела вниз и поляну, как таковую, не видела, только цветы были похожими на те, что мы рвали. Потом вошла в лес и увидела еле приметную тропинку, пошла по ней. Какое-то время шла и вышла, как я думала, к поляне, а на самом деле это была трясина, и когда я к ней подходила, земля мягкая под ногами стала. Я остановилась и услышала позади себя голос, вроде старик какой-то говорил, я его не видела, только голос слышала: «Впереди одно болото». Вот что он значит? — и Оксана вопросительно посмотрела на Аллу.
– Знаешь, мне кажется, это про твою ситуацию. Ну, тебе сейчас с домом возиться придётся много. Даже если я помогу тебе с ремонтниками, то всё равно тебе и материал покупать и обустраивать его как-то надо, родителям помочь переехать. Я-то тебе помогу, это не обсуждается, но всё равно болото, затянет тебя на несколько месяцев, если не больше, это точно.
– Наверное, — в задумчивости ответила Оксана.
– Слушай, а ты не боишься одна остаться? Может поедем со мной? Потом вместе, на выходные, приедем?
– Да нет. Надо ещё в вещах, оставшихся от прежних хозяев, хотя бы частично разобраться, пока время есть. Ты не волнуйся. Завтра я приеду. Всё нормально будет, езжай домой.
– Ну, смотри. Звони мне.
Оксана проводила подругу до машины и, подождав, пока та скроется из виду, пошла назад в дом. Подходя к нему, она заметила того же старика, стоявшего на том же самом месте, что и вчера.
«Странный какой-то», — подумала она.
Вернувшись в дом, Оксана решила переставить тумбочку, немного мешавшую проходу. Передвигая её, она случайно задела дорожку и не смогла удержать тумбочку, так что последняя с грохотом перевернулась. Оксана подняла её и увидела, что доска внизу тумбочки отвалилась, и из неё высыпались какие-то бумаги. Она взяла их в руки и стала читать: «Расписки какие-то. Деньги в долг Михей какой-то всем давал. Наверное, он и есть хозяин».
***
– Тётя Люба, здравствуйте. Я опять к вам. Мне спросить вас надо, — входя в калитку к соседке сказала Оксана.
– А, Оксана, здравствуй, заходи. Как на новом месте-то?
– Да ничего. Вы мне можете помочь? Я тут нашла фотографию и расписки какие-то. Я спросить хотела, может вы знаете кто это? — и Оксана протянула тёте Любе бумаги и фото.
Накануне вечером Оксана с Аллой разбирали старые вещи, сваленные на чердаке, и наткнулись на пыльную фотографию какого-то человека лет около 50-ти.
– Я не очень помню хозяина-то, да и запомнила только, когда ему лет 70 с небольшим было, а тут молодой... Но, вообще-то, вроде он. А вот этих я знала, — тётя Люба показала пальцем на бумаги. — Они жили раньше здесь, но их уж в живых нет, а их дети дома продали, и где они сейчас не знаю. Знаешь, тебе надо у деда Клементия спросить. Он в конце деревни живёт, — и она показала рукой в ту сторону, куда всё время уходил дед. — Только про него слава ходит — говорят, колдун, мол, он. Но зато он знал этого Михея.
– А это не тот дед, который здесь часто стоит. Вы не видели? Вчера, сегодня тут был.
– Наверное. Он часто по деревне ходит, гуляет. Его ещё в лесу можно часто увидеть, ходит, бродит по нему. Так он дед мирный, всегда поможет. Старый, а сам всё делает, самостоятельный такой, а ему уж лет за восемьдесят, наверное.
– Спасибо, тётя Люба. Я при случае схожу, спрошу, — соврала Оксана. Она, почему-то, побаивалась этого деда.
***
Ночью Оксана никак не могла уснуть. Всё время казалось, что кто-то ходит по дому. То там, то тут вдруг скрипнет половица, ещё и погода испортилась. Ко всем звукам добавился и шум дождя, капли которого барабанили по карнизу, да ещё и завывание ветра. Казалось, весь дом был одним сплошным организмом, больным, измотанным, стонущем от боли и одиночества. Все эти звуки вызывали какое-то гнетущее состояние. Но кое-как всё-таки уснув, Оксана на этот раз проспала без снов.
– Знаешь, Ал, что-то я уже засомневалась, что купила именно этот дом, — сказала Оксана, придя утром на работу.
– Это ещё почему?
– Всё-таки, что-то не так с этим пропавшим хозяином и самим домом. Да и дед, ну, тот, помнишь, который невдалеке стоял, когда мы с тётей Любой познакомились? Только ты уехала, как он опять пришёл, стоял там же и смотрел. Говорят, что он колдун, якобы, — тихо, почти шёпотом, произнесла последнюю фразу Оксана.
– Так это же деревня. Так каждого странного или отличающегося от других человека считают колдуном. Ничего нового ты не открыла. Ну, чего сомневаться? Просто одна в незнакомом доме, погода плохая, ветер, дождь, вот и мерещиться не пойми чего. Успокойся ты. Дом нормальный. Вокруг природа какая. Кстати, я с ребятами поговорила, ну, ремонтниками, они сейчас свободны, могут подъехать дом посмотреть, договоритесь обо всём.
