Репрессии в оборонной отрасли СССР
Часть I
От автора: данная статья – попытка хоть немного разобраться в истории предвоенных репрессий в оборонной промышленности СССР. Даже сегодня, когда частично открыты архивы спецслужб, эта тема лежит большим, почти нетронутым пластом. Информация очень скудна и собирать ее непросто, поэтому сразу предупреждаю – точных статистических данных о масштабах репрессий в «оборонке» и их влиянии на выпуск боевой техники и оружия здесь нет. Есть достаточно отрывочные данные и общая, но далеко не полная картина. Поэтому каждый читатель имеет полное право оценить собранные факты в меру собственного разумения.
Предыстория массовых репрессий в СССР
В конце 20-х гг. в СССР началась форсированная индустриализация. Средства на ее проведение поступали от продажи реквизированных церковных и музейных ценностей, а также продажи зерна, которое насильственным образом реквизировалось у крестьян. Чтобы упростить изъятие зерна, в сельском хозяйстве были проведены 2 крупных акции: раскулачивание и коллективизация. У колхозников зерно не надо было отбирать, потому что оно уже было колхозным. Денег на индустриализацию, естественно, все равно не хватало - развитая банковская система отсутствовала, частных инвестиций не было. Рабочему классу тоже пришлось несладко: при незначительных фондах материального стимулирования началась активная интенсификация трудового процесса. В результате перезаключения в 1927-1929 гг. коллективных договоров, тарифной реформы, пересмотра норм явыработки усиливается уравниловка, у отдельных категорий рабочих снижается заработок. Как следствие, многие партийные организации отмечают «политическую напряженность в массах». Растущее недовольство рабочих — неизбежное следствие «политики затягивания поясов» — партийно-государственное руководство направило в сторону так называемых «специалистов-вредителей», как правило, из «бывших». Роль первого громоотвода сыграл широко распропагандированный «шахтинский процесс» 1928г. По нему были привлечены к ответственности инженеры и техники Донецкого бассейна, обвиненные в якобы «сознательном вредительстве», в организации взрывов на шахтах, в преступных связях с бывшими владельцами донецких шахт, в закупке ненужного импортного оборудования, нарушении техники безопасности, законов о труде и т. д.
По данным обвинения, вредительские организации Донбасса финансировались "западными капиталистами". Заседания Специального судебного присутствия Верховного суда СССР по «шахтинскому делу» состоялись летом 1928 г. в Москве под председательством А. Я. Вышинского. Суд оправдал четверых из 53 подсудимых, четверым определил меры наказания условно, девять человек — к заключению на срок от одного до трех лет. Большинство обвиняемых было осуждено на длительное заключение — от четырех до десяти лет, 11 человек были приговорены к расстрелу (пять из них расстреляли, а шести ЦИК СССР смягчил меру наказания). «Шахтинское дело» обсуждалось на двух пленумах ЦК партии. «Нельзя считать случайностью так называемое шахтинское дело, - говорил Сталин в выступлении на пленуме ЦК в апреле 1929 г. «Шахтинцы» сидят теперь во всех отраслях нашей промышленности. Многие из них выловлены, но далеко еще не все выловлены. Вредительство буржуазной интеллигенции есть одна из самых опасных форм сопротивления против развивающегося социализма. Вредительство тем более опасно, что оно связано с международным капиталом. Буржуазное вредительство есть несомненный показатель того, что капиталистические элементы далеко еще не сложили оружия, что они накопляют силы для новых выступлений против Советской власти».
Понятие «шахтинцы» стало нарицательным синонимом «вредительства» в советском обществе и послужило поводом к продолжительной пропагандистской кампании. Массовая публикация материалов о «вредительстве» в Донбассе вызвала в стране эмоциональную бурю. В коллективах требовали немедленного созыва собраний, организации митингов. На собраниях рабочие высказывались за усиление внимания администрации к нуждам производства, за усиление охраны предприятий. Из сообщений ОГПУ в Ленинграде: «Рабочие тщательно обсуждают сейчас каждую неуладку на производстве, подозревая злой умысел; часто слышны выражения: «Не второй ли «Донбасс» у нас?» Наконец-то нашлись "конкретные виновники" творящихся безобразий: слабой организации, отсталого уровня планирования, низкой оплаты труда, задержек с выплатой зарплаты, снижения расценок, массовой аварийности, нарушений техники безопасности и травматизма, срыва выполнения производственных планов.
В Москве на фабрике «Трехгорная мануфактура» рабочие говорили:
«Партия слишком доверилась «спецам», и они стали нам диктовать. Делают вид, что помогают нам в работе, а на самом деле проводят контрреволюцию». А вот характерные высказывания, зафиксированные на фабрике «Красный Октябрь» в Нижегородской губернии: «Спецам дали волю, привилегии, квартиры, громадное жалованье; живут как в старое время». Во многих коллективах раздавались призывы к суровому наказанию «преступников». Собрание рабочих в Сокольническом районе Москвы требовало: «Всех надо расстрелять, а то покоя не будет». На Перовской судобазе: «Пачками надо расстреливать эту сволочь».
Играя на худших инстинктах масс, режим инспирировал еще ряд репрессивных процессов против «специалистов», обвинявшихся во «вредительстве» и в других смертных грехах. Одно дело следовало за другим: процесс Трудовой крестьянской партии (ТКП), арестованы выдающиеся экономисты Н. Д. Кондратьев, А. В. Чаянов, Л. Н.Юровский, крупнейший ученый-агроном А. Г. Дояренко и другие. Осенью 1930 г. было объявлено о раскрытии ОГПУ вредительской и шпионской организации в сфере снабжения населения важнейшими продуктами питания, особенно мясом, рыбой и овощами. По данным ОГПУ, организация возглавлялась бывшим помещиком - профессором А. В. Рязанцевым и бывшим помещиком Е. С. Каратыгиным, а также другими бывшими дворянами и промышленниками, кадетами и меньшевиками, «пробравшимися» на ответственные должности в ВСНХ, в Наркомторг, в Союзмясо, в Союзрыбу, в Союзплодовощ и др. Как сообщалось в печати, эти «вредители» сумели расстроить систему снабжения продуктами питания многих городов и рабочих поселков, организовать голод в ряде районов страны, на них возлагалась вина за повышение цен на мясо и мясопродукты и т. п. В отличие от других подобных процессов приговор по этому делу был крайне суров все привлеченные 46 человек были расстреляны по постановлению закрытого суда. Теперь советскому народу должно быть ясно, почему в магазинах нет даже элементарных продуктов - их не завезли "вредители". 25 ноября — 7 декабря 1930г. в Москве состоялся процесс над группой видных технических специалистов, обвиненных во вредительстве и контрреволюционной деятельности: процесс Промпартии. К суду по обвинению во вредительской и шпионской деятельности было привлечено восемь человек: Л. К. Рамзин — директор Теплотехнического института, крупнейший специалист мирового уровня в области теплотехники и котлостроения, также видные специалисты в области технических наук и планирования: В.А.Ларичев, И.А.Калинников, И.Ф.Чарновский, А.А.Федотов, С.В.Куприянов, В.И.Очкин, К.В.Ситнин и другие.
Репрессии в оборонной отрасли
В ходе массовых репрессий 20-30-х годов немало пострадало конструкторов оружия и боевой техники, руководящих и рядовых работников оборонной отрасли. Ситуацию, сложившуюся на советском производстве в 30-е годы, рассмотрим на примере крупнейшего оборонного завода «Новое Сормово» (завод №112), выпускавшего артиллерийские орудия. Журналы учета механических испытаний за 1934-1935гг. показывают хронически низкий уровень качества продукции. На испытаниях различных частей орудия Ф-22 (кожуха, трубы и т.д.) в среднем 42% плавок не были признаны не соответствующими параметрам качества. Согласно статистике механического цеха №1 за 1935г.,в январе было 13 серьезных аварий станков, в феврале – 7, в марте – 13, в апреле – 16, в мае – 12, в июне – 21. В 1938г. в механическом цехе №1 простои оборудования из-за различных аварий составляли 25% рабочего времени. 20 июня вышел из строя молот №6334, 27 июня – молот №6338. Регулярно разрушались электродвигатели, выходили из строя печи. В мае 1938г. В термическом цехе произошли 4 пожара, причем 1 из них привел к взрыву печи. Новый директор завода Мирзаханов приказом по заводу от 19 мая 1938г. объяснял это в духе времени:
«Враги народа, орудующие на нашем предприятии, практикуют путем пожаров и взрывов выводить из строя цеха и завод в целом. Неразоблаченные вредители на заводе и сейчас пытаются делать свое гнусное дело. 9 мая – пожар в цехе №6, в этот же день калильщик Чиняев взорвал печь, 17 мая – 2 пожара».
