Район порта за последние недели стал шумным и многолюдным, как никогда. Впрочем, сказать «многолюдным» было неправильно: здесь можно было увидеть представителей едва ли не всех известных разумных рас космического пространства. Кто-то бежал на Цитадель, насилу успев выбраться с очередной планеты, на которую напали Жнецы, кто-то был здесь по доброте душевной - либо следуя религиозным доктринам – и пытался помочь беженцам, ну а кое-кто пытался поживиться за счет доверчивости провинциалов, вынужденно прибывших в «столицу».
Лагерь для беженцев, в который направляли из порта новоприбывших, не имеющих друзей и родных на Цитадели, представлял собой достаточно гнетущее и пугающее зрелище. Грязные, печальные, порой раненные и просто потерявшие надежду, батарианцы отрешенными взглядами провожали окружающих; сбившиеся в кучки, азари пытались что-то разузнать на табло информации о Тессии – их родном мире… Ругающиеся у пропускного пункта напуганные люди, врачи – саларианцы, работники СБЦ – турианцы…
Когда молодая девушка, почти девочка, вошла с остальными беженцами во временный лагерь, ее передернуло от царившей здесь гнетущей атмосферы.
«Ну ничего» - подумала она в тот момент – «Мама и папа скоро приедут и заберут меня отсюда. Они ведь обещали.»
Успокоив себя столь наивными, но для подростка вполне логичными мыслями, одинокая девушка нашла себе место в уголке, напротив информационного бюро СБЦ, где и обосновалась. Во-первых, отсюда ей были видны все сообщения о прибывающих кораблях, во-вторых, в непосредственной близости от представителя органов защиты порядка ей было как-то уютнее, чем среди незнакомых, загруженных своими проблемами людей и инопланетян.
Многих представителей иных рас девушка видела в живую впервые. В колонию, из которой она была родом, редко заглядывали инопланетные визитеры, да и семья ее вела едва ли не отшельнический образ жизни из-за работы родителей: оба были горными инженерами и занимались разработкой бурильных и прочих рудодобывающих установок, а потому половина жизни подростка прошла в подземных бункерах.
Все было тихо и спокойно... До того злополучного дня, до момента, когда на подземной станции зазвучал сигнал тревоги. Родители спешно посадили дочь на эвакуационный челнок, но с ней почему-то не полетели. Уже позже она краем уха услышала, что в шахте, в которой мама и папа «присматривали» за оборудованием, был спрятан какой-то военный объект.
Впрочем, ее родители всегда выполняли свои обещания, и потому девушке не о чем было волноваться.
***
Дни тянулись медленно – всегда так бывает, когда кого-то или чего-то ждешь. Со скуки она рассматривала окружающих. Люди были ей не особенно интересны – взрослые или нервничали и ругались у регистрационного пункта, либо наоборот, беззаботно рубились в покер на задней площадке лагеря, в четвертом секторе.
Гораздо интереснее было разглядывать представителей других рас, которых она видела только на голографических изображениях школьных учебников. Азари казались ужасно милыми и ужасно синими, а их «волосы» навевали странную ассоциацию с кальмарами… Девушка пару раз едва не захихикала, представляя, как бы «волосы-кальмары» шевелились на головах красивых синекожих женщин.
Саларианцы напоминали нескладных лягушек-переростков с бледной кожей. В книжках девушка читала, что они живут очень мало… Ей было их жаль.
Турианцы же вызвали у нее особенный интерес, граничащий с трепетом. Из учебников по истории она знала о Войне Первого контакта, и на момент прочтения ужасно обижалась на то, что эти дисциплинированные и серьезные инопланетяне позволили произойти такому глупому инциденту.
Теперь же эта раса явно обрела уважение в ее глазах: высокие, тонкопалые, чуть пугающие из-за своих остроконечных головных наростов, угловатых лиц и тяжелой брони, турианские офицеры казались впечатлительному подростку воплощением строгости, дисциплины и безопасности.
Впрочем, один конкретный турианец, который сидел за стойкой информационного бюро, казался чуть мягче и дружелюбнее прочих – быть может, потому, что вел себя более расслабленно, чем грозные работники СБЦ, стоявшие у пропускного пункта.
По правде говоря, она посматривала на него уже третий день, но все не решалась заговорить. Наконец, устав маяться бездельем и пустым созерцанием, девушка пошла в сторону инопланетянина.