– Подожди пока.
– Чего ждать-то? Опять сомнения?
– Родители деньги переведут, да и мне пока не до этого. Успеем ещё, — она действительно уже каялась, что поспешила с покупкой дома.
Оксана уже несколько лет жила в городе, и ей хотелось перевезти поближе к себе родителей, да и они были не против. Решили, что лучше для них будет жить не в квартире, а в собственном доме, тем более, что и сейчас родители живут в своём доме, в котором Оксана и выросла. Она искала по объявлениям, через знакомых. Некоторые дома не устраивали Оксану тем, что находились слишком далеко от города, и этот был практически единственным, который располагался всего в двух километрах от её дома и потому Оксана сделала этот выбор.
– Ну, ладно. Только давай, не затягивай с ремонтом. Ребята ждать не будут, да и лето не вечное, а тебе всё-таки надо побыстрее перевезти своих.
– Знаешь, Ал. Я ещё какие-то расписки в получении денег нашла. Их там несколько штук. Что за человек был этот хозяин? Тётя Люба сказала, что сама плохо его знает, а вот этот дед, ну, про которого я рассказывала, он с ним хорошо был знаком. Надо к нему сходить, а я боюсь.
– Ну, вот, ещё и в мистику ударилась. Ну, чего страшного? Сходим вместе. А, кстати, что за расписки? Ты поподробнее объясни.
– Ну, обычные расписки: я, такой-то, беру такую-то сумму у этого хозяина. Прямо какой-то ростовщик.
***
В выходные подруги опять приехали в деревню.
– Слушай, а зачем нам вообще узнавать что-то о старом хозяине? Он не он? Да какая разница? Нам надо быстрее ремонт начать, — сказала Алла входя в дом.
– В принципе, да. Наверное, ты права. Но всё равно, как-то не спокойно мне.
– Да ладно тебе. Слушай! А давай я тебя с шаманом знакомым познакомлю? Он реально шаман! Родом откуда-то из Бурятии, что ли.
– Нет уж, давай на ремонтниках остановимся. Ал! Я на тебя удивляюсь. Ты реально веришь всем этим колдунам и шаманам? Да и откуда ты знаешь, что он шаман? У нас вон каждый гастарбайтер за шамана сойдёт. Ты, например, можешь отличить бурята от узбека, они же все на одно лицо. Ну, Алла, ты даёшь!
– Ну, а что? Он, между прочим, злых духов изгоняет. И неплохо, — и тут Алла поняла, что в последней фразе взболтнула, наверное, лишнее.
– Кого?.. — и Оксана вопросительно посмотрела на подругу. — Ты чего уже на себе это испробовала? То-то я смотрю, за тобой уже никто не ухаживает. Тебе же с Лёшкой не повезло, а потом ещё и со Славкой, ты же после них всех мужиков поливать стала. Помнишь, было как-то, когда Лёшка на тебя дыхнул, когда с праздника пришёл, ты его злым духом обозвала. Это ты от этих злых духов избавлялась, что ли? А он, заодно, их всех сразу, авансом, так сказать изгнал?
– Ну, просто очень смешно! Знаешь, я уже сама сомневаться стала: на кой хрен ты этот дом купила? Чтобы мы с тобой друг другу врагами стали? Скоро и я начну думать, что дом действительно на людей как-то негативно действует, — Алла резко повернулась и пошла на улицу.
«Ну вот кто меня за язык дёрнул?» — уже ругала себя Оксана.
– А между прочим… Тебе тоже не очень-то везёт… и без шаманов! — опять вернувшись сказала Алла. — А я к нему не ходила… Не решилась… Знакомые рассказывали. А Лёшка пиво больше меня любил… А Славка гулял хорошо. Ну, зачем мне такие? — уже чуть не плача сказала Алла.
– Ну, ладно. Ну, извини… Ал! Ну, прости!
Оксана обняла подругу.
– Ну, давай обе ещё разревёмся, что такие несчастные.
– Ладно, проехали, — вытирая глаза сказала Алла.
Ночью не спали уже обе. Теперь и Алле стало казаться, что по дому кто-то ходит. Подруги решили проверить — на всякий случай, может действительно кто-то есть в доме. Алла взяла свой вечный спутник — гаечный ключ, Оксана фонарик и молоток, найденный на чердаке.
– Слушай, надо бы слазить на чердак, — сказала Оксана.
– Зачем?
– А вдруг там чего-то гремит?
– Ага, или кто-то. Я боюсь.
– Ну, тогда стой у лестницы, а я посмотрю.
На чердак дома можно было забраться ещё и из одной из комнат. Зачем это сделал хозяин неизвестно, но сейчас это оказалось кстати, как считала Оксана: «Хотя бы на улицу не надо выходить. Тем более в такой ветер». На улице опять, как и в прошлый выходной, испортилась погода, дождя, правда не было, но ветер был приличный. Складная лестница-стремянка лежала в сенях, и, взяв её, Оксана полезла на чердак.