Говоря «и сейчас», Мирзаханов имел в виду, что кампания по арестам «вредителей» и «врагов народа» активно шла с лета 1937г. (а были еще крупные «посадки» и до 1937г.),но теперь, мол, ясно, что всех не переловили и надо аресты продолжать. На самом деле аварии были прямым следствием перегрузки оборудования, хронической штурмовщины, низкой культуры производства и нехватки квалифицированных кадров. В другом своем приказе от 3 ноября 1938г. директор поднимал проблему брака:
«…Данная деталь идет с большим браком: весь 1937г. – 88%, июнь 1938 – 68%, июль – 70%, август – 82%...»
Указом Верховного Совета СССР от 5 февраля 1939г. завод наградили орденом Ленина, руководство завода получило личные поздравления от наркома вооружения Михаила Кагановича и начальника ГАУ РККА Григория Кулика. Однако в реальности достижения завода были весьма сомнительными: с 1935г. предприятие осваивало выпуск пушки Ф-22 и к началу 1939г. удалось поставить в войска всего 1429 единиц. Причем качество было на низком уровне и многие пушки приходилось переделывать по гарантии. Предшествующие Мирзаханову директора Радченко и Дунаев были арестованы и осуждены к длительным срокам заключения, однако Мирзаханову, несмотря на отсутствие реального прогресса, видимо, удалось наладить нужные отношения с высоким начальством. Впрочем, покровители Мирзаханова окончили жизнь не лучшим образом: М.Каганович вскоре застрелился, а Г.Кулика расстреляли уже после войны.
Интересный документ эпохи - выдержка из протокола партсобрания в турбинном цехе завода им.Кирова в Ленинграде:
Цитируется по книге «РОССИЯ, ХХ ВЕК. ДОКУМЕНТЫ. ЛУБЯНКА. СТАЛИН И ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ НКВД в 1937-1938.» Составители:
В.Н. Хаустов, В.П. Наумов, Н.С. Плотникова
МОСКВА, 2004.
Проблем было множество, ведь фактически промышленность после разрушительных последствий революции и Гражданской войны надо было создавать заново. Не хватало всего, но особенно -грамотных специалистов. Но где брать деньги на массовую закупку современного оборудования, обучение, НИОКР, достойную оплату труда необходимых специалистов? В чью голову впервые пришла идея организовать бесплатный труд техспециалистов в тюремном заключении - сейчас сказать трудно, ясно только, что решение принималось на самом верху. Первыми попадали под каток репрессивной системы те, кто имел "непролетарское" происхождение и подозрительные пунктики в биографии. Одной из первых жертв стал основоположник гидросамолетостроения в России Д. П. Григорович.
Его арестовали в его рабочем кабинете 1 сентября 1928 г. по обвинению во вредительстве и отправили в Бутырскую тюрьму. Вскоре там же оказались сотрудники конструкторского отдела Григоровича по гидросамолетам В. Л. Корвин-Кербер, Е. И. Майоранов, А. Н. Седельников, авиационные специалисты других организаций - П. М. Крейсон, Б. Ф. Гончаров, И. М. Косткин, А. В. Надашкевич, Н. Г. Михельсон. 25 октября 1929 г. был арестован авиаконструктор Н. Н. Поликарпов (сын священника).
Ему инкриминировали участие в контрреволюционной вредительской организации и, так же, как других товарищей по несчастью, посадили в Бутырку. На основе группы Григоровича-Поликарпова ОГПУ в декабре 1929г. создало в Бутырской тюрьме первую в СССР так называемую "шарашку" - тюремное конструкторское бюро, которое официально называлось так: Конструкторское бюро - внутренняя тюрьма (КБ-ВТ). Работали в нем осужденные инженеры и конструкторы под охраной и руководством сотрудников ОГПУ. Поскольку тюремные условия были малопригодны для продуктивной конструкторской работы, эту "шарашку" перевели на территорию Ходынского аэродрома и переименовали в ЦКБ-39 ОГПУ. Главным конструктором назначили Григоровича, а Поликарпов стал его заместителем.
Из истории организации "шарашечного" труда НКВД:
В 1930 году было организовано Техническое отделение ЭКУ ОГПУ, руководивший работами специальных ОКБ, использовавших труд заключенных специалистов. Начальник ЭКУ ОГПУ (1930—1936) — Л. Г. Миронов (Каган) — комиссар госбезопасности 2 ранга. В 1931—1936 годах в целях конспирации Техническому отделению последовательно присваивались номера, 5-го, 8-го, 11-го и 7-го отделений ЭКУ ОГПУ СССР. В сентябре 1938 по приказу Берии был организован Отдел особых конструкторских бюро НКВД СССР (приказ НКВД No 00641 от 29 сентября 1938).21 октября 1938 г. в соответствие с приказом НКВД No 00698 данное подразделение получило наименование — «4-ый спецотдел». 10 января 1939 г. приказом НКВД No 0021 преобразован в Особое техническое бюро (ОТБ) при наркоме внутренних дел СССР для использования заключенных, имеющих специальные технические знания. 4-й спецотдел НКВД-МВД СССР организован в июле 1941 г. на базе Особого технического бюро (ОТБ) НКВД СССР и 4-го отдела бывшего НКГБ СССР. Начальник отдела — В. А. Кравченко. С 1945 г. спецотдел использовал также немецких военнопленных-специалистов. В 1949 г. вышел новый приказ МВД СССР No 001020 от 9 ноября 1949 г., 4-му спецотделу МВД была поручена организация «Особых технических, конструкторских и проектных бюро для проведения научно-исследовательских, опытных, экспериментальных и конструкторских работ по тематике Главных управлений МВД СССР». После смерти Сталина (1953 г.) "шарашки" были ликвидированы.
В марте 1930г. начальник ВВС РККА Алкснис (расстрелян в 1938г.) поставил ЦКБ-39 задачу: создать легкий истребитель мирового уровня за месяц. Заключенные работали, перефразируя известную поговорку, не за совесть, а за страх, ведь многие были приговорены не только к длительным срокам заключения, а некоторые имели отсроченные смертные приговоры. Задача была выполнена: 27 апреля 1930г. самолет И-5 выкатили из цеха.
Истребитель получился хороший, было принято решение о серийном производстве и в дальнейшем построено около 800 машин.
"Верхи", окрыленные таким успехом, ЦКБ-39 значительно укрупнили и переименовали в ЦКБ, которое организационно входило в состав Технического отдела Экономического управления ОГПУ. Это управление курировало объекты, возводимые трудом заключенных. В распоряжение ЦКБ полностью отдали авиазавод-39. Теперь ЦКБ поручили создать целую серию самолетов: истребитель, штурмовик и другие, однако на этот раз надежды не оправдались - машины, построенные в течение года, получились некачественными. Работа ЦКБ заглохла, часть специалистов амнистировали и отпустили на свободу, другие продолжали отбывать прежние сроки или полученные новые. Неудачей закончилась и попытка создать мощные авиадвигатели в ОКБ - Особом конструкторском бюро ОГПУ, которое работало на ул.Никольской в Москве. Там трудились видные специалисты по двигателям - заключенные А.А.Бессонов, Н.Р.Бриллинг, Б.С.Стечкин.
Однако идея рабского труда техспециалистов не умерла. Когда по стране в 1937-1938гг. прокатился вал массовых осуждений "врагов народа", в подмосковном поселке Болшево НКВД создал целый "научно-сортировочный" лагерь для осужденных конструкторов и инженеров. Их выискивали по лагерям и тюрьмам, и уцелевших отправляли в данный лагерь; оттуда часть заключенных (з/к) со временем переправляли в отдельные КБ НКВД. Через Болшево прошла почти вся элита советского авиастроения: авиаконструкторы Р.Л.Бартини, В.М.Мясищев, Н.И.Базенков, Д.П.Григорович, И.Г.Неман, Н.Н.Поликарпов, В.М.Петляков, А.И.Путилов, А.Н.Туполев, В.А.Чижевский, А.М.Черемухин, Д.С.Макаров. Там же "сидели" и трудились конструкторы ракетной техники С.П.Королев, Ю.В.Кондратюк, В.П.Глушко; специалисты по подводным лодкам - группа Кассацнера и Дмитриевского, спецы по торпедным катерам - группа Бжезинского, по артиллерийскому вооружению и боеприпасам - группа Беркалова. Позднее туда доставили крупнейших представителей фундаментальной науки мирового уровня: математика К. Сцилларда, профессора физики Ю. Б. Румера, специалиста по механике члена-корреспондента АН СССР А. И. Некрасова. Чудом не погибшего за год пребывания в колымских лагерях Сергея Павловича Королева доставили в Болшево в 1940г.