- Здравствуйте.
Казалось, возникновение перед собственным носом молодой человеческой особи удивило турианца – он отрешенно смотрел куда-то в сторону до того, как девушка подошла и с улыбкой поздоровалась.
- Эм… привет.
Для офицера оказалось в новинку то, что к нему обращается не взрослый, а подросток, и он не совсем понимал, как себя вести. Тем более, что юный человек улыбался и явно не был загружен проблемами, как подавляющее большинство беженцев.
- Тебе что-то нужно?
Девушка убрала руки за спину и принялась перекатываться с носков на пятки, в упор разглядывая турианца, сидевшего достаточно близко все в той же полурасслабленной позе.
- Ну… я спросить хотела. Не прилетало больше новых кораблей?
Инопланетянин в легком удивлении приподнял бровь – на его лице, покрытом экзоскелетом, это было едва заметно. «Почему она не посмотрела на информационное табло, а спросила меня? Впрочем, наверное этому подростку просто скучно».
- А какие конкретно корабли тебя интересуют?
- Ну… гражданские. Из Скиллианского предела, если точнее. Я оттуда прилетела, и мама с папой скоро должны прилететь тоже, только вот я не знаю, на каком корабле.
Офицер неопределенно пожал плечами, про себя усмехаясь, как пристально эта молодая девушка разглядывает его. «Сразу видно жителя провинции – небось, не часто видела турианцев. Наверное, дочка какого-нибудь фермера или инженера…» Однако, тут его мысли приняли мрачноватый оборот: «Если родители посадили ее на корабль одну, а сами остались… Значит, не велика вероятность, что они смогут последовать за ней.»
Стремясь не сильно расстраивать девушку, он лишь задумчиво проговорил:
- Последние дни гражданских кораблей было мало… Из твоей системы не было никого.
- Ну ладно… - девушка вздохнула. – Значит, буду ждать дальше. Они ведь обещали прилететь – значит, прилетят.
Она пожала плечами и, еще раз улыбнувшись работнику СБЦ, удивленному ее оптимизмом, отошла к аппарату с провизией.
«Какая забавная девочка… Подросток. Интересно, человеческий молодняк всегда такой наивный? Хотелось бы, чтобы все действительно было так, как она верит».
Турианец вздохнул и подобрался – к нему направлялась серьезная черноволосая женщина в военной форме со знаком N7 на груди…
***
Девушка купила пару питательных батончиков и вновь устроилась в своем углу, наблюдая и вполуха слушая разговор серьезной женщины и мгновенно ставшего серьезным и деловым, как и все прочие офицеры, турианца. Услыхав фамилию «Шепард», она принялась разглядывать военную во все глаза: не каждый день мимо тебя проходит живая легенда. И ведь рядом нет ни подружки, ни родителей, которым можно было бы рассказать!
Шепард вскоре ушла искать какого-то Тактуса, и единственным развлечением девушки вновь стало рассматривание инопланетянина. Впрочем, и он скоро покинул свой пост: в семь часов вечера произошла пересмена, и вместо него пришел старый и весьма недружелюбно выглядящий турианец.
После ухода ее нового знакомого девушке стало вовсе тоскливо. Гнетущая атмосфера давила на юное, оптимистично настроенное создание, порождая в голове совсем не радостные мысли. При взгляде в сторону мемориальной доски, она невольно задумалась: почему родители сразу не полетели с ней? Почему всучили все деньги, что у них были, и, прощаясь и обещая, что скоро приедут, смотрели куда-то в сторону, а не в глаза?
«Чушь. Они точно приедут. Они ведь обещали.»
Ночью прилетел еще один корабль, но снова не тот, которого так ждала одинокая молодая девушка в серо-фиолетовом комбинезоне: прибыла горстка уцелевших под обстрелом Жнецов фермеров-батарианцев, изнуренных и отчаявшихся.
Один из них занял кресло рядом с подростком, тихим голосом спросив, свободно ли место. Получив положительный ответ, он устроился по соседству, однако никакого желания общаться не изъявил, подложил под голову рюкзак, свернулся калачиком и задремал.