– Ну, что там?! — крикнула в нетерпении стоявшая внизу Алла.
– Да ничего пока. Никого нет. Окно только плохо держится, открывается и стучит!
Оксана вернулась.
– Ладно, хорошо. Давай завтра всё-таки сходим к этому деду, — сказала взволнованно Алла. Ей теперь тоже было как-то не по себе и от дома, и от этих звуков.
– Ладно, пойдём всё-таки спать. Может уснём.
Девушки легли рядом. От страха решили спать на одном диване.
Оксане снова ночью приснился лес, тропинка и болото, правда, она не слышала, почему-то, голос старика. Она снова проснулась на том же месте, когда подошла к болоту. Теперь Оксана уже стала беспокоиться, что все эти сны неспроста. Но что они могут значить? Алла спокойно спала. И Оксана опять уснула. Теперь она уже ближе подошла к болоту, и... Вдруг прямо перед ней возник из неоткуда человек с фотографии... Оксана резко проснулась.
– Ты чего? — спросила с испугом Алла, — Тебе, что сон страшный приснился? Ты кричала во сне.
– Мне опять тот же сон приснился, только в это раз я не слышала голос, ну, тот, старческий. И ещё, я видела того человека с фотографии. Он вдруг возник прямо передо мной, как будто из того болота. Знаешь, мне уже кажется, что это вовсе не с ремонтом связано, как ты разъяснила, а с чем-то другим. Как только я купила этот дом, так мне стал снится этот сон.
– И что теперь делать? Продать дом? Нет, я не буду тебя отговаривать. Просто интересно.
– Для начала, надо всё-таки к деду тому сходить. Чтобы про него не говорили, как бы не было страшно, но пока я только в этом вижу выход. Что будем делать дальше посмотрим.
– Слушай, Оксан. А что нам это даст? — Алла села на диване. — Ну, придём мы к деду, этому... И что мы ему скажем? Что сны необычные снятся?
– Я чувствую, что-то не так с этим хозяином. Мы хотя бы узнаем правду.
– А может лучше продать дом?
– А если и это не поможет? В смысле, сны так и будут сниться. Да и дед какой-то странный. Стоит, смотрит. По нему видно, что он что-то скрывает.
– А если он нам не захочет рассказать? Что тогда?
– Ну, попытаться-то можно.
– Его же колдуном называют. Вдруг это он колдует стоит, а потом эти сны и снятся?
– К шаману твоему сходим и почистимся. А если серьёзно... Слушай, а ты же вроде раньше сама не верила в мистику всякую?
– Ну, как не верила? — снова ложась проговорила Алла. — В какую-то верила, а в какую нет. Ладно, давай завтра сходим и не будем голову ломать. Будь, что будет.
***
Утром подруги решили не терять времени даром и, как только проснулись, отправились к деду. Зная, в каком направление идти, они пошли к последнему дому, так как тётя Люба сказала, что дед живёт на краю деревни, а это означает, что его дом должен быть одним из крайних. Дойдя до предпоследнего дома, Алла заметила копавшуюся в огороде старушку.
– Оксан, вон смотри — бабушка. Давай у неё спросим, где дед живёт.
– Здравствуйте! — Они подошли к забору. — А вы не знаете, где живёт дедушка Климентий?
– Конечно, знаю. Как не знать — сосед всё-таки. Вот последний дом рядом с моим его и есть. Только Климентия сейчас нет дома-то. Неделя уж, наверное, прошла, как скорая увезла.
– Куда? В смысле, что с ним? — спросила Алла.
– Сердце, кажись.
– Спасибо, бабушка, — сказала Алла. — Ну, и что теперь делать будем?
– А вы чего хотели-то дочки? Мож я чего передам ему? — спросила старушка.
– Да нет. Нам с ним лично поговорить нужно, — опять ответила Алла.
– Пойдём, по дороге решим, — сказала в задумчивости Оксана.
– Слушай, Ал. А может к нему сходим? Ну, его явно к нам в городскую кардиологию положили. Сходим навестим.
– К старику? А если разволнуется? У него же сердце, бабушка сказала.
– Она же старый человек, она могла и напутать. Да и откуда старый деревенский человек может разбираться в болезнях.
– А может она медсестрой была? Откуда ты знаешь?
– Ну, тогда бы она без сомнения сказала, что сердце.
– Ладно. Слушай, а что ты родителям своим скажешь? Дом пока не продаёшь, и ремонт не делаешь, а если приедут?
– Я им сказала уже, что возникли сложности с оформлением, документы ещё не все оформила, короче сказала пока не приезжать.
– Не заподозрили?
– Нет.
– Слушай. Надо всё-таки продавать дом. Неспокойно как-то в нём стало. Что-то и первый раз тяготило, и сейчас как-то не спокойно в нём себя чувствуешь. А давай сходим ещё раз на ту поляну? Там ещё речка недалеко есть.
– Купаться? Сейчас холодно. А не боишься теперь на поляну эту идти? — Оксана вопросительно посмотрела на подругу.