А.Н. Туполев был привезен в "шарашку" из Бутырской тюрьмы в апреле 1939 г. с "роскошным" букетом обвинений: участие в антисоветской, троцкистской, вредительской организации, работа на французскую и американскую разведку и т.д., и т.п.
Андрей Николаевич, как и подавляющее большинство зэков, был вынужден подписать все, что требовали от него тюремщики, но когда ему предложили вместо лагеря работать в "шарашке", выдвинул единственное условие: он согласен работать в тюремном КБ только в том случае, если получит записку от жены, в которой будет сказано, что она не арестована, живет дома и дети с ней. Туполев беспокоился не зря, его жена действительно к тому времени была арестована, но уж больно важен был великий конструктор для страны и это понимали все. "Наглое" требование Туполева удовлетворили: его жену отпустили и записку от нее он получил. Позже дочь Туполева вспоминала:
Под руководством заключенного Туполева НКВД создал мощное КБ под названием ЦКБ-29 НКВД, именно там были созданы пикирующие бомбардировщики ПЕ-2 (в 1940) и Ту-2 (в 1941). Данное учреждение находилось по адресу: г.Москва, ул.Радио, 24 - там раньше было КБ Туполева и его производственная база (завод 156).
Все работы велись под личным руководством Берия, который возглавил НКВД после Ежова, причем поначалу Берия даже пытался ставить руководителям КБ технические задачи по разработке самолетов. Рассказ Туполева об одной такой истории воспроизвел в своих мемуарах "Туполевская шарага" Л.Л.Кербер (один из видных авторитетов в области радиосвязи, работавший в ОКБ-29 под руководством Туполева):
Всего в ЦКБ-29 трудились примерно 2 сотни конструкторов-"вредителей" и около 1000 "вольных" конструкторов. Вероятно, это был самый крупный авиаконструкторский коллектив в мире. Как это ни парадоксально, все отделы возглавляли именно "вредители", среди которых было немало академиков, член-корреспондентов и докторов наук. И как это не глупо звучит, но всех их воглавлял полковник НКВД Кутепов, который несколько лет назал был слесарем-электриком на авиазаводе-39. От него требовалось разрешение на любые работы. Л.Кербер в своих воспоминаниях описывает случай, когда к Кутепову пришли конструкторы за разрешением создать 4-тактный двигатель. Кутепов спросил - какой двигатель был раньше? Те отвечали, что, мол, 2-тактный. Тогда Кутепов посоветовал им "не торопиться" и попробовать сначала создать "3-тактный". После этого случая к Кутепову намертво приклеилась кличка: "Трехтактный".
Кербер пишет о системе доносительства в "шарашке":
Одновременно в ЦКБ-29 работали над несколькими типами самолетов. Отдел под номером 100, который возглавлял В.М.Петляков по техзаданию конструировал 2-моторный высотный истребитель.
Его проект закончили в апреле 1940г., и, после консультаций с военными, приказали переделать в пикирующий бомбардировщик. Для усиления и ускорения Петлякову выделили около 300 "вольных" специалистов из КБ А.С.Яковлева, В.М.Ильюшина и бывшего КБ Туполева, которое теперь возглавлял А.А.Архангельский. Осенью знаменитый ПЕ-2 пошел в серию - всего было выпущено около 11000 машин.
Отдел 102, возглавляемый Мясищевым, работал над созданием дальнего высотного бомбардировщика под условным наименованием «102» (ДВБ-102). Весной 1942 самолет поднялся в воздух и по многим техническим решениям мог бы составить достойную конкуренцию знаменитым американским «летающим крепостям». Однако двигателей с необходимыми характеристиками к нему создать так и не смогли, и самолет в серию не пошел.
Отдел 103 Туполева (самый многочисленный) после отмены задания на «4-моторный пикировщик» работал над созданием легкого пикирующего бомбардировщика, то есть, создавал машину, аналогичную ПЕ-2. Самолет получился хороший, первый полет состоялся в начале 1941г., и был запущен в серию под наименованием ТУ-2. Он находился на вооружении ВВС до 1950г.
Отдел 110 Томашевича делал истребитель. Он в итоге получился неудачным из-за слишком большого веса, и в серию не пошел.
Крупное тюремное КБ по разработке авиадвигателей было организовано НКВД в Тушино под Москвой на базе моторостроительного завода 82. Среди заключенных были:
- крупнейший специалист отрасли, один из основателей Центрального института авиационного моторостроения (ЦИАМ), создатель ряда мощных авиационных и танковых моторов Алексей Дмитриевич Чаромский;
- выдающийся специалист по теории и практике моторостроения профессор Борис Сергеевич Стечкин, работавший еще над самолетом "Илья Муромец" в Российской Империи ("сидел" при Советской власти 2 раза - в 1930-1931гг. и в 1937-1943гг.);
- крупнейший специалист в области реактивных двигателей Валентин Павлович Глушко, будущий генеральный конструктор НПО "Энергия" и Дважды Герой Соцтруда;
- видный металлург, создатель советского дюралюминия профессор И.И.Сидорин;
а также главные конструкторы моторостроительных заводов А.М.Добровольский, М.А.Колосов, А.С.Назаров. Когда началась война, эта «шарага» переехала в Казань на территорию авиазавода 16. Позже туда перевели С.П.Королева, который вместе с Глушко работал над созданием авиационного реактивного ускорителя. В целом деятельность данной «шараги» была успешной, о чем свидетельствует архивный документ – письмо Берии Сталину от 16.07.1944г.:
(Государственный архив Российской Федерации - ГАРФ. Особая папка Сталина. Д.65.)
'Шарашки' НКВД в Ленинграде:
- Отдельное конструкторское бюро ОКБ-12 (1931-1932гг.), помещалось в Доме предварительного заключения, специализировалось на архитектурно-проектных работах: проект Большого дома, реконструкция гаража ОГПУ на Манежной площади и др., авторы проектов - заключенные Н. Е. Лансере, Б. К. Рерих и др.;
- ОКБ Управления НКВД по Ленинградской области (с 1942г. ОКБ-172) в здании тюрьмы 'Кресты', специализировалось на разработках в области артиллерии: 130-мм 2-орудийная башенная установка Б-2-ЛМ; 45-мм противотанковая пушка М-42 и др., работали заключенные: инженер-конструктор С. И. Лодкин, профессор В. Р. Бурсиан, профессор А. М. Журавский, профессор И. В. Токов и др.;
- ОКБ-5 Судоверфь Морпогранохраны НКВД (1933-1940гг., Уральская ул, 19; ныне Морской завод 'Алмаз'), работали: доктор технических наук Э. Э. Папмель, инженер-конструктор В. Л. Бродский и др.;
- Специальное техническое бюро Ленинградского филиала института 'Гипрониислюда' МВД СССР (1953-1955, пос. Металлострой), работали заключенные инженеры: В. К. Акулов, Р. Я. Кольберг и др.; - ОКБ-196 (конструирование подводных лодок; ныне ЦКБ 'Рубин'); работали инженеры-конструкторы П. Г. Гойнкис, П. Ю. Орас и др.;
- ОКБ на Кировском заводе (береговая артиллерия); работали кандидаты технических наук В. Н. Яворский, М. М. Мордухович и др.
Не всем арестованным научным и техническим работникам оборонной отрасли повезло попасть в "шарашки". С 1937г. были расстреляны: Николай Михайлович Харламов, начальник ЦАГИ; Василий Иванович Чекалов, начальник 8-го отдела ЦАГИ; Евгений Михайлович Фурманов, заместитель начальника отдела подготовки кадров ЦАГИ; Кирилл Александрович Инюшин, заместитель начальника планово-технического отдела завода № 156; Израиль Эммануилович Марьямов, директор завода № 24; Георгий Никитович Королев, директор завода № 26; Андрей Макарович Метло, начальник 2-го отдела 1-го Главного управления НКОП, и многие другие...