В результате разглядывания этого представителя инопланетной расы мысли девушки изменили свое направление, что, впрочем, весьма характерно для девочек ее возраста: «Интересно, а он может спать одними глазами, а другими нет? И зачем их вообще четыре?» - Думала про себя она, разглядывая хмурящегося во сне батарианца. - «И нос такой смешной… У турианцев и то красивее. Гладкий, как у ящерок… У-у, зубы острые какие! Как иголки. Интересно, а как у них мальчики с девочками целуются? Ой бр-р-р!» От того, что слишком явно представила себе эту картину, ее передернуло.
Простые подростковые мысли постепенно вытесняли из головы тревожные образы, и девушка уснула, размышляя над тем, на кого же больше похожи турианцы: на птичек или на ящерок?
***
Увы, следующий день принес с собой лишь дурные предчувствия и не самое хорошее настроение – девушка проснулась от звуков плача женщины, которая получила известие о том, что ее муж и сын погибли.
Тело ломило от неудобной позы, в которой она спала, а голова уже с утра побаливала от, затихавшего лишь ночью, гомона лагеря для беженцев. Единственной маленькой радостью было вновь увидеть на посту знакомое лицо с красно-оранжевыми полосками.
Ближе к обеду, когда турианца практически никто не беспокоил по важным вопросам, девушка вновь подошла к нему, немного грустно улыбаясь.
Первым поздоровался работник СБЦ, причем мандибулы, боковые пластины его лица, чуть разошлись в стороны – насколько она поняла, это должно было означать легкую улыбку.
- Привет. Ну, как ты?
- Здравствуйте. Да вроде бы в порядке…
- К тебе никто не пристает? – Турианец непроизвольно бросил взгляд в сторону батарианца, занявшего место рядом с его новой знакомой. Впрочем, тот казался отрешившимся вообще от всего, пустым взглядом уставившись в пространство.
- Да нет, все в порядке.
Она отвела взгляд. В глубине души ей даже хотелось, чтобы хоть кто-то к ней "пристал", обратил на нее внимание, спросил, что она делает здесь одна, где ее мама и папа… Но взрослые были заняты своими делами и проблемами, и никому не было дела до одинокого подростка в углу.
- Есть какие-нибудь новости о твоих родных? – Турианец кивком головы указал на информационное табло.
- Нет… пока нет. – Взгляд девочки потух. – Наверное, просто корабль медленно летит.
Офицер утвердительно покачал головой. «Черт меня дернул это спросить… малышка и так на грани отчаяния. А тут я еще подрываю ее надежду.»
- Да… наверное, так и есть.
Однако она уже и сама, похоже, слабо верила в собственные убеждения. Чувство одиночества и потерянности прорвалось наружу:
- Знаете, я... Я так по ним скучаю…
Турианец не знал, что можно сказать юному человеку, из последних сил надеющемуся на благополучный исход. Увы, он был не психологом, а обыкновенным служащим СБЦ.
- Хей… все будет в порядке. Я так думаю.
С минуту они помолчали. Офицеру было неловко, он не знал, что еще тут можно добавить – в конце концов, ему ни разу в жизни не приходилось утешать человеческих подростков.
Однако, к его удивлению, девушка справилась с накатившим отчаянием и вскоре подняла на него взгляд, ставший немного повеселее.
- Что ж, если что-то узнаете… Или кто-то обо мне будет спрашивать… Меня зовут Никки. Никки Грант.
Турианец кивнул, ощущая некоторую неловкость от достаточно резкой смены настроения его новой знакомой – все-таки он слишком мало общался с людьми вне работы, чтобы знать особенности их поведения.
Девушка отошла к большому информационному табло в центре зала, в который раз принявшись сосредоточенно изучать расписание прибывающего транспорта.
Шум и нервная, напряженная суета вновь поглотили турианца, ушедшего с головой в работу, и человека, погрузившегося в собственные мысли.
***
В семь часов турианец покинул свой пост, сдав его сменщику. Даже в первые недели, когда ситуация с беженцами на Цитадели была еще не такой острой, а его только-только перевели в информационное бюро с обычного штатного патрулирования станции, он с удовольствием покидал душный и гнетущий лагерь. Слишком много печальных, потерянных лиц было вокруг – да и уставал он порядком.
После каждого такого трудового дня тянуло сходить в бар пропустить стопку-другую, чтобы спала, наконец, эта непроглядная пелена, чтобы на душе стало легче и веселее.