– Ключ со мной, — зная, что обязательно услышит от подруги шутку про него, Алла решила опередить и напомнить о нём первой.
– Ну, тогда мы можем быть в полной безопасности, — улыбаясь развела руками Оксана. — Ладно. Но сходим только на поляну. Мне её одной вполне хватит.
Они пришли опять на ту же поляну. Оксана в задумчивости опустила голову вниз и... вдруг вспомнила. Именно эту поляну она и видела во сне. Просто во сне, она шла по ней также опустив голову и смотрела только под ноги, а не по сторонам.
– Ал! Я вспомнила! Я именно эту поляну видела во сне. А там, — и она показала рукой в правую сторону. — Должен быть проход в лес.
– Слушай, а давай вместе пойдём. Не так страшно будет. Да и может быть какую-то тайну откроем?
– Знаешь, я тогда одна шла. Может так и должно быть? Нет, я сейчас не готова. Я чувствую, что сейчас не надо идти, как будто что-то не даёт.
– Ладно. По правде сказать, мне и самой страшновато как-то. Пойдём-ка лучше вообще отсюда.
– Слушай. Ал, — и Оксана остановилась. — Я только сейчас вспомнила. Мне ведь сегодня ночью опять сон приснился… Ну, я рассказывала… А деда-то там не было. И вот… он, оказывается, в больнице.
– Странно, конечно. Прямо мистика какая-то. Хотя, я уже ни чему не удивляюсь.
Уходя с поляны, Оксана опять, как в первый раз, обернулась, но в этот раз ей уже никто не показался там, за деревьями.
***
Раздался телефонный звонок. Оксана достала смартфон.
– Алё! Ал! Я тебя слушаю!
– Оксан, я узнала, ну, про деда, — раздался в смартфоне голос подруги. — Его выписали из больницы. Он, наверное, уже дома. Он действительно в кардиологии лежал. Ты поедешь? Мне с тобой?
– Нет, я съезжу одна. Да и заодно заберу некоторые вещи, которые туда перевезла.
– Может лучше вдвоём? Я на машине.
– Нет, я сама. Завтра выходной, вот и поеду. А ты же говорила, что к родственникам собралась, своих отвезти. Так что вези, а я одна съезжу.
– Что мне долго отвезти? В воскресенье вдвоём бы съездили.
– Нет. Давай, всё уже решено. Всё нормально будет. Что я маленькая, что ли.
– Ладно. Только ты мне позвони, что да как, чтобы я была спокойна… А то от этого дома уже не знаешь чего и ожидать.
***
Оксана решила приехать в дом пораньше, на первой маршрутке. В деревне все ещё спали, только кое-где были слышны крики петухов. Заходя в дом, она посмотрела на то место, где обычно стоял дед, но там опять никого не было. «Может рано ещё? Отдыхает человек после больницы. А может, чуть попозже к нему сходить?» — думала она. Сложив посуду, которую уже успела привезти сюда, пледы, Оксана вдруг решила сходить на то место, которое ей снилось. Она и сама не знала, почему её, вдруг так неожиданно и резко потянуло туда. Но Оксана очень боялась леса, боялась заблудиться в нём, и потому стала думать, как же ей быть: «Место не знакомое, а если не выйду? Ну, позвоню по телефону, но пока приедут, тут с ума сойдёшь». Но, вспомнив вдруг мультфильм «12 месяцев», разрезала старое, цветное полотенце, которое использовала вместо тряпки, на полоски и решила их привязывать на кусты и ветки.
– Да. Оксана… Фантазия у тебя буйная, — сама себе сказала она.
Дойдя до леска, который был перед большой поляной, Оксана оглянулась. Ей не хотелось привлекать к себе внимание, да и страшно всё-таки было. Но, пересилив себя, она с решительностью пошла дальше. Проходя поляну, она вспомнила сон и старалась держать в голове все детали того сна, чтобы не забыть, куда именно повернуть, чтобы выйти к болоту. С собой Оксана — для безопасности — всё-таки взяла молоток, с которым лазила на чердак. Зайдя уже в сам лес, она огляделась. Озноб и тут, уже наяву, пробежал по телу. Она вспомнила, что еле приметная тропинка должна быть справа. И точно — там, действительно, была еле заметная тропинка: «Всё, как и во сне», — подумала она и пошла к этой тропинке. Вступив на неё, она достала порезанные ленточки полотенца и, чуть пройдя, привязала первую. Так и шла она всю дорогу через некоторое расстояние привязывая ленточки. «Скора ленточки кончатся, а конца всё нет», — уже с некоторым испугом подумала Оксана, но всё равно настойчиво шла вперёд, как будто её кто-то, или что-то тянуло за собой. И вдруг впереди показался просвет… «То самое место, — внутри всё похолодело. — Значит — это правда. Это место существует». Оксана пошла к болоту, земля под ногами стала какой-то мягкой. Она остановилась перед трясиной.
– Впереди одно болото, — услышала она позади себя знакомый голос из сна.