К маю 1926 года в КБ Калинина был разработан проект санитарного "К-2". Более совершенный "К-3" был построен в 1927 году. В июле 1928 года взлетел санитарно-пассажирский "К-4". На Берлинской международной выставке в октябре 1928 года "К-4" получил золотую медаль и коллектив ХАЗа приступает к серийному выпуску самолета. Вскоре взлетает "К-5", вобравший в себя все лучшее из предшественников. В августе 1930 года построен "К-6" (почтовый или бомбардировочный), "К-8", спортивный и связной К-10, 'безхвостовой' бомбардировщик К-12. Тяжелый бомбардировщик К-7 представлял собой настоящую "летающую крепость", которая появилась на девять лет раньше американского "Боинга" В-17. Оборонительное вооружение: 8 пушек калибра 20 мм, 8 пулеметов калибра 7,62 мм), бомбовая нагрузка 16 тонн; вместо бомб самолет мог взять на борт 112 десантников. Константина Алексеевича Калинина расстреляли в октябре 1938 г., через семь месяцев после ареста.
Часть II
От автора: данная статья – попытка хоть немного разобраться в истории предвоенных репрессий в оборонной промышленности СССР. Даже сегодня, когда частично открыты архивы спецслужб, эта тема лежит большим, почти нетронутым пластом. Информация очень скудна и собирать ее непросто, поэтому сразу предупреждаю – точных статистических данных о масштабах репрессий в «оборонке» и их влиянии на выпуск боевой техники и оружия здесь нет. Есть достаточно отрывочные данные и общая, но далеко не полная картина. Поэтому каждый читатель имеет полное право оценить собранные факты в меру собственного разумения.
Предыстория массовых репрессий в СССР
В конце 20-х гг. в СССР началась форсированная индустриализация. Средства на ее проведение поступали от продажи реквизированных церковных и музейных ценностей, а также продажи зерна, которое насильственным образом реквизировалось у крестьян. Чтобы упростить изъятие зерна, в сельском хозяйстве были проведены 2 крупных акции: раскулачивание и коллективизация. У колхозников зерно не надо было отбирать, потому что оно уже было колхозным. Денег на индустриализацию, естественно, все равно не хватало - развитая банковская система отсутствовала, частных инвестиций не было. Рабочему классу тоже пришлось несладко: при незначительных фондах материального стимулирования началась активная интенсификация трудового процесса. В результате перезаключения в 1927-1929 гг. коллективных договоров, тарифной реформы, пересмотра норм явыработки усиливается уравниловка, у отдельных категорий рабочих снижается заработок. Как следствие, многие партийные организации отмечают «политическую напряженность в массах». Растущее недовольство рабочих — неизбежное следствие «политики затягивания поясов» — партийно-государственное руководство направило в сторону так называемых «специалистов-вредителей», как правило, из «бывших». Роль первого громоотвода сыграл широко распропагандированный «шахтинский процесс» 1928г. По нему были привлечены к ответственности инженеры и техники Донецкого бассейна, обвиненные в якобы «сознательном вредительстве», в организации взрывов на шахтах, в преступных связях с бывшими владельцами донецких шахт, в закупке ненужного импортного оборудования, нарушении техники безопасности, законов о труде и т. д.
По данным обвинения, вредительские организации Донбасса финансировались "западными капиталистами". Заседания Специального судебного присутствия Верховного суда СССР по «шахтинскому делу» состоялись летом 1928 г. в Москве под председательством А. Я. Вышинского. Суд оправдал четверых из 53 подсудимых, четверым определил меры наказания условно, девять человек — к заключению на срок от одного до трех лет. Большинство обвиняемых было осуждено на длительное заключение — от четырех до десяти лет, 11 человек были приговорены к расстрелу (пять из них расстреляли, а шести ЦИК СССР смягчил меру наказания). «Шахтинское дело» обсуждалось на двух пленумах ЦК партии. «Нельзя считать случайностью так называемое шахтинское дело, - говорил Сталин в выступлении на пленуме ЦК в апреле 1929 г. «Шахтинцы» сидят теперь во всех отраслях нашей промышленности. Многие из них выловлены, но далеко еще не все выловлены. Вредительство буржуазной интеллигенции есть одна из самых опасных форм сопротивления против развивающегося социализма. Вредительство тем более опасно, что оно связано с международным капиталом. Буржуазное вредительство есть несомненный показатель того, что капиталистические элементы далеко еще не сложили оружия, что они накопляют силы для новых выступлений против Советской власти».
Понятие «шахтинцы» стало нарицательным синонимом «вредительства» в советском обществе и послужило поводом к продолжительной пропагандистской кампании. Массовая публикация материалов о «вредительстве» в Донбассе вызвала в стране эмоциональную бурю. В коллективах требовали немедленного созыва собраний, организации митингов. На собраниях рабочие высказывались за усиление внимания администрации к нуждам производства, за усиление охраны предприятий. Из сообщений ОГПУ в Ленинграде: «Рабочие тщательно обсуждают сейчас каждую неуладку на производстве, подозревая злой умысел; часто слышны выражения: «Не второй ли «Донбасс» у нас?» Наконец-то нашлись "конкретные виновники" творящихся безобразий: слабой организации, отсталого уровня планирования, низкой оплаты труда, задержек с выплатой зарплаты, снижения расценок, массовой аварийности, нарушений техники безопасности и травматизма, срыва выполнения производственных планов.
Плакат тех времен, посвященный борьбе с "вредительством":
В Москве на фабрике «Трехгорная мануфактура» рабочие говорили:
«Партия слишком доверилась «спецам», и они стали нам диктовать. Делают вид, что помогают нам в работе, а на самом деле проводят контрреволюцию». А вот характерные высказывания, зафиксированные на фабрике «Красный Октябрь» в Нижегородской губернии: «Спецам дали волю, привилегии, квартиры, громадное жалованье; живут как в старое время». Во многих коллективах раздавались призывы к суровому наказанию «преступников». Собрание рабочих в Сокольническом районе Москвы требовало: «Всех надо расстрелять, а то покоя не будет». На Перовской судобазе: «Пачками надо расстреливать эту сволочь».
Играя на худших инстинктах масс, режим инспирировал еще ряд репрессивных процессов против «специалистов», обвинявшихся во «вредительстве» и в других смертных грехах. Одно дело следовало за другим: процесс Трудовой крестьянской партии (ТКП), арестованы выдающиеся экономисты Н. Д. Кондратьев, А. В. Чаянов, Л. Н.Юровский, крупнейший ученый-агроном А. Г. Дояренко и другие. Осенью 1930 г. было объявлено о раскрытии ОГПУ вредительской и шпионской организации в сфере снабжения населения важнейшими продуктами питания, особенно мясом, рыбой и овощами. По данным ОГПУ, организация возглавлялась бывшим помещиком - профессором А. В. Рязанцевым и бывшим помещиком Е. С. Каратыгиным, а также другими бывшими дворянами и промышленниками, кадетами и меньшевиками, «пробравшимися» на ответственные должности в ВСНХ, в Наркомторг, в Союзмясо, в Союзрыбу, в Союзплодовощ и др. Как сообщалось в печати, эти «вредители» сумели расстроить систему снабжения продуктами питания многих городов и рабочих поселков, организовать голод в ряде районов страны, на них возлагалась вина за повышение цен на мясо и мясопродукты и т. п. В отличие от других подобных процессов приговор по этому делу был крайне суров все привлеченные 46 человек были расстреляны по постановлению закрытого суда. Теперь советскому народу должно быть ясно, почему в магазинах нет даже элементарных продуктов - их не завезли "вредители". 25 ноября — 7 декабря 1930г. в Москве состоялся процесс над группой видных технических специалистов, обвиненных во вредительстве и контрреволюционной деятельности: процесс Промпартии. К суду по обвинению во вредительской и шпионской деятельности было привлечено восемь человек: Л. К. Рамзин — директор Теплотехнического института, крупнейший специалист мирового уровня в области теплотехники и котлостроения, также видные специалисты в области технических наук и планирования: В.А.Ларичев, И.А.Калинников, И.Ф.Чарновский, А.А.Федотов, С.В.Куприянов, В.И.Очкин, К.В.Ситнин и другие.