Однако, злоупотреблять подобным «расслаблением» он не мог – долг всегда был превыше сиюминутных прихотей.
В отличие от всех этих несчастных беженцев, кроме как о себе самом, ему, по счастью, было не о ком беспокоиться: родителей давно уже нет в живых, старший брат работает на «Голубые Светила» и вполне способен сам о себе позаботиться…
Кто-то мог бы подумать, что его жизнь скучна: служба с семи и до семи, вечер, посвященный чтению, просмотру муви или прогулкам в бар вместе с сослуживцами, спокойное и размеренное существование… Однако, его это вполне устраивало – то, что турианцам нужно постоянно воевать, сражаться, рваться вперед – лишь глупый стереотип.
Увы, его мирную жизнь всколыхнула внезапно пришедшая из глубин космоса угроза в лице Жнецов, принесшая с собой все ужасы войны – разрушенные планеты, толпы беженцев, одиноких детей, потерявших родителей…
Последнее обстоятельство, к удивлению самого инопланетянина, сильно его задело. Особенно после появления этой девушки… Никки.
В лагере практически не было детей, а если и были – то обязательно с родителями или другими родственниками. Только она была одна… Уже не ребенок, но еще не взрослая, одиноко сидящая в углу, не интересная никому из присутствующих людей… Турианцу казалось это неправильным, почти кощунственным: в его обществе никто бы не прошел мимо потерявшегося, одинокого подростка. Впрочем, по беглому знакомству с человеческой расой он уже понял, что это достаточно эгоистичные, не склонные к бескорыстной взаимопомощи, существа.
Сон в эту ночь шел к нему с трудом – не помогала даже пара стопок бренди, залитая в желудок.
«Я должен как-то ей помочь. Вот я сейчас лежу в собственном доме, в кровати – а она ютится там, на неудобном кресле, одна, среди незнакомых людей и инопланетян… Проклятье! Но что я могу сделать? Отправиться в Скиллианский предел искать ее родителей? Бред…»
Когтистой кошкой подкралось чувство собственной бесполезности… Впрочем, офицер шикнул – и оно, сверкнув зеленым глазом, тут же сбежало. В конце концов, он выполняет свою работу – нужную работу, ведь если все будут летать по галактике по личным интересам, то кто будет нести службу, помогать гражданским и беженцам? Да, он не капитан Шепард, чтобы спасать планеты и возвращать родителей молодым девушкам…
Однако кое-что он все же может сделать. Мысль казалась диковатой и странной, но лучшего турианец не придумал. «А что, если она неправильно меня поймет? Подумает, что я задумал что-то плохое? Пожалуется начальству?» - Сомнения роились в его голове. Он то приходил к выводу о полной провальности своей затеи, то вновь убеждал себя в обратном.
«В конце концов, что может стать хуже? Лишь то, что обман раскроется, и меня разжалуют. И я буду опозорен до конца жизни. Из-за человеческой девчонки… Однако, попытаться все же стоит. Я не могу бросить ее на произвол судьбы.»
Он уснул лишь под утро, снедаемый противоречивыми мыслями и отчаянным желанием хоть чем-нибудь помочь одинокой девушке, так мило ему улыбавшейся.
***
Турианец проснулся под нежную трель будильника, разбитый и недовольный. По пути на работу он все размышлял и размышлял над дикой, абсурдной идеей, что не давала ему спать всю прошлую ночь.
Впрочем, для принятия решения ему понадобилось лишь одно мгновение – взгляд, брошенный в сторону подростка, съежившегося в углу.
Сегодня Никки выглядела понурой и помятой, и начинала напоминать своим видом соседа-батарианца – такое же пустое выражение царило в ее взгляде, обращенном в никуда.
«Девочку надо спасать. Иначе она тут свихнется.»
Появление же знакомого турианца – к радости последнего – заставило девушку немного оживиться: она подняла на него глаза и слабо улыбнулась, помахав рукой. Работник СБЦ украдкой повторил ее жест – все же ему, официальному лицу, не стоило открыто показывать наличие каких бы то ни было близких взаимоотношений с беженцами.
Время до обеда тянулось убийственно-медленно, и отвлекала турианца от жгущей изнутри мысли лишь напряженная повседневная работа.