Оксана вздрогнула от испуга и резко повернулась… Перед ней стоял дед Климентий.
– Я знал, что ты придёшь. Не бойся меня, дочка.
– Почему вы были так уверены, что я приду сюда?
– Так должно было случиться. Значит, так на судьбе написано.
– А вы можете судьбы читать?
– Нет, конечно. Свою судьбу каждый сам вершит. Но ты должна была сюда прийти.
– Но почему вы так уверены? И кто вы? Вас все в деревне колдуном называют.
– Все мы с возрастом становимся в глазах других колдунами. Это колдовство — мудрость называется. А кто я? Я Климентий Павлович Самсонов, или просто дед Климентий, как все теперь зовут. Я житель этой деревни. А тебя зовут Оксаной. Знаю. Родился я, правда, не здесь. Моя родина — Сибирь. Я родился там, куда, в своё время, отправляли в ссылку, а здесь я — в этих краях — с 75-го года. Ты ведь искала меня, чтобы про дом узнать? И про его хозяина?
– Бабушка — соседка ваша — вам сказала?
– И она тоже.
– А кто ещё? — испуганно спросила Оксана.
– Нехороший ты дом купила. дочка. Михей этот не человек, а зверь был.
В войну, когда немцы к ним в деревню-то пришли, служил им, не долго, правда. Поехал по делам в соседнее село, а там наши его в лесу и взяли. Отбрехался, что мол никого не предал, немцы заставили работать, а я, мол, при первом случае к вам сбежал. Ну, а что из-за него никто не пострадал, вины за ним нет. Его воевать отправили. А он воевать-то не хотел, шкуру свою берёг. Ну, и при первом случае сдаться решил. Отец мой против него пошёл, удержать пытался, ведь и других погубил бы, он его ранил сильно, думал, убил, всю жизнь так думал. Солдат один нашёл его — Леонидом звали — успел ему сказать про Михея и адрес дал, ну, сказал название деревни своей и в каком райцентре она. Отец потом в госпитале умер. Убил его Михей.
Мне тогда только 9 лет было, по-мальчишески поклялся отомстить за отца. Отец человеком был хорошим, никто плохого слова сказать не мог про него, все его жалели. Мать, как узнала, от горя чуть с ума не сошла. Она сирота была, отец для неё всё был, жизнь её. А потом мы же небольшие, я второй в семье, одной тяжело растить нас, замуж вышла. Мужчина с нами поладил, пока ухаживал, а потом, как женился, издеваться начал, чуть что не по его — ремень армейский. Мать с нами к сестре своей на Урал сбежала, всё этому оставила. Младших в детдом забрали, а я в интернат отправился. Но ничего — выучился, человеком стал. Женился там. Вот что значит — судьба. Не раз у нас с ним — Михеем-то этим — пути пересекались. Жена Михея там — на Урале — в посёлке небольшом, где я с женой жил, в соседнем доме жила.
Михея после войны в Сибирь сослали. Он и там дела свои делал. Завистливый был, всех, кто лучше него живёт, готов был со света свести. А с женой будущей Михея тётка её познакомила, она с ним работала, ну, и рассказала про свою племянницу, вот он и решил на ней жениться. Леонид — солдат тот самый — тоже в Сибирь попал с дядей моим, братом отца, работал. Молчал этот Леонид про отца-то моего, уж не знаю почему, но молчал, пока совесть совсем не изглодала всё внутри. И не знал даже, с чьим братом работает вместе и дружит. Вот тоже судьба и здесь себя показала.
Женился Михей, дочь родилась. Уехали потом сюда, на родину. У матери его жили. Жена его сама боялась, не выдержала всё-таки, сбежала, а дочь ему оставила. Мать его её растила, хотя вряд ли она сама оставила, видать он чем-то запугал или ещё чего, убежала наскоро. У него и дочь не лучше, вместе некоторые дела проделывали, поплатилась. Вышла замуж. Муж инженером был на заводе. Квартира, дом свой, а потом пить начал, и его с инженеров погнали. Михей дочь уговаривать начал, брось, мол, его, а она любила его, дети были, ну, он его и напоил видать чем-то, попили вместе, а потом он болеть стал и умер вскоре. Он — Михей этот — в травах хорошо разбирался, только в основном в тех, которыми отравить можно и травил, а дочь его знала это, но молчала, и сама поплатилась. Уехала к матери своей, сбежала, можно сказать, вскоре после смерти мужа.
Лютый человек был, одним словом. Чуть что не по его... Кляузы писал, доносы всякие, врал на других, подставлял, если надо. Он расписки-то эти, видела небось, с мужиков брал до определённого времени, а потом раньше срока приходил, отдавай долг, мол, а нет... Давай чего ценное. Наживался так. Не всегда, конечно, так поступал, через раз, через два, а то не брали бы у него в долг. Он и на тот свет мужиков некоторых отправил из-за этих расписок, за каждый рубль удавить был готов. Одного такого к себе заманил, выпили, он к утру и умер. Признали печень, пил мол и всё. А у него семья, дети мал мала меньше. Самому младшему ещё года не было. Так он её уговаривать начал, подпиши, мол, дом на меня, помогу тогда тебе детей вырастить, будешь стирать, убирать, деньгами не обижу. Еле уговорили не связываться. Так он ей житья потом не давал, так и уехала отсюда куда-то к родне, дети старшие взрослые стали, легче стало уехать. Пытались как-то с ним бороться своими силами, и дом жечь пытались, а потом нашли одного поджигателя... Поскользнулся, мол, упал в речку, а холодно — утонул. И всё следствие. Боялись его все.