Репрессии в оборонной отрасли
В ходе массовых репрессий 20-30-х годов немало пострадало конструкторов оружия и боевой техники, руководящих и рядовых работников оборонной отрасли. Ситуацию, сложившуюся на советском производстве в 30-е годы, рассмотрим на примере крупнейшего оборонного завода «Новое Сормово» (завод №112), выпускавшего артиллерийские орудия. Журналы учета механических испытаний за 1934-1935гг. показывают хронически низкий уровень качества продукции. На испытаниях различных частей орудия Ф-22 (кожуха, трубы и т.д.) в среднем 42% плавок не были признаны не соответствующими параметрам качества. Согласно статистике механического цеха №1 за 1935г.,в январе было 13 серьезных аварий станков, в феврале – 7, в марте – 13, в апреле – 16, в мае – 12, в июне – 21. В 1938г. в механическом цехе №1 простои оборудования из-за различных аварий составляли 25% рабочего времени. 20 июня вышел из строя молот №6334, 27 июня – молот №6338. Регулярно разрушались электродвигатели, выходили из строя печи. В мае 1938г. В термическом цехе произошли 4 пожара, причем 1 из них привел к взрыву печи. Новый директор завода Мирзаханов приказом по заводу от 19 мая 1938г. объяснял это в духе времени:
«Враги народа, орудующие на нашем предприятии, практикуют путем пожаров и взрывов выводить из строя цеха и завод в целом. Неразоблаченные вредители на заводе и сейчас пытаются делать свое гнусное дело. 9 мая – пожар в цехе №6, в этот же день калильщик Чиняев взорвал печь, 17 мая – 2 пожара».
Говоря «и сейчас», Мирзаханов имел в виду, что кампания по арестам «вредителей» и «врагов народа» активно шла с лета 1937г. (а были еще крупные «посадки» и до 1937г.),но теперь, мол, ясно, что всех не переловили и надо аресты продолжать. На самом деле аварии были прямым следствием перегрузки оборудования, хронической штурмовщины, низкой культуры производства и нехватки квалифицированных кадров. В другом своем приказе от 3 ноября 1938г. директор поднимал проблему брака:
«…Данная деталь идет с большим браком: весь 1937г. – 88%, июнь 1938 – 68%, июль – 70%, август – 82%...»
Указом Верховного Совета СССР от 5 февраля 1939г. завод наградили орденом Ленина, руководство завода получило личные поздравления от наркома вооружения Михаила Кагановича и начальника ГАУ РККА Григория Кулика. Однако в реальности достижения завода были весьма сомнительными: с 1935г. предприятие осваивало выпуск пушки Ф-22 и к началу 1939г. удалось поставить в войска всего 1429 единиц. Причем качество было на низком уровне и многие пушки приходилось переделывать по гарантии. Предшествующие Мирзаханову директора Радченко и Дунаев были арестованы и осуждены к длительным срокам заключения, однако Мирзаханову, несмотря на отсутствие реального прогресса, видимо, удалось наладить нужные отношения с высоким начальством. Впрочем, покровители Мирзаханова окончили жизнь не лучшим образом: М.Каганович вскоре застрелился, а Г.Кулика расстреляли уже после войны.
Интересный документ эпохи - выдержка из протокола партсобрания в турбинном цехе завода им.Кирова в Ленинграде:
«ПРОТОКОЛ №8
общего партсобрания членов и кандидатов ВКП(б) турбинного цеха Кировского завода от 8 октября 1937г.
Присутствовало: 143 чел.
Председатель: Звингер. Секретарь: Колышкин.
ПОВЕСТКА ДНЯ:
1. Отчет парткома (секретарь п/к т.СМИРНОВ)
2. Разное.
СЛУШАЛИ:
Доклад секретаря парткома т. СМИРНОВА который сказал что выборы парткома зависят от членов и кандидатов ВКП(б). Партком начал свою работу с июня месяца сего года. За это время проделана работа по изменению состава организации.
Выбыло из организации, не считая исключенных: 5 чел. Приняли: 3 чел. Перевели из кандидатов: 5 чел. Исключили: 18 чел.
Отдельных членов партий исключали только решением парткома.
БОРНА исключили за то, что он был связан с врагом народа КОЛЕЦКИМ, который был связан с врагом МАРКОВСКИМ, за потерю классовой бдительности. МЫСЛИЦКИЙ исключен из партии и сейчас взят органами Н.К.В.Д. НЕКРАСОВУ вынесли полит.недоверие. ПРЕЙ исключен за то, что он способствовал переходу, за полит.недоверие исключили его из партии. ФУНИКОВА жена, работая в СКБ, занималась контрреволюционными разговорами, ходила и посещала польский костел. ФУНИКОВ это не понимал, за неискренность перед партией его исключили. Исключили из партии ИОСЕЛЕВА за то, что он был тесно связан с КОЗДРОЕМ. ДУКМАСОВА исключили за то, что он оторвался от партийной жизни (не посещал собрания). КАПУСТИНА исключили из партии за то, что на холодной прокатке дело не совсем обстояло благополучно. Лопатки не стойкие, снижает на 20%. Прохлопали с разоблачением врагов с партбилетами: ТРУСКОВСКИЙ, КАМАШИН привлекаются по 58 ст., как шпионы. КАЗАКЕВИЧА исключили во время обмена партбилета за то, что он будучи заграницей, имел связь с одной учительницей и с ней имел переписку. Вынося решения об исключении партком поступил правильно…»
общего партсобрания членов и кандидатов ВКП(б) турбинного цеха Кировского завода от 8 октября 1937г.
Присутствовало: 143 чел.
Председатель: Звингер. Секретарь: Колышкин.
ПОВЕСТКА ДНЯ:
1. Отчет парткома (секретарь п/к т.СМИРНОВ)
2. Разное.
СЛУШАЛИ:
Доклад секретаря парткома т. СМИРНОВА который сказал что выборы парткома зависят от членов и кандидатов ВКП(б). Партком начал свою работу с июня месяца сего года. За это время проделана работа по изменению состава организации.
Выбыло из организации, не считая исключенных: 5 чел. Приняли: 3 чел. Перевели из кандидатов: 5 чел. Исключили: 18 чел.
Отдельных членов партий исключали только решением парткома.
БОРНА исключили за то, что он был связан с врагом народа КОЛЕЦКИМ, который был связан с врагом МАРКОВСКИМ, за потерю классовой бдительности. МЫСЛИЦКИЙ исключен из партии и сейчас взят органами Н.К.В.Д. НЕКРАСОВУ вынесли полит.недоверие. ПРЕЙ исключен за то, что он способствовал переходу, за полит.недоверие исключили его из партии. ФУНИКОВА жена, работая в СКБ, занималась контрреволюционными разговорами, ходила и посещала польский костел. ФУНИКОВ это не понимал, за неискренность перед партией его исключили. Исключили из партии ИОСЕЛЕВА за то, что он был тесно связан с КОЗДРОЕМ. ДУКМАСОВА исключили за то, что он оторвался от партийной жизни (не посещал собрания). КАПУСТИНА исключили из партии за то, что на холодной прокатке дело не совсем обстояло благополучно. Лопатки не стойкие, снижает на 20%. Прохлопали с разоблачением врагов с партбилетами: ТРУСКОВСКИЙ, КАМАШИН привлекаются по 58 ст., как шпионы. КАЗАКЕВИЧА исключили во время обмена партбилета за то, что он будучи заграницей, имел связь с одной учительницей и с ней имел переписку. Вынося решения об исключении партком поступил правильно…»
Цитируется по книге «РОССИЯ, ХХ ВЕК. ДОКУМЕНТЫ. ЛУБЯНКА. СТАЛИН И ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ НКВД в 1937-1938.» Составители:
В.Н. Хаустов, В.П. Наумов, Н.С. Плотникова
МОСКВА, 2004.
Проблем было множество, ведь фактически промышленность после разрушительных последствий революции и Гражданской войны надо было создавать заново. Не хватало всего, но особенно -грамотных специалистов. Но где брать деньги на массовую закупку современного оборудования, обучение, НИОКР, достойную оплату труда необходимых специалистов? В чью голову впервые пришла идея организовать бесплатный труд техспециалистов в тюремном заключении - сейчас сказать трудно, ясно только, что решение принималось на самом верху. Первыми попадали под каток репрессивной системы те, кто имел "непролетарское" происхождение и подозрительные пунктики в биографии. Одной из первых жертв стал основоположник гидросамолетостроения в России Д. П. Григорович.