Наконец, когда перерыв настал, он сам жестом подозвал подростка к себе.
Доверчивая девушка с легкой улыбкой подошла к информационному бюро: то, что на нее, наконец, обратили внимание, стало для девочки первым приятным моментом за весь день.
- Привет. Ну как ты?
- Все так же… Пока никаких новостей. В информ-блоке передавали, что активность Жнецов в Скиллианском пределе повысилась… - Девушка воспроизвела официальное сообщение и непроизвольно вздрогнула, а глаза ее предательски увлажнились, - но про Элизиум там ничего не сказали… Значит, мама с папой еще успеют выбраться. Должны успеть…
Она задрала голову вверх, словно рассматривая что-то на потолке… Однако турианец, сидящий за стойкой достаточно близко, все равно рассмотрел блестящие слезинки, что Никки так упорно пыталась загнать назад.
«Сильная девочка… С характером. Не хочет показывать мне свою слабость...»
Справившись с нахлынувшим отчаянием, она проморгала влажными ресницами и вновь посмотрела на офицера.
Тому же достаточно было лишь поймать печальный взгляд ее серо-голубых глаз, чтобы окончательно все решить.
- Никки… Подойди сюда поближе, пожалуйста. Я хочу тебе кое-что сказать.
Девушка доверчиво шагнула ближе к турианцу.
- Мне кажется, тебе не место в лагере для беженцев. У тебя здесь нет ни возможности нормально выспаться, ни подходящего занятия… Если ты хочешь, я мог бы устроить тебя получше.
Никки удивленно вскинула брови, глядя прямо в глаза заговорщицки понизившего голос работника СБЦ.
- Но ведь я жду маму и папу! Они могут прилететь в любой момент… Они же с ума сойдут, если меня здесь не будет!
- У меня дома есть информационный терминал, такой же, как и здесь… - Проговорил турианец - и тут же прикусил язык. То, что собирается пристроить девчонку именно к себе домой, он хотел уточнить позже… Но фраза уже вырвалась. Впрочем, девушка лишь продолжила внимательно слушать. - Тебе не придется больше сутками сидеть в неудобном кресле в окружении черт-знает-кого… К тому же, в моем доме ты будешь в абсолютной безопасности.
Никки задумалась. Желание нормально вымыться, привести себя в порядок, поспать, наконец, на горизонтальной поверхности, было достаточно сильным. Следить за новостями она и вправду может с домашнего терминала. А как только родители прилетят на Цитадель – она возьмет такси и тут же будет здесь!
Обрадованная новой перспективой, она широко и радостно улыбнулась турианцу, у которого отлегло от сердца.
Как и большинство подростков, Никки была достаточно наивна и верила в исключительную доброту людей.
А уж соучастие, которое к ней проявил едва знакомый офицер, чуть ли не моментально возвело его в глазах девочки в статус друга. Ни покрытая шершавым экзоскелетом кожа, ни острые хищные зубы, мелькавшие во рту у инопланетянина, совершенно ее не пугали. Ведь он был единственным на этой станции, кому ее судьба оказалась небезразлична… К тому же – сотрудником СБЦ, блюстителем порядка и закона.
«Кстати о законе» - мысли турианца помрачнели. Он ненавидел ложь, обман угнетал и раздражал его во всех своих, даже мельчайших, проявлениях… Однако сейчас он был необходимым злом. Необходимым для спасения этого юного доверчивого человечка.
- Никки, сколько тебе лет?
- Шестнадцать. А что? – Девушка уже беззастенчиво облокотилась на стойку, не особо заботясь о том, что за их беседой могут наблюдать окружающие. Впрочем, в обеденный перерыв даже офицерам СБЦ было мало дела до того, кто ошивается вокруг информационного бюро.
- Нам… мне придется подправить в документах твой возраст, чтобы ты могла беспрепятственно покинуть лагерь. – Турианец тяжело вздохнул. Впервые ему приходилось нарушать закон, лгать – да еще и тут же в этом сознаваться. – До восемнадцати лет ты не можешь отсюда уходить без сопровождения.
Никки лишь кивнула, еще шире улыбнувшись. Значит, она досрочно станет совершеннолетней! Ну и пусть, что только по бумагам. Как же все-таки здорово, что она познакомилась с этим классным турианцем!