А потом меня сюда послали, как специалиста. Рядом работали, заводы недалеко друг от друга находились. Мой сын выучился и работать в совхоз пошёл, и он уже там, к тому времени, работал. Мы сюда перебрались, свой дом, как хорошо. А в этом доме, который ты купила, когда-то жила моя свояченица, сестра жены, а вот Михей, хозяин дома, был ей мужем. Она была замужем до него. Дом этот муж её первый построил. Умер он у неё, а через несколько лет этот Михей к ней и посватался, так сказать. Чем уж он её взял, не знаю. Она ему и не нужна была, на дом позарился. Как уж он заставил, может там в Сибири чему научился, может ещё где, не знаю, но она дом на него подписала, а он потом на дочь свою. Своих детей обделила, а ему всё оставила. Так вот, как только подписала, болеть стала сильно и вскоре умерла. Моя жена претензии предъявила, когда сестра болеть начала. Говорил ей — не ходи к нему, пообедала у них, болеть стала. Хорошо у меня бабка травница была, кое-чему научила. Выходил.
А Леонид этот приехал как-то к другу, дядьке-то моему, и увидел фотографию, где он с отцом моим. Рассказал всё, совесть видать замучила, и адрес попросил. Приехал к нам и всё мне и рассказал. Сказал, что один раз приезжал к нам, в ту деревню, но нас там уже не застал. Упрекнул я его, само собой: «Ты же соучастник убийства, фактически». Молчал, голову опустил и молчал. Боялся, говорит, его. Жить, говорит, не могу спокойно от креста этого, который на душу взял, мол, недолго осталось, а с этим туда уходить не хочу.  Не знал только Леонид того, что этот самый убийца в одной деревне со мной живёт. Узнал уже от меня, фамилию и имя-то он назвал, решил проверить, он не он, узнал его — тот самый, сказал мне. Не знаю, зачем, но Леонид к нему пошёл. Что там у них происходило?.. Но через день последнего в канаве нашли, на обочине. Следствие установило: был выпивши, поскользнулся и ударился головой о камень. Он и не пил никогда, да кто разбираться-то будет, алкоголь в крови есть — всё, пил значит. Понял я, что всё узнал Михей, про то, с кем в одной деревни живёт, и моей семье теперь он житья не даст, со света сживёт. За сына переживал. Он уже в городе жил. Говорю, езжай срочно к родителям жены на Урал. Там и работу найдёшь, он тебе здесь житья не даст. Остался один я, жена к тому времени вслед за сестрой ушла, и понял — надо действовать. Вечером разговорился с его соседкой и между делом сказал, что, мол, пойду завтра с утра за слегами к болоту, сказал, чтобы он слышал. А сам уже в полночь отправился туда и стал ждать, знал, что придёт. Пришёл… с ножом. Остановился у кустов, медлить я не стал, набросился, нож отнять хотел, он поскользнулся и в болото упал, тонуть начал. Кричал… Так и утоп.
– А если бы он не упал сам... Вы бы помогли?
– Упал бы. Грехи его за собой потянули. Болото вообще место мистическое. Всю жизнь считалось, что на болоте вся нечисть собирается, вот они его к себе и забрали, как своего. Если бы не это? Сколько бы он ещё людей со свету сжил бы? Он ведь, хотя и в возрасте уже был, но силы в нём было хоть отбавляй. Это страшный человек. Он и здесь всем житья не давал и там, — и дед указал пальцем на небо. — Никому не нужен был.
– Но вы же, фактически, грех на душу взяли?
– Все мы не без греха. Отмоюсь. Там виднее, кого куда отправить. А вот ему ещё долго в аду гореть.
– А как же мне теперь? Вы мне рассказали всё это, и здесь я оказалась для этого... Но почему? — потрясённая рассказом деда спросила Оксана.
– У тебя душа чистая, чистой и останется, ты не бойся. Я свой грех как нёс, так нести и буду.
– Вы мне душу свою облегчить решили?
– Надо, чтобы ты знала. Считай, что исповедался я тебе.
– Кто вы всё-таки?
– Моя бабка была умнейший человек. Многое мне поведала. Она многим людям помогла, лечить народными средствами умела. Травница потомственная. Наверное, я в неё пошёл, — хитро улыбнулся дед.
– А как же теперь с ним? — Оксана кивнула в сторону болота.