Дмитрий Павлович Григорович:
Его арестовали в его рабочем кабинете 1 сентября 1928 г. по обвинению во вредительстве и отправили в Бутырскую тюрьму. Вскоре там же оказались сотрудники конструкторского отдела Григоровича по гидросамолетам В. Л. Корвин-Кербер, Е. И. Майоранов, А. Н. Седельников, авиационные специалисты других организаций - П. М. Крейсон, Б. Ф. Гончаров, И. М. Косткин, А. В. Надашкевич, Н. Г. Михельсон. 25 октября 1929 г. был арестован авиаконструктор Н. Н. Поликарпов (сын священника).
Советский авиаконструктор Н.Н.Поликарпов:
Ему инкриминировали участие в контрреволюционной вредительской организации и, так же, как других товарищей по несчастью, посадили в Бутырку. На основе группы Григоровича-Поликарпова ОГПУ в декабре 1929г. создало в Бутырской тюрьме первую в СССР так называемую "шарашку" - тюремное конструкторское бюро, которое официально называлось так: Конструкторское бюро - внутренняя тюрьма (КБ-ВТ). Работали в нем осужденные инженеры и конструкторы под охраной и руководством сотрудников ОГПУ. Поскольку тюремные условия были малопригодны для продуктивной конструкторской работы, эту "шарашку" перевели на территорию Ходынского аэродрома и переименовали в ЦКБ-39 ОГПУ. Главным конструктором назначили Григоровича, а Поликарпов стал его заместителем.
Из истории организации "шарашечного" труда НКВД:
В 1930 году было организовано Техническое отделение ЭКУ ОГПУ, руководивший работами специальных ОКБ, использовавших труд заключенных специалистов. Начальник ЭКУ ОГПУ (1930—1936) — Л. Г. Миронов (Каган) — комиссар госбезопасности 2 ранга. В 1931—1936 годах в целях конспирации Техническому отделению последовательно присваивались номера, 5-го, 8-го, 11-го и 7-го отделений ЭКУ ОГПУ СССР. В сентябре 1938 по приказу Берии был организован Отдел особых конструкторских бюро НКВД СССР (приказ НКВД No 00641 от 29 сентября 1938).21 октября 1938 г. в соответствие с приказом НКВД No 00698 данное подразделение получило наименование — «4-ый спецотдел». 10 января 1939 г. приказом НКВД No 0021 преобразован в Особое техническое бюро (ОТБ) при наркоме внутренних дел СССР для использования заключенных, имеющих специальные технические знания. 4-й спецотдел НКВД-МВД СССР организован в июле 1941 г. на базе Особого технического бюро (ОТБ) НКВД СССР и 4-го отдела бывшего НКГБ СССР. Начальник отдела — В. А. Кравченко. С 1945 г. спецотдел использовал также немецких военнопленных-специалистов. В 1949 г. вышел новый приказ МВД СССР No 001020 от 9 ноября 1949 г., 4-му спецотделу МВД была поручена организация «Особых технических, конструкторских и проектных бюро для проведения научно-исследовательских, опытных, экспериментальных и конструкторских работ по тематике Главных управлений МВД СССР». После смерти Сталина (1953 г.) "шарашки" были ликвидированы.
В марте 1930г. начальник ВВС РККА Алкснис (расстрелян в 1938г.) поставил ЦКБ-39 задачу: создать легкий истребитель мирового уровня за месяц. Заключенные работали, перефразируя известную поговорку, не за совесть, а за страх, ведь многие были приговорены не только к длительным срокам заключения, а некоторые имели отсроченные смертные приговоры. Задача была выполнена: 27 апреля 1930г. самолет И-5 выкатили из цеха.
Истребитель И-5:
Истребитель получился хороший, было принято решение о серийном производстве и в дальнейшем построено около 800 машин.
"Верхи", окрыленные таким успехом, ЦКБ-39 значительно укрупнили и переименовали в ЦКБ, которое организационно входило в состав Технического отдела Экономического управления ОГПУ. Это управление курировало объекты, возводимые трудом заключенных. В распоряжение ЦКБ полностью отдали авиазавод-39. Теперь ЦКБ поручили создать целую серию самолетов: истребитель, штурмовик и другие, однако на этот раз надежды не оправдались - машины, построенные в течение года, получились некачественными. Работа ЦКБ заглохла, часть специалистов амнистировали и отпустили на свободу, другие продолжали отбывать прежние сроки или полученные новые. Неудачей закончилась и попытка создать мощные авиадвигатели в ОКБ - Особом конструкторском бюро ОГПУ, которое работало на ул.Никольской в Москве. Там трудились видные специалисты по двигателям - заключенные А.А.Бессонов, Н.Р.Бриллинг, Б.С.Стечкин.
Однако идея рабского труда техспециалистов не умерла. Когда по стране в 1937-1938гг. прокатился вал массовых осуждений "врагов народа", в подмосковном поселке Болшево НКВД создал целый "научно-сортировочный" лагерь для осужденных конструкторов и инженеров. Их выискивали по лагерям и тюрьмам, и уцелевших отправляли в данный лагерь; оттуда часть заключенных (з/к) со временем переправляли в отдельные КБ НКВД. Через Болшево прошла почти вся элита советского авиастроения: авиаконструкторы Р.Л.Бартини, В.М.Мясищев, Н.И.Базенков, Д.П.Григорович, И.Г.Неман, Н.Н.Поликарпов, В.М.Петляков, А.И.Путилов, А.Н.Туполев, В.А.Чижевский, А.М.Черемухин, Д.С.Макаров. Там же "сидели" и трудились конструкторы ракетной техники С.П.Королев, Ю.В.Кондратюк, В.П.Глушко; специалисты по подводным лодкам - группа Кассацнера и Дмитриевского, спецы по торпедным катерам - группа Бжезинского, по артиллерийскому вооружению и боеприпасам - группа Беркалова. Позднее туда доставили крупнейших представителей фундаментальной науки мирового уровня: математика К. Сцилларда, профессора физики Ю. Б. Румера, специалиста по механике члена-корреспондента АН СССР А. И. Некрасова. Чудом не погибшего за год пребывания в колымских лагерях Сергея Павловича Королева доставили в Болшево в 1940г.
А.Н. Туполев был привезен в "шарашку" из Бутырской тюрьмы в апреле 1939 г. с "роскошным" букетом обвинений: участие в антисоветской, троцкистской, вредительской организации, работа на французскую и американскую разведку и т.д., и т.п.
Выдающийся советский авиаконструктор А.Н.Туполев:
Андрей Николаевич, как и подавляющее большинство зэков, был вынужден подписать все, что требовали от него тюремщики, но когда ему предложили вместо лагеря работать в "шарашке", выдвинул единственное условие: он согласен работать в тюремном КБ только в том случае, если получит записку от жены, в которой будет сказано, что она не арестована, живет дома и дети с ней. Туполев беспокоился не зря, его жена действительно к тому времени была арестована, но уж больно важен был великий конструктор для страны и это понимали все. "Наглое" требование Туполева удовлетворили: его жену отпустили и записку от нее он получил. Позже дочь Туполева вспоминала:
- Долгое время никакого известия о судьбе родителей не было. После ареста отца я удивительным образом все-таки окончила школу и даже поступила в медицинский институт. От меня требовали отречься от родителей. Я ответила, что не отрекусь никогда. Тогда меня хотели выгнать из комсомола, но мои сокурсники не проголосовали за это. Мне влепили выговор за потерю политической бдительности - проглядела врага народа в своей семье. Трудное было время - я работала на овощебазе, где не платили денег, но можно было взять несколько килограммов овощей домой. Но надо сказать, что и после ареста отца мне встречались люди, готовые помочь. Как-то меня вызвал секретарь райкома и поинтересовался, как мы живем. Он сказал: "К сожалению, не могу вам дать никакой другой работы, кроме как в архиве НКВД". Поскольку это в любом случае было лучше, чем овощебаза, я с радостью согласилась. А спасли нас от голода туполевский заместитель Александр Архангельский и его жена Наталия.
Под руководством заключенного Туполева НКВД создал мощное КБ под названием ЦКБ-29 НКВД, именно там были созданы пикирующие бомбардировщики ПЕ-2 (в 1940) и Ту-2 (в 1941). Данное учреждение находилось по адресу: г.Москва, ул.Радио, 24 - там раньше было КБ Туполева и его производственная база (завод 156).