- Ничего страшного. Главное, потом не забыть, что мне все-таки шестнадцать, а не восемнадцать, - девушка хихикнула, явно оживившись от предстоящего «приключения». Обмануть серьезных стражей закона, выбраться на Цитадель – настоящую Цитадель, а не этот, пропахший чужим потом и скорбью, отсек – что может быть увлекательнее! И с каким удовольствием она расскажет потом об этом родителям!
Размечтавшись о том, как будет повествовать о своих приключениях папе и маме, Никки внезапно вспомнила одну забавную, но достаточно важную деталь:
- Кстати… а как вас зовут? А то вы меня к себе в гости, по сути, приглашаете, а я ведь даже имени вашего не знаю.
Турианец замялся. И вправду – он уже фактически приютил девчонку у себя, а так и не представился.
- Вейн. И еще – давай на «ты». Я все-таки не настолько старый…
Если быть до конца честным, то по мерка турианцев он был еще весьма молод – после того, как в тридцать лет окончил высшую ступень учебного лагеря – Военный институт, он успел лишь два года поработать на Цитадели. Итого, Вейну было всего тридцать два.
Никки захихикала, прикрывая рот ладошкой. Глядя на ее радостную мордашку, турианец и сам шевельнул мандибулами, обозначая улыбку.
- Значит так… В семь часов у меня пересмена. К тому времени я уже успею подправить твои документы и ты сможешь выйти из лагеря… Я буду ждать тебя у лавки с сувенирами… Знаешь, где это?
- Видела… мельком. Но, думаю, найду.
- Если на посту спросят, скажешь, что решила прогуляться или что-нибудь в этом духе… И постарайся вести себя естественно.
- Угу. – Остальные разъяснения турианца Никки уже слушала вполуха, мечтая о том моменте, когда же наступит семь часов… Предвкушение приключения практически вытеснило из ее, не захламленной проблемами, детской головы тревогу за пропавших где-то там, в Скиллианском пределе, родителей…
Перерыв закончился, и Вейн вынужден был вернуться к своим обязанностям.
С видом заправского шпиона, Никки активно старалась не смотреть больше в сторону турианца, что-то внимательно изучавшего на голографическом табло. Ближе к вечеру она, скрывшись в тени своего угла, украдкой накрасилась, чтобы выглядеть старше своих лет…
Время в очередной раз напоминало липкую резину, тянущуюся медленно и неохотно.
Наконец, на электронных часах высветилась цифра семь, и Вейн засобирался, уступая пост другому турианцу. Выходя из-за стойки, он едва заметно кивнул притаившейся в своем углу Никки, и покинул лагерь.
Через несколько минут засобиралась и она. Проверив свое удостоверение личности и к великой радости обнаружив в графе "возраст" цифру «восемнадцать», она, небрежно закинув рюкзак за спину, прошествовала в сторону пропускного пункта.
- Простите, мисс, но не поздновато ли для прогулок? – Скрипучим, характерным для турианцев, голосом поинтересовался сотрудник СБЦ.
- Знаете, мне что-то не спится… Хочется воздухом подышать. – Как можно непринужденнее ответила девушка, стараясь сделать собственный голос ниже и глубже.
- Что ж, идите. Но хочу вас предупредить: когда вы вернетесь, свободных мест может и не быть. Поток беженцев с каждым днем только усиливается, и вам, возможно, придется снимать комнату. А на Цитадели это удовольствие не из дешевых.
- Мои проблемы – это мои проблемы, офицер. – Никки фыркнула, проявляя вздорность характера, свойственную подросткам.
Впрочем, работник СБЦ на заносчивость девицы никак не отреагировал: за сегодняшний день каких только характеров он не повидал…
- И еще – Цитадель, это, конечно, не Омега, но и здесь случается всякое. Если вы пропадете, мисс... Грант, никто вас искать не станет. У СБЦ и без этого сейчас дел по горло.
- Да-да… спасибо за заботу... – Удаляясь от пропускного поста, девушка скривилась – впрочем, офицер был уже у нее за спиной и видеть этого не мог.
«Единственный, кто обо мне здесь действительно позаботился – это Вейн. Вы же просто жалкие пустозвоны…» - С юношеским максимализмом подумала девица, направляясь к светящееся вывеске «Сувениров Цитадели»
|