– А что ты сделаешь? Болото. Туда, за всё время, столько живности всякой затянуло, да и людей, кого по дурости, кого по глупости, а кого и грехи собственные... Как оттуда достанешь? Ты, дочка, не думай об этом. Сны теперь тебе сниться не будут, — добродушно улыбнулся дед, потрясённой последней фразой Оксане. — А дом ты продавай, не сомневайся. Не принесёт он тебе счастья. Продай человеку с тёмной душой.
– А как узнать, какая душа у человека?
– А по глазам увидишь. У человека со светлой душой глаза, как у ангела — чистые, чистым светом наполнены. А с чёрной... блестят не хорошим блеском. Ты это сердцем поймёшь, оно само тебе подскажет.
 – А где я найду такого. Мне бы поскорее продать. Я родителей хотела сюда перевезти, пока лето успеть.
– Найдётся, придёт. Надо было именно такой, как ты дом продать. Его дочь не смогла бы дом продать человеку нечестному, с тёмной душой, она её не замечает, а вот такому, как ты — пожалуйста. Так и нёс бы этот дом всем несчастья. Она и раньше его продать пыталась, но все отказывали в последний момент.
Оксана пошла назад. Дед не стал её удерживать. Только, когда уже почти скрылась из виду, добавил:
– Ты, дочка, просто через неделю поставь свечку в церкви этому Михею, а потом и мне поставишь. А счастье вы с подругой найдёте, само придёт. Вот придёшь навестить меня, там и найдёт оно тебя.
Подойдя к дому, Оксана с удивлением увидела незнакомую машину, стоявшую около калитки.
– Здравствуйте, — протянул руку мужчина, взгляд его почему-то сразу не понравился Оксане. — Меня зовут Андрей. Я, вообще-то, предприниматель, вот бизнес здесь хочу создать, — огляделся мужчина. — Вы дом, кажется, продаёте? Я готов купить. Дом я посмотрел, ну, мы его всё равно снесём. Участок хороший. Я покупаю. Других покупателей, я надеюсь, нет? — и мужчина, наклонившись к Оксане, тихо — почти шёпотом — сказал. — Я больше заплачу.
– Да нет, других покупателей нет. Я с удовольствием вам его продам.
– Отлично, — обрадовавшись, потёр руки Андрей.
– А откуда вы узнали про дом? Объявления я ещё не давала?
– Да с матерью моей в кардиологии дед лежал, он рассказал, что дом тут продаётся и адрес дал. Потом, когда я уже с ним разговаривал, он сказал приехать через неделю в выходной, вот я и приехал.
Оксана никак не могла успокоиться. Столько событий за день. После этой встречи сны про лес и болото, действительно, перестали сниться Оксане.
***
– Алла! Я дом продала, — сказала по телефону Оксана подруге, через несколько дней после событий. — Я подумала, лучше я куплю небольшой, ну, знаешь, такие продают готовые, только тёплый. Я участок присмотрела.
– И где? Опять в деревне?
– Да нет. В новом посёлке. Ну, как из города выезжаешь, там дома строят сейчас.
 – А, поняла. Прям даже как камень с души упал. Хорошее место и новое, самое главное, без историй всяких.
***
– Оксана, здравствуй, — окликнула тётя Люба. Через неделю после разговора с дедом Оксана случайно встретила её на местном рынке.
– Ой, тётя Люба, здравствуйте. Как вы там живёте? Как сосед новый?
– Дом ломает, перестраивает всё. Предприниматель какой-то. Ходит весь, такой из себя, ни с кем не здоровается. А, забыла сказать, дед Климентий умер.
– Как умер? Когда?
– Ну, вот как этот приезжал, дом-то смотреть, тебя ещё дома не было, он ждать остался, ну, вот вскоре после этого.
Оксана была просто шокирована такой новостью. Она была очень благодарна деду и после рассказа стала жалела его, да и полюбила, как родного... и такая новость. А она даже не навестила его ни разу.
***
Алла пришла к подруге. Оксана собиралась съездить на кладбище к деду Климентию, и Алла сама хотела отвезти подругу.
– Слушай, Оксан. А ко мне Лёшка приходил. Он пиво совсем бросил пить, замуж зовёт, — зайдя в квартиру сказала Алла.
– И что ты?
– Ну, я согласилась. Ты как ругать меня не будешь?
– Это за что же?
– Ну, тогда, ты на него ругалась из-за меня?
– Ну, когда это было. Слушай, ну, я рада за тебя, правда, — и она обняла подругу.
– Спасибо. Теперь тебе надо подыскать половину, будем ещё и семьями дружить.
– Нет. Я уж как-нибудь сама.
– Да ладно. У меня же знакомых…
– Нет и нет! — замахала руками Оксана. — Знаю я тебя, и твоих знакомых. Я сама!
– Ладно, решим. Ты ехать-то собираешься? Ты же к деду Климентию собиралась. Поехали?
– Слушай, мне самой надо.
– Опять сама. Всё секреты и секреты, — обидчиво сказала Алла.
– Ну, какие секреты? Разве от тебя чего утаишь? Просто я успела с ним пообщаться, и он мне фразу одну обронил… В общем, давай ты за мной заедешь, после… и я всё тебе расскажу. А пока… Я сама. Договорились? Потом поймёшь.