Здание ЦКБ-29 в Москве:
Все работы велись под личным руководством Берия, который возглавил НКВД после Ежова, причем поначалу Берия даже пытался ставить руководителям КБ технические задачи по разработке самолетов. Рассказ Туполева об одной такой истории воспроизвел в своих мемуарах "Туполевская шарага" Л.Л.Кербер (один из видных авторитетов в области радиосвязи, работавший в ОКБ-29 под руководством Туполева):
"Прием у Берия... На столах разостланы чертежи... Берия - Туполеву: - Ваши предложения я рассказал товарищу Сталину. Он согласился с моим мнением, что нам сейчас нужен не такой самолет, а высотный дальний четырехмоторный пикирующий бомбардировщик, назовем его ПБ-4. Мы не будем наносить буловочные уколы, - при этом Берия неодобрительно покосился на чертежи легкого пикирующего бомбардировщика, который предлагал Туполев, - нет, мы будем громить зверя в его берлоге!
Обращаясь к Давыдову (сотруднику НКВД):
- Примите меры, что через месяц они, - следует кивок в сторону зэка Туполева, - подготовили предложения. Все!"
Далее Кербер описывает, что Туполев вернулся злой, затея Берии была явно несостоятельной, технически полностью дилетантской. Как можно пикировать на точечную цель на тяжелом неповоротливом четырехмоторном самолете!? Он рассказал о полученном задании от Берии своим ближайшем помощникам, и заявил, что делать такую машину - полное безумие. А если отказаться - расстрел, новый срок? Через месяц Туполева вновь повезли к Берии на Лубянку. Когда он вернулся в КБ, рассказал следующее:
- Мой доклад вызвал у Берия раздражение. Когда я закончил, он взглянул на меня откровенно злобно. Видимо, про ПБ-4 он наговорил Сталину достаточно много, а может быть, и убедил его. Меня это удивило, из прошлых приемов у Сталина я вынес впечатление, что в авиации он если и не разбирался как конструктор, то все же имел здравый смысл и точку зрения. Берия сказал, что они со Сталиным разберутся. Сутки я волновался в "одиночке", затем был вызван вновь. Берия: "Так вот, мы с товарищем Сталиным еще раз ознакомились с материалами. Решение таково: сейчас и срочно делать двухмоторный. Как только кончите, приступите к ПБ-4, он нам очень нужен.
Затем между нами состоялся такой диалог:
Берия: - Какая скорость?
Я: - 600.
Берия: - Мало, надо семьсот! Какая дальность?
Я: - 2000.
Берия: - Не годится, надо 3000! Какая нагрузка?
Я: - 3 тонны.
Берия: - Мало, надо 4. Все!
Обращаясь к сотруднику НКВД:
- Прикажите военным составить требования к двухмоторному пикировщику, параметры уточните в духе моих указаний.
Обращаясь к Давыдову (сотруднику НКВД):
- Примите меры, что через месяц они, - следует кивок в сторону зэка Туполева, - подготовили предложения. Все!"
Далее Кербер описывает, что Туполев вернулся злой, затея Берии была явно несостоятельной, технически полностью дилетантской. Как можно пикировать на точечную цель на тяжелом неповоротливом четырехмоторном самолете!? Он рассказал о полученном задании от Берии своим ближайшем помощникам, и заявил, что делать такую машину - полное безумие. А если отказаться - расстрел, новый срок? Через месяц Туполева вновь повезли к Берии на Лубянку. Когда он вернулся в КБ, рассказал следующее:
- Мой доклад вызвал у Берия раздражение. Когда я закончил, он взглянул на меня откровенно злобно. Видимо, про ПБ-4 он наговорил Сталину достаточно много, а может быть, и убедил его. Меня это удивило, из прошлых приемов у Сталина я вынес впечатление, что в авиации он если и не разбирался как конструктор, то все же имел здравый смысл и точку зрения. Берия сказал, что они со Сталиным разберутся. Сутки я волновался в "одиночке", затем был вызван вновь. Берия: "Так вот, мы с товарищем Сталиным еще раз ознакомились с материалами. Решение таково: сейчас и срочно делать двухмоторный. Как только кончите, приступите к ПБ-4, он нам очень нужен.
Затем между нами состоялся такой диалог:
Берия: - Какая скорость?
Я: - 600.
Берия: - Мало, надо семьсот! Какая дальность?
Я: - 2000.
Берия: - Не годится, надо 3000! Какая нагрузка?
Я: - 3 тонны.
Берия: - Мало, надо 4. Все!
Обращаясь к сотруднику НКВД:
- Прикажите военным составить требования к двухмоторному пикировщику, параметры уточните в духе моих указаний.
Всего в ЦКБ-29 трудились примерно 2 сотни конструкторов-"вредителей" и около 1000 "вольных" конструкторов. Вероятно, это был самый крупный авиаконструкторский коллектив в мире. Как это ни парадоксально, все отделы возглавляли именно "вредители", среди которых было немало академиков, член-корреспондентов и докторов наук. И как это не глупо звучит, но всех их воглавлял полковник НКВД Кутепов, который несколько лет назал был слесарем-электриком на авиазаводе-39. От него требовалось разрешение на любые работы. Л.Кербер в своих воспоминаниях описывает случай, когда к Кутепову пришли конструкторы за разрешением создать 4-тактный двигатель. Кутепов спросил - какой двигатель был раньше? Те отвечали, что, мол, 2-тактный. Тогда Кутепов посоветовал им "не торопиться" и попробовать сначала создать "3-тактный". После этого случая к Кутепову намертво приклеилась кличка: "Трехтактный".
Кербер пишет о системе доносительства в "шарашке":
'Дело провокации и сыска было поставлено в ЦКБ-2 воистину на космическую высоту. Сотрудник НКВД вел 'зэка' в одну из комнат тюремной администрации под видом вызова на производство. Там его вежливо просили о помощи: 'Присматривайтесь к врагам и информируйте нас, о большем мы не просим'. Уже не намеками, а прямо обещали учесть это при составлении списков на освобождение. Встречая отказ, переходили к угрозам отправить на Колыму, добавить 10 лет. Большинство угрозы выдерживало, меньшинство рассуждало достаточно скользко: мол, соглашусь, а писать не буду. Таким на втором, третьем вызове давали понять, что они теперь связаны круговой порукой с 'органами', выход откуда только один - смерть. Перепуганный сексот начинал выдумывать, возникали организации, шпионы и вредители. Все это до поры до времени складывалось в досье. Печально, но факт - число завербованных было достаточно велико. Удивительно другое - информация об этом просачивалась и большинство 'стукачей' мы знали.'
Одновременно в ЦКБ-29 работали над несколькими типами самолетов. Отдел под номером 100, который возглавлял В.М.Петляков по техзаданию конструировал 2-моторный высотный истребитель.
Советский авиаконструктор В.М.Петляков:
Его проект закончили в апреле 1940г., и, после консультаций с военными, приказали переделать в пикирующий бомбардировщик. Для усиления и ускорения Петлякову выделили около 300 "вольных" специалистов из КБ А.С.Яковлева, В.М.Ильюшина и бывшего КБ Туполева, которое теперь возглавлял А.А.Архангельский. Осенью знаменитый ПЕ-2 пошел в серию - всего было выпущено около 11000 машин.
Бомбардировщик ПЕ-2:
Отдел 102, возглавляемый Мясищевым, работал над созданием дальнего высотного бомбардировщика под условным наименованием «102» (ДВБ-102). Весной 1942 самолет поднялся в воздух и по многим техническим решениям мог бы составить достойную конкуренцию знаменитым американским «летающим крепостям». Однако двигателей с необходимыми характеристиками к нему создать так и не смогли, и самолет в серию не пошел.
Отдел 103 Туполева (самый многочисленный) после отмены задания на «4-моторный пикировщик» работал над созданием легкого пикирующего бомбардировщика, то есть, создавал машину, аналогичную ПЕ-2. Самолет получился хороший, первый полет состоялся в начале 1941г., и был запущен в серию под наименованием ТУ-2. Он находился на вооружении ВВС до 1950г.
Бомбардировщик ТУ-2:
Отдел 110 Томашевича делал истребитель. Он в итоге получился неудачным из-за слишком большого веса, и в серию не пошел.