– Ладно. Если ты так говоришь… После всех этих событий… Я ничему уже не удивляюсь. Позвонишь мне, я тут же приеду… — и Алла, поняв вверх указательный палец, продолжила. — Но ты мне всё расскажешь. Как на духу.
– Ну, я же обещала.
***
Оксана подошла к могиле деде Климентия. Положила цветы и вспомнила их последнюю встречу и тот единственный разговор. Неожиданно позади себя услышала мужской голос.
– Здравствуйте. Вы знали деда?
Оксана обернулась. Перед ней стоял молодой мужчина лет за сорок, чем-то напоминавший деда Климентия. Она даже не слышала, как он подошёл.
– Да, правда не очень хорошо. Так получилось, что он мне очень помог, а я, можно сказать, ему.
– Да, дед хорошим людям в помощи никогда не отказывал.
– А вы его внук?
– Да. Извините, что сразу не представился. Меня Александр зовут.
– А меня Оксана. А вы, наверное, из далека приехали? Он говорил, что у него сын где-то на Урале живёт?
– Нет. Я тут недалеко живу. В соседнем городе. Учиться когда-то сюда приехал, у деда жил, так и остался после института. Я часто к деду приезжал, а в последнее время закрутился с делами, дом свой строил, деда хотел к себе забрать, но он ни в какую, только здесь хотел жить. Я приезжал к нему в больницу, когда с сердцем плохо было, думал отпуск скоро, приеду — буду ухаживать за ним, может всё-таки уговорю ко мне переехать, но вот… Врачи сказали, что ему операцию делать надо, вот возраст только… Он мне ещё сказал: не переживай, оклемаюсь… Не получилось… А вы местная? Я не видел вас на похоронах.
– Нет, я не местная. Я в городе живу. Я здесь дом купила, для родителей. Они у меня в другой области живут, хотела их поближе к себе перевезти. Тот недалеко от дороги, в нём ваша тётя когда-то жила…
– А знаю, — изменившись в лице сказал Александр. — Дом с историей. Хозяина дома — тётиного последнего мужа — дед не любил очень…
– Да его, по-моему, все не любили, — перебив Александра сказала Оксана.
– Паршивый был человек.
– Да. Я не знала его, только от вашего деда про него узнала. Кстати, ваш дедушка и помог мне его потом продать. Он в больнице когда лежал, там покупателя и нашёл. Так что теперь дом уже не мой.
– А вы хороший человек, значит, — и Александр с улыбкой посмотрел на Оксану. — Раз дед вам помог. Плохому человеку он бы не стал помогать.
– Ну, спасибо, что так обо мне думаете, — Оксана улыбнулась и посмотрела на Александра. — Я кстати, не знала, что ваш дедушка умер. Только через неделю от соседки по тому дому узнала. Мне он сказал, когда последний раз виделись, чтобы через неделю, после этого разговора, я ему свечку поставила, так и сказал: хозяину того дома и ему. А через неделю я и узнала, что он умер.
– Странно, дед никогда в церковь не ходил. Крещёный был, а в церковь не ходил. Хотя от деда такое можно было ожидать. Его здесь колдуном считали, а он только посмеивался.
– Это колдовство — мудрость называется, — Оксана посмотрела на фотографию деда Климентия, стоявшую на могиле.
– От деда это выражение слышали. Он вообще был человек очень мудрый, да и знал всегда всё наперёд. Я его столько раз спрашивал: «Ну, откуда тебе всё известно становится?». А он только хитро улыбался и говорил: «Подмечать всё надо. Да и мудрости, наверное, с годами пришло слишком много, отсюда и знания. Ну, и прабабка твоя, видать вложила в меня немного» Он мне, когда я его домой привёз, после больницы, сказал: «Ты через девять дней, после смерти, сходи утром на кладбище, там тебя судьба ждать будет». Сегодня я и пришёл, как он сказал.
Оксана посмотрела на Александра. И вдруг вспомнила последнюю фразу деда, на которую из-за впечатления, вызванного рассказом, не обратила внимание: «Вот придёшь навестить меня, там и найдёт оно тебя»
Александр тоже смотрел, не отрываясь на Оксану. Чтобы хоть как-то скрыть вдруг охватившее её волнение, Оксана отвернулась и сказала. — Мне надо идти.
– Хотите я вас подвезу? У меня машина.
– Нет, не надо, за мной подруга обещала заехать, — Оксане очень хотелось, чтобы Александр подвёз её, но она боялась показаться какой-то слишком доступной. Она вообще была старомодной, как сейчас говорят, считала, что мужчина должен вначале — ухаживать, цветы, конфеты дарить, а современные скоротечные романы были не для неё.
– Тогда, давайте я вас провожу… И ещё… Оксана, простите за мою просьбу, но давайте телефонами обменяемся… У нас, как оказалось много общего, да и про деда… Вы, хотя и мало его знали, но успели хорошо с ним пообщаться, может быть, и я что-то новое про него узнаю…
Оксана с Александром снова встретились взглядом, который о многом уже говорил и многое уже решил.