Крупное тюремное КБ по разработке авиадвигателей было организовано НКВД в Тушино под Москвой на базе моторостроительного завода 82. Среди заключенных были:
- крупнейший специалист отрасли, один из основателей Центрального института авиационного моторостроения (ЦИАМ), создатель ряда мощных авиационных и танковых моторов Алексей Дмитриевич Чаромский;
- выдающийся специалист по теории и практике моторостроения профессор Борис Сергеевич Стечкин, работавший еще над самолетом "Илья Муромец" в Российской Империи ("сидел" при Советской власти 2 раза - в 1930-1931гг. и в 1937-1943гг.);
- крупнейший специалист в области реактивных двигателей Валентин Павлович Глушко, будущий генеральный конструктор НПО "Энергия" и Дважды Герой Соцтруда;
В.П.Глушко, фото из архива НКВД:
- видный металлург, создатель советского дюралюминия профессор И.И.Сидорин;
а также главные конструкторы моторостроительных заводов А.М.Добровольский, М.А.Колосов, А.С.Назаров. Когда началась война, эта «шарага» переехала в Казань на территорию авиазавода 16. Позже туда перевели С.П.Королева, который вместе с Глушко работал над созданием авиационного реактивного ускорителя. В целом деятельность данной «шараги» была успешной, о чем свидетельствует архивный документ – письмо Берии Сталину от 16.07.1944г.:
«В 1942–43 гг. по проектам заключенных специалистов 4 Спецотдела НКВД СССР на заводе № 16 НКАП выполнены следующие работы, имеющие важное оборонное значение:
1. По проекту Глушко В. П. построены опытные реактивно-жидкостные двигатели РД–1, предназначенные для установки на самолеты в качестве ускорителей. Опытные образцы двигателей РД–1 прошли заводские летные и совместные стендовые испытания с удовлетворительными результатами. В настоящее время на заводе № 16 изготавливается опытная серия реактивных двигателей РД–1 для отработки всех вопросов, связанных с применением и дальнейшим развитием этих двигателей.
2. По проекту Добротворского А. М. на базе спаривания двух серийных моторов М–105 построены мощные авиационные моторы МБ–100 со взлетной мощностью 2200 л. с. и МБ–102 со взлетной мощностью 2450 л. с.
В настоящее время моторы МБ–100 проходят летные испытания на самолете Ер–2 и моторы МБ–102 подготовлены к установке на самолете «102».
Помимо этих работ, специалистами 4 Спецотдела НКВД СССР была оказана большая техническая помощь заводу № 16 в период строительства и монтажа этого завода, в частности, по проекту и под руководством специалистов 4 Спецотдела НКВД СССР на заводе № 16 была построена опытная механическая база авиамоторостроения.
Группа квалифицированных специалистов 4 Спецотдела НКВД СССР, работающая на этом заводе на руководящих технических должностях, во многом способствовала заводу в успешном выпуске продукции.
По отзывам Наркомавиапрома тов.Шахурина, работы, выполненные заключенными специалистами 4 Спецотдела НКВД СССР, по технической новизне и успешному решению ряда сложных технических и конструктивных проблем являются весьма ценными.
Учитывая важность проведенных работ, НКВД СССР считает целесообразным освободить со снятием судимости особо отличившихся заключенных специалистов, с последующим направлением их на работу в авиапромышленность.»
1. По проекту Глушко В. П. построены опытные реактивно-жидкостные двигатели РД–1, предназначенные для установки на самолеты в качестве ускорителей. Опытные образцы двигателей РД–1 прошли заводские летные и совместные стендовые испытания с удовлетворительными результатами. В настоящее время на заводе № 16 изготавливается опытная серия реактивных двигателей РД–1 для отработки всех вопросов, связанных с применением и дальнейшим развитием этих двигателей.
2. По проекту Добротворского А. М. на базе спаривания двух серийных моторов М–105 построены мощные авиационные моторы МБ–100 со взлетной мощностью 2200 л. с. и МБ–102 со взлетной мощностью 2450 л. с.
В настоящее время моторы МБ–100 проходят летные испытания на самолете Ер–2 и моторы МБ–102 подготовлены к установке на самолете «102».
Помимо этих работ, специалистами 4 Спецотдела НКВД СССР была оказана большая техническая помощь заводу № 16 в период строительства и монтажа этого завода, в частности, по проекту и под руководством специалистов 4 Спецотдела НКВД СССР на заводе № 16 была построена опытная механическая база авиамоторостроения.
Группа квалифицированных специалистов 4 Спецотдела НКВД СССР, работающая на этом заводе на руководящих технических должностях, во многом способствовала заводу в успешном выпуске продукции.
По отзывам Наркомавиапрома тов.Шахурина, работы, выполненные заключенными специалистами 4 Спецотдела НКВД СССР, по технической новизне и успешному решению ряда сложных технических и конструктивных проблем являются весьма ценными.
Учитывая важность проведенных работ, НКВД СССР считает целесообразным освободить со снятием судимости особо отличившихся заключенных специалистов, с последующим направлением их на работу в авиапромышленность.»
(Государственный архив Российской Федерации - ГАРФ. Особая папка Сталина. Д.65.)
'Шарашки' НКВД в Ленинграде:
- Отдельное конструкторское бюро ОКБ-12 (1931-1932гг.), помещалось в Доме предварительного заключения, специализировалось на архитектурно-проектных работах: проект Большого дома, реконструкция гаража ОГПУ на Манежной площади и др., авторы проектов - заключенные Н. Е. Лансере, Б. К. Рерих и др.;
- ОКБ Управления НКВД по Ленинградской области (с 1942г. ОКБ-172) в здании тюрьмы 'Кресты', специализировалось на разработках в области артиллерии: 130-мм 2-орудийная башенная установка Б-2-ЛМ; 45-мм противотанковая пушка М-42 и др., работали заключенные: инженер-конструктор С. И. Лодкин, профессор В. Р. Бурсиан, профессор А. М. Журавский, профессор И. В. Токов и др.;
- ОКБ-5 Судоверфь Морпогранохраны НКВД (1933-1940гг., Уральская ул, 19; ныне Морской завод 'Алмаз'), работали: доктор технических наук Э. Э. Папмель, инженер-конструктор В. Л. Бродский и др.;
- Специальное техническое бюро Ленинградского филиала института 'Гипрониислюда' МВД СССР (1953-1955, пос. Металлострой), работали заключенные инженеры: В. К. Акулов, Р. Я. Кольберг и др.; - ОКБ-196 (конструирование подводных лодок; ныне ЦКБ 'Рубин'); работали инженеры-конструкторы П. Г. Гойнкис, П. Ю. Орас и др.;
- ОКБ на Кировском заводе (береговая артиллерия); работали кандидаты технических наук В. Н. Яворский, М. М. Мордухович и др.
Не всем арестованным научным и техническим работникам оборонной отрасли повезло попасть в "шарашки". С 1937г. были расстреляны: Николай Михайлович Харламов, начальник ЦАГИ; Василий Иванович Чекалов, начальник 8-го отдела ЦАГИ; Евгений Михайлович Фурманов, заместитель начальника отдела подготовки кадров ЦАГИ; Кирилл Александрович Инюшин, заместитель начальника планово-технического отдела завода № 156; Израиль Эммануилович Марьямов, директор завода № 24; Георгий Никитович Королев, директор завода № 26; Андрей Макарович Метло, начальник 2-го отдела 1-го Главного управления НКОП, и многие другие...
Авиаконструктор К.А.Калинин - один из основателей Харьковского авиазавода.
К маю 1926 года в КБ Калинина был разработан проект санитарного "К-2". Более совершенный "К-3" был построен в 1927 году. В июле 1928 года взлетел санитарно-пассажирский "К-4". На Берлинской международной выставке в октябре 1928 года "К-4" получил золотую медаль и коллектив ХАЗа приступает к серийному выпуску самолета. Вскоре взлетает "К-5", вобравший в себя все лучшее из предшественников. В августе 1930 года построен "К-6" (почтовый или бомбардировочный), "К-8", спортивный и связной К-10, 'безхвостовой' бомбардировщик К-12. Тяжелый бомбардировщик К-7 представлял собой настоящую "летающую крепость", которая появилась на девять лет раньше американского "Боинга" В-17. Оборонительное вооружение: 8 пушек калибра 20 мм, 8 пулеметов калибра 7,62 мм), бомбовая нагрузка 16 тонн; вместо бомб самолет мог взять на борт 112 десантников. Константина Алексеевича Калинина расстреляли в октябре 1938 г., через семь месяцев после ареста.
Часть II
Информация